– Это что еще такое? – загремел он. – Кто позволил? Кто впустил? Ты? – Глаза его чуть не выскочили из орбит. – Ка‑ак… как ты сюда п‑попал?
Только по голосу Лейр узнал Повелителя – до сих пор он не видел его при нормальном освещении – и сразу решил взять быка за рога.
– Я по важному делу, – заявил он. – Мне нужен свилл по имени Трипс…
– Чего? – вытаращился Повелитель.
– «Чего», «чего»! – передразнил Лейр. – Освободите Трипса, милорд, а то…
– Не понял!
– Да чего тут понимать! Я пришел за Трипсом, а заодно…
– Послушай…
– Нет, это вы послушайте! – перебил Лейр. – Трипс – мой друг, и мне плевать на то, что он считается рабом! Нет такого раба, которого нельзя освободить! Ах, вы скажете, что на нем и его народе лежит заклятие? Плевать! Вы маг или не маг? Снимите его немедленно, и мы в расчете…
– Я не…
– Не собираетесь освобождать Трипса? – Лейр погасил в зародыше очередную попытку Повелителя вставить в разговор хотя бы словечко. – Не собираетесь открывать его местонахождение? А может быть, хотите сказать, что его вообще тут нет и вы знать не знаете, о ком идет речь?
– Да! То есть…
– Отлично! Тогда я найду его сам! Ням, пошли!
– Ум‑м! Чавк‑ням, – отозвались из глубины кресла. Наружу уже торчал только отчаянно крутящийся хвостик, дракончик вылизывал самые дальние уголки. Лейр с тоской посмотрел на трон.
– И‑эх! – крякнул он и, примерившись, попытался отодрать его от постамента.
– ЧТО ТЫДЕЛАЕШЬ? – возопил Повелитель. – Поставь на место!
Но было поздно. С резким скрежетом и хрустом отодрав трон от постамента, Лейр сделал шаг и… выронил его. Трон, теряя подлокотники, ножки и элементы декора, кубарем скатился с постамента прямо под ноги Повелителю и с грохотом развалился на куски. Среди обломков обнаружился дракончик. Сфокусировав мутные глазки на Повелителе, маленький зверек икнул, завалился на бок и приготовился вздремнуть.
– Ч‑что эт‑то такое? – еле выговорил Повелитель, меняясь в лице.
Лейр сбежал по ступенькам и потормошил дракончика носком сапога.
– Э‑эй! Команды «расслабляться» не было! Мы заняты в спасательной операции! Подъем!
Дракончик поднял на него мутные глазки и попытался улыбнуться.
– М‑м‑м… Хр‑р… – И опять уронил головку, сворачиваясь калачиком.
– Блин! Готов! – высказался юноша, убедившись, что малыш уснул. – Слушайте, у вас нет ничего антиуспокоительного?
– Чего? – вытаращился Повелитель.
– Ну какого‑нибудь драконьего возбудителя, что ли! Мне его разбудить срочно надо! Мы здесь по делу… И чем у вас только трон был набит? Я бы это вместо снотворного использовал… Ах, да, я забыл! Я же тут с важной миссией! Мне Трипса надо найти и с тобой… то есть с вами, разобраться! Трипс ни в чем не виноват! А если и виновен, это все равно не повод, чтобы срывать зло на рабах!
– А… У… Ы‑ы‑ы! – попытался заговорить Повелитель.
С каждой секундой он все больше утрачивал связь с реальностью. Весь его план трещал по швам. Он рассчитывал, что его слуги особым приказом вызовут Терибальда, сына Годфруа, пред его очи, когда он, Повелитель, будет восседать на троне, окруженный тройным кольцом охраны и магической завесой усиленной толщины. Повелитель заготовил спецэффекты, долженствующие поразить несносного юнца, сочинил грозную и прочувствованную речь, в которой выдвигал ультиматум, а вместо этого…
– Ты как сюда попал? – наконец сформулировал он.
– Через потайную дверь, – любезно объяснил Лейр и решительно двинулся в глубь зала, озираясь по сторонам с чисто деловым видом. – Придумали бы лучше, как вы нас отсюда будете выпускать!
– Я тебя… КОГО? ВАС?
– Ну меня, Нямку и Трипса. Я без него не собираюсь уходить! Где вы его держите?
Внезапно Повелитель вспомнил начало своей заготовленной речи и решил сделать хотя бы что‑то из задуманного.
– Трепещи, жалкий смертный! – проревел он, поднимая руки. – Пади ниц перед своим Повелителем и…
– Понятно‑понятно, – закивал Лейр. – Не хотите говорить – не надо! Сам найду! Но советую оказать посильную помощь следствию. А то поздно будет. Я ведь тут ничего не знаю! Могу чего‑нибудь не то отодрать…
С этими словами он подошел к массивному сооружению, примерился и дернул на себя первую попавшуюся выступающую деталь.
Что‑то гулко ухнуло. Послышался треск. Посыпались искры. Лейр проворно отскочил в сторону, закрываясь деталькой как щитом и глядя на клубы разноцветного дыма, окутавшие сооружение.
– Ну ни фига себе! Что это было?
– Жалкий смертный! – сделал вторую попытку Повелитель. – Да как ты смеешь…
– Я ведь предупреждал. – Лейр повертел детальку в руках, отбросил ее назад (вещица упала точно перед дракончиком, который, не открывая глаз, подтянул ее к себе, зачмокал, как младенец соской) и, обойдя дымящееся сооружение, стал шарить по углам. – У меня много дел на сегодня запланировано, я жутко занят, меня на плацу ждет войско для маневров, а вместо этого я тут с вами время теряю! Я даже еще не завтракал… Послушайте, а у вас нет чего‑нибудь перекусить? Вы бы пока распорядились, а я тут пошарю. Авось успею…
– Ничтожество, – в третий раз открыл рот Повелитель, – внимай голосу страха своего!
– Послушайте, вам что‑то надо делать со своим лицом, – оставив поиски, Лейр направился к магу. – У вас уже глаз дергается и плесень на щеке…
– Это не плесень. – Повелитель крепко зажмурился, сжал кулаки и мысленно попытался сосчитать до десяти. – Это у меня такой цвет лица.
– Очень неправильный цвет лица, – со знанием дела высказался Лейр. – Вы случайно проказой не болели?
– Чем‑чем? У меня иммунитет!
– Тогда это что‑то другое. Эх, жаль, что я не целитель! Но, думаю, вам надо просто чаще мыться. Хотя бы раз в год! Нет, для начала раз в месяц. Это трудно и отнимает массу времени, но если после мытья еще и втирать в кожу какие‑нибудь женские штучки типа кремов от морщин…
– Ты в состоянии минуту помолчать? – прорвало наконец Повелителя. – Я тебе ультиматум пытаюсь предъявить, а ты…
– Ах ультиматум, – пожал плечами Лейр. Все‑таки он был воспитанным юношей и понимал, что иногда надо прислушиваться к тому, что говорят старшие. – Тогда пожалуйста!
Повелитель все‑таки сосчитал до десяти, успокаиваясь, после чего щелкнул пальцами, и обломки трона с легким хлопком сложились обратно в кресло. Колдун с видимым облегчением утвердился на сиденье, и лицо его исказилось. Обшивка и ее содержимое были съедены маленьким дракончиком, так что садиться Повелителю пришлось на твердый холодный камень, а это нисколько не улучшило его настроения.
– Трепещи, жалкий смертный! – начал он в который раз.
– Это мы уже проходили, – перебил его Лейр, но вовремя заметил, что цвет лица Повелителя опять стал каким‑то странным, и примирительно выставил вперед ладошки: – Молчу‑молчу. Но давайте переходите к сути! А потрепещу я потом, на досуге.
Колдун сильно сомневался, что этот наглый тип вообще умеет трепеща… то есть трепетать перед кем бы то ни было, но решил не заострять на этом внимания. Он уже догадался, что тщательно составленная речь так и не будет произнесена, и сказал коротко и ясно:
– Мне нужны кое‑какие сокровища твоего отца. Ты должен мне это принести.
– А вот это вам не подойдет? – Лейр скрутил фигуру из трех пальцев. – Копаться в чужом добре в отсутствие хозяина – это воровство. В некоторых странах за это руки отрубают.
– Да пойми ты, олух, твой отец мне кое‑что должен! Я всего лишь хочу вернуть должок! Он мне обещал, но пропал до того, как успел исполнить свое обещание. Когда он вернется, неизвестно, да никто и не знает, вернется ли он вообще, а ты, насколько мне известно, сумел как‑то обойти все ловушки, которые Годфруа устроил в своей лаборатории. Значит, сумеешь найти тайник с артефактом. И принесешь его мне.
– А зачем?
– Блин! – Колдун хлопнул себя ладонью по лбу. Звук получился такой звонкий, что дракончик проснулся и поднял сонные глазки. – И послали же мне демоны этого… Твой отец должен был создать для меня этот артефакт. То есть не совсем артефакт, а оружие. Чтобы завоевать мир. Когда ты его принесешь, тогда я и…
– Ага, – кивнул Лейр. – Понятно. Вы, значит, будете мир завоевывать, а я в потолок плевать? Нет, так не пойдет! Я тоже хочу.
– Что?
– Не «что», а «куда»! Завоевывать мир, конечно! Мы же договорились – шестьдесят пять процентов мира, который нам удастся отвоевать, мои!
– Чего? Какие шестьдесят пять процентов? Ты белены объелся, щенок! – вышел из себя Повелитель. – Да радуйся, если я не сровняю с землей твой замок!
– Вот вы как заговорили, – кивнул Лейр. – Тогда все! Контракт расторгнут. Считайте, что я на вас больше не работаю. Отдавайте мне Трипса, и я пошел! Нямка, подъем! Нам пора!
Он подхватил дракончика за шиворот, поскольку тот решительно отказался вставать на лапки, и поволок прочь. Но не прошел и пяти шагов, как его остановил зловещий шепот:
– А сюда посмотреть не хочешь? Лейр круто обернулся.
По мановению руки часть стены напротив него исчезла, открыв еще одно помещение. Четыре рыцаря замерли на пороге черными изваяниями из металла и плоти. За их широченными спинами извивались четыре сверкающие цепи. Между ними, распяленная за руки и за ноги, в воздухе висела хрупкая фигурка четырнадцатилетнего подростка.
– Трипс! – ахнул Лейр.
Повелитель хлопнул в ладоши, и цепи слегка натянулись. Совсем чуть‑чуть, но этого было достаточно, чтобы свилл прикусил губу, стараясь не закричать.
– Видишь? – прозвучал в ушах Лейра голос колдуна. – Время от времени они будут увеличивать натяжение, и, если ты замешкаешься, твоего «приятеля» просто разорвет.
Лейр сжал кулаки, не заметив, что в одном из них до сих пор болтается дракончик.
– Ну ты и гад, – прошептал он. – Пытать ребенка…
– Ребенка? – Повелитель расхохотался. – Ты его назвал ребенком? Да этот Трипс на самом деле старше тебя в пятнадцать раз! Если бы не заклятие, он бы давно уже был дряхлым стариком. Рабство продляет ему жизнь! Он никогда не постареет и никогда…
– Заткнись! – процедил Лейр, чувствуя, как гнев окутывает его. Тот самый гнев, который заставляет забыть, кто ты и что делаешь. Тот самый гнев, который накатывал на него уже дважды. – Ты скотина! С меня довольно! Я ухожу! Навсегда! И никогда не вернусь!
– Да пожалуйста! – всплеснул руками Повелитель, не веря своим ушам. – Скатертью дорога! Только артефакт…
– Я вобью его тебе в глотку, – прохрипел Лейр, уже мало что соображая от ярости. – А потом заберу свиллов и уйду! Не пытайся меня остановить! Ням, за мной!
Колдун еле успел посторониться – с такой скоростью юноша пролетел мимо него, задев трон и заставив помост опять повернуться вокруг своей оси.
– Боги и демоны, – прошептал колдун, оставшись один. – Неужели это правда? Неужели он действительно уберется отсюда? Да я тогда… если он уедет… я тогда на самом деле отпущу свиллов на свободу! И сам куда‑нибудь уеду! Лет на десять! Нет, на сто! В деревню! В глушь! На рыбалку! И пропади оно пропадом, это завоевание мира! Мама!
И грозный Повелитель запрыгал на одной ножке.
– Так‑так, – промолвил лорд Дагоберт, откинувшись на спинку кресла и с наслаждением потягиваясь. Ему тоже хотелось петь и прыгать, кувыркаться и строить рожи, но по ряду причин он не мог себе этого позволить. Слишком многое оказалось поставлено на карту.
Во‑первых, артефакт, который Годфруа, этот ученый‑чистоплюй, доставший всех своей занудливостью, все‑таки тайком делал для Повелителя. Артефакт, который может стать орудием для завоевания мира и который наверняка на самом видном месте валяется в его кабинете.
Во‑вторых, «любимый» племянник Терибальд, который мог бы стать просто самым‑самым любимым, если бы поселился на фамильном кладбище. Есть шанс без шума и пыли избавиться от этого типа, на которого почему‑то не действует никакая магия. Он обещал уехать из замка навсегда! О, какое это счастье!
И, в‑третьих, это неожиданный всплеск эмоций со стороны не менее «обожаемого» Повелителя. Уедет он! На сто лет! В глушь! И наплюет на завоевание мира! Так мы и поверили! Ага, разбежались! Впрочем, ему всегда можно будет напомнить об этом обещании. И даже позаботиться о том, чтобы обеспечить Повелителю столь желанный для него «отпуск».
– Все прекрасно! Все просто прекрасно! – пропел лорд Дагоберт и от полноты чувств раскрутил на подставке хрустальный шар, в который только что подсматривал за тем, что делается в замке.
Шар завертелся, бросая во все стороны цветные блики. Поскольку он не был отключен, в его недрах продолжали с калейдоскопической скоростью мелькать различные сценки из замковой жизни. По мере того как вращение шара замедлялось, медленной становилась и их смена, настолько медленной, что в один прекрасный миг лорд Дагоберт движением руки остановил вращение и снова вгляделся в хрустальный шар.
– Так‑так, – повторил он. – А эта парочка куда направляется?
Лейр налетел на них на первом же повороте.
– Кузен Терибальд! – басом возопил Теофраст, раскидывая руки в стороны и загораживая проход. – А мы к вам!
– Чего?
– Можешь считать, что мы переметнулись на твою сторону, племянник, – подмигнул ему лорд Бальтазар, выбираясь из‑за спины Теофраста. – Тебе пригодится человек, умеющий менять облик?
– Оборотень, что ли?
– Не совсем. Оборотни превращаются в кого‑то одного – в волка, медведя, горного кота или лисицу. А в моем списке четырнадцать живых существ и шесть неживых предметов. Я могу стать даже девушкой, – подмигнул он и бочком придвинулся к юноше. – Если очень попросишь!
Лейр помотал головой. Это никоим образом не было знаком категорического отказа – просто таким нехитрым способом юноша пытался утрясти свои мысли и «уложить» их внутри головы поудобнее. В левой руке у него до сих пор висел, поджав лапки и крепко вцепившись в недоеденную «детальку», маленький дракончик. Выражение его мордашки ясно свидетельствовало о том, что зверек сейчас занят решением сложного вопроса – то ли попробовать любимого хозяина на вкус за жестокое обращение с животными, то ли предоставить ему второй шанс.
Наконец мысли в голове юноши сложились более‑менее ровно, но их оказалось так много, что Лейр вторично затряс головой и объявил:
– Нет времени объяснять!
– Ничего, – спокойно отозвался лорд Бальтазар. – Расскажешь по дороге!
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
До кабинета лорда Годфруа удалось добраться без приключений. Приключения начались потом.
Троица остановилась на пороге, созерцая царящий в комнате беспорядок. Собственно, в этом не было ничего нового – помнится, когда кабинет открыли первый раз, идеального порядка не обнаружили. Розыски родственников только увеличили масштабы разгрома, а свиллы, перетащившие в покои Лейра часть обстановки, еще больше усугубили ситуацию. Теперь все вокруг не просто валялось как попало – часть мебели была опрокинута или сдвинута с места, что затрудняло не только поиски, но и само продвижение по комнате. Мы не погрешим против истины, если скажем, что беспорядок был даже на потолке.
– Ну и чего будем делать? – высказал общие сомнения Теофраст.
– Как – чего? – Лейр решительно перешагнул через кучу у порога. – Искать.
– Что искать? – Лорд Бальтазар последовал его примеру и остановился перед лужей, в которой еще виднелись отпечатки его сапог.
– Что‑нибудь эдакое, – откликнулся Лейр.
Не обращая внимания на царивший вокруг беспорядок, он спокойно копался в вещах, расшвыривал их во все стороны. По мнению Бальтазара, при таком способе поисков легче потерять то, что уже имеешь, чем найти что‑то, чего у тебя пока нет. Но спорить с племянником лорд не решился. Он на глазок определил, что Терибальд уже успел обойти как минимум три ловушки, даже не заметив их, и подумал, что сын его старшего брата действительно знает, что говорит.
С этой мыслью лорд попытался осторожно передвинуть какой‑то сундучок – и взвыл, запрыгав на одной ножке и стараясь сорвать с руки загоревшуюся перчатку.
– Bay!
– Вы чего, дядя? – откуда‑то из‑за шкафа вынырнул Лейр. В одной руке он держал череп, в другой – отчаянно сопротивляющуюся крысу. – Осторожнее там!
– Сам… осторожнее. – Бальтазар стянул‑таки перчатку и внимательно посмотрел на собственную кисть. – Тут кругом ловушки… и вообще!
Теофраст тут же выронил то, что держал в руках, и отступил, пряча ладони за спину с самым невинным видом.
– Ловушки? – Лейр деловито осмотрел крысу и сунул животное в какой‑то пустой сосуд. – Ой! Ням! Нямка, иди сюда! Ня‑ам, ты где?
Дракончик не отзывался. Выругавшись – а вдруг с малышом уже приключилось что‑то ужасное! – Лейр рванулся искать зверька.
Дракончик обнаружился у раскуроченного книжного шкафа, из которого Лейр некоторое время назад унес часть книг. Помнится, несколько штук тогда упали на пол, но поднимать их юноше было недосуг. Именно их сейчас обнаружил маленький зверек.
– Фу! Нельзя! Брось бяку! – машинально закричал Лейр, перепрыгивая через диван… и замер, не веря своим глазам.
Вопреки его опасениям, Ням не ел магические книги. С видом настолько глубокомысленным, что глазам не верилось, он сидел перед раскрытым фолиантом и, казалось, внимательно изучал испещрявшие страницы странные значки и рисунки.
– Ням, ты чего? – Лейр подошел поближе. – Ты… чего читаешь?
По понятным причинам, дракончик не мог ответить, и юноша сам приподнял обложку.
– «Теория дихотомии Добра и Зла в математическом построении модели Вселенной», – прочитал он. – А что это?
Лорд Бальтазар закатил глаза и уже открыл рот, чтобы высказаться коротко и энергично, но появление новых действующих лиц отвлекло его от произнесения монолога.
– Так‑так, – произнес, появляясь в дверях, лорд Дагоберт, – незаконное проникновение на чужую территорию? В некоторых странах это называется воровством и за это отрубают руки!
За его спиной маячил лорд Ортон с сыном. Именно незапланированная встреча и объяснение с ними и задержали мага на несколько минут.
– Во‑первых, – Лейр медленно встал, – это кабинет моего отца, значит, в какой‑то мере и мой…
– Это кабинет моего брата, – перебил его лорд Дагоберт, переступая порог. – И мой в той же мере, что и твой!
– Тогда это и мой кабинет тоже, – вступил Бальтазар. – Годфруа мне такой же старший брат, как и тебе, Даг!
– Да, но я старше тебя, Балли! Так что у меня больше прав на то, чтобы тут находится!
С этими словами он схватил первую попавшуюся колбу и прижал ее к груди…
На долю секунды. В следующий миг он выронил ее с бранью и принялся руками тушить загоревшуюся одежду.
– Ага! Вот вам, дядюшка! – Лейр подкатил к себе зловредный сосуд и задвинул его на полку, попутно локтем смахнув на пол кучу каких‑то мешочков. – Не трогайте чужого!
При падении один из мешочков раскрылся, и туча мелкой бурой пыли поднялась в воздух, заставив всех опоздавших яростно расчихаться.
– Вредитель! – взвыл лорд Дагоберт. – Вон отсюда! Все вон!
В его скрюченных пальцах появился сгусток малинового огня, который он швырнул в Лейра.
– Мазила! – крикнул тот – шар по косой траектории улетел куда‑то вбок и там лопнул с треском, осыпав все вокруг искрами.
– Наших бьют! – закричал Бальтазар и, схватив какую‑то статуэтку, запустил в старшего брата. Тот увернулся, и бронзовая фигурка угодила прямиком в лоб Ортона‑младшего. Лоб отозвался гулом.
– Да я тебя… – заорал Ортон‑старший, замахиваясь и выпуская еще один малиновый шар.
– Бей их! – скомандовали хором оба брата.
Воздух запестрел искрами, и Лейр поскорее нырнул под стол. Минутой позже к нему присоединился Теофраст.
– Они это… ну… того, нечестно дерутся, – несколько смущенно объяснил он Лейру. – Надо оружием, а они…
Юноша только согласно покивал и выпучил глаза. Широкие плечи Теофраста заполнили все пространство под столом, придавили его к опорной ножке. Понимая, что из зоны боевых действий надо как‑то выбираться, молодой рыцарь повел глазами по сторонам.
Ну так и есть! На одной прямой с их укрытием – весьма ненадежным, если помнить о том, что рядом вспыхивают и рвутся боевые заклинания, – находился мирно «читающий» дракончик, за спиной которого маячила дверь, оставшаяся открытой.
Теофраст проследил за взглядом родственника.
– Ты… э‑э… думаешь о том же, о чем и я? – осторожно поинтересовался он.
Ответить Лейр не успел. Случайность вмешалась в ход событий.
После того как Теофраст дезертировал под стол, Бальтазар остался один против троих. Но это не помешало ему сопротивляться с прежним пылом, демонстрируя к тому же редкое умение действовать одинаково хорошо обеими руками. Правой он то и дело пускал в родственников заклятия, еле успевая складывать пальцы в соответствующие фигуры, а левой швырял в них все, что находилось в пределах досягаемости. Многие из подобранных им вещей сами были магическими, и, сталкиваясь в воздухе с огненными шарами противника, взрывались с оглушительным треском и каскадами искр.
Само собой при этом у Бальтазара не было времени целиться как следует, и один из его огненных шаров вместо головы Ортона‑младшего врезался в еще одну бронзовую статуэтку, которая, судя по ее дизайну и внешнему виду, сочетала в себе функции подсвечника, сушилки для носков и штопора. Получив огненным шаром в самое сердце, статуэтка лопнула с тем характерным звоном, который издает только очень дорогой импортный хрусталь, и разлетелась на тучу осколков.
– Ложись! – закричал Ортон‑младший и подал пример.
Ныряя вслед за двоюродным племянником за один из столов, Бальтазар успел ему посочувствовать – молодой человек угодил носом как раз в ту лужу, в которую в свое время вляпался он сам.
Осколки не стали бестолково разлетаться по комнате. Слаженной группой они атаковали грязный половичок. Неведомо как попавший на стену, он выглядел так, словно до этого валялся перед входом в свинарник, чтобы приходившие люди не тащили к поросятам всякую грязь.
Половичок вспыхнул, как сухой трут, и сгорел в мгновение ока, оставив на стене свинцовые потеки, сложившиеся в силуэт двери.
– Спасайся, кто может! – не своим голосом заорал лорд Дагоберт и на четвереньках довольно бойко кинулся к выходу, но врезался лбом в перевернутый диван и какое‑то время бестолково буксовал на месте.
Теофраст глянул в ту сторону и резко выпрямился, пробив головой столешницу.
– Терибальд, ты это видишь? – ахнул он. – Это же выход! Вперед!
И, вскочив со столом на плечах, изо всех ног ринулся в обнаружившуюся дверь.
Сила и скорость его были такими, что не все, что стояло на столе, успело упасть, и, когда стол от удара о стену развалился, содержимое всех колб, реторт и пробирок выплеснулось на свинцовые потеки. Они тут же зашипели и стали плавиться, открывая самую настоящую дверь. Там где дверь освободилась от налипшей на нее грязи, она начала светиться.
– Это же Портал! – закричал Теофраст и, подхватив со стены какой‑то топор, обрушил его на дверь. – Терибальд, помогай! – Как?
– Заклинаниями, мать твою! – орал великан, колотя в дверь с такой силой, что она начала дрожать и вибрировать. Щепки и осколки камня летели во все стороны. – Колдуй, Терибальд!
– Идиоты! – закричал Дагоберт. – Самоубийцы! Валим все отсюда! Скорее!
– Терри, Тео, – заторопился и Бальтазар, – мальчики, может, не надо?
– Надо, дядя! – во всю мощь легких орал Теофраст. – Надо! Терри! Давай!
Лейр не успел ничего «дать». Он, считавший себя начитанным – пять книг за семь дней плюс двенадцать за всю предыдущую жизнь! – уже успел узнать, что Порталы ведут либо в иной мир, либо на другую сторону этого мира. Но куда приведет этот Портал?
Ответа на этот вопрос они получить не успели, ибо освобожденный от всех нашлепок Портал вдруг содрогнулся от мощного толчка изнутри и раскрылся. В лица собравшимся ударил душный теплый воздух, напоенный дурманящими ароматами незнакомых трав и деревьев, и в арку Портала шагнул человек.
Внешность его была столь оригинальной, что ей придется уделить несколько строк.
Его льняные штаны непонятного грязно‑бурого цвета были подвернуты до колен. Рубашка такого же цвета, к тому же еще и порванная, повязана вокруг талии, незнакомец щеголял загорелым мускулистым торсом, который не портили даже царапины и ссадины. На ногах пестрели плетеные сандалии, полуседые грязные волосы рассыпались по плечам. В одной руке он держал копье – камень, примотанный к палке, – а в другой – кожаный мешочек. От дикаря, какими их рисуют на картинках, его отличало только отсутствие ритуальной окраски и бус из клыков леопарда. Ну и еще двухнедельная щетина.
Чихнув, гость обвел неприязненным взглядом замершее собрание.
– Наконец‑то, – с явным сарказмом произнес он, – обо мне соизволили вспомнить. Что, Даг, совесть замучила?
– А… у… м‑м‑м… – ответил тот, делая попытку отползти.
– Приятно видеть здесь такое сборище, – продолжал человек сердито. – Но особенно мне приятно было узнать, что сюда прибыл мой сын. Вот уж действительно новость так новость!
Выражение его лица и голос свидетельствовали о чувствах прямо противоположных.
– Годи? – промолвил лорд Бальтазар. – Ты? Живой?
– Да, несмотря на кое‑чьи старания! – отрезал тот и, пристроив копье у стены, прошел в комнату. – Кстати, – помолчав, произнес он совсем другим тоном и обвел взглядом собравшихся, – а где Терибальд?
Шаги за дверью заставили их замереть на месте. Кто‑то подошел снаружи и спокойно вставил ключ в замок.
Девушка тоненько пискнула и мышкой юркнула за спины молодых людей. Керагаст обнажил меч и успел только обменяться взглядами с Терибальдом, как дверь отворилась и рыцарь средних лет, видимо, из числа старших щитоносцев, шагнул в кабинет.
И застыл на пороге, во все глаза глядя на незваных гостей.
– Брат Бусар? – нарушил молчание Керагаст.
– Брат Керагаст, – медленно, словно пробуя имя на вкус, протянул названный. – Вы… здесь? Живы и…
– Жив и на свободе, – ответил молодой рыцарь. – И очень хочу знать, что происходит? Где сэр Бравлин? И Великий магистр?
– Здесь. – Брат Бусар скосил глаза на дверь. – Они все…
– Не двигаться! – Керагаст неуловимо быстрым движением сократил разделявшее их расстояние вдвое. – Один звук – и…
Он схватил собрата по Ордену за плечи, с силой отпихнул от двери, не давая выскочить вон или позвать на помощь, но слишком поздно заметил, что брат Бусар что‑то держит за щекой. Внезапно тот перекатил что‑то языком внутри и с силой сжал челюсти. Послышался хруст. Все – и сам рыцарь – невольно зажмурились, а открыли глаза, только услышав низкий горловой звук.
Тело брата Бусара стремительно менялось, на глазах превращаясь в тело огромного зверя, волка ростом с медведя. Затрещала, лопаясь по шву, туника с гербом Ордена, когти впились в руки Керагаста, так и не разжавшего объятий.
– Лейр! – воскликнул тот. – Сделай что‑нибудь! Я его не удержу!
В самом деле, не в слабых человеческих силах сдержать оборотня, если тот рвется на свободу. Горло Керагаста оказалось в опасной близости от пока еще не до конца сформировавшихся клыков, но было ясно, что зверь достанет его прежде, чем рыцарь дотянется до оружия.
Терибальд действовал мгновенно. Схватив за руку оцепеневшую девушку, он толкнул ее прямо на грудь зверя:
– Целуй его!
– Что? – хором воскликнули Керагаст и суккуб.
– Целуй! – крикнул Терибальд. – Ты питаешься жизненной энергией. Отними у него силы! Ну же!
Совсем близко Керагаст вдруг увидел ее глаза, наполнившиеся слезами. Бросив на молодого рыцаря красноречивый взгляд, девушка схватила голову оборотня за уши и прильнула губами к его пасти.
Некоторое время оборотень боролся, хрипел и пытался дотянуться когтями до хрупкого девичьего тела. В какой‑то миг его лапа мазнула по ее боку, но, на счастье, на звериной лапе уже появились человеческие ногти, они не смогли причинить девушке вреда. Керагаст не сводил с суккуба жадного взгляда, терзался от боли и ревности. Кровь текла из глубоких царапин, оставленных на коже когтями оборотня, но он ничего не замечал.
И пропустил тот миг, когда трансформация пошла в обратном направлении. Оборотень перестал сопротивляться и хрипеть, а потом застонал вполне по‑человечески и, окончательно теряя звериные черты, обмяк на руках Керагаста.
– Все. – Терибальд отстранил девушку от потерявшей сознание жертвы. Та выпрямилась, обвела комнату мутным взглядом, словно не понимала, где находится и как сюда попала. Керагаст с болью смотрел на возлюбленную. Она облизывалась, на губах ее была кровь, словно у только что насытившегося вампира! – Все, – Терибальд оттянул веко брата Бусара, заглянул ему в глаза. – Еще немного – и пришлось бы самому делиться с ним энергией. Молодец!
– Что же теперь делать? – пробормотал Керагаст, ни к кому конкретно не обращаясь.
– Допросим его – узнаем, – решительно ответил Терибальд. – Он шел сюда уверенно, при себе имел ключ. Значит, его послал хозяин этого кабинета с каким‑то поручением. Следовательно, этот… э‑э… брат Бусар кое‑что знает. Сейчас он нам все расскажет. Давай, Керагаст, очнись и помогай мне!