Как устроено «Телефонное право»




 

Прежде чем продолжить разговор о факторах успеха интерактивной программы, я укрупню план, дам скелет «Телефонного права».

Для слушателя все выглядит примерно так. До эфира мы запускаем ролики, анонсирующие тему и номер телефона, по которому можно высказать точку зрения еще до программы. Тот же анонс, только сильно расширенный, я повторяю в начале программы в прямом эфире. Затем я представляю гостя, который приходит в студию живьем, и троих экспертов, которые выходят в эфир по телефону. Три для часовой программы - это оптимальное число. Два – мало. Четыре – много. Еще в работе мне помогают режиссер, поскольку у нас классическая, старорежимная студия, где пульт отделен от ведущего стеклом; и сидящий на телефоне администратор, о котором я еще скажу пару ласковых слов. В смысле, правда ласковых: у меня выдающийся администратор.

И минутки три мы болтаем с гостем, пока администратор дозванивается до гостей, которые отозвались на анонсы, и мнение которых мы уже знаем. Таким образом заполняется «провисание» программы между началом обсуждения темы и звонками в прямом эфир. А потом звонки начинают валить, как французы в 812-м: только успевай отстреливаться из своего Шевардинского редута.

 

Производство анонсов

 

По влиянию на успех программы я ставлю анонсы на пятое место, но по последовательности появления их в эфире имеет смысл рассказать о них сейчас. За три часа до эфира каждые 30 минут мы крутим один и тот же ролик. «Здравствуйте, дамы и господа, меня зовут Дмитрий Губин, и в семь вечера, после новостей, выходит моя программа «Телефонное право». Юрий Лужков предложил создать в Москве полицию нравов. Кого и от кого должна защищать полиция нравов? Если вам есть, что сказать, и у вас есть нравы, нуждающиеся в защите, позвоните нам по телефону 950 6127. Кого и от кого должна защищать полиция нравов? 950 61 27. Жду».

Это и есть мой анонс. Администратор, он же продюсер, Сережа, сидит на телефоне, записывает: имя, точка зрения, контактный телефон, умный или дурак…. Сначала мы пытались реализовать схему, принятую на Би-Би-Си. Когда там идут анонсы, то за телефоны усаживается целая девичья бригада, и перед каждый – многоканальный телефон-«гибрид». Слушатель звонит из любой точки мира и сообщает свой телефон, ему тут же перезванивают, узнают его точку зрения, вводят в компьютер, сообщают редактору, а тот уже решает, использовать ее или нет в эфире. Именно редактор, а не ведущий, отбирает нужные точки зрения. Нужные - в смысле поддержания баланса мнений, это базовый принцип Би-Би-Си. Именно это формирует сценарий будущего эфира, на котором «самотека» практически нет. Мы пытались эту схему осуществить, и в результате на все анонсы получили лишь два звонка. Я вышел в эфир, будучи уверен, что все, провал, интерактива не будет. А на эфире как прорвало, перегреты все телефоны, оборваны все «гибриды»…

В общем, у нас английская идея как бы предварительной записи на эфир не работает, но анонсы все равно нужны. Хотя бы потому, что это внутренняя реклама программы. Тут и вправду кашу маслом не испортишь Можно давать анонс хоть каждые пятнадцать минут, и начинать хоть за сутки, но номер телефона вашей станции лучше давать в анонсе за два часа до программы, иначе будут звонки не по теме.

Еще очень важная функция анонса - это уточнение темы. Я большой противник приблизительности, и анонс, который по сути очень короток, должен точно называть тему. С моей точки зрения, единственная возможная форма для анонса - это форма вопроса. Вот Познер на «Радио 7 на семи холмах» говорит: «Вы знаете, сегодня вот что произошло. Давайте это обсудим». Это очень не точно, не определяет цель, кроме того, размывается аудитория, размывается возможность четкого ответа. А когда ты задаешь вопрос: «Семья и карьера. Мешает ли семья карьере и разрушает ли карьера семью? Если у вас возник конфликт интересов, то что вы предпочтете?» И любой человек, который будет отвечать, ограничен рамками вопроса «все-таки вы за семью или за карьеру?»

Вот еще пример анонсов. Мы хотели поговорить о глобализме, потому что у тех, кто когда-то мерз два часа в очереди в «Макдональдс» на Пушкинской, родились детки, которые готовы «Макдо» забросать тухлыми яйцами. Отечественного производтва. Конкретный анонс у меня звучал так «Здравствуйте, дамы и господа, меня зовут Дмитрий Губин, и в семь вечера, после новостей, выходит моя программа «Телефонное право». Я все жду, когда кто-нибудь крикнет, что в мире все зло от «Макдональдса». И предлагаю начать дискуссию о глобализме прямо сейчас. Пугает ли вас глобализм? Если да, то почему? И какими национальными методами вы предлагаете с ним бороться?»

Еще раз повторю: не ждите незамедлительной реакции на анонсы. Они – мина замедленного действия, и звонить будут сразу в эфир. Вот почему в эфире я анонс разворачиваю и расцвечиваю. Например, программу о глобализме я начинал с истории, которую особо люблю. Как известно, «Макдональдс» - это лучший бесплатный туалет в мире. В вот в Минске в «Макдональдсе» закрыли туалет, которым пользовались на халяву студенты местного университета. В ответ студенты украли пластмассового клоуна, который стоял перед входом в «Макдональдс», и начали шантажировать менеджера, отрубая клоуну по пальцу и отсылая по почте. Погибли оба: и туалет, и клоун.

А вот начало программы, которой предшествовал анонс типа «Эй, взрослые ребята? Чего по ночам не тусуете? Какой ночной жизни вам не хватает?»

 

ЗАПИСЬ

Ну что, поехали! Здравствуйте, дамы и господа. Как всегда в это время с вами Дмитрий Губин и программа «Телефонное право». В нашей стране после 30 лет люди почему-то считают, что превращаться в дядечек и тетечек - это достойно и духовно, а нырять в клубную, а тем более в ночную клубную жизнь, - это вот фи. Во-вторых, несмотря на то, что список московских клубов составляет, по данным журнала «Афиша», 175 единиц, а сколько в Питере, сосчитать невозможно, поскольку там аналогичного журнала пока не имеется, клуб себе по размеру, как пиджак, подобрать не просто, впрочем, и пиджак подобрать не просто. Нет клубов с танцами под аккордеон; нет клубов, где можно все и со всеми; так и не открыта нудистская дискотека, чил-аут который должен быть заполнен специальным инертным газом, который искажает все звуки, и вообще, «Хали-гали» один на всю страну. Нет, кстати, вечеринок, подобных тем, которые в свое время так любил устраивать в Нью-Йорке Энди Уорхол, например, когда публике в смокингах и бриллиантах связывали за спиной руки, и перезревшую хурму в качестве единственного угощения хватать заставляли ртом. Нет тихих, спокойных, закрытых, с библиотеками, хорошей кухней, исключительно мужских клубов, на манер английских. То есть мужские клубы есть, туда женщин действительно не пускают, но это совершенно иная тема, иной разговор. Так что мой вопрос для сегодняшней передачи такой: «Какой ночной жизни вам не хватает?». А если вы считаете, что с годами танцевать, вести ночную жизнь, оттягиваться - это не солидно, то объясните, пожалуйста, что вас к такому решению подвигло.

…М-м-м…Как-то затянул я сегодня свое вступление, по-моему, пора уже танцевать. Так вот, танцевать мы сегодня будем вместе с адвокатом Александром Добровинским и вице-спикером Государственной Думы Ириной Хакамадой, но они реализуют свое собственное телефонное право чуть позже. Ну а в студии, рядом со мной, хихикает и улыбается на мои слова Федор Павлов-Андреевич, которого я представляю и в качестве редактора журнала «Молоток», и в качестве театрального режиссера, и в качестве ведущего, вместе с Людмилой Нарусовой, программы «Цена успеха», на канале Россия. Федор, здравствуйте…

 

Вот типичное начало программы. Вот так долго и занудно, минут пять я говорил. Ведь я зануда, правда? Какой я зануда, это просто ужасно! Но не могу прекратить. А вы почему-то не можете переключиться на другую станцию, потому что не знаете, к чему я подведу и какой еще пример приведу… И что скажет о своей ночной жизни Хакамада… Цепляет, правда?

 

Кого приглашать в гости

 

Гость, который приходит в студию – это третий фактор, влияющий на успех. Здесь немножко другие принципы отбора, чем на ток-шоу. Приглашая гостя, надо мысленно себя спрашивать: а может ли он закрыть собой, как Матросов, амбразуру эфира, пока я пойду покурить? Есть такие фантастические гости, типа телеведущей Елены Малышевой, или кинорежиссера Ивана Дыховичного, которые прекрасно общаются со слушателями и без меня. То есть при наличии их в студии я могу спокойно уйти покурить, выпить, закусить, и вернуться к концу программы, плотоядно улыбаясь и вытирая жирные губы салфеткой… Это – идеальные люди.

Но помимо умения говорить, здесь есть еще один очень важный момент, касающийся слушателей. У вашей аудитории всегда есть в голове как бы два списка знаменитостей. Один – это те, кто вызывает уважение. Другой – те, кто никаким уважением не пользуется. Например, у «Эха Москвы» аудитория, для которой академик Лихачев и писатель Солженицын – совесть нации, лучшие актеры — Алиса Фрейндлих и Олег Басилашвили, а режиссер – Эльдар Рязанов. Я с этим не спорю, но у той публики, что слушает меня, лучший актер — Олег Меньшиков, а любимый кинорежиссер Ларс фон Триер, и они скорее застрелятся, чем пойдут на рязановскую премьеру. Для них понятие «совесть нации» ничего не значит, такие вот они циничные и нравственные уроды. И приход Солженицина в студию был бы крупной, серьезной ошибкой, а после прихода Басилашвили программу можно было бы вообще закрывать.

Поэтому вы обязаны определиться для себя с понятием «элиты». Это не обязательно персоналии, это часто профессии, социальные позиции, которые модны, популярны в том кругу, под который ваша программа и ваша радиостанция заточены. Вот эти люди и должны приходить. У меня очень простой принцип: «я – модная глянцевая программа для людей, которые читают модные глянцевые журналы». И поэтому мои главные гости - это редактора глянцевых журналов, им есть что сказать, они всегда в теме, и они умеют болтать. Главный редактор «Домашнего очага» Екатерина Ступакова, редакционный директор «Максима» Илья Безуглый, главный редактор «Мезонина» Наташа Барбье, главный редактор Men’s Health Николай Усков, редактор GQ Игорь Порошин, гендиректор «Ашетт-Филипаки», которому принадлежит франшиза на «Максим» и Elle Паула Мессана – все они мои герои.

Помимо них, есть ряд людей, которые умеют блистательно болтать на любую тему, что бы ни обсуждали. Вот, скажем, уже поминавшийся Федор Павлов-Андриевич. Федя – это человек-оркестр. Надо - он поговорит о том, нужно ли тратить деньги на орбитальную станцию «Мир». Причем у него наверняка обнаружатся пара знакомых космонавтов, с которыми он тусовал в «Карма-баре», а также идея собрать на Байконуре грандиозный рейв. И все будут слушать, открыв рот.

Маркетологи, рекламщики, ди-джеи, режиссеры, адвокаты, издатели и владельцы книжных магазинов, театральные и кинопродюсеры – это все мои люди.

Но, повторяю, первые люди в глянцевых журналах, колумнисты глянцевых журналов – это ноу-хау нашей программы.

 

Как находить экспертов

 

В отличие от гостей, эксперты не обязательно должны быть представителями элиты. Они могут вполне могут быть представителями враждебного нам лагеря изданий, напечатанных на плохой бумаге, которые раздаются на перекрестке бабушками, хорошо помнящими Гражданскую войну. В качестве экспертов нам прежде всего нужны люди, которые знают толк в предмете разговора, непосредственно посвящены в проблему.

В принципе, их можно брать все из того же мира глянца, только специализированного. В Москве сегодня издается примерно 250 профессиональных журналов, там можно найти что угодно: от «Рыболова-спинингиста» до «Швеи-вышивальщицы владимирским крестиком по глади». Специалистов пруд пруди. Вы обсуждаете легализацию оружия - есть журнал «Оружие». Его главный редактор точно знает все про эту тему, и он уж поставит на место слушателя, который будет уверять, что в Америке продают оружие кому ни попадя. Или вот была тема, начало которой вы слышали: «Ночная жизнь и ночные клубы». В принципе, можно было взять ребят из журнала «Не спать!» Но почему в качестве эксперта был приглашен все же адвокат Добровинский? Тот самый, который с прозрачным портфельчиком по заседаниям суда ходит, носит «бабочку» и курит сигары? Потому что он, я это знал – еще и великий тусовщик. Он, например, однажды ночью в гольф играл – там всем выдали светящиеся клюшки и шары, лунки осветили. С одной стороны - он известный адвокат, с другой - известный любитель и знаток тусовочной жизни. По-моему, прикольно. И куда более неожиданно, чем клубный журнал. Мы любим звать в эксперты прикольных людей.

Третье, мы используем принцип «остранения». Его сформулировал Виктор Шкловский, который писатель и чуть ли не первый отечественный структуралист. Так вот, писатель Шкловский был умен, но по молодости не слишком грамотен. Он правильно сообразил, что для прояснения смысла текст нужно помещать в необычный, странный контекст. Но то, что слово «остраннение», которое от слова «странный», надо в таком случае писать с двумя «н», он не знал, и оно через одно «н» так и вошло в историю русской лингвистики. «Остранение» - это помещение привычного текста или привычного явления в непривычный контекст. Чтобы они, как справедливо Маяковский заметил, в привычку не входили и не ветшали, как платья. Остранение играет роль химчистки смыслов.

Так вот, мы любим приглашать известных людей в неизвестном качестве. Например, приглашение Павла Бородина в качестве многодетного родителя и эксперта по многодетности - и есть типичное остранение. И Паулу Массану в качестве матери-одиночки при обсуждении системы социальных пособий – тоже. Потому что в остранении всегда есть некий идеологический подтекст - я имею в виду не политику, а метафизику жизни. Потому что мы знаем, что такое мать-одиночка: это несчастное существо, которое жалуется на плохую жизнь, никак ее не может устроить, зарабатывает очень маленькие деньги. И что же? Получите мать-одиночку — одну из самых высокооплачиваемых наемных работниц в стране, автора книг, которая может рассказать, как она застраховала свою жизнь в пользу дочек. Очаровательнейшая, обаятельнейшая, тусующаяся в ночных клубах мать-одиночка. Вот, пожалуйста, типичное остранение.

У меня часто бывают спортсмены в качестве экспертов. Несмотря даже не то, что они все очень плохо говорят. Но Алина Кабаева, когда представится возможность, у меня будет не экспертом, а гостем в студии! Причем совершенно неважно, что она скажет. Потому что Алина Кабаева - это секс-звезда, секс-символ, и что она скажет или что скажут про нее, будет интересно каждому мужчине, который слушает мою программу. Это принцип рейтинга личности. Если у вас в городе есть футбольный клуб, борьба которого за выход из третей лиги во вторую составляет сущность жизни всех местных мужчин последние 15 лет, то главный тренер или главный футболист этой команды время от времени обязаны бывать в вашем эфире хоть тушкой, хоть чучелом. Господин Романцев, несмотря на хорошие с ним отношения, никогда не будет героем моей программы, потому что это он – человек уходящий. А вот Егор Титов будет, несмотря на то, что он смущенный такой мальчик, он волнуется, смущается. Это парень, который знаменует новый, неожиданный тренд. Вот эти ребята, они зарабатывают огромные деньги ногами! Впервые в России мужики научились зарабатывать ногами те деньги, которые раньше зарабатывали только женщины, и то, если танцевали на сцене Большого театра.

Но все-таки, если подсчитать количественно, большей частью эксперты используются нами именно как эксперты, потому что мой слушатель ждет не только красивой болтовни, но и точной информации. Если мы обсуждаем тему карьеры, то глава крупной рекрутинговой компании будет очень уместен: у него есть знания, статистика, он владеет материалом.

Я приведу вам несколько примеров, как мы пытались составить красивую комбинацию из гостей и экспертов.

Тема для обсуждения: «Возбуждение уголовного дела по «Гарри Поттеру», обвиненному в разжигании религиозной розни, свидетельствует о нетерпимости нашего общества или о его стабильности?». В студию приходил Дима Емец, который написал «Таню Гроттер», наш ответ «Гарри Поттеру». Говорит он плохо, но понятно, что о «Тане Гроттер» все говорят, там тиражи какие-то запредельные, кроме того, на него самого в суд подали в Амстердаме. В качестве эксперта взяли мы детского писателя Андрея Трушкина, автора энциклопедии нечистой силы. Взяли также представителя издательства, издавшего «Поттера», и священника православной церкви, пусть он и далек от нашего звонящего народа.

Вот еще тема: «Нужно ли еще откладывать на год обсуждение закона об автогражданке». Игорь Маржоретто, замглавного редактора журнала «За рулем», сидел в студии. Игорь прекрасно говорит, и у него такой образ очень образованного, но слегка угрюмо-усталого знатока. Теперь эксперты… Поскольку тема серьезная, мы брали «папу» закона об автогражданке, депутата Госдумы Владимира Тарачева. Естественно, в пару ему – депутата Виктора Похмелкина, который с Тарачевым борется. И еще был Леонид Челяпов, это крупнейший спец по авариям, юрист, он знаменит тем, что ГАИ проиграло ему 8 дел.

А вот еще одна дивная тема: «Кто должен заниматься половым воспитанием детей: семья, школа или сами дети?» Первоначально была у нас такая идея: взять в эксперты главреда православного журнала «Семья» и главреда светского журнала «Школа», чтобы было красиво. Но не выгорело. И в итоге был такой набор. Гость - ведущая программы «Здоровье» на Первом канале Елена Малышева. Эксперты: Ваня Охлобыстин, ныне известный как отец Иоанн (у него пятеро детей), директор Ломоносовской частной школы Марат Зиганов и автор «Вредных Советов» Григорий Остер. Сумасшедшая передачка!

Телефоны всех гостей и экспертов хранятся у администратора программы, но я их в обязательном порядке заношу в личную базу данных. И должен честно сказать: когда у нас все горит, запланированное рушится, гости заболевают, у экспертов отключают телефон, тогда я тупо иду по базе данных по алфавиту. И мое начальство недоумевает, почему у меня в программе одни те, чья фамилия начинается на «А». А просто, когда мой продюсер звонит по мобильнику, а я еду в машине, приходится открывать ноутбук и читать записи не дальше до буквы «Б», чтобы не создавать угрозу дорожному движению.

 

Время в сетке

 

Еще о критериях успеха. Я говорю уже о времени в эфирной сетке. С моей точки зрения, есть два удобных времени: утро и вечер, когда наибольшие пробки. Владимир Соловьев на случайно ведет интерактивный утренний эфир с 7 до 11, хотя ему, сибариту, вставать рано явно в лом.

Потому что не так мало в Москве людей, которые не хотят слушать поутру освежающий рок-н-ролл, но хочет поболтать на тему «Испытываете ли вы страх перед смертью, и что с этим делать: давить ли его в себе, давать ему волю и т.д.». Этих людей в ночи радостно осенило, что смерти нет, и они хотят с кем-то этим поделиться. Смерти и правда нет – это, между прочим, один из главных постулатов и моей программы, потому что человек равен информации о человеке, а жизнь есть способ обработки и записи информации. Таким образом, «весь я не умру», если оставлю после себя информацию, которую будут использовать другие, и если позабочусь о ее распространении и бэкапе... Так вот, если меня в ночи посетила такая счастливая мысль, и утром я хочу ею поделиться, то во всей Москве я поделиться могу исключительно с Соловьевым, потому что других интерактивных программ нет. Правда, я лично Соловьеву звонить не буду, потому что, скорее всего, пошлет меня грубо и некрасиво, прежде чем я успею всю свою гениальную теорию выговорить. Не даст мне заливаться соловьем во время его трелей. Но другой программы в это время действительно нет. То есть второе утреннее шоу в Москве поутру очень даже возможно, - если там будут только не посылать, а любить и целовать, как ребенка, в темечко.

Конечно, утренние и вечерние «праймы» - это идеальный вариант. Днем замучают домохозяйки и бабушки трудной судьбы. Дело не в том, кто звонит, – а в том, что заранее известно, что скажут: «Чубайс - гад», «нас ограбили», «верните наши вклады в Сбербанке». Утро и вечер позволяют эту категорию частично нейтрализовать. «Телефонное право» сначала выходило в пять вечера, потом меня перебросили в сетке на семь, чего я очень боялся, но оказалось, что так даже лучше: больше народу в машинах. Москва в этом смысле - шикарный город, здесь пробки с семи утра до часу ночи, поэтому в Москве шоу с пяти вечера до полуночи возможно в любой час. Потому что первая вечерняя пробка возникает, когда люди едут с работы в кафе, театр или ресторан, а вторая – когда из театра или ресторана они едут в клуб или возвращаются домой. Вечер – это дивное пробочное время.

 



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2020-05-09 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: