Как хорошо возвращаться в домик ночью по тбилисским булыжным мостовым, выпив перед этим хорошего грузинского вина... от этого вина опьянение такое, что шума в голове никакого нет, зато ноги тебя сами несут, танцуют, и тебе хочется петь, но ты не знаешь грузинских песен и ты поёшь только на мотив бессмысленное та-та-та-та-та-та-та... есть же улочка целая, так и называется - Винный спуск! Там раньше было много лавочек с вином, а сейчас мало, но всё же есть! И главное развлечение местного старика с большим животом и красивой улыбкой - остановить туриста, пригласить его попробовать вино (вином в Тбилиси угощают бесплатно), посадить на стульчик, и начинается разговор. И мы сидели так. Я, он, и парень с девушкой - белорусы. И внучка старика - маленькая Нуца (ласкательная форма имени Нино, самого популярного женского в Грузии) - то обнимала деда, то вытягивала руками рот белорусской девушке в улыбку и щекотала её... Я шёл уже после ресторана, когда меня остановил этот дед, и мы потом разговаривали, он налил мне бокал вина, не пробную четвертинку, а полный бокал. И налил бы ещё, но я недолго посидел, а потом извинился и пошёл дальше своими легко танцующими ногами по булыжным мостовым...
Вообще-то, это был день, когда у меня ничего не получилось из задуманного. Из задуманного в Казани ещё - посетить мемориальную квартиру Тициана Табидзе. Я нашёл этот дом. Обшарпанный, как многие дома в Тбилиси, Деревянная дверная ручка сломана. Остались только колечки металлические, куда вставлялась прежде деревяшка-держалка. Я просунул палец в кольцо и открыл высокую дверь. Всё здесь деревянное, и дверь, и даже ступеньки и перила лестницы. Стены - каменные. Я понимаю, что не изменились лестницы с тех пор, как поднимались по ним и Тициан, и Паоло, и Пастернак Борис, и Владимир Маяковский... Дом теперь кажется умирающим, я бы и сказал прямо: "Дом умирает!", если бы не видел, что в Тбилиси огромная часть домов просто вот так и живёт.
Я купил русскоязычную газету "Тбилисская неделя", там статья так и называется: "Половину домов в Тбилиси пора сносить". Вот некоторые цитаты: "По словам урбанистов, в стране нет ни стратегии, ни политики расселения"; "... в некоторых местах уже началась реставрация, но речь идёт о таком количестве домов, что несколько отреставрированных домов ситуацию не исправят. Жители повреждённых домов находятся в опасности".
В этом подъезде сейчас всего одна квартира. Я звоню в звонок. Мне - молчат. Я стою. Напротив в стене большая дыра-проём. Видно душ, верёвку, бельё... Наверно, это другая квартира, вход через другой подъезд. Я постоял. Ушёл. Вернулся часа через три. Звоню. Молчание. Пять минут жду. Звоню. "Гамарджоба", - из-за двери, из глубины комнаты ("de profundis"?).
-Вы работаете?
- Нет, у нас ремонт.
Какой-то странный, молчаливый, обветшалый ремонт... Тициан, мне не открыли дверь твои! (там, судя по скудному интернету, директором мемориального музея-квартиры - родная внучка Тициана Табидзе). По этой лестнице раньше чуть ли не каждый день поутру весело вбегал к другу, пританцовывая, волшебный Паоло Яшвили. Вбегал и запросто начинал готовить завтрак. Паоло, Тициан и Нино, его спутница-жена - неразлучные!
По этой лестнице пришли нквдшники и арестовали Тициана. Потом его расстреляли. Потом покончил собой Паоло, которому сказали написать статью, в которой он должен был объявить Тициана врагом народа. Пастернак был влюблён в Паоло, буквально влюблён. Он сам не стесняясь говорил об этом в письмах даже третьим людям... И вот только эта лестница и деревянные перила. Стою, как дурак. Пялюсь на душ в дыре стены.
Потом уж мне повезло немножко. Достал на барахолке русский сборник стихов Тициана Табидзе. Дело это не такое лёгкое. Тициана издавали гораздо реже его двоюродного брата Галактиона.
Галактион тоже покончил собой. В психушке. Куда к нему тоже заявились особисты и попросили что-то подписать против Пастернака (это уже в 1959, когда травили Бориса Леонидыча за "нобелевку"). Галактион зашёл в кабнет главврача и выбросился из окна. До этого, в 1941 расстреляли жену Галактиона - Ольгу Окуджаву, родную тётю Булата. Но Галактион всё же - был официальным академиком. Даже в Париж на конгресс его отпустили, в 1935. Поэтому издавали его больше, чем Тициана. И предисловие к его книжке писал бравурное литературный "генерал" Николай Тихонов.
Начинал так: "Народный поэт Грузии - Галактион Табидзе. Целая эпоха новой грузинской поэзии". А теперь сравните с началом предисловия к книге Тициана Табидзе, автор этого предисловия - поэт Симон Чиковани.
"Творчеству Т. Табидзе возвращено несправедливо отнятое у него гражданское право, и оно снова занимает своё место в сокровищнице советской поэзии. Выход этой книги - как бы второе рождение поэта, проверка его творчества временем. Мы вновь испытываем волнующую радость при чтении этих стихов, и в то же время они с новой силой будят в нас заглохшую боль. Прерванная в расцвете своём жизнь поэта как бы разлита в этих стихах, и лишь эта книга и сохранившиеся в нашей памяти воспоминания помогут нам восстановить образ поэта и чаяния его души".
Это написано в 1957 году. Написано настоящим поэтом. Но и здесь, и в предисловии Николая Тихонова - обстоятельства смерти братьев Табидзе обходятся молчанием. Оба автора предисловий - сами поэты, оба – дружили и между собой, и с Тицианом и Галактионом, оба в предисловиях воспоминают о своих встречах с героями своих вступительных статей. Но у Тихонова и это выходит несколько парадно, а у Чиковани - исповедально и лирично.
"Ещё в годы моего ученичества в Кутаиси я несколько раз видел Тициана Табидзе издали. В те времена он был очень юн, худощав, нежен, и имел, говоря его же словами "профиль Уайльда и голубые глаза". Он постоянно бывал со своим другом Паоло Яшвили и они были неразлучны, как "сиамские близнецы" (тоже выражение Тициана)".
И вот дальше - ещё одно место из предисловия, извините, что я так много его цитирую: "Осенью 1928 года, около двух часов ночи, я с одной моей приятельцей поднимались по Чавчавадзевской улице. В самом же начале подъёма мы догнали Тициана Табидзе, возвращавшегося домой, по-видимому, с очередного дружеского ужина. Он был в приподнятом настроении и очень обрадовался нашей встрече. В ту пору он был несколько тучноват и утерял свой прежний облик, но и тогда он был очень своеобразен и резко выделялся своей наружностью на общем фоне тогдашнего Тбилиси. Большие глаза с тяжёлыми веками казались несколько выпуклыми, и какое-то незаконченное, детское выражение сквозило на его полноватом лице. Чуть поредевшие волосы, постриженные спереди лёгкой чёлкой, спадали на высокий лоб. Чёлкой и своей характерной полнотой он напоминал образы, запечатлённые на картинах Ганса Гольбейна, и всем своим внешним обликом с первого взгляда походил на людей с полотен эпохи Ренессанса".
И это пишется в предисловии! Много ли вы встречали тааких предисловий? Это предисловие любящего человека, поэта. И потом ещё страницы две Чиковани описывает, как Тициан читал им стихи во время этой случайной встречи. "Неукротимые чувства распирали грудь поэта, и, так как он не умел вовремя совладать с ними, дать им выход наружу, они точно грозились разорвать его грудную клетку. Стихи светились внутренним ясным светом жизни".
И вот когда я ночью шёл в обратную сторону, то есть наверх, по Винному спуску танцующими ногами, я вспоминал об этой ночной встрече Тициана Табидзе с Симоном Чиковани... Не хватает мне в Грузии, пожалуй, одного - друга, с которым можно идти танцующими ногами, обнявшись, целуя в щёку, читая стихи, как тосты, и вместе петь это та-та-та-та-та... где ты, мой Паоло?
Вообще, у меня не получился вчерашний день. Была закрыта музей-квартира Тициана Табидзе, был закрыт литературный музей Георгия Леонидзе. Я бродил по жаре. Посидел с торговкой гранатового сока - "тебе только за 10 лари продаю, в память о моём умершем сыне" (почему-то подозреваю, не только мне), она знает всех местных на этой улице, ругает старушку с веником, за то, что та идёт по солнечной улице. "Сядь, посиди!" (Сначала по-грузински громко выговаривает ей, а потом поворачивается ко мне: "Это я её ругаю", переводит, в общем), потом я сидел на лавочке с каким-то стариком, доктором философии, который ещё профессиональный боксёр. Дед ворчал про разные вещи и я недолго посидел. Потом я играл в шахматы с букинистом и одновременно мастером международного класса армянином Александром (прежде он играл в турнирах, встречался, например, с Найджелом Шортом, кто шахматист - знает, о ком речь).
Букинистов здесь просто пруд пруди. Просто невероятное что-то. У Александра я купил журнал "Мир Божий" за 1901 год. Вот думаю, вывезу ли? Вдруг это по ихнему - ценность? Я же ещё сдуру открыточки купил. А там - письма 1915-1916 года Вадиму Эбергарду. Погуглил. Выяснил, что в 1938 этого Эбергарда арестовывали, потом. правда, выпустили, в 1939, что было дальше - неизвестно. В годы писем - ему чуть больше 20, он офицер. Ему пишут знакомые дамы или барышни. Самый известный Эбергард - Андрей Августович, адмирал. Я полагаю, что Вадим Николаевич - его племянник. Там, например, в одном письме упоминается: "Узнала у m-m Гутан - ваш адрес". Фамилии Гутан и Эбергард связаны. Николай Гутан - командир эсминца "Дерзкий", после революции уведший его в Тунис. Мать этого Гутана - Вера Августовна, родная сестра адмирала Эбергарда. Недавняя (2016) книга про адмирала вышла за авторством А.С. Гутана.
Вот что об адмирале Эбергарде писал небезызвестный Олесь Бузина:
"Именем адмирала Эбергарда никогда не назовут корабль или морское училище. О нем не будут рассказывать в школах. Ни в российских. Ни в украинских. Его не будут ставить в пример подрастающему поколению. И даже эта статья только рассеет на краткий миг мрак забвения вокруг его славного имени. А потом тьма истории снова сгустится. И потонут в ней густые вице-адмиральские эполеты с черными орлами. И перехваченный золотым поясом стройный стан с якорем на овальной бляхе. И сухощавое, твердое, обрамленное бородой морского волка лицо.
Хотя под началом его сто лет назад на Черноморском флоте служили предки нынешних российских и украинских мальчишек. И успехов он добился куда больших, чем, скажем, горячий энтузиаст адмирал Макаров, забывший отдать приказ протралить внешний рейд в Порт-Артуре (какая оплошность, ваше превосходительство!) и подорвавшийся на мине вместе с броненосцем "Петропавловск". Но Макарова знают, а Эбергарда нет. Почему? Да разве такое имя должно быть у русского адмирала? Ушаков, Нахимов, Корнилов — вот правильные адмиральские фамилии. Типично русские. Стопроцентно славянские. С правильным окончанием на "ов". А тут какой-то подозрительный Андрей Августович Эбергард. То ли швед, то ли немец. С такой фамилией пристало бы командовать Хохзеефлотте Его Величества кайзера Вильгельма, но никак не морскими силами Черного моря императора Николая II. Потому не нашлось места в военных святцах для Эбергарда ни в сталинскую эпоху, когда стали перетряхивать дореволюционную военную славу, ни тем более сегодня. Не вписался. Как говорится, неформат".
А вот в рифму, о перепетиях очередной, всего лишь третьей после смерти книги стихов Тициана Табидзе на русском языке: "Книга была подготовлена к печати Главной редакционной коллегией по переводу и литературным взаимосвязям при Союзе писателей Грузии в конце 1980-х годов (предыдущая книга Тициана Табидзе в русских переводах выходила в 1967 году). Планировался двухтомник: стихи и проза. Но случился апрель 1989 года. Потом война 1991-1992 годов. Здание Коллегии находилось почти в центре боевых действий. Однако машинопись первого тома, которая так и осталась лежать на редакторском столе, уцелела. В начале девяностых машинописный вариант привез в Петербург составитель книги, поэт Илья Дадашидзе. Книга вышла в издательстве «Всемирное слово»".
Эбергард - немец. Не вписался. Табидзе - грузин... письма столетней давности, адресованные племяннику (?) адмирала продают на тифлисской барахолке... Жара. За сорок. Передвигаюсь тяжело. Когда дошёл до номера - было счастье. Всё же, без экскурсий - надо планировать свой день точно. Чтобы двигаться осмысленно. Я и планировал. Но к Тициану не попал. А в музей на выставку по теме "советской оккупации Грузии" не хотелось. Вот после девяти вечера хорошо гулять. Купил у армянина Саши "Мир Божий" (хорошая штука - кавычки!).
- Вот смотри! Я - армянин! А мой друг - азербайджанец! А торгуем мы в Тбилиси! Интересно, да?
- Интересно...
Сегодня я много кого цитировал. Так уж получилось, такой день. Давайте процитирую вам некоторые объявления из "Тбилисской недели", они прелестны:
Продаётся:
"Пианио "Музкомбинат Тбилиси", буфет, тумбочка, газовые баллоны, большие кувшины для соленья, банки, перекладина для турника, вентилятор, пылесос "Буран", ящик для инструментов, стёкла для полок".
- Здравствуйте, я по объявлению! Хочу купить перекладину для турника!
"Оптом книги Дарьи Донцовой (б/у) в отличном состаянии - 60 томов по 2 лари, 30 томов в твёрдом переплёте по 5 лари. Имеется Абдуллаев и Куликова. Спросить Лану".
- Донцову, 5, 13, и 23 том, пожалуйста! В твёрдом!
Услуги:
Квалифицированная установка Windows.
Временное содержание собак и кошек. Квартирные условия, постоянный уход, 35-летний опыт.
Педагог с большим стажем работы подготовит детей по русскому языку. Набор детей ограничен.
Обмен
Обменяю 2-этажный частный дом в Армении, в городе Ванадзор (бывш. Кировокан) на любую жилплощадь в Тбилиси (возможно дачу или дачный участок).
- И буду спать прямо на участке, под прекрасным тбилисским небом...
У меня про Тбилиси три стиха есть. Два из них в поэме про Маяковского, а один отдельный, писал году в 2011, там есть такое:
Наверное, я перееду в Тбилиси,
Вернее, под Тбилиси.
Я буду выращивать виноград,
Вместо стихов, которые все уже,
С едва уловимым свистом
Повылетали из меня ночами
Через глупую дырку в затылке...
У меня прадед мой один - всю жизнь до старости с дырой в затылке проходил. Эхо войны.
6. Медея - наша девочка...
Признаться, думал я, что уж в этот день - ничего толкового и не напишу, валялся под кондиционером в номере, в жару не хотел, перебирал по сусекам свои наблюдения, которые ещё не успел по каким-то причинам записать сюда...
Ну, например, про то, что грузины часто осеняют себя крестным знамением. Вот идёт человек, просто прохожий, проходит мимо храма - перекрестился, даже если храм на другой стороне улицы - перекрестился. Даже если это парень идёт с девушкой за руку, болтают, поровнялся с храмом - осенил себя знамением. Даже видел однажды - в машине девушка ехала, перед светофором машина замедлилась, в ста метрах напротив - храм. Перекрестилась. Вот для меня это удивительно было. Что люди, идущие мимо, не собирающиеся в храм, и храм даже далековато от них - всё-таки совершают это действие, это что-то впитанное с молоком, какое-то почти инстинктивное действо!
Это притом, что саму грузинскую церковь сейчас сотрясают те же скандалы, что и нашу, а иногда и похлеще. Вон архиепископа с цианидом недавно арестовали в аэропорту. Сначала даже слухи ходили, что хотел он патриаха отравить. Потом, что какого-то другого высокопоставленного иерарха. Ну и про коррупцию, про неправомерные обогащения священников очень много сейчас разговоров, тоже нашли какие-то дома, машины... помню гид Георгий говорил об этом возмущённо: "И он потом должен учить меня, как мне жить!" И также помню ту юмористическую передачу (я упомянал как-то её, в одной из прошлых серий моих записей), там был скетч на тему того, что у тамады кончились тосты (даже за тараканов пили!). И вот один спрашивает у тамады: "А за бедных пили?" "Пили!" "А за богатых?" "Пили!" "А за священников?" "Я же сказал, за богатых - пили!" То есть тему эту грузины обсуждают.
Религиозный народ! Я помню, с какой обидой говорил старик-винодел с Винного спуска (улица, где его лавка), как туристы - а дед ещё прирабатывает экскурсиями - не верили, что в Мцхете, древней грузинской столице, находятся взаправду святыни - часть хитона Иисуса Христа, мощи Андрея Первозванного. Дед, вспомнив об этом случае, долго уже не мог успокоиться, и говорил, говорил, я его жалел и думал, "зачем же они тебя так обидели, эти глупые туристы?"
Русские туристы - вообще разговор отдельный, ну, я, конечно, тоже считаюсь "турист", не лучше не хуже, никогда нельзя забывать, что ты не лучше, не хуже... но иногда невозможно удержаться от раздражения. Например, когда один наш начал хвалиться перед гидом Георгием - российским президентом Путиным, что, де, того напечатали на обложке всех знаменитых журналов. Да ещё было это в самое восьмое августа. В годовщину известных событий, когда бы уж просто помолчать, и не теребить политику.
Другой, сказав, что он из Москвы, спросил меня: "А вы откуда?" "Из Казани". "Ну, здесь-то мы с вами земляки!". И опять я раздражился внутренне, хотя виду не подал. Что он имел в виду? Что там - мы не земляки? Вот приедем туда - и разойдёмся по своим углам и каждому своё? Я понимаю, что ничего он не имел в виду, просто сказал, а это лишь моё дурацкое въедливое докапывание к словам заставляет меня раздражаться. Если бы он сказал: "В Грузии - все мы русские", - было бы одно. А тут - покоробило меня это "здесь земляки". Лучше бы мы были везде земляки. Везде - братья. Ай, да к чему я цепляюсь?
Я ещё думал о том, как хорошо, что я русскоговорящий в Грузии. В самом деле, что бы меня ждало, если бы я просто приехал в Грузию из другой страны? Ну экскурсии, древности по жаре! Египет какой-то. И море далеко. (Хотел было в Батуми съездить, но прогноз плохой, остался в Тбилиси). Ну, рестораны, конечно. Но разве я приезжаю поесть? Думаю, я не был бы очарован Грузией, будь я иностранцем. Особенно в августе - когда культурная жизнь почти замерла. А если ты русский (говоришь на русском) - то это совсем другое дело! Это же ты можешь подсесть на лавочку к кому-нибудь и тут же начнётся разговор. И нальют тебе бокал вина не просто для того, чтобы ты, испробовав, купил бутылку, но и за поговорить!
Обычный турист сталкивается с местным народом если, например, спрашивает дорогу. Вот что я потом слышал: "Одна женщина не знала, как мне подсказать, так она прошла со мной, подвела меня к своей подруге, и та уже подсказала"; "Я у него спрашиваю, как пройти туда-то, он шёл в другую сторону, а когда я спросила - пошёл меня провожать, я говорю: "да не надо, просто покажите", "нет, я тебя сейчас проведу, а потом сама пойдёшь"..."; "Мы просто остановились у памятника, подошла бабушка, начала нам про этот памятник рассказывать, что это был известный поэт такой-то... потом отошла, и вдруг вернулась, сказала, что нам обязательно надо съездить туда-то, сказала, где автобус и как добраться..."
В общем, то, что значительная часть грузин говорит на русском как на родном - это наше громадное счастье, потому что мы можем узнать грузинский народ с его самой человечной, самой прекрасной стороны. А главное богатство Грузии - это, конечно, грузинский народ! Люди Грузии. Я уже подпривыкаю к Тбилиси, я уже понял, что гулять здесь, в такой жаркий август, лучше всего вечером, самое раннее - после шести. И можно до поздна. Я уже понял, что раздолбанные дворы - это не отдельные две-три улицы, на которые я напоролся в первый день, а весьма значительная часть города, и без неё Тбилиси не Тбилиси, как бы к этому не относиться... Впрочем, самому Тбилиси - 1500 лет ("по Грузинскам меркам - младенец!" - сообщал гид Георгий, ибо в Грузии много мест и "до нашей эры"), и когда столетия собираются в века, то город превращается в старого питона, живущего в каком-нибудь гнезде, сбрасывающего периодически старую кожу, и эта кожа остаётся висеть на ветках, и в конце концов, змея сама делается настолько старой, что мы уже перестаём различать бывшую его кожу от ещё живой змеи, и всё это вместе теперь - и есть питон... можно ещё вспомнить повесть Маркеса "Осень патриарха", где по царскому дворцу бродили тощие коровы и жевали траву... При этом ночной Тбилиси удивительно свеж, музыканты играют классический рок-н-ролл на басухах и ударных... или девушки, в джинсиках, в маечке, перед кафешкой - выходят на дорогу и лабают на пандури ("балалайка три струна"), благо, пандури - старинный грузинский музыкальный инструмент, до сих пор делают, и продают в любой сувенирной лавке. Девочки - они такие девочки!
Грузинское метро - мрачноватое (света маловато) и гораздо тише привычных мне (Москва-Казань-Питер), на эскалаторах здесь часто можно встретить едущих сидя. Не шугают. Объявлений мало, как и света, стены серые, суеты - тоже нет. Загорелое и молчаливое (как сороколетние суровые грузины) иномирие метро...
Вот собрал это всё и подумал: ну и ладушки! Вот вам очередной пост! И пошёл гулять. Просто так. Вышел на станции Руставели. Дети купаются в фонтане. Полный, но не старый ещё человек - красиво поёт, у него в руках микрофон, музыка - фонограмма, но поёт чисто! Пошёл наверх, по горе, улицы закручены серпантином! Я даже не знал, что так можно улицы закручивать. Дошёл до домика, где жила Сафо Мгеладзе (1894-1936), грузинская писательница-феминистка... На подоконнике, но за заштореной занавеской сидела девушка и пила вино... Сафо?
У старых домов часто - разные балкончики. Прямо у одного дома - разноголосица балконов: один большой, рядом - маленький, совсем другой. Иногда ещё - третий... Эдакое "Грузиснкое многоголосье"... Хорошо просто бродить по улочкам, под вечер, когда не 40 градусов, а где-нибудь 31... Я уже смирился, было, с мыслью, что в августе здесь - никаких событий. Все интернет сайты с афишами - молчат. Театр Резо Габриадзе, о котором мечтал, ушёл на каникулы, последний спектакль дал 30 июля. Что поделать? И вдруг: театр! Настоящий! Открыт!
Театр стилизованного фольклора "Набади". Они через танцы и песни, и игрою на народных инструментах - рассказывают историю Грузии, её преданий и обычаев, жизни на протяяжении веков. То есть, вот что мне улыбнулось сегодня встретить в одном месте: танцы, песни, театр, фольклор...
О, эти народные театры! Уж я-то знаю, что вы такое! Дружу с такими театрами в Набережных Челнах, Саратове. Там ставили спектакли по моим поэмам, и всегда они держатся на энтузиазме...
Здесь - на энтузиазме Нино Турабелидзе. Бывшей балерине. Я бы снимал о них кино. Как они ютились в подвале (а труппа - 27 человек!), как она сама - ставила номера, сама - шила костюмы. А как платить за аренду (своего здания нет)? А как платить людям? Они открыли студию, они занимаются с детьми, они ещё много чего делают и существуют несмотря ни на что, с 2004 года.
Сегодняшний спектакль - разве не отдельное кино? Вот Нино, тут же в холле, сама встречает гостей. Их немного. В интернете ни одного объявления нет вообще. Они сегодня играют впервые на новом месте. В здании "Грузинского Государственного театра пантомимы". Те - на каникулах сейчас. Спектакль же "Набади" - сегодня получился случайно. Договорились, что придёт какая-то группа туристов-индусов. И вот мы ждём индусов. Для зрителей - небольшой фуршет. Вино, чурчхелла. Здесь же открыли выставку художницы Майи Алексидзе. Майя тоже здесь. Я прочёл ей один стих...
Нино рассказывает о детях, которые приходят в студию - "у детей сейчас много проблем, по детям всё видно, у кого - родители после развода, у кого что". О, так знакомо это всё! Буквально за месяц до Грузии я побывал в театральном лагере в Челнах, где мы много говорили об этом.
Спектакль должен начаться в 20.00. Но уже 20.30. Индусов нет. Ждём. Без индусов не начнём. Без индусов - в зале человек 10. Наконец, с 35-минутным опозданием они появляются и заполняют зал.
Начинается история... прекрасные танцы. Прекрасные костюмы. На фоне мутноватого самодельного видео, на беложёлтой холстине, прикрывающей задник сцены. Сначала на этом "самопальном" экране мы видим космос. Вселенную. На сцене появляется бурка. Затем почему-то змей-искуситель... потом бурок становится несколько. Грузинский Адам в костюме с характерными рядками нашитых узких кармашков для маленьких кинжалов (позже - для пуль)... Адам получает яблоко!
Потом - Прометей-прикованный. Приковали его, как известно, в Колхиде, то есть в Грузии, на горе Казбек. Прикованный "Прометей" - в кольчужке и горной грузинской шапочке, и с кинжалом... Я себе не так его представлял (улыбаюсь)...
Медея. Ясон и Золотое руно.
Я вспоминаю, как в музее музыкальных инструментов, проводившая мне экскурсию Лали грустно сказала:
- И забрал Ясон нашу девочку, нашу Медею, лет 17 ей было...
Так сказала, будто это случилось совсем недавно, и все тут помнят "нашу девочку"...
Когда ещё гид Георгий сообщил, что слово "медицина" происходит от Медеи - я задумался. Медея - ведь отравила двух своих детей. Стало жутковато... Однажды я брал интервью у замечательной якутской актрисы Степаниды Борисовой, у неё есть моноспектакль "Медея", который получился совсем не греческий, а очень якутский. И это было восхитительно! И тогда, в интервью, она сказала - что мечтала бы сыграть Медею на открытой сцене, в Греции. На Родине Медеи! Оказывается, ей нужно было мечтать сыграть её в Грузии! Впрочем, кто я такой, чтобы говорить Степаниде Борисовой о чём ей стоит мечтать?
После Медеи - было ещё много чего. И история Грибоедова. И целая песнь винограду! И посвящение грузинским застольям. Спектакль оказывался длинный, я был после долгого хождения, да ещё после двух бокалов вина, которыми угощали меня в фойе... смотреть уже становилось тяжеловато, но я был благодарен артистам.
И - о, эти танцы парней в сапогах на вытянутых носочках, и прыжки, шпагаты и зигзаги, о, эти ладошки девушек. эти тонкие и гибкие станы, эти длинные рукава, эти папахи...
Индусы вдруг встали дружною гурьбой и повалили к выходу. Им, оказывается, пора уезжать!
Бедные мои артисты! Мало того, что спектакль задержали на полчаса. Мало того, что все их фотографировали, даже со вспышками (Нино сказала - можно), и вообще - играть на чужой сцене.
А до этого - работать, вкалывать, и делать мастер-классы... играть не своему зрителю, а этим, зевакам, понимая ещё, что без них - вообще бы не сыграли сейчас, то, что этих туристов смогли "нанять" в зрители - дало возможность осуществиться этому спектаклю. Сейчас. В августе. Когда все другие театры на отдыхе. И они теперь арендуют сцену у одного такого вот отдыхающего театра (это их дебютный показ на этой площадке). И всё равно - театр "Набади" хотел сделать праздник. Встречали зрителей бесплатным вином и чурчхеллой. Театр есть театр. Театр есть праздник. Завоюем их! Сделаем своими зрителями! Покажем им нашу Грузию! Пусть не зря будут наши репетиции. наши первые спектакли в зале в подвале дома. Не зря мы выживаем с 2004 года!
Индусы выходят. Прямо посреди спетакля. Группой. Все 45 человек. Им пора отдыхать... потом, не дождавшись конца, выходит ещё пара пожилых грузин. За две минуты до конца - пара русских туристов. Остаётся человек пять. В добавок вырубается звук. На последней минуте. Не важно. Выходят артисты. Сами себе аплодируют. И мы. Пять человек. Нино из режиссёрской будки высовывается по пояс. Что-то кричит на сцену по-грузински. Всё получилось не так, как должно было. А я - внутри - так благодарен им. Ведь у меня бы этого не было, ни этих танцев, ни этой Грузии. Если бы всё не совпало так случайно...
Нино что-то кричит. Артисты невнятно уходят... В фойе встретил одного танцора. Весь в поту. Голый по пояс. Вышла Нино. С сигаретой. "Извините нас"...
Чем закончить это кино? Каким-нибудь одиноким музыкантом. играющим на пандури.
7. В Грузии - музей советской оккупации
+T-
Этот пост я пишу уже вернувшись из Грузии в Россию. По счёту - он седьмой в серии моих грузинских заметок. Но пожалуй, единственный, где я воспоминаю о том, как столкнулся не с простыми людьми, гостеприимными тбилисцами, а с системой государственной пропаганды, которая работает не только в России, но и в любой стране, и вот в Грузии - тоже работает. И противно, что инструментами такой пропаганды становятся музеи. Я столько знаю прекрасных музейщиков в разных странах мира, оттого мне вдвойне это обидно.
Музеи советской оккупации есть в разных странах бывшего СССР, началось это, кажется, в Прибалтике, но могу я и ошибаться. Там и оснований больше, конечно. Сама формулировка "советская оккупация" представляется мне небесспорной, но я могу допустить даже её, особенно для тех территорий, которые были присоединены к СССР после войны 1941-1945. В начале 1990-х подобные лозунги поднимали и в Казани татарские радикально настроенные националистские группы, припоминая вообще взятие Казанского ханства Иваном Грозным в 1552 году, и предъявляя счёт за эту оккупацию современной России.
Очередное присоединение Грузии к большой империи (видоизменённой в СССР прежней России) происходило трагически. Для всей бывшей Российской территории годы 1917-1921 - время революций, интервенций иностранных государств и гражданской войны - были самыми трудными, несчастными, потом были скорбные 1930-е годы, когда странцу возглавлял уроженец грузинского селения Гори с фамилией с типичным грузинским окончанием -швили. Мы уже к тому времени имели долгий опыт жизни одной страной. Ведь и до 1917 года Грузия входила уже в состав Росийской Империи. Но в конце концов, "оккупация" так "оккупация", если этот сомнительный конструкт так уж нужен грузинской нации, чтобы через него лучше осознать себя.
Но давайте поговорим честно, расскажем и о трагедии 1920-1930, но и о жизни в 1960-1970-е, например, о культуре и экономике, о том, как жила в эти годы Грузия... Но видно, как катастрофически редеют материалы экспозиции, когда дело доходит до послевоенных лет. Сама экспозиция сделана в виде тюремных казематов, есть там и дверь в тюремную камеру, с глазком для надзирателя. Но однако же - это музей не памяти жертвам красного (1920-х) и сталинского (1930-х) террора, но именно "музей советской оккупации 1921-1991 гг.".
Но и это не всё. На входе посетителей встречает пропагандистский ролик с кадрами, на которых показывают наших Путина и Медведева, а затем российские танки, едущие по горной местности. А в первом павильоне - карта Грузии с выделенными красным цветом территориями Абхазии и Южной Осетии и громкой подписью: "Оккупация продолжается!".
Меня трудно заподозрить в особой любви к современному российскому правительству, но конечно, подобные подтасовки показались мне гнусностью. Сложнейшую проблему нынешнего положения и государственного устройства территорий Абхазии и Южной Осетии свести к "русской оккупации" (а вы у местных людей-то спросили? Чувствуют ли они себя жителями оккупированных территорий?), но и более того, назвать это не просто "оккупацией", а "оккупация продолжается", то есть настроить так людей (посетителей музея), чтобы сделать в их глазах Россию - страной, "постоянно оккупирующей Грузию", а советскую "оккупацию" (и тут им пригодились яркие, и действительно трагические факты из истории грузин начала 1920-х годов) - продолжающейся по сей день. Мол, события 2008 - это продолжение событий 1921. Это уже вот напрямую - сеет рознь между нашими народами. И это - противно.
Конечно, политики, и российские, и грузинские, и осетинские - имели большое отношение к тому, что случилось, это такой сложный клубок, в котором предстоит разбираться историкам и потомкам. И на всех этих политиках - доля вины и ответственности. Но когда войну не заканчивают, а наоборот, продолжают музеи - от этого страшно. Ну и скажу уж ещё об одном, меня коробящем - это обилие по всей Грузии сувениров с изображениями того самого Иосифа, уроженца Гори. Сердце моё этого не принимает.
В музее в этот день грузин не было, одни европейцы, "ну и пусть, ну и нехай", - подумал. Ибо люди, народ-то грузинский сам - такой хороший! Пусть не ходят они в этот музей. Вот вчера я был в Свияжске у нас, на фестивале документального кино. Там грузин Давид, у него свое кафе - хачапури прекраное. И так этот Давид добр с посетителями, со всеми-то поговорит, и все его запоминают, кто у него был. А как-то при мне - кто-то в кафе сумку оставил. Так Давид сел в машину и поехал искать по острову-граду рассеянного туриста! Привёз потом! "Вы посмотрите! Ничего тут не пропало, тут люди были, смотрели!" И благодарил ещё нас, показавших ему сумку: "Вот ведь какое мы хорошее дело вместе сделали", и смеялся радостно! Вот это - да, Грузия! Хоть и под Казанью. Но такую – запомню.
А об этом музее - и писать не хочется. При том, что трагедию, которую пережил вместе с другими народами Советского Союза и прекрасный, добрый, грузинский народ мы будем помнить всегда, и перед павшими, невинно убиенными - склоняем головы. Но в голове моей, когда я буду думать об этом, не позорный музей будет возникать, а фильм Тенгиза Абуладзе с таким верным названием - "Покаяние".
Epilogus
Иногда во мне столько нежности, что это становится почти неприлично...
Такая нежность приличествовала бы мне, пожалуй, лет в 80, как она приличествовала, например, великому Тонино Гуэрра или Булату Окуджаве.
Эдак идёшь, смотришь на людей и думаешь: "вот тебя бы я обнял, и тебя бы", следом, правда, понимаешь, что если вдруг сейчас подойдёшь со своими объятиями - то пожалуй, и испугаешь, и никакой радости не доставишь человеку, а одно беспокойство.
А движение "фри хагс" (свободные обнимашки) - я не очень люблю. Нет в этом сосредоточенности на человеке, обниму не важно кого, а хочется успеть налюбоваться и влюбиться, хоть ненадолго, хоть на самый миг. Чтобы обнять не любого, а именно этого человека, и запомнить его...
Соцсети для меня среди прочего - тоже такое пространство любви, зайдёшь на страничку какого-то френда, и вот как раз и сосредоточишься на человеке, поймёшь как любишь его, как ты рад ему на свете, поймёшь также: что этот миг - вот миг только этого человека, что вот его ты сейчас любишь всем сердцем, без остатка!
Сказать, написать - редко получается! Неприлично же! Хотя иногда и вырвется, и говорю.
"Люблю тебя, больше всех!" Я так говорю и говорил многим, и каждый раз это была правда. На это мне любят комментировать в духе "жениться тебе надо, барин", мол, женишься - и пропадёт! Ну, жизнь может по всякому повернуться, вдруг да и женюсь, но я бы не хотел, чтобы пропало.
Иногда, в любви - я ощущаю себя ровней Гуэрре и Окуджаве, но иногда, в чём-то другом - нет. За последнее время усталость часто перерастает в какое-то отупение, с которым я пока борюсь, и иногда побеждаю. Ну и ещё появилась и вылезает иногда даже некоторая сварливость, некоторая грубость, невыдержанность по мелочам, я так всегда хотел быть аккуратным к людям, а в последние годы неаккуратностей стало больше.
Ещё - больше стало ненужного тщеславия, стал как-то задумываться чаще о своей ненужности. Человечество, де, не хочет меня узнать, найти, а я ведь такой прекрасный! Книги мои - "Публицистика", "История журналистики. Книга-блог", "Поэмы старого великана", "мастер-класс портретный очерк" - при тех мизерных тиражах, что были (100 экз.) - во многих экземплярах лежат у меня дома. Вот сейчас надо переезжать - и куда их девать?
Какое-то время был лидером какой-то своей маленькой песочницы поэтов (а точнее, не был, а ощущал себя таким "папой", но по крайней мере, устраивал мероприятия, помогал издавать книжки). Теперь и это кончилось. И песочницы ныне уже другие. И вот это ощущение ненужности, недообнятости... Но на самом деле - все эти мысли только тщета.
Когда думаешь, что в своём возрасте - должен бы иметь статус, достойную зарплату, конвертируемый во что-то авторитет, - то через некоторое время понимаешь: что ведь тщет