Американские и русские дети – школьники по обмену в «лихие 90-е»




Я был в Америке. Школьником по обмену. В семье, где я жил, помню мальчика Кейси, типичный американский девятилеток-толстячок, выросший на гамбургерах. Они (принимающая семья), зная, что русские едят суп, чтобы сделать мне приятное - однажды приготовили на ужин суп. Ну, как понимали это дело, сами-то - не ели раньше. Там была пустая вода и толстые макаронины, я хотел им сделать приятное, давился и ел, и хвалил, а Кейси - чтобы сделать мне приятное, тоже давился, а чтобы съесть - крошил в этот "суп" сладкие крекеры. И это уже было совсем несъедобно. Но он ел. Ради меня. И это было очень трогательно.

 

Глава 1.

 

Осенью исполнится 20 лет с моей поездки подростком в США...

Четыре самолёта позади, на машине меня везут домой встречающая семья. 3 недели жить у них. Я мальчик из казанских окраин, с кировского района, живу в хрущовке, слово "интернет" услышал впервые год назад. Совсем недавно... когда родители, например, собирались на центральный рынок - то говорили: "в город поехали", будто мы и не в городе живём... а ещё на остановке мы караулили троллейбус, высчитывали, куда придётся бежать: троллейбус переполненный и остановится либо сильно до, либо сильно после официальной остановки, но, конечно, остановится, чтобы людей выпустить, и вот ту не прогадай, добежишь - сядешь! Святое время! Я и сейчас живу практически там же, но район уже давно не считается окраиной... поступил в колледж, стал мальчиком с центра, и вот надо же - Америка!

4 самолёта. После них - ничего не надо, криво улыбнулся: здравствуйте, я прилетел! До американской улыбки ещё тренироваться...

На следующее утро: "Ты можешь сегодня остаться дома, у нас как раз у Раса (папа - Рассел - пожарный) выходной, ну, или можешь поехать в школу с Кэндис "

С Расом придётся трепаться, судорожно вспоминать английские слова, ну уж нет, лучше в школу, там кто-нибудь из наших!

Никого!

Огромная столовая. Сегодня общешкольная контроха. Несколько сотен детей. Некоторым "детям" - 19 лет. Замечаю - бугаёк, гопничек местный, типа "шкаф", огромный, смотрит, лыбится, да не он один, вся школа, все на меня косятся: вот он, русский! Настоящий!

ааааааа, блин... еле дождался перерыва, нашёл какую-то боковую дверь, вышел во двор отдышаться. Поздно! Пришли! За мной! Бугаёк-шкаф с ним ещё один! Бить будут? А я и в России драться не мог., а против них двоих - мне куда?

Спрашивают как зовут, как дела, что-то бурчу. Шкафа зовут Будда. Второго - Билли. На второй день - Билли уже ходил с фингалом, кто-то ему саданул. Билли -подбили! А мне повезло, просто сказали, что у них в школе во время уроков не принято выходить! Ну так я пошёл? Пока ребята! Фу, пронесло!

Будда потом со мной всегда здоровался, я был единственный русский, которого он узнал. Помню ещё парня-негритёнка, который всё норовил за руку здороваться, хотя и не из компании принимавших нас детей-хозяев, мне казалось, он так проверял не расисты ли мы, станем ли мы за руку здороваться с неграми?

Был мальчик-гомосексуалист Кенни, про него весь город говорил, что он гомосексуалист, даже на кухнях с утра можно было услышать, а так это или нет, я не знаю. Городок - 2000 жителей, по нашему - деревня. коттеджики двухэтажные, но есть большая школа, ресторанчики, магазинчики. Надпись на въезде: "Флендрю - город на все сезоны". Кенни - сын пастора, Кен Ален Нильсон. По совпадению жить у него досталось самому красивому нашеу мальчику Пете, покорителю девичьих сердец, в Америке у него начался роман с Олей, а Кенни - хороший парень не от мира сего, в городе говорили, что он гомосексуалист.

В городе - любят поговорить. Когда мы приехали, на следующий день в газетах статьи: "после русских в ванне остаётся вода"... устроили благотворительный пикник для русских, на земле на полиэтилене выставили джинсы-сэкондхэнд. Многие побрезговали, кто-то выбрал. На следующий день: фото в газете - русские выбирают джинсы!

Кенни повёз нашу компанию на боулинг в соседний город, даже штат, Кенни едет по памяти.Кружим больше часа. Кенни потерялся. "Придётся доставать карту"... Что такое боулинг мы знаем плохо. Видим цену - одна игра 5 долларов (ну, не помню сколько точно). Дороговато, ладно, на одну игру хватит! Сделали по удару. "Всё! Нам хватит!" Кенни: "Ну что же вы не играете? Ну ладно, давайте я за вас ударю!" Сволочь, кидает шар, напротив наших имён - ещё один значок! 10 долларов! Потом оказывается - 5 долларов - это не один удар, а одна полная игра! То есть - по 10 ударов каждому! Что же ты молчал, Кенни? Что же мы такие придурки!..

А последний боулинг был ближе к концу: приехал вэн. Ребята в боулинг зовут. Вэн 8-местный, поздний вечер. Двери открываются - стулья откручены - сидят на полу, везде - человек 20! Боулинг? Боулинг! Только я предупреждаю, я плохо играю! В этот день я выбил 5 страйков! Предупредил!

(ну вот, ещё допишу, если захотите, про баскетбол, про резервацию индейцев и индейскую школу, про Горбачева над полями Мичиганщины, охоту на фазанов и прочее).

 

Глава 2.

Странно, что я их мало запомнил, даже по именам не всех, а уж по характерам…, ну, кроме своей «обменной студентки» – Кэндис Нибон… в русской транскрипции это было что-то вроде «Кандицие» (Candice)… мы ещё шутили: доведут Айрата до Кондиции. Если с фамилией переводить, то вообще получится: Кондиция Коленова. И сейчас - я не могу почти ничего о ней сказать – характер? Интересы? Не знаю… Чирлидерша, да они там все. Большущие глаза. Американская улыбка, которую мне не выучить никогда.

Младший брат – Кейси, это тот, что суп с крекером ел (я уже писал однажды) – ел суп и крошил туда крекеры, потому что не знал, как иначе есть суп, а надо было есть суп, чтобы сделать русскому приятное, потому что они спросили меня: что вы едите? А мы едим суп! И они сделали однажды суп для русского! В пустой воде – плавали редкие макаронины! Пожалуй, это был первый суп в их жизни, и я искренне их благодарил и с трудом изображая удовольствие – ел, и Кейси ел, и крошил крекеры, и это был суп любви или суп дружбы! Ещё у Кэндис был старший брат – Чэд, этот появлялся редко, американский футболист, большой такой, и ещё заезжал её бой-френд – какой-то полуиндеец.

Кухня их дома плавно переходила в гостинную. И там стояло пианино. И я, когда мне было совсем одиноко – подходил к нему и играл. Я не знаю ни одной ноты, но я придумал сам какую-то мелодию… сейчас не вспомню точно, но сначала – нужно было нажимать две клавиши по середине одновременно, а потом – две по краям, но по очереди и долго держать, чтобы получалось протяжно, затем – все четыре одна за одной, но первую долго, а остальные - быстрее… Так играл. А потом – я нащупал: прямо в поезд Казань-Москва – перед всеми самолётами до Америки – мне одноклассница вернула кассету «Зона Любэ», и я теперь нащупал её в кармане, и Америка – было самое место, чтобы слушать Любэ. Но потом – у меня, узнав о том, что кассета есть, выпросила её Даша, я и отдал, не один же я тоскую! А они тем более, в отличие от большинства русских, вообще в другом, соседнем городе живут. Она и ещё одна девочка – Алина, и ещё, кажется, Лиля… А я уже сейчас не помню точно. Кому-то из них я отдал кассету «Любэ».

И через несколько дней – их американцы (школьники-хозяева) во все юные американские глотки распевали вместе с нашими: «Си-роу-та казанска-йа» с характерным иностранченским прононсом…

Как их звали всех? Этих Американцев и американок? Ну, да, Кен Аллен, его я уже называл, дальше - моя Кэндис, Ещё – Джуди, чуть низенькая и полненькая, Линдси – вертлявая девица, по-моему, это ей в Казани пришлось идти по дамбе, когда порвались троллейбусные провода, Эмбер Хэдрик – красивая и высокая, пожалуй, слишком, она - баскетболистка, у неё младший брат – шпендик такой – Дрю, разъезжал на пикапе, он как-то назвал меня «бест рашн ай ноу» – типа, ты лучший русский, которого я знаю. Ливай 1 и Ливай 2, ещё - племянница губернатора, как там её? Энжи? Не помню, Лёша скажет, у неё – он жил. Синдром отличницы и лучшей ученицы в школе. Ещё был парень… не помню, как зовут, на Д. как-то, сын продавца автомобилей, его потом у нас в России возили в деревню, в баню, самогон пробовать, его и какого-то из Ливаев, или по-русски Левиев что ли, а может, его и не возили, а только самых Левиев? Не поручусь… У этого Д. – наш Руслан жил, который сейчас уже умер, в 30 лет что ли, ребёнок у него остался. А тогда мы все ещё были.

В России этот его Д. – парень серьёзной комплекции, хотя до моего «будды» далеко - больше всего скучал по «нормальной» еде (нормальной с их точки зрения: мы-то их борщами и треугольниками, а они о бикмаке вспоминают!). Тогда ещё в Казани не было ни единого макдональдса, и все американцы изнывали, а он особенно, он был кока-коло-голик! Потом, наконец, они набрели на пиццерию «Джузеппе» на Кремлёвской, первую такого рода (сейчас её уже нет) и были спасены! Да! В Казани тогда не было макдоналдса, и интернета в домах у большинства, и интернет-кафе тоже не было, не было красных автобусов, ходили только первые «ивеки» турецкие маршрутки, которых и то – было мало! Всё! Выпалил! Теперь назад, считать американцев наших! Детей-школьников с той стороны!

Так, кто там ещё остался? О! Эйприл! Это та, что пила водку в Питере, смешав с вишнёвым соком. Ещё расскажу. В России-то, пожалуй, повеселей было, когда они к нам с ответным визитом приехали! В Москве - выходим из метро – люди с флагами к выходу ползут, какой-то митинг и НТВ-шники снимают, радостные американцы достали свои фотоаппараты! Русский митинг – классная достопримечательность!

И всё же – помню не всех, и вообще, кажется, маловато помню, особенно характеров. Они для нас почти сливались и были тогда – американцами, а мы жались друг к другу и старались привыкнуть.

Американцы (в нашем городке, по крайней мере) строго держались догм и правил. Каждое утро – мы садились в машину и ехали в школу. Мой дом был от школы – далековато (так по их меркам!) – целых 10 минут пешком! И три на машине! Но больше всего меня умиляла Линдси. Её дом находился прямо напротив школы, подъезд смотрел прямо в подъезд. И всё равно – каждое утро она шла в гараж, открывала машину, сажала нашу Аню и торжественно проезжала три метра!

Ехали – медленно, даже очень! Да еще знаки «стоп» на каждом перекрёстке! За то права с 14 лет! Из-за этого Алина не смогла покончить с собой) Что-то её доканало, какой-то срыв случился, она хотела броситься под машину, а машина ехала почти что со скоростью пешехода! С ней потом говорили, конечно! Не знаю, что там точно – Америка или несчастная любовь! У нас многие были в несчастных или счастливых любовях!

Когда мы сели в поезд в Казани – этот кусок у меня был в дневниках и я его успел оцифровать, поэтому он не пропал! То расселись так… даже нет, приведу из дневника, но с небольшими купюрами:

Сейчас 23. 10 по Московскому времени. Мне как-то грустно. Мне кажется, что я что-то оставил недоделанным в Казани…
В поезде справляли День Рождения Кати Кучминой. Оприходовали чак-чак и конфеты с ликёром, в форме бутылочек. По очереди в купе заходили все. Разделение по купе – следующее:
№2 – Алина Хуснутдинова, Юра Литвиненко, Олеся Луцкова, Айрат Галавиев.
№ 3 – Я, Катя Кучмина, Кирилл Максимов, Венера
№ 4 – Ольга Максишкина, Лиля Бариева, Петя Вдовенко, Вася Ананьев
№ 5 – Лёша Коннов, Даша Гопкало, Руслан Рахматуллин, Аня Маргулис.
№ 6 – Наталья Владимировна; Павел Анатольевич; Равиль Сабиров, Дашин папа. Отдельно – Петина мама.

Юра с Алиной сымпровизировали подарок Кате. На груше написали – «Это Юрик», Юра нацепил на себя лист, на котором маркером написал: «подарочек». Грушу-Юру ОН потом с притворной ненавистью разрезал ножом. Даша подарила Алине обезьяну в подарок. Я сфотографировался с Юрой и Олесей. Юра был завёрнут в простынь.

А сами американские записи – я в 2002, когда оцифровывал – поленился вбить в компьютер, теперь они окончательно пропали. Вернёмся в Америку! Вроде бы, я остановился на машинах…

Однажды устав от всего – я решил дойти из школы до дома Нибонов пешком! Не тут-то было! Начали останавливаться незнакомые машины и предлагать подвести: «Хей! Привет! У тебя всё в порядке?
- Всё нормально!
- А ты почему пешком?
- Просто иду!
- Может тебя подвести?
- Нет, спасибо!..
Прошёл метров десять… «Хей! Привет! Всё в порядке?» «Да отвалите вы! – подумал, - да, всё ок!» - сказал. Третьим остановился Дрю – шпендик на пикапе, брат Эмбер. Ладно, поехали. В каждом штате права выдаются в разном возрасте, в этом – с 14, но ездить ещё можно не допоздна и только в городе. Дрю – 14, головы из-за руля не видать, блондинчик, нижняя часть затылка сострижена, сверху – копна сена, говорит быстро, длинные футболки, джинсы, рэперчик такой. У него повадка – оставлять машины то там, то сям, потом домой звонят: «Дрю! Забери свою грёбанную тачку!»

Оставил меня у последнего поворота, дома – Барб (Барбара – жена Раса, мать Кэндис, она – повариха в школьной столовой)
- Айрат? А почему пешком? Тебя что, никто не подвёз?
- Я просто захотел…

На следующее утро в школу приезжает сенатор. Наша классная – а на самом деле 26-летняя девушка Наташа с длинной косой до пояса и в шортиках, а иногда и в длинной до пола юбке, ну в общем, не важно) или важно? Ну, потом. Она предупреждает: сенатор! Оденьтесь соответственно – мальчики костюмы, девочки - платья, чтобы всё строго! А с утра американцы наши, наоборот, удивляются: «ты что! Мы же анформилс!» Мы же, - типа, - неформалы! Сенатор пришёл! В спортзале не только школьники – весь город! Весь город – неформалы: футболка и джинсы! Одни мы – битлы! Мальчики в костюмах! Классное было бы видео – полный спортзал джинс и группка русских в костюмах! И кто тут анформилс?

В школе повсюду плакаты: «Ноу драгс, ноу алкогол, ноу смокинг» - мы, де, не пьём, не курим, наркотиками не балуемся! Эмблемки висят! Нас Наталья Владимировна тоже предупредила – с ними – не пейте, а то международный скандал! И вот как-то раз нас привезли на вечеринку! Мальчики-качки вносят в дом на плечах ящики пива! Ох ты ёж! И курят они, и пьют, значит! Пати! А нас зачем позвали? Провоцируют? Петя говорит, надо попробовать, чё у них за пиво! Да ты обалдел? Международный скандал, все дела! «Да ладно тебе!» Пробует! «Ребята, да это же вода! Какое это нафиг пиво?»… Ну, потом они в России сравнили… впрочем, рано пока об этом! А я – так и не стал пиво пить. Правильный мальчик, скучный. «Бест рашн», в общем (не путать с «бесстрашен»)

Вот настоящий суп – попробовал! Это уже в индейской школе. Там есть такая, там и резервация есть. Индейцам в общем городе – можно только да какого-то времени, а потом назад: в резервацию! Или может это официально по-другому называется? А в школе там учатся дети самых разных племён, их всех вместе собрали здесь, даже тех, чьи племена исторически друг с другом враждавали…

И вот подходим мы к индейской школе – перед подъездом – пацаны курят! О, Родиной повеяло! А в столовке – не брокколи всякие, куски банана и молоко в подносы класть, а суп! Только всамделишный! И рожи у всех нашенские! И тут я, начитанный мальчик, вспомнил книжку академика Абрара Каримуллина, что индейцы произошли от татар! Точно! Индейцы – наши люди! А потом уже я с ними на баскетболе встретился, том самом, где меня «русские избили и отобрали 200 долларов», по крайней мере – такая мулька потом ходила по всему городу, а мы долго не могли понять в чём тут дело и откуда ноги растут, но это я в следующий раз расскажу.

 

Глава 3.

Началось всё на уроке музыки с утра... У нас бы такую музыку! Там на всех учеников - инструменты, тот самый толстый негритёнок – неуклюже дудит в какой-то кларнет, старается, смешной, закрывает дырочки толстыми пальцами! Бабабаны, скрипки, полный класс инструментов, на целый оркестр...

А у меня в прошлой школе - старое советское пианино. Портреты композиторов - Бах, Бетховен, Моцарт и прочие... да ещё открыточки! Там советские - Пахмутова, Кабалевский, Родион Щедрин. А из инструментов - только металлический треугольник с палочкой в руках у учительницы. Зато учительница была волшебная, этакая Габриэла Мистраль, учительница Пабло Неруды, я, как и он, в свою - тоже был немножко влюблён. Она была фея и не от мира сего. Когда начиналась музыка - я закрывал глаза и мотал головой в такт, а класс смотрел на меня и хихикал. Но когда нам впервые на уроке музыки вместо классики поставили рок-оперу "Звезда и смерть Хоакина Мурьеты" - я испытал первый культурный шок! Может, это была та самая "перестройка"? Добралась до нас? Я закрыл уши руками. Мне было лет 12. Это было в старой школе, ещё до колледжа...

И вот 1996. Город Флэндрю. Американцы дудели, гремели, щипали и пилили струны. Столько инструментов, а напоминает это всё басню "Квартет". Мы привыкаем к американской школе. К этим шкафчикам из американских молодёжных фильмов - "локеры" называются. Вместо парт на двоих - одинокие стульчики со встроенными столиками на одного. На математике в 19 лет проходят дискриминанты. Про синусы не знает даже учитель. Ноги часто - поднимают и ставят на спинку следующего стула, даже если за тем стулом сидит человек, или на стол могут поставить. Мы фигеем. Прямо на уроке так и учитель ничего! Урок экономики - впервые слышим слово "Supply" (предложение), а как "спрос" - не запомнил. "Будда" перемигивается в столовке, зовёт меня и знакомит со мной корешей. Смотрите, я знаю русского! Первое прозвище придумали для Дрю Хэдрика - "донтспикрашн", он всё трётся с нами и требует говорит по-английски, иначе он не понимает. Интернет. Соцсетей ещё нет, зато можно в поиске набрать слово "Казань". Это как на одной из экскурсий в библиотеке нам показали энциклопедию "Британика", мы открыли карту и увидели там наши места, не только Казань, на даже Laishevo, Dubyazy (Дубьязы), и самое удивительное - "Vysokaya gora"!

Не знаю, кому было хуже - нам у них или им у нас. В Казани тогда - фастфуда ни одного, больших торговых центров - один ЦУМ, боулинга - ни одного. Интернета почти ни у кого. Интернет есть в деканате на физфаке, туда по одному в сопровождении наших в порядке очереди водят американцев и они пишут письма своим: "Я так соскучился по нормальной еде!" Школа наша - экспериментальная, а это значит - не нормальная, государственная, большая - как у них, а чуть ли не сколоченная из досок! Вся мебель разная, стулья - какие-то из зрительных рядов, всякая списанная с других школ и лишь немного новой, даже доски - среди прочих одна или пара - вообще самодельные из фанеры, покрашенной половой краской. Какие уж тут "локкеры"? Машины не у всех. Линдси или Эмбер - уже идут пешком по дамбе. В переполненной маршрутке мою Кэндис агрессивно просит уступить место какая-то бабка, она не понимает почему, но по моему знаку видит: что надо встать! Бабка садится, но не успокаивается, ругает, что вот, де, "молодёжь пошла"!
- Она Американка. не понимает! - оправдываюсь я зачем-то!
- А что у них в Америке не принято места уступать?

Ну как ей скажешь, что во Флэндрю нет общественного транспорта, что у них на семью - она, мама, папа, Кейси (а Чад уже вырос и живёт отдельно), вот на эту семью (мама - повариха, папа - пожарный, плюс: два ребенка) - три машины, в том числе одна машина - её личная, Кендис, девушки 16 лет. Где она должна была узнать про "уступать место"?

Наконец, Линдси срывается! В жопу эту грёбанную Россию, я куплю билет на свои деньги, я уезжаю в Америку! Энджи сменила адрес, Кэндис готовится, уже перевезла чемодан...

И тут наша Наташа - классная Наталья Владимировна, девушка в шортиках 26 лет - сделала, может и не самый педагогический, хотя по мне - наоборот! Но во всяком случае - самый азартный и нестандартный ход! Американцев повели в ночной клуб! Один из первых. Мы шли по снегу, а потом спускались в какой-то подвал! И там - дискотека! Публика - злачная!

Через пять минут ко мне подбегает Кенни Нильсон, указывает на девчушку лет 15: "ши из смоукинг - из ит нормал?" Она курит - это нормально? Ну, типа, девочка же! А как же - "Ноу драгс, ноу алкогол, ноу смокинг?" Это Россия, брат! Что мне осталось сказать? Нормал.

Через ещё минут 10 - за одним столом, наши, Наталья Владимировна, Американцы, сигареты, пиво! Американцы расслабились, а Россия - стало хорошей страной! Отпустило! Правильно ли это было? Но если бы этого не было - то вот уж точно: случился бы международный скандал. Хорошо однако, что американские учителя не узнали об этом! Американские девчонки начали отплясывать в центре танцпола, весьма откровенно, кто-то приспускал бретельки футболок, а я трусил, я вообще в первый раз на дискотеке, а тут - американки, а публика та ещё в этом полуподвале. Мне 16. я тоненький "бест.рашн", вокруг девчонок уже местные пацаны подхлопывают, ой, думаю, унесут, заведут... Кэндис! Может не надо! "Айрат, обздынь! Я была на таких вечеринках в Америке!" В Америке она была!

В Америке - надо соблюдать правила. Во время уроков - не выходить во двор. Будда сказал. Ещё - не ходить пешком. В Америке - за нами следят! Весь город! Вот у индейцев - ещё ничего, они как мы!

Сегодня будет баскетбольный матч. Благотворительный. Наша "Флэндрю Хай Скул" и "Флэндрю индиан скул". То есть белая школа против индейской. Весь город американских неформалов в джинсах пойдёт болеть за белых, все русские - в тайне будут болеть за индейцев!

Ещё привезли оборудование из макдоналдса. Прямо на матче мы будем делать благотворительные бургеры. 10-литровая банка с порезанными на кусочки солёными огурцами, такие же порезанные помидоринки, готовые формочки булочек и мяса. Остаётся только собрать конструктор. Я - клал булочки в тостер, кто-то - мясо в гриль, кто-то огурец... Такой вот конвейер.

На баскетболе с нами - украинский мальчик Денис, я, говорит, второй месяц здесь, в соседнем штате живу, знал, что вы рядом, хотел с вами встретиться, пообщаться, предупредить, подготовить как-то... Здесь только первые три недели сложно, потом привыкаешь!
-Так мы всего на три недели!

А когда американцы в Казань приехали - их встретила американская стажёрка Дженни, тоже бывшая у нас по обмену, но как препод английского. Школка-то у нас - хоть и такая авантюрная, зато попадает во многие международные программы! Вот эта Джейн и спасла их, показав пиццерию "Джузеппе"...

Должен был начаться матч. Полный зал зрителей. Наши. Рядом с ними какая-то компания американских пацанов, гопотня местная, какие-то задирания, невинные, но мне не хочется...

Я делаю роковую ошибку! Я опять поступил не по правилу! Я решил отсесть в другое место! Подальше от всей этой свары, то есть подальше от наших и американцев. За моей спиной дед. Объявили гимн. Все встают. Руку к сердцу. Дед поёт и плюётся! "Америка, священная наша держава"... стараюсь, чтобы плевки в меня не попали, уворачиваюсь. На противоположном секторе - индейцы, их не много, но они перекрикивают всех остальных со всех их чирлидершами...

- Айрат! Всё нормально?

(начинается)

- Да, всё ок!

- А ты почему отсел?

- Ну, мне захотелось....

прошло пять минут:

- Айрат, точно всё нормально?
- Точно!

(5 минут)

- Айрат, может, тебе не нравится баскетбол?
- Нравится, всё ок!
...
- Айрат, может, ты хочешь пойти к Оле и Лиле? (две наших девушек не пошли на матч и остались дома - А.Б.).
- Да мне всё равно!
- Хочешь? Давай мы тебя отвезём!
- Ну, везите...

доехали к Оле, Лиле. О чём-то трындели, вечером - привезли меня к Нибонам. Перед сном роюсь - денег нет! Где? Где? Денег мало - мои собрали всего сто долларов, по прилёте американцы каждому нам добавили ещё по 120 - всё моё богатство... Нет! Нет! Как я буду? Суечусь, паникую!

Заметили! Теперь ищут все! Как на грех, сегодня и Чэд здесь, и бой-френд Кэндис! Чувствую себя как будто я без трусов! Ну ладно, хватит, ну не ищите, ну разберемся! Спать пора!

На следующее утро - как обычно все собираемся в столовке. Русские обступили меня! Что, что случилось?
- Ну что, что! Ну деньги потерял! Как обычно!
- Кто тебя избил?
- Избил? Никто не бил меня!
Мне рассказывают версию: на баскетболе - русские избили Айрата и отняли у него все деньги! Город на ушах!

Ужас!

Ребята уже скинулись мне деньгами!

Надо же как-то сказать, не били меня!

И тут - спасенье! Через час мой задрипанный кошелечек нашелся в кабинете музыки! Утром оставил!

Металлический голос по школьному радио: "Американ хост-студентс - пройдите к принципалу" (американцы школьники-хозяева - к директору!) Мы сидели в столовке и не без некоторого злорадства улыбались...

Потом уже через много дней самые незнакомые люди подходили ко мне и спрашивали: "Ну как? Нашлись деньги!"
- Нашлись!

Пошли на матч по американскому футболу, так и там тоже один спросил. Но и этот матч мне не удалось посмотреть. Подошёл Петя: "Кени приглашает тебя с нами в боулинг". И мы уехали плутать. Ту историю можно уже было забыть до будущих мемуаров...

 

Глава 4.

Конечно, это был большой "челендж" для нас. Тогда я и узнал это английское словцо - "челендж", которое по-русски переводят странным словцом "вызов". Ну то есть - это было испытание на слабо, и стресс, и что хотите. И для русских подростков и для американских. Сейчас, через 20 лет, многое выглядит непонятным.

Например, мы ведь почти ни с кем не познакомились там, ведь была же большая школа, сотни детей, у нас там не появилось никаких друзей, никого мы не узнали кроме своих школьников-хозяев. И мы даже не стремились заводить знакомства, расспрашивать... а романы - ведь они возникали прямо тогда, но только между своими, то Петя и Оля, то Юра и Алина... пожалуй, только самые младшие из нас Равиль и Кирилл - веселились и строили глазки девочкам. Когда Американцы были в России они уже подстёбывали Равиля одним и тем же частым вопросом: "Равил, из ши о-ля-ля?" (Равиль, а эта как тебе? Правда она ого-го?) И это к нему пристало, как к Дрю Хэдрику - "донспикрашн". А нас - эта "сексуальная" активность двух младших - скорее раздражала, чё они выделываются? Они не понимают, что над ними смеются?

Равиль - самый маленький смуглый татарчонок, я и сам - маленький смуглый, но Равиль и того меньше. А жить ему досталось с Хэдриками.Эмбер самая высокая и баскетболистка. Высокая белокожая блондинка - а рядом индиёнком наш Равиль, его и принимали за индиёнка, а уж в индейской школе - совсем за своего. Они вытащили там на ритуальный индейский танец тех из нас, кто больше всего походил на индейца! А меня не вытащили, но после танца мне какой-то местный "вождь" подарил вышитое в индейском духе покрывало. На этикетке прочёл: "мэйд ин Мексико".

"Челендж" для всех был взаправдашний. Или, как сказал Лёша, был "жесткач". Можно ли перевести "челендж" словом "жесткач"? А то "вызов" - это как вызов родителей в школу, или вызов к доске. Что же нас так крутило, в самом деле? Ну, быт, конечно, разница наших "бытов" убийственна. Особенно это оказалось для них, как я сейчас понимаю, но и для нас тоже...

Ну вот у них - двухэтажные домики коттеджи, машины на каждого члена семьи, у нас у многих - машин нет, интернета нет, даже сотового телефона нет, и когда, к примеру, сломался троллейбус на середине моста - нет телефона и нельзя вызвать никакого такси! У нас школа - называется красиво, модно, но богатых людей не так много. Хотя, когда мы приезжали в Америку - они думали о нас ещё хуже.
- Вот это - телевизор! А это - видеомагнитофон, он нужен, чтобы смотреть фильмы, кассету вставляют вот сюда. А это - тостер!
- Да, у меня дома такой же, только с грилем, - говорит Лиля!
- Ба! Что и видеомагнитофон есть?
- И видеомагнитофон!

И всё же, в России - мы не шикуем, мы считаем каждую копейку! Мы не элитная школа, на самом деле, в привычном понимании. Мы - маленький, но гордый орёл, под названием "Академический колледж" при университете, располагаемся в старом с трещинами здании 19 века и ещё в двух комнатах на физфаке. Когда мы повезли американцев в Питер - то поселились в замызганной общаге. Экономим, хиппаны! В комнате на 6 человек - поставили 12 кроватей, в комнате, рассчитанной на троих - еще шесть и раскладушки. Кровати и матрасы - как из советского пионерлагеря. Душ - как в советской студобщаге. Унитазы, кажись, были. В первую ночь - мат, бьются стёкла! Утром спрашиваем: "что случилось?" Отвечают: "Повезло вам, екатеринбуржцы уехали! Отъезд отмечали! Тут все дни такой гудёж стоял!" Днем мы с ними, кажись, виделись, или с другой школьной группой, тоже с глубинки. Те, прослышали, что американцы приехали! Созрел супер-план! Один - резко открывает дверь, второй - фотографирует со вспышкой мериканцев! Кажись, им не повезло! В комнате в тот момент только наши сидели. Ладно, за американцев сойдём. Утром в гостинице типа "общага" - завтрак. К нему полагается ватрушка с повидлом, вот они, ватрушки, на железном подносе на всю группу! Две американки идут к выходу, а там за крайними столами сидит другая группка школьников, невозмутимо американки идут к их подносу и тырят на глазах тех - ватрушки! Те ошалели от такой наглости, а сказать ничего не успели! Пришлось нам им потом свои ватрушки отдавать.

Привыкли они, блин, шведский стол! Что хочу, то беру.

После казанской дискотеки - американцы уже отвязные. Они поняли главное преимущество России: тут нет этих дурацких правил, которые так мучили нас в США, и видимо, и самим американцам надоели! А здесь - свобода, девяностые, юхуу! Задрипанная общага в Питере - клёво! Главное не спалится перед своими педагогами, их прикрывает Наталья! Они (Наталья и педагоги) живут в нормальном номере! Наталья - прикроет, она своя! Вместе курили! Эмбер и Джуди, может, и Линдси - ночуют в палате мальчиков, один из Ливаев - в палате девочек! У девочек развлечение - выбрали самых красивых мальчиков: Петю, Кирилла, и делают им массаж спины сидя на попе. Потом - на спор, кто быстрее у своего мальчика узнает цвет трусов.

Ещё американцы ведут дневники, их заставляют. Один расставил перед собой 10 колпачков водки и пишет: сегодня ходили в "Эрмитаж"... хлюп... Там мы видели такие-то картины... хлюп... особое впечатление на меня произвела..."

Я виду себя тихо, я даже пиво ещё не пью, начал пить на первом курсе универа, после физкультуры иногда мы ходили в пивную, но пока я школьник. Я мог бы, наверно, пиво-то! У нас некоторые пьют, но мне не надо. А за Эйприл не уследили... Прибегают: "Эйприл упала с дивана!" через некоторое время повторяется, и наконец, "Эйприл сделала бяяяя", быстро затирать! Эта Эйприл в ближайшем киоске купила водку и вишневый сок и втихаря выдула! Эти американцы совсем свихнутые! Ладно! Главное, чтобы учителя не спалили!

А в Америке на завтрак в поднос мы получали молочко или кефир, подносы были с отделениями, туда клали кусочки еды, всё пластиковое, разноцветное, аккуратное... У всех наших ребят - домики: двух-трёхэтажные и ярд. У нас на ярде - будка, в будке - пёс. Ещё гаражик, 2-3 машины. На нижнем этаже: два шкафа с охотничьими ружьями. Рас и Чад - заядлые охотники. Вот, думаю, семья: пожарный и повариха живут в коттедже! Пианино, туалеты на каждом этаже, у Кэндис - свой туалет, ну, круто!

Американцы сделали нам культурную программу, много возили. И вот сейчас я понимаю, здорово же они нас возили, а тогда нам казалось всё не то! Мы-то хотели, как принято: музеи, театры, галлереи, культурная жизнь!

А они нас - то на ферму, то на комбинат по переработке мусора (спрессованные баночки из под пива и коллы собраны в плотные коробки-кубы! клёво!); то в больницу - показывают медицинское оборудование, устройство кресел, где женщины рожают, то в университет, к каким-то микроскопам! То в суд и местную администрацию.

А мы - во-первых, жутко устали, а во-вторых, думаем: ну где же музеи, и театры, и концерты? Так и не узнаем Америки! И только сейчас доходит - ведь это же и была Америка! Нам показывали жизнь! Работу! Но в конце осталось уже только одно - усталость! Ну ладно, американцы! Вот уж приедете к нам, мы вам покажем! И Третьяковку и Эрмитаж!

И чего нам так эти музеи?.. четверых повезли по нашим уговорам в "Монт Рашмор" - где на горе 4 лица президента! Вот, думал, этим повезло, культуру увидят! До Рашмора далеко ехать, американцы удивляются, зачем русским это вообще понадобилось? Но маленькую группу две пары родителей-хозяев - везут. Меня вместо этого свозили в какой-то соседний город в музей индейской кльтуры. Ну вот! Есть музей!

На пикничке в честь русских - одна мамаша хвалится своим кулинарным искусством: торт сделала! Корж, купленный в магазине - поджарила на микроволновке, и воткнула конфетки из "эм - энд - эмса". Приехал трактор с большим кузовом, забираемся всей толпой нас везут по окрестностям деревеньки близкой.

С утра - мы на экскурсию в начальную школу "элементари", первый раз в жизни пробую кого-то учить, рассказываю деткам русский алфавит... Девочка лет семи: "ду ю хэв э гёрлфренд?" у тебя есть девушка? Самый частый в Америке вопрос.

Надо отвечать так, чтобы было прилично, по правилу, а как отвечать? "Есть девушка"? Начнут расспрашивать. Нет? Начнут наставлять на истинный путь. Я говорю то "да", то "нет", но чаще - была, но мы недавно расстались. Вопрос: зачем это семилетней девочке? Да какая разница, кто меня об этом спрашивает?

Вечером того же дня - я в кабине комбайна с дедом, убираем кукурузу, он слушает по радио трансляцию футбольного матча, что-то безумолку рассказывает, мне, я понимаю процентов 60, ковшик экскаватора в это время заглатывает очередную кукурузу, и наконец - куда ж без этого? Старик выдаёт: "Ду ю хэв э гёрлфренд?"

Меня знакомят с американскими занятиями, вот, кукурузу поубирал, Рас зовёт на охоту на фазанов. Я боюсь кого-то убивать и не хочу на охоту! Ну, пойдём по банкам постреляем!
- Ну, пойдём! - но со мной это бесполезно, всё, что на меткость я обычно проваливал, только потом - на боулинге выбил страйк!

А по банкам из ружья - я, конечно же, не попал, хотя Рас старался - ставил мне плечо, руку...

Когда они поймали фазанов и разделывали тушки прямо на пороге дома, я старался не смотреть, а потом подошёл:
- Можно мне пёпышко?
- Конечно, держи!
Лет 10 потом оно у меня пожило - фазанье перо.

Так, ну что там у нас осталось недорассказано? Магазины, Горбачев, аэропорты, плачущие американцы... 20 лет. Я больше их никогда не увидел за эти 20 лет. Вот этих людей! Может, ещё повспоминаю чуть-чуть... Вроде бы и всё, а хочется какого-то завершения что ли, не знаю, ну, видно будет! пока! Ухожу заниматься другими делами. Когда вернусь - поговорим!

 

Глава 5.

Самое смешное, пожалуй, было в самом конце... я судорожно писал стишок на английском, какое-то романтическое, про лубов, наверно, но надо было его написать, дописывать я не успевал, и уже дописал почти у самого вокзала, когда мы шли, чтобы провожать на Родину наших американцев...

У меня был только измятый тетрадный листок, с зачёркиваниями, на котором - мой свежий стишок. И я сунул его Энджи, племяннице губернатора в вагон - передай мой стих Биллу Клинтону!

Боже! Зачем? Мальчик 16 лет, стишок про какие-то звёзды. Биллу Клинтону! Замаранный листок...

- Да-да! Я передам, обязательно передам Клинтону! Говорила через стекло заплаканная Энджи! Они там все плакали! Всё кончалось. Всё-всё! Вот на глазах - заканчивалось!

Мне обязательно должно повезти! Они увидят там мой стих! Они прочтут! Может, меня даже позовут в Америку как поэта!

Наивный и тщеславный мальчик!

Ну, ведь мне же повезло один раз! Я попал в Америку! И когда мне было плохо там, я же знал, что мне всё-таки повезло! Значит я должен достойно выдержать всё, что на меня свалилось! Я и впрямь хотел там быть "бест рашн", а о том, что мне плохо и что-то не нравится - никто не должен знать! Я буду вести себя достойно и строго!

Но иногда получалось, что я нарушал правила, в детстве - я плохо заправлял рубашку - не только в детстве! И плохо завязывал шнурки - не только в детстве! Всю свою прекрасную неаккуратность, включая почерк я сохранил!

Очень долго - хранил и свою веру в везение. А сейчас... Не знаю, может и сейчас. Когда вышла первая настоящая книжка (2001) - я был на концерте "ДДТ", вдоль рядов бегали менты и тушили зажигалки - сотовых не было, люди включали зажигалки, а менты бегали по рядам "Уникса" и тушили их. Когда концерт закончился - я забросил на сцену мою книжку. Я думал - музыканты пойдут за инструментами и подберут её. Но раньше музыкантов на сцену поднялся дядя в погонах, подобрал книжку: "Это чьё?" И бросил в зал. Кому-то она дост



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2019-06-16 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: