Я качаю головой и хихикаю. Пока я вожусь с айподом, меня посещает мысль о чемоданах в багажнике, и в животе завязывается узел. В мыслях появляются ростки сомнений. Надеюсь, это не станет огромной ошибкой.
Глава 9: Три желания
— Я пришла, — бросаю чемоданы у порога.
Дэниел изучает меня, наклонив голову, прислоняясь к дверному проему. На нем повседневные джинсы и футболка.
— У тебя осталось еще два желания, — улыбаюсь я, и выражение его лица меняется с внимательного на восторженное, когда до него доходит смысл принесенных мной чемоданов. Его улыбка искрит весельем.
— О, детка, ты — все мои три желания вместе, — он хватает меня и поднимает в крепчайшем объятии, безостановочно целуя мою широкую улыбку, и я хихикаю.
— Это лишь временное решение, — объявляю я, и кратко рассказываю про Яна. Я объясняю, как Ян поступил в разрез с общественными моральными правилами давным-давно, и как его подавляемая распутность взяла потом верх.
Дэниел только пожимает плечами и качает головой на эту историю. Он наклоняется за чемоданами, исключительно самодовольно смотрит на меня через плечо. Он поднимает бровь, пока на губах играет озорная улыбка, пряди волос почти закрывают его глаза.
— Ты знаешь, как говорят: временное — это новое постоянное.
Я закатываю глаза. Что это с моими мужчинами? Они все были разработаны по одинаковому проекту?
Он приближается ко мне с чемоданами в руках и с энтузиазмом оставляет на моих губах поцелуй. Так охотно, что его язык почти достает моего горло. Я скольжу руками в его задние карманы и с удовольствием впитываю его напор.
— Временно, — повторяю я, следуя за ним на кухню, после того как он поставил чемоданы в спальне.
— Знаешь, детка, продолжай и дальше отрицать явное. Продолжай думать так, если тебе так легче, — улыбается он раздражающей самодовольной сексуальной улыбкой. Я делаю глубокий вдох и морщу нос. — Готова ужинать? Мы должны отпраздновать.
— Конечно. Что празднуем? — игнорируя мой вопрос, он рассматривает меня с головы до ног, затем хватает черный свитшот с кухонного стула.
— Руки вверх, — командует он магистерским тоном. Когда я подчиняюсь, он натягивает свой безразмерный свитер поверх моей бледно-розовой шифоновой блузки. Мне приходится закатать рукава, чтобы открыть руки. — Так, ты не замерзнешь, — отвечает он на немой вопрос. Мои губы изгибаются в теплой улыбке. С тонкой скрытной озорной улыбкой он берет меня за руку и ведет на патио.
Я иду, весьма взволнованная любопытством, смешанным с тревогой. Прежде чем успеваю спросить, от открывающегося вида, у меня перехватывает дыхание. Он превзошел себя в этот раз. Что, во имя господа, мы на самом деле празднуем?
Кремовые готические свечи, украшенные сталактитами из воска, расставлены вокруг стола и бассейна. Стол для двоих накрыт белоснежной скатертью с массивным бронзовым подсвечником в центре. Огни свечей мягко отсвечивают от подсвечника, окруженного ассортиментом суши. «Snow Patrol», поющие свою самую глубокую душераздирающую песню, завершают картину.
Дэниел идет, а я изучаю его нечитаемое лицо со стороны, следуя за ним с колотящимся сердцем. Он отодвигает стул для меня. В его глазах мелькает вспышка, говорящая мне, что он явно нервничает.
Я начинаю паниковать, мой разум ускоряет мысли, что, по его мнению, мы «празднуем».
— Подожди, — говорит он низким голосом, прежде чем я села.
Я смотрю на него, чувствуя, как щеки краснеют от волнения. Его глаза медленно осматривают мое лицо, пока не останавливаются на губах, опаляя их.
Еще секунда, и я сойду с ума.
А потом он целует меня.
Это взрывает мозг, захватывает мою душу связью, оставляющей меня физически неуравновешенной и опустошенной от мыслей. Заметив мою неустойчивость, Дэниел держит меня несколько секунд у своей груди, пока не убеждается, что я могу стоять сама.
Вау, вот это поцелуй. Такой поцелуй должен быть надежно сохранен и закрыт в груди, чтобы он мог напоминать о том, что такое страсть, когда я буду настолько старой, что буду забывать. Мне совсем не хватает воздуха.
— Мы все уладили, детка. Сделка моя. Теперь мы в высшей лиге. Все, что осталось — подписать официальные документы, — его глаза горят от восторга.
— Вау, Дэниел, это потрясающе, — я сжимаю его крепко и улыбаюсь от чистого сердца.
— Это открывает новые возможности. Прокладывает путь для введения и развития больших проектов и потенциального бизнеса со схожими правительствами.
— Не могу поверить, что ты ждал вечера, чтобы сказать мне, — мягко толкаю его в грудь. Он отвечает улыбкой. — Это отличный повод для праздника, — говорю я, с трудом скрывая свое облегчение. Я очень рада за него.
— Есть еще повод, — он подмигивает мне.
— О? — страх возвращается… и, в ответ на мой вяло произнесенный отклик, он вручает темно-синюю прямоугольную бархатную коробочку.
С ума сойти! Нет! С этого момента мое дыхание далеко от стабильного, в то время как сердце играет в догонялки.
— Не паникуй, Хейлз, хорошо? — говорит он, заметив мою дрожащую ладонь, когда я тянусь к коробочке. В его взгляде появляется капля юмора, которую я не могу понять.
Зная тебя и твою импульсивность, нет ничего, что удержит меня от паники. Он серьезно? Это то, о чем я думаю? Слова Таши отдают рикошетом в моей голове, подпитывая тревогу, пугая до чертиков. Я не могу заставить себя открыть эту чертову штуку. Мой разум испаряется, и кажется, не способен передать необходимое действие моим онемевшим конечностям.
Он ставит коробочку на стол.
— Хейлз, — он обхватывает мои щеки и отклоняет мою голову так, что мои широко раскрытые испуганные глаза смотрят на него. — Ты настолько милая, — он прижимается к моим губам в мягком целомудренном поцелуе. Его глаза светятся от озорных огоньков. — Это не то что ты думаешь. Ты для этого еще не готова. Расслабься, малышка, — он подмигивает мне, и его губы изгибаются в очаровательной улыбке. Он смеется надо мной!
Я моргаю и с трудом глотаю. Единственный звук, на который способен мой рот:
— А?
Он качает головой, и его улыбка расширяется. Я кидаю взгляд на него, затем открываю коробочку. Изумленно смотрю на содержимое, затем в глаза Дэниела, ждущие и обеспокоенные. Затем снова на бархатную коробочку. Внутри на шелковой темно-синей подкладке лежит бриллиантовый «теннисный» браслет с застежкой в виде сердца с гравировкой (Прим. tennis bracelet – браслет, полностью инкрустированный бриллиантами). Мне с трудом удается подобрать с пола подбородок, пока изучаю аккуратное изысканное украшение.
— Посмотри на гравировку, — подбадривает Дэниел теплым голосом, его нежно-карие глаза с волнением смотрят на меня.
Я переворачиваю сердце и читаю надпись. Маленькие выгравированные буквы сжимают мое сердце новыми обручами обожания.
«За то, кто ты есть».
Этот момент напоминает мне, как я глубоко умереть-не-встать люблю его. Переполненная чувствами я изумленно рассматриваю браслет долгое время, пока Дэниел смотрит на меня с самой удовлетворенной и гордой улыбкой. Сквозь мое тело проходят глубочайшие, пробирающие до костей эмоции.
Я люблю тебя, Ди. Не могу дышать, не могу существовать без тебя, любимый.
— Я люблю тебя, — я наклоняюсь вперед и целую его.
Показываю то, что чувствую, получая силу от эмоций, струящихся во мне. И он с энтузиазмом отвечает. Когда мы отклоняемся, чтобы глотнуть воздуха, я придвигаюсь и сажусь на его приглашающие колени. Когда Дэниел одевает браслет на мое запястье, он нежно целует центр моей ладони, и мы продолжаем то, на чем наши рты остановились минуту назад.
Мы целуемся, поглощенные нашей связью, пока желание сорвать друг с друга одежду не оказывается на грани безрассудства. Мы не доходим даже до дома, просто падаем на ближайший лежак в окружении созданных им для меня декораций.
Когда позже, я уютно устраиваюсь в его объятиях на его широкой кровати под теплым одеялом, он шепчет мне на ухо:
— Знаешь, Хейлз… — касается моей щеки своей теплой рукой. Его светящиеся глаза полны эмоций даже в темноте комнаты, — …я уже давно прошел переходный возраст.
Я не могу удержаться и не сказать.
— Да ладно? Твое искрящее гормонами либидо говорит мне об обратном.
Он касается меня легким поцелуем.
— Я не играю, Хейлз. Я весь твой, детка, — он поднимает мой подбородок, пока наши глаза не оказываются на одном уровне. — Как я и говорил раньше, я нашел единственную.
После моего затянувшегося молчания, полного тревожных мыслей, он спрашивает:
— Что такое?
Я делаю глубокий вдох, пытаясь создать подобие порядка в своих мыслях. Должна ли я собраться и сказать, что у меня в голове, особенно, после того, что Дэниел для меня сделал, дал мне?
Дэниел смотрит на меня таким серьезным взглядом, что делает способность сказать то, что я хочу, практически невозможной.
— Хейлз?
— Ничего, я просто переполнена эмоциями, — как трус, я решаю не говорить ему о своих опасениях.
— Теперь, когда мы разобрались с этим, мы можем спуститься к сути?
— А под сутью ты имеешь в виду…? — он скользит рукой под мой топ.
Снова? Действительно, искрящее гормонами либидо. Но, хэй, мне ведь грех жаловаться?
Глава 10: Плохое самочувствие
Я просыпаюсь в одиночестве, так как Дэниел встал рано, из-за какой-то встречи за городом. Стряхивая остатки сна, я жду, пока шумная кофе-машина сделает свою священную работу, и звоню Яну. Я прекрасно знаю, что последствия каменного сердца его отца не загладятся одной ночью хорошего сна.
— Чт… — на другом конце раздалось короткое раздраженное бормотание.
— Доброе утро, солнышко, звучишь ужасно…
— Пофиг, Хейлз. Мне позволено быть угрюмым. Мои чакры находятся в полнейшем хаосе, так что даже не начинай это дерьмо, — ворчит он хрипло, затем сонно вздыхает. Меньше чем через секунду добавляет: — Прости, я не должен был сваливать это на тебя, но просто… он реально достает меня.
— Я знаю, дорогой. И это я, тебе не нужно извиняться, — тепло говорю и добавляю, — хочешь притвориться больным на работе и устроить выходной день? Я плачу, — я сделаю все что угодно, чтобы заставить его чувствовать себя лучше.
— Красотка, учитывая, сколько дней я притворялся больным до сих пор, я должен притвориться мертвым.
Я хихикаю, счастливая, что он вернул свое чувство юмора.
— Так, я могу чем-то помочь? Пообедаем?
— Не, я просто оторвусь на каком-нибудь горячем теле, — его голос становится веселее и ниже на октаву.
Конечно, именно так он и отвечает.
— Я отсюда слышу, как ты закатываешь глаза, — говорит он, заставляя меня усмехнуться.
— Так какие планы на сегодня?
— Начать с кофе. Когда он потеряет свой эффект, перейти на алкоголь, затем на горячее тело, — на этот раз мы оба смеемся.
— Классика. Все будет в порядке?
— Ты же знаешь, что я тебя люблю?
— Я знаю, Ян, и я тебя, от корней моих натуральных светлых волос до френча на пальчиках ног.
Короткий хриплый смех раздался из маленького устройства у меня в ладони.
— Мне пора начинать свой день, и тебе тоже. Я напишу тебе позже. Целую.
Как только мы попрощались, я захожу в интернет и заказываю абсурдно дорогую дизайнерскую корзину шоколадных кексов с доставкой на работу к Яну. И пишу записку: