Рассматривая бытовой фон иконы, нельзя не обратить внимание на то, какие изменения претерпевает изображаемая на ней предметная среда. Взяв в качестве примера иконографию ветхозаветной Троицы, попытаемся проанализировать увеличивается ли количество изображаемых предметов и получают ли они новую художественную функцию.
Икона «Троица Ветхозаветная» также известна как «Гостеприимство Авраама». На иконе мы видим трапезу трех путников в доме Авраама и Сарры. Из книги Бытия, нам известно, что Авраам угощал своих гостей маслом, молоком. Для путников, он велел заколоть теленка. Жена Авраама –Сарра приготовила хлеба[27].
В первую очередь, необходимо подчеркнуть первоначальное различие в трактовке данной композиции византийскими и русскими мастерами.
На иконе Андрея Рублева, (Прил.21) мы видим строгую, лаконичную композицию: на фоне условно изображённого строения-горницы и Маврийского дуба, мы видим трех путников в образе ангелов. Количество изображаемых предметов – минимальное: стол простой геометрической формы, за которым восседают Ангелы, на столе - блюдо, на котором художник изобразил голову теленка, скамьи на которых расположились странники, подножия. Можно также отметить посохи – неизменный атрибут странников. Рассматриваемая нами икона начала XV в. (ок.1411г.) наполнена глубоким символическим смыслом. Подчёркивая этот символизм, художник намеренно избавляется от бытовых подробностей и «второстепенных» персонажей.
В свою очередь, византийская икона «Троица» из Музея Бенаки в Афинах, которая относится к концу XIV века, (Прил.22) богато декорирована и насыщена бытовыми деталями. Мебель украшена богатой резьбой, посуда инкрустирована разноцветными камнями, узорами и золотом.
|
|
К сидящим за столом путникам, справа и слева подходят радушные хозяева, подносящие угощения. Авраам несет в руках богато украшенный горшочек, накрытый выпуклой крышкой, а Сара подносит открытое блюдо и яствами.
Стол покрыт белой, тонко написанной скатертью с золотой каймой. У каждого из сидящих за столом ангелов – белая салфетка с красными и синими линиями.
На столе мы можем видеть живописный натюрморт. В центре – чаша, украшенная золотым орнаментом. По размеру, она отличатся от остальных деталей, составляющих натюрморт. На столе присутствуют еще две схожих по форме чаши, меньшего размера и более скромного оформления. Так же здесь мы можем видеть богато украшенные кувшины с изогнутыми ручками – темная поверхность сосудов декорирована золотыми линиями и два графина без ручек, имитирующих прозрачное стекло. Среди прочих предметов, на столе лежат ножи. Также, мы можем различить на поверхности скатерти немногочисленные овощи.
Архитектура, которая служит фоном происходящему, имеет довольно сложный характер, хотя и не мешает общему восприятию композиции, центр которой сосредоточен за столом.
Икона «Троица» из Государственного Эрмитажа, относящаяся ко второй половине – концу XV в. (Прил.23) имеет в большей степени повествовательный и в меньшей – символический характер[28]. Рассматриваемый нами образец, прекрасно иллюстрирует гостеприимство Авраама: в композиции, помимо трех путников, присутствуют Авраам и Сарра. Они подносят угощения странникам. В отличие от иконы Рублева, здесь мы видим большой, довольно грубы стол на мощных ножках и такие же массивные кресла, с красными подушками. Подобные формы мебели, довольно реалистичны: подобные скамьи без спинок, упоминаются у авторов различных эпох, как и подушки на сидениях, которые использовались для удобства и красоты.[29]
|
|
На широкой плоскости стола, мы можем видеть натюрморт: в центре – большая красно-коричневая чаша на низкой ножке, справа и слева располагаются подобные темно-зеленные чаши меньшего размера. В рассмотренных чашах (мы можем их назвать блюдами), мы видим изображение еды. Кроме того, на столе мы видим два кувшина: один из них темный, с изящно загнутой ручной, второй светлый, без ручки, рядом с ним такого же цвета стакан. Два ножа, которые входят в состав данного натюрморта, несомненно, взяты из жизни, как и разнообразные по форме чаши и сосуды, находящиеся на столе. Форма чаш и кувшина напоминает относящиеся к XIII в. изделия из красной глины, которые были найденны при раскопках в Херсонесе[30]. Напротив каждого Ангела, лежит белая салфетка с красными полосками. Одна из салфеток скомкана – эта деталь, взятая непосредственно из жизни, со временем стала иконографическим элементом. На краю стола изображена морковь. С изображениями овощей мы уже встречались, когда рассматривали композицию «Брак в Кане».
По сравнению с рассматриваемой выше иконой «Троица» Рублева, в композиции «Троицы» из Государственного Эрмитажа, роль бытовых предметов усиливается: теперь художник с их помощью не просто передает смысловую символическую нагрузку иконы, но подчёркивает повествовательный характер изображения, стремиться передать предметный мир, окружающий героев повествования. Хотя количество бытовых деталей увеличилось, но все же их присутствие пока еще не настолько значительно.
|
|
В качестве сравнения, обратимся к иконе «Троица Ветхозаветная» 1671г., работы Симона Ушакова. (Прил.24)
В качестве основной композиционной схемы, Ушаков, очевидно, использовал «Троицу» Андрея Рублева. Но при этом, мы видим огромную разницу в характере изображений. Самая яркая отличительная черта «Троицы» Ушакова состоит в создании видимости материального, предметного мира. Ставя акцент на бытовых моментах, усиливая материальную трактовку, художник тем самым придает иконе светский характер и вместе с тем лишает ей одухотворенности и философского звучания, составляющих сущность произведения Рублева.
Фоном для иконы Ушакова служат античные арки и колонны. Архитектурный фон Ушаков написал, скорее всего, вдохновленный полотном итальянского художника Паоло Веронезе «Пир у Симона Фарисея».
На иконе мы видим роскошную мебель, изображенную с поражающей детализированностью. По характеру орнаментации, мы можем провести параллель с известными образцами мебели XVII в.[31] Украшенный богатой резьбой стол, напоминает тот же предмет мебели начала XVIII в. из Архангельска[32]. Ангелы сидят на массивных табуретах с тонко прописанной резьбой. По форме и характеру изображения, табуреты и подножия отсылают нас к традиционной иконографии «Троицы».
Стол, вокруг которого расположились гости Авраама, покрыт белой скатертью, украшенной узорами в виде виноградных гроздей. Поверхность стола тесно уставлена разнообразной утварью — золотыми и серебряными чашами, высокими стаканами и тарелками, напоминающими реальные изделия русских мастеров XVII века. Художник тщательно проработал изображение сервировки стола: напротив каждого ангела – серебряные тарелки, изображение которых мы не встречи в рассматриваемых выше композициях. Рядом с каждой тарелкой лежит нож и еще один прибор серповидной формы. В центре – довольно массивная золотая чаша на ножке, по форме напоминающая цветок, а по столонам от нее – золотые чаши привычной нам формы, меньшего размера. Тут же мы можем видеть довольно крупный серебряный кубок и серебряную солонку. Подобного рода посуду мы можем видеть в экспозиции Оружейной палаты в разделах: «Русская посуда XVII века» и «Ювелирное искусство Москвы первой половины XVII века», что еще раз подчёркивает реалистичность бытовых деталей на иконе Ушакова. Кроме того, на поверхности скатерти лежат разнообразной формы хлеба и овощи.
Внимание зрителя привлекает расположенный в нижней части композиции – между двумя фигурами ангелов, большой серебряный кувшин с подносом, изображенный довольно реалистично. Он имеет большую загнутую ручку, высокую ножку и горлышко с выступом для слива. Подобного рода кувшины с подносами мы также можем видеть в собрании Оружейной палаты. Очевидно, что такие сосуды использовались для омовения – в данном случае перед трапезой.
Проследив эволюцию предметно-бытовой среды, на примере нескольких вариантов иконы «Троица Ветхозаветная», можно сделать следующий вывод: на протяжении рассматриваемого периода (XIV – XVII вв.), меняется не столько количество изображаемых бытовых предметов, сколько их содержание. Если на иконах XIV – XV вв., бытовой фон служит именно как «фон», помогая через предметный мир, глубже заглянуть в смысловое содержание изображения, то в композиции XVII века, художник намеренно ставит акцент на бытовых моментах, усиливая тем самым материальную трактовку – происходит «обмерщение» иконы, она принимает более светский характер.
Немногочисленный предметный мир ранних икон, носит символический характер: бытовые предметы и их функции хоть и узнаваемы, но являются лишь декорацией для основного действия, в то время как, поздние иконы, все более обретают форму и черты жанровых сцен.