| PDI | IDV | UAI | MAS | LTO | |
| Россия |  0,10
| -0,12* | |||
| Казахстан | -0,22* | 0,1 | |||
| Киргизия | -0,10
| -0,14 | -0,10
| ||
| Турция | -0,10 | -0,10 | 0,15 |
Даже если предположить, что низкие и малозначимые корреляции объясняются недостаточным количеством респондентов, то довольно неожиданными оказываются векторы корреляций. По идее, чем дольше учатся студенты, тем выше в их сознании должны быть ценности индивидуализма и тем ниже ценности авторитаризма (дистанции власти). Но лишь в Турции по показателю PDI ожидания совпали с полученными данными. В Казахстане длительность образования оказалась никак не связанной с изменением ни PDI, ни IDV. А в России и в Киргизии вектор корреляции оказался даже противоположным ожидаемому: получается, что в России с ростом образования индекс дистанции власти у студентов несколько растет, а в Киргизии – несколько снижается индекс индивидуализма.
Чтобы проконтролировать наши выводы, мы провели дополнительный корреляционный анализ на двух других базах данных по России: первая база была собрана в 2004 г. во время исследований в Туле, Тюмени и Ставрополе (о ней в нашей статье уже упоминалось) и касалась всех групп населения; вторая база – это расширенная вдвое база по студентам России 2005 г. И в той, и в другой базе в группе студентов наблюдалась положительная корреляция уровня образования с показателем PDI и негативная корреляция с показателем LTO. Это значит, что в России с ростом образования у учащихся растет дистанция власти и снижается ориентация на будущее.
Получается парадоксальный вывод: система высшего образования "вестернизирует" сознание студентов, но чем дольше длится это воздействие, тем слабее степень вестернизации. Можно сказать, что мы наблюдаем эффект отрицательной предельной отдачи от высшего образования, когда последние годы обучения дают уже не прирост, а сокращение полезного культурного эффекта.
Если учесть слабость и низкую достоверность корреляций, то более корректным будет вывод о нулевой предельной отдаче от высшего образования, если понимать отдачу как "вестернизацию" сознания студентов (повышение индивидуализма, понижение дистанции власти).
В поисках объяснения загадки нулевой предельной отдачи высшего образования можно выдвинуть следующую гипотезу: "вестернизирующим" фактором является не само по себе высшее образование, а подготовка к нему.
Выбор профессиональной карьеры осуществляется в основном в последние школьные годы, когда школьник определяется с приоритетами "нравится - не нравится" относительно учебных дисциплин. Поскольку мы анализируем ментальные ценности студентов-экономистов, то следует учитывать, что с базовыми идеями современного "мейнстримного" экономического мышления молодежь знакомится уже в рамках школы. Эти идеи можно уловить, едва услышав, что современная экономическая наука изучает рыночное хозяйство, в рамках которого индивиды самостоятельно решают, что и как производить. Разумно предположить, что тот школьник, который настроен на получение высшего экономического образования, заранее будет культивировать в своем сознании благожелательное отношение к индивидуальному выбору в демократическом обществе. Поскольку в вузы приходят молодые люди, априори лояльные к западным ценностям, то сама вузовская система может работать с нулевой отдачей, практически не влияя на степень укорененности этих ценностей.
Предложенное объяснение эффекта нулевой предельной отдачи высшего образования носит пока чисто гипотетический характер. В ходе дальнейших исследований необходимо для ее проверки изучить динамику "вестернизации" сознания на уровне не только вузовского, но и школьного образования.
Литература
1. Институциональная экономика: новая институциональная экономическая теория. Под общей ред. д.э.н., проф. А.А. Аузана. М.: ИНФРА-М, 2005.
2. Hofstede Geert H. Culture`s consequences: Comparing values, behaviors, institutions and organizations across nations. 2nd ed. Sage Publications, 2001.
3. Латова Н.В. Этнометрические измерения: теория и практика // Социология 4М. 2003. №17. C. 142-166 (https://ethnometr.narod.ru/4M.doc).
4. Латова Н.В., Латов Ю.В. Российская экономическая ментальность на мировом фоне // Общественные науки и современность. 2001. № 4 ((https://ethnometr.narod.ru/ment.doc).
5. Нужна ли России революция менеджеров? // https://www.nisse.ru/analitics.html?id=seminar_260203.
6. Hofstede G., Kolman L., Nicolescu O., Pajumaa I. Characteristics of the Ideal Job among Students in Eight Countries // Key Issues in Cross-Cultural Psychology. Lisse, Netherlands: Swets and Zeitlinger, 1996. P. 199-216.
7. Bollinger D. The Four Cornerstones and Three Pillars in the «House of Russia» Management System // Journal of Management Development. 1994. Vol. 13. № 2. Р. 49 – 54.
8. Наумов А. Хофстидово измерение России (влияние национальной культуры на управление бизнесом) // Менеджмент. 1996. № 3.
9. Становление трудовых отношений в постсоветской России. М.: Академический Проект, 2004.
10. Латов Ю.В., Латова Н.В., Николаева С.И. Повседневная теневая экономика и национальная экономическая ментальность в современной России. М.: Директмедиа Паблишинг, 2005.
11. Грачев М. Менеджмент в «международной системе координат» // Экономические стратегии. 1999. № 2.
12. Ardichvili A., Kuchinke K.P. Leadership styles and cultural values among managers and subordinates: a comparative study of four countries of the former Soviet Union, Germany and the US // Human Resource Development International. 2002. Vol. 5. № 1.
[1] Подробное изложение методологии этнометрических исследований см.: [3].
[2] «Точечные» исследования на небольших группах проводились в нашей стране еще в 1980-1990-е гг. [7;8]. В 2000-е гг. на небольших группах респондентов анкетирование по методике Г. Хофстеда проводилось социологами из группы В.А. Ядова [9]. О степени разброса ранних оценок свидетельствуют изображенные на Рис. 1 три оценки хофстедовых индексов для России: Россия (Х) – оценка, данная Г. Хофстедом еще до проведения в России опросов по его методике; Россия (GL) – оценка по данным проекта GLOBE (см. далее); Россия (Н.) – оценка, полученная авторами данной статьи в ходе первого организованного ими регионального исследования по репрезентативной выборке (в 2002 г. в Нижнем Новгороде).
[3] Кроме авторов данной статьи в проведении этого исследования участвовали также А. Эргенели (Турция, Университет Хаджеттепе) и Ж. Темирбекова (Казахстан, МКТУ им. Х.А.Яссауи).