- Что ж…- сказал Каташи Миядзаки собравшимся в обсервационном зале пилотам на вечернем совещании перед ужином, - Рей, как я и говорил, засел в горах Пенсакола. Какие будут мысли по этому поводу?
- Ну, бессмысленность обычной погони мы уже сегодня наблюдали, - ответила Фрэя, - если мы завтра зайдём со стороны Земли Котса и начнём точно также гнать Рея от гор Пенсакола по Западной Равнине, то результат, скорее всего, будет таким же.
- Согласен полностью, - ответил Миядзаки, - поэтому я и собрал вас здесь сегодня. У меня есть тактическое решение, которое мы должны будем обсудить и в случае положительного согласования со всех сторон выполнить завтра с полной ответственностью.
Посередине зала на мощном штативе стояла специально приготовленная объёмная жидкокристаллическая панель, на которой отображалась графика с планшетного устройства Миядзаки. Сидя в удобном мягком кресле, нога на ногу, он чертил схему, на отображающейся карте и параллельно рассказывал о сути своего плана. Все остальные сидели в креслах вдоль стены напротив внешних витражей и наблюдали за ходом его объяснений.
- Итак, - продолжил он, выводя плавные дуговые стрелочки от станции «Купол Фудзи» до Земли Котса и подписывая их сверху буквой «А», - мы должны разделиться на две группы «А» и «Б». Завтра утром группа «А» направится по Земле Королевы Мод к Земле Котса и, преодолев зону горного хребта Пенсакола, начнёт неторопливо гнать цель по Западной Равнине в восточном направлении. Вторая группа «Б» выдвинется в центр Западной Равнины и, заняв позиции в восточном направлении, будет поджидать группу «А» и цель, идущих им со спины. В тот момент, когда группа «А» начнёт приближаться, группа «Б» начнёт движение вперёд, понемногу набирая скорость и сокращая разрыв между ними. Таким образом, цель попадёт как бы в ловушку, которую спереди замкнёт группа «Б». Остаётся решить вопрос с разделением, так как нас нечётное количество с разными технико-скоростными возможностями сновигаторов, да и Рей, я уверен, при приближении к группе «Б» сразу поймёт суть задумки и попытается вырваться из ловушки.
- Ну, я всё-таки думаю, - сказал Джонс, - что к группе «Б» необходимо отнести самые быстрые машины, то есть меня, Кэтрин и Хэлбокса. А Фрэя, Аксель и Вэндэр тогда поедут в группе «А». Остаётся вопрос, в какой группе поедешь ты?
- Отлично, - сказал Миядзаки, - себе я как всегда отвёл роль некоторого аутсайдера. Я буду находиться вот здесь внизу.
И он обвёл кружком сектор посередине между Полярным Плато и Западной Равниной выше станции «Амундсен-Скотт» на пятьсот миль.
- Я буду находиться здесь для подстраховки, потому что практически уверен, что Рей предпримет попытку вырваться из ловушки, сманеврировав к центру Южного Полюса, и пойдёт в сектор станции «Амундсен-Скотт», что также нежелательно. Конечно, он может уйти и в противоположном направлении в сторону Земли Королевы Мод и в этом случае у меня будет очень неудачная позиция в гонке, так как я при всех своих возможностях не смогу догнать даже вашу основную группу преследования. Но у меня твёрдые указания от своих начальников не пропускать Рея к зоне американской станции во избежание возможных столкновений и катастроф, так как в этой области центра Южного Полюса часто встречаются базисы спутниковых системных коммуникаций научно-исследовательских международных программ и случайные столкновения с ними особенно критичны для нашей миссии.
Миядзаки закончил свою речь и, сделав небольшую паузу, вновь обратился к окружающим с серьёзным спокойствием в голосе:
- Есть ли у кого-нибудь вопросы в виду представленной схемы действий?
Пилоты немного задумались, всматриваясь в панель. Потом они переглянулись, и первым ответил Хэлбокс:
- Да вроде нет никаких вопросов. А ты что думаешь, Джонс?
Джонс сидел и прикидывал всевозможные варианты исхода событий, но ничего особого в голову не приходило:
- Что ж, - ответил он, - остаётся только пробовать. Я не могу сказать, как поведёт себя Рей в данной ситуации. Почему он вообще должен стремиться уходить из захвата, если мы ещё не активировали излучатели?
- На этот вопрос я не могу дать однозначный ответ, - сказал Миядзаки, - скорее всего это просто его предчувствие опасности, ведь ранее на станции, точнее в лаборатории такие методы круговой нейтрализации с четырёх сторон проводились над ним неоднократно, как естественные испытания для определения методов контроля. И теперь вероятно он сразу же ассоциирует окружение как возможную угрозу повторения этих ощущений на основе своих воспоминаний.
- Откуда ты знаешь так много подробностей про него? – спросила Кэтрин.
- Он находится здесь уже пол года, - ответил Миядзаки, - за это время я успел и ознакомиться с материалами, касаемо его создания и навидаться остального вживую. Он ведь, по сути, является моим напарником в отсутствии Кена Хаттори. Мы осуществляли с ним постоянные совместные тренировочные заезды. Вернее сказать он не имел возможности проводить их без меня, его никогда не выпускали в одиночку.
- Так может, это и стало причиной его побега? – спросил Вэндэр.
- Да нет, мы уже думали об этом, - продолжил Миядзаки, - его поведение – это результат серьёзного сбоя. Если бы он просто обиделся или что-то решил, то не стал бы молчать в эфир. А так здесь налицо его ненормальное восприятие окружающего мира. К тому же никаких психологических тенденций и предпосылок для его поступка не было, и сделал он это под вечер, хотя спокойно мог уехать и днём. Есть и ещё некоторые формальности этого происшествия. Его сон проходит в метакамере, подключённой к общей сети станции. Через эту камеру происходит анализ состояния психической стабильности систем его головного мозга, а также возможная корректировка его состояния. Например, если наблюдается его чрезмерная раздражительность, то для предотвращения каких-либо последствий через эту метакамеру ему снимают психический криз. Это как дать успокоительное человеку в состоянии паники. Но есть также и вероятность серьёзного вмешательства в работу его головного мозга через сеть и наши операторы рассматривают вероятность хакерской атаки, как вам уже говорил Тэхэкиро Тахакаси. Данная разработка проводится в условиях особой секретности не просто так, а потому что для неё нужны общемировые согласования. При этом каждая из стран будет преследовать при выдаче положительного ответа свои экономические интересы, а мы не хотим принимать в этот проект никого постороннего и соответственно ни с кем делиться, что естественно для основного разработчика и владельца технологий. В мире существуют несколько тайных организаций, некоторые из них связаны с религиозными сектантскими конфессиями и на почве своих убеждений они ведут с нами ожесточённую борьбу, нанимая хакеров, атакуя наши сети, подсылая шпионов и так далее. Наши профессионалы не обнаружили в сети следов хакеров, но обнаружили характерные следы системных сбоев. Которые указывают на то, что хакерская атака вполне могла быть завуалирована какой-то серьёзной системной ошибкой в виде сбоя подачи напряжения с вынужденной перезагрузкой некоторых подсистем. Докопаться до истины мы не можем, да нам это и не надо, так как если и имел место вирусный код, то эти религиозные фанатики никогда не дадут нам обратного кода. К тому же нам его и ввести нечем, для этого необходимо поместить Рея в метакамеру, а для этого его нужно поймать. А если мы это сделаем, то мы просто перепрошьём его до последней кондиционной конфигурации и проблема будет полностью исчерпана.
- А почему для такой разработки требуется согласие международного комитета? – спросил Аксель.
- Ну, это просто довольно – таки, - отвечал Миядзаки, - Рей – существо экспериментальное с высоким интеллектом, наделённое целым комплексом возможностей, сравнимых с навыками агентов спецслужб. К тому же он может долгое время обходиться без еды, питья и не особо привередлив к воздуху, как мы. А также никто не знает его порога самостоятельности в принятии решений, поэтому он в некотором смысле может представлять угрозу для общества и человека. К тому же, синтетический белок, из которого он выращен, не до конца изучен в отношении воздействия вирусов и мутаций, и наш Рей при определённых условиях может стать инкубатором для новых опасных для человека вирусов. Но это в теории, на самом деле никаких прецедентов не было и всё гораздо проще, просто на высоком уровне ситуацию всегда пытаются склонить в свою сторону и рассматривают с самой угрожающей стороны.
- А зачем вы его создали? Для каких целей? – внезапно поинтересовалась Фрэя.
- Ну, был бы робот, а цели найдутся, - ответил Миядзаки и хитро улыбнулся, - на самом деле сегодня про это никто не говорит, хотя и так понятно, что мы стремимся найти себе замену в различных областях, чтобы не работать самим, это проще всего и это было естественно для человека во все времена. Раньше использовали рабов, потом применяли экономическо - правовые государственные системы, где так или иначе одни люди работали на других, а теперь мы будем эксплуатировать этих роботов.
- А он, этот Рей, - продолжила Фрэя, - знает об этом, ну или может быть догадывается?
- А-а, я понял! - весело отвечал Миядзаки, - вы опять хотите склонить всё к бегству от принуждения. Уверяю вас, Рей – достаточно покорное существо и очень высокоразвитое. Его интеллекту не свойственны низкие пороки, такие как лень и безделие. Он альтруист и довольно самоотверженная личность. Его стереотип изначально программировался с личности врача для того, чтобы полностью исключить причинение вреда человеку. И он при любых обстоятельствах всегда будет идти навстречу высокой цели безоговорочного выполнения поставленных перед ним задач.
- Очень интересно! – сказала Кэтрин, - не терпится поскорее с ним пообщаться. Надо его обязательно поймать невредимым! А долго его перепрограммировать?
- Не думаю, что у вас будет возможность увидеть его после поимки, - ответил Миядзаки, - не обижайтесь, но у нас сейчас такая ситуация везде... Все как на иголках, все всеми недовольны, профессор поссорился с общественностью, постоянно звонят из Токио, из правительства. Я думаю, если нам удастся благополучно завершить миссию и поймать Рэя, то вам я вообще не рекомендую здесь оставаться, только не обижайтесь и не подумайте, что вас не уважают. Просто сюда в одночасье съедется такая куча народа и высокопоставленных лиц, что здесь реально всем будет не до вас и уж тем более, вряд ли останется место и время для общения. Но это только сейчас, позже это можно спокойно устроить без всяких проблем. Я даже больше вам скажу, - для вас всех не надо будет никаких дополнительных разрешений, достаточно только предварительного звонка кому-нибудь из тех, кого вы уже знаете, включая меня. Или просто позвоните сюда на станцию и позовите, например Ёширо Ивасаки, его однозначно пригласят сразу, и вы можете не беспокоиться, я абсолютно уверен в том, что вам предложат самые лучшие номера из свободных в любое время бесплатно и естественно организуют встречу с Рэем. Я скажу вам даже больше, - не удивляйтесь, если в скором времени мы все вместе с Рэем будем соревноваться на просторах Антарктиды на каком-нибудь чемпионате.
- А долго он пробудет ещё здесь? – спросила Фрэя.
- А я смотрю, он их заинтересовал не на шутку! – саркастично подколол Фрэю и Кэтрин Хэлбокс с довольной улыбкой.
Вэндэр засмеялся от шутки, а Аксель и Джонс сделали вид, как будто в этом нет ничего смешного.
- Испытания были запланированы на год, пол года уже прошли. Его, конечно, могут вообще увезти, но это только в том случае, если всё будет совсем плохо, - ответил Миядзаки.
- А что может случиться? – забеспокоилась Кэтрин и посмотрела на Хэлбокса немного ненормальным внимающим взглядом удивления.
- Я же говорю! – сразу же начал Хэлбокс, - это любовь на расстоянии! Аксель, смотри у тебя подругу уводят прямо из под носа, дистанционно. Видимо технологии всё-таки берут верх над проверенными чувствами!
И они с Вэндэром начали откровенно ржать.
- Дураки! – небрежно огрызнулась Фрэя.
- Так что с ним может ещё произойти? – переспросил уже более серьёзно Джонс.
- Так называемый «критический обрыв», - ответил Миядзаки, - это термин из лабораторных научных исследований. Он означает неудачный конец всего эксперимента, когда в силу определённых естественно протекающих причин подопытный образец признаётся не имеющим возможности к существованию вообще. Его списывают как вышедший из строя, эксперимент закрывают или продолжают при условии нового финансирования, но это вряд ли, по крайней мере, в Японии.
- Грустно как-то, - печально ответила Фрэя, - то есть мы его можем никогда и не увидеть больше? Хоть бы посмотреть так одним глазком, какой он был.
- Ты над могилкой ещё поплачь там! – заливался от хохота вредный Хэлбокс.
- Да пошёл ты, дурак! – обидчиво буркнула Фрэя, - я просто никогда не видела живого робота.
- Да нормально там всё! – уже более обнадёживающе и уверенно сказал Миядзаки, - вирус это! Долбанные сектантские фанатики протестуют против создания искусственного человека. В прошлом году они нам сюда шпиона заслали под видом нового техника, как раз в самом начале эксперимента. Его в лаборатории поймали ночью, когда он информацию копировал с жёстких дисков. А за всем как всегда стоит правительство конкурирующих стран. Англичане, например, постоянно они не причём, а всё из-за них на самом деле, у них больше всего придирок, везде они нос свой суют. Ладно, не буду вас больше задерживать. Встретимся завтра утром в столовой, а сейчас подошло время ужина. Приятного аппетита и доброй ночи, господа пилоты!
И Миядзаки, откланявшись, удалился за высокую дверь обсервационного зала, на которой очень интересной технологией, похожей на мозаику, чёрными и белыми глянцевыми пластинами, напоминающими клавиши на фортепиано была выложена гравюра в японском стиле «Укиё-э», изображающая целящегося лучника из серии гравюр «47 верных самураев» художника XIX века Утагава Куниёси.