https://www.tig.org.za
mailto:contact.tig@dr-rath-foundation.org
tel. +27(0)214412003 / 0 fax +27(0)2144122101
24 августа 2004
Перевод Сазоновой И. М.
ГОСУДАРСТВЕННОМУ ЧИНОВНИКУ:
ГОСПОЖЕ ПРЕЦИУС МАТСОСО
(MS PRECIOUS MATSOSO)
СОВЕТ ПО КОНТРОЛЮ ЗА ЛЕКАРСТВАМИ
(MEDICINES CONTROL COUNCIL – MCC)
2nd Floor, Hallmark Building
Cnr Andries and Vermeulen Streets
Претория (Pretoria)
Уважаемая госпожа Матсосо (Matsoso)
Обзор МСС о специальной регистрации Советом Невирапина (Nevirapine) для его назначения во время беременности и недавней рекомендации МСС назначать Невирапин вместе с АЗТ для приема во время беременности.
В этом меморандуме мы будем привлекать внимание Совета к медицинской литературе по исследованию человека и животных, часть из которой совсем недавняя, а некоторая находится все еще в печати. Эта литература, почти вся упущенная при рассмотрении в проекте Всемирной Организации Здравоохранеия “Антиретровирусные лекарства и предотвращение передачи ВИЧ-инфекции от матери к ребенку в бедных странах. Рекомендации для использования”. Пересмотренное и исправленное издание, 2004 г. (именуемое в дальнейшем “Рекомендации ВОЗ”), окончательно выявила и недвусмысленно предсказывает что:
а) Лечение АЗТ и АЗТ+3ТС беременных женщин в Южной Африке уничтожит и искалечит психически или неврологически ряд их младенцев, эти препараты по отдельности или оба вместе причинят им и прочий серьезный физический вред;
в) Большинство этих младенцев испытают “умеренную тяжесть” митохондриального повреждения от воздействия на них этими лекарствами внутриутробно, а также после родов;
с) В отличие от случая талидомидовых младенцев, лекарственное повреждение, причинённое младенцам во время беременности и после рождения, не будет очевидным сразу же или вскоре после рождения, и таким образом, токсичная причина будет замаскирована, потому что вред, который причиняют препараты АЗТ и 3ТС митохондриям плода и новорожденного становится симптоматически очевидным у детей много месяцев спустя после воздействия. А в случае, главным образом, бедных чернокожих женщин и младенцев в Южной Африке - намного позже после того, как они оставляют больницу и бесследно возвращаются в свои сообщества;
d) Там, где повреждение, вызванное АЗТ и 3ТС менее очевидно чем смерть - полный или частичный паралич, полная или частичная мышечная спастичность, слепота, повторные конвульсии или олигофрения - оно может приводить к более неуловимому неврологическому повреждению, вызывающему пожизненные невротические реакции, которые могут легко быть неправильно приписаны к числу опасных проблем детского возраста, от “очень неблагоприятного психологического и социального окружения”, сопровождающего бедность, из-за “недоношенности”, до других серьезных болезней детства;
е) Помимо повреждения головного мозга и других неврологических повреждений, воздействие препаратами АЗТ и 3ТС до беременности, во время беременности и после родов может привести в некоторых случаях к постоянному разрушению костного мозга с потенциально гибельными последствиями, а также к повреждению сердечной мышцы и других мышц и тканей, различной тяжести, что может быть смертельно;
f) Режим комбинации АЗТ+3TC+невирапин, предлагаемый в Рекомендациях ВОЗ для назначения беременным женщинам, вызовет угрозу жизни, а в некоторых случаях смертельные болезни у некоторых из них.
Далее мы подтвердим наши обвинения в том, что Рекомендации ВОЗ, рекомендующие назначение АЗТ+3TC+невирапин для предотвращения передачи ВИЧ от матери к ребенку (''pMTCT”):
а) полностью неадекватно собирали важную совокупность опубликованных данных по фетальной токсичности нуклеозидных аналогов (АЗТ и 3ТС) на человека и животного, изданных до настоящего времени (до 7 января 2004 г.), и игнорировали критически важные исследования;
в) придавали незначительность этим важным исследованиям там, где о них вообще упоминали; и
с) чрезмерно искажали критическое значение заключительного сообщения французской педиатрической группы по изучению ВИЧ инфекции (цитата 44 из Рекомендаций ВОЗ, именуемое в дальнейшем '’изучение Барре’’, по имени ведущего автора Беатрис Барре (Beatrice Barret).
В этом меморандуме мы также привлечем внимание Совета к самым-самым последним исследованиям по трансплацентарной митохондриальной токсичности АЗТ и 3TC для приматов, людей и эмбрионов грызунов, сообщенным, соответственно, в январе, апреле и июне 2004 г. Эти сообщения последовали за выходом Рекомендаций ВОЗ, и все они, очевидно, были упущены Советом, и, следовательно, он не сумел принять их во внимание при издании своей новой рекомендации, где дополнительно к невирапину ВИЧ-положительным беременным женщинам в Южной Африке должен также рекомендоваться прием АЗТ.
При прочтении новых данных, указанных в этом меморандуме, для Совета станет очевидным, что Рекомендации ВОЗ, на которые он положился, рекомендуя использование АЗТ, 3TC и невирапина во время беременности, были устарелыми, а теперь - опасно устаревшими.
Чтобы сохранять этот меморандум в дозволенных границах, мы не фокусировали внимание на d4T, лекарстве, предложенном в соответствии с Рекомендациями ВОЗ в качестве альтернативы препарату АЗТ в режиме АЗТ+3TC+невирапин.
Литература по d4T менее обширна, чем по АЗТ, но подобно АЗТ препарат d4T является нуклеозидным аналогом и имеет, по существу, ту же самую тяжелую токсичность, что предсказуемо, так как смеси нуклеозидных аналогов широко используются в химиотерапии рака, чтобы преднамеренно отравить клетки человека. Мы, однако, могли бы упомянуть, что радостная оценка d4T Рекомендациями ВОЗ, как лекарства, хорошего для беременных женщин, не разделяется непосредственно самим изготовителем:
2 февраля 2001 г. "Нью-Йорк Таймс" (New York Times) сообщил о срочном предупреждении, выпущенном Европейским агентством оценки лекарств [EMEA] после того, как
в мире было сообщено о семи случаях молочного ацидоза - три из них смертельных - у беременных женщин, принимающих эти два лекарства в комбинации [d4T (stavudine), продаваемый фирмой Bristol Myers-Squibb как Зерит (Zerit); и ddI (didanosine), продаваемый этой же фирмой как как Видекс (Videx)]. … Повторяя предупреждение, сделанное в прошлом месяце Управлением по контролю за качеством пищевых продуктов и медикаментов США (FDA), EMEA заявило, что молочный ацидоз является известным побочным эффектом класса лекарств против ВИЧ, называемых нуклеозидными ингибиторами обратной транскриптазы (NRTIs). Применение этого класса лекарств не рекомендуется во время беременности, если потенциальная выгода явно не перевешивает потенциальные риски.
Хотя лекарственные этикетки уже включили строгие предупреждения, что молочный ацидоз мог встречаться у любого пациента, FDA США предупредила в специальной консультации, что '’новое доказательство показало, что беременные женщины имеют больший шанс развития состояния’' (в сообщении агентства Рейтер). Bristol Myers-Squibb добавил это предупреждение к своей маркировке и разослал изменение с письмами, посланными пятидесяти тысячам СПИД-докторов, предупреждая их об опасности.
Ссылка в Рекомендациях ВОЗ '’сообщения маленького числа серьезных тяжелых эффектов, возможно связано с воздействием ART [антиретровирусной терапии] в форме митохондриальной дисфункции (43-45), но увеличение уровня серьезных клинических проявлений не было подтверждено другими исследованиями (46-48)’', создает ложное, вводящее в заблуждение впечатление, что:
а) доказательство относительно потенциально калечащего эффекта АЗТ или АЗТ+3TC при воздействии на плод внутриутробно (in utero) является сомнительным, а в лучшем случае незначительным;
б) только три исследования говорят о '’возможной зависимости’' между ‘’серьезными побочными эффектами’' от воздействия АЗТ или АЗТ+3TC внутриутробно
и
с) последующие исследования не подтверждаются более ранними экспериментами.
Прежде, чем мы обсудим страшные значения результатов и заключений, сообщенных в изучении Барре, которые Рекомендации ВОЗ бегло упомянули, исказили и эффективно игнорировали, возможно, поможет, если мы их резюмируем.
В сентябре 1999 г. французская педиатрическая группа по изучению ВИЧ инфекции издала предупреждение в журнале “Lancet” (цитата 43 из Рекомендаций ВОЗ, именуемое в дальнейшем '’предупреждение Бланш'', по имени ведущего автора Стефани Бланш (Stephane Blanche) в котором, как суммировали его СПИД- доктора в своем последующем исследовании, подтверждающем изучение Барре - они ‘’описали восемь детей, у которых были преимущественно неврологические симптомы, сходные со стойкой митохондриальной дисфункцией. Симптомы и биохимические отклонения были идентифицированы спустя несколько месяцев после воздействия на них антиретровирусными лекарствами’'.
Но повреждение просто не было идентифицировано спустя несколько месяцев после воздействия лекарствами: оно только теперь стало явным среди детей, которые до сих пор казались нормальными. То есть имелось время запаздывания на многие месяцы между лекарственным повреждением и его проявлением серьезными симптомами, в некоторых случаях, в конечном счете, смертельных.
'’Неврологические симптомы’’, которые СПИД-доктора могли бы менее изящно и более искренне назвать массивным повреждением головного мозга и нервов, принимали форму обширного коркового некроза, корковой слепоты, эпилепсии и спастической тетраплегии (паралич рук и ног) у пятерых детей. Кроме того, были описаны трое детей как '’бессимптомные'', но имели '’тяжелые биологические или неврологические отклонения’’, предвещающие серьезные проблемы для здоровья и страдание в более поздней жизни. СПИД-доктора также описали результаты тяжелого нарушения энергетического обмена (метаболизма) и, соответственно, мышечные и другие клеточные повреждения, проявляющиеся в поражении сердечной мышцы и мышечной слабости вообще.
СПИД-доктора закончили свое предупреждение соответственно: '’Наши результаты поддерживают гипотезу связи между митохондриальной дисфункцией [у детей] и перинатальным профилактическим назначением нуклеозидных аналогов’’. То есть, появление неизменно уродующей, а в некоторых случаях смертельной, митохондриальной болезни, наблюдаемой у нескольких детей, привела СПИД-докторов к тому, чтобы постулировать неприятное предчувствие, что АЗТ или АЗТ+3TC, действие которых они изучали в своих исследованиях на беременных женщинах и на большинстве детей в течение нескольких недель после их рождений, могло бы быть причиной вышесказанного
В комментарии относительно предупреждения Бланш во французском журнале “Терапия”, май–июнь, 2001 (Therapie (56 (3):261-6), озаглавленном (в переводе) “Антиретровирусные агенты и беременность: митохондриальная дисфункция и нуклеозидные аналоги” (Antiretroviral agents and pregnancy: mitochondrial dysfunction and nucleoside analogs), Лоубейри-Унике и др. (Loubeyre-Unique et al.) осветили, что повреждающие воздействия АЗТ или АЗТ+3TC на головной мозг не всегда будут так гротескно (неправдоподобно) заметны, как о них сообщили в предупреждении Бланш, а могут принимать более неуловимые формы ‘'невротических реакций'’:
“Французская перинатальная группа в 1999 г. опубликовала предупреждение, где сообщалось о восьми случаях митохондриальной дисфункции среди 1754 новорожденных, получивших воздействие нуклеозидными аналогами внутриутробно и в неонатальном периоде (период новорожденности – период жизни ребенка от момента рождения по 28-й день включительно. Прим. переводчика). Эти восемь детей не были инфицированы ВИЧ. Митохондриальная токсичность нуклеозидных аналогов четко описана у взрослых ВИЧ-пациентов, принимающих NRTI [нуклеозидные ингибиторы обратной транскриптазы]. Зидовудин (Zidovudine [АЗТ] (единственный и первый изученный из нуклеозидных ингибиторов обратной транскриптазы) вызывал дисфункцию митохондриальной ДНК у животных (обезьяны) и эффекты невротических реакций у мышей в дозе, сходной с дозой для человека”.
В действительности так: многочисленные исследовательские документы сообщили о ‘’невротических реакциях’’ у грызунов после экспериментального предродового воздействия АЗТ, ни один из которых Рекомендации ВОЗ не увидели пригодным, чтобы упомянуть в своих апробациях глотания АЗТ и подобных химикалий беременными женщинами в развивающихся странах подобно нашей. Мы также покажем вредное воздействие АЗТ и 3TC на эмбриональную митохондриальную ДНК, продемонстрированное в нескольких исследованиях не только на приматах, но также и на людях.
В 1997 г. Петько и др. (Petyko et al.) в журнале “Нейробиология” (Neurobiology (5(1):83-5) напечатали статью “Изучение нарушений у потомства леченных зидовудином (АЗТ) крыс” (Learning disturbances in offsprings of zidovudine (AZT) treated rats)
В 1998 г. Эплвайт-Блэк и др. (Applewhite-Black et al.) в журнале “Нейротоксикология и Тератология” (Neurotoxicology and Teratology (20(3):251-8) отметили “Влияние пренатального воздействия зидовудина на беременность у лабораторных крыс (линии Sprague-Dawley): предварительные данные” (Neurobehavioral and pregnancy effects of prenatal zidovudine exposure in Sprague-Dawley rats: preliminary findings).
В 1999 г. Рондини и др. (Rondinini et al.) из Римской лаборатории физиологии органов и систем (Laboratorio di Fisiopatologia di Organo e di Sistema Istituto Superiore di Sanita, Rome, Italy) в журнале “Психофармакология” (Psychopharmacology (145(3):317-23) описали “Длительные эффекты от перинатального воздействия 3`- азидо - 3`- деокситимидина (АЗТ) на intermale (половое) агрессивное поведение мышей” (Long-term effects of prenatal 3'-azido-3'-deoxythymidine (AZT) exposure on intermale aggressive behaviour of mice).
В 2000 году то же самое ядро группы итальянских исследователей, теперь во главе с Венероси (Venerosi), обнаружило и сообщило в журнале “Психофармакология” (Psychopharmacology (150(4):404-11), что: “Длительное перинатальное воздействие АЗТ вызывает агрессивное поведение у взрослых CD-1 мышей” (Prolonged perinatal exposure to AZT affects aggressive behaviour of adult CD-1 mice).
В 2001 году в журнале “Тератология” (Teratology (63(1):26-37) группа во главе с тем же автором сообщила родственные данные: “Пренатальное воздействие лекарствами против ВИЧ: нейроповеденческие эффекты у мышей, леченных зидовудином (АЗТ) + ламивудином (3ТС)” (Prenatal exposure to anti-HIV drugs: neurobehavioral effects of zidovudine (AZT) + lamivudine (3TC) treatment in mice).
В 2002 году группа под руководством Венероси снова обсуждала “Животные модели для воздействия препаратами против ВИЧ во время беременности: действие на нейроповеденческое развитие” (Animal models of anti-HIV drugs exposure during pregnancy: effects on neurobehavioral development) в свете предупреждения Бланш в журнале “Прогрессивная нейропсихофармакология и биологическая психиатрия” (Progressive Neuropsychopharmacology and Biological Psychiatry (26(4):747-61) – упоминая французское сообщение: “все же немного тяжелых случаев кардиомиопатии [повреждение сердечной мышцы] и неврологических болезней у людей, вероятно, связаны с митохондриальной дисфункцией у неинфицированных детей, серопозитивные матери которых во время беременности (перинатально) принимали АЗТ”.
В том же 2002 году Мельник и др. (Melnick et al.) получили положительные результаты в своих исследованиях “Результаты перинатального воздействия АЗТ на слуховые старт-реакции у взрослых крыс” (The effects of perinatal AZT exposure on the acoustic startle response in adult rats), которые были опубликованы в журнале “Нейротоксикология и тератология” (Neurotoxicology and Teratology (24(6):773-81).
И самое недавнее исследование по этой теме Левина и др. (Levin et al.), опубликованное в этом году в выпуске журнала “Нейротоксикология и тератология” за январь-февраль (Neurotoxicology and Teratolology (26(1):65-71), вернуло к нейроповеденческой оценке мышей после развивающегося воздействия АЗТ (Neurobehavioral assessment of mice after developmental AZT exposure). В этой работе исследователи протоколировали свои наблюдения как “неуловимые нейроповеденческие ухудшения у мышей после дородового (пренатального) воздействия АЗТ в клинически уместных дозах”.
Харт и др. (Hart et al.) в своем документе, все еще находящемся в печати в журнале “СПИД” (AIDS 2004, 18:1549-1560), “Ацетил-L-карнитин: основное лечение ВИЧ-связанной антиретровирусной токсической невропатии” (Acetyl-l-carnitine: a pathogenesis based treatment for HIV-associated antiretroviral toxic neuropathy), но изданном интерактивно (он-лайн) Pubmed 23 июля 2004 г., предполагают, что механизм, которым митохондриальная токсичность АЗТ вызывает неврологическое повреждение, заключается в том, что: ''нуклеозидные ингибиторы обратной транскриптазы (NRTI) разрушают синтез нейронной митохондриальной ДНК, повреждая энергетический обмен, и приводят к дистальной симметричной полинейропатии (DSP), к антиретровирусной токсической нейропатии (ATN), что вызывает значительную заболеваемость.. ‘'Эти результаты мощной активности АЗТ в качестве окислительного агента, как указано Пападопулос-Элеопулос и др. в документе, который мы посылали как в виде готового текста для печати, так и на компакт-диске (CD). Этот документ “Критический анализ фармакологии АЗТ и его применение при СПИДе” (A Critical Analysis of the Pharmacology of AZT and its Use in AIDS), опубликованный как специальное добавление к престижному академическому медицинскому журналу “Медицинское исследование и мнение” (Current Medical Research and Opinion) в середине 1999 г. (архив на www.theperthgroup.com)
Для тех членов Совета, которые, возможно, забыли свои уроки биологии и поэтому не оценивают немедленно значимость митохондриального повреждения: оно имеет особое значение для безопасности поколений детей нашей страны, особенно для черных и бедных, и что митохондрии являются внутриклеточными органеллами, которые вырабатывают энергию, необходимую для широкого круга жизненных клеточных процессов. Будучи окисленной “митохондриальным токсином” таким как АЗТ, митохондрия неспособна произвести эту необходимую энергию и за этим следует несколько вторичных токсических воздействий, включая истощение и мутацию митохондриальной ДНК. Это было описано Лампертом и др. (Lamperth et al.) в статье “Анормальные митохондрии скелетных и сердечной мышц, вызванные зидовудином (АЗТ) в мышцах человека in vitro и у животных моделей” (Abnormal skeletal and cardiac muscle mitochondria induced by zidovudine (AZT) in human muscle in vitro and in an animal model), опубликованной в журнале “Лабораторные исследования” (Laboratory Investigations, 1991 Dec; 65(6):742-51),
Здесь уместно упомянуть, что из всех таких “митохондриальных токсинов”, АЗТ является наиболее ядовитым. В 1997 году в журнале “Неврологическая наука” (Journal of Neurological Science (149 (1):19-25) Бенбрик и др. (Benbrick et al.) сообщили о сравнительном изучении таких токсинов в своей статье “Клеточная и митохондриальная токсичность зидовудина (АЗТ), диданозина (ddl) и зальцитабина (ddC) на клеточной культуре мышечной ткани человека” (Cellular and mitochondrial toxicity of zidovudine (AZT), didanosine (ddI) and zalcitabine (ddC) on cultured human muscle cells). Хотя они нашли, что “АЗТ, ddI и ddC - все вызывают цитотоксические [отравляющие клетку] эффекты на мышечные клетки человека и вызывают функциональные изменения митохондрий … АЗТ оказался наиболее мощным ингибитором клеточного размножения (пролиферации)”.
Из этого следует, что он может быть также наиболее мощным ингибитором роста эмбриональных клеток, о чем сообщили Толтциз и др. (Toltzis et al.) в мае 1994 года в журнале “Инфекционные болезни” (Journal of Infectious Diseases (169 (5):1100 -2) в статье “Сравнительная эмбриональная цитотоксичность антиретровирусных нуклеозидов” (Comparative embryonic cytotoxicity of antiretroviral nucleosides). Клеточная токсичность ddI, ddC, и d4T (все эти лекарства против СПИДа из одного и того же химического класса), была сравнима с таковой у АЗТ, которую ведущий автор и другие исследователи уже нашли тремя годами ранее как “цитотоксичность для ранних мышиных эмбрионов как in vivo, так и in vitro” (см. цитату 38 из Рекомендаций ВОЗ). Эксперимент установил, что “цитотоксичность всех трех лекарств была существенно меньше, чем цитотоксичность зидовудина в эквивалентных концентрациях”. Это говорит о том, что для уничтожения эмбриональной ткани лучше всего предназначен АЗТ.
Так как термин “митохондриальная токсичность”, возможно, имеет сухое и неинтересное звучание для тех членов Совета, которые никогда не слышали об этом прежде, к этому меморандуму приобщена выдержка из исследования Бланш, описывающая самое раннее обнаружение восьми детей, которые хуже всего отреагировали в лекарственном эксперименте на них. Это наглядно детализирует то, относительно чего мы говорим. (Чтение этого исследования требует сильного мужества и железного сердца).
Хотя Рекомендации ВОЗ заявляют, что “Была продемонстрирована кратковременная переносимость антиретровирусных профилактических режимов”, среди врачей в Южной Африке имеется легион, у большинства из которого, даже несколько дней лечения АЗТ после подкожного повреждения невыносимы из-за чрезвычайно неприятного субъективного чувства токсичности препарата. Однако Рекомендации ВОЗ предлагают, чтобы беременные женщины принимали его в течение шести месяцев своей беременности – вернее даже на всем ее протяжении:
“Для беременных женщин, может быть, желательно инициировать ARV лечение после первого триместра беременности, который является периодом развития главных органов в зародыше, хотя для беременных женщин, которые требуют лечения или которые тяжело больны, выгода ранней терапии [в течение первого семестра], вероятно, перевесила бы любые потенциальные риски для плода, и в таких случаях терапия должна быть инициирована".
Вопреки несерьезным притязаниям ГлаксоСмитКляйн в его маркетинговом девизе "Наши глобальные поиски должны улучшить качество человеческой жизни, давая людям делать больше, чувствовать лучше и жить дольше" (а не создание большой прибыли в коммерческом смысле, независимо от стоимости человеческой жизни), токсичные вредные воздействия АЗТ и подобных ему лекарств являются невыносимыми для большинства людей. Это было обнаружено в исследовании по количественному определению этой проблемы Феллей и др. (Fellay et al.), описанному как «Распространенность неблагоприятных случаев, связанных с мощным антиретровирусным лечением: Швейцарское изучение ВИЧ когорты» (Prevalence of adverse events associated with potent antiretroviral treatment: Swiss HIV Cohort Study) и опубликованному 20 октября 2001 года в журнале "Ланцет" (Lancet (358(9290):1322-7).
Исследователи сообщили о "высокой распространенности токсических эффектов" в когорте из 1160 пациентов от АЗТ и родственных ему лекарств, больше чем две трети тех, кто перенес побочные эффекты, достаточно резко изменяют приверженность к лечению - другими словами, защищают себя от продолжения принимать лекарства, как предписано. Сорок семь процентов сообщили о клинических проблемах подобно рвоте, диарее, тошноте, аномальному росту жира (липома), изменениям настроения, бессоннице и усталости. У двадцати семи процентов анализы крови показали “потенциально серьезные” отклонения от нормы.
Исследователи классифицировали “значительную долю” этих неблагоприятных случаев как “серьезные или тяжелые“. Почечная дисфункция и сильная усталость, которые были “вероятно или точно” из-за лекарств, привели некоторых пациентов к попаданию в больницу.
И точно таким путем, вместо того, чтобы было “предоставление людям… жить дольше”, АЗТ помогает людям жить короче - как напомнили своим медицинским коллегам Эндрю Филлипс (Andrew Phillips) из Медицинской Школы Королевской больницы в Лондоне (Royal Free Hospital School of Medicine in London) и Джордж Смит (George Smith) из Бристольского университета (University of Bristol) в письме в журнал «New England Journal of Medicine» от 27 марта 1997 года: «Длительное наблюдение пациентов в единственном [АЗТ] испытании [хорошо организованное, крупномасштабное, двойное-слепое] - Конкорд исследовании [которое обнаружило, что АЗТ был бесполезным в качестве лекарства против СПИДа] – показало значительно увеличенный риск смерти среди пациентов, леченных рано”. Само собой разумеется, Вы не увидите упоминания об этом в листке-вкладыше в упаковке ГлаксоСмитКляйн.
Как можно было ожидать, беременные женщины находят лекарства столь же тяжелыми для приема, как это обнаружили Феллей и др. (Fellay et al.) вообще у людей. В 1998 году в журнале «СПИД» (AIDS (12:F241-247) Лоренци и др. (Lorenzi et al.) сообщили в свой статье «Антиретровирусные терапии при беременности: материнские, фетальные и неонатальные эффекты» (Antiretroviral therapies in pregnancy: maternal fetal and neonatal effects): “29 из 37 женщин и.. 14 из 30 младенцев [перенесли] побочные эффекты - один или более”. Агентство Рейтер Здоровье сделал краткий обзор тревог:
«После комбинированной антиретровирусной терапии, назначенной во время беременности, у большинства ВИЧ-положительных матерей и почти у половины их детей развились побочные эффекты - один или более. Из тридцати младенцев “наиболее обычным побочным эффектом была недоношенность (десять ребят), сопровождаемая анемией (восемь ребят). Исследователи также отметили 2 случая кожной ангиомы [дефект кровеносного сосуда, представляющий собой пятнистые опухоли], 2 случая крипторхизма [яички, оставшиеся в брюшной полости] и 1 случай преходящего гепатита. У двух детей развилось … внутрицеребральное кровоизлияние в мозг и у одного “внепеченочная атрезия желчного протока [потенциально смертельное сужение желчного протока].
В отличие от утверждения Рекомендаций ВОЗ, что АЗТ легко переносится беременными женщинами, изучение Бланш процитировало три противоположных исследования, опубликованных в журналах «Acquir Defic Syndr Hum Retrovir» 1995;9:401-07; «Lancet» 1994;344: 207-09 (последний документ удачно озаглавлен «Зидовудин для матери, плода и ребенка: надежда или яд?» (Zidovudine for mother, fetus and child: hope or poison?) и «Drug Saf» 1995;12:274-82 – в поддержку своего замечания, что: «Допустимость такого лечения беспокоит». В действительности, намного больше, чем беспокойство высказано в журнале «Тератология» (Teratology. 2000 Aug;62(2):93-9), где Паттерсон и др. (Patterson et al.) указывают, что “многие беременные женщины не в состоянии переносить АЗТ из-за токсичности”. Так, кто же не сообщает правду?
Когда АЗТ и подобные лекарства делают беременных женщин в развивающемся мире отчаянно уставшими, как и предсказывает вся литература а также и череп с перекрещенными костями на ярлыке компании «Cигма Хэмикал» (Sigma Chemical Co), Рекомендации ВОЗ уведомляют, что они будут заставлять выдерживать курс лечения:
«Приверженность к ARV лекарствам для предотвращения передачи вируса от матери к ребенку (MTCT) или лечения имеет решающую важность, и должна продвигаться со времени начала ARV и укрепляться повсюду профилактически и для лечения по отдельности или вместе, идеально на уровне семейств и сообщества. Рекомендации должны включать обсуждение с женщинами относительно известных потенциальных неблагоприятных эффектов ARV режима, который им был предписан, и важности его соблюдения, чтобы они могли предупреждать и знать, как управлять незначительными и/или переходными побочными эффектами, и что неуместно останавливать терапию. После начала ARV лечения или профилактики женщины должны часто наблюдаться, чтобы укрепить потребность в соблюдении режима и чтобы оценивать и управлять любыми побочными эффектами от лекарства… Когда антиретровирусные лекарства применяются профилактически для предупреждения MTCT, побочные эффекты такие, как ARV-связанная тошнота, которая может быть связана и c беременностью, или опасения, что ARV лекарства могли бы навредить плоду, не должны рассматриваться как противопоказание или причина для остановки ARV лечения.
Четыре года спустя после публикации предупреждения Бланш, изучение Барре, которое проследило “большую… когорту из 2644 из 4392 детей…, подвергнутых воздействию антиретровирусными препаратами” убедительно “подтвердило… предварительное сообщение” (предупреждение Бланш) что, в противоположность детям, не подвергавшимся воздействию “дети, подвергнутые воздействию нуклеозидными аналогами в течение перинатального периода, имеют опасность развития неврологического синдрома, связанного со стойкой митохондриальной дисфункцией... риск приблизительно в 30 раз выше, чем в общей совокупности”.
Однако Рекомендации ВОЗ дали этим очень серьезным и убедительным результатам только проходящее упоминание, при этом непорядочно представляя их смысл: “имелись сообщения о маленьком числе серьезных неблагоприятных эффектов, возможно, связанных с воздействием ART в форме митохондриальной дисфункции (43-45)”. (Изучение Барре – цитата 44, предупреждение Бланш – цитата 43 и другое решительное изучение Poirer и др., обсуждаемое ниже, - цитата 45).
Читающие Рекомендации ВОЗ, неосведомленные о данных, сообщенных в этих трех исследованиях, могли бы подумать, что безопасность АЗТ во время и после беременности была надежной вещью: “Была продемонстрирована безопасность применяемых ARV лекарств в ограниченном промежутке времени при беременности с целью предотвращения MTCT во время родов … Потенциальная кратковременная токсичность для новорожденных, подвергнутых воздействию, если и есть в наличии, то, как ожидается, будет очень маленькой”.
Возможно автор Рекомендаций ВОЗ нуждается в очках, потому что, как сообщало предупреждение Бланш, далеко не “кратковременный'' эффект эмбрионального и неонатального воздействия АЗТ и 3TC является “стойкой митохондриальной дисфункцией... месяцы или годы спустя после окончания антиретровирусного лечения”, иногда вызывая повреждение головного мозга, которое выявляется при сканировании магнитным резонансом (MRI), и другое серьезное повреждение ткани, в некоторых случаях смертельное. Что касается утверждения Рекомендаций ВОЗ, что инциденты этих вредных воздействий были “очень маленькими'', то из изучения Барре очевидно, что их оценка риска серьезного митохондриального повреждения и поражений головного мозга, неврологического, мышц, а также поражения тканей органов “в 30 раз выше, чем в общей совокупности” – в действительности достаточно высока – была, фактически, вычислена с осторожностью. И мы утверждаем, что риск серьезного вреда, которым Совет угрожает южноафриканским детям, главным образом чернокожим, главным образом бедным, защищая воздействие на них препаратами АЗТ или АЗТ+3TC до и после рождения, действительно очень высок. Фактически, СПИД-доктора признавали столько же: “Истинные случаи [риска] могли бы быть выше, потому что дополнительные дети в когорте имеют похожую симптоматику и несколько аргументов веско говорят о митохондриальном происхождении этих случаев”.
Число детей, о которых в изучении Барре сообщалось как о получивших вред, экономно уменьшилось в процессе использования “ограничительных критериев”, при котором большая часть подозреваемых случаев “196 детей, имевших, по крайней мере, один большой признак или два малых признака митохондриальной дисфункции” были исключены из 2644 детей, подвергнутых воздействию, оставив только двадцать девять случаев митохондриальной дисфункции, которые СПИД-доктора рассматривали “установленными”.
Девяносто один ребенок, включая одиннадцать умерших, были выброшены из списка “возможных“ случаев повреждения, несмотря на проявление у них “по крайней мере, одного большого признака или двух малых признаков от двух различных причин, как определено в отборочной процедуре”, на том основании, что СПИД-доктора идентифицировали “другую причину, которая могла бы объяснить симптомы, и/или не приводила ни к какому подозрению в митохондриальной дисфункции у 91 ребенка”. Дефектная логика этих людей переходит все границы. Однако они являются СПИД-докторами.
Примечательно, что “Эта группа из 91 случая включала 11 детей, которые умерли во время изучаемого периода”. Никто не подумал о выкапывании их остатков для вскрытий трупов, чтобы определить то, что уничтожило их, особенно ввиду того факта, что отравление АЗТ часто предоставляет патологам ясные биохимические ключи к разгадке.
В случае “61 ребенка симптомы, идентифицированные в базе данных, которые были подтверждены исследователем, спонтанно исчезали: различные исследования во время периода появления симптомов не были убедительными”. Поскольку они не были “убедительными”, они были исключены - не проверялись на возможность нового появления этих или других симптомов. Без объяснения СПИД-доктора изобразили: “Дополнительное исследование после ухода симптомов не рассматривалось оправданным”.
Можно было бы подумать, что в проводимом должным образом исследовании, никакое усилие и никакие расходы не будут сэкономлены для проведения наиболее полного обследования каждого ребенка, подвергнутого лекарственному воздействию, с использованием всех возможных средств диагностики, испытаний, психометрических и психомоторных тестов, доступных медицине, а также токсической нейрофизиологии и нейропсихологии. Но ценность детей не была подсчитана - вероятно, потому что, как следует из предупреждения Бланш, большинство из них были чернокожими. (Как и большинство жертв эмбрионального отравления АЗТ в США и Европейских внутренних городах).
С тех пор “Для 15 детей, дополнительная оценка не была возможной (ребенок, потерянный для последующего наблюдения, родительский отказ)”, не имеется никакого пути узнать, сколько из них были повреждены или убиты. Для еще восьмерых “результаты, дополнительных исследований еще не полностью доступны и заключения еще не возможны”. Что мы знаем – так это то, что те восемь детей имели бы “по крайней мере, один большой или два малых признака «возможной» митохондриальной дисфункции”, чтобы оправдывать “дополнительные исследования”.
Поскольку они исключили показ детей “по крайней мере, с одним большим или двумя малыми признаками «возможной» митохондриальной дисфункции”, СПИД-доктора признались: “Диагностика митохондриальной болезни у детей считается иногда очень трудной и даже произвольной. … Здесь представлены только случаи “установленной” митохондриальной дисфункции”. Заключение слов “возможный’’ и “установленный” в кавычки использовалось для того, чтобы указать на произвольность числа жертв, и на то, что учитывались только наиболее тяжелые повреждения. Это подразумевает, что число жертв могло бы быть намного больше.
То, что СПИД-доктора вообще не были уверены относительно степени вреда, который они причиняли, и что они, возможно, пропустили много больных детей, свидетельствовало из их сообщения:
«У некоторых детей, симптомы [“митохондриальной дисфункции, вызванной ядом”] выражены очень сильно. У других симптомы умеренны и только специальная и адаптированная программа дополнительных обследований может диагностировать или предполагать существование митохондриальной токсичности. … Симптомы у детей в нашем изучении были неопределенными, и, возможно, поэтому не были идентифицированы как токсические эффекты от лечения».
СПИД-доктора также использовали удивительно грубый и неточный метод для сбора информации относительно вреда, который они причиняли детям, контролируя свои воздействия на них препаратами АЗТ или АЗТ+3TC до и после их рождения: “Обслуживающему клиницисту позволяли решать степень этих исследований: следовательно, проводимые исследования различались в зависимости от тяжести симптомов и оценки клиницистом уместности митохондриальной гипотезы”. Другими словами, всё зависело от того насколько умным или глупым был частный врач.
Сколько случаев лекарственного повреждения с менее серьезными последствиями были пропущены и поэтому неучтены из-за этой смешной процедуры - каждый догадывается сам.
Большинство крайних форм ущерба у химически поврежденных детей было отмечено в исследовании Барре как
· “двигательные отклонения” (обычно включающая мышечное повреждение типа нарушений походки, речи и управления руками),
· “повторяющиеся припадки” (то есть эпилепсия),
· “большая познавательная задержка” (то есть умственная отсталость),
· “тетраплегия” (полный паралич конечностей), “гемиплегия“ (паралич левой или правой стороны),
· “задержка восприятия речи” (доказательство повреждения головного мозга),
· “кардиомиопатия” (поврежденная сердечная мышца, предсказывающая раннюю смерть),
· “нистагм” (быстрое неконтролируемое движение глаз, доказывающее повреждение головного мозга)
и
· “тяжелое недомогание” (неопределенная постоянная болезненность и слабость, согласующиеся с токсичным химическим отравлением).
У двенадцати детей в исследовании Барре сканирования MRI показали атрофию ткани головного мозга (утрата), некроз (смерть ткани) и другие серьезные отклонения. Однако п