Раскрестьянивание в Воронежской области

А вот что рассказывают о страданиях воронежских крестьян в родных местах жития новомучеников крестьян Петра и Ефимия из села Платава. Трагедия гонения на русское крестьянство затронуло это село, как и соседнее Краснолипье:

"10 декабря в селе Платава, где проживало в то время 3 835 чело­век, было создано коллективное хозяйство. Власти потребовали от крестьян передать в него значительную часть их имущества, при этом в колхоз не были допущены те, кого власть посчитала зажи­точным, их семьи предполагалось выселить, а имущество конфи­сковать. Такие действия властей вызвали вполне соответственное недовольство у крестьян.

В середине января, незадолго до праздника Богоявления Го­сподня, настоятель храма в селе Платава священник Алексий Рыльцевич отказался служить. Впоследствии он заявил: «Мои убеждения в части религии давно изменились, и я наконец решил покончить со своим саном». Крестьяне, однако, не захотели остаться без богослужения и привезли из соседнего села Скорицкого священника Григория Щитковского, служившего раньше в одной из областей Украины, а теперь сосланного в Воронежскую область.

26 января 1930 года местные власти устроили общее собрание бедноты для принятия решения относительно проведения сель­скохозяйственных работ, но оно было сорвано – возмущенные люди не хотели обсуждать план насильственных мероприятий, не удалось даже приступить к обсуждению вопроса из-за шума, кото­рый подняли женщины. На следующий день вновь собрали кре­стьян, однако они отказались в нем участвовать. На другой день власти сделали еще одну попытку провести собрание, но и на этот раз это сделать не удалось.

29 января с семи часов утра крестьяне начали разбирать из колхозной конюшни своих лошадей по домам, причем часть чле­нов сельсовета перешла на сторону восставших крестьян. Упол­номоченный по проведению коллективизации и один из членов сельсовета стали обходить дома крестьян, требуя от них объяснить свои действия, но их повсюду встречали как бандитов и насиль­ников, и в конце концов они, почувствовав угрозу расправы, бе­жали. Местного милиционера жители не допустили вмешивать­ся в происходящее. Прибывшее ночью 30 января вооруженное подкрепление арестовало тринадцать человек и среди них Пе­тра Вязникова и Евфимия Гребенщикова. Наутро перед зданием сельсовета собралась толпа в пятьсот человек, люди задержали председателя сельсовета, потребовав от него, чтобы он отдал рас­поряжение об освобождении всех арестованных накануне, и те были освобождены.

В ночь с 30 на 31 января крестьяне провели по домам собра­ния, выбрав на должность старосты села Евфимия Гребенщикова, а на место писаря Иоанна Владимирова, сына расстрелянного в 1918 году священника Иакова Владимирова.

На подавление крестьянского восстания были направлены в качестве карателей сотрудники ОГПУ. Председатель сельсове­та при содействии местных коммунистов и активистов составил список жителей села Платава, которых предполагалось арестовать, в него вошли имена ста семидесяти двух человек. В операции по подавлению крестьянского восстания участвовали отряды ОГПУ, местные коммунисты и активисты, чья роль была показывать, где кто живет. Красноармейцы не принимали в этой операции участия, так как власти не доверяли подавление восстания крестьян частям регулярной армии, состоявшей в основном из выходцев из сел и деревень. На захват села было отправлено четыре отряда, в каждом от тридцати до сорока человек, вооруженных винтовками и пулеметами. К селу они подошли вечером в субботу, 1 февраля, и штурм был отложен на дневное время, так как каратели плохо ориентировались на местности. В ночь с 1 на 2 февраля отец Гри­горий Щитковский отслужил всенощную и литургию, за которой причащались Святых Христовых Таин почти все жители села.

Штурм села начался после полудня в воскресенье, 2 февра­ля. Отряд, въехавший в село, уже на окраине встретили толпы народа – мужчины, женщины и подростки с топорами, вилами, ломами и палками. Каратели и коммунисты стали захватывать и арестовывать вышедших им навстречу людей. Продвигаясь вдоль улицы, они кричали, чтобы никто не выходил из домов, иначе будет незамедлительно арестован; были установлены посты на дорогах, ведущих в другие села и деревни. Со списком лиц, намеченных к аресту, отряд сотрудников ОГПУ медленно продвигал­ся по улицам села, сталкиваясь везде с упорным сопротивлением крестьян, которые с вилами, топорами и немногочисленными винтовками выходили им навстречу. Сотрудники ОГПУ ответили выстрелами, но люди не остановились, и был позван на помощь сидевший в засаде дополнительный отряд с пулеметчиком. На­чалась стрельба по людям, появились убитые и раненые, и толпа стала разбегаться. В этот день в селе было арестовано сто десять человек. Началась конфискация имущества и выселение семей.

Петр Вязников был арестован 2 февраля 1930 года по обвине­нию в участии в собрании крестьян Платавы, выбравшем старо­стой села Евфимия Гребенщикова, а писарем Ивана Владимирова. На этом собрании говорилось некоторыми из присутствовавших, что восстания крестьян идут повсеместно, причем в сознании присутствовавших они связывались с отстаиванием веры Христо­вой: «Советская власть не удержится, и коллективизацию прове­сти не удастся, а потому нужно избрать старосту и секретаря. Если придет отряд, лучше помереть за веру Христову, но не за антихристову», – говорили они.

8 февраля ОГПУ приняло решение держать под стражей среди других Петра Вязникова и Евфимия Гребенщикова. Тогда же был арестован и священник Алексий Рыльцевич; его обвинили в том, что он отказался от богослужения «с целью создания враждебного отношения к советской власти». Были арестованы священник Григорий Щитковский и приехавший вместе с ним из соседнего села диакон; их обвинили в том, что они «с 1-го на 2 февраля це­лую ночь совершали в церкви службу за упокой советской власти, на которой присутствовали главным образом кулаки села и жен­щины». Связав священнику руки, каратели сели на лошадей и погнали его вслед за лошадью, осыпая бранью и насмешками. Не перенеся мучений, отец Григорий скончался по дороге в тюрьму.

Вызванный 15 февраля на допрос Петр Вязников сказал: «Уча­стия в восстании я никакого не принимал <...>. Кто участвовал в восстании, я не знаю, и сын мой в восстании не участвовал. До восстания я ни на каких собраниях и нигде не был, также не был и в период безвластия в селе Платава». Он подтвердил, что дей­ствительно был в числе арестованных и затем освобожденных, но почему это произошло, он не знает. Его также обвинили в том, что он участвовал в состоявшемся в храме собрании прихожан.

Мученик Евфимий родился в 1903 году в селе Платава Коротоякского уезда Воронежской губернии в семье крестьянина Ни­кифора Гребенщикова. 2 февраля 1930 года Евфимий был аресто­ван и обвинен в том, что крестьяне избрали его сельским старостой. 13 февраля следователь вызвал его на допрос. Отвечая на вопросы следователя, Евфимий сказал: «Участия в восстании в селе Платава я совершенно не принимал <...>. Ни в каких собра­ниях я не участвовал и подготовительной работы к восстанию не вел. О том, что меня избрало общество в период безвластия старо­стой, я только узнал, когда меня арестовал уполномоченный <...>. Я же про это совершенно ничего не знал и где и кто меня выбирал, не знаю».

Несмотря на то, что у следователей не было никаких доказа­тельств участия Евфимия Гребенщикова в восстании, он был об­винен в том, что «участвовал в нелегальном совещании кулаков в церкви по организации восстания на селе против коллективиза­ции, против раскулачивания, за свержение советской власти <...>. 29 января <...> был арестован и отправлен в село Краснолипье, но в момент активного контрреволюционного выступления населе­ния села Платава с требованием освободить арестованных кула­ков был освобожден и продолжил контрреволюционную деятель­ность по свержению советской власти <...>, в период безвластия на селе являлся организатором нелегальных собраний населения и за свою храбрую деятельность в борьбе против советской власти был избран кулаками старостой».

14 июля 1930 года обвиняемым было предъявлено постановле­ние об окончании следствия. 23 июля обвинительное заключение было отправлено на рассмотрение в Коллегию ОГПУ, которая 28 июля приговорила их к расстрелу. После праздников преподобного Серафима Саровского и пророка Илии вечером 2 августа всех приговоренных к расстрелу погрузили в машину, вывезли на окраину Воронежа и объявили им приговор. Миря­не Петр Вязников и Евфимий Гребенщиков были расстреляны в десять часов вечера 2 августа 1930 года вместе с ними расстреляли и нескольких священников- Протоиереи Иоанн Стеблин-Каменский и Александр Архангельский, священники Сергий Гортинский, Феодор Яковлев и Георгий Никитин, архимандрит Тихон (Кречков), иеромонах Кирилл (Вязников), Все они были погребены в общей без­вестной могиле".

(Игумен Дамаскин (Орловский)

«Жития новомучеников и исповедников Церкви Русской. Июль. Ч.1»

Тверь. 2016. С. 361–460)

Геноцид русских крестьян закономерно привёл к закрытию храмов и репрессиям против духовенства. Исчез последний оплот Православия, самое многочисленное сословие России - крестьянство. Церкви стали сначала закрывать, а потом и разрушать. В наши дни сельские храмы с большим трудом восстанавливают. Вот только один пример:

"Памятную стелу на месте разрушенной Петропавловской церкви установили в селе Новосильское Семилукского района. Об этом корреспонденту РИА «Воронеж» сообщила заведующая Новосильской библиотекой Клавдия Данилова.

На открытии присутствовали более 60 прихожан и гостей. Настоятель храма Казанской иконы Божией Матери села Березовка иеромонах отец Софроний провел торжественное богослужение.

– По архивным документам я установила, что Новосильское основано в 1660 году. В 1670 году построили деревянную церковь и освятили ее в честь праздника Покрова Божией Матери. В 1852 году возвели каменный храм с колокольней и приделом во имя святых апостолов Петра и Павла. Приход состоял из 1780 верующих села Новосильское и окрестных деревень Дмитриевка, Маховатка, Нарезок, Семеновка и Степановка. В 1931 году храм закрыли, священника арестовали. В 1938 году его разрушили. Мы надеемся, рядом со стелой начнется возведение нового православного храма, – рассказала Клавдия Данилова (РИА Воронеж)

... Как стихийное бедствие, как огромный огненный пожар прокатилась по России коллективизация. Раскрестьянивание смело, словно огненная лавина, с лица земли тысячи сельских храмов, миллионы верующих и трудолюбивых русских крестьян с семьями и детьми были выброшены из своих домов, сосланы в далекие северные края на лесоповал в спецпоселки. Слава Богу, теперь порушенные сельские церкви возрождаются. Есть надежда, что возродится и весь русский народ.

Галина Сиротинская