– Да ты думаешь, что говоришь? – взвился дьякон Егор, – у нас с лесом договор. Стоит туда зайти дружине, и от нее ничего не останется. Соловей разметает всех, как слепых котят. А потом они поднимутся на нас, и княжество придет в запустение. Один Горыныч может все деревни спалить, да и княжество все дотла.
– Это так, Черншок. Мы против лесных жителей ничего сделать не сможем, – вставил свое слово князь.
– И что ты предлагаешь? Ждать? – съязвил Матьяш, – пока она не подалась черт знает куда? А как же наш договор?
– Да не зуди, Матьяш. У меня дочь пропала, а ты про какой-то там договор. Не до него сейчас. Может быть, тебе стоит сейчас в Велигонию отправиться, пока мы свой поиск организуем? А как только Настенька найдется, мы тебе гонцов пошлем?
– Ну, уж нет, темнишь ты что-то, князь. Никуда я отсюда не уеду, пока мой сын не женится на твоей дочери. У нас договор.
– А как мне от слов своих отказаться по поводу того кузнеца, что в палаты не вовремя зашел, тогда, когда сын твой замешкался? Их же все бояре слышали. А княжеское слово нерушимо.
– А договор разве можно разрушить?
– Договор расторгнуть обоюдно можно, при желании.
– Нет у меня такого желания, сам понимаешь.
– Это пока нету, а потом, глядишь, и передумаешь.
– Не передумаю я, – отрезал Матьяш.
– Ладно, ладно. Делать-то нам чего? – князь уставился на Егора.
– Надо искать, но тихо. Можно по границе леса патрули поставить незаметно.
– С патрулями не удастся. Лесные жители поймут, что не то что-то.
– А может быть, им делегацию выслать, – предложил Янош, – дескать, так и так. Есть подозрения, что дочь князя Елизара находится на территории леса, и попросить поучаствовать в поисках.
– Это можно, – скривился Елизар, – а кто посланником будет?
– Могу я, – предложил Черншок.
– Тебе нельзя, – остановил его Егор, – они сразу колдовскую силу иноземную почуют, могут и прибить ненароком.
– Меня!
– Тебя, тебя. И не таким рога обламывали, насколько я в курсе.
– Ладно. Снимаю кандидатуру. А кто тогда? – Янош посмотрел на дьякона.
– Мне по сану не положено. Другого кого надо поискать.
– Этим я сам займусь, – сказал князь, – найду посла.
– Только быстрее ищи, а то мое терпение уже практически лопнуло, – скрипнул зубами Матьяш, понимая, что сейчас он полностью находится во власти этого славянского монарха…
– Вот таким образом, Баюн, – рассказывал о вчерашнем совете князь коту, – Решили делегацию в лес отправить, а кого отправлять, с какими сведениями, и с каким ответом он должен вернуться, ума не приложу.
– Давай вместе покумекаем. Отправить, я думаю надо кого-нибудь, не шибко грамотного, но к тебе и Матьяшу приближенного, а как зубы ему заговорить, мы уж придумаем.
– Ну а кого?
– А давай Людовика! Ведь по твоим словам, парень простой, что две полушки. Его отправить со всей помпой, мол, дипломат от князя Елизара и короля Матьяша, а мы его на полном лесном совете встретим, за большим каменным столом, всех пригласим: и Лешего и Водяного, и Змея для острастки, о Яге и Кощее я даже не говорю. Так что, встретим его по полной программе. Ну, там, яства всякие, закуски, мухоморовка, слова вежливые. А когда он начнет про княжну спрашивать, ответим, что за лесом следим, княжен никаких не видали. Ни принцесс, ни прочих королевен. Я думаю, перед таким дружным ответом не устоит, поверит, и уйдет восвояси. И папеньке свому расскажет, что в лесу ее не было, мы, мол, головой за это отвечаем.
– А тогда где же она, по твоему шибко грамотному плану? Что отвечать, ежели спросят?
– Это пусть ихний маг разбирается, ведь это он ее след нашел, пусть ищет дальше. Ну а мы пока посовещаемся и, может статься, еще чего придумаем. Может, ложный след куда-нибудь в Ювропейские царства-государства направим. Это пускай бабка с Кощеем думают.
– Все равно, мне кажется, не отпустит его Матьяш в лес. И Янош, советник его, тоже не отпустит. Опасным все это дело представит в лице короля, и тот не согласится.
– Об этом не подумал… а если так? Отправим с ним и Яноша этого.
– Так не пойдет же он, силищи вашей опасаясь. Вы же колдовских людей за версту чуете.
– Более версты, но это я берусь уладить.
– Интересно, как это.
– Да очень просто. Ты сообщаешь, что отсылаешь в лес гонца, передать нам весть о том, что едет иностранная делегация для того, чтобы решить внутрисемейные и государственные вопросы. Мы на опушке встречаем и дозволяем явиться в количестве двух человек, причем один из них должен быть именно Янош, вроде как наш Кощей прознал про его присутствие в княжестве и хочет у него какие западные мудрости узнать, в целях повышения этой, как ее, квалихфикации. Ну и поделиться своими знаниями тоже не прочь. Мол, в лесу давно уже живет, света белого не видит, поэтому хочет с умными людями побеседовать.
– А ежели сам Матьяш вместо сына своего захочет ехать?
– Ну, ты же князь или где? Уговори его как-нибудь. Объясни, что таковым поступком сын его в твоих глазах на недосягаемую высоту поднимется, раз сам невесту свою искать пошел, ну и все в таком духе. На гордость дави. Авось и клюнет.
– Может и клюнет. Но ежели не получится, тогда уж лучше я сам с Яношем поеду. И пусть мне доверия меньше, чем сыну его. Хотя… все-таки две заинтересованные стороны, вроде.
– Тогда езжайте все четверо, можешь и дьякона своего прихватить, и пару дружинников.
– Егор не поедет. Священник, все-таки. Он здесь нужнее. А ежели я с дружиной, то и Матьяш своих охранников тоже возьмет.
– А и хрен с ними. Главное, чтобы ты чего не сболтнул не ко времени.
– Да я могила!
– Заметано. Я сейчас в лес. Потом стрелой обратно. Ты пока делай вид, что почиваешь. Я быстро. Меня тут, недалеко, авиация поджидает.
– А что это такое?
– Горыныч. Небесный скоролет, короче. Ты не боись. Сейчас вернусь с докладом от Яги.
Кота не было достаточно долго. Князь уже подумал, что пора бы и утреннего чаю с ватрушками, но тут раздался шорох и на кровать сиганул Баюн.
– Слушай. Яга согласная с планом моим. Так что готовь гонца, мы его встретим и желания наши передадим. Обещаем неприкосновенность всем заинтересованным лицам. Дозволяем до десяти душ охранного персонала.
– Чего?
– Ну, дружинников твоих и охранников короля. А ты иди и сообщай свою княжью и, в данном случае, отцовскую волю. Мол, надо ехать всем, но, до этого у нас соизволения спросить. А мы пока на стол спроворим и дочь твою спрячем от глаз окаянных…
– И почему это ты решил, что надо всем ехать. Можно было бы и гонца этого, которого ты поутру отправил, заданием снабдить, мол, пусть лесные жители разузнают, где дочь твоя, – недоверчиво спросил Матьяш Елизара.
– Да хрен они ему что скажут. Я лицо, все-таки, государственное, а он так, парнишка на побегушках. С ними очень уважительно надо. Вы там тоже, не особенно кичитесь, а то один Кощей нас в дулю свернет и скажет, что так и было.
– А Яноша они с нами пустят? Мне с ним, знаешь ли, спокойнее.
– Скоро узнаем, как только гонец явится.
У дверей в палаты раздалась возня. Один из стражников произнес:
– Спешный гонец ко великому князю Елизару Смелому!
– Давай уже, не томи, – аж подпрыгнул на лавке князь.
Запыхавшийся гонец подошел к князю, достал берестяной свиток и, прокашлявшись, громко прочитал:
– Я, баба Яга, одна из древнейших жителей леса Муромского и все остальные жители, коих много и упоминаниями их займет весь свиток, приглашаем делегацию княжества Муромского и страны западной – Велигонии, завтра в полдень, в заповедное место на совет, куда вас проведет тропинка зачарованная. Мы готовы встретить вас, как полагается, со всеми удобствами, питием и яствами. Обещаем неприкосновенность и безопасность, но, для доказательства нашей лояльности, дозволяем присутствие на совете до пяти дружинников князя Елизара и до пяти охранников короля Матьяша. Отдельно хотелось бы отметить желание самого древнего жителя леса, Кощея Бессмертного, видеть в числе делегации советника Велигонии – Яноша Черншока, поскольку Кощей хотел бы провести с ним несколько научных бесед, которые, скорее всего, не являются целью текущего паломничества в наши уединенные места.
Гонец закончил читать, а Матьяш задумчиво сказал Яношу:
– Ты смотри как эта Яга излагает. Точно, не в лесу образование получала.
– Это ладно. Главное меня допустят, да и самому, честно говоря, хотелось бы познакомиться с этим чудом природы, которого Бессмертным кличут. Много слышал про него, и почему это у него ко мне интерес такой? Непонятно.
– А мне совершенно другое непонятно, – Матьяш посмотрел на Елизара и спросил. – Князь, а не заговор ли это? Монарха, сына его и советника в лес ведешь в сопровождении всего пятерых охранников. Не станет ли с нами беды в лесу этом?
– Да акстись, Матьяш. Ты и в моих покоях, практически, в таком же заговоре. Надо было бы, уже бы в церкви заупокойную свечу по тебе ставил. Что обо мне Ювропа скажет, ежели ты в лесу этом сгинешь? Против одной Велигонии я еще постою, да и против пяти таких Велигоний выдюжу, но весь запад мне не под силу. Учти это. А беру тебя и твоего сына, чтобы недомолвок не было. Я же вижу, во всем подвох учуять пытаешься. К тому же советника я и не звал, это желание Кощея Бессмертного. А у того, насколько я знаю, последнее время пунктик насчет науки западной, сам не изучал, вот и пытается вызнать у проезжающих.
– Ну, может, тогда Людовика не возьмем? – попытался как-нибудь разбить опасность Матьяш, – зачем он нам на совете.
– Ваше Величество! Ну как же?! – заканючил принц, – вы же за невестой моей собрались, а мне в стороне быть?
– Не твое дело. Подождешь и здесь.
– Не хочу, Ваше Величество. Ты сам говорил, надо и мне государственные решения учиться принимать. Мое решение ехать с вами, поскольку моя судьба решается, и я должен принять в этом самое главное участие.
Король покривился, но перед всеми княжескими боярами и дружинниками не смог выказать свой гнев перед сыном, ведь, скорее всего, он, в будущем, должен стать их сюзереном, и авторитет нельзя было уронить нисколько, иначе княжить его сын будет не более одного дня.
– Ладно, принц Людовик. Твоя взяла. Едешь с нами.
– Раз все улажено, – заволновался князь, – собирайтесь, мы тоже в дорогу сберем немного, а то, вдруг, на всех закусок не хватит. На заре выезжаем…
– Все равно, кажется мне, что темнит чего-то наш князь, – сказал Матьяш советнику в своих покоях, – ты тоже подготовься к завтрашнему походу. Заготовь заклинания боевые, усиль защиту магическую, не нравится мне это все.
– Мне тоже не очень нравится. Как-то все легко получается, и есть основание полагать, что княжну мы там не найдем.
– Смерти бы мы там не нашли.
– Этого я не чувствую, король. На этот счет помыслы князя чисты и читаются как у младенца.
– А тогда сомнения в чем?
– Да насчет княжны и есть сомнения. Может у них договор позволяет княжеских детей в лесу прятать, чтобы никто не узнал, поэтому попробую я все-таки подготовить заклинание призыва, может и получится.
– А это еще что такое.
– Это поможет мне призвать княжну, если она будет в досягаемости моих магических сил, только больно сложное заклинание это, и долго готовить надо. Как бы не догадались во время совета. Хотя, если Кощей попросит показать что-нибудь эдакое западное, может и попробовать показать это заклинание, не углубляясь в подробности.
– А это мысль! – похвалил советника король, – готовься. Сам понимаешь, если невесту мы, все-таки добудем, награда тебя ждет великая.
– Мне пообщаться с этим Кощеем неуловимым и то награда, а если его вокруг пальца обведу, так вообще двойная, только мне какая-нибудь вещичка княжны нужна, к которой она прикасалась.
– Ну а тут я мудрость свою королевскую докажу. Иди в потайное место, где княжна пряталась, и бери клетку. Там она точно была и ее касалась. Возьми небольшую деталь и готовь заклинание.
– Хитер ты, король, а мне казалось, что это я у тебя советник.
– Иногда и самые лучшие советники нуждаются в совете, не забывай этого…
– Ну вот, – баба Яга положила на печь княжну в ее человеческом виде, – рука поломанная, но это мы починим, не кручинься. Хотя ума не приложу, куда ты смотрел. А ежели бы ее кот сожрал.
– Не учел, бабушка, – прошептал Захар, поскольку Настя спала, – кто же мог подумать, что он туда доберется.
– Это да. Плохо, что вы вообще полет этот затеяли. Ладно ты! Вон, восемьдесят верст и хоть бы хны, но она же княжна, силушкою не избалованная, поэтому и устала.
– Поправимо. Женою моею станет, куда угодно за мужем долетит.
– Ежели ее до этого не отдадут Людовику этому.
– Я им отдам! Она же сама этого не хочет.
– Тут дела политические, тебе неведомые, – Яга пожевала губы, – сгинь пока отсюдова, пока я ее лечить буду. Ты мне все испортишь.
– Не напортачишь, бабушка?
– Сгинь, говорю, а то навек кенаром сделаю.
– Ладно, пошел. Но только мне спать хочется, устал уж больно.
– Ложись в горнице, а сюда и нос сунуть не смей.
– Понял! – Захар еще раз кинул взор на свою суженную, хотя уже и непонятно, свою ли, оглядел очертания ее тела, вздохнул, и закрыл дверь.
Утро подняло его сварливыми возгласами старой ведьмы:
– Ну и богатырь! Разлегся! Столько дел не поделано. Вода не ношена, дрова не колоты, а он лень празднует, подушку греет. Встать!!! Яга идет!!!
– Бабушка, ну ты полегче, я только прилег, все кости ломит.
– А я тебе еще раз говорю! У меня водицы колодезной нету, дрова чурбаками, в печь не влезающими, стоят. Вставай, давай! Забот полон рот, а он лежит.
– Уже встал. А умыться и чайку бы.
– В колодезе умоешься, а чайку я тебе потом спроворю, когда дровишки будут, чтобы самовар растопить.
Вот так, не мытьем, так катаньем, старуха разбудила Захара и заставила его идти управляться с насущными делами. Поскольку паренек был не неженка, и всю свою жизнь просыпался с петухами, и на работу шел в кузню, отцу помогать, работа эта была для него простенькой. Наколоть дрова – ну есть же топор вострый: раззудись плечо, размахнись рука, и вот она поленница, стоит, как будто тут и была. Дровишки все аккуратные, хоть в печь, хоть в самовар, хоть в баню. Воды колодезной нанести, так это вообще бабская работа, он ее мальчишкой еще выполнял, когда матушка его, Марфа, на зиму одежу шила и не было у ней времени с коромыслом к колодезю бегать.
– Ты смотри, Настенька, хорош богатырь. Все лихо так спроворил, что мне старой колдунье аж завидно.
Захар, вылив в бадью последние ведра (туда уже точно не влезло бы больше), оглянулся на завалинку, где сидела Яга и княжна. Княжна лелеяла свою руку, которая была на перевязи, и, судя по всему, очень болела. Но, не смотря на это, Настя с улыбкой поглядывала на Захара.
– Доброго утречка тебе, княжна. Как спалось?
– Если бы не твой Васька, было бы очень хорошо, – ухмыльнулась Настя.
– Прощения прошу, матушка, не было у меня этого в планах. Он же сам на поверх забрался, пока я родителей успокаивал.
– Какая я тебе матушка?! – удивилась Настя.
– Ты же княжна, значит матушка всем нам, недалеким.
– Однако, – княжна переглянулась с Ягой, – когда меня из клетки вызволял, ты меня невестою своею называл.
– Так вроде бы договорились, что ежели не люб, то и не жених вовсе. А что люб?
– Ты давай, работай, – вдруг заскрипела Яга.
– А чо работать-то. Я, навродь, ужо и сделал все, что велено.
– Это да. Шило тебе, наверное, маманя всунула в детстве в место мягкое. И когда успел?
– Бабушка! Работа-то непыльная! Чего может серьезнее сделать надо? Я и избушку подлатать могу, и ежели чего, по кузне. Я-то ведь уже мастер почти, только папенька не хочет мне пока дело отдавать, говорит, ежели я в кузне заправлять буду, то, ему, вроде, на покой пора, а он молод еще. А ежели я свою кузню построю, то не будет у нас обоих работы. Все говорил, мол, венчайся, переезжай в другую деревню, там и становись мастером. А теперь вообще непонятно. У меня и невест-то не было, кроме княжны, а как в палатах кузню ставить, я и ума не приложу.
– Не волнуйся, «жених». Надо будет, и в палатах тебе кузню отгрохаем, лишь бы с нынешними проблемами расквитаться.
– Ты знаешь чего, Захар, – вдруг решила Яга, – сходи, чайку нам с княжной сготовь. Вот и работа.
– Бабушка. Почто обижаешь. Ты же сама с утра говорила, как только дров наколю и воды наношу, будет мне чай с ватрушками.
– Про ватрушки я не говорила, – закусила губу старушка.
– Что, жалко, что ли? А я, покамест, тут немного отдохну, с княжною поговорю.
– Я тебе поговорю!
– Да ладно тебе, бабушка, – сказала Настя, – не съест же он меня, все-таки. Я-то помочь не могу, да и на солнышке побывать хочется после клетки ненавистной. Пущай посидит, поговорит со мною. А в следующий раз ватрушки с меня. Мне нянька говорила, что у меня гоже получается.
– Грехи наши тяжкие! – Яга встала и пошла в избушку, – ты смотри у меня, богатырь, ежели чего, в полено обращу и в печь отправлю.
– А я-то чего? – заворчал парень, – и дрова наколол, и воды наносил, а теперь в полено. Строгая ты, бабушка, и непонятная.
– Так, а что в женихи-то подался? – прервала тишину Настя.
– Дык, я же рассказывал. Невиноватый я, это подковка звякнула в ящике, когда я ее вашему сотнику нес.
– Да, странный ты жених, но хороший.
– Это да, мне маменька говорила, что воспитание во мне есть.
– Чувствуется, только матушкой меня не называй более. Настя я.
– Но ты же княжна!
– Ну и что, что княжна. Ты меня из беды вызволил. Спас от смерти лютой, когда Васька твой на меня позарился.
– Так это же я сам виноват, что он позарился, забыл и попустил.
– Не было в том твоей вины. Кот птицу учуял, а ты его так залихватски гонял, вот бы нашему сотнику посмотреть…
– А я тебя сюда на Горыныче привез, – не зная, чего бы еще сказать, промямлил юноша.
– Яга сказала… – Настя немного подумала и сказала, – спасибо тебе, Захар. Хороший ты парень. Отзывчивый.
– Обычный, – отмахнулся юноша, – у нас в деревне все такие: в беде друга нельзя оставлять, живот свой за него отдавать надобно.
– А я тебе друг? Ты же и не знал меня до встречи в палатах, когда нас батюшка мой обручил.
– Друг, конечно. И как друг, слово даю, что в беде не оставлю. Ты же невеста моя, не помнишь, что ли? – Захар подмигнул княжне.
– Ага, невеста. Все как-то через меня перешагивают. Не иди ты навстречу батюшке моему. Откажись от меня. Какая я тебе невеста. Я же, кроме ватрушек и вышивания, не умею больше ничего.
– Откажусь, когда в безопасности будешь. Ежели тебе Людовик не люб, то и я не хочу над собою князя такого. А найдешь своего суженного, откажусь.
– Спасибо тебе, Захар. За слова и дела твои славные. Хороший ты, найдешь еще свою любушку в деревушке соседней.
Захар поскрипел зубами. Что-то говорило в его груди, что любушку свою он уже нашел, и по закону все, но не хотел он встревать поперек времени, хотел, чтобы и он слюбился, поэтому промолчал.
– А я уже и чай спроворила, пойдемте в избу, – встряла Яга в грустные мысли Захара.
– С ватрушками? – недоверчиво спросил юноша.
– С ними, конечно же. Али ты думаешь, что у меня поваренная книга только из яств с богатырями состоит?
– Нет, конечно, но уж больно ты на этот счет веско упоминала.
– А это так, чтобы Змеюшку отвлечь. Не бери в голову. Пойдемте чай пить.
Чай был очень вкусный. Баба Яга знала в этом толк. Тем более достала самое вкусное варенье и разложила его в красивых розетках. «Понятное дело», – подумал Захар, – «княжну дома у себя встречает». Но тут в хату протрусил кот Баюн.
– Дело спешное, отлагательсв не знающее! – заорал он.
Слушали все молча. Когда Баюн закончил излагать свою гениальную идею, Яга помыслила немного и сказала:
– Кощея звать надобно.
– А я его уже позвал через Горыныча! – заявил Баюн.
– Это хорошо. Тогда может сметанки?
– Не откажусь. Но дело-то спешное!
– Ты поешь пока. Кощея подождем, подумаем.
Пока ждали Кощея, Баюн схарчил две кринки и уже надлизывал третью…
– Яга! Да сума ли ты сошла, раз хочешь этих чернокнижников в нашем лесу привечать? – орал Кощей.
– Охолонись, плешивый. Надо. Видишь, кто у нас гостья?
– Вижу, не слепой, – Кощей кинул взгляд на княжну, – А с рукою что?
– Кот оцарапал, – отмахнулась Яга, – за седмицу и не видно будет.
– Молоденькая ты еще, Яга, какая седмица, ежели эту рану в минуту можно вылечить.
– Ну и лечи, ежели умный такой, – огрызнулась старуха на Кощея.
– Уже! – сказал тот через мгновенье, – можешь повязку свою снимать, княжна, рука, как новенькая.
– Боже Милостивый! – княжна послушалась Кощея, сняла повязку, и теперь пробовала на прочность свою конечность, – прям чудо!
– Оно чудо и есть, – сказал Кощей, – только не всем ведомое. Ты, княжна, сиди тихо. Тебя, Захар, это тоже касается. Защищаем мир наш. Нужно много думать, обязательно трезво, и главное, напоить этих грамотеев, (кивок в сторону Насти) батю твоего и свекра.
– Не свекр он мне еще пока! – гневно выступила княжна.
– А ты не гневись, – остановила ее Яга. – Ежели не придумаем ничего, будет свекром. Ох, ты ж мне, грехи наши тяжкие…
Яга начала малый совет на заповедной поляне:
– Сейчас не до бурократии, будь она неладна. Зачитываю список, кого нет, сразу говорите: Баюн, Водяной, Горыныч, Кикимора, Кощей, Леший, Лихо, Соловей, Яга. Все на месте?
– А Светлану почему в список не внесла? – спросил уязвленный Соловей.
– Позже внесу. Светлана. Ты у нас пока новенькая. Постойте на страже, пока будем принимать высоких гостей. Не высовывайтесь, главное. Здесь дело тонкое, политическое. Каждый должен знать свои места, чего говорить и чего делать.
– То есть? – не понял Лихо, – делать-то чего?
– Ничего! – тихо сказала Яга, – сидеть, есть, пить. Много не болтать. Чего надобно, то мы с Кощеем скажем. Главное, чтобы князь не проболтался по пьяни, и вы тоже.
– Да я вообще, чару приму и на дно пойду отдыхать, – уточнил Водяной.
– Не советую, – строго погрозила ему Яга, – вообще пить не советую. Маг у них очень сильный. Авось почует чего, вот я и опасаюсь. Поэтому все на страже. Пить мало, но так, чтобы никто не догадался.
– С ним я разберусь, с Черншоком этим, расскажу, покажу, у него повоспрашаю, не узнают они, что княжна здесь, ежели сам князь не проболтается.
– Не проболтается, иначе князем не был бы. Ты помнишь, сколько врагов под свое руководство подмял? Не дурак, – заключила Яга.
– А закусочки-то хватит на всех? – спросила Кикимора, когда угомонились все возгласы.
– Ты вообще об чем думаешь? – взвился Кощей.
– Об правильном думает! – утихомирила его Яга, – высоких гостей принимаем. Надо, чтобы все было очень кулюторно, – она посмотрела на стол, – не тревожься, Кикимора. Всем хватит. Мухоморовка где?
– Ну как же, у Водяного стынет.
– Выставляй на стол. Скоро пожалуют…
Когда княжеская делегация выехала на опушку, туда, где гонец принимал свиток с приглашением Яги, князь отсалютовал своему несменному сотнику Степану.
– Не суетись, Степка, передавай привет Егорушке нашему, пусть помолится, а мы тут ненадолго.
– Брал бы ты лучше меня с собой, князь, – буркнул Степан Ворошайло.
– Не, Степка. Давай уж лучше ты тут пока за меня побудь, а то и некого оставить.
– А батюшка Егор?
– Да ну его. Политики не чует, он же священник, не забывай. Не его это. А ты воин, вот и жди. Я точно ворочусь. Никуда не денусь. А ты за это время границы стереги, и внутренних конфликтов не допускай.
– За какое время-то, чай не знаю, на сколько отпускаю.
– Седмицу жди. Ежели не вернусь, значится все, скопытился я, власть принимай, ты же у меня самый главный, получается, генерал.
– Угу. Генерал. Я же сотник всего.
– Ну ладно. При всех власть свою на Степана Ворошайло передаю, покуда меня нету. Кто из воинов слышал, передайте другим. Авось, все сладится. Ты главное не боись, Степка.
– Хорошо. Но жду с нетерпением!
Степан отобрал самых лучших дружинников для сопровождения князя. Сам бы пошел, если бы не высочайшая княжья воля.
Князь Елизар в сопровождении пяти дружинников, король Матьяш, сын его, принц Людовик, советник Янош Черншок, также в сопровождении пяти охранников короля Велигонии вошли в заповедный Муромский лес, туда, где их встретила зачарованная тропинка.
Король вполголоса переговаривался со своим советником.
– Все равно странно, как это князь сам пошел в лес, никого из близких не взял.
– Ты же сам слышал, король. Он сам боится леса этого, поэтому сотника своего любимого на свой пост поднял, поэтому Егора не взял, надеется на лояльность жителей лесных.
– А зачем тогда сам пошел. Мог бы нас отослать, и дело с концом.
– Сами бы мы не пошли, а, с другой стороны, он же дочь потерял, вот и волнуется.
– Но по твоим словам, найдем мы Настасью в лесу этом.
– Может быть, найдем, но, скорее всего, князь не знает о ней ничего. Очень уж он взволнованный. Надежда у него из края льется.
– Ладно. Ты заклинание призыва приготовил?
– Всю ночь работал. Есть чем блеснуть перед Кощеем.
– Без маскировки?
– Обижаешь, Матьяш. Я разве тебя разочаровывал когда?
– Прошу прощения. Работай. Но невесту сыну верни. Сам знаешь. Награда будет сногсшибательная.
К Матьяшу и Яношу подъехал Людовик.
– Ваше Величество! Когда мы уже привал устраивать будем?
– Сына, не мешай. Видишь, дяди работают.
– Папа, но ты же говорил, что невеста где-то тут, а мы тут уже несколько часов скитаемся, как бы в капкан не попасть.
– Сына! Я сказал! Не мешай! Видишь! Папа и дядя Янош работают! – В словах Матьяша слышалась какая-то непонятная злоба на своего первенца. Людовик поспешил направить своего коня в сторону охраны.
– Строг ты к нему, Матьяш, – тихо сказал Черншок, – это я могу себе иногда такое позволять с ним, когда из притонов достаю, и все равно понимаю, что это будущий сюзерен, а ты так с ним передо мной. Неправильно это.
– Небезопасно тебе, я думаю, – ухмыльнулся Матьяш, – знаешь, ведь если меня не станет, то королем будет он. И при всей моей лояльности, сидеть тебе после этого на колу.
– Спасибо, я как-нибудь откажусь! – зыркнул на Матьяша Черншок, – я лучше удалюсь куда подальше.
– Знаю. Но Людовик-то не знает. Поэтому и пытаюсь в нем королевские мысли поднимать, пусть и таким низким способом. За тебя не волнуюсь, поскольку выживешь, а вот выживет ли он – это вопрос.
– Со мною выживет, ты, король, не волнуйся.
– Да я и не переживаю вовсе, просто обидно. Я, вроде, неплохой король, а отпрыск мне достался… жалкое зрелище. Переживешь меня, обещай из него мужчину сделать.
– Все сделаю, что в моих силах, Ваше Величество…
Тропинка вывела к заповедной полене Яги.
– Ого-го-го-го! Кого мы видим! – загоготал Горыныч, – сам князь Елизар и король Матьяш не побрезговали нашим угощением.
Пятеро охранников Матьяша подумали брать коней под узцы и сматывать куда подальше, но зачарованная тропинка закрылась.
– Да вы присаживайтесь, гости дорогие! – суетилась Яга. Князь ее такою и представлял, резвой и хлебосольной, – мы вам самые лучшие места приготовили.
– Господин Черншок, – к Яношу подошел худенький тип на голову его ниже и еще ниже поклонился, – позволь представиться: Кощей Бессмертный.
Янош не знал, что и думать. Такая историческая личность, которая захватывала все умы в университете, оказалась такой простой, худенькой и лысой.
– Ты не смотри на мой облик, господин Черншок. Я достаточно силен и теперь, хоть за моей спиной годы, ты понимаешь, ГОДЫ!!!
Черншок немного присел.
– Да, молодой человек, ты представляешь, как мне жить приходится в этом лесу? Нет!!! Ты не представляешь!!! Не с кем поговорить. Никто не знает новых веяний моды на заклинания, никто не хочет поделиться. Приходили ко мне несколько западных студентов. И что я могу резюмировать? Ни хрена они не знают. Простейшие заклинания давались им с величайшим трудом. А я устал. Хочу чего-нибудь современного, покажешь?
– Знаете, Гм… – прокашлялся Янош, – Вы тоже в наших кругах являетесь фигурой очень хрестоматийной. И я даже не знаю, как снискал честь увидеться с Вами.
– Молодой человек. Увидеть надежду науки я могу и сквозь государства. Ты мне очень симпатичен! Вот, работка твоя, посвященная рождению камня была очень познавательна даже для меня (на самом деле Кощей пролистнул ее за несколько минут до прибытия делегации).
– Вы мне льстите, уважаемый господин Кощей.
– Конечно льщу! Но какая разница, господин Черншок. Все собрались здесь не за тем, чтобы слушать наши научные изыскания. Давай, что ли, присоединимся к столу и узнаем, о чем речь.
Когда все расселись по местам, Яга взяла слово:
– Дорогие и уважаемые князь Елизар, – Яга поклонилась, – король Матьяш, – еще один поклон, – мы с большою радостью принимаем всех вас у нас в заповедном лесу.
– А я?! – спросил Людовик.