хочет знать о содержимом, Клэр положила коробочку на угол кровати и устало
проследовала в ванную, чтобы полежать в воде.
После ванны она выбрала тот же самый мягкий халат, что носила до этого. Он
был таким теплым, что, подобрав к нему какие-нибудь тапочки, она могла, пожалуй,
провести в нем все свое время до пенсии. Клэр расчесала мокрые волосы и не стала
наносить макияж. Всего пять тридцать, а она уже чувствует истощение.
Энтони сказал, что перед отъездом найдет ее. После принятой ванны Клэр ожидала
обнаружить его в своей комнате. Будет ли она разочарована, если откроет дверь, а его
там не окажется? Только потому что она желала его отъезда, а еще одна встреча с ним
- лишь средство к достижению этой цели. Открыв дверь, она не ощутила
разочарования, и на этот раз его присутствие ее не испугало. Он сидел за столом с
подарком в руке.
- Ты не открыла свой подарок.
- Я знала, что он от тебя, и решила, что ты захочешь, чтобы я открыла его при
тебе, - солгала она.
Положив сверток на стол, мужчина подошел к ней. И хотя его рост доминировал
над ее маленьким телом, когда их тела соприкоснулись, она не растерялась и
посмотрела на него снизу вверх. Притянув ее ближе, он сжал ее в своих сильных
объятиях, окутывая мускусным ароматом. Ее изумрудные глаза выглядели уставшими,
пока он изучал ее лицо, в то время как его собственные глаза мерцали цветом
молочного шоколада. Она не боялась, только чувствовала усталость, молясь про себя:
"Господи, если он хочет, чтобы я что-то сделала, пусть это закончится, как можно
скорее".
Одним быстрым, но нежным движением он поднял ее на руки и понес к кровати.
Несмотря на то, что у него была запланирована поездка, он не торопился. Положив
Клэр на постель, Энтони не спеша развязал ее халат. Девушка не шевелилась, когда
он, нависая над ней, впился взглядом в ее тело: абсолютно обнаженное, порозовевшее
после теплой ванны и пахнущее пеной. Она ничего не говорила, как и он. Не было ни
инструкций, ни оскорблений, ни правил. Слегка прикоснувшись к ней, он провел
рукой по груди, вниз по животу и тазовым костям. Клэр ощутила плотское желание,
которое он был не в состоянии контролировать. Ласково гладя кончиками пальцев ее
мягкую кожу, он нежно прикоснулся к ее телу губами. Проведя языком по шее, он
скользнул им вниз по ключице, мимо изгибов груди, и подразнил сначала один сосок,
потом другой. Ей не хотелось отвечать. Клэр всеми силами пыталась оставаться
равнодушной к его прикосновениям, продолжая твердить себе: "Этот мужчина сделал
мне больно". Ее разум услышал, но тело было охвачено возбуждением. Соски Клэр
превратились в тугие вершинки, и она выгнулась к нему навстречу, подставляя грудь
его губам. Мужчина продолжал дразнить ее кожу. От открытых занавесок в комнате
было светло. Клэр подалась вперед, когда он осторожно снял с нее халат.
Энтони охнул.
Клэр замерла, не зная, почему он издал такой звук, и повернулась к нему лицом.
Черты его лица стали мягче, а выражение оказалось более встревоженным, чем
раньше. Не произнося ни слова, он переключился на ее шею и спину, нежно лаская их
губами. Его действия были чувственными, заботливыми и ласковыми.
Медленно он опустился рядом с ней на кровать и только после того, как убедился, что
она влажная и готова, вошел в нее. Он и раньше так делал, но сейчас все было по-
другому. Единственными звуками, слетающими с его губ, были невнятные стоны,
делавшие их значение ясным. Вскоре и она ответила ему на том же языке. На этот раз
наслаждение испытывал не только он, но и Клэр.
После того, как они оба были удовлетворены, Клэр, отдыхая на атласных
простынях, наблюдала за тем, как Энтони, полностью обнаженный и влажный от пота,
подошел к столу. Его мышцы были напряжены, когда он взял подарок. Девушка
подняла голову с подушки, и ее влажные каштановые волосы волнами рассыпались
вокруг лица. Губы Клэр слегка растянулись в улыбке, стоило ему подать ей сверток.
Чувствуя на себе его взгляд, пока она снимала обертку с черной бархатной коробочки,
в которой лежали наручные часы с кристаллами Сваровски, Клэр улыбнулась.
- Это, чтобы избежать проблем в будущем, - мягко сказал он.
- Спасибо. Мне бы очень этого хотелось.
Протянув ему коробочку, Клэр опустила голову на подушку. Совершенно
обессиленная она закрыла глаза, тут же ощутив мягкое тепло, когда Энтони накрыл ее
одеялом. Погружаясь в бессознательное состояние, она по-прежнему находилась в
окружении его мускусного аромата. Беспробудный сон ее длился до утра
понедельника.
В промежутках между дремотой и бодрствованием Клэр гадала, был ли
вчерашний вечер настоящим. Как он мог быть настоящим, если суббота тоже была
реальностью? Мог ли Энтони Роулингс действительно быть двумя разными людьми?
Как только туман начал рассеиваться, она осознала, что кем бы он ни был, но
следующие два с половиной дня его не будет. Это понимание подарило ей новый
импульс. Она не знала, что будет делать со своими шестьюдесятью пятью часами
свободы, но знала, что обязательно что-нибудь придумает.
Ее завтрак стоял на столе, когда она вышла из ванной, а занавески были открыты.
Небо окрасилось очень светлыми оттенками голубого, и вдалеке, кажется, собирались
облака. В Айове стояла весна. Погода могла быть непредсказуемой.
После завтрака она решила опробовать крытый бассейн. Минут сорок она плескалась
и лежала в горячей ванне. Было так прекрасно снова напрячь мышцы. Помимо своих
обязанностей она почти три недели не делала никаких упражнений. На удивление
отсутствие физической активности, похоже, не вызвало увеличение веса.
Измерительных весов у нее не было, но по зеркалу и новым вещам можно судить, что
вес не изменился ни в большую, ни в меньшую сторону. Она легла на спину и под гул
и бульканье ванной закрыла глаза, осознав, что все дело в ее диете. За три недели она
не пила алкоголя, даже бокала вина. Еще она не съела даже ложки десерта, печенья,
шоколадного пирожного или кусочка темного шоколада. И вот теперь, когда ее
осенило, ей безумно захотелось шоколада.
Шестьдесят пять часов прошли без происшествий. Она тщательно обследовала
дом. Он был роскошным, огромным и с множеством удобств. Однако чем больше она
узнавала, тем больше понимала, что особняк по-прежнему оставался для нее тюрьмой.
Она не могла уйти. Не могла выйти наружу. Он мог быть больше и огромнее ее
комнаты, но все равно имел стены.
Девушка приложила все усилия, чтобы узнать имена персонала. Молодую
девушку, приносившую еду, звали Синди. Молодой человек, не особо говоривший по-
английски, - Карлос. Водителя Энтони звали Эрик. Были и остальные, кто убирался,
готовил, стирал и ухаживал за территорией, но Клэр редко их видела, поэтому у нее не
было возможности познакомиться с ними. Тем не менее, всякий раз, когда она
проходила или сталкивалась с кем-то из них в коридоре, они кивали, давая понять, что
узнали ее: Мисс Клэр.
В среду, перед запланированным возвращением Энтони, Клэр наблюдала, как на
западе собирались облака. Месяцем раньше ее бы это взволновало. Наблюдение за
тем, как надвигается буря, лично или на экране радара, наполняло ее волнением.
Темные облака приблизились, и где-то вдалеке послышались раскаты грома. Она
ощутила явный перепад давления. Клэр знала, что Айова, как и Индиана, получала
свою долю торнадо. Несмотря на перепад давления, внутреннее чутье подсказывало
ей, что это будет просто старая добрая весенняя гроза из тех, что громкие и шумные,
но обычно проходят с небольшими повреждениями. Она завораживала ее, Клэр
наблюдала и слушала. Не кажется ли ей, что раньше она была слишком занята, чтобы
просто подождать и прислушаться к погоде? Теперь у нее было достаточно времени,
чтобы вот так просто стоять и наблюдать за изменениями погоды.
В конце концов, эти чары разрушила Кэтрин.
- Мисс Клэр, пожалуйста, вернитесь. Нам нужно закрыть окна. Вы промокнете.
Клэр вошла внутрь и отправилась к себе в комнату. Завывание ветра будто
наэлектризовывало ее эмоции. Клэр знала, что он вернется сегодня. Она ненавидела
его всем своим существом. Она испытывала отвращение к его покровительственному
поведению, бездушному отношению и, прежде всего, жестокой психике. И она
ненавидела одиночество. Ей очень нравилась Кэтрин, но та относилась к ней, как к
гостье или начальнице. Клэр же так не хватало кого-то, с кем можно было поговорить,
посмеяться или просто побыть рядом. Но всей душой и сердцем она желала, чтобы
этим человеком был не Энтони Роулингс. Поэтому, когда Клэр в пять часов ожидала
его приезда, ее обрадовало сообщение Кэтрин:
- Мистер Роулингс задерживается на сутки из-за грозовых фронтов. Пилот не
полетит к западу от Чикаго в связи с высоким скоплением облаков. Он будет дома
завтра вечером и в это время планирует поужинать с вами, остальное вы узнаете
завтра.
Поблагодарив Кэтрин за информацию, Клэр съела свой ужин и, немного почитав,
пошла спать.
С возвращением Энтони утвержденный им распорядок дня вступил в полную
силу. Каждый вечер в пять часов она находилась в своей комнате, чтобы узнать о его
планах. По работе он был очень занят и многими вечерами не приходил вообще.
Иногда они ели в ее комнате, а иногда - в столовой. Порой он призывал ее к
исполнению своих обязанностей, в остальное же время говорил, что у него дела. Дни
обернулись неделями, а недели - очередным месяцем.
Положительным было то, что больше не возникало проблем. Это не означало, что
Клэр не испытывала ничего подобного тому, что произошло днем в его кабинете.
Напротив, каждая задача для выполнения их договора касалось его. И все же ей было
приятно, что ей удавалось избегать его взрывных и непредсказуемых "заскоков".
Как-то раз в начале мая, закончив с Клэр, Энтони решил остаться в ее постели. Она
поняла это, когда уснула и проснулась посреди ночи от звука его дыхания, ровного и
мерного. Его присутствие напугало ее. У него еще какие-то планы на ее счет? Ей
нужно что-то сделать? Она слишком боялась разбудить его и спросить. Вместо этого
она тихонько отползла к своему краю кровати и провалилась в сон. Проснувшись
утром, она обнаружила, что он ушел.
В воскресенье, двенадцатого мая, Кэтрин сообщила Клэр, что они с мистером
Роулингсом будут есть на заднем дворике. Температура постепенно повышалась, и
двор был полон цвета, насыщенными оттенками зеленого, рубиново-красного от
красных почек на деревьях и ослепительно-белого на кизиловых деревьях. Энтони
нанял смотрителей, которые энергично рассаживали множество однолетних садовых
цветов в красивые глиняные горшки и раскачивающиеся подвесные корзины. Недавно
открыли бассейн с непрестанно работающими фонтанами. По ночам они устраивали
красочное шоу, менявшее цвет воды с прозрачного на розовый, потом голубой,
зеленый, красный, а затем обратно на прозрачный.
Клэр запомнила тот день, потому что, когда они сели есть, Энтони спросил у нее,
плавала ли она уже в открытом бассейне, где нагрели воду. После такого количества
времени, посвященного следованию его правилам и нахождения взаперти, ее
напускная смелость подвела - девушка расплакалась. Очевидно, ее реакция удивила
его. Сквозь слезы Клэр ответила:
- За два месяца я впервые оказалась на улице. Я не думала, что мне разрешено
выходить наружу.
Если в начале его и тронул ее эмоциональный ответ, то он быстро оправился.
- Верно. Я-то уж точно знаю, сколько времени прошло с тех пор, как ты в
последний раз была на улице. - Его голос обрел авторитарный тон, который она так
презирала. - И я рад, что ты все еще помнишь, кто управляет твоим доступом к
дополнительным привилегиям.
Клэр слегка кивнула, чтобы показать, что она поняла. Энтони откашлялся. Она
заглянула ему в глаза, пытаясь смахнуть слезы.
- Да, я понимаю. Но я действительно люблю бывать на улице.
- Конечно, ты достаточно умна, чтобы понять это, - поддразнил Энтони.
Смущенная и расстроенная потерей своего ложного равноправия, она сказала:
- Я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду.
- Клэр, я влиятельный человек. У меня в подчинении сотни тысяч людей в сотнях
компаний, заработок которых зависит от меня. Очень многое сводится ко мне. Быть
внимательным к твоим желаниям и капризам не входит в список моих приоритетов.
Если ты хочешь выйти на улицу, просто попроси.
Простота напугала ее, а от реальности затошнило. Она была взрослой, и ей нужно
было спрашивать разрешения выйти на улицу. Ее воспоминания были как в тумане, но
она не могла припомнить ничего подобного с тех пор, как ей было, наверно, лет десять
или одиннадцать. Это одна из его проверок. Сдастся ли она на его милость или
откажется и проведет все лето взаперти? А если она сдастся, будет ли это
действительно подчинением или ее способом контролировать ситуацию? Внутренние
дебаты продолжались недолго.
- Энтони, можно мне, пожалуйста, покидать дом и выходить на улицу?
- Ты можешь находиться снаружи. Не покидай территории без меня или моего
разрешения. - Его тон оставался прежним, но Клэр волновало лишь его значение. -
Помни, что ты должна быть доступна мне, когда я здесь. Поэтому никаких хождений
по территории, когда я дома. И каждый вечер в пять ты должна быть в своей комнате
для получения инструкций. Сможешь соблюдать эти правила?
- О, да, смогу.
Это место по-прежнему оставалось тюрьмой… которая только что увеличилась в
размерах.
Глава 7
"Алчность - это хорошо. Это правильно...
Алчность, в чѐм бы она ни проявлялась:
жизни, деньгах, любви, знаниях, -
всегда способствовала развитию человечества".
Гордон Гекко (персонаж фильма "Уолл-Стрит")
Облако дыма, витающее у подвесного потолка, создавало легкий туман, отчего
флуоресцентные лампы в небольшом кабинете светили тускло. Анализируя цифры,
Натаниэль стиснул зубы. С тех пор, как компанию признала общественность, цифры
стали показывать прибыль. Акции растут, производственные отчеты благоприятны.
"Роулз Корпорейшн" работает без убытков. И учитывая текущее состояние экономики
семидесятых годов, это хорошо. Проблема в том, что Натаниэль Роулз не хочет, чтобы
было хорошо. Его не устраивает состояние "без убытков". Он хочет больше, гораздо
больше. Звук печи, выдувающей теплый воздух, превращался в гипнотический гул.
Мужчина откинулся назад и, глубоко затянувшись сигаретой, потер виски. Как можно
увеличить цифры в колонке с прибылью? Черт, все же остальные как-то это делают. И
он тоже хочет.
Нажав черную кнопку на небольшой коробочке, он проговорил:
- Конни, пусть ко мне сейчас же зайдет Самюэль.
Тут же отозвался потрескивающий голос:
- Да, мистер Роулз.
Спустя несколько минут в небольшой обитый панелями кабинет вошел Самюэль,
вдыхая висящие облака дыма. Вид его отца, склонившегося над книгами и таблицами,
означал лишь одно: сейчас он заведет разговор "Мы можем лучше".
- Да, отец, ты меня звал?
- Ты видел последние цифры?
- Да. Продажи главных дистрибьюторов поднялись на 18 процентов.
- Это жалкие крохи. Текстильная промышленность не может производить дерьмо
в Соединенных Штатах. Нам нужно вернуться к идее о вывозе производства из
страны. В Мексике мы можем производить те же самые товары за сумму меньше на
четверть, чем здесь. Черт, объединения в Джерси обходятся нам в целое состояние.
Самюэль уже давно усвоил, что, чтобы успокоить отца, нужно дать ему выпустить
пар, и все образуется.
- Мы думали об этом. Но проблема в том, что нам придется уволить сотни
рабочих, преданных нам на протяжении многих лет. Кроме того, как я сказал, мы
сейчас работаем без убытков.
Натаниэль выпустил облако дыма в сторону своего сына.
- Я решил нанять Джареда Клаусона в качестве главного финансового директора.
У него имеются некоторые инновационные идеи.
- Разве он недавно не ушел из "Нью Ингланд Энерджи" в связи с обвинениями в
незаконной деятельности?
- Ничего не доказано. Кроме того, я видел цифры. Когда Клаусон помогал с
финансами в "НИ Энерджи", их прибыль была запредельной. После его ухода они
делают все, чтобы энергосистемы продолжали работать.
Самюэль ничего не говорил.
- Он же чертов гений. Мы встречались несколько раз. Он считает, что "Роулз"
имеет потенциал, и у него есть несколько отличных идей.
Самюэль знал, что его мнение не имело значения. Если Натаниэль принял
решение, то Джаред Клаусон присоединится к их проекту. Единственное, что он мог -
так это наблюдать и делать все возможное, чтобы предотвратить незаконную
деятельность прежде, чем она начнется.
- Договора с "Хантингтон Хаус" находятся на завершающей стадии. У них есть
планы на целую новую линию одежды. Возможности для получения прибыли
огромны. Их дистрибьюторы работают по всему восточному побережью.
- Чертовы крохи.
Глава 8
"Убеждѐнное позитивное отношение способно совершить
больше чудес, чем любое чудодейственное лекарство".
Патриция Нил
На протяжении последних двух месяцев жизнь в созданных Энтони условиях
облегчалась лишь техникой, которую Клэр называла раздельным мышлением. Она не
могла вынести всей ситуации, но могла справиться за раз с чем-то одним.
Колоссальный провал в суждении, приведший к таким обстоятельствам; обхождение,
наказание или последствия, которые, по его мнению, он имел право ей вынести;
обязанности, которые он мог ей назначить, и тот факт, что она подчинялась - все это
было слишком. Ей нужно их разделить и разбираться с ними маленькими посильными
частями. В одни дни это было возможно, в другие же - гораздо сложнее.
Ее утренние тренировки теперь включали в себя плавание и силовые нагрузки.
Упражнения якобы способствовали выработке эндорфинов, а те в свою очередь
помогали
поднять
настроение.
Это
казалось
хорошей
идеей.
Прежде чем ей позволили выходить наружу, многие дни она проводила в компании
одеяла и хорошего фильма. На нижнем уровне дома располагался кинотеатр, и,
учитывая напряженный график Энтони, девушка частенько задавалась вопросом,
пользовался ли он им хоть когда-нибудь. В нем хранились сотни, если не тысячи
цифровых фильмов. Клэр обожала классику, особенно мюзиклы. Она могла весь день
провести, свернувшись в большом мягком кресле и наблюдая за поющими и
танцующими счастливыми людьми. Великолепный побег от реальности.
Стоял конец мая, и Клэр каждый раз пользовалась преимуществом своей свободы
вне дома, отдыхая у бассейна, гуляя в садах и читая книги во дворе. Сейчас ей
хотелось исследовать. Лес хранил в себе присутствие растений и животных. Прошло
несколько лет с тех пор, как она изучала науку земли, но знала, что это вернется.
Энтони сказал, что его дом стоял на этой земле четырнадцать или пятнадцать лет. И
Клэр казалось, что в лесу никого не бывало уже несколько лет. Возможность встречи с
настоящей нетронутой живой природой взволновала ее. Не с медведями и львами, а
оленями, кроликами, птицами и грызунами. В ее нынешнем положении чувство
самосохранения подталкивало к тому, чтобы искать счастье там, где это возможно.
Тремя днями ранее она попросила у Энтони походные ботинки. И сейчас она
завязывала их, готовясь к новому приключению. Вдыхая сладкие запахи природы,
Клэр обдумывала свой маршрут, когда к ней подбежала Кэтрин.
- Мисс Клэр, я так рада, что застала вас.
Спокойствие Клэр вдруг испарилось.
- Нет, похоже, что вы меня поймали. Я обещаю, что вернусь до пяти.
- Мисс Клэр, я только что получила звонок от мистера Роулингса. У него сегодня
вечером в Давенпорте встреча. В театре "Алдер" будет проходить акция по сбору
денег для Симфонического оркестра Четырех городов.
- Так он сегодня вечером не вернется? - спросила она, думая о том, что,
возможно, могла бы остаться в лесу и после пяти.
- Нет, мисс, он вернется.
- Что?
- Он будет здесь к шести часам, чтобы забрать вас. Вы будете сопровождать его
на концерт Симфонического оркестра.
Клэр недоверчиво уставилась на Кэтрин. Ей только разрешили выходить на
улицу, как теперь она собирается в Давенпорт на симфонию. Сказать "Нет, спасибо",
казалось, не входило в список допустимых вариантов. В голове заметались мысли.
- Кэтрин, я никогда раньше не ходила на концерты подобного рода. Вы не могли
бы мне помочь?
Клэр молила, чтобы это не оказалось очередной проверкой на подбор
соответствующего платья.
- Конечно, помогу, мисс. А теперь давайте поднимемся в вашу комнату и
приступим.
Так они и сделали. Кэтрин направилась прямиком в гардеробную и достала
длинное вечернее платье черного цвета. Оно было простым, но при этом удивительно
красивым. Клэр снова приняла душ. Кэтрин помогла ей с макияжем и волосами,
уложив их струящимися локонами. У нее даже нашлись изысканные серьги для Клэр.
Вставляя их в уши, она подумала о том, как много времени прошло с тех пор, как она
носила
украшения
и
как
хорошо
те
смотрелись
с
ее
прической.
Но Клэр удивил один аксессуар - сумочка. Она никуда не выходила и не нуждалась в
сумочке, но сегодня у Кэтрин нашлась одна для нее. Энтони приедет домой и будет
готов в шесть. Видимо, симфония начнется в восемь, а коктейли - в семь. Кэтрин
объяснили, что дорога в Давенпорт займет час, и их шофером в лимузине будет Эрик.
Прежде чем одеться, Клэр все еще в халате, с прической и идеальным макияжем
села на край большой мраморной ванной и спросила у Кэтрин совета. Чего в этот
вечер ожидал от нее мистер Роулингс? Как ей следует себя вести? Если у него и были
какие-то правила для этого выхода, то он ей ничего не сказал, и если Кэтрин знает,
Клэр будет очень признательна за эту информацию.
Глаза Кэтрин засияли заботой и заинтересованностью. Она хотела помочь Клэр.
Она была готова сделать все возможное, чтобы вечер для их пары удался. Женщина
села рядом с Клэр и осторожно взяла ее за руки.
- Мисс Клэр, вы должны выглядеть красиво, а так оно и есть, - и улыбка
женщины заверила ее в этом. Клэр кивнула, и Кэтрин продолжила: - Мистер Роулингс
- очень влиятельный бизнесмен. Он ярый приверженец приоритета внешности. Если
на поверхности все выглядит хорошо, то внутреннее наполнение редко кого волнует.
Поэтому, мисс Клэр, от вас ожидается быть идеальной спутницей: красивой,
вежливой, довольной и благодарной.
Клэр подумала про себя: "Что ж, отлично... ладно, никакого давления".
Кэтрин продолжила:
- Репутация такого человека, как мистер Роулингс, - постоянно наблюдать за
другими. Одни наблюдают для того, чтобы подражать, другие - портить. Вот, почему
он требует, чтобы его дом был местом спокойствия. Он столько всего делает стольким
людям, что ему необходимо место для отдыха и восстановления. Там, где вы будете
так к нему добры.
Клэр заглянула в глаза Кэтрин, женщина говорила искренне. Она считала, что
Кэтрин пеклась об интересах мистера Роулингса, хотя и не понимала, как Клэр должна
ему помогать.
- Но прежде всего, мистер Роулингс требует конфиденциальности со стороны тех,
кто работает на него или вместе с ним. - Клэр задумалась на этот счет. - Мисс Клэр, у
вас имеется редкая возможность узнать мистера Роулингса с той стороны, с которой
многие не могут. Информацией, которой вы владеете, нельзя ни с кем делиться. Он
позволил вам увидеть самую интимную сторону себя. Миру он известен, как более
закрытый человек. Ни с кем не обсуждайте мистера Роулингса или ваши с ним
отношения. - Кэтрин улыбнулась и сжала ладони Клэр. - Я знаю, что вы будете
прекрасны, мисс Клэр. Мистер Роулингс, ведя вас под руку, будет гордиться.
Мгновение Клэр сидела молча, осмысливая слова Клэр: редкая возможность?
Доверие? Интимная сторона себя? Она этого не просила. Если честно, девушка
рассматривала возможность сбежать с концерта. Кэтрин ожидала, что та будет
чувствовать себя польщенной? В основном, она ощущала себя... противоречиво.
Кэтрин настояла на том, чтобы перед тем как одеться, Клэр съела легкий ужин.
Шелковое платье с бисером и лифом на бретельках отлично сидело, будто было сшито
специально для нее. А с черными туфлями от Ральфа Лорена длина платья стала
идеальной. Бисер делал материал тяжелее, чем Клэр ожидала. Разглядывая себя в
зеркале, девушка чуть-чуть повернулась, и юбка заструилась в ту же сторону. Это
самое потрясающее платье, которое она когда-либо видела, не говоря уже о том, чтобы
носить. Потом Кэтрин помогла Клэр с легкой шелковой накидкой и подходящей к ней
сумочкой. Внутрь нее она положила губную помаду и пудреницу. Кругом будут люди,
и надо помнить, что внешний вид - это все.
- Мисс Клэр, вы поразительны! - Глаза Кэтрин светились в одобрении.
Клэр снова посмотрела на себя в зеркало, ей казалось, будто она видит кого-то
другого. Осторожно улыбнувшись этому человеку, она согласилась, что выглядит
прекрасно.
В пять пятьдесят они покинули комнату, выйдя в коридор. Вместо обычного
маршрута Кэтрин повела Клэр более длинным путем, чтобы спуститься по большой
лестнице. Когда они достигли верхней площадки ступенек, Кэтрин слегка
откашлялась. Женщина посмотрела на Клэр, которая на каблуках была выше нее, и
еще раз ободряюще улыбнулась. Женщина жестом показала Клэр спускаться первой.
Ожидая у входной двери и что-то записывая в Айфон, стоял Энтони. Он излучал
уверенность и животный магнетизм. Его смокинг, очевидно, сшитый на заказ,
выглядел изысканно, подчеркивая его широкие плечи. Ни один волосок не выбивался
из прически, так как волосы были покрыты гелем и идеально уложены. Лицо было
гладким, будто он недавно побрился. Клэр не смогла удержаться от мысли, что он
невероятно красив. Услышав кашель Кэтрин, он посмотрел вверх на лестницу.
Внезапно дело, требующее его внимания, оказалось забыто. Теперь все его внимание
было устремлено на Клэр, грациозно спускающуюся с лестницы. Видя, как мужчина
следит за каждым ее движением, она гадала, стоит ли ей улыбнуться. Девушка не
знала, как он отреагирует. Но выражение его лица излучало благосклонность, и Клэр
хотелось его одобрения. Себе она говорила, что оно ей не нужно, что она была рада и
тому, как выглядела, но все-таки ей этого хотелось.
Оказавшись у подножия лестницы, она подошла к Энтони. Но тот обратился к
Кэтрин, а не Клэр.
- Моя дорогая Кэтрин, вы превзошли саму себя. Вы художница.
Он поклонился ей в пояс.
- Мистер Роулингс, художница настолько хороша, насколько и ее холст. Вы
сопровождаете прекрасный холст.
- Или мы должны сказать, она сопровождает меня. - Теперь он обратился к Клэр:
- Нам нужно идти, Эрик ждет.
Если Клэр до этого и беспокоилась о темах разговора на время поездки в
Давенпорт, то ей не следовало. После того, как Энтони помог девушке забраться на
заднее сиденье лимузина, он снова погрузился в свой Айфон и работу на Айпаде.
В те дни, когда он работал дома, Клэр часто оставалась в его кабинете на случай, если
потребуются ее услуги. Поэтому она слышала множество деловых звонков, веб-
конференций и вебинаров. А теперь слушать по дороге на симфонию то, как он
обсуждал по телефону какие-то дела, было странно удобным.