Кукша не идет, а летит по городу. Он знает, что он сделает! Он выкупит Антиоха из рабства! От радостного волнения Кукша не замечает прохожих, а они, завидев гвардейца, не то пьяного, не то повредившегося в уме, опасливо отходят в сторонку. Румяный вельможа в синей хламиде не хочет уступить дорогу какому-то пьяному варвару, хотя бы и состоящему на царской службе, и Кукша едва не сбивает его с ног. Вслед ему несутся проклятия, но Кукша не слышит их.
Сперва он выкупит Антиоха, а потом отдаст Андрею Блаженному ларчик, отнятый у Рябого. Там такое богатство, что Андрею больше не нужно будет вести нищенскую жизнь, страдать от голода и холода, терпеть побои и унижения, Андрей сможет купить себе дом, рабов, красивую одежду и жить припеваючи. Он сможет мыться хоть каждый день. И ему не нужно будет просить милостыню, чтобы сделать доброе дело.
Как давно Кукша здесь не был — с того самого дня, когда он ударил черпаком наемника Димитрия! Вот тот портик, где помещается свечная лавка, a вот и она сама. Проходя мимо отворенной двери лавки, Кукша заглядывает в нее и видит своего бывшего хозяина, сидящего за книгой. Епифан совсем не изменился, он все такой же высушенный и по-прежнему отодвигает читаемую книгу подальше от глаз. Странное чувство испытывает Кукша, видя человека, собственностью которого он был когда-то.
Из свечной мастерской несет знакомым смрадом. Кукша переступает порог, и в него вперяются три пары глаз. Он знает только одного из троих — Димитрия. Кукша окидывает взглядом мастерскую — здесь все как было: те же котлы, корыта, подставки, батожки, те же циновки в углах, только рабы новые. Он ищет глазами Антиоха, хотя уже понимает, что его здесь нет. В мастерской должно быть два раба и наемник, и все они перед ним. Димитрий узнал Кукшу, он оробел и невольно попятился в глубину помещения.
— Где Антиох? — спрашивает Кукша.
— Антиох недавно умер, господин, — отвечает один из рабов.
Значит, Кукше здесь делать нечего, он поворачивается и уходит. Перед глазами у него кроткая щербатая улыбка Антиоха. Кукша слышит его голос: «Выронил черпак, ткнулся носом в пол и умер. И мы с тобой так умрем».
Ночью Кукша долго не может уснуть. Давно уже слышится похрапывание Ратши и ровное дыхание Догона, а к нему все не идет сон. Вихрем проносятся в его голове печальные мысли и воспоминания, перемешиваясь с мечтами и надеждами. Сожаление о том, что он не успел выкупить Антиоха, гасится предвкушением того, как он отдаст Андрею Блаженному ларчик с сокровищем. Ужас при мысли, что и он, Кукша, мог бы закончить свою жизнь у котла с растопленным салом, разрешается вздохом облегчения и всплеском радости: теперь ничто уже не помешает ему уехать! И среди всего этого снова и снова всплывает мечта о Домовичах. Вот он выходит из лодки на берег возле родной деревни, а люди, и среди них матушка и сестры, встречают его с удивлением и страхом, как выходца из страны мертвых. И долго приходится убеждать их, что за это время он так ни разу и не умер, хотя случаев умереть у него было много. Все дивятся его рассказам, и он становится первым человеком в Домовичах.
Под утро он засыпает, и ему снится сон. Будто стоит он в толпе народа, а рядом с ним Ратша, Догон и другие гвардейцы, и все с длинными копьями, и сам он тоже с копьем. Стоят они на склоне крутого холма, над ними большой деревянный крест, а на кресте тощий, как смерть, человек. Кукша догадывается, что это Иисус Христос, он много раз видел его распятым на иконах.
Руки и ноги распятого прибиты к кресту большими коваными гвоздями. По толпе проносится шум, Кукша улавливает слова: он уже умер, пора его снимать! Откуда-то появляется гвардейский начальник Патрокл, он велит Кукше и его товарищам снять распятого. Они приставляют к кресту лестницу, выдергивают клещами гвозди, и Кукша узнает в распятом Андрея Блаженного. Да, это Андрей Блаженный! Он уже умер, а Кукша так и не успел отдать ему ларчик!
Кукша начинает горько плакать и вдруг слышит голос Андрея:
«Я не умер. Это я для них умер, а для тебя я вечно буду жив. Где бы ты ни был, ты всегда узнаешь меня вот по этим знакам».
И Андрей показывает Кукше руки, пробитые гвоздями.
«Больно тебе?» — спрашивает Кукша.
«Уже нет», — отвечает Андрей.
Вокруг них ни души, они идут по пустынному, словно вымершему Царьграду. «Надо отдать ларчик!» — спохватывается Кукша. Андрей, улыбаясь, берет ларчик своими пробитыми руками и швыряет его. Кукша видит, как ларчик, становясь все меньше, летит над семью царьградскими холмами, над храмами, над стенами, отделяющими город от моря, и падает в синюю Пропонтиду. Кукша слышит далекий всплеск.
«Вот так», — говорит Андрей голосом Рябого, и перед Кукшей уже не Андрей, а Рябой.
Он спрашивает:
«Ну что, выгадал?»
И злорадно хохочет. Кукше почему-то страшно, он пытается убежать и не может, а Рябой тянет свои огромные засхорузлые лапы к его горлу. Кукша просыпается от собственного крика.
Никакого Рябого нет, рядом на своих ложах спокойно спят его друзья, один похрапывает, другой дышит легко и ровно, как младенец. В казарме мало-помалу светлеет, значит, уже рассвет. Сумрак еще гнездится по углам, но он редеет и тает на глазах.
Утром, при разводе на караул, Патрокл сообщает Кукше, что Афанасий ждет его вечером к себе домой, там Кукша застанет того, с кем хотел встретиться.
И вот Кукша в спальне Афанасия. Горит свеча. Андрей не пожелал сесть в кресло или на ложе — он, скрестив ноги, примостился в уголке на полу. Кукша вдруг оробел и не знает, с чего начать. Чтобы не стеснять его, догадливый Афанасий под каким-то предлогом выходит из комнаты. Кукша решается:
— Ты знаешь, мы с Афанасием завтра отплываем. Я тебя уже больше не увижу. Никто ко мне не был так добр, как ты. На прощание я хочу подарить тебе вот это.
Кукша извлекает из-под плаща бронзовый ларчик, украшенный виноградом и павлинами, и кладет его на пол перед Андреем. С усмешкой взглянув на ларчик, Андрей вопросительно смотрит на Кукшу. Но взгляды их не встречаются, Кукша, подавшись вперед, пристально глядит на руки Андрея, ему показалось, что на них следы от гвоздей.
Андрей, кивнув на ларчик, спрашивает:
— Что там? Золото?
— Да! — отвечает Кукша.
— Но зачем оно мне?
— Как — зачем? — говорит Кукша. — Ты не будешь больше голодать, а зимой мерзнуть, у тебя будет дом, рабы, хорошая одежда… Никто не посмеет тебя обидеть, потому что ты будешь как все…
— Чистое сердце! — вздыхает Андрей. — Если бы твое золото обладало хоть тысячной долей этой чистоты! Итак, ты принес его мне. А что ты с ним сделаешь, если я не возьму его?
— Не знаю, — растерянно говорит Кукша.
— Я хочу дать тебе добрый совет, — продолжает Андрей. — Скажи, последуешь ли ты моему совету?
Кукша кивает.
— Золото — идол алчных, — говорит Андрей, — на нем вся грязь мира. Завтра, когда твой корабль отойдет подальше от берега, брось этот ларчик в воду. Пусть он лежит на дне Пропонтиды, там достаточно глубоко, и он никогда не попадет больше в человеческие руки.
Глава двадцать пятая
ПРОЩАЙ, ЦАРЬГРАД!
Сам патриарх вышел провожать отплывающих. Он по очереди благословляет на трудное и опасное дело Михаила, Кирилла и Афанасия. Лицо его печально. Кто знает причину этой печали — жалеет ли он, что теряет милых его сердцу участников ученого кружка, тревожится ли за их судьбу в варварском краю, где они легко могут оказаться совершенно беззащитными? Корабли отчаливают от царьградского берега, и патриарх трижды осеняет их крестным знамением.
Епископ Михаил и проповедники плывут на головном, княжеском, судне. Князья, сами неприхотливые, как простые воины, для епископа и его спутников велели устлать корму пестрыми коврами и на ковры накидать шелковых подушек, чтобы по возможности облегчить морское путешествие непривычным людям. Там, на корме, хранятся и заготовленные в Царьграде нарочито для них лучшие яства и питье. С честью везут Аскольд и Дир посланцев царьградской веры. Князья веселы, они не остались внакладе, несмотря на то, что пришлось вернуть часть награбленной добычи, — царь, их крестный отец, щедро одарил своих крестников.
Кукша вместе с Догоном и Ратшей плывет на корабле новгородцев. Ратша и Догон прячутся до поры среди мешков с припасами. На этом корабле, кроме Кукши, нет ни одного христианина. Новгородцы — народ упрямый, они не спешат менять дедовские обычаи.
Снова Кукша в море! Снова он слушает мерный скрип множества уключин и журчание воды вдоль корабля. Под скамейкой, на которой он сидит, покоится его деревянный, окованный медью сундучок. В сундучке имущество — кое-что из одежды, Евангелие на греческом языке и бронзовый ларчик, Кукша глядит, как удаляется каменистая береговая полоса и высокие стены Царьграда. Наконец, когда ему кажется, что отплыли достаточно далеко, он выдвигает из-под скамейки сундучок и открывает его.
Никто не обращает на Кукшу внимания — все глядят на удаляющийся Царьград. Кукша достает ларчик, рассеянно смотрит на павлина искусной работы, на гроздь винограда, полуприкрытую листьями. Он задумчиво поднимает крышку. Содержимое ларчика вспыхивает, словно он полон звезд небесных. Вот этот перстень с изумрудом или это тонкое запястье, усыпанное алмазами, стоят столько, сколько простому труженику не заработать и за десять жизней. Кукша захлопывает крышку, опускает ларчик за борт и разжимает пальцы. С негромким всплеском ларчик исчезает в прозрачных волнах Пропонтиды.
— Ты что-то уронил? — спрашивает Ратша.
— Заботу! — отвечает Кукша.
Да, теперь у Кукши нет никакой заботы, связывающей его с Царьградом. Он, как и все, спокойно глядит на великий, счастливый, царственный город, который уплывает все дальше и дальше. Все ниже и ниже опускаются встающие, словно из воды, приморские стены, зато все виднее город на семи холмах, все больше открывается взору золотых куполов и беломраморных дворцов, утопающих в пышной зелени. По склонам холмов лепятся, как пчелиные соты, бесчисленные дома. Город подернут голубоватой целомудренной дымкой, и, глядя отсюда, издалека, трудно поверить, что там гнездится столько грязи, горя и нищеты.
Мало-помалу дымка густеет, Царьград растворяется в пей и сам на глазах превращается в голубой дым, становится небом.
Мерные взмахи множества весел, воронки на воде от лопастей, мерные рывки корабля вперед. Журчит вода вдоль корабельных стенок, за кормой кипит пенистый след, он тянется сзади, покуда на него не наступает следующий корабль.
Спасибо, что скачали книгу в бесплатной электронной библиотеке Royallib.ru
Оставить отзыв о книге
Все книги автора
[1]Норвежский.
[2]Гардарики — страна крепостей, древнескандинавское название Руси. Гардарики — страна крепостей, древнескандинавское название Руси.
[3]Викинги — жители Северной Европы VIII-XI веков, промышлявшие морским разбоем и торговлей. То же, что варяги.
[4]Берсерк — свирепый воин, который в битве приходил в исступление, выл как дикий зверь, кусал свой щит и был, согласно поверью, неуязвим.
[5]Словене — восточно-славянское племя, жившее на территории нынешней Новгородской области. Одно из племен, составивших впоследствии русский народ.
[6]Паруса у викингов были шерстяные.
[7]Руны — древнегерманские, преимущественно древнескандинавские письмена.
[8]Детинец — крепость.
[9]Виса — стихотворение из восьми строк, которое сочинялось на случай.
[10]Кросны — ткацкий станок.
[11]Тать — вор.
[12]Шишок — сказочное существо, враждебное человеку.
[13]Марка — древнескандинавская мера веса, равная приблизительно 216 г, и денежная единица.
[14]Дисы — сверхъестественные существа женского пола, олицетворяющие плодородия.
[15]Фрейя — богиня любви у древних скандинавов.
[16]Ярл — наместник конунга, воевода.
[17]Лузитания — древнее название Португалии.
[18]Сарацинами жители Европы в старину называли мусульман, главным образом арабов.
[19]Номисма — византийская золотая монета, обычно с изображением правящего императора.
[20]В Византии русских называли тавроскифами или скифами.
[21]Калита — сумка, подвесной карман.
[22]3латица — золотая монета.
[23]Медница — медная монета.
[24]Обол — византийская медная монета.
[25]Лепта — медная монета, то же, что обол.
[26]В восемь часов вечера по нашему времени.
[27]Во рву на площади Пелагия хоронили казненных преступников.
[28]Милиарисий — византийская серебряная монета. Равен 24 оболам.
[29]Поляне — восточнославянское племя, жившее по среднему течению Днепра на правом берегу. Назывались такие Русью (Росью) или киянами. Одно из племен, составивших впоследствии украинский народ.
[30]Высшее должностное лицо в военных силах Византийской империи.
[31]Славянское племя, жившее на восточном берегу Азовского моря.
[32]Главнейшее из христианских богослужений.
[33]Евксинский Понт — Черное море.
[34]Нечестивый — беззаконный, неуважительный к святыне.
[35]Друнгарий флота — высшее должностное лицо в военно-морских силах Византии.
[36]Корзно — княжеский плащ, который накидывался поверх другой одежды и доспехов и застегивался на правом плече.