Она всё видит, как луна,
И, право слово, польщена.
196.
- Как чудно спелись вы, как мило,
Как многолик ваш диалог.
Сперва мне даже сложно было
И взять я в толк никак не мог.
- Жаль отвечает Маша мало.
- Ну вот! - дед выдохнул устало,
- А ты не думал, что за ней
Контроль и жестче и сильней?
Не жди ответов ежедневно,
Лишь я как вверенный связной
Ответить песней заводной
Могу ритмично и напевно.
Мне интересно стало тут,
Куда вас песни заведут?
197.
Алёша плавно сдвинул брови:
- О чём вы?
- Ладно! Всё! Забудь!
Ты с каждой шуткой все суровей,
Не дуйся и не обессудь.
Пойми, вы всё-таки не дети,
Давно не первый день на свете,
Кровь ваша бьётся, как струна,
Любви и нежности полна.
Ну полно! Дальше - лишь ваш выбор!
Я не привык держать свечу,
Лишь донести тебе хочу:
Любовь - не догма, а верлибр,
Красивый стих, но в нем порой,
Синкопой ритм и с рифмой сбой.
198.
Да, наш приятель всё предвидел,
Всю уйму шуточек сутра,
Но он давно своей обиде
Сказал: "mercy, au revoir".
На все смешки смотрел сквозь пальцы,
Но с видом вечного страдальца,
Поскольку видом «не у дел»
Коллег печалить он не смел.
Он измерению иному
Давно предался, как дитя,
Икаром он парил шутя
В мечтах над крышей Парфенона,
Там с ним всегда была она -
Светла, беспечна и вольна.
199.
- Ещё один нюанс есть, Лёша,
Прелюбопытнейший секрет,
Ты к ней приблизиться не можешь,
С неё же данный снят запрет.
Знай, под покровом звездной ночи,
|
|
Не смейся, хочешь ты, не хочешь,
Оберегая твои сны,
Она придет из тишины.
- Что должен буду предпринять я?
- Ты будешь спать во власти грёз,
Давай, настройся, всё всерьез,
Лёш, непорочные зачатья,
Как в Лету, канули давно
В преданья, сказки и кино.
200.
Твой вход давно хранит привратник,
Замок с засовом - весом в пуд!
Но ты не бойся, медвежатник
Всё отворит за пять минут,
И кстати сторож твой Николка,
Холёный, красный, как свеколка,
Давно мне должен четвертной,
Он, видишь ли, приятель мой,
Но попрошу, не строй нам козней,
Не ставь капканов и силков,
И прочих хитрых узелков,
Я всё проверю скрупулёзно.
Коль что найдем, мой дорогой -
К тебе мы больше ни ногой!
201
Мария так тебе оставит
Знак ваших радостных минут,
А ты, как Рики-Тики-Тави,
Будь молчалив, когда припрут.
И, умоляю, слушай тексты,
Во всех есть клич твоей невесты.
Припомни кстати, мой малыш,
Как пел давно Серёжа Чиж:
«Ты ускользнула рано утром,
Оставив тонкий след от слёз,
Красивых парочку волос
И еле видный след от пудры.
И вновь остался я один,
Как у растерзанных руин».
202.
Пойми, мой друг нетерпеливый,
Твой плесневелый пессимизм -
Как шутки сплетницы сварливой,
Как горстка черных мутных призм.
Ты видишь темным свет наш белый,
Тебе является дебелой
Любая мелкая беда
И там, где нет её следа,
|
|
Ты видишь мерзким, что шутливо,
Ты тонешь в бездне подоплек,
И злит тебя любой намек
Соседской девочки пугливой.
Не торопи событий ход,
Мечта сама тебя найдёт.
203.
- Найду и выкраду, ей богу,
По всем канонам прописным.
Сбежим к затерянным берлогам,
К аэродромам запасным.
- Не смей! Отбрось свою браваду!-
Со злости старец вскрикнул матом,
- Любой твой шаг известен им,
Чьё имя мы не говорим.
Покуда им не дал ты шанса,
Они клыками лишь скрипят
Со злостью бешеных волчат
И ожидают дисбаланса
Твоих поступков, сил и слов,
А ты, как вижу я, готов!
204.
Пойми, с Богами, Буддой, Кришной,
Все, кто любви достичь хотел,
За два миллениума с лишним
Творили разный беспредел:
Псевдовиновных поражали
В мечтах быть вписанным в скрижали,
Себя, других легко, как встарь,
Слагали жертвой на алтарь.
И всё зазря, весь труд насмарку!
Лишь отбежишь на пару миль -
И сразу в ад, к чертям на гриль,
Как стейк, на среднюю прожарку.
Геройство губит, как и страх.
Будь безмятежен, как монах.
205.
Василий дёрнул сединою
И злобно выдохнул в сердцах:
Ошибся, видно я! Пустое!
Ты не готов прогнать свой страх!
Пусть сгинет вечер тот треклятый!
Однажды выйдешь из себя ты
И не со злобы, невзначай,
Ты крикнешь Машеньке «Прощай»
Загубишь ты её тем самым,
Её, себя да и всех нас.
Лишь колким ядом пары фраз!
И никаким потом бальзамом,
|
|
И никакой живой водой
Не устранишь ошибки той!
206.
Знавал я так же экземпляры,
Что кровью чёрной, как чифир,
Залив глазные капилляры,
Войною шли на целый мир,
Но вовсе не для криков «Браво!»
Их всех, как пел Бутусов Слава:
Всем прописным смертям назло
Любви колёсами смело.
Всем им казалось - Нет ошибки!
Всё! Главный вычислен вампир!
Вот он - всей нечисти кумир!
И с лёгкой, искренней улыбкой
Они убийство, как стеной,
Скрывали адскою войной!
207.
А после в тесных кабинетах,
Или на микро островах,
Сжав крепко кольты и беретты,
Искали совести в стволах,
Скрипя осколками зубными,
Скребя фалангами больными,
Скрепя сердца, сжав кулаки,
Сверлили взглядами курки.
Был их порыв уже постфактум,
У бездны стоя на краю,
Когда они любовь свою