Появляется первый козел отпущения Ривергейта: аккуратная фигурка с коротко остриженными седыми волосами и довольно чудным акцентом. Она извинилась за это, а также за двойную фамилию; люди всегда делали неверные выводы о Джейн, члене лейбористского совета Эддисон-Уорд в Хаммерсмите и Фулхэме. У нее также был ценный опыт работы в театре: "Я работала с Дональдом Олбери, затем десять лет была директором британской театральной ассоциации. И я была в Совете директоров "Риверсайда" в то время, когда осуществлялась подача заявок".
«Все произошло так. Жаклин Эббот, наш мэр, была первым связующим звеном для Кэтрин Бейли. С ней связаться не смогли, поэтому связались со мной. Я познакомилась с Аланом в Британской театральной академии, он мне очень понравился. У него хорошее чувство юмора».
Что касается ее полномочий от «левого» крыла, то она была безукоризненно правильным связующим звеном для консорциума Рикмана. Будучи членом группы поддержки шахтеров Хаммерсмита и Фулхэма, она присоединилась к маршам протеста женщин против закрытия шахт. Семья Джейн происходит из Седжфилда, бывшей шахтерской общины. «Я левее центра. Я не сторонница Тони Блэра». До тех пор, пока она не побеседовала со мной ради этой книги, она молчала о Ривергейте, принимая удар на себя, поскольку оставались серьезные сомнения насчёт того, сможет ли Совет и дальше раскошеливаться как на Риверсайд, так и на Lyric Theatre в Хаммерсмите.
Этот небольшой лондонский район уникален тем, что имеет три театральных площадки с высоким статусом (третья из них ─ небольшой, но передовой театр Буш) в пределах мили друг от друга. Держать их всех на плаву ─ кошмар для любого муниципалитета.
Но, похоже, были основания для паранойи по поводу решения о том, кто будет управлять "Риверсайдом". По словам Джейн Хакворт-Янг, причина, по которой консорциум Алана Рикмана, в отличие от других претендентов, выбрал посредника, заключалась в абсолютной убежденности насчёт того, что Джулс Райт была фавориткой на должность художественного директора. Поэтому они ощущали, что, грубо говоря, им необходимо какое-то особое ходатайство, чтобы добиться справедливого слушания.
"Они думали, что их предложение может быть воспринято несерьезно по нескольким причинам, - утверждает Джейн. - Предложение консорциума не отвечало специфике работы "Риверсайда". Джулс Райт была членом правления, и считали, что председатель Уильям Хантер очень ее поддерживает. У меня сложилось такое же впечатление, возможно, и за счет других заявок, хотя я не протестовала против Джулс. И у "Риверсайда" был дефицит в 250 000 фунтов, долг, который они не хотели брать на себя. Поэтому они чувствовали, что им нужен посредник, чтобы сгладить ситуацию и изложить свои доводы".
Джейн познакомилась с Аланом и Кэтрин за обедом во французском ресторане на Кенсингтон-парк-Роуд 10 июня 1993 года.
«Они показали мне черновой проект. Сказали, что доведут его до ума; я внесла несколько предложений, дополнительные цифры там и сям. Тогда было не до конца понятно, что Тельма Хольт привержена этому проекту.
Времени было уже очень мало, потому что я понимала, что шорт-лист должен быть составлен 15 июля. Я сказала, что приму их заявку для того, чтобы Иен Колеман, глава Совета общин, рассмотрел её с точки зрения финансовой составляющей, а также потому, что он довольно близок к председателю "Риверсайд Траст" Уильяму Хантеру. Вот как это закончилось».
Чего не понимали Алан и компания, так это того, насколько сильно на советников давят многочисленные вопросы, требующие денег. Учитывая, что спутница Алана, Рима, к тому времени уже семь лет была советником в соседнем Кенсингтоне и Челси, можно было подумать, что она могла бы дать им совет. Но любой честный человек — и Рима гордится этим — постарался бы не ввязываться в дело, в котором есть личный интерес. Поэтому она держалась в стороне.
"Я получила заявку от коллектива Рикмана только 22 июня, потому что уехала на выходные, - говорит Джейн. - Я договорилась встретиться с Иеном Колеманом 24 июня. Основная суть этой встречи сводилась к другой теме, но я оставила ему заявление Рикмана.
5 июля мы организовали еще одно заседание для обсуждения этого вопроса. Отдавая должное Иену Колеману, мы не говорили долго о заявке Рикмана. Я попросила его взглянуть на нее и выразила надежду на то, что, если он сочтет ее стоящей, он поговорит с Уильямом Хантером.
Одна из главных причин, по которой я с ним встретилась, заключалась в том, чтобы выяснить, сможем ли мы профинансировать все три площадки в один год. И у Lyric Theatre, и у Риверсайда был дефицит, а мы ─ самый маленький район Лондона после Сити.
Я была очень обеспокоена тем, что мы не сможем профинансировать и то, и другое. Каждый день ходили слухи о том, что должно произойти. Я использовала свои контакты в театре, чтобы были другие варианты финансирования и того, и другого. Шел процесс подготовки к следующим выборам; я должна была ехать на север; и я также писала статью о будущем библиотек, потому что я беспокоилась, что их придется сокращать.
28 июня я написала Дереку Сперру, директору центра досуга и отдыха в Хаммерсмите. Я все еще боялась, что от Lyric Theatre придётся избавиться. Кэтрин и Алан думали, что я работаю против них, потому что я вела переговоры с другими объединениями, но я пыталась изучить все варианты как для Риверсайда, так и для Lyric Theatre.
- 5 июля Иен очень быстро отменил нашу встречу. Он очень занятой человек. Я переговорила с его личным помощником, поэтому сказала, что все представленные материалы должны быть, и я должна с ним увидеться.
Самое раннее, мы могли встретиться во вторник, 13 июля, в 6 часов. Я подумала, не подойти ли мне к Хантеру напрямую? Я уже говорила ему, что, возможно, будет еще одна заявка. Я была в затруднительном положении. Затем на той неделе я услышала, что состоялось заседание руководства Совета. И было решено не финансировать ни один из театров. Я чувствовала, что должна раз и навсегда прояснить ситуацию с Колеманом.
Тем временем Кэтрин Бейли подтвердила мне, что в деле замешана Тельма Хольт, в чем до сих пор не было полной уверенности. И благодаря тому, что я знала о ее работе, я еще больше убедилась, что консорциум сможет управлять и развивать Риверсайд.
Я видела Иена Колемана 13 июля. Он был очень откровенен и подтвердил мне, что совет не сможет покрыть дефицит Риверсайда. Он сказал: "Мы, безусловно, будем финансировать только один из двух театров в предстоящем году". Я подтолкнула его и спросила, будет ли это Риверсайд. Он сказал, что будет. Тем вечером я пыталась позвонить Уильяму Хантеру, но его не было дома».
То, что казалось странным Алану Рикману, было юридической ситуацией. Джейн поясняет: "Поскольку оба театра могли стать неплатежеспособными или могли быть ликвидированы, и в том, и другом правлении были советники, то сохранялась озабоченность по поводу того, смогут ли советники вновь войти в состав правления. Юридический отдел рекомендовал советникам уйти в отставку.
«Впоследствии я думаю, что юридический отдел несколько изменил свою точку зрения, но важно то, что я подала в отставку, потому что совет предложил мне это сделать, а не из-за каких-либо деловых отношений с Аланом, Кэтрин или Тельмой».
Джейн Хакворт-Янг говорит: "Джулс Райт определенно предложили должность директора "Риверсайда", но, насколько я понимаю, она решила не подвергаться финансовым рискам. Ирония заключалась в том, что она, должно быть, знала о финансовом риске больше, чем кто-либо другой, потому что была членом совета директоров "Риверсайда".
Отдавая должное Уильяму Хантеру, он спросил меня, поступит ли заявка. Он вел себя достойно, и когда я, наконец, добралась до него утром 14-го, он согласился на то, чтобы он и члены Совета встретились со мной до своего заседания по поводу «шорт-листа» на следующий день. Но я все еще понимала, что он может быть неравнодушен к Джулс.
Утром 14-го сотрудник Совета, занимавшийся Риверсайдом, разговаривал со мной, поскольку к нему обратилась Кэтрин Бейли, которая передала ему копию заявки. Я объяснила ему, что произошло, и рассказала о моем разговоре с Уильямом Хантером, и мы договорились встретиться с Хантером и членами Совета директоров. В тот же день сотрудник посоветовал членам правления рассмотреть заявку Рикмана, и они согласились проконсультироваться с Советом.
Нам сообщили, что правление согласилось рассмотреть заявку в выходные, но через несколько часов с Джулс уже разговаривали по поводу управления "Риверсайдом".
«Йен Колеман даже сказал мне, что, по его мнению, заявка Рикмана не слишком удачная, хотя мне она показалась очень деловой. Но я думаю, что Иен был ужасно занят вопросами сокращений на предстоящий год.
Я решительно не препятствовала заявке. Я передала её. Мы с Аланом и Кэтрин договорились, что я отнесу её Иену Колеману, но я с ним не общалась. Речь шла не о том, что им отказали в принятии заявки, а о том, что они не смогли вовремя изложить свои аргументы».
Сроки фактического принятия решения сейчас кажутся ужасно размытыми.
"Хантер сказал, что заявка Рикмана пришла с опозданием; я сказала: "Я думала, ты рассматриваешь все заявки, а не принимаешь окончательное решение", - говорит Джейн. - Я открыла заявку Рикмана 22 июня и передала ее. Были и другие заявки от Королевского Оперного театра, от the Old Vic, Carnival Theatre, от WPT Джулс Райт и английской Шекспировской компании.
Я была в некотором роде козлом отпущения, потому что чувствовала, что Йен Колеман не поддержал меня в обработке заявки, а также впоследствии, когда дело дошло до прессы".
Когда разразилась буря, Джейн была разочарована тем, что ей пришлось молчать. «Я не смогла сказать прессе, что Совет принял решение финансировать только одну из площадок. Другие финансирующие органы, такие, как Совет по искусству, лишили бы поддержки the Lyric, поскольку часть финансирования зависела от соответствующего местного органа власти».
© Морин Пэтон. "Алан Рикман. Неофициальная биография", 2003.
Перевод – Е. Н.