Очередная пара. Хаффлпаф, кажется. Пятый курс.
Студенты совсем перестали учиться. Этот Турнир на них действует явно не в лучшую сторону. И вот что с ними делать?
Нет, мне глубоко плевать, как они намерены сдавать СОВ, приходя на мои пары с единственной целью – отсидеть полтора часа, чтобы я их не заметил. Но раньше они молчали. Сейчас же не помогает даже проверенное средство – снятие баллов.
Стоит на практическом занятии уйти за кафедру, а не стоять за спиной у кого-то из студентов, тут же начинается: «Ой, Седрик такой клевый! Да и Поттер тоже ничего…»
И всё в таком же духе.
Первые два испытания прошли для Поттера удачно. Не знаю, кто ему помогал и помогает, ведь Грейнджер сейчас явно не до него. Не до своего лучшего друга.
У нее роман.
В 15 лет.
С Крамом.
После этого ублюдка Монтегю.
О чем она думает? Что хочет доказать? И кому?
Хотя сам же пророчил ей в женихи болгарина. Так чего же ты, Снейп, в бешенстве, когда вместе их видишь? Твое ли это вообще дело, с кем она там по ночам шастает? Твое это дело, кто держится с ней за руки, обнимает, соблазняет?
Дабмлдор сам это допустил. Допустил, что лучшая ученица Хогвартса превратилась в … продажную девку. Чего ему стоило отправить ее сразу же домой? Или хотя бы в больничное крыло? Не соглашалась на его просьбы, так надо было ее заставить!
Нет, он разрешил ей остаться здесь, сказав, что она может не посещать занятия столько, сколько ей будет нужно для того, чтобы прийти в себя, забыть…
Да, разве такое забудешь!
Какую игру он опять затеял? Или, так оберегая своего милого маленького поросенка, который вот-вот должен вырасти, и попытаться убить Темного Лорда, он и не придал значения тому, что подружку Поттера изнасиловали в коридоре школы?
Нет, он все просчитал. Как и всегда. Но судя по его тревожному взгляду, с которым он смотрит на меня, и иногда на Грейнджер (когда ему удается поговорить с ней, заставив ее удалиться из сугубо мужской компании), что-то в его просчетах оказалось неправильным. В чем-то он ошибся. И скорее всего – в Гермионе.
Директор даже и представить, наверное, не мог, что она не будет больше помогать Поттеру. Наоборот, считал, что беда сплотит ее с друзьями еще больше. Что отвращение к Слизерину (а значит, и к Лорду, и к … хм… злу, с которым мой факультет довольно часто ассоциируют) достигнет своего предела. Что Гермиона будет сидеть в библиотеке и днем и ночью, выискивая что-то полезное, вместо того, чтобы гулять с мальчиками.
Ну что ж, ошибся.
Сделал такой маааааленький промах.
И вся жизнь Гермионы Джин Грейнджер изменилась.
Ладно бы, если только Крам. Но… И Маклагген, Томас, Дэвис, Бут, Голдстейн, Смит…
И другие.
Не думаю, что она с ними спит.
Точнее, знаю, что не спит.
Но, после нашего последнего разговора, я видел ее постоянно только с парнями. Ни разу – с девушками. Либо она стоит с ними, и хохочет над идиотскими шутками и анекдотами, которые раньше бы показались ей как минимум – совсем не смешными, а как максимум – просто глупыми, либо сама шепчет им какую-то не имеющую смысла дрянь, и вся компания ржет, не обращая внимания ни на кого.
Каждый день – новый поклонник.
Каждый день – новый незачет по предмету.
Вот и сейчас, спустившись вниз по лестнице, а затем повернув в коридор, я вижу ее и Диггори мило беседующих о чем-то.
«Профессор Снейп».
«Мистер Диггори».
«Меня вы решили игнорировать, профессор?»
«Гермиона!»
Правильно, Диггори. Хоть ты вправь на место ее бесценные мозги.
«20 баллов с Гриффиндора, мисс Грейнджер».
«Плевать, у нас и так их нет».
Раньше твоя реакция была бы другой.
«Мистер Диггори, вы не могли бы нас оставить».
«Конечно, профессор».
Похлопав Гермиону по плечу, и сказав: «Ну, в самом деле, Герм, он же тебя не убьет», быстро выходит во двор, в котором уже вовсю зеленеет трава.
«Ну, и что это было?»
«С каких это пор я должен перед вами отчитываться?»
«А с каких это пор, вы стали так заботиться о том, с кем я общаюсь?»
«Вы не посещаете пары».
«У меня освобождение».
«Как вы намерены сдать в следующем году СОВ, если некоторые преподаватели вас не видели на своих занятиях уже два с половиной месяца?»
«Надо бы еще дожить до СОВ».
Дожить?
«Мисс Грейнджер, я надеюсь часть мозгов у вас всё же…»
«Хватит! Я говорила с директором, и он разрешил мне свободное посещение занятий до конца этого учебного года. И кончать жизнь самоубийством я не намерена. Уж, извините. Не оправдала надежд. И нет, зря надеетесь. Мозгов у меня совсем не осталось. Иначе бы я не стояла сейчас с вами, по сути, разговаривая ни о чем, в то время как у Диггори в комнате намечается что-то вроде вечеринки».
«Раз своих мозгов не осталось, сделайте пересадку, мисс Грейнджер».
«Я бы попросила их у вас, профессор, но ваши мозги приспособлены только к дисциплине Зелья. А для меня только это - не интересно. У Поттера и то, мозги куда качественнее».
«Всё сказали?»
«Ай, профессор! Отпустите, кому говорю!»
Вывела. Держался, сколько мог. И сегодня, и на протяжении всего месяца.
Но сегодня она совсем с цепи сорвалась.
Раз Дамблдор с ней разобраться не может, придется мне.
«Прекратите меня кусать, мисс Грейнджер».
«Отпустите!»
Конечно. Дойдем до моих комнат – отпущу.
Называю пароль, заталкиваю ее внутрь.
Захожу сам.
Она уже вытащила палочку, и целится в меня.
«Грейнджер…»
«Выпустите».
В ее голосе уже нет гнева. В ее взгляде нет тех бесенят.
Она боится. И я знаю чего.
Боится, что я могу поступить также как Монтегю.
Я же Слизеринец.
И мы с ней вдвоем.
«Выпустите».
Повторяет она, крепче перехватывая палочку пальцами.
Не стоит ждать… не стоит…
Экспеллиармус!
И ее палочка в моих руках.
«Выпустите меня! Выпустите! Выпустите! Выпустите!»
Она бьет меня своими маленькими кулачками.
«Выпустите!»
Она боится.
А я же обещал, что страх уйдет…
Обхватываю ее руками, как можно крепче.
Удары становятся еще чаще.
«Хватит, Гермиона. Хватит».
Внезапно она прекращает барабанить по моей груди и смотрит на меня.
Что ты хочешь увидеть в моих глазах, Гермиона? И сможешь ли ты это увидеть?
Резко опускает голову вниз.
Секунда.
И я чувствую, как ее слезы падают на мою мантию, а пальцы сжимают предплечье.
«Проф…»
«Потом, Миона».
Мы стоим посередине гостиной. Часы показывают ровно 5 часов.
Из-за двери не слышно не звука.
Ее вдох.
Мой выдох.
Ее выдох.
Мой вдох.
Воспоминание от 17 апреля.
Найти Монтегю было делом времени.
И убить его тоже.
Стою над ним и смотрю, как он истекает кровью.
Ты это заслужил, гаденыш.
Даже кричать я тебе не позволю. Это же облегчает боль.
Тебе и так мучаться не долго.
Скажи спасибо, что не Круциатус.
Спектакль заканчивается. Дыхание Монтегю становится всё реже.
Затихает совсем.
Отомщена.
Гермиона.
Министерство и не подумает, что это я мог совершить убийство. И железное алиби, которое подтвердит Дамблдор, снимет с меня подозрения, в случае, если какая-то ниточка приведет авроров ко мне. Директор же в долгу передо мной. Как всегда я привожу в порядок, летящие ко всем чертям, планы.
Уговорить Гермиону ходить на занятия я смог за три дня. Поговорить с Уизли и Поттером – за неделю. Перестать быть только в компании малолетних особей мужского пола – за две недели.
Она стала почти прежней.
Почти.
Но ее карие глаза не улыбались, когда улыбались ее губы. И на ее бледном лице, практически не выступал румянец.
Она прекратила отговаривать преподавателям, но и не поддерживала разговора, на что Минерва и пожаловалась директору, обвиняя его в том, что он своей работой совсем замучил девочку, которая вдруг прекратила рьяно отстаивать свою точку зрения.
Ко мне, в подземелья, она всё так же не приходила.
И спиртовка в лаборатории лежала на том же месте, где оставила ее хозяйка.
На парах же Гермиона сидела тихо.
И я скучал по ее вечно поднятой руке.
Монтегю.
Твоя жизнь могла бы закончиться совсем не так.
Успехи в Квидичче.
Хорошие оценки.
Чистокровная семья.
Но ты выбрал то, что хотел.
И получил то, что заслужил.
Мне совсем тебя не жалко, Монтегю.
Нисколько.
Подох как собака в этом подвале старого маггловского дома.
Аппарирую.
Добираюсь до Хогвартса.
Состояние ужасно. Еле иду.
Боль в голове – невыносима.
Боль в руке – тоже.
Захожу в свою гостиную, наливаю виски, падаю в кресло.
Камин не зажигаю.
Ночь. На небе – миллиарды миллиардов звезд.
Сегодня я не усну.
Буду считать их.
Ведь если звезды зажигают – значит, это кому-нибудь нужно? *
• - строчка из стихотворения В.Маяковского.
Воспоминание от 1 мая.
«Это вы его убили?»
Что ж, я знал, что рано или поздно она задаст этот вопрос.
«Ты, наконец, решила ко мне зайти?»
«Это вы его убили?!»
«Прекрати истерику».
«Я не истерю».
«Заметно».
Подходит ближе. Садится напротив меня.
«Тебе ли не всё равно?»
«Нет. Если вы убили человека, то…»
«Я и раньше убивал».
«Да, я знаю».
«Тогда повторяю вопрос – тебе, не всё ли равно?»
Такой серьезной я не видел ее, пожалуй, никогда.
«Мне всё равно, профессор. Вы это сделали из-за меня. Если бы я…».
«Прекрати считать себя виноватой».
«Но я виновата!»
«И в чем же? Что шла одна по коридору?»
«И в этом тоже».
«Хватит».
«Что хватит, профессор?»
Да, а что собственно – хватит? Хватит винить себя, хватит любить ее?
«Гермиона, я мог бы стереть часть твоей памяти».
«Нет!»
«Но ты же знаешь…»
«Я и Дамблдору отказала! Мне не будет лучше! Сейчас, я хотя бы знаю, из-за чего мне снятся кошмары, и я с криком просыпаюсь посреди ночи. А если не будет этих воспоминаний? Как я объясню сама себе, почему так безумно больно внутри? Почему я не… девственница».
«Можно было бы найти объяснение всему».
«Профессор! Я отказываюсь. Я хочу всё помнить».
Хорошо.
Она молчит.
Не хочет уходить, но и сказать ей мне нечего.
А я?
Мне бы столько хотелось сказать.
Но она сама говорила, что беседы – не для меня.
Поэтому остается сидеть и тоже молчать.
Даже не могу взглянуть на нее.
Потому что, замечаю, что она, не отрываясь, смотрит на меня.
«Что, Гермиона?»
«Я могу остаться на ночь?»
На ночь?
Нет.
«Я думаю, директор не одобрит, если я позволю».
«Если дело только в директоре, то вам не всё ли равно?»
Эх, Гермиона.
«Я хочу хотя бы сегодня не видеть кошмаров»
«Я могу дать тебе зелье, и ты спокойно заснешь в своей спальне».
«Я не хочу зелье. В ваших подземельях спокойно. И тут даже в темноте мне не страшно».
«Почему ты не приходила всё это время, если тут так спокойно?»
«Да у меня каждый раз, когда я вас вижу, внутри всё… Извините, профессор. Я лишнее сказала».
«Говори что хотела».
«Мне стыдно! Я… я вас благодарить должна была за помощь, за моих друзей, а я вела себя как…»
Понятно. Очередной приступ благодарности.
«Ты была не в самом лучшем состоянии».
«В любом случае, я не должна была с вами так обращаться! Какая я после этого всего гриффиндорка?»
«Настоящая».
Еле заметно улыбнулась.
«Так я могу остаться?»
Что ответить?
Да или нет?
А если…
Нет, я смогу себя контролировать.
«Да».
Она подходит к полкам, берет какую-то книгу, садится в кресло и начинает читать.
Идиллия, твою мать.
И зачем, я разрешил ей остаться?
«Будешь чай?»
«Да, спасибо».
Через 3 минуты эльф возвращается с двумя чашками чая.
«Держи».
Она откладывает книгу в сторону, и берет чашку из моих рук.
Если бы ты знала, как я тебя люблю.
«Спасибо, профессор».
Каждый из нас сидит в своем кресле и пьет из своих чашек.
В камине – яркое пламя.
Тепло.
Спокойно.
Вспоминаю начало этого года. Тогда всё было так просто.
Гермиона была собой. Я был собой.
В лаборатории варилось зелье.
Я писал теоретическую часть работы.
Поттер не был одним из участников Турнира.
Волан-де-Морт был еле живым духом.
Смотрю на Гермиону.
Заснула.
Видимо, ей и, правда, тут спокойнее.
Разбудить?
Нет, жалко.
Придется перенести.
Аккуратно беру ее на руки.
Легкая.
От ее волос пахнет шалфеем.
Шесть шагов.
Кладу на кровать.
Вытаскиваю палочку.
"Обливиэйт".
Прости, Гермиона.
Сажусь рядом с ней.
Провожу ладонью по ее волосам.
«Северус…»
Всё будет хорошо, Миона.
Всё будет хорошо.
Глава 3. Директор
1997-1998гг.