Нора проводила его взглядом и вопросительно взглянула на Смитбэка. Тот в ответ лишь пожал плечами.
По пути к каньону-щели она подняла лицо к небу. Северный его край сплошь затянули грозовые тучи. Начальница экспедиции нахмурилась. Согласно прогнозам, летние дожди должны были начаться не раньше чем через две недели. Ливень, судя по всему, собирался зарядить не позже чем через два часа.
Нора пришпорила лошадь. Добравшись до входа в каньон-щель, они торопливо расседлали животных. Через несколько минут те присоединились к табуну, пасущемуся у ручья.
В течение следующего часа Нора и Смитбэк продирались по узкому каменному коридору. Оба промокли насквозь, рюкзаки давили на спины невыносимым грузом. Наконец занавес из водорослей раздвинулся, и их взорам открылась долина. Не переводя дух, Нора заспешила в лагерь. Смитбэк следовал за ней, тяжело дыша и на ходу отряхивая с одежды песок и ил.
На полпути она остановилась. Что-то произошло. Лагерь пустовал, а брошенный костер почти погас. Бессознательно Нора устремила взгляд наверх, в расщелину, где скрывалась Квивира. Самого города начальница экспедиции разглядеть, конечно, не могла, но до нее долетели отраженные эхом звуки возбужденных голосов.
Сбросив на землю рюкзак, она подбежала к веревочной лестницей, несмотря на усталость, проворно вскарабкалась наверх. Перебираясь через каменный выступ, Нора увидела на главной площади Слоан и Блейка. Они что-то возбужденно обсуждали. Бонаротти, сидя поодаль, молча смотрел на них.
Увидев ее, дочь профессора резко прервала разговор.
— Мисс Келли, у нас серьезные неприятности, — сообщила она без всяких предисловий.
Нора обессиленно опустилась на подпорную стену.
|
|
— Что произошло?
— Когда мы завтракали, Холройд сказал, что, перед тем как приступить к работе в городе, он хочет проверить аппаратуру. — Слоан уселась рядом. — Я, кстати, собиралась вообще освободить его от работ — вид у него был совершенно больной. Но он заявил, что чувствует себя нормально. И еще сказал, будто ночью слышал какие-то странные звуки. Так вот. Он взобрался наверх, и через несколько минут мы услышали его крик. Я полезла вслед за ним. И увидела… — Она умолкла, словно собираясь с силами. — Вся наша аппаратура, приемники, передатчики… Все было разбито на мелкие куски.
Нора смотрела на нее, не веря своим ушам. Девушка, против обыкновения, выглядела не лучшим образом — глаза ее покраснели, а волосы не видели расчески даже издали.
— Вся аппаратура? — дрожащим голосом переспросила Нора.
— Все до единого прибора, — кивнула дочь профессора. — Вернее, уцелел приемник, принимающий прогноз погоды. Наверное, они его просто не заметили — он ведь укреплен высоко на дереве.
— И никто из вас ничего не видел и не слышал?
— Ровным счетом ничего, — подал голос Блейк, до сих пор молча переводивший взгляд с Норы на Слоан.
— Я весь день была настороже, — подхватила девушка. — И не заметила ничего странного.
— И Свайр ничего не заметил?
— Он ушел к лошадям прежде, чем мы узнали о случившемся. Я еще не успела с ним поговорить.
— Я хочу расспросить обо всем Питера, — тяжело переведя дух, сказала Нора. — Где он?
— Не знаю, — пожала плечами Слоан. — Он спустился вниз раньше меня. Думаю, пошел в палатку, полежать. Вандализм, который мы увидели… В общем, это совершенно выбило его из колеи. По-моему, у него слезы текли. Наверное, все эти приборы… ему больно было видеть, что их превратили в груду железа.
|
|
Нора подошла к веревочной лестнице.
— Билл! — Крикнула она что есть мочи.
— Да, госпожа начальница! — долетел снизу голос журналиста.
— Отыщите Холройда. Загляните во все палатки.
Несколько минут прошло в ожидании. Она сосредоточенно озирала стены каньона.
— В палатках никого нет!
Нора опустилась на подпорную стену. Ее била дрожь. Только сейчас она ощутила, насколько вымоталась и промокла. Наверное, следовало спуститься в лагерь и переодеться.
— Значит, Питер где-то здесь, в городе.
— Возможно, — откликнулась Слоан. — Вчера он упоминал, будто собирается поработать с магнитометром. Наверное, решил, что работа отвлечет его от переживаний.
— Да, а как насчет тех, кто убил лошадей? — спохватился Блейк. — Вам удалось их нагнать?
Нора медлила с ответом. Нервировать остальных участников экспедиции, передавая им жуткие рассказы Бейудзина о колдунах и людях-волках, явно не стоило.
— На вершине хребта мы обнаружили следы. Они привели нас на стоянку к старому индейцу, — проговорила она. — Мы сразу поняли, что этот человек лошадей не убивал. А сейчас, после того что случилось с оборудованием, мне стало ясно, что наши враги скрываются где-то поблизости.
— Звучит ободряюще, — облизав губы, усмехнулся Блейк. — Нам придется выставить караульных.
— Прежде всего необходимо найти Питера, — взглянув на часы, заметила Нора. — Нужно как можно скорее подключить аварийный передатчик, а без него тут не обойтись.
|
|
— Пойду загляну в то здание, где он хранил магнитометр. — Слоан поднялась.
Она зашагала к руинам, Блейк последовал за ней. Бонаротти подошел к Норе и вытащил из пачки сигарету. Она собралась напомнить повару о правилах поведения на объекте, в частности о недопустимости курения, однако решила не тратить душевных сил по столь ничтожному поводу.
Раздалось пыхтение, и над краем каменной гряды появилась взлохмаченная голова Смитбэка.
— Кажется, в наше отсутствие все пошло наперекосяк, — произнес он делано легкомысленным тоном, усаживаясь на подпорную стенку. — Неужели наши тайные недоброжелатели отважились на новые происки?
— Ночью кто-то уничтожил всю аппаратуру, и мы остались без связи, — устало сообщила Нора. — Уцелел только…
Крик, донесшийся из руин, не дал ей договорить. В дальнем конце площади появилась Слоан, размахивавшая руками.
— Я нашла Питера! — Эхо разнесло ее голос по пустынному городу. — Ему плохо! Кажется, все очень серьезно!
Начальница экспедиции мгновенно оказалась на ногах.
— Бонаротти, отыщите Арагона! Скажите ему, чтобы принес аптечку.
Нора со всех ног понеслась в город. Смитбэк едва поспевал за ней.
Они нырнули внутрь двухэтажного строения, расположенного поблизости от ритуального склепа. Как только глаза привыкли к царившему здесь сумраку, Нора увидела Слоан, стоявшую на коленях перед распростертым на полу Холройдом. Блейк с искаженным от ужаса лицом замер в стороне. Рядом валялся магнитометр. Крышка прибора оказалась откинутой, а компоненты раскатились по полу.
Нора рухнула на колени возле Холройда. Рот его широко раскрылся, челюсти свела судорога. Меж сухих потрескавшихся губ выглядывал кончик почерневшего распухшего языка. Глаза вылезали из орбит, а дыхание, казалось, было пропитано гнилостным запахом. Каждый вздох давался ему с трудом, грудь тяжело вздымалась. Через несколько минут в дверях возник силуэт Арагона.
— Посветите мне, пожалуйста, — раздался его спокойный голос.
Он опустил на пол две холщовые сумки, раскрыл одну и достал маленький фонарик.
— Доктор Годдар, не могли бы вы принести флуоресцентный светильник? А всех остальных я попрошу отойти.
Профессор направил фонарик на лицо больного. Зрачки Холройда сузились, превратившись в маленькие точки.
— Питер, — пробормотала Нора, коснувшись его руки, — Энрике обязательно вам поможет. Все будет хорошо.
Арагон надавил рукой на его челюсть, ощупал грудь и живот, затем достал из сумки стетоскоп с тонометром и продолжил осмотр. Он распахнул рубашку Питера, и Нора, похолодев от ужаса, увидела на бледной коже зловещие язвы.
— Что это? — прошептала она.
Антрополог лишь молча покачал головой.
— Прошу вас, принесите шесты, веревки, брезент — все, из чего можно соорудить носилки, — обернулся он к Блейку. — И скажите Бонаротти, чтобы вскипятил побольше воды.
Арагон вновь пристально изучил лицо больного и принялся осматривать кончики его пальцев.
— У него цианоз. — Он достал из сумки портативный кислородный баллон с двумя носовыми катетерами. — Это ему в любом случае не повредит, — заметил профессор, вставляя катетеры в ноздри больного.
Послышались торопливые шаги, и в дверях появилась дочь профессора со светильником в руках. Помещение залил призрачный зеленоватый свет. Вынув из ушей пластмассовые вкладыши стетоскопа, Арагон обвел взглядом собравшихся.
— Надо доставить его вниз, в лагерь. А потом незамедлительно отправить в больницу.
— Все наши средства связи выведены из строя, — покачала головой Слоан. — Работает лишь прибор, принимающий прогнозы погоды.
— А починить их никак нельзя? — спросила Нора.
— На этот вопрос мог бы ответить только Питер, — вздохнула девушка.
— От сотовых телефонов, как я понимаю, нет никакого проку, — заметил Арагон. — Зона приема далеко?
— Где-нибудь рядом с Эскаланте, — откликнулась Слоан. — Или в гавани Вовип.
— Значит, Свайру придется верхом добраться до зоны приема, позвонить и вызвать вертолет.
В здании повисло молчание.
— Эта долина так мала, что вертолет здесь не приземлится, — медленно произнесла Нора. — Ни один летчик не решится на посадку в таком месте. Еще планируя экспедицию, я поняла, что вертолеты не могут служить нам транспортным средством.
Арагон посмотрел на больного, потом перевел взгляд на нее.
— Вы в этом абсолютно уверены?
— Уверена, как это ни печально. Ближайшее поселение находится в трех днях верховой езды. Может, попробуем перевезти его на лошадях?
— Это его убьет.
Появились Блейк и Смитбэк с носилками, наспех сооруженными из двух деревянных шестов и куска брезента. Они уложили на них Холройда, чье тело сделалось твердым на ощупь, и на всякий случай привязали веревкам. Взявшись за шесты, профессор и журналист вынесли его на центральную площадь.
Арагон с сумками в руках последовал за ними. На лице его застыло выражение безнадежности. Выбравшись из-под каменного навеса, Нора двинулась вместе со всеми к веревочной лестнице. На ее руку упала капля. За ней вторая. Начинался дождь.
Неожиданно Холройд зашелся сдавленным кашлем. Взгляд его выпученных, покрасневших глаз бесцельно блуждал в пространстве. Губы дрожали, словно он пытался произнести какую-то фразу, но не мог разомкнуть сведенных судорогой челюстей. Руки и ноги, казалось, утратили способность сгибаться.
Арагон приказал опустить носилки на землю. Упав на колени, он торопливо рылся в сумке, позвякивая инструментами. В руках его появилась эндотрахиальная трубка, подсоединенная к черному резиновому мешку. Губы Холройда шевельнулись.
— Подвел я вас, Нора, — раздался едва слышный шепот.
Она сжала его руку в своих.
— Питер, вы никого не подвели. Наоборот, если бы не вы, мы никогда не нашли бы Квивиру. В том, что мы здесь, — ваша заслуга.
Он несколько раз судорожно вздохнул, пытаясь сказать что-то еще, однако Нора мягко коснулась пальцем его губ.
— Поберегите силы.
— Попробуем сделать ему искусственное дыхание.
Арагон осторожно опустил голову больного на носилки.
Ловким движением он ввел трубку ему в горло, а резиновый мешок вручил начальнице экспедиции.
— Сжимайте каждые пять секунд, — приказал антрополог и приложил ухо к груди Холройда.
Несколько томительно долгих мгновений он прислушался, замерев без движения. По телу Питера пробежала дрожь, глаза его остекленели. Резко выпрямившись, Арагон принялся делать массаж сердца, толчками надавливая на грудь больного.
Нора стояла рядом, словно в полусне. Она сжимала резиновый мешок, наполняя легкие Питера воздухом и мысленно умоляя его дышать. Дождь лил все сильнее, но она не обращала внимания на струи, сбегавшие по ее щекам. Ни она, ни Арагон не произносили ни слова, и тишину нарушал лишь шум дождя, хруст ребер Холройда и свист резинового мешка.
Спустя несколько минут антрополог поднялся на ноги и, закрыв руками мокрое от пота и дождя лицо, устремил к небу невидящий взгляд.
Питер был мертв.
Примерно через час все члены экспедиции молча сидели вокруг костра. Даже Свайр, насквозь промокший в каньоне-щели, присоединился к остальным. Дождь прекратился, но над ними по-прежнему висели свинцовые тучи. Во влажном воздухе пахло озоном.
Нора медленно окинула взглядом усталые лица, словно зеркала, отражавшие ее собственные чувства — потрясение, уныние растерянность. Но более всего душу ее наполняло сознание собственной вины, не шедшее ни в какое сравнение с прочими эмоциями. Ведь это она отыскала Холройда. Это она соблазнила его перспективой увлекательного приключения. Разумеется, с самого начала Нора поняла, какое произвела на него впечатление, и не постеснялась воспользоваться этим для достижения собственных целей. Прости меня, Питер, мысленно взывала она. Пожалуйста, прости.
Лишь Бонаротти с невозмутимым видом продолжал заниматься выполнением собственных обязанностей. Он уже успел выставить на стол свежий хлеб, а теперь нарезал салями. Не дождавшись желающих перекусить, повар уселся на камень, закинул ногу на ногу и закурил сигарету.
Нора облизала губы.
— Энрике, что вы можете сказать о причине смерти Питера? — произнесла она, стараясь унять дрожь в голосе.
— Увы, почти ничего, — ответил Арагон с непроницаемым видом. — Как вы понимаете, вскрытие здесь не произвести. Диагностические возможности, которыми я располагаю, весьма ограничены. Конечно, я сделаю анализ крови, мокроты и тканей, а также экссудата, выделяемого кожными язвами. Но пока о результатах говорить рано.
— И все же, какая болезнь могла убить так стремительно? — спросила Слоан.
Арагон перевел на нее темные глаза.
— Да, он умер слишком быстро, и это существенно затрудняет диагноз. Перед самой смертью у него наблюдался цианоз и признаки острой легочной недостаточности. Это указывает на пневмонию, но пневмонии не свойственно столь бурное течение. К тому же у него наступил паралич… — На несколько секунд он погрузился в молчание. — Провести исследование содержимого желудка возможно только в лабораторных условиях. Не говоря уже об аутопсии.
— Мне бы хотелось знать, заразна эта болезнь или нет, — раздался голос Блейка. — Что, если все мы в опасности?
Арагон испустил тяжелый вздох и потупил голову.
— На этот вопрос я тоже не могу дать определенного ответа. Но пока на инфекцию ничто не указывает. Возможно, анализ крови, который я проведу, скажет нам больше. Сейчас же я не берусь даже предполагать…
— Энрике, думаю, нам всем хотелось бы ознакомиться с вашими предположениями… — тихо сказала Нора.
— Хорошо. Основываясь на первом впечатлении, могу сказать — мне кажется, смерть была вызвана скорее острым отравлением, чем болезнью.
Она в ужасе уставилась на профессора.
— Отравлением?! — Блейк подскочил на месте. — Но кому это понадобилось?
— Уж конечно, не кому-нибудь из нас, — вставила Слоан. — Это мог сделать тот, кто убил наших лошадей и вывел из строя средства связи.
— Как я уже сказал, это всего лишь предположение, — развел руками Арагон. — Скажите, Луиджи, Холройд ел что-нибудь такое, чего не ели все остальные?
Повар покачал головой.
— А как насчет воды?
— Я беру ее из ручья и пропускаю через фильтр, — ответил тот. — Мы все ее пьем.
— До тех пор пока я не получу результатов исследований, нельзя исключать инфекционную природу заболевания, — потерев лоб рукой, заметил Арагон. — А это значит, что мы должны соблюдать определенные меры предосторожности. Прежде всего, необходимо убрать тело из лагеря.
В молчании, наступившем вслед за его словами, стали слышны раскаты грома над плато Кайпаровиц.
— А что мы будем делать после? — спросил Блейк.
— Разве не ясно? — произнесла Нора. — Нам нужно убираться отсюда. Чем скорее, тем лучше.
— Нет! — крикнула Слоан.
Нора с удивлением уставилась на нее.
— Мы не можем бросить Квивиру! Это слишком важный объект. И тот, кто выживает нас отсюда, прекрасно это знает. Можете не сомневаться, как только мы отсюда уйдем, город будет разграблен. Мы сами отдадим его в руки грабителей.
— Это чистая правда, — кивнул Блейк.
— Один из нас уже умер, — резко сказала Нора. — Возможно, его убила какая-то инфекция, возможно — чей-то злой умысел. В любом случае, у нас нет выбора. Рисковать мы не можем, особенно теперь, когда остались без средств связи. Я не хуже вашего понимаю, что Квивира — чрезвычайно важный объект. Но прежде всего я несу ответственность за жизни членов экспедиции.
— Квивира — это не просто археологический объект. Это величайшее открытие последнего времени. — Низкий голос девушки звенел от волнения. — Отправляясь в эту экспедицию, все мы знали, что она связана с риском. Но цель, к которой мы стремились, того стоила. Неужели теперь, достигнув ее, мы трусливо убежим только потому, что кому-то вздумалось нас запугать? Питер отдал жизнь ради этого открытия. И если мы бросим Квивиру, его смерть окажется бессмысленной жертвой.
Блейк, слегка побледневший, все же кивнул в знак согласия.
— Возможно, для вас, и для меня, и для прочих археологов риск может показаться оправданным, — произнесла Нора. — Но Питер не имел к археологии никакого отношения.
— Тем не менее он знал, на что шел, — возразила Слоан. — Вы ведь все это ему объяснили, разве нет?
Девушка посмотрела на нее, взглядом подчеркивая очевидный подтекст фразы.
— Да, Питер оказался здесь благодаря мне, — произнесла Нора, чувствуя, как голос ее предательски дрожит. — И помнить теперь об этом я буду до конца своих дней. Но это ничего не меняет. Хочу напомнить, что помимо археологов в экспедиции принимают участие люди, далекие от науки, — Роско, Луиджи и Билл. И мы не имеем никакого права обрекать их на риск.
— Приятно быть объектом столь нежных забот, — пробормотал Смитбэк.
— Думаю, каждый из них способен самостоятельно принять решение, — сверкая глазами, заявила Слоан. — В конце концов, они же не просто наемная рабочая сил а. Каждого привел сюда собственный интерес.
Нора переводила взгляд с одного участника экспедиции на другого. Все хранили молчание. Насколько же шатким стало ее положение. И как некстати. Именно сейчас, когда душу ее раздирали печаль и скорбь, ей приходилось отстаивать собственное лидерство. Конечно, как начальник экспедиции, она могла просто отдать приказ. Однако внутренний голос подсказывал ей, насколько смерть Холройда все изменила и какая реакция, скорее всего, последует на ее попытку действовать авторитарными методами. Касательно же демократии, Нора вовсе не считала ее наиболее уместной в сложившихся обстоятельствах. Тем не менее она понимала — играть придется по новым правилам.
— В любом случае, мы должны действовать заодно, — заявила начальница экспедиции. — Впрочем, если хотите, мы примем решение голосованием.
Нора устремила взгляд на Смитбэка.
— Я согласен с мисс Келли, — тихо произнес журналист. — Риск слишком велик.
Она посмотрела на Арагона. Профессор встретил ее непроницаемым взглядом.
— Надо уходить. — Он обращался скорее к Слоан. — У меня нет в этом ни малейших сомнений.
Настал черед Блейка.
— Я поддерживаю доктора Годдар, — напряженным голосом произнес он и вытер струившийся по лбу пот.
— Роско?
Ковбой уставился в небо.
— По моему мнению, нам вообще не стоило соваться в эту проклятую долину, какие бы замечательные развалины здесь ни скрывались, — проворчал он. — А теперь того и гляди зарядит дождь и зальет этот узкий каньон, который связывает нас с миром. Так что нам надо отсюда убираться, и поскорее.
Нора посмотрела на Бонаротти.
— Я согласен на все. — Итальянец небрежно махнул зажатой в пальцах сигаретой. — Какое бы решение вы ни приняли, я к нему присоединюсь.
— Итак, четверо за немедленное возвращение, двое — против, один воздержался, — отчеканила Нора, в упор глядя на дочь профессора. — Итог ясен, обсуждать больше нечего. Послушайте, мы же не собираемся бросать город на произвол судьбы, — добавила она другим, более мягким тоном. — Сегодня до темноты мы завершим наиболее срочную работу, произведем дополнительную съемку и закопаем ямы. Отберем некоторые артефакты, наиболее характерные для этого объекта. А завтра на рассвете двинемся в путь.
— Вы думаете, мы управимся до конца дня? — усмехнулся Блейк. — Для того чтобы законсервировать объект по всем правилам, требуется куда больше времени.
— Я это прекрасно знаю. Но мы сделаем все возможное. С собой возьмем минимум поклажи, чтобы передвигаться быстрее. Остальное спрячем в надежном месте.
Все молчали. Лицо Слоан точно окаменело. Она буквально сверлила взглядом начальницу экспедиции.
— Не будем терять времени, — устало произнесла Нора, поднимаясь. — У нас много дел.
Смитбэк опустился на колени перед входом в палатку, робко приподнял полог и со смешанным чувством жалости и отвращения заглянул внутрь. Арагон, завернув тело Холройда в два слоя пластика, поместил его в огромный непромокаемый мешок, желтый с черными полосами. Несмотря на все меры, в палатке ощущался трупный запах, смешанный с запахами спирта и бетадина. Смитбэк подался назад, стараясь дышать через рот.
— Не уверен, что смогу это сделать, — пробормотал он.
— Давай-ка покончим с этим побыстрее, — буркнул Свайр.
Ни один бестселлер на свете не стоит подобных мучений, вздохнул про себя журналист. Вытащив из кармана красную бандану, он обвязал ею рот. Затем натянул рабочие перчатки поверх резиновых, выданных ему Арагоном, и покорно нырнул в палатку вслед за ковбоем.
Не говоря ни слова, Роско положил рядом с жутким мешком деревянный шест, и они вместе со Смитбэком прикрутили его веревками. На концах веревок Свайр сделал петли. Взяв шест за оба конца, ковбой и журналист вынесли тело из палатки и взвалили ношу на плечи.
Холройд при жизни не отличался крупными габаритами, и Смитбэку не потребовалось особых усилий. Бедняга весил фунтов сто пятьдесят, максимум сто шестьдесят, пронеслось у него в голове. Следовательно, на каждого приходится около восьмидесяти фунтов груза. Странно все-таки. В столь трагичных обстоятельствах мозг пытался занять себя подобными бытовыми упражнениями. Журналист вдруг ощутил острый приступ сочувствия к невысокому худощавому парню, такому добродушному и непритязательному. Всего три вечера назад они сидели у костра. Смитбэку удалось наконец разговорить обычно замкнутого Холройда, и тот с жаром рассказывал ему о мотоциклах. По-видимому, к двухколесным машинам он питал истинную страсть. Застенчивость его улетучилась, глаза горели, он оживленно жестикулировал. А теперь эти глаза погасли навсегда. От Питера Холройда осталось лишь тело, с равнодушием бревна давившее на плечо журналиста. Вопрос о том, как поступить с мертвым товарищем, вызвал среди участников экспедиции целую дискуссию. Надежное место следовало отыскать вдали от лагеря. Такое, где останки Питера не потревожат ни хищники, ни природные катаклизмы. Закапывать тело в землю представлялось довольно рискованным. Нора заявила, что его незамедлительно выроют койоты. Кто-то даже предложил привязать мешок к дереву, однако нижние ветви большинства из них оказались сломаны во время наводнений, и никто не смог забраться на древесную вершину. К тому же Арагон настаивал на необходимости спрятать тело как можно дальше от места стоянки. В конце концов Нора вспомнила про маленькую пещеру, скрытую в каньоне-щели. Каменная ниша находилась выше максимального уровня воды, на высоте примерно двадцати футов от дна ущелья, а небольшие выступы на скале позволяли добраться до нее без особого труда. Для их цели место подходило как нельзя лучше. К тому же, вернувшись позднее, они сумеют легко найти останки Питера благодаря опознавательному знаку — пещера располагалась как раз над массивным древесным стволом, застрявшим меж стен каньона. Блейк, поднявшись по веревочной лестнице, прослушал прогноз погоды. Дождей в ближайшее время не предвиделось, а значит, и уровень воды в каньоне-щели до их начала останется прежним. Смитбэк с усилием вернулся к действительности. Мысли его блуждали где-то далеко. Так случалось всегда, когда он хотел отвлечься от происходящего вокруг. Билл и сам не понимал причины страха, холодным комом ворочавшегося у него внутри. Раньше ему доводилось попадать в куда более опасные ситуации — журналист сражался с убийцей в пустынном музее, едва не погиб в лабиринте подземных ходов под Нью-Йорком. А сейчас он не один, рядом опытные, надежные спутники, и солнце вовсю светит над головой. Тем не менее его постоянно донимало ощущение тревоги. Должно быть, атмосфера в долине и в самом деле пропитана злом, отравляющим чистейший воздух почище выхлопных газов.
Окоченевшие ноги покойника снова ткнулись в плечо Смитбэка. Свайр, шедший впереди, остановился и оглядел вход в каньон-щель. Журналист посмотрел в том же направлении. По словам Блейка, прогноз погоды обещает ясные солнечные дни. Оставалось лишь надеяться на компетентность сотрудников метеорологической службы.
По ущелью упакованное в непромокаемый мешок тело переправляли вплавь. Время от времени ручей становился совсем мелким, и им приходилось снова браться за концы шеста. Через двадцать минут Смитбэк и Свайр остановились передохнуть. Журналист развязал бандану, закрывавшую ему рот, сунул в карман рубашки и прошел немного вперед по каньону. Чуть поодаль виднелся ствол тополя, заклинившийся между стенами. Над ним темнел провал крохотной пещеры.
— Значит, вы уверены, что тот индеец не убивал моих лошадей, — раздался за его спиной голос Свайра.
Первые слова, произнесенные ковбоем с того момента, как они вошли в палатку бедняги Холройда.
— В этом нет никаких сомнений, — откликнулся Смитбэк. — К тому же отморозки, убившие лошадей, прошлой ночью расколотили наши приборы. А тот старый индеец находился в это время далеко, рядом с нами.
— Я тоже об этом подумал, — кивнул Свайр.
Он по-прежнему сверлил Смитбэка взглядом. От едва заметной усмешки, постоянно игравшей на губах ковбоя в начале путешествия, не осталось и следа. Худое, костистое лицо с ввалившимися щеками и плотно сжатыми челюстями превратилось в скорбную маску.
— Холройд был хорошим парнем, — просто сказал Свайр.
Смитбэк молча кивнул.
— Одно дело — попасть в переделку там, — негромко изрек ковбой и кивнул головой в том направлении, где, по его предположениям, находилась цивилизация. — И совсем другое дело — попасть в переделку здесь.
Смитбэк переводил взгляд со Свайра на тело, упакованное в полосатый мешок.
— Именно поэтому я и поддержал Нору, — пробормотал он. — Она правильно решила. Нам надо поскорее уносить отсюда ноги.
— Мисс Келли — смелая баба, надо отдать ей должное. — Ковбой смачно выплюнул пережеванный табак. — Сама вызвалась догнать тех, кто убил лошадей. Не всякий на это решится. Но порой от смелости мало толку. В диких краях вроде этого любая ерунда может вырасти в большую проблему и привести к печальному концу. И вот что я вам скажу: то, что с нами случилось, — это вовсе не ерунда.
Смитбэк не ответил. Мысли вертелись вокруг Норы. Да, никогда прежде ему не доводилось встречать такой смелой женщины. Смелой и решительной. А еще у нее острый язык, пронзительный умный взгляд и улыбка, способная вселить бодрость в любого. Не говоря уже о ее чертовской красоте. Смитбэк изумленно нахмурился. Подумать только, больше всего журналист сейчас тревожился не о сохранности собственной драгоценной особы. Он боялся за Нору.
Глаза Свайра мрачно поблескивали в полумраке. Ковбой резко поднялся и взялся за свой конец шеста. Смитбэк тяжело вздохнул, завязал рот банданой и последовал его примеру. Остаток пути они проделали в молчании.
У западной башни Арон Блейк окинул наметанным взглядом контрольные ямы и портативное лабораторное оборудование. Безупречно выполненные срезы могли послужить великолепной иллюстрацией для любого учебника, посвященного стратиграфическому анализу. Приборы, установленные, как всегда, аккуратно и продуманно, радовали глаз.
Тем не менее к удовлетворению от проделанной работы примешивалась горечь разочарования. Что-то бормоча себе под нос, он накрыл раскоп большим куском брезента, придавив камнями его концы. Разумеется, подобный способ консервации никак нельзя назвать образцовым, но все же лучше, нежели просто засыпать землей. Думать о необходимости в спешке бросать объект, при иных обстоятельствах способный обеспечить ему славу и головокружительный взлет карьеры, казалось выше его сил. Одному богу известно, в каком состоянии они найдут город по возвращении. Если вообще когда-нибудь вернутся.
Профессор сердито покачал головой и принялся накрывать брезентом вторую яму. Его обуревали противоречивые чувства. Конечно, прерывать исследования чертовски обидно, но в глубине души Блейк одобрял решение мисс Келли, продемонстрировавшей во время спора свой несгибаемый характер. Смитбэк, его неизменный помощник, отправился хоронить Холройда, и ему оставалось лишь радоваться предоставленной возможности не участвовать в столь тягостном мероприятии. Кто знает, по какой причине умер этот несчастный парень — от яда или какой-либо жуткой заразной болезни? В любом случае, такая же участь может постичь и всех остальных, а подобное развитие событий Блейка отнюдь не устраивало. И еще он отчаянно скучал по цивилизации. По телефонам, ресторанам, сверкающим чистотой туалетам и душам. Мир, расположенный в сотнях миль от затерянного в скалах древнего поселения, казался таким уютным и комфортабельным. Конечно, Арон никогда бы не признался в этом Слоан, с каменным лицом отправившейся в город делать последнюю серию снимков.