— Ему не обязательно это делать. Правда, один пьяный поцелуй — ничего страшного. Я его прощаю, честное слово.
— Не будь дурочкой, — заявила Орла, — он не поэтому это делает. Милая, он тебя обожает. Просто обожает!
У Милли возникли глубокие подозрения:
— Это была твоя идея?
— Ничего подобного. — Казалось, Орла возмущена. — Это было бы нечестно. Пригласить на вечер определенных людей — это одно, но давать им указания и говорить, что дальше делать... так нельзя. Дорогая, я же не Маккиавелли!
Хотя в некотором смысле она на него похожа, позже в машине думала Милли, направляясь через город к дому Лукаса. Из-за пяти тысяч долларов, которые ей заплатила Орла, Милли не могла заявить, что у нее нет ни малейшего желания идти на свидание с Ричардом-садовником.
— В этом нет смысла, — несмело возражала она, — из этого ничего не выйдет.
Но Орла отрезала:
— Брось, дорогая, ты ведь не знаешь наверняка. Начнем с того, что вы почти не знакомы! По крайней мере, дай бедному парню шанс! — Ее глаза заговорщически блестели. Она добавила: — Если даже ничего не получится, это не даст Кону расслабиться. Может, он даже начнет тебя ревновать.
Хотя Милли этого не хотелось, ей пришлось смириться. Когда Ричард позвонит, она будет с ним очень мила и очаровательна, а если он пригласит на свидание, она согласится встретиться.
Потому что за пять тысяч фунтов это меньшее, что она может сделать.
Во всяком случае, речь шла только об одном свидании. Орла же не ждала, что Милли будет рожать ему детей.
Черт, подумала Милли, надеюсь, что так.
— Подожди секунду, — произнес Лукас, когда Милли закончила свой рассказ о последних проблемах у Эстер. — Похоже, я не способен на правильные поступки. Представь, я считал себя мистером Настоящим Героем, который один раз в жизни поступил достойно, а теперь ты выкладываешь всю эту историю и обвиняешь меня во всем!
— Я тебя не обвиняю, просто я говорю, что ты ее обидел, — возразила Милли. — И теперь мне приходится иметь дело с подругой, которая уверена, что в сексуальном плане она не более привлекательна, чем хорек.
Лукас вздохнул и придвинулся к столу, проверяя книгу заказов:
— Ладно. Следующий раз, когда голая девица бросится мне на шею, она получит то, что хочет. Не стану больше изображать мистера Славного Парня.
— Ты никогда в жизни не был славным, — возразила Милли, а он тем временем перелистывал страницы.
— У Эстер есть приятель. Поэтому я ей отказал. Как ты можешь говорить, что я не славный?
— Ну, вероятно, он все равно ее бросит. И в этом виноват ты.
Лукас засмеялся:
— Я?
— Если бы ты не оттолкнул Эстер в субботу вечером, она бы не напилась до безобразия и не проспала бы всю ночь в саду у Орлы. Ей бы хватило десяти минут с тобой. Потом она бы благополучно вернулась домой к тому моменту, когда Нэт постучался в нашу дверь.
— Десять минут? Большое спасибо, — сухо произнес Лукас. — Но вероятно, ты не это имела в виду.
— Я сама не знаю, что имела в виду. — Милли в расстройстве затрясла головой. — Я только хочу сказать, что мне совсем не весело. Я живу в доме с хныкающей, ноющей занудой. Ладно, забудь, давай поменяем тему. Что там за новый заказ ты мне приготовил?
— В девять вечера, в четверг в гостинице «Замок» в Труро. На фамилию Дрю. — Лукас сверился со своими записями. — Заказ сделала жена. Твоя задача — неожиданно появиться перед мужем, когда они будут ужинать в ресторане гостиницы. Вот стихи, которые ты должна там зачитать. — Он передал ей факс, который был прикреплен к странице ежедневника. — Очевидно, у них годовщина.
Милли взглянула на стихи — типичное слащавое сочинение о том, что они всю жизнь будут любить друг друга, что «я буду твоей, а ты будешь моим», и т. д. и т. п. Немного тошнит, но запомнить довольно легко.
Боже, может, меня тошнит от этого, потому что у меня нет своего мужчины. Меня никто не любит, поэтому во мне накопилось много горечи и цинизма.
Милли свернула листок, засунула в карман джинсов и собралась уходить.
— Да, прежде чем ты уйдешь, еще одно.
— Что?
— Помнишь вопрос, который ты мне недавно задала? Можно ли определить, когда кто-то в тебя влюблен?
Конечно, Милли помнила.
— Вроде да. — Милли пожала плечами. — И что?
— Твой новый друг— Лукас многозначительно подмигнул ей. — С которым ты была на вечеринке в субботу. Кон Деверо.
Милли озадаченно спросила:
— И что с ним?
— Думал, тебе будет интересно узнать. Он явно неравнодушен ко мне.
Губы Сильвии Флитвуд вытянулись в тонкую линию, когда в пять двадцать девять дверь агентства распахнулась. Они с Тимом должны были кое-что купить в супермаркете по дороге домой. Сегодня они выбрали филе лосося с укропом и молодой картофель с мелкими бобами, поэтому любая задержка на работе вызывала у нее раздражение, тем более что, возможно, заехав с супермаркет, они услышат, что вся лососина продана.
— Займись сам, — достаточно громко, чтобы было слышно, велела мужу Сильвия — честное слово, некоторые люди не желают ничего понимать. — А я начну запирать. Ведь мы не хотим опоздать, верно?
— Извините, здравствуйте, не беспокойтесь, я вас не тороплю. — Тим Флитвуд узнал клиентку и Радушно указал на один из стульев. — Садитесь, У вас столько времени, сколько потребуется. Как дела? Должен признаться, прекрасно выглядите.
— Вы слишком добры, — объявила Адель, усаживаясь на стул и отвечая на комплимент игривой улыбкой, потому что она знала, что это правда; всю вторую половину дня она провела в «Делюксе», самом известном салоне красоты в Ньюки. — Я собираюсь поехать отдыхать, — сообщила она доверительно, наклонившись вперед. — Мне просто необходим совет эксперта. Я хочу, чтобы вы рассказали все, что знаете о Тоскане!
Тим Флитвуд в восторге потер руки; такие темы всегда ему нравились. За двадцать лет он собаку съел на Тоскане, которая являлась его самым любимым отпускным маршрутом. Хотя теперь они стремились работать с более редкими направлениями, потому что их предпочитала Сильвия.
— Ах это! Что ж, вы обратились по адресу. — Он повернулся и, вдыхая экзотический аромат духов, исходивший от Адель Брэди, стал перебирать брошюры на полках за креслом. — Давайте я покажу вам вот это... и это... и эти три...
— Послушайте, я вижу, я не вовремя! — воскликнула Адель. — Лучше я заберу брошюры домой и загляну к вам завтра.
— Нет-нет, в этом нет необходимости. — Тим смело надел очки, посмотрел на жену и сказал: — Может, ты купишь в супермаркете то, что нам нужно, а я пока закончу здесь. Я буду дома полседьмого.
К этому времени уже все лицо Сильвии вытянулось. Она узнала клиентку по ее прошлому визиту в их агентство.
— Тебе определенно не нужен целый час.
(Ради бога, что ты собираешься делать? Займешься с ней сексом?)
— Не для этого. — Тим бросил брошюры на стол. — Но мне нужно еще кое-что организовать. — Он улыбнулся своей дерганой жене и немного намекнул: — Это касается дня рождения...
Сильвии хотелось вытащить его за жидкие соломенные волосы, но она поняла, что ничего не может поделать.
Ну, почти ничего.
— Ладно, хорошо. — Она намеренно не смотрела на подштукатуренную мать Милли Брэди. — Но надеюсь, ты не собираешься меня порадовать одной из этих пошлых поющих телеграмм.
— Вы герой, — ласково объявила Адель через сорок минут. — Нет, я серьезно, это было замечательно, вы так мне помогли. Правда, ведь это не входит в ваши обязанности.
Тим Флитвуд сильно покраснел.
— Мне было приятно.
Ей тоже было приятно.
— Но я больше не должна занимать ваше драгоценное время. А вы, — Адель игриво постучала наманикюренным ногтем по его руке, — должны отправляться домой. Мы же не хотим, чтобы вы пропустили игру в сквош.
С Тимом очень давно никто не флиртовал, он был женат на свирепой Сильвии, поэтому никто никогда даже не пытался к нему подступиться. Теперь он испытывал огромную потребность сыграть совсем в другой сквош. И сильно подозревал, что не только он этого хотел.
Неожиданно у него вырвались слова:
— Здесь за углом есть бар. Может, мы с вами что-нибудь выпьем?
Они вели восхитительную беседу об искусстве Возрождения и опере. Тим Флитвуд был само очарование и казался мужчиной ей под стать. Поглаживая свой светло-пепельный шиньон. Адель сказала:
— Я с удовольствием, но как же ваша жена?
Жена? Или тюремщик? Кровь ударила ему в голову, и Тим Флитвуд понял, что в жизни так много радостей, важно только не быть постоянно прикованным к Сильвии, этой патологически ревнивой и злобной курице.
Разве не пора ему вырваться на свободу?
— Она уже, должно быть, дома, наверное, готовит обед. — Он бесстрашно улыбнулся Адель. — Она бы не пошла сейчас в бар.
— Он сказал, что верит мне, но я знаю, что это не так. — Эстер была в панике, из глаз у нее текли слезы, она прижимала к груди телефон. Сегодня она три раза звонила Нэту и достигла только одного — разозлила его. Но, как часто бывает, чем больше раздражался Нэт, тем больше ей хотелось ему звонить. Теперь в полном отчаянии она бросила телефон Милли.
— Вот, убери его от меня. Спрячь, чтобы я не нашла.
Вернувшись домой, Милли обнаружила кухню в неважном состоянии — в ней было полно грязной посуды, поэтому она произнесла:
— Лучше всего спрятать в раковине.
— Ты моя подруга, — захныкала Эстер. — Твоя обязанность — сочувствовать мне.
Но я не в настроении и не могу тебе сочувствовать, так и подмывало крикнуть ей в ответ, потому что ты только боишься, что тебя бросят, а меня уже бросили, и это было весьма неприятно, и я пока не знаю, чем я это заслужила.
Ко всему прочему Милли, конечно, знала, что вела себя как банальная шлюха, ведь она прыгнула в постель с парнем только потому, что он захотел переспать с ней по-быстрому.
Ни тебе ухаживаний, ни тебе беспокойства, никакого эмоционального напряжения, подумала Милли. Грубо говоря, она стала живой заменой разворота с изображением Памелы Андерсон.
Только грудь поменьше.
Боже, как я могла быть такой глупой?
— У нас больше нет «Твиглет»? — жалобно заныла Эстер.
— Нет. Ты поглотила все национальные запасы. Фабрики-производители «Твиглет» работают двадцать четыре часа в сутки, стараясь наладить поставки. У нас остались чипсы с солью и уксусом, — сообщила Милли. — Может, они подойдут?
Она знала, что это бессердечно. Чипсы не могли утешить Эстер, они были совсем не то.
— Ты не понимаешь, — заявила Эстер. — Ты не можешь понять. Когда у тебя был приличный парень? Не вспоминай Нила, — злорадно заявила она, прежде чем Милли открыла рот, — потому что Нил был случайным недоразумением, и он не в счет.
Милли вдруг пришла мысль убить Эстер. Если придушить ее подушкой, это будет считаться преступлением?
К счастью, в этот момент у нее в руках зазвонил телефон.
— Я отвечу! — Вскочив с дивана, Эстер бросилась на грудь Милли и выхватила трубку:
— Алло? Алло? Что? Кто?
Это было отвратительно, но Милли все еще ловила себя на том, что мысленно скрещивала пальцы наудачу, надеясь, что звонит Хью, который пришел в себя и готов целовать ей ноги — может, даже ковер, — только чтобы она его простила.
— Это тебя. — Эстер с отвращением бросила телефон обратно. — Какой-то парень с вкрадчивым голосом, наверное, хочет что-то продать. Разыграй правильно свои карты, заболтай его и, кто знает, может в конце концов он станет твоим следующим недоразумением.
ГЛАВА 32
— Черт... о черт... нет, нет, НЕТ!
Джайлс выглянул из спальни и заглянул в кабинет Орлы.
— В чем дело?
— Проклятая машина, — жалобно произнесла Орла, ее пальцы порхали по клавиатуре — как безумный пианист, она нажимала одну клавишу за другой. — Все шло так хорошо, а теперь я не могу отыскать мой файл... теперь я нигде не нахожу чертовы записи. Они просто исчезли.
— Ну, перестань, успокойся. Они должны быть где-то там. — Джайлс не имел представления, там они или нет, но он знал, какой бывает Орла, когда впадает в панику.
— Но файла нет, он пропал! О проклятье, это невероятно, я знала, что не стоит бросать мою старую печатную машинку. Одиннадцать глав, я потеряла одиннадцать чертовых глав. И их теперь не восстановить.
— Прекрати, — сказал Джайлс, потому что каждое проклятие сопровождалось ударами мышки по коврику. — Тебе ведь не поможет, если ты разобьешь свой компьютер, верно? Вот так, так, — успокаивал он Орлу, массируя ее напряженные плечи. — Мы во всем разберемся. Как зовут того парня, который занимался твоим компьютером? Кажется, Хью или что-то в этом роде?
— Хью Эмерсон. — Орла ожесточенно рылась в ящике письменного стола, ища сигареты.
— Именно. Позвони ему и вызови сюда. Он ведь хороший специалист, да?
Орла сунула «Мальборо» в рот, чиркнула зажигалкой и закурила.
— А что, если он занят и несколько недель не сможет приехать?
— Он не будет занят.
— А если все же будет? — Теперь Орла капризничала, пуская дым во все стороны и изображая несчастную королеву.
— Милая, ты — Орла Харт. Конечно он приедет. Давай я найду его номер, — заявил Джайлс, — и сам ему позвоню.
Время от времени он играл в игру «Я — Тарзан, ты — Джейн». Орла подскочила, повернулась и обняла его.
— Обожаю, когда ты улаживаешь мои проблемы... О, дорогой, как мне повезло, что ты со мной! Разве мы не самая лучшая команда?
— Вот, все в порядке, — объявил Джайлс, через пять минут заходя на кухню.
Орла легко могла позвонить сама, но она наслаждалась редкой возможностью ощутить, что ее балуют и о ней заботятся. В знак благодарности она, как хорошая жена, налила Джайлсу чашечку кофе.
— Мой рыцарь в сияющих доспехах. Не знаю, что бы я без тебя делала. Так когда Хью приедет и все исправит?
— Сегодня в три часа дня. — Джайлс был явно доволен собой. — Сначала он хотел отделаться от меня, но со мной такие дела не проходят. Я настоял.
Орла расстроилась.
— Черт, на два я записана к парикмахеру. Ладно, придется отказаться...
— Не стоит. Я буду дома и все проконтролирую, — сказал Джайлс, слегка пожимая плечами.
— Но?.. — Орла заморгала, испытывая все большее удивление. — Разве сегодня днем ты не играешь в гольф?
— Что важнее: твой компьютер или моя игра в гольф? Никто не умрет, если я пропущу игру.
— Какой ты!.. — Орла снова его обняла, испытывая смесь радости и облегчения. — Не представляешь, как я тебя люблю.
— Вообще-то завтра в Сент-Иве будет соревнование. Займет целый день, но будет интересно...
Радость и облегчение стали таять, как кубик льда.
Боже, подумала Орла, я не в состоянии контролировать себя. Глупо терять уверенность только из-за того, что он уедет на весь день.
Разве он только что не предложил отменить свою дневную игру?
— Конечно, завтра ты должен поехать. — Она улыбалась намеренно широко и смело. — Ты заслужил хороший отдых.
— Только если ты не возражаешь, — заметил Джайлс.
— Конечно не возражаю.
Если бы речь не шла об Орле, Хью не согласился бы приехать. Он был разработчиком компьютерных программ, а не инженером по вызову. Но ему все равно было не сосредоточиться, и, соответственно, работа над последним проектом для американской автомобильной компании уперлась в каменную стену. Поэтому возможность выбраться из дома, поехать в Ньюки и устранить незначительную техническую проблему показалась ему даже привлекательной. В то же время он окажет дружескую услугу.
Конечно, Орле. А не Джайлсу, который звонил и которого Хью не слишком жаловал.
Пока Хью ехал, его мысли вернулись назад, к недавним событиям, то есть к Милли. Именно из-за нее он не мог сосредоточиться на работе дольше чем на тридцать секунд. Он решил не посылать цветы, но все же совесть не давала ему покоя, снова и снова настойчиво напоминая о том, как он все испортил.
Сначала его мучила вина из-за того, что он предал Луизу, и чувство это заслоняло все остальное. Но как колеблющийся избиратель голосует за разных кандидатов, так и его чувство вины готово было теперь перекинуться на другой объект. Он возмутительно обошелся с Милли, и его совесть не позволяла забыть об этом.
Милли заслуживала лучшего. По крайней мере, она заслуживала объяснений.
Хью затормозил у дома Орлы и на подъездной дорожке увидел Джайлса, говорящего по мобильному телефону.
— Ладно, я заеду за тобой завтра утром ровно в восемь. — Вылезая из машины, Хью услышал конец разговора. — Мне надо идти, приехал парень ремонтировать компьютер. Да, да, я тоже. Пока. Привет! — обратился Джайлс к Хью, широко улыбаясь и выключая телефон. — Замечательно, что приехали разобраться с поломкой. Орлы нет дома, у нее срочное дело в городе. Я провожу вас в ее кабинет.
Хью скрыл свое разочарование. Когда он первый раз налаживал в этом доме компьютерную систему, они с Орлой неплохо узнали друг друга. Орла даже не старалась делать вид, что ее интересует, как устроены компьютеры, она много часов провела, сидя на подоконнике в своем кабинете, куря как маньяк, болтая ногами, поглощая кофе и бесконечно рассказывая почти обо всем на свете. Когда Хью закончил возиться с ее машиной, он знал об Орле больше, чем о своих самых близких друзьях. А так как она обожала задавать вопросы и коварно интересовалась нескромными сплетнями, он, сам того не желая, рассказал ей больше, чем планировал.
Теперь Хью понимал, что сегодня безотчетно надеялся продолжить их разговор. Орла знала о его былой жизни в Лондоне, знала, почему он переехал в Корнуолл. И еще она знала все о Луизе. Она могла бы дать ему какой-нибудь практический совет, поддержать или даже хорошенько поругать его, заставить понять, что жизнь продолжается и что ему позволено влюбиться в другую женщину...
Влюбиться?
Подожди-ка, а это откуда взялось?
Впрочем, неважно. Хью нахмурился, стараясь выбросить это слово из головы.
Но Орла все равно не могла этого сделать. Потому что ее не было дома.
А уж с Джайлсом Хартом он откровенничать не собирался.
— Когда Орла вернется?
— А? Думаю, через несколько часов. Она у парикмахера, потребовалась срочная помощь, — объяснял Джайлс через плечо, провожая Хью наверх по лестнице. — Вчера вечером она обнаружила свой первый седой волос и впала в панику. Знаете, какими бывают женщины, всегда треплют себе нервы, стараясь достичь невозможного.
Естественно, у Хью не могло возникнуть искушения исповедоваться перед Джайлсом. Хью покачал головой, спрашивая себя, о чем, скажите на милость, думала Орла, когда выходила замуж за Джайлса.
— Вот. — Джайлс распахнул дверь и указал на включенный компьютер. — Она потеряла одиннадцать глав. Надеюсь, нам всем повезет, и вы их найдете.
Когда Хью был здесь в последний раз. Орла и Джайлс только недавно переехали. Белые стены были голыми, полки пустыми, а пол был завален бесконечными картонными коробками. Теперь в комнате был расстелен кобальтово-синий ковер, полки заставлены книгами и папками, а стены полностью покрыты разноцветными карточками.
Не обращая внимания на карточки, Хью пододвинул вертящийся стул к компьютеру, потянулся к мышке и начал устранять хаос, который создала Орла, нещадно эксплуатируя клавиатуру. Когда это было сделано, он приступил к поискам потерянных глав.
— Принести вам пиво? — спросил Джайлс у него за спиной.
— Пожалуйста.
* * *
Хью в пять минут обнаружил ошибку, исправил ее и извлек потерянный файл. Просто, когда знаешь, что делаешь. И в то же время приятно удостовериться, что — несмотря на все усилия — Орле не удалось случайно стереть двести страниц своей новой книги.
Испытывая удовлетворение от проделанной работы, Хью покрутился на стуле, откинулся назад, сцепил руки за головой и стал беспечно рассматривать записи на карточках, покрывавших стену. За несколько минут до этого внизу зазвонил телефон, поэтому Джайлс с пивом задержался. Может, закончив здесь, Хью направится на пляж Фистрал-Бич, возьмет на прокат резиновый костюм и доску и поймает волну...
«Эстер Тресилиан/ Энни Джеймсон, 26, короткие темные волосы — как взъерошенные перья — соблазнительная фигура, обтягивающая одежда, безумные туфли, безответно влюблена в Лукаса Кемпа, чудный приятель Нэт (повар), которого нет в городе...»
Хью медленно выпрямился на вращающемся стуле — постепенно до него доходило значение слов. На ближайшей к нему карточке оранжевым фломастером была записана краткая биография Эстер. Это было не все, но его взгляд уже переместился на соседнюю карточку...
«Лукас Кемп/ Дэн Андерс, 30, красавец в кожаных брюках, зеленые глаза, длинные темные волосы, покоритель женских сердец», — написала Орла фиолетовым фломастером.
Его сердце, как пьяное, билось в грудной клетке; не дочитав карточку Лукаса, Хью переключился на соседнюю, большую по размеру и содержащую больше деталей, чем все остальные.
«Милли Брэди/ Кэззи Джексон, 25, похожа на ангела, вьющиеся серебристо-белокурые волосы, озорные голубые глаза, та самая татуировка, импульсивна, склонна к авантюрам, любит приключения... бывш. турагент (См: Агенство «Флитвуд»), теперь работает поющей телеграммой (См: Лукас Кемп). Мать Адель (См. А. Брэди), отец Ллойд (См. Л. Брэди и Джуди Форбс-Адамс)».
Там было еще много другой информации, и все это было окружено множеством разноцветных стрелок, которые вели от Милли к другим карточкам, прикрепленным по всей комнате. За долю секунды до того, как дверь в кабинет распахнулась, Хью остановился взглядом на скоплении звездочек и восклицательных знаков около имени «Кон Деверо» рядом с восторженной надписью «Возможно, то, что надо!».
— Как продвигается? — Джайлс вручил Хью бутылку «Лабатта», резко возвращая его на землю.
— Что? А, хорошо. — Хью заставил себя собраться и повернулся к блестящему экрану. — Никаких проблем, я нашел файл. Одиннадцать глав, все в целости и сохранности.
— Хорошая новость, очень хорошая.
— Впрочем, подождите. Лучше я просмотрю одну-две главы, удостоверюсь, что не потерялся ни один абзац.
Конечно, это была чушь, но Джайлс, по всей видимости, не слишком был силен в информационных технологиях. Молча пробегая глазами строчки, Хью быстро читал текст. Через тридцать секунд его подозрения подтвердились. Он точно знал, что читал, хотя имена персонажей и были изменены.
Невероятно.
Он вернулся в начало и закрыл файл.
— Похоже, все в порядке.
— Замечательно, пришлите нам счет, — сказал Джайлс.
Просто невероятно.
Хью выключил компьютер, повернулся на стуле и небрежно кивнул на карточки, покрывающие стены.
— А что это такое?
— А, это последний план Орлы. Художественная литература, основанная на фактах. — Джайлс пожал плечами и глотнул пива. — Критики разгромили ее последнюю книгу — в особенности один критик, — поэтому следующий роман она пишет о реальной девушке, с которой она познакомилась вскоре после приезда. Девушку зовут Милли, она была на вечеринке на прошлой неделе. Вероятно, вы ее видели; вообще-то она — основная причина, по которой Орла решила устроить тот прием.
Что?
— Не слишком ли рискованно?— Хью был поражен дерзостью Орлы. — Как эта... девушка, полагаете, будет реагировать, когда обнаружит, что она — главный персонаж в новом бестселлере Орлы Харт? Что, если она рассвирепеет и подаст в суд?
Джайлс засмеялся.
— Не беспокойтесь. Орла не так глупа. Милли все об этом знает, она с самого начала была в курсе. И Орла заплатила ей вперед, поэтому с ее стороны проблем не будет.
Хью заморгал. Нет, это не может быть правдой; Милли никогда об этом не упоминала. Он просто оцепенел.
— Вы говорите, она ей заплатила?
— И довольно приличную сумму, если учесть, что у нее на тот момент даже не было работы. Пять тысяч, — беззаботно объяснил Джайлс, — за подробные отчеты обо всем, что происходит в ее жизни. Знаете, я особенно не вникал — я даже не прочел ни одной книги моей жены, — но, похоже, Орла получает удовольствие, подзадоривая ее на всякие подвиги. Они встречаются раз в неделю, и Милли рассказывает ей о последних событиях... работа, мужчины, секс... все что угодно! Последняя вечеринка, очевидно, сыграла свою роль. Прием, конечно, стоил состояние, но, по словам Орлы, он окупился сполна. Естественно, она меняет имена, но все остальное воспроизведено точно, все до последней детали. Слово в слово, — добавил Джайлс с явным удовольствием. — Никаких запретов! — Он показал Хью пустую бутылку «Лабатта» и приподнял светлые брови. — Принести еще?
Окупился сполна.
Орла подзадоривает ее на всякие подвиги. Все до последней детали.
Хью покачал головой; если сейчас же не убраться отсюда, он может взорваться.
— Нет, спасибо.
ГЛАВА 33
На следующее утро Орла проснулась в шесть часов. Ее разбудил, вставая, Джайлс. Он спел что-то в душе, выбрал свой любимый костюм для гольфа — розовый кашемировый свитер от «Прингл» и оранжево-розовые клетчатые брюки, — принес Орле завтрак в постель, а потом отправился на турнир в Сент-Ив.
Знающие люди говорят: если вдруг ваша «половина» начинает ни с того ни с сего чаще принимать душ, использовать больше лосьона после бритья и покупать фирменные трусы, вы имеете все основания заподозрить его в неверности. Это непросто, думала Орла, если твой муж уделяет такое большое внимание внепшости. Джайлс не мог открыть дверь почтальону, не попрыскавшись перед этим одеколоном.
Не говоря уже о тональном увлажняющем креме от «Кларен», который придавал его лицу приятный оттенок легкого загара. В своей погоне за красотой Джайлс был неутомим.
В половине восьмого, прежде чем уехать, он запечатлел на ее лбу нежный, пахнугций «Хьюго Боссом» поцелуй. И принес ей тост (разрезанный на треугольники) с грейпфрутовым мармеладом, апельсиновый сок, кофе и даже сигареты и зажигалку — все на серебряном подносе.
Или действительно он очень сильно ее любит, или чувствует себя ужасно виноватым из-за того, что опять собирается...
Хватит, хватит, хватит. Орла в отчаянии затушила сигарету — уже седьмую за утро, а было еще только десять часов — и заставила себя сосредоточиться на двенадцатой главе. Хью исправил ей компьютер. В результате она не потеряла первые двести страниц. Никто не будет ей мешать, значит, представилась прекрасная возможность заняться романом. Джайлс играет в гольф, только и всего. Ей нужно держать себя в руках и отделаться от этого параноидального страха. Что может быть более невинного, чем пара раундов в гольф?
В одиннадцать часов Орла попыталась позвонить Джайлсу на мобильный, но телефон был отключен. Конечно, он и должен быть отключен, нельзя, чтобы во время турнира телефоны звенели по всему полю, это никому не прибавит популярности.
Внизу, уже в третий раз за утро, зазвонил телефон, но Орла не обращала внимания. Работая в кабинете, она обычно включала автоответчик, чтобы записывать звонки.
Закурив новую сигарету — стандартная реакция на растущую тревогу, которая, подобно бетономешалке, переворачивала все внутри, — Орла глядела на светящийся экран компьютера, желая отделаться от навязчивых мыслей о Джайлсе и заняться двенадцатой главой.
К семи часам она ее завершила. Двенадцатая глава была написана и отшлифована. В общем, она сегодня неплохо поработала, с удовлетворением решила Орла, спускаясь вниз в ночной рубашке, потому что так и не собралась одеться. Впрочем, какая разница. Сейчас она что-нибудь съест, подольше полежит в ванне, потом наденет свежую ночную рубашку, выпьет один или два бокала вина, посмотрит какую-нибудь дребедень по телевизору.
Порывшись в морозилке, Орла вытащила макароны «путтанеска» от «Фогарти и Фелпса». Она артистично разорвала вилкой целлофан, засунула макароны в микроволновку и не без труда открыла бутылку «Вальполичеллы».
На автоответчике было семь сообщений. Глотнув вина и закурив сигарету. Орла прослушала краткий звонок от агента по поводу авторских прав на испанский перевод, два звонка из редакционной коллегии ее издательства и сообщение из магазина оптики в Ньюки о том, что солнечные очки Джайлса отремонтированы и их можно забрать.
Еще были два звонка, после которых сообщения не оставили.
Когда звякнула микроволновка, началось последнее сообщение. На мгновение Орла решила, что опять будут молчать в трубку, но тут услышала сдавленные всхлипывания и ее сердце подступило к горлу.
— Джайлс, Джайлс, это я, Мартина.
Голос был хриплым от переживаний. Окаменев, Орла слушала, как девушка пыталась справиться с собой.
— О Джайлс, я так давно тебя не видела... Я знаю, все кончено, но я только хотела услышать твой голос... П-п-прости меня. — Теперь Мартина уже не сдерживала рыданий. — Я знаю, ты любишь Орлу. Я с этим смирилась, правда смирилась. Но мне так тяжело думать, что я больше никогда тебя не увижу. Пожалуйста, не сердись, что я позвонила тебе домой, но что еще я могла сделать? Ты поменял номер своего мобильного. Да, я хотела сказать, что вернулась обратно в Лондон и надеюсь, что вы с Орлой будете очень с-с-счастливы вместе. Ладно, это все. П-пока.
После нескольких секунд безудержных рыданий все стихло.
Орла закрыла глаза и наконец перевела дух. Горячие слезы счастья текли по ее щекам. Облегчение было неописуемым. У Джайлса и Мартины действительно все было кончено, она напрасно изводила себя эти несколько недель. Не говоря уже о последних двенадцати часах, которые она провела с ноющим, перекрученным желудком в страхе, что Джайлс соврал о турнире по гольфу и улизнул куда-то с Мартиной.