ОТ АВТОРА И НОСТРАДАМУСА 12 глава




скафандра можно было утонуть в собственном поту. Так крутиться, как в

этот раз, коммандеру Файну даже на войне случалось редко. От

соплеменников можно было оторваться на куда меньших ускорениях.

Впрочем, у страха глаза велики. Чужие оказались не больно-то

проворными. Если только не хотели показаться таковыми.

Файн отстегнул ремни и осторожно, чтобы не взлететь, потянулся

всем телом.

- Если уйдем, - сказал он, - нужно будет как-то тормознуть этот

дурацкий ремонтник. Сцапают они его и препарируют за милую душу. Как

только будет подтверждение от Задницы, попросим его...

Он не успел договорить. Увеличенное оптикой изображение чужих на

обзорном экране вдруг покрылось зыбкой пеленой. Задрожало. Расплылось.

Вспыхнуло ослепительно белым теплым светом.

Рефлекторно Файн закрыл глаза. И понял, что это уже не имеет

значения. Он не в силах был пошевелиться. Его словно взяли за шкирку и

подняли в воздух, беспомощного и жалкого. Думать еще получалось, а

двигаться - нет.

Он приоткрыл один глаз. Вокруг все было залито пульсирующим белым

теплом. Разглядеть что-либо внутри рубки не представлялось возможным -

только плотный яркий туман.

Возникло ускорение, небольшое, но вполне ощутимое. Чужие каким-то

образом подтягивали "Рипли" к себе. Безвольно висевшая рука Файна,

обретя вес, легла рядом с контактной доской. Файн с тоской отметил,

что остался шанс - стоит прижать контакт, и реактор даст тягу, плавно

увеличивая значение до максимума. Скаут рванет навстречу чужим, и

удастся ли им поймать его, это еще большой вопрос. А почему бы не...

Только вот как? Двигательные функции блокированы полностью. И волной

накатился страх. Парализовав тело, чужие собирались вдобавок подавить

и волю, используя для этого естественные реакции человеческого мозга.

"Страх убивает мысль". Кто это написал? Беспричинный и от этого еще

более навязчивый ужас рождался где-то в груди и заполнял всю душу.

В наушниках раздавались неразборчивые стоны, и от этого

становилось еще жутче. Файн снова закрыл глаза, попытался найти

какой-то выход из сложившейся безумной ситуации, и понял, что уже

ничего не соображает. Он только хотел, чтобы пытка кончилась поскорее.

Кончилась... Кончилась... Как заставить чужих прекратить это? А

почему, собственно, их? Можно заставить себя отключиться. И тогда

плевать, что вокруг. И тогда...

У Файна не хватило сил даже обрадоваться. Для этого ему было

чересчур страшно. Во рту плавала слюна. Чудовищным усилием воли Файн

заставил себя глотнуть, чтобы потом ненароком не захлебнуться. Сильно

выдохнул.

И не вдохнул.

И принялся ждать.

Для Файна этот выкрутас был не внове. Он частенько закладывал за

воротник, в пьяном виде легко терял человеческий облик, пил жадно,

обливаясь и захлебываясь, и сталкивался в результате с мучительной

икотой. А боролся он с ней просто - задерживал дыхание почти до

обморока. Здесь главным было умение себя обмануть, заставить организм

поверить, что ему без воздуха только лучше.

Горло сдавила болезненная судорога. Перед глазами поплыли круги.

Еще немножко продержаться. Еще. И все будет ОК. И все по... лу...

чит...

Файн потерял сознание. Его тело, не удерживаемое ремнями,

завалилось вперед. Прямо тяжеленным шлемом на ждущую распоряжений

контактную доску.

Бац!

Реактор послушно выплюнул энергию на отражатель. В точке сгорания

плазмы вспыхнуло маленькое солнце. "Рипли", как ужаленный, прыгнул

вперед. Наддал еще. Потом добавил. Выдал полную тягу.

И стало темно.

 

 

* * *

 

 

Как и многие другие изобретения, доставшиеся человечеству в

наследство от талантливого, но своеобразного племени русских - вроде

матерной ругани, пирогов и танца вприсядку, - дальняя космическая

связь отличалась простотой замысла и ограниченным характером

применения. Кванты электромагнитного излучения в оптическом диапазоне

несли информацию в световом темпе, не зная помех и без затухания

сигнала. Маломощный передатчик того же "Рипли" позволял без проблем

отправить нежный привет хоть в Туманность Андромеды. Все бы ничего, но

сложность дешифровки низводила многие достоинства такой связи до

вполне прозаического уровня. Радио было настолько дешевле, что ДС так

и осталась сугубо дальней связью, окупающейся только на больших

дистанциях, когда во главе угла стояла надежность и четкость передачи.

В этом отношении ДС была совершенно безупречна.

Поэтому информационный бакен-накопитель группы F,

предусмотрительно сброшенный там, где ему быть не полагалось, а

значит, почти недоступный для не в меру любопытного Адмиралтейства,

получил с "Рипли" отменную картинку. Эбрахам Файн, приказав технику

давить на кнопку, мог после этого, как он сам любил поговаривать,

"загибаться уже сколько влезет и с чистой совестью".

А остатки ударных крыльев группы F в виде семи круизеров и

четырех звеньев дестроеров, перестраивались в атакующий ордер.

Вырвавшийся далеко вперед на "Гордоне" Эссекс притормаживал над зоной

поражения и, в нарушение адмиралтейских инструкций, готовился бросить

вниз скауты. Приданный группе ремонтник ковылял в безопасном

отдалении, по уши загруженный ремонтом себя. На "Тушканчике" вовсю

сифонили злополучные прокладки. У "фон Рея Третьего" опасно грелся

реактор. "Роканнон-2" вообще, как оказалось, не мог стрелять из-за

фатального сбоя в телеметрии, но доложить об этом по команде мешало

уставное радиомолчание.

Первым его нарушил Эссекс, когда черные тени земных судов уже

заходили в атаку. И нарушил не как-нибудь, а по открытому голосовому

каналу. Сказал два слова на межпланетной аварийной волне.

- Фокстрот виски! - проскрипел он своим знаменитым на всю

Солнечную голосом, от которого бдительные марсианские связисты внизу

сначала окаменели, а потом дружно полезли на стенку. "FW" - группе F

предупреждение.

Позже за этот выкрутас Заднице приписывали высокий гуманизм в

истинно европейских традициях. Называли благородным рыцарем, и тому

подобное.

А он всего-навсего получил со скаутов недостающую информацию,

рассмотрел внимательно полную теперь панорамную картинку поверхности и

заметил неладное. Быстро просчитал варианты и принял решение на всякий

случай поднять шухер. Дабы избежать возможных неприятностей.

 

 

Боевая рубка круизера серии 100 упирается в полусферический

обзорный экран. Посты офицеров стоят на небольшом возвышении и

расположены ступенчато, будто кресла в театре. Впереди и внизу,

основанием на кромке экрана - пульты старшего навигатора и бомбардира.

У них за спиной большой контрольный пост командира. Дальше

располагаются двое связистов. Имеется еще пара резервных универсальных

пультов на случай, если понадобится усадить посредника или высокое

начальство. Но обычно в "боевой" работает только пять человек. Весь

прочий необходимый старшим офицерам персонал разбросан по круизеру на

первый взгляд совершенно бессистемно. Многие из подчиненных в бою

вообще не ведают, что творят. Их дело - быстро выполнять приказы.

Во время атаки все, что происходит вокруг судна, видно только из

"боевой". Хорошая картинка на мониторах огневой группы, сидящей прямо

в геометрическом центре корабля. Неплохой обзор еще и у резерва -

младших навигаторов, которые занимают на время боя ходовую рубку.

Вообще, непосредственных участников событий набирается не больше

пятидесяти человек. Отдыхающая вахта лежит по каютам, застегнув маски

спецкостюмов, и давит храпака. Если нужно будет кого-то подменить, или

вообще покинуть терпящий бедствие корабль, их разбудят.

Принцип "меньше знаешь - лучше спишь" не распространяется в

боевой обстановке только на командира, старпома и бригаду техников. Их

подменять некому. Пост Рашена в боевой рубке, Боровского - в ходовой,

Вернеру с командой положено сидеть у переборки реакторного отсека. Еще

на идущем в бой "Тушканчике" обязаны бодрствовать доктор Эпштейн и

ассистирующая ему в трудных случаях Линда. Чем и занимаются

беспробудно. У этой парочки все поперек Устава - в походе работы

невпроворот, а в бою как раз можно и отоспаться. Пока на корабле

спокойно, обязательно кто-нибудь либо ногу подвернет, либо ударится в

депрессию. А едва начинается война, тут все как на подбор абсолютно

здоровые люди, некуда печать ставить. Вот и лежи себе, отдыхай, пока

родной "Тушканчик", паче чаяния, не заработает сквозную дырку в

рабочей зоне. Чего на круизерах практически не бывает, а если вдруг и

случится, так мертвецам терапия все равно ни к чему.

Поэтому к моменту выступления контр-адмирала Эссекса в прямом

эфире, жизнь на круизере "Пол Атридес" шла своим привычным чередом.

Флагман идеально держал позицию в центре атакующей группы и, басовито

урча накопителями, падал на Марс. Идущие в авангарде дестроеры уже

коснулись верхних слоев атмосферы.

- Внизу небольшая турбулентность, - сказала Ива. - Может быть, на

входе слегка тряхнет. Полагаю, все пристегнуты?

Рашен, адмиральские функции которого на данный момент исчерпались

и сводились к глубокомысленному рассматриванию информации на мониторе,

благодушно хмыкнул.

- Две минуты до огня, - доложил Фокс.

- Да. Эй, что там в эфире? Клиент не шевелится?

- Никак нет, сэр. Есть небольшой фон, но это их мобильные рации.

"Тушканчик" вдруг дернуло и ощутимо поволокло влево. Судя по

всему, "небольшая турбулентность" тянула на серьезный шквал.

Корабль рыскнул и встал на прежний курс.

- Буря, - пробормотала Ива. - Смерч. Посмотрите, сэр, внизу

настоящий торнадо. Идет к нашей цели.

- Вот они и не шевелятся, - заключил Рашен. Обозначающие

положение кораблей звездочки на его мониторе показывали, что группа

отлично держит строй. - Ровно идем. Точно по графику. Даже...

Тут-то Эссекс и произнес исторические слова.

 

 

Астронавты потом говаривали, что когда раздалось это напрочь

демаскирующее группу "FW", им показалось, будто от такого кощунства на

секунду остолбенел весь обитаемый космос.

- Идиот! - заорал в боевой рубке "Тушканчика" Рашен и вызвал

Эссекса на кодированной волне.

- Есть захват цели, - безмятежным тоном доложил Фокс.

Заходящий в атаку круизер звенел, как струна.

Рашен громко сказал по-русски нечто такое, чего никто не понял.

На "Тушканчике" знали адмиральский лексикон, но это было что-то

новенькое.

Поругаться от души начальник штаба ему не дал.

- Большое скопление техники в зоне поражения, - быстро сказал он,

появляясь на мониторе. - И никого вокруг.

- Что ты наделал, suka! Расползутся же!

- Не успеют. Я повторяю - никого вокруг на верных сто миль.

- Ну и что, ты, адмирал хренов!

- По Уставу союзные войска должны уже быть здесь на дистанции в

тридцать миль и ждать, когда мы отстреляемся.

- Какой Устав, ты, придурок, они же марсиане!

- Да, но согласовывали-то операцию наши. Значит, мы должны

ориентироваться на земной Боевой Устав. В противном случае нас бы

предупредили.

- Ты действительно Задница, - ответил Рашен и отключился.

Эссекс сделал жест, как будто умывает руки. На контр-адмирала

смотрели удивленные глаза - никто из его подчиненных, сидевших в

оперативной рубке "Гордона", смысла этого движения не знал.

Внизу появились желтые всполохи - кто-то наугад молотил небеса

лазером. Смысла в этом не было никакого, группа F все равно избрала

для атаки самое бредовое направление

Рашен, бормоча под нос русские слова, повернулся к обзорному

экрану.

- Марсианскую волну мне немедленно, - приказал он. - Голосовую

связь!

- Минута до огня, - напомнил Фокс.

- Знаю! - рявкнул адмирал. - Дайте связь! Найдите их!

Ива, которая сейчас наводила вибрирующий и рыскающий на курсе

"Тушканчик" на цель, не могла повернуться, но отлично представляла

себе, какие у адмирала злые глаза. Такого, что творилось в эту минуту,

она еще не видела. Ей и в голову не приходило, что это возможно - за

считанные мгновения до атаки искать контакта с противником.

Беспорядочная пальба снизу прекратилась. А динамики аудиосвязи

вдруг ожили.

- Поверхность вызывает адмирала Эссекса! - прокричал незнакомый

голос. - Ради Бога, адмирал!

- Контр-адмирала Эссекса, - сварливо поправил Рашен,

прислушиваясь. - Не узнаю. Что это еще за hui s bugra?!

- Не идентифицируется, - доложил связист. В голосовой картотеке

"Тушканчика" были данные на всех действующих марсианских командиров.

Иногда это здорово помогало раскрыть чужую военную хитрость.

- Здесь Эссекс, - раздалось в эфире. - Кто вы?

- Полковник Тон, самооборона Республики! Где вы, адмирал? Что

происходит?!

- Почему атаковали, не дождавшись нас?

- Да... как же... Что значит - не дождавшись?

- У нас приказ о совместной операции. Мы отстреливаем площади, вы

захватываете.

- Кого захватываем?! - изумился марсианин.

В эфире воцарилось гробовое молчание. Судя по всему, Эссекс

терзался сомнениями. Или уже сожалел о проявленном благородстве и

прикидывал, что ему за это будет от Рашена.

- До огня тридцать, - сказал Фокс.

- Никакого полковника Тона, - доложил связист. - Не было и нет, я

проверил.

- Я так и думал, - кивнул Рашен. - Дурят нашего брата. Ох, уйдем

живыми, Заднице несдобровать... Удавлю паникера.

- Здесь просто шахты... - промямлил марсианин. - Мы охраняем...

Только не стреляйте, Бога ради...

- К сожалению, Бога нет, - сказал Эссекс с тоской в голосе. - Эй,

Алекс! - позвал он. - Прости меня, дурака.

- Вот Бог и простит, - усмехнулся Рашен. Липовый полковник

окончательно выдал себя. Марсиане не были религиозны. А вот пираты и

контрабандисты, люди суеверные по самой природе своей воровской

профессии - были.

- Адмирал Успенский! - орали снизу. - Не надо! Что вы делаете! Мы

же свои!

- Время! - резко выдохнул Фокс.

Марсианская база снова озарилась вспышками. Опять мимо.

- Разрешаю, - негромко сказал Рашен.

Фокс мягким движением огладил рукой контактную доску. "Тушканчик"

содрогнулся всем своим могучим телом, и скальное плато внизу заволокла

бурая туча.

За какие-то доли секунды группа F, плюясь огнем, проскочила над

целью и ушла. Вслед земным кораблям не было сделано ни единого

выстрела. Судя по всему, стрелять было уже некому. Обрабатываемый

участок поверхности закрыла плотная стена пыли, сквозь которую слабо

просвечивал медленно набухающий малиновый шар.

- Цель подавлена, - доложил Фокс.

- Как у нас? - спросил Рашен.

- "Роканнон" не стрелял. Облом системы, отказ главного ствола. В

остальном все чисто.

- Всем отбой, - Рашен вывел на обзорный экран картинку оставшейся

далеко позади марсианской поверхности. - Н-да, подпортили мы им

обстановочку... Капитан-лейтенант Кендалл!

- Да, сэр! - хрипло отозвалась Ива. Удержать "Тушканчик" на

бреющем стоило ей большого труда.

- Дальше идем по плану. Молодец, детка.

- Да, сэр.

- А теперь Задницу мне на растерзание! - приказал Рашен почти

весело.

 

 

* * *

 

 

Эбрахам Файн проснулся и с удивлением обнаружил, что он вовсе не

голый, и находится отнюдь не в постели жены, где только что показал

себя настоящим астронавтом. В действительности разведчик был упакован

в боевой скафандр и безвольно свисал с кресла на борту "Рипли". Файн с

трудом выпрямился. Некоторое время он сидел неподвижно и часто моргал,

приходя в себя. Потом шевельнул головой, ухватил ртом загубник и выпил

несколько глотков холодного энерджайзера. От напитка ему сразу

полегчало и он смог осмотреться.

Телеметрия показывала, что из последних двадцати часов около

тридцати минут коммандер пребывал в глубоком обмороке, а остальное

время спал. Прочие члены экипажа в бессознательном состоянии

находились кто час, кто два, а потом у них обморок тоже перешел в сон,

не вполне здоровый, насыщенный кошмарами, но в целом нормальный.

Скаут удалялся от Солнечной на ускорении, близком к предельному.

Картина звездного неба впереди не сулила ничего радостного. Файн вывел

на монитор данные следящей оптики, быстро прокрутил запись и обомлел.

За время неуправляемого полета "Рипли" чужие догоняли скаут

дважды. Через два часа, а затем еще через полтора, две сверкающие

загогулины неожиданно выскакивали прямо по носу корабля и пытались

воздействовать на него каким-то загадочным гравитационным полем. Оба

раза маленькое суденышко благополучно проныривало между

преследователями, и стоило ему удалиться на какую-нибудь сотню

километров, как чужие испарялись. Появление и исчезновение чужих

происходило как по мановению руки - сгустилось вдруг из ничего серое

облачко, и возник чужой. Повисел, задрожал, обволокся дымкой и

растаял.

Файн восхищенно охнул. Легендарная нуль-транспортировка, которую

земляне пытались обкатать на прототипе "Горбовски", и в которую,

похоже, толком не верили даже разработчики корабля, действительно

существовала. Файн вспомнил казус со "Скайуокером", прикинул, какие

преимущества даст нуль-Т чужакам в реальном бою, и охнул еще раз.

"Почему они нас отпустили? - подумал Файн. - Не может же такого

быть, чтобы у них, как и у нас, и оружие, и ходовая часть питались от

одного источника. Точно, не может. Чужие свободно генерировали это

свое загадочное излучение сразу после того, как выходили из

подпространства, или как его там... Значит, и выстрелить могли на

прощание нам в корму. Получается, нас отпустили намеренно? Или я о

чужих слишком высокого мнения... С перепугу".

Файн крепко зажмурился. Потом непослушной рукой тронул контакты

на подлокотнике кресла и принялся работать. Через несколько минут он

закончил расчеты и задал скауту новый курс.

"Рипли" плавно изменил направление и потихоньку начал забирать

вверх, уходя из плоскости эклиптики. Сейчас Файн был готов лишний

месяц проболтаться незнамо где, лишь бы только не пересекаться больше

с чужими. Привычные навигационные приемы такой гарантии дать не могли.

А широкая полупетля выбрасывала скаут из зоны стратегических интересов

пришельцев.

Следовало, конечно, доложить своим о последних наблюдениях, но

сделать это немедленно Файну просто не хватило духа. Он был подавлен и

измотан. Послать донесение он собирался не раньше, чем снова окажется

в границах Солнечной, высоко над плоскостью, в которой вращались

планеты и ходили корабли.

Экипаж спал. Файну стало тоскливо. Будить людей немедленно не

имело смысла, их психика явно еще не отошла от шока. Придет время -

сами проснутся. А почему бы...

Файн убрал почти всю энергию с отражателя, и ускорение спало до

одного "же". Коммандер проверил состояние воздуха в рубке, нашел его

удовлетворительным, поднял забрало шлема, расстегнул антиперегрузочную

маску и принялся надрывно кашлять, освобождая легкие от дыхательной

смеси. Потом отстегнул ремни и осторожно встал на ноги. Покачнулся, но

устоял. И медленно, хватаясь по пути за все, что попадало под руку,

двинулся в корму.

Из шкафчика над унитазом он достал герметичную пластиковую колбу.

Перебросил несколько тумблеров на панели и внимательно прислушался к

шипению внутри замысловатой конструкции. Удовлетворенно хмыкнул и

поднял крышку с нацарапанной поверх грозной надписью "НЕ СРАТЬ".

Запустил громоздкую из-за усилительной перчатки, но достаточно ловкую

руку в недра унитаза. Выдвинул патрубок с краном на конце, подсоединил

к колбе и повернул вентиль. Космический санузел хрюкнул и выплюнул в

колбу порцию бурой жидкости.

На любом другом скауте группы F подобные действия означали бы,

что орденоносный герой коммандер Файн окончательно сошел с ума. Но

только не на "Рипли". Эксперименты с сортиром Эндрю Вернер, бывший

подчиненный Файна, начал еще на "динАльте". Уж больно хороша была

конструкция аппарата для того, чтобы в него просто гадить.

Файн загерметизировал унитаз и вернулся на свое место. Связался с

фонотекой и включил потихоньку музыку. Откупорил колбу, сунул нос в

горлышко и понюхал.

- Та-ак, - довольно протянул он. - Приемлемо.

Воровато огляделся, поднял колбу в шутовском салюте, привычно

сделал выдох и отхлебнул. Задохнулся. Отдышался. И блеснул глазами.

- Мама родная! - воскликнул коммандер Файн. - Ну, мужики, чтоб я

так жил, а вы проснулись!

И жадно выпил снова.

 

 

* * *

 

 

Начальник штаба отдал распоряжение сбавить ход. Группа F

расстегнула маски и переоделась из спецкостюмов в легкую рабочую

форму. Астронавты радостно плескались в душе и жадно поглощали

нормальную человеческую пищу. Но обычного упоения земной гравитацией

никто не чувствовал. На группу навалилась такая проблема, какой еще не

было за всю ее славную боевую историю.

Олег Игоревич Успенский, трехзвездный адмирал космического флота,

кавалер орденов и медалей, немолодой и смертельно усталый человек,

лежал в своей каюте, повернувшись лицом к стене. Лежал безвольно, как

тряпичная кукла. В центре стоящего на рабочем столе монитора тлела

затухающим огоньком красная точка - оставшийся за кормой Марс.

Это была демонстрация. Кто бы ни зашел в каюту - а дверь у

адмирала была на этот раз против обыкновения не заперта - первым делом

он видел проклятую Красную планету на мониторе. Так Рашен без слов

давал понять, что беседы по душам не получится.

Уже сутки прошли, как Рашен устранился от несения службы и лежал

молча и неподвижно, отказываясь от еды и упорно не отзываясь на

попытки заговорить с ним. Временами казалось, что он просто спит.

Лишившаяся командования группа F продолжала движение к Поясу.

Согласно приказу, группа сохраняла радиомолчание и не пыталась

установить контакт с земной Сетью.

Но одинокому скауту, прячущемуся в метеоритном кратере на Фобосе,

никто не мешал подключиться к частному марсианскому бакену и качать с

него последние известия трех планет.

Едва началась передача, Рашен жадно впился глазами в сводку. А

потом, ни слова не говоря, вывел на монитор оптику, установил

изображение Марса по центру, откинул койку, лег и уткнулся в стенку

носом.

Формально он никому не передавал командных полномочий. И

ошарашенная новостями группа F никаких претензий Рашену не предъявила.

Но адмирал вышел из игры сам.

Как он и ожидал, его подставили.

Только вот предательство оказалось несправедливо жестоким.

Группа F выполнила поставленную Адмиралтейством задачу просто

блестяще. От марсианской шахты со всем ее гражданским персоналом не

осталось и следа. Погибли и охраняющие разработку войска.

Силы республиканской самообороны во главе с полковником Тоном.

Не было там никакой пиратской базы и в помине.

А был, судя по всему, плотный клубок финансовых интересов.

Кому-то эта злосчастная шахта встала поперек горла, и этот кто-то

готов был на все, чтобы разработка перестала существовать. Возможно,

это был частный заказчик. Может быть, Совет Директоров хотел увеличить

долю уранового экспорта на Марс. Или усложнить взаимоотношения между

Ред-Сити и остро зависящей от марсианской руды Венерой.

А на Земле, как нарочно, акционеры колебались по животрепещущему

вопросу роспуска флота. И нашлась хитрая и безжалостная сволочь,

которая увязала одно с другим.

 

 

Контр-адмирала Эссекса у главного шлюза встречал Боровский. На

этот раз Задница прибыл на "Тушканчик" без охраны и вид имел помятый.

От начальника штаба за версту разило перегаром.

- Господин контр-адмирал... - начал было старпом, но Эссекс

небрежно от него отмахнулся.

- Перестань, - сказал он. - Не время сейчас. И вообще, мы больше

не армия. Пираты мы, Жан-Поль. Уголовники.

Боровский неприязненно скривился, но промолчал.

- Знаешь, что делать-то? - спросил Задница. - Есть идеи?

- Идеи есть, - хмуро ответил Боровский. - Это, конечно, в

принципе не мое дело, но если бы меня спросили, я бы сказал - к Земле

нужно поворачивать.

- Ха! - Эссекс нервно огляделся, как будто разговор мог

подслушать кто-то, имеющий другое мнение.

- К Земле, - повторил Боровский. - Или к Марсу. Да хоть на

Венеру, в конце концов. Но только не бежать.

- А мы и не бежим. Нас полиция ждет, не дождется.

- Правда, что приказ тю-тю? - спросил Боровский.

- Ага, - кивнул Эссекс. - То есть, не совсем тю-тю. На его месте

теперь совсем другой приказ. Ультиматум. Требование к Алексу

прекратить самовольные действия, сдать группу мне и возвращаться.

- Бедный Алекс, - вздохнул Боровский.

- Не сломался он, как ты думаешь?

- Он просто устал, - сказал Боровский твердо. - Вы же знаете,

Филипп, наш Алекс несгибаем. У него легкая депрессия. Пройдет.

- Это кто так говорит? Ваш психолог, как ее там...?

- Линда. Да, и она тоже.

Эссекс задумчиво поскреб щетинистый подбородок.

- Ладно, - сказал он. - Давай попробуем его реанимировать. Нужно

же решить что-то.

- Пойдемте, - сказал Боровский, и они зашагали по пустынному

коридору. Боровский молча глядел под ноги, а Задница хмыкал и сопел,

что-то соображая.

- Никогда мне не был симпатичен нынешний заместитель по боевой, -

сказал он наконец. - А тебе он как?

- Никак, - отрезал Боровский.

- Пойдешь на его место?

- А он? - недоверчиво покосился на контр-адмирала Боровский.

- А он застрелился, - небрежно бросил Эссекс.

- Вы что, серьезно?

- Час назад. За последние сутки восьмое самоубийство уже. Сдают

нервишки у кровавых садистов. Как нас еще пресса обзывает, я забыл?

- Вас это что, раздражает?

- Да не особенно, - признался Эссекс. - Просто как-то обидно, что

флот похоронили именно нашими руками. Ну так как же, будешь

восстанавливаться в должности?

- Если Алекс так решит...

- А если он вообще ничего больше не решит? - вкрадчиво спросил

Эссекс.

Вместо ответа Боровский вдруг остановился, крепко взял

контр-адмирала за грудки и шмякнул об стену.

- Задница... - прошипел он с чувством. - Чтобы я таких слов...

Ясно тебе, адмирал?! Ты этого не говорил, я этого не слышал!

- Сдурел?! - не повышая голоса поинтересовался Эссекс, пытаясь

вырваться. - Опять крыша едет? А ну, отпусти!

- Не трогай моего русского, понял?! - прорычал Боровский. - Ты

его мизинца не стоишь! Жопа штабная! Голову оторву!

- Психопат, - Эссекс оторвал от себя цепкие руки старпома и

сделал шаг в сторону. - Да кто его трогает?! Я так, на всякий

случай...

- Я тебе покажу случай, - очень спокойно произнес Боровский. - У

тебя люди стреляются направо и налево, а ты, зараза, самогонку

хлещешь. Ты ведь со стыда не застрелишься, а, Фил?

- Коммандер Боровский! Прекратить истерику!

- И не подумаю!

- Ну и пошел в жопу! - Эссекс повернулся к Боровскому спиной и

зашагал дальше.

Боровский несколько раз с шипением пнул башмаком стену и поспешил

следом.

- Я ничего дурного и не думал, - сказал через плечо Эссекс, когда

Боровский его догнал. - Я просто беспокоюсь - а вдруг Алекс еще неделю



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2020-05-09 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: