устроили в Солнечной такой кавардак, что время от времени за ними
принималась гоняться чуть ли не вся земная армия. Разумеется,
схваченного землянами пирата никто не признавал за своего, а сам
преступник обычно в последний момент стрелялся, травился или прыгал в
открытый космос. Люди это были отпетые, все настоящие фанатики, в
прошлом воевавшие против Земли за независимость своих планет и заочно
приговоренные к уничтожению. Живьем их брали редко, а результаты
допроса под гипнозом в межпланетной судебной практике все равно не
признавались.
Но конфликт пошел на убыль. И пока контрабандисты исправно
снабжали осажденные планеты топливом, строительными материалами и
прочим сверх установленных Землей норм, все шло как по маслу. А вот
когда Земля ослабила тиски и сама заговорила о партнерстве, с
несметной толпой космических старателей нужно было что-то решать.
Положение усугублялось тем, что смертные приговоры этим людям земляне
еще не отозвали. И пока завоевавшие независимость планеты озадаченно
чесали в затылке, вооруженные до зубов рыцари левых поставок сами
показали характер. Выяснилось, что в Солнечной никто черный рынок не
отменял, и прикупить редкоземельных элементов по демпинговым ценам
согласны многие как в экс-колониях, так и в бывшей метрополии. Кроме
того, в Поясе работали мощные лаборатории, производившие медикаменты и
точные приборы, и на этот товар тоже нашелся устойчивый спрос.
Интерпол сбивался с ног, космическая полиция рвала жилы, а черный
рынок все процветал.
На этом фоне информация о том, что какая-то наглая сволочь
откупорила законсервированную шахту прямо на марсианской поверхности,
никого не удивила. Группа F шла на перехват без особого удовольствия,
но кто-то же должен был это сделать. То, что ждало усиленную бригаду
Attack Force у Красной планеты, адмирала Успенского совершенно не
волновало.
А вот то, что мог увидеть Эбрахам Файн на Цербере, беспокоило
Рашена весьма. Потому что контрольный маяк сам по себе не замолкает.
Даже разлетись Цербер на кусочки, маяк успел бы встревоженно пискнуть.
Возможно, одно из ударных крыльев группы F смогло бы при желании
расстрелять хитрую железку до того, как она засечет приближающиеся
корабли. Но пираты так виртуозить не умели. Они ловко прятались среди
каменных глыб Пояса, а в открытом космосе воевали посредственно.
И вообще, любой корабль, построенный в пределах Солнечной, просто
не имел вооружения, способного прихлопнуть маяк одним импульсом.
Поэтому адмирал Рашен на подходе к Марсу нервничал. И даже
известие с Земли о том, что он стал дедом вполне нормальной девчонки,
не привело его в приятное расположение духа. Тем более, что сообщение
от сына пришло сухое и официальное. Игорь Успенский отца не любил. Не
мог простить ему профессию военного астронавта, холодного и
расчетливого убийцы, от чьих рук гибли марсиане, среди которых у Игоря
были друзья.
Таких виноватых без вины, как Рашен, на "Тушканчике" хватало. У
Фокса на Марсе погиб дядя, после чего от бедняги Майкла навсегда
отвернулась мать. С Кенди сестра принципиально не разговаривала.
Слегка ненормальный брат Линды, насмотревшись по Сети новостей с
марсианского фронта, дождался, когда родственница спустится вниз, и
чуть ее не задушил. Технику Ди Ланца, любившему когда-то заходить в
пиццерию неподалеку от базы Орли, дважды прямо там били морду его
импульсивные соплеменники.
Это все были люди, которые провожали астронавтов на войну, как
героев. Нормальные люди, вполне хорошие. Просто за то время, что
астронавты провели далеко от дома, в сознании тех, кто оставался на
Земле, произошел крутой поворот. И члены экипажей группы F оказались к
нему совершенно не готовы. Они делали свою работу, полагая, что
действуют от имени всех землян, таких же, как они, рядовых держателей
акций.
А вышло на поверку что-то совершенно другое.
* * *
Утвержденный адмиралом флота план операции по зачистке
поверхности обрушился на Рашена так неожиданно, что тот даже
выругаться толком не сумел. Группе F оставалось полчаса до начала
торможения, когда терминал разразился сообщением о приеме кодированной
информации чрезвычайного характера. Рашен включил дешифровку и с
неудовольствием отметил, что новая вводная - а в том, что это именно
она, адмирал не сомневался, - будет готова к чтению за несколько минут
до начала маневра.
Рашен поспешно вызвал начальника штаба.
- Получил? - спросил он.
- Угу, - буркнул Эссекс.
- И что делаешь?
- Как это что - раскодирую, что еще...
- Послушай, Фил, что это может быть?
- Мерзость какая-нибудь, - без тени сомнения заявил Эссекс. -
Иначе зачем ее посылать сразу в два адреса?
Рашен на секунду задумался.
- Умно, - кивнул он. - Соображаешь, Фил.
- И как мы к этому отнесемся? - осторожно спросил Эссекс.
- Почитаем сначала, - вздохнул Рашен. Ему очень не хотелось
предполагать худшее, но они с Эссексом уже поняли друг друга без
лишних слов. Приказы Адмиралтейства всегда поступают строго по Уставу
- командиру лично конфиденциально. А дальше он уже сам доводит
содержание приказа до подчиненных в части, их касающейся.
Но сегодня начальник штаба получил копию документа. Дело пахнет
жареным. Разумеется, адресованный Эссексу приказ не начнется со слов
типа "если командир группы проигнорирует данное распоряжение или
отдаст его в искаженном виде, арестуйте командира и обеспечьте
неукоснительное выполнение". Это уже не нужно, хватит и того, что у
Эссекса перед глазами копия. Сам факт раздела ответственности на двоих
заставляет командира делать, что приказано. Особенно когда между
командиром и начальником штаба есть разногласия. А Эссекс и Рашен были
на взгляд Адмиралтейства просто ходячей взаимной обструкцией.
- Тормозить-то будем? - поинтересовался Эссекс.
- Я же сказал - почитаем сначала! - огрызнулся Рашен, дал отбой,
откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза.
- Ходовая рубка, сэр! - гавкнул динамик. - Готовность к
торможению пятнадцать минут.
- Ходовой рубке - ждать, - устало сказал Рашен.
- Виноват, сэр? Да, сэр! Ходовой рубке - ждать... Господин
адмирал, разрешите обратиться? Нам что, пересчитывать торможение, или
как?
- Что еще за "или как"? - процедил Рашен. - Ты где находишься,
астронавт? Ждать! Mudak!
- Ай-ай, сэр!
- Скотина... - пробормотал Рашен, непонятно к кому обращаясь. Ему
стало немного стыдно. Он сам распустил людей, привив им тягу к
инициативе, а теперь готов был сорвать дурное настроение на
подчиненном, который ничего особенно крамольного и не сказал. Но
именно сейчас Рашен предпочел бы, чтобы на месте этого капитана за
пультом сидела его бывшая начальница психопатка Марго. Она была
профессионалом старой школы и умела ничему не удивляться. Потому что в
годы ее курсантской молодости слишком откровенное удивление
несуразному приказу из человека еще в училище выколачивали. Руками его
же менее независимых сокурсников. Причем если в мужском училище только
били, то в женском могли от избытка фантазии устроить и что-нибудь
похлеще.
Цель преследовалась по военным меркам благая - научить
подчиняться, не рассуждая. Поставить в строй и зафиксировать на месте.
Но курсанту Успенскому, которого и так постоянно шпыняли за то, что
русский, размеры мордобоя показалось завышенными. Он вообще это дело
не одобрял, потому что, в отличие от многих, умел добиваться своего
убеждением. Став офицером и завоевав авторитет, он много сил потратил
на то, чтобы порядки в училищах стали либеральнее. А теперь иногда
жалел об этом. Прослужив на флоте больше четверти века и оказавшись во
главе ударных сил, он уже почти не использовал былое знании
психологии, нажитое потом и кровью. Лейтенанту Успенскому, чтобы
воевать и выживать, требовались подчиненные-друзья. Адмиралу Рашену
для того же понадобились винты и гайки.
Сам-то он почти не изменился за эти годы. Поменялся характер
задач.
- Здесь Боровский, сэр. У нас проблема?
- Ждать, - в который раз сказал Рашен. На этот раз - благодарно.
- Понял? - спросил в ходовой рубке Боровский расстроенного
капитана, принявшего "скотину" в свой адрес. - Давай, все пересчитывай
к едрене-матери. В первую очередь, посчитай-ка разворот к Земле. И на
всякий случай - выход к Поясу. Да, на крайняк посмотри еще обход Марса
по касательной с пролетом над точкой. Осознал? И расслабься. Сам
нарвался. Мог бы и самостоятельно все решить, не задавая дурацких
вопросов.
- Хотел бы я знать, что случилось, - заметил приободрившийся
капитан, вводя задачи в ходовой процессор.
- Ну какая тебе разница?! - простонал Боровский, заводя глаза к
потолку. - Все узнаешь в свое время.
- Интересно, когда нам рассказывали это самое "все"? - ехидно
спросил капитан.
- Интересно, когда ты в последний раз был лейтенантом, - не очень
понятно, но с явной угрозой произнес вместо ответа Боровский.
Капитан оторопело зыркнул на старпома и рефлекторно ссутулился.
Рашен в своей каюте подался вперед и впился глазами в монитор.
- Ого! - только и сказал он.
Приказ отменял заказанную Адмиралтейством операцию по зачистке
поверхности. Вдумчивая пальба с безопасных дистанций потеряла
актуальность. Ни с того, ни с сего, Дядя Гуннар потребовал от группы F
стремительной атаки. В древности это называлось "кавалерийский
наскок".
Новый маневр, предписанный Адмиралтейством группе F, был из
разряда фигур элементарного пилотажа. Штурмовка - проход над
поверхностью по касательной на минимально допустимой высоте с
максимально возможной для ведения прицельного огня скоростью. Обычно
такие маневры выполняются, когда внизу тебя ждут мощные зенитные
вооружения. Появляешься внезапно, даешь залп, и немногим уцелевшим
даже стрелять некуда, потому что вспышка лазера была с одной стороны,
а ты уже с другой и преспокойненько улетаешь дальше по своим делам.
Попасть в решившийся на штурмовой заход круизер или дестроер почти
нереально.
Никаких аналогий с пулей - ты летишь гораздо быстрее.
Главное - идти как можно ниже, чтобы зенитные лазеры не успели
развернуться тебе вслед. Мощная наземная установка легко продырявит
обшивку корабля. Но повернуть ее зеркало на большой угол - задача на
десятки секунд. А ты проскакиваешь верхнюю полусферу за несколько. И
пока эта дура внизу крутится, второй такой же отчаянный, как ты,
заходит откуда-нибудь сбоку. А третьего, как правило, и не требуется.
При условии, что ты не царапнул поверхность брюхом и не влетел
прямо во вражеское расположение вперед ногами. Выхлоп у корабля не
всегда стабильный, и судно чуть-чуть рыскает. В космосе это неважно, а
над поверхностью отклонение в десяток метров бывает смертельным. Еще
на сверхнизких высотах иногда барахлит авионика. Короче говоря,
штурмовой заход - развлечение для асов, в руках которых хорошо
отлаженные суда.
Конечно, в плотных атмосферах Земли или Венеры этакие фокусы
вообще не проходят - сгоришь. А если идти на авиационных скоростях, то
заметят тебя издали, просчитают траекторию и вполне успеют зацепить
хотя бы по удаляющейся корме. Над атмосферными планетами умнее висеть
невидимкой и постреливать с высоты километров в пятьсот. Выстрелил -
отпрыгнул. Снова выстрелил. Пусть у их компьютеров мозги трещат в
попытке догадаться, куда именно ты отскочил. Эту тактику земляне
применяли над Венерой, и она вполне себя оправдала.
Но марсианский квази-воздух штурмовой заход позволял, атмосфера
там была разрежена и имела ерундовую по земным меркам глубину. Рашен
выполнял штурмовые маневры над Красной планетой неоднократно, как в
одиночку, так и в составе эскадрильи. Однажды пришлось даже целым
крылом атаковать оборонительные сооружения Ред-Сити. Потери
ограничились дестроером, который все равно уполз по инерции на орбиту,
хотя корма у него была как решето. Зато вовремя катапультированный
реактор с пробитым охлаждением падал на головы марсианам, и позже
говорили, что эта импровизированная атомная бомбардировка сыграла в
штурме Ред-Сити не последнюю роль. Правда, реактор так и не взорвался,
что тоже записали группе F в плюс - не испортили трофейный город.
Только вот теперь дело было не в зенитных установках. Дело было в
подлетном времени.
Судя по сообщению Адмиралтейства, марсиане вдруг заартачились,
отказались от услуг земного десантника и решили захватывать базу
контрабандистов собственными войсками. Очень уж много разрушений
производил земной десант, к тому же убивал направо и налево, и это
марсиане затвердили накрепко. Во всяком случае, такова была их
аргументация. За группой F оставалась артподготовка, а все остальное
марсиане собирались делать сами.
- Интересно, - пробормотал Рашен. Его не волновало, кого именно
такого для марсиан ценного могли захватить или пристрелить земляне
внизу. Или что такое необычное пряталось от земных глаз в подземном
городе вокруг шахты. В Адмиралтействе это должны были понимать. Но
видимо, имели приказ Директоров не вмешиваться в дела суверенной
планеты. Тем более, что марсиане уже активно стягивали войска к
атакуемой базе, и группе F теперь приходилось не спешить, а догонять.
Так или иначе, Рашен получил категорическое распоряжение
отправить домой за ненадобностью мегадестроер "Старк", десантник
"Декард-2" и все свои четыре бэттлшипа с приданным им эскортом, а
остальными силами продолжать разгон. Пройдя по кромке атмосферы,
отстреляться по площадям и по широкой дуге уйти к Поясу на соединение
с полицейской эскадрой Рабиновича, где и ожидать дальнейших указаний.
Под конец Адмиралтейство напоминало, что группе положено хранить
строгое радиомолчание и не пытаться контактировать с Сетью. Для входа
в Сеть у группы был отдельный канал, и сейчас на нем висел ложный
пользователь, имитирующий рутинную перекачку данных. Предполагалось,
что группа F все еще находится в окрестностях Земли. Это было
стандартное прикрытие секретной операции. Во-первых, с удалением
группы от наземных информационных станций менялся характер сигнала, и
мало-мальски сведущий оператор мог бы сообразить, что корабли уходят в
космос. Во-вторых, в боевой обстановке флот традиционно отсекался от
публичной информации, дабы общественное мнение не влияло на характер
его действий. В подтверждение верности такой политики Адмиралтейство
всегда приводило случай с капитаном Ризом, который, начитавшись перед
боем пацифистских опусов, поддался комплексу вины и сорвал важную
десантную операцию.
Приказ завершался требованием немедленно по прочтении вновь его
закодировать. Рашен со вздохом перечитал документ и вернул его в
прежнее состояние бессмысленной мешанины знаков. И не успел вызвать
Эссекса, как тот появился на мониторе сам.
- Ну? - спросил начальник штаба.
- Как тебе это все?
- Не знаю. Вроде бы логично. Бэттлшипы жалко. Мы и вернуться не
успеем, а из них уже грузовиков понаделают. А "Старк"? Такая машина!
Как-то все сразу навалилось... Если они уйдут, и вся мелюзга, которая
с ними, в группе F останется двадцать активных единиц.
- Как нарочно все задумано, чтобы мы вернулись тихие и послушные,
знающие свое место.
- Вот! - поддержал адмирала Эссекс. - Обдумать ситуацию не дали,
погнали воевать. Теперь оттяпали пол-бригады. Форменный заговор против
группы F, попомни мои слова, Алекс. Недаром мы потом не к Земле
уходим, а к полицейским в лапы. Боятся нас. Ох, боятся...
- Ну, положим, насчет "к полицейским в лапы", это ты загнул. Мы и
без линкоров всю полицию зажарим в пять минут. Не паникуй. Не станет
полиция с нами связываться ни в коем случае, ты же их знаешь, они
профессионалы. А насчет того, что нас боятся, это я с тобой согласен,
да. Ну что, Фил? Кончается военный флот? Чувствуешь?
- Я не думал, что это будет так сразу, - признался Эссекс.
- И нам действительно не дали времени подготовиться, - вздохнул
Рашен. - Ну, ладно. До Собрания Акционеров мы все равно не вернемся,
топлива для бустеров нам больше никто не даст. А там, глядишь, и
оставят нас летать, пусть и в урезанном составе.
- Оптимист! - сказал Эссекс. Как выругался.
- На себя посмотри. Ладно, что дальше? Мы выходим к Марсу очень
удобно, как раз по касательной к отрабатываемой точке. Но вот тебе,
старина, придется сделать небольшой крючок.
Эссекс судорожно зевнул. Его штаб на "Гордоне" в любом случае
должен был корректировать заход группы на цель и управлять огнем. Так
что в изменившихся обстоятельствах "Гордону", чтобы сделать "небольшой
крючок", предстоял маневр на самых больших в группе ускорениях, как
положительных, так и отрицательных, а потом еще и лишний разгон.
Жилистый Эссекс ускорения не боялся. Он просто заранее предвидел,
какие нагрузки лягут на ходовую часть корабля и уже привычно
нервничал.
- Значит, все лишние пусть встают на разворот и дуют обратно, -
резюмировал адмирал. - Торжественного прощания не будет. Во-первых,
нечего их раньше времени расстраивать, во-вторых, приказ все-таки
секретный. А остальные - сам знаешь, полный вперед.
- Сейчас посчитаем, - кивнул Эссекс.
- Погоди минутку, - усмехнулся Рашен. - Спорим, мои охламоны уже
посчитали все возможные маневры? Включая и штурмовой заход?
- Даже спорить не буду. Ладно, разбирайся, мне же работы меньше.
- И не психуй, Фил.
- На себя посмотри.
- Отправляй пока ребят.
- Догадался, господин адмирал, сэр...
Рашен с усилием оттянул воротник и поворочал шеей.
- Пожалуйста, Фил, не переживай так, - очень мягко попросил он.
Эссекс что-то недовольно буркнул и отключился.
Рашен встал и был вынужден схватиться за кресло, потому что его
вдруг повело вбок. Если кто и не был готов, что у него вдруг отгрызут
половину группы, так это ее командир. Вернуться с победой на Землю,
собрать волю в кулак и одним махом сдать дела он мог. А вот терять
самое дорогое по частям... Внезапная утрата самых мощных кораблей и
всего москитного флота впридачу страшно ударила по его самолюбию.
Унизила, как никогда в жизни. Видимо, в Адмиралтействе действительно
хотели сделать все для того, чтобы пришел адмирал Рашен домой, как он
сам выразился, тихий и послушный, знающий свое место.
Только на самом деле его разозлили.
Русский парень Олег Успенский с детства привык к унижениям,
дискриминации, угрозам и всяческим плевкам в душу. И уже годам к
двадцати напугать его, заставить плясать под чужую дудку, короче
говоря согнуть, было совершенно невозможно. А сам он пугать,
заставлять и гнуть так и не научился, видимо, это шло вразрез с
русской ментальностью. Но зато приобрел редкую способность вербовать
сторонников и уговаривать противников. Выбился в люди исключительно за
счет ошеломляющей честности и прямоты. От него не ждали подвоха даже
самые прожженные лжецы, готовые всех и вся подозревать в обмане.
И каждый раз, сталкиваясь с подлостью и интригами, Рашен хватался
за голову, чтобы не потерять ее.
Он уже предчувствовал, что выход группы F к Поясу на соединение с
полицейскими силами задуман Адмиралтейством неспроста. Против группы
уже была совершена какая-то вопиющая подлость, только непонятно, в чем
именно она заключалась. И Адмиралтейство боялось, что когда мерзость
всплывет, Рашен двинется к Земле искать справедливости. Тогда полиция
возьмет "Тушканчик" на абордаж и схватит взбунтовавшегося русского. А
Эссекс покорно отведет группу на верфи под реконструкцию. Вполне
разумный план.
Это если не предполагать, что Рашен бросит у Марса один скаут и
заставит его прослушивать эфир. И, если удастся, нащупать контакт с
Сетью. А значит, оторванная в секретном походе от информации группа F
обретет уши. И быстро разберется, что против нее задумали.
И если не знать, что с виду лояльный Эссекс увяз в
антиправительственном заговоре по самое никуда. Причем с огромным
удовольствием.
А также если не учитывать взрывоопасное настроение рядовых
астронавтов, готовых скорее обстрелять Землю, чем спуститься на нее.
И значительно переоценивать желание полицейских конфликтовать с
элитной ударной бригадой, во главе с человеком, у которого они
всю жизнь учились воевать. За исключением разве что полицейского
адмирала, который учился вместе с Рашеном.
Только вот одна загвоздка. Как, зная все это, выдержать
напряжение предстоящих дней? Уберечься от мучительных раздумий о том,
как именно тебя подставили? Сохранить выдержку, когда беда нагрянет? И
не сорваться в истерику, найти выход с трезвой головой?
Лучший выход. А может, и единственный.
Рашен нащупал рычажок интеркома.
- Старпом коммандер Боровский, - сказал он. - Ко мне!
* * *
В унитазе тихо журчало и хлюпало. Скаут "Рипли" осторожно
выдвинулся из тени, ощупывая поверхность Цербера оптическими
сканерами.
- Вот он, наш маячок... - проворковал Файн, вглядываясь в
монитор. - Целенький. Что же ты молчишь, зараза, а? Так. Мужики, а это
что?
- В радарном диапазоне не виден. В инфра не виден. Шеф, можно
СВЧ?
- Даже и не думай. Ну, мужики, смотрите, пока живые.
На поверхности по обе стороны от маяка сидели два удивительных
аппарата. Странные кривые загогулины совершенно нечеловеческой формы,
больше всего похожие на засохшие ветки деревьев. Никакой симметрии. И
никакой привычной земному глазу маскировки. Серебристая обшивка, мягко
светящаяся изнутри. Иногда по телам кораблей пробегала едва заметная
дрожь.
- Очень большие, - заметил второй навигатор. - Размером с
бэттлшип. Даже не верится...
Файн отстегнул от стены и подтянул к себе терминал дальней связи,
набрал команду, и рука его повисла над контактной доской. Теперь одно
движение, и информация о том, что чужак обнаружен, уйдет в глубь
Солнечной, туда, где ее перехватят антенны "Гордона". Но подав сигнал,
"Рипли" обнаружит себя. До этого момента засечь скаут известными
земной науке методами было крайне трудно. Судя по индифферентному
поведению чужих, их наука тоже в этом плане недалеко ушла.
Только направленный луч СВЧ-сканера мог бы нащупать "Рипли", но
для этого нужно было как минимум догадаться, что микроскопическая
железная блоха подгребла к тебе с тыла, не изнутри планетной системы,
а от периферии. И все равно, луч узкий, скаут маленький...
Но вот сейчас "Рипли" подаст голос. Один-единственный импульс, а
как страшно...
Файн пихнул терминал за спину, в корму, туда, где сидел и обмирал
с перепугу молодой техник.
- Эй, малыш, - позвал Файн, не оборачиваясь. - По моей команде
нажмешь ввод. Приготовились, сейчас будет полная тяга и кувырок.
Джонни, управление на меня. Папаша Эйб намерен порулить.
- Ты хоть скажи, чего задумал, шеф, - попросил второй навигатор.
- Как обычно - спасти наши хитрые задницы. Малыш, готов?
- Да, сэр, - через силу выдавил техник.
- Молодец. Господа, сейчас мы развернемся и покажем им корму.
Отвалим в тень насколько успеем, потом встанем к этим уродам носом и
полный ход. Ясно?
Экипаж молчал. Файн не предлагал ничего революционного, он просто
собирался опробовать на чужих, буде те вздумают броситься в погоню,
стандартную земную тактику. Боевые корабли, произведенные в Солнечной,
имели один радикально демаскирующий недостаток - выхлоп отражателей.
Поэтому в бою они старались держаться к противнику носом или бортом,
но только не кормой. Если тебе зашли в хвост, ты отнюдь не обречен,
ведь между отражателями стоят мощные лазеры. Начинается артиллерийская
дуэль. Но все равно противник тебя отлично видит, а ты его - так себе.
А на скауте пушек нет вообще, если не считать штатный пистолет
командира, предназначенный для разрешения возможных конфликтов на
борту. Поэтому разведчик скорее бросится на врага, чем от него.
Проскочит в опасной близости, вырубит тягу и уйдет по инерции,
крошечный и совершенно невидимый. Если поблизости найдутся планеты, он
еще и их гравитационные поля задействует так, чтобы заложить дугу и
умотать в любом направлении кроме того, которое могут рассчитать
компьютеры преследователя.
- Может еще не засекут... - предположил Джонни.
- Ну, это мы сейчас посмотрим, да?
- Надо же - чужие... - пробормотал техник, как будто до него
только сейчас это дошло.
- Жми на кнопку, малыш, - усмехнулся Файн. - И да пребудет с
тобой Шворц.
Техник не оценил шутки, вздохнул и стукнул пальцем по доске.
Несколько секунд прошли в абсолютной тишине и неподвижности.
Потом кто-то нервно скрипнул зубами.
И словно услышав этот скрип, чужие пошевелились. По телам
кораблей прошла волна мелкой вибрация. А потом обе засохшие ветки с
неожиданной легкостью отлипли от поверхности и неспешно пошли вверх.
На какой тяге это делалось, было совершенно непонятно.
- Малыш, жми снова! - рявкнул Файн.
Техник послушно ткнул контакт, и второй импульс ушел домой,
передавая информацию о том, как именно движутся чужие.
- Готово! - доложил техник.
- Зае...сь! - сказал Файн и рванул скаут немыслимым кувырком
через голову.
Чужие вдруг наддали и очень резво бросились вдогон.
- Идиоты, - прорычал Файн. - Сразу видно - не евреи. Зачем
вдвоем-то?
"Рипли" на половинной тяге уходил в тень. Чужие не отставали.
- Ща как стрельнут... - заметил Джонни.
- Не-а, - помотал головой Файн. - Им "язык" нужен.
Он чуть подкорректировал движение маневровыми двигателями загибая
траекторию к поверхности Цербера. Чужие немного разошлись, явно
намереваясь прижать скаут к планете.
- Чистые марсиане, - сказал Джонни. - Дураки. Шеф, реактор готов
к полной тяге. Все системы ОК.
Файн убрал энергию с отражателя, и суденышко пошло по инерции.
Чужие вдруг заметались, их полет стал волнообразным.
- Не видят... - обалдело прошептал Джонни. - Не может быть... Вот
же мы!
И в тот же миг корпус "Рипли" содрогнулся, как от попадания.
Корабль затрясло. От тошнотворной мелкой вибрации перед глазами у
астронавтов все поплыло. Казалось, люди и механизмы сейчас распадутся
на части. Кто-то из экипажа громко застонал.
- Держись! - крикнул Файн. Скаут перевернулся, нацелившись в
промежуток между кораблями чужих. Вздрогнул, уже по собственной воле,
и с пушечным ускорением рванул вперед.
Тряска прекратилась - видимо, скаут миновал границу наведенного
чужими поля. "Рипли" наискосок проскочил между врагами, отвесно рухнул
к поверхности Цербера и на бреющем, как заправский истребитель,
почесал вокруг планетки, лихо маневрируя среди остроконечных скал.
Прыгнул вверх уже на освещенной стороне, оттолкнулся полной тягой,
развернулся к опасности носом и задом наперед по инерционной
траектории полетел внутрь системы.
Чужие медленно выплыли из-за Цербера и остановились будто в
нерешительности.
Файн поморгал, стряхивая воду с ресниц. С трудом разглядел
индикатор времени среди прочих данных, проецируемых на внутреннюю
сторону забрала. С момента начала движения прошло двадцать пять минут.
Несмотря на яростную работу систем обдува и дегидрации, внутри