Когда все поставлено на карту 10 глава




Она подняла влажную руку и легко провела пальцем по его губам. Прикосновение было очень нежным и сильно возбуждающим. Потребность в крови возросла в нем столь же мощно и сильно, как желание.

— Каковы были ваши первоначальные намерения? — спросила она, поддразнивая. — Прежде чем мы были так грубо прерваны появившимися хамелеонами.

Он положил руку ей на шею сзади, слегка придерживая, потому что их губы встретились. В этом поцелуе не было нежности. Скорее, он был жестоким, заполненным всем голодом и желанием, которое было в Квинне.

— Благие намерения. — Она задыхалась, когда он наконец отпустил ее.

— Это только начало.

Он поцеловал ее в подбородок и уткнулся носом в пульсирующую жилку у основания шеи, вдыхая ее аромат — дикий мускус женщины и волка вместе со сладкой свежестью дождя в летний день. Аромат, который был уникальным, ее собственным и который он никогда не забудет, независимо от того, что произойдет между ними.

Его пальцы скользили вниз по ее телу, затем его руки обхватили ее, посылая волну воды, разбившуюся о бортик и выплеснувшуюся на плитки, когда он развернул их так, чтобы она была снизу, а он — сверху.

— Ага, контрол-фрик снова борется, — прошептала она, и веселье плескалось в ярких глазах. — Терпеть не можете сильных женщин и все такое.

— Как будто есть другой способ управлять вами, — пробормотал он, выпуская ее руки и снова соскальзывая вниз по ее телу.

Когда он нежно втянул в рот ее сосок, она мягко вздохнула, и ее тело выгнулось к нему, тихо его подгоняя.

Он дразнил ее, трогал, возбуждал, пока ее кровь не закипела, а тело не задрожало, и все, что он хотел сделать, — это похоронить себя глубоко в ней, освободиться, наполнив свою душу ее кровью и жизнью.

Но не сейчас. Не прямо сейчас…

Он чуть приподнялся и снова завладел ее губами. Его поцелуй был столь же настойчивым, как и прежде, наполненным неутомимым желанием, которое пылало между ними.

— Знаете, — она тяжело дышала, — для так называемого контрол-фрика вы проделываете слишком большую работу по взятию того, что хотите.

Он улыбнулся ей. Его цепкий взгляд бродил по ее прелестям, столь же крутым и симпатичным, как она сама.

— Не думаю, что вы оценили бы настойчивость, если бы это грозило уменьшить ваше собственное удовольствие.

— Поверьте мне, вы бы ничего не уменьшили.

Он изменил положение, так чтобы оказаться между ее ногами, и прижался к ней, поддразнивая, но не входя.

— Таким образом вы даете понять, что хотели бы, чтобы я вас взял?

Она усмехнулась:

— Если у вас нет чего-то поинтереснее, чем можно было бы заняться.

Он замедлил сердцебиение, пытаясь собраться с мыслями.

— Нет, — ответил он. — Не думаю, что есть.

С этими словами он глубоко вошел в нее. И это было великолепно, так великолепно. То, как ее тело обхватило его. Это был момент завершения и цельности, помимо обычного удовольствия, которое могло бы зародить жизнь в других, но в нем мог только ее поддерживать.

Он начал двигаться, и она двигалась вместе с ним. Ее податливое тело дрожало от нарастающего удовольствия. Он мог почувствовать ее желание и потребность, ведь скоро он попробует ее кровь, и это питало его собственную жажду большего. Он стал двигаться отчаянно, быстро, и она была здесь, с ним, принимая все, что он мог ей дать.

Она задыхалась, хватаясь за бортик ванны, чтобы удержаться, поскольку его движения становились все быстрее и резче. Наконец наслаждение захлестнуло ее, и она раскрылась полностью, издавая стоны, нарастающие по мере интенсивности оргазма. Еще один толчок — и мысли и время остановились, когда он кончил, втискиваясь в нее глубоко и сильно, теряясь в ней, а его зубы вошли в ее шею, и он наконец заполучил жизненную основу, в которой так нуждался.

Она кончила снова, ее дрожь прокатилась через его тело, ее разум заполнил его, дополняя его. Делая их единым целым.

Она принадлежала ему в снах и в жизни, и однажды, совсем скоро, она узнает об этом.

Он был уверен.

Перевод К. Федоровой

 

Кимберли Рэй

Укусы любви

 

Лучшего места для встречи с вампиром не придумаешь! Быстрая музыка в стиле ретро лилась из современной стереоустановки и сотрясала стены модного клуба на Манхэттене. В воздухе висел табачный дым. За длинной, от стены до стены, барной стойкой не было ни одного свободного места. И кругом зеркала — на высоких стенах, на полу, на потолке. По краям танцпола стояли велюровые диваны и столики из стекла и хрома. Стробирующий свет вспарывал мрак вдоль, поперек и по кругу, выхватывая из извивающейся массы то одного, то другого танцующего.

Танцпол буквально сочился декадентством и сексуальной озабоченностью. И еще дерьмом…

Я стояла у барной стойки и наблюдала за мужчиной слегка за сорок, в широких брюках и простой белой рубашке. Он подошел к двум девушкам, потягивающим «Космо». Сначала они его игнорировали, демонстративно смакуя коктейли, но чем больше он улыбался и говорил, тем больший интерес проявляли.

Сразу видно — мастер!

В повседневной жизни мастер представлялся Джеймсом Блумфилдом, агентом «Истребителей сверхъестественных существ», сокращенно ИСС, а ближе к ночи становился Джимми Блу, музыкальным продюсером. Во всяком случае, такую байку он рассказывал в клубах вроде этого.

Джеймс дни напролет скучал за письменным столом, определяя местонахождение каждого вампира — прирожденного и обращенного — и каждого оборотня — от волка до тойтерьера, — замеченного между Чайна-тауном и Гарлемом. С наступлением темноты Джимми пускал в ход свои дерьмовые байки — какие угодно, лишь бы выследить и уничтожить намеченную жертву.

Джимми — один из лучших ИСС, а по совместительству — мой босс, наставник и дядя.

Меня зовут Даниэль Блу, и я — потомственная ИСС. В XII веке мой пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра (пожалуй, хватит уже «пра») дедушка впервые в истории убил вампира. С тех самых пор Блу истребляют нечисть.

Жизнь члена семьи Блу как структурная формула — рождение, несчастливое детство (представьте, каково расти в гнезде суперубийц!), мучительно-болезненный подростковый возраст (боль приходит с пониманием того, что мама не председатель родительского комитета, а папа строгает осиновый кол не для того, чтобы поставить палатку), окончание школы, а потом — семейный бизнес. Я влилась в него с небольшим опозданием, потому что мечтала нарушить традицию и заняться чем-то другим. Целый год я грезила о лаврах знаменитой художницы, написала десятки картин, но не продала ни одной. Обнищав, я вернулась к родителям и вывесила белый флаг: забросила кисти и вступила в резервный отряд спецназа ИСС.

Догадываюсь, о чем вы подумали: визитка с надписью «Дани Блу, ИСС» отпугивает парней, как серебро — вампиров. Что ж, вы правы. Но некоторые вещи, например восьмисотлетняя семейная традиция, намного важнее кувыркания в постели. С особой охотой под этим подпишется девушка вроде меня, для которой секс не томные киношные стоны, розовые лепестки и клубника со сливками.

Как насчет бесцеремонности, пердежа и фразочек типа: «Давай, детка! Поработай с моим шлангом»? Увы, я не шучу. Именно так любил меня заводить мой бывший бойфренд. В самый первый раз я и впрямь завелась — после того, как, нахохотавшись, поняла: он хоть и неотесанный, но милашка. Однако романы с неотесанными милашками недолговечны. Наш продлился два года. Вообще, с парнями я сущий тормоз, поэтому всего у меня было три приятеля.

Мой первый роман начался в седьмом классе, где я просидела три года из-за непроходимой тупости в математике, и продлился до девятого. Сколько бы тот козел ни плевал на меня, я искала ему оправдание: вдруг у него повышенное слюноотделение? Не мне, мол, нос задирать, у самой хроническое неусвоение алгебры.

В старших классах у меня был Тодд, обожавший трахать девиц из группы поддержки. Но я раз сто давала ему последний шанс. Я ведь не понаслышке знала, что такое зависимость: в ту пору без «Твинкиз» и «Ореос» просто жить не могла.

Тодда сменил Райан, он же — автор фразочки про шланг.

Сейчас, в двадцать два, я готова отдохнуть от парней, романов и всего, что с ними связано. Пора проверить, чему я научилась за четыре года в отряде резервистов.

Мои лирические рассуждения резко прервали: кто-то толкнул меня в спину и я налетела на девушку с бокалом яблочного мартини.

— Сука! — прошипела она, не дав мне растянуть губы в робкой улыбке.

— Извините! — проговорили сзади заплетающимся голосом, щедро облив пивом мою вываренную джинсовую куртку.

Спешу пояснить: я отнюдь не гламурная киса. Искусством шопинга не владею и уже лет десять покупаю одну и ту же модель «ливайсов» на пуговицах. Единственная более-менее модная вещь, которую я надела в тот вечер, — рейбаны. Если честно, даже они были не стильным аксессуаром, а средством самозащиты. Видите ли, вампиры способны читать мысли и манипулировать людьми, но только если смотрят им в глаза.

Помимо суперклассных очков, я не надела ничего суперклассного — джинсы, забрызганную краской майку (памятник несбывшейся мечте), тенниски и любимую, заношенную чуть ли не до дыр куртку. Теперь от нее несло «Хайнекеном».

Не успела я прийти в себя, как меня снова толкнули. Я стряхнула с левой тенниски капли бурбона и посмотрела туда, где стоял дядя Джимми. Увы, у стойки было слишком людно, и я потеряла дядю из виду.

Да, лучшего места для встречи с вампиром не придумаешь. А вот для его убийства наверняка найдется и получше.

На письменных экзаменах для кандидатов в ИСС мне повезло, а вот практическую часть я завалила. Теоретически я знала, как орудовать осиновым колом или винтовкой «Диана 350 Магнум» с серебряными пулями, но мой глазомер, мягко сказать, подкачал.

Для практического задания меня привели в темный переулок, где прятался псевдовампир и три мягких манекена, то есть «люди». Я почти сразу врезалась в «человека» номер один, обезглавила номер два и ткнула номер три в место, которое называть не хотелось бы. Скажем так: в ближайшем будущем мягких детей у него не будет. Главная задача ИСС — истреблять нечисть во имя благополучия человечества, поэтому в моем табеле появилась жирная двойка.

К счастью, в зачет шла не только практика, но и письменная часть, а еще долгие мольбы и прошения дяди Джимми. Поставив на карту свою репутацию, он убедил руководство ИСС дать мне еще один шанс. В итоге я получила удостоверение ИСС, меня утвердили и отправили на первое убийство.

Убийство!

Я успела заполнить формуляры на социальное и медицинское страхование и даже на пенсионные отчисления, но официально еще была на испытательном сроке. Мое будущее в рядах ИСС решалось сегодня. Сейчас.

Черт подери!

Сквозь плотную толпу я протиснулась туда, где в последний раз видела дядю Джимми. Он исчез, а с ним и две женщины, которых он охмурял. Точнее, две представительницы человеческого рода, тесно связанные с вампирской общиной, как мы думали. Одна из них, по слухам, была рабыней-донором для обращенных вампиров из Сохо. Джимми хотел проверить эту наводку и выяснить, нет ли сегодня в клубе ее «господ».

Когда дядя обозначит жертву, я вступлю в игру и докажу свою профессиональную пригодность. При условии, что смогу найти дядю Джимми. После двадцати минут поисков я заметила его у дальнего конца танцпола. Дядя разговаривал с тремя женщинами; вот одна из них что-то шепнула, Джимми улыбнулся, и у меня засосало под ложечкой.

Бинго!

— Прямо за тобой, — прошипел подошедший ко мне дядя. — Парочка у входной двери.

Я хотела обернуться, но Джимми предупредил:

— Не спеши. Зачем ему знать, что мы за ним охотимся?

Я вдохнула поглубже, чтобы унять бешеный стук сердца, и как ни в чем не бывало обернулась. Мой взгляд скользнул по залу и ненадолго остановился на той самой парочке.

У него темные, стоящие дыбом волосы, широкие черные брюки, черная же обтягивающая рубашка и голодный взгляд. В устремленных на роскошную блондинку глазах таился хищный огонек.

Я смотрела на него как завороженная.

— Да, это он. — Джимми словно прочел мои мысли. — Подходишь, вонзаешь кол в сердце и уходишь. Все элементарно.

Да, конечно, — для снайпера!

— Справишься! — Дядя ободряюще стиснул мое плечо. — Ты же Блу!

Вот счастье-то.

Прочь малодушие! Я действительно счастлива. У меня почетная миссия — я спасаю человечество. Увы, в паре с другой, я — полная рохля и размазня. В детстве я таскала домой всех брошенных щенков и котят, а в первом классе рыдала, когда учительница читала «Старого Брехуна». Еще я до смерти боюсь пауков и смотрю фильмы ужасов с закрытыми глазами. Разумеется, я понимала, что намеченный объект искусал тысячи невинных людей по всему миру, сотни его жертв умерли от кровопотери, но своими глазами преступлений не видела. Сейчас он лишь пожирал глазами свою роскошную спутницу, а это еще не преступление. Никакого хаоса и смертоубийств. Тем не менее мне следовало его уничтожить.

— Иди! — велел дядя Джимми и толкнул меня вперед прежде, чем я озвучила мелькавшие в голове возражения.

Ни одно из них не годилось. Я должна была выполнить задание. И так полный лузер — и в школе, и с парнями, и с живописью. Одни проколы. Уж здесь я не проколюсь! Я же Блу, а значит, это — мое призвание. С миссией ИСС я непременно справлюсь. Если только… когда-нибудь разовью меткость.

Я решительно отбросила сомнения и сосредоточилась на плюсах. Да, в клубе людно, зато мой объект — не оборотень, а вампир. Поливать его пулями не придется, нужно лишь подойти к мистеру Сексуальная Озабоченность, вонзить ему кол в сердце и, самое сложное, подавить рвоту.

Ну, вперед!

Одна нога перед другой, одна перед другой… Я медленно двинулась к объекту, шагов за десять до него сунула руку под куртку, нащупала осиновый кол и аккуратно вытащила его из-за пояса. Почти у цели. Почти…

Оставалось не больше пары шагов, когда он повернул голову и взглядом пригвоздил меня к месту.

Ерунда какая-то! Рейбаны я не сняла, и вампир не мог читать мои мысли, соблазнять или контролировать. Очки делали меня совершенно неуязвимой к похоти, горевшей в карих с золотистыми крапинками глазах, и сексуальным флюидам, которые он источал. Ну или почти неуязвимой…

С романами я завязала, но это не значит, что завязала с сексом: по сексу я скучала, ждала его и очень хотела.

— Тебе что-то нужно? — Низкий бархатный голос точно озвучивал мои мысли.

Ну вот, приехали…

— Я…

Почему в самый ответственный момент я немею как рыба?! Хотя стоп! Сейчас нужны не слова, а кол, да, осиновый кол.

Не болтай и не распускай слюни, просто делай дело!

Пальцы снова сжали кол.

Он выпустил руку блондинки, и та растворилась в полумраке, сбитая с толку и одурманенная вампирским обаянием. В темном закоулке клуба мы остались вдвоем.

Мы вдвоем, громкая пульсирующая музыка и похоть… Подавив безумные мысли, я вытащила кол. Волосы на затылке встали дыбом — Джимми буравил меня взглядом и ждал. Ждал, чтобы доложить начальству, которое решало мою судьбу. Справлюсь или снова облажаюсь?

Внезапно словно кто-то нажал на ускоренную перемотку. Вроде только что целилась ему в сердце, а теперь его сексапильное тело прижимается к моему.

— Для дебютантки я слишком стар и опытен.

— Я не дебютантка! — вырвалось у меня.

Стоп! Первое правило ИСС — не разговаривать с объектами.

Прицелься и вонзи! Только как, если меня схватили за запястья и кол вот-вот упадет на пол.

Я затравленно огляделась по сторонам. Неужели никто мне не поможет? Ни дядя Джимми, ни шкафы-вышибалы? В клубе слишком людно. Раз я их не вижу, они, скорее всего, не видят меня. Вампир пригвоздил меня к стене и загородил обзор, так что со стороны мы казались обычной парочкой, обнимающейся в темноте.

Вампир еще сильнее сжал мои запястья, и кол выпал из ослабевших пальцев.

— Ты точно целка! — ухмыльнулся он, сверкнув белоснежными зубами. — ИСС на последнем издыхании, раз посылают за мной целку. Ты хоть знаешь, кто я?

— Какая мне разница?

— Я — Максимилиан Марчетт, для друзей — Макс.

— Мне это должно что-то говорить?

— Марчетты — старейшая из уцелевших вампирских семей. Знаешь почему?

— Дубль два — какая мне разница?

— Потому что мы знаем, что делать с ИСС. — Темные глаза вампира буравили мои даже сквозь рейбаны. Не будь я уверена, что речь о разрушении и смерти, голову дала бы на отсечение: он хочет меня завалить.

Но нет, я не поддамся. По сексу я, конечно, соскучилась, по этого вампира уничтожу.

— Знаешь, сколько раз в меня пытались загнать кол? — не унимался вампир.

— Мы что, играем в «Двадцать вопросов»? Не знаю и знать не хочу, так что давай к делу.

— Дела не получится. Только не у девственницы с колом! Да, ИСС, видать, точно вымирают!

— Или резко поумнели.

— О чем это ты? — оглядев меня с головы до ног, спросил Марчетт.

— Вот об этом. — Я его поцеловала.

Разумеется, дело было не в том, что я умирала от желания, а Макс буквально источал сексапильность. Тактический расчет! Надо же отвлечь его и внушить обманчивую мысль, что меня легко завалить! Ну или куснуть.

Любая перспектива отвлекла бы Макса настолько, что я успела бы вытащить из заднего кармана второй кол. При условии, что он выпустит мои руки…

Так и вышло: едва оправившись от шока, Марчетт ответил на поцелуй. Его язык скользнул мне в рот и начал обжигающе-нежные движения: туда-сюда, туда-сюда. Сильные руки выпустили мои запястья и скользнули вниз, на талию. Я ему подыграла. Что греха таить, следующие несколько секунд я плыла по течению — отвечала на поцелуи, наслаждалась силой объятий и остротой зубов, царапающих мою нижнюю губу. Искра возбуждения пронзила меня, на пару мгновений изменив приоритеты, но быстро погасла, и я вернулась к реальности. К пониманию того, что передо мной вампир, которого надо убить. Если, не дай бог, облажаюсь, можно будет распроститься с карьерой вообще и с медицинской страховкой в частности.

Руки тряслись, но я сумела сунуть правую в задний карман. Пальцы сжали кол, и через пару секунд я всадила его между ребрами Макса.

 

— Нужно избавиться от тела, — полчаса спустя сказал дядя Джимми.

Мы стояли недалеко от клуба, в темном проулке, у оранжевого мусорного контейнера. Вампир бесформенной кучей лежал на асфальте. Вокруг кола, воткнутого в грудь побледневшего Максимилиана Марчетта, пузырилась кровь.

— Прости! — шепнула я.

Только Макс не слышал. Он не шевелился и не открывал глаза. Мое сердце болезненно сжалось.

— Все нормально! — подбодрил дядя Джимми. — Об уничтожении тела не думай. Это же твое первое задание! Езжай домой и отпразднуй, а я все улажу.

Только я не хотела праздновать. У меня сжимался пищевод, а в глазах потемнело от страха. В любую секунду дядя Джимми мог нагнуться, внимательно посмотреть и понять, что глазомер снова меня подвел и вампир жив.

Я держала ладонь на груди Макса и чувствовала пульс, да и кровь пузырилась. Джимми уже наклонялся к Максу…

— Нет, я сама! — нервно сглотнув, выпалила я. — Задание мое, значит, и тело сама уничтожу.

— Помнишь процедуру? — с сомнением поинтересовался Джимми. — Нужно вытащить кол, отрезать вампиру голову, а тело оставить в ближайшем крематории ИСС.

— Да-да, я все помню! — убежденно закивала я, а увидев в дядиных глазах неуверенность, добавила: — Пожалуйста, позволь мне все сделать до конца! Это же моя обязанность! Только возьми его за ноги и помоги затащить в пикап. Дальше справлюсь сама.

— Он отнюдь не пушинка!

— А я не зря каждый день в спортзале вкалываю! — Я демонстративно согнула руку, играя мускулами. Но главное — самостоятельность. На заданиях я буду одна, и тела придется уничтожать самой, поэтому лучше учиться всему сразу.

Дядя кивнул, взял вампира за ноги, я — за руки, молясь всем богам, чтобы сознание не возвращалось к Максу еще какое-то время. Не то… не то Джимми сообразит, в чем дело, вонзит в него кол, и все, прощай, красавчик! По некой причине — из-за моей гиперчувствительности, его вампирского обаяния или того и другого вместе — мне этого не хотелось. Зато очень хотелось, чтобы Макс Марчетт очнулся в моих объятиях, а его страстных поцелуев хотелось еще больше.

Ближайший морг ИСС оказался в Верхнем Ист-Сайде. Отличное место, чтобы резать и крошить, избавляя мир от клыкастых паразитов. Дядя Джимми позвонил в морг и сообщил дежурному, что я скоро буду, затем сделал мне ручкой.

Я быстро отъехала от клуба и свернула налево, в Бруклин, — там у меня двухкомнатная квартира, а перед домом крошечный дворик. Не люкс, конечно, но это мой дом, и самое главное — там безопасно.

Я остановилась у подъезда и добрых пятнадцать минут вытаскивала Макса из пикапа. Еще у клуба я завернула его в ткань. К счастью, кровотечение остановилось и ткань кровью не пропиталась.

— Новый ковер, — объяснила я страдающему от бессонницы соседу, который выглянул на улицу и предложил помощь.

Я кивнула, и старик вышел из подъезда.

— Хочешь, помогу развернуть? — любезно проговорил старый мистер Уимбл, когда мы втащили рулон в мою квартиру. — Запросто!

— Спасибо, но я еще не решила, куда его постлать.

Я дождалась, когда старик уйдет, и повернулась к Максу.

Не сразу, но я развернула его и затащила в спальню. Уложить Макса на кровать оказалось непросто, но я справилась и тут же приступила к самому неприятному — выдиранию кола из груди. Тянула, тянула и наконец вытащила! Макс шумно вздохнул и выгнулся. Несколько секунд из открытой раны хлестала кровь, а потом остановилась.

Я расстегнула Максу рубашку и как могла перевязала рану. Потом опустила жалюзи, задернула шторы, накрыла Макса одеялом, упала в кресло и стала ждать.

«Не спать! — одергивала я себя. — Не спать! Нужно караулить, не то проснусь искусанная и в крови».

Глаза слипались, но я заставляла себя смотреть на Макса. За окном рассвело. Значит, он должен спать, верно? Раз так, у меня есть еще несколько часов. Можно закрыть глаза и подремать минут пятнадцать…

Хррр!

Проснулась я ближе к вечеру. Макс сидел на кровати, прислонившись к стене, и смотрел на меня. Выглядел он куда лучше, хотя бледность еще не прошла. Повязку снял: рана на груди уже затягивалась.

— Зачем ты это сделала? — после небольшой паузы спросил он.

Меня захлестнуло чувство вины, но я решительно его подавила.

— Дай подумать… Ах да! Потому что ты — кровосос и убийца.

— Я не про кол. — Макс заглянул мне в глаза.

«Рейбаны на тумбочке!» — спохватилась я.

— Зачем ты. меня спасла?

— Ты же вампир, вот и скажи!

Яркий золотой огонек, на миг вспыхнувший в глазах Макса, сменился странной гримасой, потом вспыхнул снова. Казалось, он пытается проникнуть в мои мысли и найти ответ там. Пытается, но не может.

Макс разочарованно нахмурился, его глаза вспыхнули от недоумения.

— Ну, говори! — потребовал он.

— Глазомер подводит, — равнодушно пожала я плечами.

— Ерунда! — покачал головой Макс. — Для ИСС у тебя кишка тонка, и ты это понимаешь.

Я действительно понимала. Горькая правда мучила меня с тех пор, как я завалила практику, но панический страх не давал признаться в этом ни родным, ни даже самой себе.

— Ну, говори правду! Зачем ты меня спасла?

— Ты не заслужил смерть! — невольно вырвалось у меня. — По крайней мере, насколько мне известно. Ты не пытался ни укусить меня, ни обидеть как-то иначе.

— Может, сейчас попытаюсь?

— Может. — Собрав волю в кулак, я посмотрела на Макса. — Тогда мне придется тебя убить.

Макс буравил меня взглядом, словно сканируя мозг, потом с досадой покачал головой. Он откинулся на подушки, но, наверное, слишком резко, потому что с его губ сорвалось шипение.

— Больно?

— А ты как думаешь? — прорычал он. — У нас все чувства обострены до предела.

— Тебе ибупрофен можно?

Макс кивнул. Я побежала на кухню и через пару секунд вернулась со стаканом воды и двумя таблетками.

— Вот, выпей!

Я присела на краешек кровати и приподняла голову Макса. Он открыл рот, и я положила таблетки ему на язык. Губы Макса скользнули по моим пальцам, и я… словно увидела мир другими глазами. То же самое я чувствовала в клубе, когда он пригвоздил меня к стене, — прилив новых сил, трепет, дикое желание. Да, я желала его прямо сейчас, сию же секунду.

Макс схватил меня за руку и поцеловал кончики пальцев:

— Не все вампиры — мерзавцы. Да, мы пьем кровь! — Он оскалился, и острые клыки скользнули по тыльной стороне моего запястья.

Я замерла, и Макс отпустил мою руку. Его глаза вспыхнули еще ярче — теперь в них читался голод.

— Кровь нам жизненно необходима. — Очевидно, Макс взял себя в руки, потому что дикий огонек в глазах погас. — Далеко не каждый вампир намеренно калечит и убивает.

Может, и так, но меня по-прежнему колотило. От чего — от страха или от поцелуя Макса?

Набравшись смелости, я поднесла стакан с водой к его губам. Макс смотрел на меня блестящими темно-карими глазами. Читать мои мысли он не мог, но, как мне казалось, чувствовал, как я на него реагирую: стук сердца, дрожь в коленях, а еще…

— Тебе нужно отдохнуть! — выпалила я, поставила стакан на тумбочку и пересела в кресло.

«Разве я боюсь? Нет!» — решила я, подтягивая ноги к коленям. Я отлично понимала, насколько опасен Макс, но пока он представлял опасность лишь для моих гормонов.

Макс смерил меня бесконечно долгим взглядом и наконец кивнул. Потом улегся поудобнее, закрыл глаза и уснул.

 

Макс проспал четыре следующих дня, а я не отвечала на звонки дяди Джимми, которому не терпелось узнать, где я бросила тело, потому что из моргов ИСС не сообщали о новых поступлениях. Макс поправился бы куда быстрее, но без крови — вопреки желанию, терзавшему нас обоих, становиться донором я не хотела — выздоровление затянулось. Он просыпался на несколько часов, пил болеутоляющие и снова засыпал.

Конечно, мы разговаривали. Сначала о разных мелочах — где родились и выросли, о любимых песнях и фильмах. Затем перешли к более серьезным темам — жизни вампиров и ИСС. Макс рассказал о своей семье — двоих братьях и сестре, которая владеет известным на Манхэттене брачным агентством. Я узнала, что больше всего на свете вампирам нравится плодить себе подобных и хорошо зарабатывать. В свою очередь я рассказала ему о родителях и дяде Джимми и о том, что мечтаю быть не богатой, а счастливой и найти себя — хоть в рядах ИСС, хоть за барной стойкой. Я даже призналась, что пробовала рисовать, и показала свои картины.

— Очень неплохо! — похвалил Макс, разглядывая большую абстракцию на стене спальни.

— Ты так говоришь, потому что я тебя спасла.

Макс ухмыльнулся, а потом стал серьезным.

— Нет, правда, картины хороши. Почему не отнесешь их в какую-нибудь галерею?

— Это тебе с ибупрофена кажется! — пошутила я, хотя, конечно же, обрадовалась.

Отнести в галерею? Макс действительно считает, что я… Почему бы нет?

Мы говорили обо всем, и, когда рана затянулась, мне стало грустно. Макс Марчетт теперь воспринимался не как вампир, а как друг. Он собирался уйти, а мне очень этого не хотелось.

Последние часы перед закатом я сидела в спальне и смотрела, как спит Макс. Смотрела и не могла отвести глаз. Вампирские чары он на мне больше не испытывал, но и без них я считала его самым сексапильным парнем на свете. Судите сами — широкая грудь с завитками темных волос, спускающихся по мускулистому животу туда, где лежала простыня. От него пахло опасностью и еще чем-то непонятным. «Запах сладкий, густой, — думала я. — Настоящий аромат декадентства!»

В животе заурчало. «Когда я в последний раз занималась сексом? — спросила я себя. — Господи, даже когда в последний раз мастурбировала, не помню!» Солнце село, Макс Марчетт открыл глаза, и желание, вспыхнувшее в темном закоулке души, накрыло меня с головой.

Ни один из нас не сказал ни слова — мы просто посмотрели друг на друга, и все получилось само собой.

Макс взял меня за руку, притянул к себе и накрыл собой. Он поцеловал меня, и, почувствовав обжигающие прикосновения его языка, я едва не задохнулась. «Господи, у него эрекция!» — подумала я. Именно этого момента я ждала с тех пор, как мы впервые поцеловались.

Макс осыпал поцелуями мою шею, и я запрокинула голову. Желание заполнило меня всю, я больше не могла ждать. Когда он обхватил губами мой сосок, я застонала и вцепилась ему в волосы, плотнее прижимая к себе. Я раздвинула ноги и тут же почувствовала его, затвердевшего, горячего…

— Подожди… — прохрипела я, но Макс впился в меня поцелуем.

— Не беспокойся, со мной предохраняться не нужно, — шепнул он.

В отношении секса существовало древнее правило, и сейчас я могла проверить его на себе. Макс ведь не просто парень, а вампир! От этого я завелась еще сильнее и шире раздвинула ноги. Р-раз — и Макс вошел в меня во всю длину. Удовольствие пронзило, словно стрела, и мне показалось, что в спальне резко убавилось воздуха.

В глазах Макса ярко вспыхнул золотой огонек. Шея напряглась, губы судорожно сжались, но в следующую секунду в полумраке блеснули клыки.

Только я не боялась, потому что знала: без моего согласия Макс меня не укусит. Если бы хотел, укусил бы давно, чтобы скорее поправиться. Нет, дело было не в крови, а в сексе.

Почувствовав Макса глубоко внутри себя, я обвила ногами его бедра. Он начал двигаться: вперед-назад, вперед-назад. Мое тело напряглось, и я, громко застонав, кончила. Его оргазм не заставил себя ждать — Макс вскрикнул и вытянулся струной. Он в изнеможении упал на кровать, притянул меня к себе и обнял. Я уткнулась ему в шею, осторожно положила руку на мускулистую грудь и затаила дыхание.



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2022-11-01 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: