— Миледи, ваша мать протрет пол до дыр, — сказала Вербена, венчая прическу хозяйки последним локоном. — Она уверяет, что, если вы не поспешите, опоздаете на бал. А там, кажется, будет маркиз Рокли?
Мисс Виктория Гарделла-Гартворт посмотрела в зеркало, оценивая творение своей горничной — высокую прическу. Ее волосы были уложены в невероятно высокую башню и напудрены, отчего черные локоны казались скорее серыми, чем белыми. У основания башни примостился маленький зимородок, а на самой ее вершине покоился драгоценный гребень. Напудренные локоны украшали желтые и розовые цветочки и драгоценные камни.
— Сомневаюсь, что волосы Марии-Антуанетты были такого необычного оттенка, — заметила Виктория. — Но по-моему, вышло очень мило. И пожалуй, мне лучше спуститься вниз, пока матушка не стащила меня силой.
Она встала, и юбки поднялись вместе с ней, как живые. Обычно Виктория носила современные узкие платья с высокой талией, зато широкие обручи кринолина, покрытые слоями парчи, позволяли свободно шагать, не опасаясь запутаться в юбке. Другим очевидным преимуществом была возможность спрятать под ярдами ткани с оборками, кружевами и складочками деревянный кол. Она нащупала тот, который был скрыт под кружевным пуфом на правом боку.
— Надеюсь, у леди Петронильи сегодня не будет вампиров, — сказала она, натягивая перчатки. — В этом костюме невозможно сражаться.
— Но если и будут, миледи, вы к этому готовы, — сверкнула голубыми глазами Вербена. — Один колышек я вставила в прическу на затылке. — Она ткнула пальцем в тяжелый узел у самой макушки. — На всякий случай.
— Если его вытащить, вся прическа рассыплется, — вздохнула Виктория, нащупав колышек. — Но на крайний случай пусть будет. Надеюсь, он мне не понадобится. Хорошо бы хоть один вечер провести, не выдумывая предлогов, чтобы оставить общество и проткнуть колом вампира.
|
|
Вербена вручила хозяйке крошечный ридикюль:
— Святая вода и крестик. И вы прекрасно выглядите!
Возможно, Виктория выглядела обычной юной дебютанткой, но под платьем — будь то модное платье или старинный туалет — она скрывала секрет, отличавший ее от большинства девиц.
На ней была vis bulla — серебряный крестик-амулет, наделявший ее сверхъестественной силой и способностью быстро залечивать раны. Виктория Гарделла-Грантворт была венатором — охотницей за вампирами из старинного рода Гарделла. Ей предстояло не только оправдать надежды ничего не подозревавшей матери на удачное замужество, но и выслеживать вампиров, скрывающихся в тени лондонского высшего света и во всем мире. Кроме Виктории, были и другие венаторы. Например, ее двоюродная бабушка Евстасия, пока не стала слишком стара для охоты. А еще Макс Пезаро, не жалевший времени на обучение Виктории высокому искусству охоты. Он тоже был охотником за вампирами, хотя и не принадлежал к роду Гарделла.
Виктория очень ждала бала-маскарада у леди Петронильи. Макс пренебрегал светскими обязанностями, а значит, этим вечером никто не будет сверкать на нее глазами и отпускать язвительные замечания насчет мужчин, вписавших свои имена в ее бальную карту.
И Филипп, конечно, будет там.
При мысли о маркизе Рокли она широко улыбнулась и так, сияя, спустилась к матери, ожидавшей внизу.
— Ну-ну, — защебетала леди Мелли, красивая женщина, нарядившаяся в греческое платье Цирцеи. Два года назад она лишилась мужа, которого уважала, но не любила, и совсем недавно, после вдовьего траура, опять начала появляться в обществе. — Ты потрясающе выглядишь, милая Виктория. И Рокли, конечно, будет очарован. Эта черная мушка на щеке — восхитительный штрих. Хотя мне, право, кажется, что ты могла бы обойтись без этой деревянной шпильки в прическе. Право, не знаю, о чем думает горничная, когда укладывает тебе волосы!
|
|
Виктория плавно отстранилась от матери, потянувшейся к колышку в локонах.
— А мне нравится, матушка. И не пора ли выходить? Не знаю, сколько придется искать Рокли, ведь все будут в масках.
— О, об этом я не беспокоюсь, — призналась леди Мелли, без нужды подгоняя дочь.
Карета ждала у дверей. Форейтор стоял у открытой дверцы, а грум держал лошадей.
— Он оденется в наряд разбойника Робин Гуда. А я уж постаралась дать ему знать, кто скрывается под маской Марии-Антуанетты.
Виктория не стала расспрашивать, как матери удалось узнать о костюме Филиппа — так он просил его называть — и как сумела уведомить его о ее костюме. Это все ерунда. Пусть наслаждается интригами, хлопоча о браке с богатым маркизом.
Впрочем, Виктория не возражала: Филипп был хорош собой, обаятелен и, кажется, увлекся ею, как и она им. С первого выхода в свет он отыскивал ее на всех приемах… И однажды поцеловал, провожая через парк. Тогда-то он и настоял на том, чтобы Виктория называла его по имени, хотя они не были даже помолвлены.
Когда карета подъехала к дому леди Петронильи, Виктория терпеливо выслушала последние наставления матери и неловко вышла из кареты. Право же, эти юбки уж слишком пышны — под их тяжестью она едва не потеряла равновесие и наступила на подол.
|
|
Она искренне надеялась, что на этом вечере не будет вампиров.
Из вестибюля Виктория с матерью прошествовали в бальный зал. Дворецкий представил их как Марию-Антуанетту и Цирцею, ведь до полуночи все прятались за масками.
Вопреки намерению держаться холодно, Виктория поймала себя на том, что высматривает среди гостей Робин Гуда. Пальцы леди Мелли, словно когти, впились в ее локоть, давая понять, что мать не позволит ей затеряться в толпе, пока кавалер не найдется.
Но тут на них налетела пышная Афродита — ее юбки раздувались огромным розовым парусом. Леди Мелли выпустила локоть Виктории, чтобы приветствовать одну из двух ближайших подруг — герцогиню Фарнхем.
— О, Виктория, вы превосходно выглядите, — проворковала герцогиня, украшенная тяжелым гранатовым ожерельем и черными мушками. — Или мне следовало сказать «ваше величество»? Пожалуй, вам стоит немножко поправить маску, — добавила она.
— Действительно, — спохватилась леди Мелли, поспешно поправляя дочери маску и не замечая, что жесткий край царапает ей нос. — Что, если Бретлингтон или Бретлингтон-Лайс узнают тебя прежде Рокли? Тогда придется танцевать с ними. Какая жалость!
С последним Виктория не могла не согласиться, потому что Бретлингтон обдавал ее едким дыханием, без умолку рассказывая о своих борзых. Лайс, напротив, молчал, зато скалился, заглядывая ей за лиф и наступая на ноги.
Впрочем, в этот момент хлопоты матери принесли свои плоды. Виктория ощутила присутствие Филиппа за спиной раньше, чем тот заговорил. Быть может, его выдала любимая лимонно-розмариновая помада или просто между ними уже натянулась гудящая струна. Как бы то ни было, она медленно обернулась, не желая выдать свою радость, хотя он, конечно, знал, как она рада его видеть, и сразу поймала его взгляд за черной маской. Темные глаза под тяжелыми веками создавали ощущение глубокой задумчивости, но в их глубине угадывались юмор и чувственность.
— Неподражаемая прическа, ваше величество, — сказал он, снимая в поклоне мягкую шляпу с пером. — Просто чудо, что ваша стройная шея выдерживает такую тяжесть. И еще все эти камни и прочие украшения.
— Воистину, сэр Робин из Гуда, — отвечала она, — я надеюсь, что вы не замышляете избавить меня от груза упомянутых драгоценностей, прикрываясь заботой об облегчении моей бедной головки?
— Драгоценности? О нет, моя прекрасная королева! — отозвался Филипп, и его озорные глаза блеснули из-под маски. — Не драгоценности я желаю получить от вас.
Виктория чувствовала, что мать едва скрывает восторг, слушая их пикировку. У нее самой разгорелись щеки, а под ложечкой приятно защекотало.
Филипп, со свойственным ему чувством меры, выбрал этот момент, чтобы прервать шутку и повернулся к Цирцее с Афродитой. У обеих азартно блестели глаза, а пальцы безмолвно выражали восторг.
— Добрый вечер, миледи, — обратился к ним Филипп, снова сняв шляпу. — Как вы обе прекрасны в этот вечерний час! Надеюсь, вы позволите разбойнику похитить королеву на вальс, раз она отказывается расстаться со своими сокровищами.
— О, конечно! — воскликнула леди Мелли, основательно подтолкнув Викторию к Рокли.
К счастью, Филипп уже привык к энтузиазму леди Мелли и успел поймать Викторию за локоть, прежде чем та со всеми своими юбками споткнулась о его сапоги.
— Итак? — спросила она, интимно обхватив пальцами его теплую мускулистую руку.
И он увлек ее к танцующим. Только закончился сельский танец. Виктория разминулась с золотоволосым мужчиной в костюме средневекового лютниста. На нем была маска цвета крепкого чая, но топазовые глаза блеснули сквозь прорези и поймали ее взгляд.
По телу Виктории побежали мурашки, внутри что-то перевернулось — она его узнала. Пронизывающий взгляд и легкая усмешка в уголках полных губ. Несомненно, Себастьян Виже. Но что он здесь делает?
На этот раз Виктория все-таки споткнулась о проклятые юбки. Филипп плавно привлек ее к себе, оставшись на приличном расстоянии, и повел в танце на три такта.
Даже ощущая руку Филиппа на талии и утешительное тепло его пальцев на своей ладони, Виктория невольно следила глазами за лютнистом в маске. На нем была надета изумрудная рубаха с золотистой накидкой. В такой яркой одежде трудно затеряться в толпе.
В последний раз она видела Себастьяна Виже в «Серебряном кубке». Принадлежавший ему паб располагался в опасной близости от Сент-Жиля. Клиентуру составляли главным образом вампиры, хотя захаживали и отважные или неосведомленные смертные.
Себастьян каким-то образом распознал в Виктории венатора и не скрывал, что очарован. Потом тот момент в его кабинете…
— Вы так молчаливы, дорогая, — прервал ее воспоминания Филипп. — Надеюсь, мое появление не нарушило ваших планов, записанных в бальной карте? Хотя я должен признаться, что готов отстаивать свое право на вальс с вами. Или, смею надеяться, вальсы?
Виктория виновато улыбнулась. Она не раз отказывала ему или прерывала танец, когда долг призывал ее выследить и проткнуть вампира.
— Вальсы. Я с радостью принимаю множественное число, если вы не вздумаете похитить драгоценные шпильки из моей прически. Я, сэр Робин, наслышана о проворстве ваших пальцев.
В его глазах блеснуло одобрение.
— Как я имел смелость признаться, ваше величество, меня влекут не драгоценности.
— Что же вы цените выше? — спросила она, забывая о Себастьяне Виже, вампирах и обо всем, кроме склонившегося к ней высокого мужчины.
— Нечто бесконечно более ценное и восхитительное…
В этот в высшей степени неподходящий момент Виктория ощутила знакомый холодок в затылке. Она знала, что причина ледяного покалывания не сквозняк. Чутье венатора предупреждало, что рядом вампир.
Проклятие!
Решив на время забыть о предупреждении, Виктория скромно отвела глаза от теплого взгляда Филиппа. Он уже поцеловал ее однажды и ясно давал понять, что надеется на повторение.
— Вот как? — машинально ответила она, облизнув губы, и только потом заметила его внимательный взгляд.
Щеки у нее потеплели, сердце забилось чаще. Как странно: сталкиваясь с неумершими демонами, она была свободной и бесстрашной, а рядом с влюбленным в нее мужчиной чувствовала себя не в своей тарелке.
— Сдается мне, вам жарко в этом тяжелом платье, — продолжал Филипп, крепче обнимая ее за талию. — Не выйти ли нам на воздух полюбоваться луной?
Ей именно этого и хотелось, а еще найти тихий уголок, где можно поцеловаться. Однако чувство долга высоко держало свою уродливую голову, и Виктория не могла позволить себе забыть о присутствии неумершего. Нельзя было терять время, потому что вампир мог — или могла — увлечь за собой жертву.
— Я бы с удовольствием полюбовалась садом леди Петронильи, в июне он так хорош. Но, споткнувшись, я оборвала оборку на юбке и хотела бы сначала зайти в комнату отдыха. Возможно, ее смогут починить.
На миг в его глазах мелькнула досада, но Виктория ласково улыбнулась:
— В саду будет совсем темно, и я боюсь порвать ее еще сильнее.
Упоминание темного сада и улыбка, которая сопровождала эти слова, немного успокоили Филиппа.
— Хотите пить? Пока вы занимаетесь платьем, я мог бы принести лимонад.
Виктория весело улыбнулась. При первой встрече Филипп, узнав, что все ее танцы расписаны и второго раза не будет, подал ей лимонад. С тех пор это стало их тайной шуткой.
— В самом деле, мне было бы очень приятно.
К тайной радости Виктории, вальс закончился. Как только они с Филиппом выбрались на край танцевальной площадки, она выскользнула из его рук и повлекла свои неуклюжие юбки в сторону дамской комнаты. Но едва он отвернулся, сменила направление и смешалась с маскарадной толпой.
Виктория еще не настолько освоилась с чувствительностью венатора, чтобы определить, на каком расстоянии находятся вампиры и сколько их. Макс и бабушка Евстасия уверяли, что со временем она этому научится, а пока холодок подсказывал лишь, что неумерший близко.
Поскольку никто не мог войти в дом без приглашения, Виктория допускала, что он или она скрывается под маской, притворяясь одним из приглашенных. В таком случае распознать злодея будет еще труднее.
Она протиснулась между молочницей, позванивавшей двумя, к счастью пустыми, ведрами, и одетым в камзол Ромео и вдруг нос к носу столкнулась со златовласым лютнистом.
— О милый венатор, — мурлыкнул тот, подхватывая ее под руку, — я счастлив, что вы последовали за мной. Не уйти ли нам потихоньку, чтобы закончить дискуссию, начатую в «Кубке»?
— Себастьян, — ответила она скромно, стараясь не привлекать внимания и высвободив свою руку. Если мать увидит ее тет-а-тет с мужчиной, который не только не носит имя маркиза Рокли, а вовсе не имеет титула, она тут же бросится в бой, чтобы прервать их разговор. — Что вы здесь делаете?
Виктория почти ничего не знала о Себастьяне, в частности, можно ли ему доверять. Но в одном она была уверена: он не тот вампир, которого она ищет.
— Да просто веселюсь на маскараде, как и вы, я полагаю. Приятно видеть вас здесь, ma cherie, хотя, признаюсь, ваш костюм говорит о дурном вкусе, учитывая, какой печальный конец выпал на долю ее величества. По словам моего деда Борегара, это был довольно кровавый инцидент.
Она отступила на шаг. Что это — предостережение? Покалывание в затылке под волосами напомнило, что ее ждет дело.
— Зачем вы здесь? — повторила она.
Чувственные губы изогнулись в хитрой улыбке, чуть приподняв маску.
— Может быть, дело в том, что я знал: здесь будете вы, и к тому же под этой маской я чувствую себя свободнее. — Его ладонь опять скользнула ей под локоть, и он придвинулся к ней, насколько это позволяли юбки и обручи кринолина. — Я заметил, что, увидев меня, вы избавились от лорда Рокли.
Виктория поняла, что он ведет ее сквозь толпу в глубину дома. Поскольку ее все равно интересовало именно это направление, она позволила Себастьяну считать себя хозяином положения. В конце концов, сила vis bulla позволяла в любой момент вырваться и избавиться от его присутствия. Распутник Бендлеворт, попытавшись заманить ее в темный угол, убедился в этом на прошлой неделе. Кроме того, Виктория, хоть и доверяла Себастьяну не больше, чем своей способности отшвырнуть на милю пышнотелую герцогиню Фарнхем, чувствовала, что лучше не оставлять его без присмотра. Особенно если рядом вампир.
Они выбрались из толпы гостей и направились к парадной входной двери. Холодок в затылке усилился, подсказывая, что направление выбрано верно.
Вдруг Виктория услышала тихий вскрик в одной из комнат и рывком выдернула свою руку. С замиранием сердца она вытянула из-под многочисленных оборок юбки кол и поспешила вперед по коридору. Юбки зашуршали, и она прокляла себя за то, что позволила матери выбрать костюм, а не оделась, как собиралась, в легкую свободную тунику Дианы. Тогда кол можно было бы спрятать в колчан на плече.
Виктория добежала до единственной плотно закрытой двери. Несомненно, крик донесся из-за нее. Затылок по-прежнему чувствовал холод, но на сердце было спокойно. Оглянувшись, она обнаружила, что Себастьян, будь он проклят, скрылся. Однако сейчас ей было не до него.
Она покрепче перехватила кол, еще раз прислушалась и сжала прохладную дверную ручку. И снова услышала тихий крик боли по ту сторону двери.
Виктория повернула ручку и быстро, беззвучно открыла дверь. В комнате было темно. Свет давал только огонь в камине, разожженный не столько ради тепла, сколько для освещения. По стенам плясали черные и красные тени. Она окинула взглядом комнату.
В углу сплелись тени мужчины и женщины.
Виктория помедлила, занеся кол, и потом до конца дней благодарила себя за эту заминку. Потому что, всмотревшись, не только не увидела красных горящих глаз и длинных белых клыков, но и различила на одной из теней длинное белое платье Цирцеи.
Матушка?
Второй тенью оказался высокий и стройный лорд Джеллингтон — первый поклонник матери.
Виктория втянула ноздрями воздух и попятилась за дверь, радуясь, что пара слишком увлеклась — чем бы они ни занимались, — чтобы ее заметить.
Матушка…
Неудивительно, что она так спешила выдать дочь замуж: избавившись от материнских обязанностей, можно и собой заняться.
Виктория поспешила вглубь коридора. Остановилась, прислушиваясь к своим ощущениям. Да, холодок в затылке по-прежнему ощущается.
Из фойе наверх уходил плавный изгиб лестницы. Может быть…
Виктория подобрала несносные юбки и взбежала по ступеням, сжимая кол в руке. Туфельки бесшумно ступали по ковровой дорожке. Холодок слегка усилился, и охотница довольно улыбнулась. Кажется, она напала на след и скоро избавится от досадного присутствия неумершего… И сможет вернуться к Филиппу, лимонаду и лунному свету.
На верхней площадке она чуть задержалась и решительно свернула налево. Большинство дверей — это были двери спален — оказались закрыты, но она останавливалась у каждой и прислушивалась.
Третья дверь по левую руку была приоткрыта, и Виктория явственно ощутила покалывание ледяных иголок. Взявшись за ручку, она заглянула в щель.
Среди теней двигалась темная фигура. У Виктории перехватило дыхание. Улыбнувшись про себя, она пошире открыла дверь, шагнула вперед и поняла, что юбки не пролезают. Свет из коридора скоро укажет вампиру, что он не один. Хотя, возможно, он примет ее за простодушную беззащитную девицу.
Виктория спрятала кол в пышных юбках и толкнула дверь.
Мужчина обернулся на свет.
— Себастьян! — Виктория протиснулась в комнату. — Что вам здесь нужно?
— Вы все еще гоняетесь за мной, мой милый венатор? — спросил он, отодвигаясь от комода. Кажется, он только что выдернул руку из-за пазухи, и Виктория заподозрила, что под его накидкой что-то осталось. Возможно, то, за чем он пришел. — Здесь даже спокойнее, чем в библиотеке внизу. Нашли своего вампира?
— Нет, — отозвалась она. — Что у вас в кармане?
Его улыбка сверкнула в тусклом свете.
— Не хотите подойти взглянуть?
От злости Виктория забыла о смущении и, гневно зашелестев юбками, шагнула к нему.
— С удовольствием, — произнесла она.
— Боже, вы сегодня полны отваги!
— Ничего подобного, — возразила она, все еще ощущая холод в затылке, напоминавший, что где-то рыщет неумерший. — Просто я спешу, а вы все время меня отвлекаете.
— Я вас отвлекаю? — Он придвинулся к ней настолько, что кринолин зашуршал о старинные двуцветные штаны. — Как приятно это слышать, Виктория Гарделла!
Она не успела опомниться, а он уже пальцами приподнял ее подбородок. Он был без перчаток, и от прикосновения его теплой кожи на ее нежной шее сильно забилась жилка. — Я всегда мечтал отвлечь или увлечь венатора. — Он понизил голос до полушепота, от которого у Виктории перехватило дыхание.
Тем не менее она сохранила твердость.
— Не пытайтесь меня запутать, Себастьян. Выверните карманы: я хочу видеть, что вы спрятали.
— А сами не хотите проверить? — промурлыкал он.
Даже несмотря на маску и полумрак, она видела, как он красив. Впервые увидев его, Виктория подумала, что он похож на золотого ангела.
Нечестивый золотой ангел.
— Выверните карманы, — повторила она.
— Лучше сделайте, как она велит, Виже, — произнес скучающий голос. — Не то нам придется всю ночь провести здесь, дожидаясь, пока она займется своим делом.
Виктория развернулась как ужаленная. В дверях стоял высокий темноволосый мужчина. Маска скрывала верхнюю часть его лица, но позволяла видеть темные волосы, квадратный подбородок и презрительный изгиб губ. Маска была единственной уступкой маскарадному веселью, одет он был в обычный черный вечерний костюм с белой манишкой.
— Славный костюм, Макс, — заговорила Виктория. — Попробую догадаться… Вы нарядились ловеласом? Нет? Может быть, вампиром? Право, вы выглядите точь-в-точь как лорд Рутвен.
— Только не как лорд Рутвен, — вставил Себастьян. — Этот вымышленный вампир якобы разбирался в моде лучше, чем Максимильян Пезаро.
— Чем занимаетесь, Виже? — спросил Макс, пропустив последние слова мимо ушей и входя в комнату легкой размашистой поступью.
Уделив Виктории внимания не больше, чем надоедливой мухе, он встал между ней и Себастьяном.
— Я прекрасно справилась бы сама, Макс, — раздраженно заговорила Виктория ему в спину. — А вы бы лучше пошли и убили вампира. Он где-то здесь затаился.
Макс не удостоил ее даже взглядом.
— Уже позаботился.
Виктория с досадой поняла, что он не обманывает. Холод в затылке испарился за те несколько минут, что она провела в комнате с Себастьяном.
Значит, вампир был совсем рядом, иначе Макс не мог бы появиться так скоро. И значит, он совершенно случайно наткнулся на них с Себастьяном.
Твердо сжав губы, она протиснулась между мужчинами, разделив их кринолином.
— Если вы не вывернете карманы, я сама это сделаю.
Себастьян усмехнулся:
— Добро пожаловать!
Она не успела запустить руку в глубокий внутренний карман, потому что шею сзади вновь обдало холодом. Не желая того, она все же оглянулась на Макса, проверяя, ощутил ли он присутствие неумершего, и тот ответил ей коротким досадливым кивком. Его губы шевельнулись в безмолвном проклятии — то ли в адрес нового вампира, то ли в ее.
— Что им нужно, Виже? — резко спросил Макс.
Нижняя половина лица Себастьяна превратилась в маску хитрости.
— Скажем так, некая почтенная светская особа прониклась симпатией к неумершим. После того как она или он, — он покосился на Викторию, — прошу заметить, что я храню конфиденциальность, — побывал в «Серебряном кубке», там осталась одна из личных вещей, позволяющая установить его или ее личность.
Он отступил, спрятав руку под накидкой.
— Я всего лишь возвращаю законному владельцу его собственность и подозреваю, что «враги» этой особы хотели бы мне помешать. Очевидно, эта особа занимает высокое положение и существует опасность шантажа. В Лондоне у неумерших много друзей — больше, чем вы думаете, моя милая Виктория.
— Теперь, когда вы позабавили нас плодами своей фантазии, почему бы вам не уйти, — сказал Макс, поворачиваясь к двери. — Больше от вас никакого проку.
Виктория почувствовала, как взгляд Макса скользнул поверх ее головы, и заподозрила, что о ней он мог бы сказать то же самое.
Проклятые мужчины!
— Пожалуй, я так и сделаю, — ответил Себастьян, продвигаясь к окну.
Только они его и видели.
С Максом Виктории было не о чем говорить. Она проскочила мимо него, держа наготове кол. Новый неумерший объявился совсем недавно, и Виктория надеялась, что он еще не успел найти и отбить от «стада» выбранную жертву.
В коридоре она на минуту остановилась, отметив, что холод усиливается. Дурной признак: либо рядом был не один вампир, либо он находился совсем близко. Выбросив из головы мысли о златовласых лютнистах и надменных венаторах, она отдалась на волю инстинкта.
Что-то подсказывало ей спуститься вниз.
Холодные иглы кололи все сильнее. Виктория сбегала по изгибам лестницы, не зная и не желая знать, последовал ли Макс за ней. Она справится сама.
Внизу Виктория прошла сквозь группу людей, теснившихся у входа в бальный зал, и уже собиралась проскользнуть в коридор, когда увидела Филиппа.
Он как раз выходил из зала с чашечкой лимонада в руке.
Проклятие!
С такой башней на голове нечего и думать уйти незамеченной. Поэтому Виктория бросилась навстречу, надеясь избежать неловкого положения.
— О, большое спасибо! — воскликнула она, пожалуй, с излишней горячностью. Затем схватила одной рукой чашку лимонада, а другую, с колом, спрятала за спину.
— Ну что, починились? — улыбнулся он, придвигаясь, чтобы взять ее под руку.
Превосходно!
Виктория искренне улыбнулась и повернулась так, чтобы Филипп толкнул ее под локоть. Лимонад расплескался, забрызгав ее до самого подбородка.
— Ох, что же это! — воскликнула она с неподдельным сожалением в голосе. Ей было очень неприятно, но ведь это для его же блага. И для блага всех, кого выслеживает вампир. Меньше всего ей нужно было присутствие любопытного поклонника. — Какая я неуклюжая!
— О, это я виноват! Слишком торопился полюбоваться с вами на луну. — Он виновато улыбнулся.
Она не сомневалась, что Филипп охотно притянул бы ее ближе, не замечая пролитого лимонада, и поэтому поспешила добавить:
— Я только на минутку, милорд. Чтобы пятен не осталось. — Она подарила ему улыбку.
— Конечно, — ответил он. — И я уверен, вам все еще хочется пить, так что я за это время раздобуду новую порцию. Пожалуйста, поспеши, — выдохнул он ей в ухо, прежде чем выпустить локоть. — Прошу тебя!
Виктория еще раз улыбнулась, и ее лицо под маской залилось краской.
— Непременно, Филипп. Не сомневайся!
Он отошел, а она развернулась и чуть не врезалась в Макса.
— Ты уже обо всем позаботилась? Танцы расписаны? Кавалеры выстроились в очередь по старшинству титулов и состояний? — сурово проговорил он. — Нельзя ли попросить вас о любезности…
Продолжения язвительной тирады она не услышала, потому что уже плыла по коридору, следуя за ощущениями в затылке. Дойдя до двери, за которой едва не нарушила уединение матери с лордом Джелингтоном, Виктория остановилась. Эту дверь ей больше не хотелось открывать.
Да она и не успела: тихий крик, гораздо более испуганный, чем тот, на который она поспешила в прошлый раз, достиг ее слуха. Кричали дальше по коридору, на половине слуг.
Виктория не медлила ни минуты. На бегу она потеряла туфельку, а тяжелая прическа угрожающе раскачивалась. Холод усиливался, и новый крик привел ее к закрытой двери.
На сей раз она не стала ждать. Ощутив ледяной укол в затылок, сорвала с себя маску и распахнула дверь.
Она мгновенно увидела троих вампиров и четырех окаменевших служанок. Едва разглядев красные глаза и длинные клыки, она кинулась вперед, насколько позволяли юбки. На ее стороне была внезапность и принадлежность к женскому полу.
Виктория отбросила выпучившую глаза служанку от присосавшегося к ее окровавленному горлу вампира, и тот, обнажив клыки, бросился на нее. Вероятно, он не увидел кола в ее руке, потому что оставил грудь незащищенной, и Виктория с размаху вонзила острие в сердце. Вампир замер и рассыпался прахом. Развернувшись, Виктория обнаружила, что двое других выпустили свою добычу и рвались к ней. Юбки раскрутились от движения и снова закрутились в обратную сторону, когда она встретила их резким поворотом.
Первый с силой налетел на нее, но Виктория была начеку и встретила его пинком из-под юбок — куда менее ловким, чем обычно, но все же заставшим врасплох. Вампир отлетел назад и врезался в стену, а Виктория мигом повернулась ко второму. Этот оказался неожиданно проворным. Он перехватил ее руку, и от удара в живот у нее прервалось дыхание, а перед глазами вспыхнули цветные пятна. Задыхаясь, Виктория сплеча махнула колом и лягнула ногой назад, попав во что-то мягкое.
Пальцы на ее руке разжались. Прерывисто втянув воздух, она обернулась навстречу сверкающим красным глазам и белым клыкам. Сильные руки схватили ее за плечи и стиснули, притянули к себе. Ее шея была обнажена, а тяжелая прическа оттягивала голову назад.
Виктория снова ударила ногой, но промахнулась и запуталась в юбке. Однако кол она не выпустила и, собравшись с силами, ударила вампира головой в лицо. Тот вскрикнул от неожиданности, и она, не теряя времени, воткнула кол. Пуфф — и нет его.
Остался еще один.
Вампир, отброшенный к стене, успел подняться на ноги и бросился к выходу. Виктория погналась за ним, но в дверях уже стоял Макс. Вампир не успел сделать и двух шагов, как вентор небрежно взмахнул рукой. Пуфф!
Виктория постаралась выровнять дыхание. Не хватало, чтобы Макс увидел ее запыхавшейся, когда сам выглядит так, словно заглянул на чашку чая.
Он тоже избавился от маски, и его худощавое лицо выражало нескрываемое раздражение.
— Как тебе пришло в голову нарядиться в это нелепое платье? — спросил он. — Черт побери, как ты собиралась в нем драться? Или думала, сегодня вампиры останутся дома, чтобы дать тебе спокойно повеселиться на маскараде?
Виктория вздернула подбородок. Как бы она сама ни злилась на платье, он не вправе ее высмеивать.
— Я не вижу здесь ни одного вампира, значит, я прекрасно справилась.
— Едва… Один чуть не добрался до тебя.
— Но я справилась. За что тебя благодарить не приходится, — добавила она, сообразив, что Макс наверняка стоял и смотрел, как она в своих юбках сражалась с тремя неумершими.