Роман Булгакова в значительной степени основан на осмыслении и переосмыслении евангельских и библейских идей и сюжетов.
В период написания романа Булгаков изучил не только текст Евангелий, но и многочисленные исторические источники об Иудее начала эры, иврит, неканонические толкования. Автор сознательно отступает от евангельского сюжета, предлагая свое видение библейских мотивов.
Самый спорный с библейской точки зрения образ – это образ Иешуа. С ним связаны центральные мотивы романа: мотив свободы, страданий и смерти, казни, прощения, милосердия. Эти мотивы получают в романе новое, булгаковское воплощение, порой очень далекое от традиционной библейской традиции.
Иешуа буквально означает Спаситель; Га-Ноцри означает "из Назарета", Назарет – город в Галилее, в котором жил святой Иосиф и где произошло Благовещение Пресвятой Деве Марии о рождении у нее Сына Божия. Сюда же возвратились после своего пребывания в Египте Иисус, Мария и Иосиф. Здесь прошло все детство и отрочество Иисуса. Таким образом, Булгаков глубоко забирается в библейские толкования.
Первое серьезное различие между библейским мотивом Спасителя и булгаковской трактовкой - это то, что Иешуа в романе не заявляет о своем мессианском предназначении, и никак не определяет своей божественной сущности, в то время как библейский Иисус говорит, например в беседе с фарисеями, что он не просто Мессия, а еще и Сын Божий: "Я и Отец – одно" [1. с. 312]. Но некоторые строки романа, связанные с образом Иешуа, имеют прямую соотнесенность с Библией, например: "…возле того столбом загорелась пыль" [2. с. 53]. Возможно, это описание рассчитано на ассоциацию с тринадцатой главой Библейской книгипод названием "Исход", где рассказывается о выходе евреев из египетского плена, когда Бог двигался перед ними в виде облачного либо огненного столпа: "Господь же шел перед ними днем в столпе облачном, показывая им путь, а ночью в столпе огненном, светя им, дабы идти им и днем, и ночью. Не отлучался столп облачный днем и столп огненный ночью от лица народа" [1. с. 282]. Тогда это место в романе служит единственным указанием на божественную сущность Иешуа.
|
|
В романе встречается только один эпизод, напоминающий о совершаемых Иисусом евангельских чудесах. "Что такое истина?" - спрашивает Понтий Пилат у Иешуа. Этот вопрос в другом немного звучании встречается и в Евангелии от Иоанна: "Пилат сказал ему: "Итак, Ты царь?" Иисус отвечал: "Ты говоришь, что я царь. Я на то родился и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать о истине; всякий, кто от истины, слушает голоса моего" [1. с. 407]. В булгаковском же романе Иешуа на этот вопрос отвечает: "Истина прежде всего в том, что у тебя болит голова…Но мучения твои сейчас кончатся, голова пройдет…"[2. с. 38]. Исцеление Понтия Пилата – единственное исцеление и единственное чудо, совершенное Иешуа.
У Иисуса были ученики. За Иешуа же следовал лишь один Левий Матвей. Некоторые исследователи считают, что прообразом Левия Матвея стал библейский апостол Матфей, написавший первое Евангелие.До того, как Матфей стал учеником Иисуса, он был мытарем, то есть сборщиком податей, как и Левий Матвей. Известно, что Иисус в сопровождении своих учеников въехал на осле в Иерусалим. А когда в романе Пилат спрашивает Иешуа верно ли то, что он "через Сузские ворота верхом на осле" въехал в город, тот отвечает, что у него "и осла-то никакого нет" [2. с. 55]. Пришел он в Ершалаим точно через Сузские ворота, но пешком, в сопровождении одного Левия Матвея, и никто ему ничего не кричал, так как никто его тогда в Ершалаиме не знал.
|
|
Иешуа лишь немного был знаком с Иудой из Кириафа, предавшим его, а Иуда из Кариота являлся учеником Иисуса. Очевидно. Что Булгакова не так сильно волновали эти отношения, гораздо больше его занимал вопрос отношений Иешуа Га-Ноцри и Понтия Пилата.
Во время суда над Иисусом лжесвидетели признавались перед Синедрионом: "…мы слышали, как он говорил: "Я разрушу храм сей рукотворенный, и через три дня воздвигну другой, нерукотворенный" [1. с. 186]. Булгаков делает попытку сделать своего героя пророком. Иешуа произносит такую фразу: "Я, игемон, говорил, что рухнет храм старой веры и создастся новый храм истины…" [2. с. 41]
Серьезным отличием булгаковского героя от библейского Иисуса Христа является и то, что Иисус не избегает конфликтов. "Суть и тон его речей, - считает С.С.Аверинцев, - исключительны: слушающий должен либо уверовать, либо стать врагом… Отсюда неизбежность трагического конца" [см.10. с. 96]. А слова и поступки Иешуа Га-Ноцри совершенно лишены агрессивности. Кредо его жизни заключается в таких словах: "Правду говорить легко и приятно" [2. с. 348]. Правда для Иешуа состоит в том, что все люди добрые, но есть среди них несчастные. Он проповедует Любовь, а Иисус предстает Мессией, утверждающим Истину.
Следовательно, булгаковский Иешуа – не богочеловек, а человек, временами слабый, даже жалкий, чрезвычайно одинокий, но великий своим духом и всепобеждающей добротой. Он проповедует не все христианские догматы, а лишь идеи добра, значительные для христианства, но не составляющие всего христианского учения. От него нельзя услышать о будущем Царствии Божием, о Спасении грешников, о загробном воздаянии праведным и грешным. Булгаковский Спаситель земной, и ищет добро здесь, на грешной земле. В отличие от евангельского Иисуса, у Иешуа только один ученик, Левий Матвей, поскольку Булгаков полагает, что и одного человека в поколении, воспринявшего некую идею, достаточно, чтобы идея эта жила в веках. Библейские мотивы в образе Иешуа претерпели серьезное преломление.