Дорогой читатель!
Когда книга была впервые опубликована в 1980 году, мы держали кулаки за нее. Мы точно не знали, как будут реагировать люди. Формат книги очень отличался от нашей последней. В «Свободных родителях — свободных детях» мы рассказывали свои собственные истории. Эта же книга родилась в основном из семинаров, с которыми мы ездили по стране. Покажется ли она полезной родителям?
Мы знали, как люди реагировали, когда мы напрямую общались с ними. Когда бы мы ни представляли нашу программу из двух частей (за вечерней лекцией следовал утренний семинар), мы обнаруживали, что еще перед началом утренней встречи родители дожидались нас, страстно желая рассказать, как накануне вечером они опробовали новый навык и как остались довольны результатом. Так происходило, потому что мы присутствовали лично, разыгрывали роли с группой, отвечали на их вопросы, каждый принцип иллюстрировали примерами, используя всю нашу энергию, чтобы довести до сознания людей наши убеждения. Смогут ли люди «постичь» их, прочитав книгу?
И это произошло. Причем количество читателей удивило нас. Наш издатель сообщил нам, что печатаются дополнительные тиражи, так как есть спрос. В статье «Дью-Жрк написали, что из сотни книг, адресованных родителям и наводнивших книжный рынок, эта книга вошла в десятку самых популярных. Государственная служба радиовещания выпустила шесть серий, в основе которых лежали шесть глав книги. Но самый большой сюрприз нам преподнесла электронная почта, так как наши почтовые ящики были просто забиты читательскими письмами. Нам шел постоянный поток писем не только из США и Канады, но из стран по всему миру, иногда из таких маленьких и незнакомых, что нам приходилось искать их в атласе.
Большинство людей писали, чтобы выразить свою признательность. Многие описывали в деталях, как наша книга повлияла на их жизни. Они хотели, чтобы мы знали, как они теперь ведут себя со своими детьми, какие принципы работают, а какие нет. Такое ощущение, что повсеместно, независимо от страны и культуры, родители сталкиваются с похожими проблемами и ищут решения.
В письмах возникала и другая тема. Люди говорили, что им тяжело менять старые привычки. «Когда я помню, что нужно использовать навыки, все идет хорошо, но довольно часто я возвращаюсь к старым моделям поведения, особенно если на меня давят». Они также просили о дополнительной помощи. «Я бы хотела, чтобы этот подход был естественным для меня. Мне нужна практика и поддержка. У вас есть какие-нибудь материалы, чтобы мы с друзьями могли вместе изучать этот метод?»
Мы понимали их потребности. Будучи молодыми мамами, мы обсуждали каждый навык с другими родителями и вместе придумывали эффективный и достойный способ справиться с бесконечными трудностями, которые нам преподносили дети. Поскольку мы знали, каким ценным может быть опыт в группе, мы решили написать серию мастер-классов «Сделай сам», основанных на нашей книге. Мы были уверены, что если дать родителям легкую для восприятия пошаговую программу, они смогут учиться и практиковаться вместе, самостоятельно, без помощи консультанта.
Наш общий замысел сработал. Родители организовали группы, заказали наши мастер-классы и смогли успешно заниматься по ним. Мы не ожидали, что различные специалисты будут обращаться к нам и использовать нашу программу ^оеорм^ь...^. Откликнулись психиатры, психологи, социальные работники, преподаватели, священнослужители.
Нас также удивило разнообразие организаций, использующих наши материалы: службы доверия для людей, подвергшихся домашнему насилию, реабилитационные центры для алкоголиков и наркоманов, бойскаутские организации, тюрьмы штата, школы для глухих, «Хед старт», военные базы в США и за границей. В общей сложности более 150 тысяч организаций по всему миру использовали или используют наши аудио- и видеопрограммы.
Все это время мы получали настойчивые просьбы, в основном от социальных организаций. «Родителям очень нужны коммуникативные навыки. У вас есть какие-нибудь материалы, которые помогут нам обучить добровольцев, согласных работать в обществе по вашей программе «Дик ^озормть...»?»
Какая интересная мысль! Мы бы хотели, чтобы у нас были такие материалы. Может быть, когда-нибудь в будущем мы могли бы написать...
Нам позвонили из отделения Университета Висконсина. У них получилось! Без нашего ведома в сотрудничестве с Комитетом Висконсина по защите прав детей они получили федеральный грант на обучающее пособие для тренеров по нашей программе семинаров «Как говорить, чтобы дети слушали, и слушать, чтобы дети говорили». Очевидно, они уже научили больше сотни добровольцев, которые провели наши семинары для более чем семи тысяч родителей в тринадцати округах. С большим энтузиазмом они описывали успех их предприятия и свою мечту провести семинары в каждом штате. Не хотим ли мы взглянуть на их пособие, внести в него необходимые изменения и присоединиться к обширному издательскому процессу?
После того как мы оправились от шока (это слишком хорошо, чтобы быть правдой), мы решили встретиться с ними и работать сообща. Обучающее пособие недавно опубликовали.
Сегодня мы празднуем юбилей книги, которую мы с таким волнением выпустили двадцать лет назад. Никто, включая нас, не мог тогда предсказать, какой жизнеспособной она окажется, как она приобретет свою собственную жизнь и воссоздаст себя в столь различных видах и формах.
Тем не менее мы продолжаем задавать себе вопросы. Выдержит ли испытание временем?
Все-таки прошло уже два десятилетия. Помимо ошеломляющего научно-технического прогресса изменились и отношения в семье. Появилось больше ро- дителей-одиночек, разведенных, неродных родителей, больше нетрадиционных семей, семей, в которых оба родителя работают, больше детей, посещающих детские учреждения. Так же актуальны и значимы эти методы общения в сегодняшнем, более энергичном, суровом и быстром, мире, как поколение назад?
Перечитав нашу книгу глазами людей нового тысячелетия, мы обе пришли к единому выводу. Эти принципы сейчас значимы, как никогда, потому что родители, независимо от их положения в обществе, гораздо больше напряжены и чувствуют себя виноватыми, разрываясь между конкурирующими требованиями на работе и дома, подгоняя себя, чтобы сорок восемь часов упихнуть в двадцать четыре часа, и стараясь делать все возможное и быть всем для своих близких людей. Добавьте сюда потребительскую культуру, которая атакует детей своими материальными ценностями; телевизор, который выставляет напоказ откровенные сексуальные сцены; компьютер, который предлагает мгновенное, но очень сомнительное общение; видеоигры, уменьшающие восприимчивость к насилию; фильмы, которые показывают бесконечные убийства во имя забавы и развлечения. Легко понять, почему так много родителей сегодня чувствуют себя ошеломленными и разбитыми.
Мы прекрасно отдаем себе отчет в том, что эта книга не является панацеей. Существует много проблем, которые нельзя решить посредством только коммуникативных навыков. Однако мы верим, что на этих страницах родители найдут крепкую поддержку — стратегии, которые помогут им справиться с разочарованием в воспитании детей, четкие методы, позволяющие им установить границы и передать свои ценности детям, определенные навыки, которые помогут семье сблизиться и объединиться, несмотря на разрушительные внешние силы, язык, который поможет родителям твердо стоять на своем и заботиться как о себе, так и о своих детях.
Мы очень рады тому, что выходит в свет это юбилейное издание. У нас появилась возможность поделиться с вами нашими текущими размышлениями и откликами, которые мы получали столько лет: письмами, вопросами, историями, догадками других родителей.
Мы надеемся, что среди этого вы найдете дополнительную информацию, которая поможет вам справиться с самой главной задачей в мире.
Адель Фабер, Элейн Мазлиш
1. Письма
Всегда очень радостно получать отклики от читателей, но самые приятные письма — те, в которых люди рассказывают, как они применяли принципы «Как говорить...» в своей жизни.
* * *
«Ваша книга дала мне практические средства, которые я столь отчаянно искала. Не знаю, как бы мне удалось справиться с обидой и злобой моего девятилетнего
сына по поводу моего развода с его отцом, если бы я не прочитала «Дик ^оеормшь...^.
Вот совсем недавний пример: проведя день с отцом, Томми вернулся домой в плохом настроении, потому что отец назвал его «тупицей».
Потребовалась огромная сила воли, чтобы не облить грязью моего «бывшего» и не сказать Томми, что это его отец «тупица». Вместо этого я сказала:
— Да уж, это, наверное, обидно. Никто не любит, когда его обзывают. Ты бы хотел, чтобы папа просто сказал, что он хочет, а не оскорблял тебя.
По выражению лица Томми я поняла, что мои слова помогли ему. Однако я не хочу так оставлять это дело. Я собираюсь поговорить с его отцом, мне только нужно придумать, как сделать это, чтобы не ухудшить ситуацию.
Спасибо вам за вновь обретенную веру».
«Я купила вашу книгу за четыре доллара в букинистическом магазине и теперь могу честно сказать, что это лучшее вложение, которое я когда-либо делала. Один из первых принципов, опробованных мной, был принцип «Опишите, что вы видите». Добившись положительных результатов, я едва не упала со стула. Мой сын Алекс (четыре года) — очень решительный ребенок (мои родители даже называют его «упрямым»), он предоставляет мне множество возможностей использовать идеи из вашей книги.
Вот как мне помогли главы «Роли» и «Решение проблемы»: когда бы я ни участвовала в программе дошкольного детского учреждения, я замечала, что воспитательница все больше и больше сердилась на Алекса, особенно если он не пел вместе с группой или не делал того, что ему было неинтересно. Если ему скучно или неспокойно, он не может сидеть неподвижно. Он крутится, бегает, ходит туда-сюда. Воспитательница постоянно повторяла его имя: «Алекс, сядь», «Алекс, прекрати это!», «Алекс!!!» Я поняла, что ему дали роль нарушителя спокойствия.
Как-то после занятий я поговорила с ним о том, что ему не нравится в программе, а что нравится. Выяснилось, что ему надоело петь «Старый Макдоналд» и слушать одни и те же истории. Зато ему нравились поделки " и игры.
Тогда я рассказала ему, как тяжело воспитательнице обучать песням и рассказывать истории всем детям, когда один из них бегает вокруг и отвлекает класс. Я уже хотела попросить его перечислить мне способы решения проблемы, когда неожиданно он сказал:
— Ладно, мама, я буду беситься на площадке, иосж злмя^мм/
Я вздохнула и сказала:
— Было бы хорошо!
С тех пор воспитательнице не на что жаловаться. Чем больше я использовала навыки по отношению к сыну, тем больше положительных изменений я замечала в нем. Такое ощущение, что в нем появился совсем новый ребенок».
«В начальной школе педагог посоветовал нам книгу 2оеорм^ь....^ когда начались проблемы с поведением у нашего шестилетнего сына.
После того как я прочитала книгу, позаимствовала видеоматериалы в ближайшем отделении Государственного университета Мичигана и научилась необходимым навыкам, некоторые друзья заметили такие изменения в моем сыне, что начали спрашивать меня, что я сделала, чтобы изменить его поведение и наши с ним отношения. (От высказываний типа «Ненавижу тебя. Не хочу быть твоим сыном» он перешел к высказываниям такого рода: «Мама, ты мой самый-самый лучший друг».)
Я рассказала им про книгу, и тогда они просили научить их тоже. Я взяла из отделения университета все необходимые материалы и рабочие тетради и провела шестинедельный курс для двенадцати родителей (включая моего мужа!). Чуть позже из отделения спросили, не хочу ли я провести его еще раз, перед публикой, что я и сделала. Я уже несколько лет преподаю его и вижу невероятные изменения к лучшему в жизни детей, чьи родители посещали семинары.
Позже я заметила, что некоторым родителям нужно больше времени, чтобы освоить программу. У них так мало времени, они хотят получить быстрые ответы. Также, возможно, на них влияет распространенное мнение о том, что если они не будут жесткими (наказывая, шлепая детей), чтобы утихомирить их, они не будут выполнять свою задачу, не будут ответственными родителями. Но как только они начинают по-настоящему применять ваш подход, видят, как он работает и как в конечном итоге дети становятся более отзывчивыми, они загораются этой программой.
Что касается меня, то, оглядываясь назад, я понимаю, что наш сын мог стать злобным и непослушным мальчиком. Однако после того как я нашла ваши материалы, выучила и применила на практике ваши навыки из книги «Дак доеорм^ь...^, это буквально спасло нашу семью и улучшило отношения с сыном на сто процентов. Я крепко верю, что, пока эти навыки являются частью нашей жизни, мы можем предотвратить превращение нашего сына в подростка, который совершает ужасный выбор, основанный на злобе и протесте.
Спасибо, что представили то, чему научились, в таком ясном виде, так как этому теперь можно научиться самостоятельно».
«Я нашла «Дак доеорм^ь...^ в нашей местной библиотеке и должна сказать, это была самая потертая книга, которую я когда-либо видела. На самом деле единственное, что скрепляет ее, — это прочность ее содержимого.
Она крайне помогла мне в общении с моей десятилетней дочерью, которая недавно выработала определенный взгляд на вещи. Не знаю, откуда это идет, от ее друзей или телевизора, но она взяла привычку говорить: «Ты никогда не покупаешь ничего вкусного» или «Как ты могла купить мне такую дурацкую видеоигру? Это же для маленьких мальчиков».
Благодаря вам я больше не защищаюсь и не пытаюсь быть понятой. Теперь, когда она ведет себя «напыщенно», я сразу же останавливаю ее. Я говорю что- нибудь вроде: «Лиз, я не люблю, когда меня обвиняют. Если ты чего-то хочешь или не хочешь, ты должна говорить мне это по-другому».
Когда я первый раз начала применять этот метод, я видела, что он ее поразил. Теперь же я вижу, что, когда она начинает вести себя дерзко, мне даже не надо ничего говорить. Иногда я просто бросаю на нее взгляд, и она прекращает и действительно старается быть вежливой».
«Ваша книга — лучшее изобретение со времен посудомоечной машины и микроволновки! Только сегодня утром я спешила, чтобы отвести ребенка в ясли, и напомнила Джули (четыре года), что ей нужно воспользоваться аэрозолем для астмы прежде, чем она оденется. Она проигнорировала меня и начала играть с куклой Барби. В другой раз я бы накричала на нее и отобрала у нее куклу, что довело бы ее до истерики, а меня привело в бешенство, и я бы опоздала на работу.
Вместо этого я глубоко вдохнула и сказала:
— Я вижу, как сильно тебе хочется играть с Барби. Уверена, она тоже хочет проводить с тобой время. Ты сама нажмешь на аэрозоль или пусть Барби нажмет на него?
Она ответила:
— Барби хочет нажать.
После чего она подошла к аэрозолю, позволила кукле «нажать» на него и оделась.
Спасибо вам от всего сердца и измотанных нервов».
От родителей подростков
Нас часто спрашивали о том, для какого возраста лучше всего применять эти навыки. Наш стандартный ответ: «Никогда не рано и никогда не поздно». Вот что нам рассказали родители подростков.
«Люди всегда спрашивают меня, почему мои дети стали такими замечательными. Я отдаю должное моей жене, но также рассказываю им о «Дак доеорм^ь..^, так как это действительно помогло мне жить в соответствии с моими убеждениями. Я объясняю, что дело не в том, чтобы сказать или сделать что-то особенное, дело в том, чтобы жить, уважая друг друга. Когда они становятся подростками, вы с помощью уважения приобретаете у них авторитет.
Я знаю, что нет никаких гарантий и все это нелегко. Недавно Джейсон, мой четырнадцатилетний сын, попросил у меня денег, чтобы пойти в кино. Выяснилось, что он хочет посмотреть фильм категории «детям до 17 лет — только со взрослыми», о котором я читал. Фильм явно не подходил ему. Я высказал ему свои возражения, упомянув о том, что он еще несовершеннолетний. Он сказал, что все его друзья идут и он не собирается пропустить это событие. Я еще раз повторил мою точку зрения. Он ответил, что я не могу его остановить, потому что он высокий и вполне может сойти за семнадцатилетнего, а если нет, то кто-нибудь из толпы проведет его.
— Я знаю, что не могу остановить тебя, — сказал я, — но я надеюсь, что ты не пойдешь. Потому что из всего, что я читал о нем, я понял, что этот фильм сочетает секс и насилие, и я не считаю это сочетание нормальным. Секс не имеет ничего общего с ситуацией, когда один человек делает другому больно. Секс связан с заботой людей друг о друге.
В общем, я не дал ему денег и, надеюсь, он не пошел в кино. Даже если бы пошел, то мне хочется верить, что он сидел бы, слыша в голове мой голос. Учитывая наши отношения, это была бы хорошая возможность для него принять к сведению мою точку зрения. Это единственная защита, которую я мог бы дать ему, от огромного количества мусора, заполнившего мир».
«Я хочу, чтобы вы знали — ваша книга изменила мою жизнь и мышление...
... и жизнь моих детей... и мои отношения с мужем... и его отношения с детьми... и самое главное, наши отношения с дочерью-под- ростком, Джоди.
Одна из вещей, из-за которой мы нередко воевали, это был комендантский час. Неважно, на какое время мы договаривались, она всегда умудрялась опаздывать, и ничто из того, что мы говорили или делали, не меняло ситуацию. Это действительно беспокоило нас, потому что в нашем городе многие подростки ходят на вечеринки без всякого присмотра. Однажды даже вызывали полицию, потому что к кому-то пришли незваные гости и соседи пожаловались, что ребята пьют пиво и кидают бутылки им на газон. Даже когда родители находятся в доме, они довольно рано уходят к себе смотреть телевизор или спать и понятия не имеют, что творится без них внизу. Как-то в субботу утром мы с мужем и Джоди сели обсудить решение этой проблемы. Он сказал ей, что, если бы у него была возможность, он переселил бы всю семью на заброшенный остров на два года, пока ей не надо будет поступать в университет. Но так как это было нереально, мы стали придумывать другие варианты.
Я сказала:
— Серьезно, Джоди, у тебя есть право гулять со своими друзьями вечером, а у нас есть право проводить вечер спокойно, ни о чем не тревожась. Нам нужно придумать что-то устраивающее всех.
И мы придумали. Вот до чего мы в конечном счете договорились: мы будем ответственны за выяснение, есть ли в доме, где проводится вечеринка, кто-нибудь из взрослых. Джоди будет ответственна за то, чтобы приходить домой между полдвенадцатого и полночью. Так как мы рано ложимся спать, я ставлю будильник на одиннадцать пятнадцать, просто на случай, если произойдет что-то неожиданное. Если Джоди приходит раньше, она выключает будильник. Таким образом, она может веселиться, а ее родители мирно спят. Однако если будильник звонит, то мы начинаем искать ее.
Наше соглашение работало. Джоди выполняла свои условия договора и каждый раз выключала будильник.
Спасибо вам за спасительную книгу!»
Не только для детей
Нашей целью при написании «-Дяк 2о#орить...^ было помочь родителям улучшить отношения с детьми. Мы никак не ожидали, что некоторым людям эта книга поможет изменить отношения со своими собственными родителями или к самим себе.
«В детстве меня не хвалили и постоянно оскорбляли. Несколько лет я пряталась от реальности при помощи наркотиков и алкоголя, после чего стала искать лечение, чтобы постараться изменить свое деструктивное поведение. Мой терапевт порекомендовал вашу книгу, и она отлично помогла мне научиться говорить не только с моим сыном, которому восемнадцать месяцев, но и с собой.
Я стараюсь больше не принижать себя. Я стараюсь ценить себя и верить во все, что я делаю для себя и своего сына. Я мать-одиночка, и меня пугает мысль о том, что я могу повторить ошибки своих родителей. Но теперь я знаю, что этого не случится. Спасибо, что помогли мне поверить в себя».
Эта книга — это моя библия, она помогла мне разорвать порочный круг отрицания чувств и мыслей, сложившийся в нашей семье за пять поколений. Потребовалось долгое время, чтобы я наконец научилась не подавлять свои чувства, даже самые неприятные. Мне хорошо с самой собой. Я надеюсь, что мои четверо детей (семнадцать, четырнадцать, двенадцать и десять лет) могут в некотором роде оценить усилия, которые я приложила со своей стороны (я годами ходила на ваши семинары для родителей), чтобы вырастить поколение людей, желающих и способных общаться, а не отрицать, отрицать и еще раз отрицать.
P.S. Я купила вашу книгу, когда у меня был только один ребенок. Она стала моим спасением!»
«Я — сорокалетняя мать двух мальчиков. Что меня больше всего поразило в связи с вашей книгой, это осознание того, как ужасно повредило мне отношение моих родителей ко мне. Мой отец до сих пор умудряется говорить мне что-нибудь обидное каждый раз, когда мы встречаемся. С тех пор как у меня появились дети, все эти замечания превратились в отвратительные маленькие насмешки над тем, какая я безнадежная мать и как плохо я воспитываю детей. Я понимаю, что даже несмотря на то, что я взрослая, во мне еще живет ребенок и страдает от старых ран сомнения и ненависти к себе.
Самое странное, что я добросовестно и много работаю и достигла некоторого успеха в качестве художника. И тем не менее мой отец постоянно рисует на словах образ, прямо противоположный мне.
Прочитав вашу книгу, я осмелилась противостоять своему отцу. Недавно, когда он сказал мне, что я ленивая, я ответила ему, что он может видеть меня такой, но я вижу себя иначе. (Он смутился.) У меня появилась надежда, что я смогу вылечить ребенка, живущего во мне, дав ему то воспитание, которого не дали мне».
От учителей
Почти на каждом собрании один или двое учителей отзывали нас в сторону, чтобы сообщить нам, как наши книги повлияли на них не только в личном плане, но и в профессиональном. Некоторые описали свой опыт.
«Я прочитал книгу
девять лет назад, когда только начал преподавать.
Я работал с детьми старшего возраста, а своих детей у меня еще не было. Ваша книга спасла мою жизнь. Она точно помогла мне стать хорошим учителем для
моих учеников из седьмого и восьмого классов и стать счастливее.
Когда я перестал спрашивать себя, как заставить детей учиться и хорошо себя вести, в моих мыслях произошли полезные изменения. Теперь я спрашиваю себя, как мотивировать учеников брать ответственность за свои проблемы. Недавно меня ждал успех с Марко, учеником, который сам себе определил роль клоуна, мешал другим детям и постоянно получал двойки по тестам. Как-то раз я попросил его остаться после занятий. Я сказал ему:
— Марко, мне надо поговорить с тобой. Как ты считаешь, что тебе поможет лучше учиться?
Мой вопрос ошеломил его. Думаю, он ожидал, что его пошлют к директору школы. После долгого молчания он произнес:
— Может быть, мне надо делать записи.
На следующий день Марко не только начал записывать, но поднимал руку и отвечал. Один из мальчиков сказал:
— Черт, Марко. Ты, оказывается, что-то знаешь!
Годами я советовал вашу книгу, одалживал ее и обсуждал буквально с сотнями родителей и учителей. Обычно у меня лежит один экземпляр на ночном столике. Сознательное внимание к ее принципам помогло мне стать таким отцом, мужем и другом, каким я хочу быть».
У другого моего ученика жуткий почерк, даже он сам не может разобрать, что он написал. Оценки по орфографии у него тоже ниже среднего. Он ходит на дополнительные занятия к другой учительнице. Я поделилась с ней этой книгой, и мы вместе хвалим его. Мы обе описываем есе, ч^о у не^о хорошо получается в плане орфографии и чистописания («Ты не забыл написать букву «т» в слове часто»). Сегодня он ворвался в мою комнату и сообщил, что написал правильно девятнадцать слов из двадцати. Это была его первая пятерка по орфографии в жизни».
«Я — учебный диагност в большом школьном округе в Техасе. Несколько лет обучая учителей и экспериментируя с разнообразными методиками — модификациями поведения, теорией подкрепления, все более суровыми наказаниями, лишением каникул, задержками после уроков, временным прекращением процесса, — мои коллеги и я пришли к одному выводу. Мы должны использовать принципы и навыки, о которых вы писали во всех ваших книгах, и обучать им учителей. Мы убеждены, что класс работает тогда, когда «работают» отношения. А отношения хорошие тогда, когда общение строится на человечности и заботе».
Отклики из-за границы
Мы были просто зачарованы письмами, которые получали из других стран. Нас не переставало удивлять, что наша работа оказалась столь значимой для людей с совершенно другой культурой. Когда Элейн выступала на Международной книжной ярмарке в Варшаве, она попросила читателей объяснить, откуда такой горячий отклик на нашу книгу в Польше. Один отец ответил ей:
— Годами мы находились под властью коммунистов. Теперь у нас политическая свобода, но ваша книга демонстрирует нам, как быть свободными изнутри, как уважать себя и членов своей семьи.
Одна женщина написала из Китая:
«Я преподаю английский в Гуанчжоу, в Китае. Когда я училась в Нью-Йорке, я также работала няней у Дженнифер, маленькой пятилетней девочки. До меня у нее была няня из другой страны, которая плохо обращалась с ребенком. Она ее била и время от времени запирала в темной комнате за то, что та не слушалась. В результате Дженнифер стала еще более странной и необщительной. Вдобавок ко всему она часто впадала в истерику.
Виктория из Австралии написала:
«Я использовала некоторые из ваших советов со своими детьми и обнаружила, что мои молчаливые дети, особенно двое старших, начали чаще разговаривать со мной. Когда они приходят домой из университета или школы, я встречаю их словами: «Я так рада, что ты пришел», а не так, как раньше: «Как дела в школе/университете?» Я улыбаюсь им. Моя старшая дочь сама начинает разговор и больше не избегает меня».
Почти всегда читатели ставят нам в заслугу то, как изменилась их жизнь. Мы считаем, что это их заслуга. Любой может прочитать книгу. Требуется большая решительность и самоотверженность, чтобы использовать слова из книги и восторжествовать над душевной болью.
«Мой дом иногда напоминает мне декорации к третьей мировой войне. У моей дочери (семь лет) синдром дефицита внимания с гиперактивностью. Когда она пьет свои лекарства, она еще как-то поддается управлению. Но потом она полностью выходит из-под контроля. (Я знаю многих родителей детей с синдромом дефицита внимания и гиперактивностью, которые перешли к воспитанию кнутом.)
Прочитав вашу книгу, я задалась вопросом, сработают ли эти навыки с подобным ребенком. В общем, они сработали. Я заметила, что, если я говорю с ней по вашему методу после того, как она приняла свое лекарство, оно помогает ей весь день, особенно это касается ее социальных навыков. Уверена, что, если буду продолжать в том же духе, это поможет ей позже в жизни. Спасибо вам за книгу».
«У моего сына, Питера, обнаружили ослабление зрения в довольном уже взрослом возрасте, в шесть лет.
Его врач объяснил нам, что нужно шесть месяцев носить повязку на очках, или зрение Питера в правом глазу рискует сильно упасть. От Питера требовалось носить повязку четыре часа в день, во время школьных занятий.
Излишне говорить, что Питер стеснялся и чувствовал себя неловко. Он пытался избавиться от ношения
повязки каждый день, и у меня уже лопалось терпение. Он жаловался, что у него из-за этого болит голова, что он видит хуже, чем раньше, и что ему больно. Я признавала его чувства и одновременно твердо стояла на своем, но его отношение не улучшалось.
Наконец через пять или шесть дней я сломалась. Я сказала ему:
— Слушай, Питер, я тоже надену на четыре часа повязку, чтобы знать, что это такое, а потом мы вместе что-нибудь придумаем, чтобы было легче носить ее.
Я сказала это из жалости к нему, но не думала, что это даст результат.
Через двадцать минут у меня жутко заболела голова. Я потеряла ощущение глубины, так что попытка заняться повседневными делами — открыть дверь в комнату, снять белье с сушилки, выпустить на улицу кошку или даже подняться на второй этаж дома — далась мне с невероятным трудом. К концу четырех часов я превратилась в несчастную измученную развалину, которая полностью через что прошел ребенок.
Мы поговорили. Хотя я не могла изменить требований врача, мы с Питером признали, что испытали одно и то же. Несомненно, все, что ему было нужно, это мое подтверждение того, как это тяжело и что я не способна справиться с этим так же, как он. С этого момента он стал добросовестно носить повязку каждый день по четыре часа во время школьных занятий. Его зрение не упало, и ему даже не пришлось носить очки.
Я поняла, что иногда нужно просто поддержать ребенка в его чувствах. В другой раз надо пойти на дополнительный шаг и «посмотреть на все его глазами».
Я уже много лет преподаю семинары для групп по вашей книге ^оеорм^ь...^. С тех пор как я купила вашу первую книгу в 1976 году, я стала сторонницей ваших методов. В то время у меня только родился первый ребенок, Алан. Сейчас ему уже двадцать два года, и он страдает от психического расстройства. Это расстройство умственной деятельности, передающееся по наследству в моей семье. Благодаря навыкам, которым я научилась, у Алана перспективы намного лучше, чем у большинства пациентов, и я способна помочь ему в беде и признании своей беспомощности. Также благодаря навыкам я могу справиться с его эмоциональными взлетами и падениями, связанными с болезнью.
Поскольку я посещала группы поддержки вместе с другими родителями, у которых были нетрудоспособные дети, я увидела, что ваши методы изменили мою ситуацию к лучшему. Будем надеяться, что сможем помочь Алану продолжить добиваться успеха и, что самое главное, предотвратим обострения и госпитализацию, которые так часто случаются.
Я так благодарна вам за то, что уже семнадцать лет использую ваши принципы. Братья и сестры Алана тоже страдают от страха заболеть и от ужасно неравномерного распределения средств в нашей семье из-за инвалидности сына. Навыки помогли нам с мужем сочувственно относиться к их положению и отдавать себе в нем отчет. Ваша книга — огромный подарок для всей нашей семьи».
Некоторые родители жаловались, что, когда они признавали чувства детей, те еще больше расстраивались. Когда мы спрашивали, что они конкретно говорили, проблема прояснялась. Каждое из сочувственных высказываний содержало слово «но». Мы обратили их внимание на то, что слово «но» стремится прогнать, уменьшить или стереть все, что было раньше. Вот первоначальные высказывания родителей и наши варианты, которые исключают «но».
Первоначальное высказывание: «Ты, похоже, так расстроилась, пропустив день рождения Джули, но у тебя была сильная простуда. К тому же это ведь только одна вечеринка. У тебя их еще будет очень много в жизни».
Ребенок думает: «Папа просто не понимает».
Наш вариант (вместо того чтобы говорить «но», оцените истинное значение ситуации): «Ты, похоже, так расстроилась, что не смогла пойти к Джули на день рождения. Ты так хотела отпраздновать его с ней. Последнее, что ты хотела сегодня делать, это лежать в кровати с температурой».
Если папа в хорошем настроении, он может выразить желание своей дочери: «Ты бы хотела, чтобы кто-нибудь изобрел лекарство от простуды?»
Первоначальное высказывание: «Я знаю, как тебе не нравится мысль, что надо опять сидеть с няней, но мне нужно пойти к зубному врачу».
Ребенок думает: «У тебя всегда есть причины, чтобы оставить меня».
Наш вариант (исключите «но». Замените его на «Дело в том...»): «Я знаю, как тебе не нравится мысль, что надо опять сидеть с няней. Дело в том, что мне нужно пойти к зубному врачу».
313
В чем разница? Как сказал один отец, звучит как дверь, которой хлопнули у вас перед носом. ^Дело в открывает дверь и предлагает вам придумать
возможное решение. Ребенок может сказать: «Пока ты у врача, я поиграю в домике Гари». Мама может ответить: «Может быть, ты пойдешь со мной и почитаешь книжку в коридоре?» Может не найтись то решение, которое удовлетворит ребенка. Тем не менее, если мы признаем, что проблема существует, ребенку легче с ней справиться.
Первоначальное высказывание: «Холли, я вижу, как ты расстроена своей прической. Но ты увидишь — волосы отрастут. Через несколько недель ты даже не заметишь этого».
Ребенок думает: «Ничего себе. Как будто я не могла сама до этого додуматься».
Наш вариант (исключите «но». Замените его на «И хотя ты знаешь...»): «Холли, я вижу, как ты расстроена своей прической. И хотя ты знаешь, что волосы отрастут, ты бы хотела, чтобы тебя услышали, когда ты говорила, что нужно отрезать всего пару сантиметров».
Предваряя свое высказывание фразой ^м хо^я знаешь», вы верите в умственные способности вашей дочери и утверждаете свою точку зрения, не отвергая ее.
«Зачем ты...? Почему ты не...?»
Некоторые родители жаловались, что они всячески старались понимать своих детей и это только вызывало враждебную реакцию.
«Как приемная мать, я хорошо понимаю, как важно не критиковать своих детей. Я предоставляю дисциплину их отцу. Однако, когда он был в отъезде и учительница прислала мне записку, что мой приемный сын не сдал вовремя реферат, я знала, что мне нужно как-то решить этот вопрос. Я была очень спокойна. Я дружески спросила его, почему он не сдал вовремя реферат, и он буквально взорвался. Почему?»
Любое предложение, которое начинается со слов ^лчем шы.. ^Лочежу шы не.. может восприниматься как обвинение. Такие вопросы заставляют ребенка думать о своих недостатках. Под вашим дружеским ^-Лочежу шы не.. он может услышать: «Это не оттого ли, что ты ленивый, неорганизованный, безответственный и безнадежно медлительный?»
Теперь он в затруднительном положении. Как он вам ответит? У него два необоснованных выбора. Он может либо отстаивать свое несоответствие требованиям, либо защищаться и извиняться: «Потому что я не очень понял задание... Потому что библиотека была закрыта» и т.д. В любом случае он будет еще больше расстроен, еще больше рассержен на вас и меньше настроен на исправление ситуации.
Какие ваши слова могут привести к другой реакции?
Вы можете вернуть проблему вашему сыну и предложить свою поддержку. Вручив ему записку от учительницы, вы можете сказать:
«Это было адресовано папе и мне, но только ты знаешь, как это исправить. Если что-то мешает начать или закончить реферат либо ты хочешь, чтобы кто-то обсудил с тобой идеи, я всегда рядом».
По поводу отдаления
Некоторые родители прочитали книгу от корки до корки и ничего не нашли по поводу отдаления. Вначале мы были озадачены этим. Мы на двоих вырастили шесть детей и ни с кем не использовали принцип отдаления. Затем постепенно мы начали замечать появление огромного количества ' книг и статей, пропагандирующих новый метод воспитания, альтернативу порке, рассказывающий родителям, как успешно проводить это мероприятие.
Как мы могли не обратить на это внимания? Объяснение довольно разумное. Считается, что, если отправлять непослушного ребенка в другое место, іде ничто не будет отвлекать его — ни книги, ни игрушки, ни игры, — и настаивать на том, чтобы он сидел там определенное количество времени, одна минута за каждый год его жизни, ребенок поймет свои ошибки и вернется смирившимся и послушным.
Однако чем больше мы думали об этом и чем больше читали, тем меньше нам нравился этот метод. Нам кажется, что отдаление — идея не новая и не прогрессивная, это всего лишь усовершенствованный вариант старой практики ставить капризного ребенка в угол.
Например, представьте, что Билли бьет свою младшую сестру, потому что она тянет его за руку, когда он пытается рисовать, а мама в бешенстве шлет его «отсидеть срок» на своем стуле. Она считает, что это лучше, чем бить Билли за то, что он бьет свою сестру. Но что думает Билли, пока сиди