Традиционно считается, что турнирные состязания возникли еще раньше возникновения, собственно, рыцарской культуры. Их прообразом называют как состязания по метанию дротика у древних римлян, так и германские обряды инициации юных воинов, всегда сопровождавшиеся поединками [12, 5].
В первом случае, одна группа воинов служила мишенями, другая – метателями. Обе группы различались и по форме шлемов-масок, видимо, символизировавших греков и амазонок соответственно. Здесь важно отметить, что подобные шлемы римлянами в бою не использовались.
Во втором случае, соответствующие обряды германских племен представляли собой, в том числе, вручение юному воину оружия, что символизировало его переход во взрослую жизнь. Обряды инициации обычно заканчивались первом поединком, в котором принимали участие как инициируемые, так и другие члены племени.
Первое же упоминания о непосредственно рыцарских поединках приходят из IX в. Это те самые первые турниры, которые можно назвать «рыцарскими».
Одним из их свидетелей данных мероприятий был хронист Нитгард, запечатлевший на бумаге свои впечатления от сражений отрядов Людовика Немецкого и Карла Лысого [12, 6-7]. Далее турниры проводятся и в X, и в XI вв.
Среди них турнир 1066 г. знаменателен сражением двух рыцарей, одним из которых был Готфрей де Прейи. Как считалось, он пытался придать турнирам некую системность. Несмотря на эти попытки, он сам погиб в ходе состязания. Должно быть, если какой-то регламент и существовал тогда или ранее, он сильно отличался от более позднего, и не только в силу смерти самого Готфрея, но и потому, что существуют свидетельства участия в турнирах XI в. простолюдинов [12, 8].
Первое же достоверное свидетельство организации рыцарского турнира «по правилам» датируется 1127 г. и принадлежит перу Гальберта Брюггского [15, 88]. Другим таким свидетельством, видимо, непосредственно связанным с первым, служит постановление о запрете турниров папы Иннокентия II, появившееся тремя годами позднее и закрепленное декретом на вселенском Втором Лютеранском соборе 1139 г. Католическая церковь будет обращаться к таким постановлениям и позднее – в 1148, 1179, 1193 и 1228 гг. [12,13]
При этом светские власти относились к не раз повторяемому запрету совершенно по-разному, что может свидетельствовать о ряде возможных причин, но не в последнюю очередь – о большой популярности данного типа состязаний. В некоторых случаях они даже отвечали своими собственными постановлениями. Так, Ричард I на церковный запрет ответил в 1194 г. документом, легализующим турниры, тем самым их возродив.
Были и указы обратного характера, и причины их весьма основательны. Во-первых, ранние формы проведения турниров предполагали сражения на боевом оружии, что приводило к тяжелым ранениям, а то и потере жизни. Во-вторых, проигравший рыцарь мог попасть в плен. И, наконец, в-третьих, сам метод организации ранних турниров предполагал групповые сражения, где зачастую встречались воюющие стороны, что превращало турнир в настоящий бой.
Так или иначе, постепенная легализация привела к появлению герольдов, как отдельного класса работников, которые должны были возвещать о грядущих турнирах в пределах страны и за ними, заниматься их организацией и проведением.
Сама же геральдика возникла в Европе еще в первой половине XII в. [13, 144] Ее появление связано с необходимостью систематизации родства, в том числе – и в целях турнирного учета. Эмблематическая система гербов складывается из элементов, которые заимствуются со знамен, щитов, печатей и монет. Первые гербы, представлявшие собой геометрические, зооморфные или цветочные фигуры, с конца XI в. начинают располагаться на щитах. Изначально это было связано с необходимостью опознавать воинов на поле боя, поскольку боевое снаряжение делало их практически неотличимыми друг от друга. История средневековой геральдики, тем не менее, была всеохватывающей и не ограничивалась только воинским сословием.
С XIII в.все мелкие и средние дворяне уже имеют собственные гербы, которые передаются по наследству [13, 145-146]. Тогда же начинается распространение геральдики в среде незнатных сословий, появляются они и у различных институтов общества, церковных и ремесленных организаций. Отныне феодалы помещают их не только на свои щиты, но и на знамена и печати. Именно печати становятся основным источником информации о гербах.
Главными геральдическими цветами являлись белый, желтый, красный, синий, черный и зеленый. Их оттенки и сами основные цвета символически не различались. Эти шесть цветов, в свою очередь, разделялись на две группы: первые два – в первой, следующие четыре – во второй. Цвета, находящиеся в одной и той же группе, принято было не смешивать. Такое правило связано не только с читаемостью гербов на расстоянии, но и с преобразованиями в цветовой кодификации, проходившими в позднее Средневековье.
Вначале гербовой щит делился всего на две секции и имел одну центральную фигуру. С середины XIV в. его композиция начала все усложняться, включая большее число секций и фигуры, которые могли находиться уже в самых разных частях щита.
Язык геральдического описания (блазонирования) появился далеко не сразу. В его основу лег лексикон словаря, предназначавшегося для описания тканей и одежды [13, 147]. Кодификация такого языка, а также составление гербовников, есть заслуга герольдов.
В связи с этим следует упомянуть один из весьма распространенных источников по теме – уже конкретно турнирные гербовники. Это французское нововведение, самый ранний образец которого датируется 1263-1269 гг. – это Гербовник турнира в Камбрэ [15,90]. Оно связано с тем, что рыцари не являлись на турнир без фамильных гербов. В полное геральдическое облачение были одеты и их слуги, помогавшие упавшим в бою рыцарям подняться на коня.
Ключевым атрибутом рыцаря, помимо герба, было, конечно же, его оружие. Самое раннее свидетельство применения специального оружия и доспехов на турнире относится к 1278 г. Упоминание о нем есть в одном из турнирных отчетов Виндзорского замка.
О правилах же, по которым проводились данные мероприятия, можно судить в основном по документу времен Эдуарда I под названием Status Armarium (1295 г.) [12,13]. В нем подробно описывается то, как должны вести себя участники турнирных состязаний, в частности - в какие части тела можно наносить удары, а в какие нельзя. Также регламентируется использование специально притупленного для этих целей оружия – «оружия мира» – и в то же время запрещается использование кинжалов, булав и т.д. Там же описывается, как поступать участникам в различных ситуациях.
Первоначальный ареал распространения турнирной культуры включает Германию и Францию, затем в XII в. также Англию и Италию, и далее она распространяется по всей остальной Европе.
Если говорить конкретно об Италии, то нельзя не упомянуть кровавый турнир 1158 г., прошедший между рыцарями Кремоны и Пьяченцы. При этом настоящее развитие турнирных мероприятий начинается только в XIII в. [4] Они проводятся в Неаполе, Болонье, Сиене, Ферраре, Парме, Венеции и других городах. Многие из них ограничиваются одиночными поединками.
Это связано с тем, что, в отличие от других стран, в Италии по объективным причинам не могло существовать сильного и замкнутого на своих традициях воинского сословия. Из-за развития отдельных городов-государств и значимости торговли оно ко времени Высокого Возрождения смешалось с кругами городской знати. Наглядным свидетельством этого является малое, в сравнении с количеством городского ополчения, число рыцарей, участвовавших в Итальянских войнах [16, 54].
Зато участие в них принимало значительное количество кондотьеров – наемников, обыкновенно бравших своих врагов в плен ради выкупа. Схватки между группами кондотьеров были относительно малокровными и плохо контролировались законом, которому наемники предпочитали собственный кодекс чести. Знатные кондотьеры пользовались услугами видных итальянских мастеров, когда испытывали необходимость в вещах, подчеркивавших свой статус.
«Схватка в кустах» или «схватка диких зверей» была другим плохо регламентированным типом поединка, существовавшим в то время. Поводом для него могла послужить практически любая, даже самая малая обида, а угроза фактически заменяла вызов. Бой проводился за городом, обыкновенно на мечах или кинжалах. Оба его участника сражались голыми по пояс, дабы никто из них не мог втайне от другого одеть под одежду доспех. Допускалось вызывать на такой бой человека из более знатного сословия.
«Схватки диких зверей», обязанные своей распространенностью праву кровной мести, не раз пытались узаконить, и для этого был написан целый ряд трактатов. Наиболее полным из них является трактат Джироламо Муцио «Поединок с рыцарскими ответами» 1550 г. [16,56] Как следует из названия, в этой работе автор попытался сблизить «схватку дикий зверей» с рыцарским поединком, что не могло иметь должного эффекта, но еще на один шаг приблизило практику таких поединков к превращению их в дуэль.
Этому еще больше способствовало появление на территории Италии, а затем и по всей Европе многочисленных школ фехтования, поединки между которыми строго регламентировались как законами чести, так и законами государства. Подобно рыцарским турнирам, они проходили в специальном окружении и на специальном оружии, но знатного происхождения для участия в них уже не требовалось.
Славу той или иной школы увеличивало написание трактатов по фехтованию. «Новая работа Ахилло Мароццо из Болоньи, главного мастера искусства оружия» была одной из наиболее важных работ такого порядка, потому что в ней автор впервые ввел классификацию ударов, на которой впоследствии была построена вся итальянская система боя [16,57]. Благодаря таким текстам и целому ряду собственных специфических особенностей новая форма одиночного поединка быстро распространилась по всей Европе, но большее внимание в данной работе будет уделено вовсе не ей, а более ранним разновидностям поединка.