ОЗЕРО
К * * *
Меня, на утре жизни, влек
В просторном мире уголок,
Что я любил, любил до дна!
Была прекрасна тишина
Угрюмых вод и черных скал,
Что бор торжественный обстал.
Когда же Ночь, царица снов,
На все бросала свой покров
И ветр таинственный в тени
Роптал мелодию: усни! --
Я пробуждался вдруг мечтой
Для ужаса страны пустой.
Но этот ужас не был страх,
Был трепетный восторг в мечтах:
Не выразить его полней
За пышный блеск Голконды всей,
За дар Любви -- хотя б твоей!
Но Смерть скрывалась там, в волнах
Тлетворных, был в них саркофаг --
Для всех, кто стал искать бы там
Покоя одиноким снам,
Кто скорбной грезой -- мрачный край
Преобразил бы в светлый рай.
ВЕЧЕРНЯЯ ЗВЕЗДА
Был полдень в июне
И полночь в ночи;
С орбит своих звезды
Бледно лили лучи
Сквозь холодные светы
Царицы Луны.
Она была -- в небе,
Блеск на гребнях волны.
Дышал я бесплодно
Улыбкой холодной, --
Холодной слишком -- для меня!
Ее диск туманный,
Как саван обманный,
Проплыл, -- и обернулся я
К Звезде Вечерней...
О, как размерней
Ласкает красота твоя!
Мечте так милы,
Полные силы,
Сверканья твои с вышины.
Пью, умиленный,
Твой огонь удаленный,
А не бледные блики Луны.
СОН
В виденьях темноты ночной
Мне снились радости, что были;
Но грезы жизни, сон денной,
Мне сжали сердце -- и разбили.
О, почему не правда дня --
Сны ночи тем, чей взгляд
В лучах небесного огня
Былое видеть рад!
О сон святой! -- о сон святой! --
Шум просыпался в мире тесном,
Но в жизнь я шел, ведом тобой,
Как некий дух лучом чудесным.
Пусть этот луч меж туч, сквозь муть,
Трепещет иногда, --
Что ярче озарит нам путь,
|
|
Чем Истины звезда!
ГИМН ГАРМОДИЮ И АРИСТОГЕТОНУ
Подражание греческому.
Под миртами меч я укрою в свой срок,
Подобно героям старинным,
Что в сердце тиранну вонзили клинок,
Возвращая свободу Афинам.
Любимые тени! Бессмертны вы там,
Где все, кто по славе нам ведом,
В Элисии бродят по белым цветам,
Где пирует Ахилл с Диомедом.
Свежим миртом копье я укрою, как встарь
Гармодий, храбрый и славный,
Когда окропил он священный алтарь
Тираннии кровью державной.
Вы, с Афин и с их мраморов смывшие стыд,
Вы, отмстители древней свободы,
Для веков без конца ваша слава звенит,
Умащенная звуками оды!
ИМИТАЦИЯ
Сумрак неизмеримый
Гордости неукротимой,
Тайна, да сон, да бред:
Это -- жизнь моих ранних лет.
Этот сон был всегда тревожим
Чем-то диким, на мысль похожим
Существ, что были в былом.
Но разум, окованный сном,
Не знал, предо мной прошли ли
Тени неведомой были.
Да не примет никто в дар наследий
Видений, встававших в бреде,
Что я тщетно старался стряхнуть,
Что, как чара, давили грудь!
Оправдались надежды едва ли;
Все же те времена миновали,
Но навек я утратил покой
На земле, чтоб дышать тоской.
Что ж! пусть канет он дымом летучим,
Лишь бы с бредом, чем был я мучим!
ДУХИ СМЕРТИ
И будет дух твой одинок.
Под серым камнем сон глубок, --
И никого -- из всех из нас,
Кто б разгадал твой тайный час!
Пусть дух молчание хранит:
Ты одинок, но не забыт,
Те Духи Смерти, что с тобой
Витали в жизни, -- и теперь
Витают в смерти. Смутный строй
|
|
Тебя хранит; их власти верь!
Ночь -- хоть светла -- нахмурит взор,
Не побледнеет звезд собор
На тронах Неба, но мерцаньем
Вновь звать не будет к упованьям;
Их алые круги тебе
Напомнят о твоей судьбе,
Как бред, как жар, как боль стыда,
С тобой сроднятся навсегда.
Вот -- мысли, что ты не схоронишь;
Виденья, что ты не прогонишь
Из духа своего вовек,
Что не спадут, как воды рек
Вздох Бога, дальний ветер -- тих;
Туманы на холмах седых,
Как тень -- как тень, -- храня свой мрак,
Являют символ или знак,
Висят на ветках не случайно...
О, тайна тайн! О, Смерти тайна!
ПЕСНЯ
Я помню: ты в день брачный твой,
Как от стыда, зарделась вдруг,
Хоть счастье было пред тобой,
И, весь любовь, мир цвел вокруг.
Лучистый блеск в твоих очах
(Что ни таила ты)
Был -- все, что на земле, в мечтах,
Есть выше красоты!
Быть может, девичьим стыдом
Румянец был, -- как знать! --
Но пламенем он вспыхнул в том,
Кто мог его понять,
Кто знал тебя в день брачный твой,
Когда могла ты вспыхнуть вдруг,
Хоть счастье было пред тобой,
И, весь любовь, мир цвел вокруг.
СЧАСТЛИВЕЙШИЙ ДЕНЬ
Счастливейший день! -- счастливейший час! --
Что сердце усталое знало!
Вы, гордые грезы! надежды на власть!
Все, все миновало.
Надежды на власть! -- Да! я помню: об том
(Мне память былое приводит)
Мечтал я когда-то во сне молодом...
Но пусть их проходят!
И гордые грезы? -- Теперь мне -- что в них!
Пусть яд их был мною усвоен,
Но пусть он палит ныне темя других.
Мой дух! будь спокоен.
Счастливейший день! -- счастливейший час! --
Что сердце усталое знало,
|
|
Вы, гордые взгляды! вы, взгляды на власть!
Все, все миновало.
Но если бы снова и взяли вы верх,
Но с бредом мученья былого, --
Вас, миги надежд, я отверг бы, отверг,
Чтоб не мучиться снова!
Летите вы с пеньем, но гибель и страх
Змеится, как отблеск, по перьям,
И каплет с них яд, сожигающий в прах
Того, кто вас принял с доверьем.
1828-1829
ВВЕДЕНИЕ
Романс! ты любишь петь, качаясь,
Глаза закрыв, крылья смежив,
В зеленых ветках старых ив,
Что спят, над озером склоняясь.
Мне был знаком тот милый край,
Где жил ты, пестрый попугай! --
Ты азбуке учил ребенка,
Твой голос повторял я звонко,
Блуждая в чаще без конца,
Дитя, с глазами мудреца.
Что грозы тропиков, настали
Года, где петь не стало сил,
Где бледных молний бороздил
Зигзаг разорванные дали;
Он, с громом, в небе обнажал
Мрак беспросветный, как провал;
Но тот же мрак, в каймах лучистых,
Жег крылья молний серебристых.
Ленив я с детства был, любил
Вино, читал Анакреона, --
Но в легких строфах находил
Я зовы страсти затаенной.
Алхимии мечты -- дано
Веселье превращать в страданья,
Наивность -- в дикие желанья,
Игру -- в любовь, в огонь -- вино!
Так, юн, но здрав умом едва ли,
Я стал любовником печали,
Привык тревожить свой покой,
Томиться призрачной тоской.
Я мог любить лишь там, где грозно
Дышала Смерть над Красотой,
Где брачный факел "Рок" и "Поздно"
Вздымали между ней и мной.
А после вечный Кондор лет
Потряс все небо слишком властно
Шумящей бурей гроз и бед;
Под твердью мрачной и ненастной
Я забывал, что я -- поэт.
Когда ж он с крыльев, в день спокойный,
Ронял мне в сердце светлый пух,
Все ж нежно петь не смел я вслух,
Не обретал я лиры стройной:
Для песни и душа должна
Созвучной быть с тобой, струна!
Но ныне все прошло бесследно!
Печаль и Слава -- отошли,
Мрак разрешился в сумрак бледный,
Огни чуть теплятся вдали.
Глубок во мне был омут страсти,
Но хмель на дне оставил муть;
Кто у Безумства был во власти,
Тот жаждет одного -- уснуть:
Храню одно из всех пристрастий, --
В Мечте навеки отдохнуть!
Да! но мечты подобных мне -- заране
Осуждены рассеяться в тумане.
Но я клянусь, что я страдал один,
Искал живые, нежащие звуки,
Чтоб вырвать миг у тягостных годин,
Пока еще все радости, все муки
Не скрыты ранним инеем седин,
Пока бесенок лет, с лукавым взглядом,
Не мог в сознаньи спутать все черты,
И Старость белая не стала рядом,
Взор отвратив от вымыслов мечты.
СОНЕТ К НАУКЕ
Наука! ты -- дитя Седых Времен!
Меняя все вниманьем глаз прозрачных,
Зачем тревожишь ты поэта сон,
О коршун! крылья чьи -- взмах истин мрачных!
Тебя любить? и мудрой счесть тебя?
Зачем же ты мертвишь его усилья,
Когда, алмазы неба возлюбя,
Он мчится ввысь, раскинув смело крылья!
Дианы коней кто остановил?
Кто из-леса изгнал Гамадриаду,
Услав искать приюта меж светил?
Кто выхватил из лона вод Наяду?
Из веток Эльфа? Кто бред летних грез,
Меж тамарисов, от меня унес?
ПРЕЖНЯЯ ЖИЗНЬ ПРЕДО МНОЙ...
К * * *
Прежняя жизнь предо мной
Предстает, -- что и верно, -- мечтой;
Уж я не грежу бессонно
О жребии Наполеона,
Не ищу, озираясь окрест,
Судьбы в сочетании звезд.
Но, мой друг, для тебя, на прощанье,
Одно я сберег признанье:
Были и есть существа,
О ком сознаю я едва,
Во сне предо мной прошли ли
Тени неведомой были.
Все ж навек мной утрачен покой, --
Днем ли, -- во тьме ль ночной, --
На яву ль, -- в бреду ль, -- все равно ведь;
Мне душу к скорби готовить!
Стою у бурных вод,
Кругом гроза растет;
Хранит моя рука
Горсть зернышек песка;
Как мало! как спешат
Меж пальцев все назад!
Надежды? Нет их, нет!
Блистательно, как свет
Зарниц, погасли вдруг...
Так мне пройти, мой друг!
Столь юным? -- О, не верь!
Я -- юн, но не теперь.
Все скажут: я -- гордец.
Кто скажет так, тот -- лжец!
И сердце от стыда
Стучит во мне, когда
Все то, чем я томим,
Клеймят клеймом таким!
Я -- стоик? Нет! Тебе
Клянусь: и в злой судьбе
Восторг "страдать" -- смешон!
Он -- бледен, скуден -- он!
Не ученик Зенона --
Я. Нет! -- Но -- выше стона!
МЕЧТЫ
О! будь вся юность -- лишь единый сон,
Так, чтобы дух проснулся, пробужден
Лучами Вечности, как мы -- денницы,
Будь этот сон -- страданье без границы, --
Его все ж предпочел бы, чем коснеть
В реальности, тот, кто привык терпеть,
Чье сердце было и пребудет страстно --
Мук хаосом здесь, на земле прекрасной!
Но был ли б этот, в долгой темноте
Прошедший, сон похож на грезы те,
Какими в детстве был я счастлив? -- (Ибо
Небес прекрасней ждать сны не могли бы!)
При летнем солнце я тонул в мечтах
О Красоте и о живых лучах;
Я сердце отдал, с жаром неустанным,
Моей фантазии далеким странам
И существам, что сотворил я сам...
Что, большее, могло предстать мечтам?
То было раз, -- лишь раз, -- но из сознанья
Не выйдет этот миг! -- Очарованье
Иль чья-то власть гнели меня; льдяной
Во тьме дышал ли ветер надо мной,
В моем уме свой облик оставляя?
Луна ль звала, над сном моим пылая,
Холодной слишком? -- звезды ль? -- только тот
Миг был как ветер ночи (да пройдет!),
Я счастлив был -- пусть в грезах сна пустого!
Я счастлив был -- в мечтах! -- Люблю я слово
"Мечта"! В ее стоцветной ворожбе,
Как в мутной, зыбкой, призрачной борьбе
С реальностью видений, той, что вещий
Бред создает, -- прекраснейшие вещи
Любви и рая есть, что мне сродни,
Но чем не д а рят юношества дни!