Не считаясь с потерями, гитлеровцы продолжали проводить свои конвои, выделяя для их охраны всё большее количество боевых кораблей. В первых числах июля командованию флота стало известно, что противник вновь готовится провести конвой с запада в Варангер – фьорд. И вновь было принято решение уничтожить этот конвой комбинированным ударом.
Для участия в операции комбриг выделил восемь торпедных катеров, которые 11 июля уже находились в маневренной базе в получасовой готовности к выходу. Возглавлял этот отряд капитан 3-го ранга В.Н.Алексеев. Комдив провел с командирами ТКА-12, ТКА-13, ТКА-238, ТКА-239, ТКА-240, ТКА-241, ТКА-242 и ТКА-243 специальные инструктивные занятия, в ходе которых офицеры подробно рассмотрели все возможные варианты действий в предстоящей операции.
В тот же день разведка обнаружила в районе Тромсе три транспорта и тральщик, следовавшие курсом на север. При дальнейшем движении конвой начал «обрастать» судами и боевыми кораблями охранения.
Из-за неблагоприятных метеоусловий североморские летчики не смогли вести непрерывную разведку. И лишь 15 июля звеном истребителей ЯК-9 под командованием старшего лейтенанта П.Д.Богданова был уточнен состав конвоя. К тому времени в нём насчитывалось три эсминца, три сторожевых корабля, шесть транспортов, шесть тральщиков и пятнадцать сторожевых катеров.
Использовать бомбардировочную авиацию из-за сложных метеоусловий оказалось невозможно. Командир бригады капитан 1-го ранга А.В.Кузьмин разрешил торпедным катерам действовать самостоятельно. Чем дальше уходили катера от маневренной базы в море, тем ниже и плотнее сдвигались тёмные тучи, как бы ссужая горизонт. Свинцовые волны гулко били по бортам, над катерами летели четыре истребителя, выделенные для прикрытия их с воздуха.
В 12 часов ТКА-21 (командир старший лейтенант В.А.Домысловский), ТКА-238 (командир лейтенант И.А.Никитин) и ТКА-239 (командир - лейтенант В.Д.Юрченков) в пяти – восьми кабельтовых от мыса Лангбунес заметили крупный вражеский дрифтербот. Юрченко атаковал его, но торпеда из-за сильных волн сделала глубокий «мешок» и проскочила под корпусом судна. Чтобы не упустить врага, командир ТКА-239 приблизился к дрифтерботу вплотную, обстрелял его из пушки и пулеметов, а затем подошел к его борту. Боцман - старший краснофлотец О.И.Селянин метнулся на капитанский мостик, захватил там вахтенный журнал и навигационные карты, а старшина 2-й статьи В.Я.Минин, старшина 1-й статьи Н.А.Суслов и старший краснофлотец К.М.Казаков заложили подрывные патроны к бакам с горючим. Через несколько минут катер отвалил от судна. Над морем грохнул взрыв и дрифтербот перестал существовать. Доложив об этом комдиву, Юрченко по приказу Алексеева продолжил поиск конвоя.
В 12 часов 30 минут Алексеев получил донесение от истребителя прикрытия: корабли противника на юге. И буквально через несколько минут командир ТКА-242 старший лейтенант В.И.Быков доложил: вижу дым прямо по курсу. В это время вражеский конвой, головные корабли готовились входить в Бек – фьорд.
Командир дивизиона повел катера на сближение с врагом, рассчитывая вывести их к центру и голове конвоя. Обнаружив советские катера, гитлеровцы открыли плотный пушечно – пулеметный огонь. Горбачев поставил дымзавесу и начал маневрирование для выхода в атаку на головной корабль. Ему пытались помешать два сторожевика, но ТКА-243, ответив им прицельным пулеметным огнем, проскочил мимо них и с расстояния 15 -18 кабельтовых атаковал крупный фашистский транспорт. Торпеды точно поразили цель.
Успешно атаковали противника и остальные ТКА-12 (командир старший лейтенант Л.Г.Чепелкин), прорвавшись сквозь град пуль и снарядов, торпедировал большой транспорт и выскочил из опасной зоны под прикрытием дымзавесы. ТКА - 240 (командир старший лейтенант В.П.Бочкарев), прорезав дымовые завесы, атаковал эскадренный миноносец. Торпеда вонзилась в носовую часть эсминца, и он вскоре затонул. Другие катера уничтожили ещё два судна - эсминец и два сторожевых корабля. Однако радость крупной победы была омрачена гибелью ТКА-239. Катерники верхних боевых постов увидели, как тот рванулся к головным кораблям конвоя и скрылся за дымзавесой. Несколькими минутами позже Юрченко дал отрывистые радиограммы: «Вышли из строя моторы… Прошу спасти команду… Ко мне подходят сторожевой корабль и охотник…расстреливают… и тут же последовало открытым текстом: прощайте, товарищи…»
Приняв эти сообщения, командиры катеров пытались найти попавший в беду катер, но это оказалось невозможным из – за сильной задымленности района.
По подтвержденным двухсторонним данным, в бою 15 июля катерниками Северного флота было потоплено три транспорта, три сторожевых корабля и один дрифтербот. В этом бою впервые на Северном флоте в нанесении торпедного удара по вражескому конвою участвовала большая группа – восемь катеров. Достигнутый катерниками успех стал возможен благодаря высокой профессиональной выучке личного состава. 21 июля приказом командующего флотом большая группа участников боя была удостоена высоких правительственных наград.
После разгрома этого конвоя гитлеровцы стали осторожнее, ещё больше усилили охрану караванов. Опасаясь атак наших торпедных катеров, они стали высылать в район Варангер – фьорда группы своих сторожевых катеров. Эти группы выходили из Кообхольм – фьорда, из Киркенеса и Варде. Помимо этого, враг усилил воздушное прикрытие караванов.
После 15 июля в маневренной базе в постоянной боевой готовности одновременно находилось десять – двенадцать катеров 2-го дивизиона под командованием капитана 3-го ранга С.Г.Коршуновича. Ежедневно двухкатерное звено выходило на разведку к Варангер – фьорду и Бек-фьорду.
В логово врага.
В одну из тёмных осенних ночей 1944 года к крутому берегу залива быстро подошёл торпедной катер. В темноте бесшумно скользнул трап. В тот же миг с катера спрыгнули два человека. Они спустили трап и по нему молча, качаясь и балансируя, пошли люди.
Где-то в стороне зашарили лучи прожекторов, вспыхнули огни орудийных выстрелов. Пробегая по бушующему заливу, один из лучей скользнул по берегу, где производилась высадка людей в маскхалатах. Стоявший на берегу человек в капюшоне заторопил: быстрей, быстрей, товарищи! - Сейчас, товарищ старший лейтенант, ответили ему с катера.
Александр Шабалин на своих боевых катерах забрасывал десантные группы отважных разведчиков в самые далёкие тылы врага. Высадившись где-нибудь на скалистых берегах, командир отряда разведчиков, обычно предлагал: «Ну что ж, давайте закурим на прощанье. Давайте, отвечал Александр Шабалин. Командиры раскурили «папиросу дружбы» и попрощались.
Однажды отряд разведчиков, действуя в тылу врага, захватил фашистскую батарею и начал обстреливать из её орудий корабли и войска противника. К мысу, на котором находилась захваченная смелыми разведчиками батарея, устремились фашистские катера и шлюпки с десантными группами. Разведчики встретили их пулемётным и артиллерийским огнём. Фашисты осаждали мыс настойчиво и упорно. В течение ночи они несколько раз высаживали на мысу десантные группы, но каждый раз разведчики сбрасывали эти группы в залив. Только утром, когда у них были израсходованы боеприпасы, фашистам удалось высадить на мыс крупный десант. Началась жаркая схватка на берегу. Силы были неравные - гитлеровцев было в несколько раз больше, чем разведчиков.
- Держаться, товарищи, подбадривал бойцов командир отряда. Ночью придёт Александр Шабалин. И бойцы держались. Шесть раз фашисты атаковали позиции разведчиков. И каждый раз с большими потерями отходили назад. Ночью, подтянув свежие силы, гитлеровцы пошли в седьмую, самую яростную атаку. Но разведчики не дрогнули и на этот раз. Они пошли врукопашную. В самый разгар схватки где-то вдали вспыхнули два прожектора, ярко осветив своими лучами берег.
- Александр Шабалин пришел, пронеслось по рядам разведчиков. Гитлеровцы, поняв, что в залив ворвались советские торпедные катера, растерялись и начали разбегаться, но убежать удалось немногим. Большая часть фашистов была уничтожена или взята в плен. Пленных выстроили вдоль берега. Их было больше, чем разведчиков.
Александр Шабалин, выйдя на берег, направился к Виктору Леонову. Друзья крепко обняли друг друга. - Трудновато было, спросил Александр Шабалин. Да, можно сказать и так…
Леоновцы похоронили на мысу своих друзей, павших в жестоких схватках с врагом, и начали собираться в обратный путь.
- «Пассажиров» на этот раз многовато, шутливо заметил Александр Шабалин, указывая на пленных. Придётся всех забрать, ничего не поделаешь. Такого большого количества «языков» вы ещё ни разу не добывали. Да, ни разу…
Операция «Вест».
1944-й стал годом стремительного наступления, когда от Чёрного моря до Баренцева повсюду советские войска неудержимо рвались на запад. И на севере тоже началось наступление. Одним из важнейших укрепленных пунктов был порт Линахамари, расположенный в заливе Петсамо. Его стратегическое значение трудно было переоценить – ведь залив Петсамо никогда не замерзает и поэтому судоходен круглый год. Это его свойство привлекало внимание к Линахамари ещё четыре века тому назад. Через порт шла торговля со многими странами, налаживались прочные связи. Хоть сам порт и небольшой, в нем восемь причалов общей длиной в пятьсот восемьдесят метров, но оборудован он был на совесть. Немцы, заняв Линахамари, рассчитывали остаться в нём навечно, потому они взялись за обустройство его. Со свойственной им методичностью и аккуратностью расширили шоссейные дороги, ведущие в норвежский порт Киркенес, в Рованиеми, что находится в Северной Финляндии, и шоссе к линии фронта на востоке. Даже подвесную дорогу построили гитлеровцы: по ней на передний край подавались продукты и боеприпасы. Но лучше всего был укреплен вход в узкий, со скалистыми берегами, залив. Его так и называли -«коридор смерти», и это название вполне себя оправдывало. Пройти через этот коридор невредимым, тем более таким почти незащищенным кораблям, как катера, было почти невозможно. А надо было не только прорваться в порт, но и высадить десант. И хотя Верховное командование прекрасно знало всю обстановку, иного выхода не было - наносить удар врагу лучше всего было именно здесь, в заливе Петсамо.
В октябре 1943 года Северный флот вступил в завершающий этап борьбы с немецко – фашистскими захватчиками в Заполярье. Воины Карельского фронта и североморцы перешли в решительное наступление, чтобы изгнать заклятого врага с исконно русской земли и помочь норвежскому народу сбросить фашистское иго.
В результате успешных операций летом 1944 года в Карелии враг был отброшен к государственной границе. 19 сентября вышла из войны Финляндия. Теперь можно было приступить к операции под условным названием «Вест», замысел которой предусматривал окружение и уничтожение главных сил 19-го горного корпуса гитлеровцев «Норвегия», державших оборону на рубеже реки Западная Лица. Затем предполагалось освободить г. Петсамо (Печенга) и наступать в направлении Никель, Сальмиярви, чтобы завершить освобождение всего севера страны.
К началу 1944 года численность самолетов перевалила за 350, подводных лодок насчитывалось 23, эскадренных миноносцев вместе с лидером «Баку» - 9, тральщиков, сторожевых и других кораблей и катеров - около 200. И в последующем флот продолжал расти численно, расширялись и увеличивались его боевые возможности.
В те осенние дни 1944 года не только Александр Шабалин, но и другие катерники предчувствовали приближение решающих боев. 29 сентября командир бригады был срочно вызван к командующему флотом. Возвратившись, он собрал командиров дивизионов, отрядов и поставил задачу привести в полную боевую готовность как можно больше катеров. О предстоящей операции комбриг ничего определенного не сказал, но участники совещания поняли, что вызывали их неспроста. К тому же наиболее осведомленные офицеры уже знали, что в тот день на флот приезжал командующий Карельским фронтом генерал армии К.А.Мерецков с представительной группой оперативных работников. Через два дня командование бригады получило директиву комфлота о проведении операции силами Северного флота под кодовым наименованием «Вест».
Флоту предписывалось прорвать оборону противника на хребте Муста –Тунтури, перерезать на материке дорогу Пороваара –Титовка и затем совместно с частями 14-й армии наступать на Печенгу. Для облегчения штурма Муста – Тунтури планировалось высадить в тыл врага 63-ю бригаду морской пехоты.
При разработке плана «Вест» командующий флотом принял решение группой кораблей прорваться к Линахамари и, высадив прямо на его причалы десант, овладеть этим важным портом, широко используемым противником. Остальные силы флота должны были активными действиями на вражеских коммуникациях срывать попытки гитлеровцев подбрасывать морем подкрепления, боеприпасы и продовольствие.
Бригаде торпедных катеров отводилась активная роль как в высадке морской пехоты в тыл фашистов, так и во взятии Линахамари.
Цели операции были исключительно сложными и трудными. Советским войскам здесь противостояла группировка отборных фашистских войск, насчитывавшая свыше 53 тысяч солдат и офицеров, располагавшая большим количеством вооружения и боевой техники. Фашистов поддерживали крупные силы авиации и корабли. Наступление предстояло вести на сложной местности, характерной бездорожьем, множеством болот, озер, рек и сопок. Эти естественные серьезные препятствия сочетались с сооруженными гитлеровцами за годы войны тремя полосами обороны, крикливо названной гранитным северным валом. На этих полосах были возведены многочисленные доты, дзоты, другие огневые точки и укрепления, подступы к Муста-Тунтури прикрывались (помимо минных полей и многоярусных проволочных заграждений глубоким рвом, заполненным водой.) А дальше на склонах и на самом хребте возвышались труднодоступные обрывистые скалы, перемежавшиеся долговременными оборонительными сооружениями, которых насчитывалось около двухсот.
Крепкий орешек ожидал здесь наступающие части. Но ещё более тяжелое испытание предстояло выдержать тем, кому выпало штурмовать Линахамари с моря.
В октябре 1944 года впервые в истории военно – морского флота для поиска противника и управления действия катеров был использован радиолокатор. Этот прибор первыми испытали и применили в боевой обстановке флагманский специалист бригады по радиолокации старший лейтенант - инженер А.Г.Приймак и радиометрист юнга Е.А.Малиновский. Радиолокационные станции были установлены на трех торпедных катерах: ТКА-226, ТКА-228 и ТКА-230.
«Коридор смерти»
Линахамари - древний русский порт в незамерзающий водах Крайнего Севера. Ещё в 16 веке русское государство, пользуясь им, поддерживало торговлю со многими западными странами. В расположенной неподалеку Печенге бывали многие прославленные русские флотоводцы и исследователи Арктики. Молодым офицером приходил сюда на парусном судне «Нарген» Ф.Ф.Ушаков, некоторое время в Печенге жил и работал адмирал Ф.П.Литке, впоследствии президент Петербургской академии наук. В 1899 г. в Печенгском заливе побывал под флагом С.О.Макарова ледокол «Ермак». У причалов этого порта стояло научно – исследовательское судно «Андрей Первозванный», возглавляемое выдающимся учёным Н.М. Книповичем. В первую войну Печенга использовалась как база для военных кораблей, боровшихся с германскими подводными лодками, и как порт, через который осуществлялись межсоюзнические перевозки. Узкий Печенгский залив, ведущий к Линахамари, расположен между высокими скалистыми берегами. Они контролируют все подходы к заливу с моря, с них легко просматривается акватория порта. Кораблям с десантом предстояло прорваться через этот огненный коридор, проникнуть на внутренний рейд, простреливаемый со всех сторон и высадить бойцов.
Порт Линахамари, ключ к Петсамо, был очень сильно укреплен. Залив Петсамовуоно, он же Девкина Заводь, и он же – «чулок» (названный так подводниками за узость), по которому немцы вывозили в Германию добытый никель, простреливался с мыса Крестового тяжелой артиллерией фашистов, все рубежи в заливе - и причалы в гавани Линахамари были тщательно пристреляны немцами.
Порт Линахамари находился в блюдцевидной бухте Печенгского залива. Враг считал, что пробиться сюда невозможно. Этот узкий залив он превратил в «коридор смерти»: у входа в него была создана трёхслойная плотность артиллерийского и пулемётного огня, а на глубине на протяжении восемнадцати миль – пятислойка. На окаймляющих порт скалистых берегах находились позиции четырех батарей 150 мм. и 210 мм. орудий и двадцати батарей 88 мм. орудий противоздушной и противокатерной обороны. Особенно опасными были батареи, занимавшие выгодные позиции на мысе Крестовом, накрепко закрывавшем вход в порт. В районе Линахамари гитлеровцы соорудили железобетонные доты с бронированными колпаками, а путь к причалам преградили противоторпедными и противокатерными заграждениями. При всем этом густая сеть постов наблюдения и связи была рассчитана на полное исключение фактора внезапности прорыва к порту.
10 октября в маневренную базу Пумманки прибыли командующий флотом адмирал А.Г.Головко и член Военного Совета флота вице –адмирал А.А.Николаев и поставили перед командованием бригады задачу – подготовить группу торпедных катеров для запланированного штабом флота прорыва во вражеский порт Линахамари, где катерники совместно с экипажами гвардейского дивизиона малых охотников должны были высадить крупный десант с целью захвата этого важного пункта.
Гитлеровцы, предвидя, что удержаться в этом районе им не удастся, начали поспешно готовиться к эвакуации. Отступая, они сжигали и разрушали всё, что встречалось на пути. Чтобы не допустить полного уничтожения населенных пунктов в этом районе, командование приняло решение захватить порт Линахамари до того, как главные силы советских войск овладеют базой Петсамо. Помимо этого, захват порта позволил бы нанести удар по Петсамо с тыла, что наилучшим образом отвечало задаче Северного флота содействовать войскам 14-й армии, которая довольно успешно продвигалась к административному центру Печенгской области, преодолевая яростное сопротивление врага.
Для прорыва намечалось выделить восемь торпедных катеров, и ещё выделено шесть сторожевых катеров, то есть одну четвертую часть намеченных сил бригады. Для прикрытия десанта со стороны моря были созданы два подвижных дозора - ближний и дальний, состоявшие из двух торпедных катеров каждый.
Кроме того, два торпедных катера должны были подорвать противокатерное боновое заграждение у входа в фьорд Петсамовуоно, чтобы основные силы смогли беспрепятственно ворваться на акваторию порта.
Обеспечение всей операции возлагалось на береговые батареи полуострова Средний и военно - воздушные силы флота, которые должны были прикрыть переход катеров с десантом с воздуха и подавить береговые батареи гитлеровцев во время высадки морских пехотинцев.
Командование Северного флота учитывало, что намечаемый прорыв связан с огромным риском. Ведь не представляло никакого секрета то обстоятельство, что противник на протяжении трёх лет создавал усиленную оборону порта и подходов к нему. По данным разведки было известно, что гитлеровцы, кроме батарей, расположенных на мысе Крестовый, имели ещё тяжелую четырехорудийную 210-миллиметровую батарею на мысе Девкин, а в составе Линахамарского укрепленного района – 42 орудия разного калибра (от 37- до 90-миллиметровых), 6 минометов, 17 станковых и 33 легких пулемета. Помимо этого, у немцев были установлены батареи на мысах Ристиниеми и Нумерониеми. Гарнизон укрепленного района насчитывал свыше 1600 солдат и офицеров.
Никто из тех, кто планировал операцию, не исключал, что у противника есть ещё огневые средства, которые не удалось обнаружить разведчикам. Было ясно, что прорываться в залив катерам придется под плотным, кинжальным огнём врага. Следовало учитывать также, что установленные немцами боносетевые заграждения ограничат катерам и без того небольшие возможности для маневрирования в узком заливе, ширина которого в отдельных местах достигает всего полкилометра. Словом, получилось, что тот, кто прорвется в залив, непременно окажется в огневых клещах вражеских береговых батарей и долговременных огневых точек. Недаром же сами гитлеровцы считали этот узкий, глубоководный, с высокими отвесными берегами фьорд Петсамовуоно недоступным. Одним словом, под семью замками находился порт. Наскоком его не взять. Тут нужно каждую деталь обдумать и употребить все возможности: и хитрость военную, и находчивость, и мастерство, и отчаянную смелость.
Порт Линахамари должны были захватить бойцы десантного отряда в составе 658 человек под общим командованием командира 349-го отдельного пулеметного батальона майора И.А.Тимофеева. Отряд был сформирован из добровольцев 349-го отдельного пулеметного батальона, 125-го полка морской пехоты и других частей и подразделений флота. Первому войти в порт поручили Герою Советского Союза капитан – лейтенанту Александру Осиповичу Шабалину. Он прежде бывал в Линахамари, когда ходил до войны на рыболовном траулере. Шабалин стоял перед комбригом, и тот говорил ему: «Ты, Александр Осипович, подумай, что ещё сделать, чтобы успешно выполнить задачу…». И Александр Шабалин предложил для этого взять в гидрографии флота специалистов – лоцманов, которые отлично знают подходы к причалам. Кузьмин позвонил начальнику штаба флота Платонову, и уже на другой день в Пумманки прибыли малые охотники с лоцманами. По инициативе А.О.Шабалина штаб ВВС флота прислал в бригаду аэрофотоснимки Линахамари.
Аэрофотосъемка, выполненная за несколько дней до начала операции, позволила уточнить местоположение крупных батарей, большинства огневых точек, опорных пунктов, минных заграждений на подходах к заливу. Воздушные разведчики сделали около 8500 снимков, засняли на пленку 20 тысяч квадратных метров территории. На фотопанораме, которая позволила составить подробный план порта, можно было разглядеть все его постройки и систему обороны. В частности, летчики установили, что у второго, пятого и шестого причалов стоят в два ряда ботосетевые заграждения. Каждая противоторпедная сеть перекрывала длину причала в обе стороны. Подвешенные на буях, а местами и на бонах, эти сети стесняли маневрирование катеров, представляли для их хрупких корпусов немалую опасность. Поэтому с местоположением сетей были ознакомлены все командиры катеров. Специалисты вычертили в крупном масштабе схему порта со всеми причалами, и капитан 1-го ранга Кузьмин провел с катерниками показательное учение на планшете, на специальном занятии изучили всю «начинку» порта. Потом командиров катеров собрал комфлота. Он рассказал им об опыте десантных операций на Балтике, в Крыму, в Одессе. Указал на карте - схеме к какому причалу катерам подходить с людьми. Кроме этого командирам было доведены сведения об вражеских укреплениях Линахамари.
На дальних подходах к заливу по катерам могли вести огонь четыре тяжелые батареи с дальностью огня, равной 130 кабельтовых (22,6 км.). По мере приближения ко входу мощь огня возрастала за счёт противокатерной и зенитной артиллерии. В самом заливе катера ожидал плотный, кинжальный огонь. При этом наличие боновых и сетевых заграждений ограничивало и без того небольшие возможности маневрирования в узком заливе.
Поэтому командование Северного флота большое внимание уделяло подавлению береговых, зенитных и противокатерных батарей, защищавших вход в залив Петсамо и порт Линахамари. За три дня до начала операции «Вест» и за шесть дней до прорыва в Петсамский залив авиация и дальнобойная артиллерия Северного флота приступила к активному разрушению обороны врага. Авиация наносила один за другим бомбо -штурмовые удары по удаленным батареям противника, в пределах дальности своего огня на них обрушились батареи 113-го Краснознаменного артдивизиона. В налетах на батареи мысов Ристиниеми, Девкин и Нумерониеми с 8 по 11 октября участвовали 152 самолета – штурмовика и истребителя, которые сбросили свыше 400 (100 килограммовых) и десятки 250 кг. бомб. После бомбометания самолеты делали по нескольку заходов, чтобы обстрелять батареи реактивными снарядами и пушечно-пулеметным огнём. В последующие дни авиация нанесла шесть ударов по батарее на мысе Нумерониеми, два - по батарее на мысе Девкин и девять – по батарее на мысе Крестовый. Только нелетная погода избавляла гитлеровцев от очередной серии бомб. Вероятность успеха прорыва через «коридор смерти» длиной в 3 мили (5,5 км.) и шириной 6-98 кабельтовых (1-1,5 км.) значительно возросла. Чтобы обеспечить прорыв катеров с десантом в порт, штаб флота распределил батареи и прожекторы противника в качестве целей между нашими батареями, командоры и пулеметчики на катерах подготовились к подавлению вражеских огневых точек. Кроме того, два торпедных катера должны были подорвать противокатерное боновое заграждение у входа в фьорд Петсамовуоно, чтобы основные силы смогли беспрепятственно ворваться на акваторию порта.
Вот такую труднейшую боевую задачу предстояло выполнить североморским катерникам.
Выделенные для прорыва в Линахамари торпедные катера были разделены на три группы. Первая группа прорыва состояла из двух катеров: ТКА-114 и ТКА-116. Командиром группы был назначен прославленный мастер торпедного удара Герой Советского Союза капитан – лейтенант Александр Осипович Шабалин, который хорошо знал район плавания. На эту группу ложилась особая ответственность - первой прорваться в порт.
Вторая группа основного десанта состояла из пяти катеров: ТКА-204, ТКА-206, ТКА-207, ТКА-208, ТКА-213. Командиром группы был назначен командир 2-го дивизиона капитан 2-го ранга С.Г.Коршунович.
Третья группа десанта состояла из ТКА-2111 (командир лейтенант М.Е.Притворов) и шести катеров МО. Командиром группы был назначен командир гвардейского дивизиона малых охотников гвардии капитан 3-го ранга С.Д.Зюзин. Он же был назначен руководителем всех сил прорыва и высадки десанта. Экипаж ТКА-211 должен был прикрыть десантный отряд дымовыми завесами, а в случае появления вражеских кораблей - атаковать их. Этот катер был вооружен торпедами и шел на операцию без десантников на борту. Со всех остальных торпедных катеров торпеды были сняты. Накануне операции была проведена огромная подготовительная работа. За короткий промежуток времени всех командиров тщательно проинструктировали: каждый из них ознакомился по фотографиям с районом высадки и конкретно знал, на какой причал должен высаживать десантников; в случае невозможности высадки на причал было предусмотрено высаживание и на необорудованный берег вблизи указанного пирса – для этой цели каждый катер был снабжен специальным трапом; на головные катера каждой группы были выделены военные лоцманы, хорошо знавшие вход в залив Петсамовуоно и в порт Линахамари.
Когда боевая задача была доведена до личного состава катеров и десантных подразделений, офицеры политотдела бригады провели во всех экипажах собрания, прошедшие с исключительным подъемом. Выступившие на них катерники заверили командование, партию и правительство, что они сделают всё возможное, чтобы операция прошла успешно. Многие краснофлотцы, старшины и офицеры на этих собраниях подали заявления с просьбой о приеме в ряды партии или комсомола.
Перед выходом в ответственейший боевой поход Александр Осипович встретился с экипажами обоих катеров, которым предстояло быть направляющими. Все разведчики Северного флота знали и глубоко уважали его. Сколько раз в критическую минуту он приходил им на выручку. А.О.Шабалин напомнил своим боевым соратникам о большом доверии командования и той почётной роли, какую они сыграют в этом бою.
Необычная сложность боевого задания заставляла капитан-лейтенанта с особой тщательностью готовить людей и катера. Александр Шабалин старался ничего не упустить, всё предусмотреть и проверить, заставлял специалистов ещё и ещё раз осмотреть и опробовать в работе каждый механизм, каждый узел, каждую деталь оружия или технических средств. Тщательно продумывал он, как рациональнее разместить на катерах людей, каким ходом и на каком расстоянии от берега на том или ином участке лучше идти, как точнее отрегулировать подводный выхлоп двигателей, какими должны быть действия его самого и действия каждого краснофлотца и командира группы в самых различных обстоятельствах при прорыве через длинный «чулок» фьорда к порту. Каждая минута была на счету, спали и отдыхали урывками.
Позднее стало ясно, что в те напряженные дни Александр Осипович переживал большое личное горе. Как раз перед операцией он получил письмо из Онеги. Сестра Валентина сообщала, что отец, Осип Захарович, призванный на оборонные работы в марте 1944 года, скончался в Архангельске. «Ты же знаешь, каким неуемным он был в труде, писала она, вот и надорвался, а с питанием у тыловиков не ахти как…». В письме содержалась ещё одна печальная весть – брат Петр Осипович, ушедший на фронт после военно-пулемётного училища в марте 1943 года, был тяжело ранен в боях и теперь находится на излечении в госпитале.
Никто в бригаде не заметил подавленного состояния Александра Шабалина, а для встреч с близкими не было времени. Да и тягостно было ему выслушивать соболезнования и ощущать чьё-то участие. Когда в сентябре 1939 году брат Михаил, плававший на рыболовном траулере, погиб в море, Александр Осипович тяжело пережил не только эту тяжкую утрату, но и сочувствие друзей и товарищей. И вот теперь лишь с одним Паламарчуком привелось поговорить, причем совершенно по другому поводу. Александр Шабалин заметил, что Георгий, не участвовавший в штурме Линахамари, удручен этим. И пришлось не Паламарчуку, а ему самому ободрять боевого товарища.
А перед тем как разойтись по своим делам, Александр Осипович достал из кармана накануне полученный орден «Отечественной войны 2-й степени» передал его другу. «Зачем это?» не поняв сразу, что происходит, спросил растерянно Паламарчук. Александр Шабалин, чуть помолчав, попросил – в случае, если не вернусь из боя, передать награду жене Варе. - Мало ли что может случиться, задумчиво добавил он. Георгий Михайлович попытался было возмутиться и протестовать, но Александр Шабалин решительно протянув руку, твердо сказал - ну, мне пора, до встречи!
С Виктором Леоновым Александр Шабалин виделся перед выходом разведчиков в рейд к Крестовому. Виктор Николаевич тогда ещё в шутку сказал: «Кто знает, может, встретимся где-нибудь там, в фьорде? Чувствуется, большая карусель начинается!»
И вот теперь Александр Шабалин, собираясь идти в Линахамари, невольно вспомнил эти слова друга и подумал: «Чем чёрт не шутит, может, и правда встретимся там, в бою».
К 15 часам 12 октября все катера, выделенные для участия в десантной операции, находились в маневренной базе бригады, куда скрытно подошли десантные войска.
Тем временем разведотряд, состоявшим из сто девяносто пяти человек, командовал которыми капитан И.П.Барченко. В него включили и восемьдесят десантников лейтенанта Виктора Леонова, который подошел к мысу Крестовый и на рассвете внезапно атаковал батарею 88 мм. зенитных орудий. Захватив её, разведчики блокировали батарею 150 мм. орудий. В этом бою им содействовала авиация. Бой принимал тяжелый характер. Гитлеровцы оправились от шокового состояния и стали при поддержке огня своей тяжелой артиллерии с противоположного берега предпринимать одну контратаку за другой. Тогда на помощь разведчикам пришли дополнительные силы авиации флота. Мощные удары морских летчиков позволили отряду отбросить наседавшего противника. Замок, закрывавший вход в порт, был разбит: фашистская артиллерия теперь уже не могла с мыса помешать прорыву североморцев в Линахамари. В этот момент и последовал приказ комфлота: десанту приступить к выполнению боевой задачи.
В 20 часов 40 минут 12 октября от пирса в базе Пумманки первыми отошли ТКА-114 (командир старший лейтенант Е.А.Успенский) и ТКА-116
(командир лейтенант И.И.Литовченко). На борту последнего шел командир группы Герой Советского Союза капитан – лейтенант Александр Осипович Шабалин.
Соблюдая определенный интервал, оставили базу торпедные катера группы основного десанта, а затем базу покинули катера третьей группы. А.О.Шабалин ясно понимал, что рассчитывать на удачу можно, только прибегнув к военной хитрости и проявив находчивость. И он с самого момента получения задания упорно искал способа, который бы позволил «обвести супостата вокруг пальца», как он любил выражаться. И такая возможность им была найдена. Помогло отличное знание района плавания.
Для маскировки шума катерных моторов в воздухе постоянно находились два ночных бомбардировщика, которые то уходили к неприятельскому берегу, чтобы сбросить бомбы на батареи, расположенные на мысах Ристиниеми, Нумерониеми и Нейтиниеми (Девкин), то возвращались обратно к катерам.
Катера шли в густой темени. Скрытности перехода способствовала и работа катерных двигателей на подводном выхлопе. К фьорду вышли незамеченными. В 22 часа 30 минут катера группы Александра Шабалина подошли ко входу в залив Петсамовуоно, определить вход в него катерникам помог залп вражеской береговой батареи осветительными снарядами. Прижимаясь к мысу Нумерониеми, проскочили в Печенгский залив.
Почуяв неладное, противник открыл огонь, часто освещая горло залива и вот тут-то сработал заранее обдуманный Александром Шабалиным вариант следования в фьорде на случай противодействия гитлеровцев. Сбавить обороты, приказал А.О.Шабалин, а то заприметят буруны и отправят нас на тот свет раньше, чем мы войдём в залив.
ТКА-114 и ТКА-116 осторожно втягивались в горло залива. Фашисты пока не обнаружили их, но вот в освещаемую снарядами и ракетами зону вошли катера второй группы и кто-то из командиров не успел сманеврировать и попал в полосу прожекторного луча. На берегу всё пришло в движение. Одновременно вспыхнули прожекторы, ночную темень над водной поверхностью прорезали разноцветные трассы сигнальных и осветительных ракет. Побережье озарилось яркими вспышками залпов орудий береговых батарей. Стало светло и ночь превратилась в день.
- Полный вперёд, громко скомандовал Александр Шабалин, и ТКА-116 тотчас рванулся вперёд, прижимаясь к правому берегу.
Всё происходило молниеносно и Литовченко с Успенским разгадали смысл этого маневра лишь после выполнения команд. Высокий западный берег круто обрывался у самого среза воды и оборудованные на нём многочисленные огневые точки не могли обстреливать образовавшееся под ним пространство. И катера теперь шли в этой «мертвой» зоне, в тени гранитных скал, где не рвались снаряды и не свистели пули.
Когда мотористы получили команду: «Малый ход!», они решили - что –то случилось с катером. То, что творилось наверху, не мог заглушить даже рев двигателей.
Это был не конец. Это было начало блистательного маневра. Александр Шабалин молниеносно оценил ситуацию: середина бухты – смерть. Самый сильный огонь – с правого берега. Он круто вздыбился над заливом и немецкие инженеры не зря облюбовали его для тяжелых орудий – отсюда всё, что внизу, было как на ладони. Но в этой крутизне и высоте берега - спасение.
У подножия его - мертвая зона, недосягаемая для огня со скал. Значит -туда! Только на «малом». Иначе разобьешь катер о камни.
Фашисты, вероятно, подумали, что ошалелый русский сам повернул навстречу своей смерти. Дрогнули стволы пушек, выходя на прямую наводку. Ещё несколько секунд и …
Александру Шабалину и Успенскому хватило как раз этих «нескольких секунд» - они вошли в «мертвую зону». Стволы орудий опустились … в пустоту. Катера исчезли.
Неизвестно, как оправдывались потом те, кто создавал «совершеннейшую во всех отношениях» систему обороны Линахамари, где, по заверению спецов, «не было ни сантиметра, не простреливаемого огнём артиллерии».
Александр Шабалин наш