Открытие третьего глаза.

Опубликовано 10/04/2013

Борис Сахаров, который изучал древние санскритские тексты йоги и на протяжении десятилетий испробовал и провел телесные и духовные упражнения, говорит в этой книге о возможности видеть так называемым «третьим глазом». Исходя из теории и практики Раджа-йоги, Саха­ров излагает Метод «духовной стрельбы из лука», с по­мощью которого человек может открыть свой духовный центр ясновидения, находящийся в середине лба, и сде­лать его действенным.

Так как Сахаров много лет продолжал проводить со своими учениками различные упражнения и точно описывает их результаты, правильность его утверждений может быть проверена. Дыхательная тренировка и уп­ражнения в концентрации занимают важное место в практических исполнениях, которые предназначаются как для определенных целей, так и для духовных опытов и ведут к интересным результатам.

ПРЕДИСЛОВИЕ

В наше время радио, радарных устройств и других технических новшеств нам, собственно говоря, удивительной покажется возможность,зрительного восприятия без помощи глаз, только одним зрительным нервом, или даже с помощью зрительного центра в мозгу.

Сообщение об одном слепом из Махратта, который мог читать книги; своим внутренним глазом, или об одном Йоге, который управлял автомоби­лем с завязанными глазами в густой сутолоке лондонского движения — не являются единичными.

Еще Ламброзо, ученый с мировым именем, посредством гипноза вызывал у слепого способность чувствовать запах пальцами ног, чувствовать вкус А. де Роша, д-ра X. Люрвиля и Ш. Ланселена.

Профессор д-р Б. С. Хебб, руководитель семинара по психологии в университете Мак-Джил в Монреале, произвел недавно интересный опыт. Он заставил 46 своих студентов провести следующий эксперимент:

«Каждый подопытный был размещен в отдельном помещении. Глаза были завязаны, руки в плотных длинных манжетах, тело лежало на мягких надувных матрацах. Не было ничего слышно, не было ничего видно, не было возможности ни говорить, ни что-либо делать.

Через несколько часов начал проявляться феномен, который причинил такие мучения студентам, что они отказались от этого ничегонеделания. У них появились зрительные и слуховые галлюцинации, как это обыкно­венно случается только у опьяненных наркотиками или у шизофреников.

Первые трое, которые отказались от опытов уже после первого дня, сообщили о цветных пестрых дисках и квадратах, которые проплывали перед завязанными глазами.

Только один выдержал опыт до конца, проведя более пяти дней в полном ничегонеделании. Большинство отказалось уже после 70—74 часов и вернулось в аудитории. Один же выдержал 113 часов, а еще один 127 часов» (Франиенпост, 1956 г.).

Далее газета сообщает о выводах проф. Хебба: «Опыты имели своей и целью доказать, что скука — это «болезнь», поддающаяся научному исследованию, на которую психология не обратила должного внимания», А вот высказывание об этом же эксперименте канадского психолога

Вудбури Харон:

«Целью его исследований было изучать отношение мозга, вернее, выяснить его реакцию в условиях, когда подопытное лицо изолируется от всяких впечатлений и переживаний, которые могли бы иметь стимулирующий эффект на органы чувств

Студенты подвергались за суточные в 20 долларов направленной задаче быть ленивыми. Они легли в мягкую постель, находящуюся в изолированном от шума, снабженном климатической установкой помещении. На глаза их были одеты очки, пропускающие только мерцание молочного света. На руки были надеты перчатки и картонные тубы так, чтобы они не могли восприни­мать никаких внешних впечатлений.

Студенты сначала считали этот опыт приятной забавой. Первые часы они спали, но затем после пробуждения они становились все более неспо­койными. Мало-помалу бездействие начало им действовать на нервы. Вначале они пробовали свистеть и петь для собственного развлечения, а затем попытались обдумывать задачи, связанные с их обучением. Но большинству эти размышления не удались. Они не смогли больше сосредо­точить свои мысли. Хуже того, они вообще потеряли способность мыслить. Через некоторое время появились галлюцинации. Они видели линии и узоры, затем доисторических зверей, желтых людей, клыки мамонта, прозрачные руки, великанов, слышали голоса и звуки» (Франкише пресса, № 239, 15-Х-1954 г.).

Таковы были последствия этой «лени», продолжавшейся 6 дней вывод? Возьмем его из этого же сообщения газеты:

«Канадский ученый пришел к заключению, что такой образ действий, через притупление чувств, уменьшает способность к умственной деятель­ности, что, возможно, является причиной так называемых «показаний»: в некоторых показательных судебных процессах».

Мы же продемонстрируем, какие важные результаты достигаются, если решиться это культивирование «лености» или, правильнее, «расслабления, и уменьшения напряжения» довести до конца.

Если мне после 38-летних странствий все же удалось показать путь в эту страну чудес, то моя жизнь не была прожита напрасно.

Б. Сахаров Ваирот, ноябрь 1954 г.

ЧАСТЬ 1. ТЕОРИЯ

1. Как был открыт этот метод

Это было давно. Когда я, 17-летним юношей, в 1917 году начал изучение индусской философии и санскритского языка, я на­толкнулся на одно место в первой части Йога-Сутры Патанджали, знаменитого классического трактата Раджа-йоги, которое заставило меня насторожиться. Это был 35 афоризм, который гласит:

«Те формы сосредоточения, которые вызывают чрезвычайное чувственное восприятие, делают сознание настойчивым».

Комментарии Свами Вивекананды к этому месту следующие: «Это совершенно естественно вытекает из сосредоточения. Согласно йогам, через сосредоточение сознания на кончике носа через некоторое время будут восприниматься чудесные благоухания; через сосредоточение на острие языка будут чувствоваться удивительные вкусовые ощущения и через сосредоточение на середине языка чувствуешь как бы соприкосновения с чем-то.

Если же упражняющийся сосредоточит свое сознание на нёбе, то он увидит необыкновенные вещи. Но если кто-нибудь, чье сознание неспокойно, пожелает проделать некоторые из этих упражнений йоги, не имея к ним доверия, то его сомнения исчезнут, когда он через некоторое время упражнений почувствует на себе эффект, и он покажет выдержку» (Свами Вивекананда. Афоризмы Патанджали).

Тысячи людей читали это место, но восприняли его по­верхностно, только как средство для усиления выдержки и настойчи­вости в сосредоточении, но никому, очевидно, не пришло в голову, что под этими простыми словами (прибавленного комментатором слова «необыкновенные» — нет в санскритском оригинале) скрыва­ется нечто большее, чем доказательство того, что известные умствен­ные восприятия, как говорит Вивекананда в другом месте своей кни­ги,— «можно узнать без соприкосновения с органами чувств».

Меня же эти слова приковали, как зачарованного, как будто бы тысячелетиями охраняемый вход во внутренность таинственной пирамиды Хеопса. С фантастическим упорством перешел я к делу — сосредотачиваясь на кончике носа каждое утро, в продолжении около 15—20 минут, не пропуская ни одного дня. Результат не заставил себя ждать, через 20 дней постоянно увеличивающегося, почти болезненного чувства зуда на кончике носа я внезапно ощутил в высшей степени приятный сладкий запах. Он появился на долю секунды, чтобы потом опять исчезнуть, но этого было достаточно, чтобы привести меня в экстатическую радость.

На следующее утро я с усиленной энергией приступил к этому упражнению, но эффекта не последовало. Последующие дни также не принесли ничего кроме чувства странного зуда на кончике носа. Наконец, приблизительно через 12 дней появился страстно желанный запах, который на этот раз чувствовался несколько сильнее и дольше. Затем запах снова исчез на несколько дней, но я продолжал усиленно заниматься, так как на этот раз надеялся на более короткий перерыв. Так и получилось. Теперь я мог вызывать «небесное благоухание» через 1—2 секунды сосредоточения, и оно продолжалось по несколько секунд. Я установил, что могу вызвать это явление всюду, где пожелаю: в толпе людей, на пляже, на базаре, где пахнет бог знает какими возможными и невозможными запахами. У меня было волшебное снадобье, которое меня всегда сопровождало. Я себя чувствовал, как Алладин из тысяча и одной ночи, который со своей волшебной лампой мог заставить быть послушным себе могущественного духа.

Я научил этому упражнению также других и при этом установил, к моему большому удовлетворению, что все чувствовали одно и то же благоухание.

Но однажды характер запаха переменился: благоухание было таким же сладким и приятным, но оно было совсем другим. Случайно я пожелал почувствовать определенный запах, и действительно появился желаемый мною запах розы, гвоздики, лилии,— любой запах и этот запах оставался по моему требованию на месте, сильнее и ароматнее, чем в действительности.

Таким образом, я был в состоянии вызвать любой приятный запах. И, хотя мною овладела настоящая мания, все же я понимал, что это не представляло большого достижения, т. к., в сущности, эта способность была не что иное, как так называемая галлюцинация т. е. обман чувств. Тем не менее я продолжал упражняться с неослабевающей энергией.

Однажды меня поразил аромат, которого я не ждал, не желал, и это не был тот запах, что появлялся вначале. Запах походил на начальную стадию окуривания сиамской миррой и давал основание для вывода, что такие или похожие окуривания имеют целью привести человека в экстаз. Я был крайне изумлен и начал, как настоящая ищейка, нюхать все окружающие меня предметы. Но безрезультатно. Наконец я нашёл в соседней комнате, в одном из ящиков, обрывок упаковки туалетного мыла. Так вот оно что! Хотя галлюцинация, а настоящее восприятие, действительное

«яснообоняние».

Я был вне себя от радости: это был уже не обман чувств, не галлюцинация, а настоящее восприятие, действительное

«ясно-обоняние». В этом направлении я сам и мои ученики провели много опытов.

Выяснилось, что расстояние как бы не играет никакой роли: я мог, например, из 4-й комнаты чувствовать самый легкий запах газа из кухни прежде, чем стоящая около печи служанка смогла заметить, что газовый кран по невнимательности открыт. Или мог восприни­мать запах цветов, находившихся на подоконнике в закрытой комнате другой квартиры настолько далеко, что даже нельзя было рассмотреть, какие это цветы. После опыта на месте установилось, что почувствованный аромат был именно этих цветов.

Объяснение этого феномена просто: через постоянное сосредото­чение мыслей на кончике носа (скорее, на чувстве его) дыхание мгновенно останавливается. Вследствие этого невольно проясняется желание понюхать воздух, как бы ожидая каждый момент воспри­нять запах. Но самое сосредоточение на кончике носа играет при этом подчиненную роль трамплина, который необходим для того, чтобы получить желание понюхать. Это постоянно растущее желание раздражать, лежащие выше неба нюхательные нервы заостряет их так, что они «настраиваются» на более короткую длину волны и могут воспринимать более легкие запахи, которые для нормальных людей недоступны из-за дальности расстояния. Эта способность, которая сильно развивается путем более долгого упражнения, не теряется совсем и сверхчувствительность нюха­тельных нервов остается, даже когда первоначальный феномен исчезает.

Пока все ясно. Но как объяснить себе дальнейшие, крайне удивительные феномены «ясновкуса» и «ясноосязания»?

Я не остановился на яснообонянии, и вскоре перешел к сосредоточению на кончике языка. Результат появился через два дня: очевидно моя способность к сосредоточению, благодаря первым упражнениям, значительно развилась. Как я и ожидал, я почувство­вал крайне приятный, сладкий вкус словно тот, который я раньше обонял. Но очень скоро этот вкус удалось подвести под контроль воли: в этот же день я мог вызвать любой вкус. При этом самым поразительным было то, что наряду с непривычной, почти со сверхестественной остротой ощущения, получилось такое чувство насыщения, что еще долгое время после этого не было аппетита к блюду, вкушенному «магическим» способом. И тут можно было преодолеть расстояние от объекта вкусового ощущения, что представляет собой редкий феномен. Так, как в случае с запахом, хотя бы идущим с очень большого расстояния, все же этот запах представляет собой род эманации (испарения или выделения): совсем другое дело со вкусом. Ведь чувствовать запах на очень большом расстоянии могут и звери, и некоторые живущие близко к природе народы.

Совсем другое дело с восприятием вкуса: для этого нужно хотя бы очень мимолетное, но все же прикосновение языком к объекту

вкуса. Уже расстояние в несколько миллиметров, при нормальных условиях прерывает это восприятие. Следовательно, тут нам не может помочь обыкновенное психологическое объяснение. Но восприятие есть каждый раз, когда мы пожелаем воспроизвести этот эксперимент и это требует понятного описания процесса, которое поможет нам сделать чрезвычайно важные выводы.

Или все это только галлюцинации? По знаменитому амери­канскому лексикографу Вебстеру (1953 г.), который привлек к составлению своего труда выдающихся специалистов всех областей знания, «галлюцинация» — значит восприятие предметов, которые в действительности не существуют, или ощущение без веской причины, обыкновенно вызванное нарушением в нервной системе, как, например, при белой горячке.

Установим, что, во-первых, это определение не подходит к нашим восприятиям, так как почувствованные нами запахи и вкусы соответствуют предметам, которые существуют в действительности, т. е. имеют внешние причины, и что особенно важно принять во внимание, нами не могут быть предчувствованными или просто ожидаемыми. Так же как и при обонянии, находящиеся на большом расстоянии от нас вкусы нами «ясночувствуются».

Даже если попытаться приложить вышеприведенную научно обоснованную дефиницию галлюцинации к нашему восприятию обонятельных и вкусовых ощущений, не имеющих внешней причины либо вовсе не существующих (т. е. причина или существование не могут быть доказанными), все же надо признать, что галлюцинации позже, путем систематического упражнения переходят в действи­тельное восприятие действительно существующих предметов. Таким образом они перестают быть «галлюцинациями», т. е. состояние нарушенной нервной системы становится нормальным посредством продолжающегося расстройства.

Раз человек может обострить свое обоняние через сосредоточе­ние до такой степени, что он (как это показали вполне безукориз­ненно проведенные эксперименты) может преодолеть расстояние и материальные препятствия, то эта способность не представляет собою галлюцинации. Иначе пришлось бы близко живущие к природе народы, которые обладают этой способностью считать галлюцинирующими. А прежде всего пришлось бы считать галлюци­нирующими всех собак и других зверей.

Но как обстоит дело с ясновкусом? Или надо принять, что, как объясняет индусская школа Веданты, наш принцип мышления при таком восприятии выходит из человека наружу, достигает объекта своего восприятия и тогда его чувствует. Выражаясь образно, наш язык «духовно протягивается» до тех пор, пока не дотянется до блюда своего соседа, чего мы не можем допустить! Кроме того, это. было бы настоящей галлюцинацией, т. к. это слово происходит от латинского «галлюсинасис», т. е. «странствовать в духе». А так как по этому индусскому учению все наши восприятия осуществляются таким образом, то и все наши нормальные ощущения должны быть галлюцинациями.

Или нам не остается выбора — мы вынуждены признать: наши чувства могут стать причастными таким «ясноощущениям», что так же, как и при обонянии и при вкусе (а, следовательно, также и другие воспринимаемые нашими чувствами свойства вещей, как форма, цвет) имеют, кроме грубой материальной, также тонкую материаль­ную природу — особый род излучений.

Значит ли это что вся материя есть излучение цвета, запаха и т. д., которые бесконечно далеко переходят границу того, что мы можем осязать нашими пальцами, или до чего мы можем дотро­нуться языком? Нам ведь известно, что человек из целого моря звуковых волн нормально воспринимает только область 8—7 октав, а из световых волн может воспринять оттенки от красного до фиолетового. Все более низкие или высокие тона, все другие излучения, как инфракрасные, ультрафиолетовые, рентгеновские, альфа, бета, гамма-лучи, космические лучи и т. д. остаются неощу­тимыми, и все же они существуют.

Из этого следует, что человек, который через определённые упражнения может развить сверхчеловеческую обонятельную спо­собность, может также расширить и все остальные чувства. Так Шарль Ланселен, на основании своих многочисленных эксперимен­тов, утверждает, что у гипнотизированного повышается прямо-таки в астрономической степени способность ощущения всех его органов чувств. Он говорит: «Если на одну руку загипнотизированного человека положить тяжесть только на один грамм больше, он сейчас же укажет, на какой руке лежит более тяжелая вещь. То же самое происходит, если на полу начертить две линии: одну 3 м длиной, а другую на 1 мм длиннее, он без колебаний покажет более длинную линию. Если к одной из двух бутылок одинакового красного вина добавить ничтожное количество жидкости другого цвета, субъект показывает эту бутылку».

То же самое с акустикой: нормально мы воспринимаем звуки 7-ми октав, а пациент А. де Роша — 64 октавы. Ухо нормального человека воспринимает колебания от 8 до 647000 колебаний в секунду, а то же ухо загипнотизированного человека —до 10 колебаний в секунду. Это больше, чем колебания невидимых гамма-лучей, и поэтому загипнотизированный видит также излучение человека, его ауру. В этом состоянии гипноза пациент воспринимает все впечатления не посредством известных чувств (обоняния, осязания и т.п.), а новым, шестым чувством, которое пробуждается у него в мозгу, между бровями. Но как этого достичь

Я думал над этим три года. А так как данное указание в Йога-сутре (1.35) относительно сосредоточения на нёбе тогда мне показалось «затуманенным», мне также показалось невероятным, что сосредоточение на нёбе действительно дает феномен «ясновиде­ния».

При остальных опытах «яснообоняния» и «ясновкуса» — вопрос шел в конце концов о раздражении, или, лучше сказать, об установке на сверхкороткой волне соответствующего конца обонятельного или вкусового нерва, которые находятся в непосредственной близости к месту сосредоточения (кончик носа, языка). Даже возражения, что в первом случае обонятельный нерв находится не на кончике носа, а в районе нёба, можно опровергнуть тем, что вызванное сосредоточением напряжение постепенно передается, особенно вследствие глубокого дыхания, до сферы нёба, и касается таким образом обонятельного центра.

Но как можно объяснить передачу действия сосредоточения на нёбе (при концентрации с целью ясновидения), дальше через носоглотку до скрещения обоих зрительных нервов непосредственно около гипофиза? Можно предположить, что скрещение нервов является тем аппаратом, который воспринимает более тонкие, невоспринимаемые нормальным глазом колебания.

Мои опыты в этом направлении (посредством указанного Йога-сутрой сосредоточения на нёбе) действительно вызвали самопроиз­вольное появление удивительных видений. Но достигнутый успех этим и ограничился, несмотря на трудные упражнения в течение нескольких лет, до тех пор, пока я не получил от моего учителя точных указаний, как развить зрение без помощи глаз. Оказалось, что сосредоточение должно быть не на нёбе, а на Аджна-чакра,— центре тонкого вещества посредине между бровями. Это было напряженное учение. Учитель придавал самое большое значение: регулярности (соотношению интервалов и ритма) упражнений, так же как и исполнению правил воздержания в жизни, но больше всего проверке моих видений. Первое, чему я должен был научиться, это различать действительные и выдуманные образы тонкой материи. Так, например, каждый день я должен был производить следующий эксперимент: моя жена ставила вечером на определенное место какой-нибудь предмет (вазу, статуэтку и т.п.), а я должен был на другое утро из четвертой комнаты «видеть» этот предмет с закрытыми глазами. Эту задачу я исполнял ежедневно на протяже­нии двух лет, значит не меньше семисот раз, и почти каждый раз, за исключением малого числа промахов, я видел правильно.

Моего учителя я видел каждый день: это вполне подтверждалось свидетельством моей жены и ее подруги, ясновидящей с давнего времени. Затем я научил этой технике моего друга Ф. и его сестру Е. И они достигли той же степени развития так, что могли точно видеть учителя, как это делали мы. Мой друг даже смог нарисовать портрет учителя. Через три года я был в состоянии видеть картины на любом расстоянии, хотя лишь на несколько мгновений. Учитель мне объявил, что я смогу видеть, принимать мысленно его послания. Он передал для пробы мне и моей жене отдельно одно и то же послание, мы его записали каждый отдельно; мне были даны и другие доказательства моей способности к телепатическому восприятию. Но мне все же казалось, что я двигаюсь вперед слишком медленно. Мои теоретические изучения йоги указывали мне на новые возмож­ности. И я попробовал расширить мои упражнения, которые мне показались слишком простыми, и даже примитивными. Я вбил себе в голову, что правильному развитию «третьего глаза» непременно должно предшествовать пробуждение силы Кундалини и поэтому я расширял все больше технику дыхания (пранаяму). Я пришел к убеждению, что скорее и лучше смогу добиться результатов, если буду работать не с Аджна, а с Муладхарой (с центром копчика).

Но это было роковой ошибкой, потому что с этой поры все покатилось вниз: я потерял все силы, все видения. Мои бесконечные изменения в упражнениях окончательно расстроили ритм. Я часто спрашивал об этом учителя и просил у него совета, но всегда получал ответ: «Ты меня правильно слышишь, но должен упражняться только так, как я тебе сказал». Но я не мог повернуть обратно. Напряженно и с максимальным сосредоточением делал я дальней­шие неудачные опыты. Только несколько дней я проводил старую технику, но затем мое мучительное желание исследователя толкало все к новым отступлениям и попыткам усовершенствования. Так продолжалось несколько лет. Хотя я потерял все видения, как будто их и не бывало, но зато я собрал богатые знания в теоретических областях Йоги.

Я изучил Тантру (индусские оккультные писания). В течение моих мучительных попыток самому найти правильный путь, я надумал испытать учителя и то наставление, которое он дал мне раньше. В Румынии у меня была подруга молодости, ясновидящая, которая уже много лет назад имела такие же видения, а также знала моего учителя и могла возобновить с ним контакт. Она мне предло­жила, чтобы я написал моему учителю письмо по-санскритски, и она это письмо покажет учителю. Я написал письмо индусскими буквами, чтобы посредница не могла его прочитать. Кроме того, она уже значительное время лежала в больнице в румынском прови­нциальном городке, так что она не могла бы показать мое письмо санскритологу. Значит «обман» тут не был возможен.

Ответ был получен вовремя. Написан он был по-русски: «Заметь, не Муладхара, а Аджна». Я спрашивал учителя, на чем я должен сосредотачиваться, на Муладхаре или на Аджне. В остальном указания вполне совпадали с тем, что мне раньше говорил учитель.

Но и это меня не убедило. Я продолжал эксперименты. В 1937 году я познакомился со Свами Шивананда Сарасвати. На мои вопросы относительно правильной техники медитации, он ответил мне то же — «В центре Аджна», но я просил его разрешения продолжать мои упражнения в Муладхаре, на что он в конце концов согласился.

Спустя год я обратился к нему и спросил, не лучше было бы снова перейти к упражнениям в Аджне? Он мне ответил: «Ты достиг достаточных успехов в концентрации на Муладхаре Чакре. Не делай частых перемен». Так прошли еще десять лет. Между тем после десятилетней концентрации на Муладхаре, я получил опять видения, но развить их я был не в состоянии. Тогда мне пришло в голову испробовать технику моего учителя на других. В продолжении нескольких месяцев у трех человек, упражнявшихся независимо один от другого, появились одни и те же переживания и видения. Они видели лицо учителя и получали с ним контакт. Это побудило меня отказаться от моих опытов с другими центрами и опять начать сначала упражнения по технике, указанной мне учителем. Таким образом после 23 лет работы по моему усмотрению, я вернулся к упражнениям, которые уже давно перестал практиковать.

Конечно, в продолжение этого долгого времени я собрал богатый практически материал, но замечательно то, что я установил, что в моих экспериментах правильным было только указание моего учителя. И мне стало ясно, что глаз учителя, как лучистый взгляд, никогда не терял меня из виду и всегда невидимо руководил мной. И когда я во второй раз вернулся к нему, как блудный сын, я услышал его голос: «Ты не потерял это время. Ты продвинулся значительно вперед».

2. Третий глаз

В чем состоит техника зрения без помощи глаз? При этом феномене дело не в том, как я уже сказал, что получается раздражение зрительного нерва, или точнее, не только в нем, так как указания в Йога-сутре (1.35) —это концентрации мыслей на нёбе или точнее пересечении зрительных нервов (Узел Хиазма Оптику м). Значит должен быть другой пункт, раздражение которого имеет решающее значение для вызывания восприятия видений. Мой учитель не поощрил меня к продолжению концентра­ции мысли на нёбе, в которой я долгие время упражнялся перед тем, как получил его указания. Он мне рекомендовал совсем другую технику. Скромная формула этой техники звучит по-санскритски очень таинственно: ОМ МАГНЕ МЭ САМ ХИТА, КХАМАДЖНА-ТАМ РАДЖА СИДДХА. Или «0м».

«Облака от меня (с моей стороны) правильной бездеятельностью согнаны в одно место, небо замечает для достижения господства».

Что означают эти слова? Какие облака и какое «небо»? Что это не физические облака и не физическое небо, ясно из того, что эти облака правильной бездеятельностью с моей стороны должны быть согнаны в одно место, т. е. они стоят в какой-то связи со мною. А слово «небо» — санскритское слово КХА — значит, во-первых, отверстие человеческого тела (таких отверстий по индусским воззрениям всего 9). Значит это не подходит. Затем «КХА» значит «воздушное пространство», «эфир» и его можно перевести просто как «небо», но и это значение кажется не подходящим. Хотя Свами Шивананда Сарасвати цитирует замечательное указание древних индусских йогов, которое заслуживает внимания. Оно гласит: «Упражняющийся в йоге, который в состоянии увидеть свое собственное отражение в небе, может узнать, увенчиваются ли успехом его предприятия или нет».

Йоги вполне овладевшие концентрацией, говорят: «При ясном солнечном свете смотри на свое собственное отражение в небе твердым взглядом; как только ты его увидишь на одно мгновенье в небе, скоро ты увидишь Бога на небе. Тот, кто свою тень видит каждый день на небе, достигает долголетия. Он никогда не умрет от несчастного случая. Если видение тени будет вполне видимо, упражняющийся в йоге будет иметь победу и успех. Он победит прану и может идти всюду.

Техника достаточно легка: в короткое время приобретаются пледы практики. Некоторые люди достигли этого в 1—2 недели.

Когда солнце всходит, станьте так, чтобы ваше тело бросало тень на землю, и вы могли бы легко ее видеть. Тогда оберните ваш твердый взгляд на шею тени на некоторое время, а затем взгляните на небо. Если вы при этом увидите свою полную тень на небе, то это очень хороший признак. Тень даст ответ на ваши вопросы. Если же вы не увидите тени, продолжайте упражняться до тех пор, пока вы ее не увидите. В этом можно упражняться и при лунном свете» (Практические уроки йоги, стр. 219—220). Даже если эта практика легка и сулит такие заманчивые перспективы, это смелое пред­приятие кажется мне потерей труда, т. к. дальше объясняется, что эти, а в равной мере и другие указания древних йогинов и истинная техника скрыты под причудливо привлекательными формулами!

Поэтому возвратимся к нашему слову КХА. Дальнейшее его значение, наконец, это место между бровями. Здесь находится, как показывают многие изображения индусских богов, вертикально поставленный глаз, который дает йогу все волшебные силы, включая дар «божественного зрения» (ДИВЬЯ ДРИШТИ) без помощи физиологических глаз. Так говорит об этом центре Сатчакрани Рупана Тантра, как о глазе мудрости (Жнана Чакшу), который подобен пламени большой лампы. Вот что говорит по этому поводу Сатчакрани Рупана Тантра (стр. 37):

«Когда йог запирает внутреннее сосредоточение своего сознания от опоры (внешнего мира) и приводит его к раздражению, он видит на этом месте светящуюся искру. Он видит также горящее пламя, которое похоже на сияющее утреннее солнце между небом и зем­лей». В мистическом учении йогов этот третий глаз воображается (мыслится) находящимся в этом пламени. Так говорится в Щива-Йога: «Мысли центр между бровями в образе пламени масляной лампы в середине его — глаз мудрости».

Поэтому эта Жнана Чакшу имеет значение глаза знания в широчайшем смысле слова, как глаз всезнания, которому открыты не только все настоящее, но в такой же степени прошлое и будущее. Мы читаем в Трипураса Самусаия:

«У того, кто практикуется в медитации Йогов (в этом центре между бровями), возникает воспоминание о совершенном в прошлых жизнях, а также способность ясновидения и яснослышания».

Теперешние йоги согласны с этим. В своей «Автобиографии одного йога» Парамхамза йогананда называет этот центр «всез­нающим духовным глазом» или «тысячелистным лотосом света».

А Свами Шивананда говорит: «Точно так, как проходят лучи света через стекло, или рентгеновские лучи через непрозрачные предметы, йог может видеть предметы за толстой стеной, знать содержание письма в запечатанном конверте, или скрытые сокро­вища под землей, с помощью своего внутреннего духовного глаза». Этот духовный глаз — глаз интуиции, Дивья Дришта, или Жнана Чакшу. Что этот третий глаз, называемый также глазом Шивы, может видеть неограниченно в пространстве было доказано уже практическими опытами, а не только теоретическими соображе­ниями. Остается только обосновать, как этот третий глаз преодолевает время, т. е. действует в четвертом измерении. Сам факт не нуждается в дальнейших доказательствах. Так как этот глаз стоит вне действия пространства и времени, сфера его действия также лежит вне трех измерений пространства, т. е. по крайней мере в четвертом измерении. Поэтому он должен быть неограничен временем, или, по выражению древних йогинов, ТРИКАЛА ЖНА, что значит «знающий три времени» — прошлое, настоящее и буду­щее, или всезнающий.

При этом надо особенно подчеркнуть, что, как показывают прак­тические опыты древних времен, со всеми ясновидящими, а также эксперименты наших дней, способность восприятия и острота этого глаза не только не уступает расстоянию и времени, а преодолевает всякое расстояние и время. Не так обстоит дело с известными нам учениями при материальном их восприятии. Как известно, сила массы уменьшается пропорционально квадрату ее расстояния, так что на известном расстоянии сильнейшие излучения останавливаются экранами определенной толщины (например, гамма-лучи — железным экраном толщиной в один фут, космические лучи — свинцовым экраном до двух метров толщиной). Лучи же, которые воспринимаются третьим глазом, называемые также лучами Шар-пантье или Н-лучами, не уменьшают своей силы ни на каком расстоянии и не останавливаются никакими вещественными прегра­дами, это доказывает их более тонкую материальную природу. Они не только не ограничиваются пространством, но и не зависимы от него.

Эти заключения подтверждаются на практике, т. к., хотя восприятие картины давно прошедших времен или будущего требуют высокого развития третьего глаза, оно не уступает по точности и остроте восприятию теперешних событий.

В зависимости от степени открытости третьего глаза разли­чают 4 ступени: на самой низкой стоят видения необыкновенных вещей. Видны причудливые, привлекательные картины, не продукты больной фантазии, а вполне нормальные явления, образы или части их в диковинном освещении, необыкновенных оттенков цветов, или без связи с направлением мысли видящего. Тут может появиться мысль, что эти видения являются галлюцинацией. Но разве действительность — грубая материальность, разве действитель­ность — только то, что воспринимается ограниченными пятью чувствами? Если, как это мы показывали выше, наше восприятие чувствами может расшириться до определенной степени, где тогда граница истинно-воспринимаемого? Наша западная психология. чувствует себя растерянной перед этими нереальными, и все же воспринимаемыми вещами, а наша школьная наука более чем склонна отнести такие причудливые явления в ничего не говорящую и противоположную рубрику «галлюцинации».

Что же говорит об этом индийская психология? Йоги говорят о так называемом МАНАС ЧАКРА или центре мышления, который символически изображается образом шестилепесткового лотоса; этот цветок описывается, как центр восприятия с шестью нервными каналами, или стволами. Из них пять — это каналы наших нор­мальных чувственных восприятий — зрения, слуха, вкуса, обоняния, осязания, а шестой канал, или СВАННАХАБА НАДИ, служит проводником для таких создающихся внутри впечатлений, как сны и галлюцинации. На первый взгляд удивляет сочетание здоровых (сны) и нездоровых (галлюцинации) восприятий, но это сочетание далеко не случайно.

Шестой лепесток Манас Чакры связан с Тысячелепестковым Лотосом Света, который считается местопребыванием нашего духа — ДЖИВАТМА, тогда как Манас Чакра (сенсориум) — есть пребыванием нашего бодрствующего сознания. Этот факт безмерно важен, т. к. в то время как наше бодрствующее сознание воспринимает через пять нервных путей (пять лепестков этой Чакры) ощущение пяти органов чувств, то должно же это сознание, когда во сне наши чувства не функционируют, проводить картины сна или Фантастические изображения через шестой канал, т. е. прямо из тысяче лепесткового лотоса к третьему глазу. Когда пять внешних органов чувств во сне или как-нибудь иначе выключены, то начинает работать именно шестой лепесток цветка Минас-Чакры, становясь большим и сильным, начинаются сновидения, в бодрствующем же состоянии появляются так называемые галлюцинации, или правиль­ны говоря, необыкновенные вещи.

Это голая теория: убедительным доказательством ее в практичес­ком деятельности является, не осознавая этого, наша собственная западная наука, через психологов Део Хебба и Вудбурна Херона. Потому что подопытные студенты не были галлюцинирующими больными, а вполне нормальными молодыми людьми, с искусственно выключенными на некоторое время пятью органами чувств. Это Уменьшение напряженности души и тела ученые неправильно сравнили с ленью.

Более того, студенты этих двух исследователей все же что-то делали (они сначала думали о своих проблемах) и только когда вынужденная изолированность внешних чувств прогрессировала в достаточной степени, они стали видеть «доисторических зверей, желтых людей, клыки мамонта» и т. д. Все это скромно принято за последствия лени. Видения студентов являются типичным доказательством того, что шестой лепесток начал постепенно функциони­ровать и проводить зачатки впечатлений третьего глаза. Если бы продолжить упражнения этих людей научно и систематически, можно получить данные, открывающие новые перспективы в этом направлении, и наша наука открыла бы новые блестящие возмож­ности познания. Таким образом, мы имеем доказательство того, что так называемые галлюцинации возникают не через органы чувств. Такое же доказательство дает и индийская йогическая наука в ее Утверждении, что человек, если ему временно удается выключить (ПРАТЬЯХАРА) свои