Эти этимологически близкие термины существенно различны по значению. Раскрытие - понятие, применимое к отдельному преступлению, означающее выявление обстоятельств данного преступления и лица, его совершившего. Это понятие имеет разные аспекты или уровни. С точки зрения оперативно-розыскных служб преступление раскрыто, когда установлены основания для привлечения лица к участию в уголовном деле в качестве подозреваемого или обвиняемого. Это - необходимая, но недостаточная предпосылка признания преступления раскрытым на дальнейших этапах. Следователь считает преступление раскрытым, сочтя собранные доказательства достаточными для составления обвинительного заключения. Прокурор, если разделяет взгляд следователя, направляет дело в суд. Судебное признание преступления раскрытым выражается обвинительным приговором. И напротив, реабилитация обвиняемого (подозреваемого) на предварительном следствии или в суде знаменует исключение данного преступления из числа раскрытых. Если раскрытие (или нераскрытие) преступления характеризует состояние конкретного уголовного дела, раскрываемость характеризует положение статистической совокупности уголовных дел, расследованных в отдельном регионе или в стране в целом. Раскрываемость представляет выраженное обычно в процентах отношение числа раскрытых преступлений к общему числу зарегистрированных преступлений. Изменениягвы-численного таким образом показателя раскрываемости в соответствующем регионе за данный период в сравнении с предыдущим, а также сравнения этих показателей в разных регионах за один и тот же период служили и служат на протяжении многих лет и по сей день критерием оценки работы оперативно-розыскных служб, а заодно прокуроров, следователей, экспертов из научно-технических подразделений криминальной полиции.
|
|
С почтением пишет об этом показателе в своей статье прослуживший немало лет в центральном аппарате МВД В.Ф. Статкус: "Меры борьбы с ней (с преступностью. -А.Л.) нельзя свести к какому-то одному рычагу. Но вместе с тем таким средством, на мой взгляд, должно стать повышение раскрываемости преступлении"14.
Заметим, однако, что статья завершается оговоркой: «Все сказанное не означает призыва к "выколачиванию" процента раскрытых преступлений»15. Но что же еще может означать выведение раскрываемости на первый план среди всех "рычагов" или средств борьбы с преступностью? Впрочем, оговорка эта не случайна. В специальной литературе использование показателя раскрываемости как критерия оценки оперативной и следственной работы давно вызывает возражения. Указывается на вредоносность такой оценки. Тем не менее данный критерий обнаруживает исключительную живучесть. В официальной информации МВД о работе по уголовным делам он устойчиво занимает первое место. Очевидна связь раскрываемости с одним из основных положений Закона, согласно которому в задачи уголовного судопроизводства входит быстрое и полное раскрытие преступлений "с тем, чтобы каждый совершивший преступление был подвергнут справедливому наказанию" (ст. 2 УПК РСФСР). Уголовный процесс недаром называют производством по уголовному делу. Как и любое производство, расследование и судебное разбирательство сопряжены с использованием кадровых, материальных и иных ресурсов. Эти ресурсы, выделяемые обществом, имеют свои пределы. Сообразно этому ограничены и возможности раскрытия преступлений. Приведение ресурсов в соответствие с потребностью в них для раскрытия всех преступлений в соответствующем регионе за данный период — задача, в настоящее время не решаемая уже хотя бы потому, что не выработаны общие или взаимопереводимые единицы измерения производственной мощности (совокупной производительности труда персонала) и трудоемкости раскрытия совокупности преступлений, совершенных в отдельном регионе или в стране.
|
|
Информационная неопределенность усугубляется тем, что цифры, публикуемые уголовной статистикой под рубрикой "Состояние преступности", означают не действительные количественные параметры преступности, но лишь итоги регистрации и учета преступлений. Между тем зарегистрированная преступность - лишь вздымающаяся над поверхностью воды вершина айсберга. Подводную его часть составляет так называемая латентная, невидимая преступность. Один высокопоставленный чиновник, шокированный указаниями на масштабы латентной преступности, риторически вопрошал: "Как можно говорить о латентной преступности, если она невидимая?" Между тем невидимая в статистической отчетности, латентная преступность достаточно четко выявляется посредством конкретных криминологических исследований. Можно лишь сожалеть, что предпринятые в 70-х годах исследования в этом направлении были вскоре отвергнуты как не подтверждающие идеологическую установку на снижение и даже искоренение преступности в ходе завершения строительства коммунизма.
|
|
Существование латентной преступности - объективная криминологическая закономерность. Между совершением и регистрацией преступления всегда существует временной интервал, в течение которого данное преступление остается вне учета. Продолжительность интервала производна от степени общественной опасности преступления, от механизма его совершения, от очевидности или, напротив, незаметности его материальных последствий, следов, от меры значимости его для потерпевшего и других осведомленных лиц, наконец, от установки правоприменяющего персонала на выявление и учет максимума, минимума или оптимума преступлений. При установке на минимум интервал часто становится бесконечным.
Какова цена показателю раскрываемости? Этот показатель может быть представлен в виде дроби, числитель которой — число раскрытых преступлений, а знаменатель — число преступлений зарегистрированных. В предельном, идеальном случае — при равенстве числителя и знаменателя (все зарегистрированные преступления раскрыты) показатель раскрываемости равен единице. Главный информационный центр РФ регулярно исчисляет этот показатель по регио нам, выделяя области, края, республики с высокой, а также с низкой раскрываемостью в поощрении первым и в укор последним. Так организуется своеобразное соревнование, доводимое до районного звена. Но величины, реально определяющие соотношение совершаемых и раскрытых преступлений, т.е. социальные условия жизни общества и производственная мощность учреждений МВД, от служащих этих учреждений зависят мало. Поэтому непреклонные требования "улучшить" показатель раскрываемости осуществимы лишь на бумаге. Достигается это путем неблаговидных уловок, нарушений закона, пренебрежения правами человека. Не регистрируется значительная часть преступлений, о которых известно или должно быть известно милиции. Вот показательный пример. 5 мая 1998 г. в Москве мошенники выманили у С.А. Ковалева 2 тыс. долл. и более 1 тыс. руб. В ближайшем отделении милиции вопреки закону преступление не зарегистрировали, мер к задержанию преступников не приняли и посоветовали пострадавшему обратиться в отдел внутренних дел "Печатники". Оттуда, также ничего не предприняв для поимки мошенников, его послали в отдел внутренних дел муниципального района "Текстильщики". Но и там приступить к расследованию не торопились. Начальник следственного управления объяснил, что, дескать, вопрос о возбуждении уголовного дела ему неясен.поскольку Ковалев расстался с деньгами по доброй воле. Как будто руководителю следственного управления неведомо, что открытое ненасильственное изъятие денег - специфический признак мошенничества, отличающий его от кражи или грабежа. Между тем доколе уголовное дело не возбуждено, преступление не будет зарегистрировано и расследование не производится. Пока пострадавший ходил по милицейским инстанциям, мошенников и след простыл. Существенная деталь: жертвой мошенничества в данном случае оказался известный правозащитник, депутат Государственной Думы. Можно ли сомневаться, что у пострадавшего от преступления рядового гражданина - не парламентария шансов добиться регистрации преступления гораздо меньше?
В милиции и в следственных аппаратах органов внутренних дел практикуются десятки способов уклонения от возбуждения уголовных дел и регистрации преступлений. Это широко известно, и пострадавшие во многих случаях не обращаются в данные учреждения, считая это бесполезным, и страдают от беззащитности либо самосудно мстят.
Возможности "повышения" раскрываемости преступлений заложены и в нынешнем уголовном законе. УК РФ, действующий с 1 января 1997 г., предусматривает освобождение от уголовной ответственности за преступления небольшой тяжести, т.е. за наиболее распространенные, "в связи с деятельным раскаянием", а также "в связи с изменением обстановки" (ст. 75 и 77). Соответственно введены в новой редакции ст. 6 и 7 УПК РСФСР. Эти правила позволяют прокурору, а также с его согласия следователю или милиции вопреки ст. 49 Конституции РФ без суда признать подозреваемого совершившим преступление с освобождением его от ответственности. Поэтому в ситуации, когда уличающие доказательства сомнительны и не исключено, что суд вынесет оправдательный приговор или направит дело на дополнительное расследование, сотрудники милиции или следователи, применяя психическое, а то и физическое насилие, склоняют подозреваемого, отрицающего свою вину, может быть, действительно невиновного, чтобы он оптимитировал "деятельное раскаяние" или признал себя виновным, но утратившим общественную опасность под обещание освободить от уголовной ответственности. Невиновный может согласиться на эту сделку, опасаясь худшего - затяжки расследования, заключения под стражу, ошибочного осуждения. Между тем преступления, дела о которых прекращены по этим "нереабилитирующим", т.е. порочащим, основаниям, считаются раскрытыми, и показатель раскрываемости растет. В иных случаях прекращение дел по "нереабилитирующим" основаниям связано с получением взяток. Таким образом, использование показателя раскрываемости в качестве критерия оценки оперативно-розыскной и следственной работы приводит к нарушению конституционных прав человека и гражданина, лишая пострадавших доступа к правосудию, стимулируя вопреки презумпции невиновности внесудебное признание подозреваемого виновным, способствует коррупции.
О масштабах этих правонарушений дает представление анализ уголовной статистики. В 1995 и 1996 гг. общая милиция рапортовала о 100%-ном раскрытии краж и мошенничества. В 1997 г. (может быть, кто-то вспомнил поговорку "ври, да знай меру") раскрываемость краж показана уже в 82.1%, а мошенничество-в 91.3%21. Но и эти цифры намного превосходят высшие достижения мировой практики. За 1996 г. органы внутренних дел на транспорте показали рост раскрываемости изнасилований с 88 до 96.2%, грабежей - с 84.2 до 84.6%, краж - с 68.5 до 68.8%. При этом число зарегистрированных изнасилований снижено на 24.7%, разбоев - на 25.3%, грабежей - на 21.4%, краж - на 20.4%. Между тем в 1996 г. в стране, и в частности, на транспорте, не отмечались какие-либо массовидные благоприятные социальные процессы, которые могли бы вызвать столь резкое снижение преступности. Можно заключить, что преступность снижалась лишь на бумаге за счет все меньшей и меньшей регистрации преступлений. В этом же находят объяснение удивительно высокие показатели раскрываемости. Если регистрировать преступления и возбуждать уголовные дела, преимущественно когда виновные уже известны, то показатель раскрываемости будет очень высок.
В мае 1998 г. МВД оповестило, что в истекшем 1997 г. преступность в Федерации снизилась на 8.7%, а раскрываемость выросла до 72.2% против 70.1% в 1996 г.22 Это фантастика, причем отнюдь не научная. Множество предприятий в стране закрыто или работает неполную неделю. Происходят массовые забастовки. Месяцами не выплачивают зарплату и пенсии. Растет безработица. Население страдает от нехватки продуктов, от перебоев в подаче электроэнергии. Доверие к властям подорвано. Коммунистическая идеология дискредитирована. Влияние религиозной морали ничтожно. Это классические условия роста, но никак не снижения преступности.
Оценка ОРД и предварительного следствия по критерию раскрываемости разрушительно действует на правоохранительную систему. Подталкивая к сокрытию сообщений о преступлениях от регистрации и учета, такая оценка способствует искажению информации о действительном состоянии и динамике преступности и тем самым препятствует разумной организации и планированию оперативной и следственной работы. Подрываются нравственные основы труда оперативников и следователей. Чтобы скрыть, оставить вне регистрации и учета преступления, злой воли одного сотрудника обычно недостаточно. Наряду с исполнителем в этом, как правило, участвуют вышестоящий офицер и начальник органа. Ведь именно они требуют от исполнителя "хороших" показателей и прикрывают его в случаях жалоб и проверок. Так возникает круговая порука, и начальник становится заложником своих подчиненных. Куда ему деваться? Ведь укрытие преступлений от учета - само по себе преступление или по меньшей мере серьезный служебный проступок. И когда о таких фактах известно некоторому кругу сотрудников, начальник трижды подумает, прежде чем уволить подчиненного, даже самым тяжким образом провинившегося. Ибо тот знает и может рассказать многое, весьма непохвальное о самом начальнике. Поэтому не следует чрезмерно удивляться, что в некоторых учреждениях милиции укоренились вымогательства, грабежи, избиение задержанных и пр.
Соподчиненные с милицией следователи органов внутренних дел не принимают мер против названных внутренних преступлений потому, что не они, а полиция занимает в органах МВД доминирующее положение и при случае даст это почувствовать следователю-правдоискателю, буде такой обнаружится.
Что делать? Одной из мер к преодолению сложившегося положения явилось бы выведение следственного аппарата из министерств и ведомств, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность. Тогда следователь сможет объективно оценивать эту деятельность и ее результаты, выявлять и пресекать допущенные в ходе ее нарушения закона.
Идея не нова. Еще в 1958 г. следственные подразделения МВД были упразднены, и следствие сосредоточилось в органах прокуратуры. Тем самым было устранено давление оперативно-розыскных служб на следователей. Возрождение же следствия в МВД в 60-х годах способствовало превращению милиции в организацию, которую население боится не меньше, чем заурядных преступников.
Пониманием этого был вызван принятый парламентом в первом чтении 31 марта 1993 г. Закон "О следственном комитете Российской Федерации". Комитет по этому Закону должен был гарантировать независимость следователей от МВД и других структур, занятых оперативно-розыскной деятельностью. Однако в том же году, как известно, парламент был распущен. Обретшие после этого непомерный авторитет лоббисты МВД блокировали законопроект, и о нем как бы забыли.
Упоминавшаяся ранее статья В.Ф. Статкуса направлена против каких-либо реформ в этой области, за сохранение статус-кво. Он приводит впечатляющие, на первый взгляд, цифры и диаграммы, из которых вытекает, что следователи системы МВД работают больше и лучше, чем не зависящие от оперативных служб следователи прокуратуры, реже получают дела на доследование, расследования производят быстрее. Однако при ближайшем рассмотрении это оказывается не более как игрой в цифры. Ведь следователи МВД производят расследование по иным делам и в иных ситуациях, нежели следователи прокуратуры. Следователи МВД по большей части принимают к производству дела, возбужденные милицией либо возбуждают дела по материалам, собранным милицией. При этом полиция и следователи МВД исходят из того, что В.В. Лунеев учтиво назвал "селективным", т.е. избирательным, учетом. Поскольку возбуждение уголовного дела влечет постановку на учет преступления и может отразиться на показателе раскрываемости, они стремятся возбуждать дела лишь о легко раскрываемых и трудно скрываемых преступлениях, уклоняясь по возможности от возбуждения дел в иных случаях, когда личность преступника неизвестна, а перспектива раскрытия неясна. В ином положении находится следователь прокуратуры, вынужденный месяцами трудиться над раскрытием таинственного убийства или трагической катастрофы со множеством жертв. Тем временем следователь ОВД успеет окончить десятки примитивных дел по обвинению пойманных на месте преступления воришек, мошенников, нарушителей правил дорожного движения и пр. И отнюдь не в пользу следователей системы МВД служат приводимы. В.Ф. Статкусом данные о том, что они в 1993-1997 гг. реабилитировали обвиняемых в несколько раз реже, чем следователи прокуратуры. По Конституции России человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека - обязанность государства. С этих позиций реабилитация невиновного — не менее важная задача следователя, представителя государственной власти, нежели изобличение преступника. Трактовка же реабилитирующих решений следователя как брака в его работе - дань ностальгии по тем временам, когда предварительное следствие служило одной из форм карательной деятельности. Чтобы преодолеть нынешний глубокий кризис расследования, необходимо реорганизовать следственный аппарат, устранить зависимость его от оперативно-розыскных служб. Определяющим критерием следственной и оперативной работы должно стать безусловное, скрупулезное соблюдение законности.
Практическая часть
Наблюдая за политическими проблемами, через средства массовой информации я узнал, как борются с этими проблемами в стране и хочу вас ознакомить.
Правовая помощь по уголовным делам. Выдача преступников в МП. Вопросы борьбы с преступностью относятся к сфере внутреннего законодательства каждого государства. Однако глобализация социальных и экономических процессовпородила и глобализацию преступности, делая ее все более организованной и транснациональной. Преступные сообщества гораздо быстрее, чем государственные системы разных стран, реагируют на развитие всех типов коммуникаций, на любые упрощения режима пограничного контроля и передвижений. Прежде всего это относится к незаконной миграции, торговле наркотиками, отмыванию ≪грязных≫ денег.
Понятно, что в сложившихся условиях проблема борьбы с глобализацией преступности не может быть решена в рамках ограниченных национально-государственных средств и методов. Именно поэтому мировое сообщество стремится объединить усилия в поисках рецептов противодействия преступности.
Как известно, принцип сотрудничества государств является нормой juscogens, одним из принципов МП, закрепленных в Уставе ООН, Декларации о принципах МП 1970 г. и Заключительном акте СБСЕ 1975 г.
Сотрудничество государств в борьбе с преступностью обусловлено рядом факторов, в частности:
— особым характером определенных преступлений, посягающих на интересы нескольких или многих государств либо представляющих опасность для международного сообщества;
— потребностями координации усилий по предотвращению и пресечению преступных деяний;
— потребностями по оказанию взаимной правовой помощи по уголовным делам.
В вопросах сотрудничества государств в борьбе с преступностью можно выделить несколько направлений. Прежде всего это:
— разработка многосторонних конвенций по регламентации отдельных отраслей или институтов МП, в которых
имеются нормы, касающиеся определенных международных правонарушений;
— совмещение договорных и институционных форм межгосударственного сотрудничества с использованием потенциала специальных учреждений (например, Интерпола) и универсальных международных организаций и органов системы ООН;
— сочетание универсальных и локальных (прежде всего двусторонних) средств сотрудничества;
— согласование международно-правовых и внутригосударственных норм и механизмов, охватывающих уголовно-правовые и уголовно-процессуальные аспекты сотрудничества.
Т.о., сотрудничество государств в борьбе с преступностью развивается по двум основным направлениям — сотрудничество путем заключения международных договоров и сотрудничество в рамках международных организаций.
Отсюда можно выделить два основных вида сотрудничества — конвенционное и институционное. Конвенционное сотрудничество осуществляется в форме заключения многосторонних универсальных, региональных и двусторонних локальных соглашений. Институционное сотрудничество осуществляется в рамках различного рода комитетов и комиссий, создаваемых в соответствии с тем или иным договором, международных универсальных организаций (например, ООН), специализированных учреждений ООН и, конечно же, Интерпола и Европола.
Результатом реализации принципа сотрудничества государств в сфере борьбы с преступностью является решение целого ряда задач. Прежде всего, это согласование квалификации преступлений, представляющих опасность для нескольких или всех государств; координация мер по предотвращению и пресечению таких преступлений; установление юрисдикции над преступлениями и преступниками, что является главной проблемой сотрудничества государств в борьбе с преступностью; обеспечение неотвратимости наказания и оказание правовой помощи по уголовным делам, включая выдачу преступников.
Реализация этих задач стала возможной только с формированием такой отрасли МП, как международное уголовное право.
Правовая помощь по уголовным делам. Нормативная регламентация правовой помощи, и в частности правовой помощи по уголовным делам, весьма разнообразна: многочисленные специальные двусторонние соглашения о выдаче преступников;
двусторонние договоры о правовой помощи; локальные конвенции о передаче осужденных; общие международные договоры о борьбе с определенными преступлениями, содержащие нормы о процедуре правового сотрудничества.
Договоры о правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам охватывают широкий круг ситуаций. Государства оказывают друг другу правовую помощь путем выполнения поручений о производстве отдельных процессуальных действий, в частности составления и пересылки документов, проведения обысков, изъятий, пересылки и передачи вещественных доказательств, проведения экспертизы, допроса обвиняемых, свидетелей и других лиц. Определенный интерес в этом плане представляет Минская конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 г. Она, в частности,
содержит положения, согласно которым государства-участники взяли на себя обязательства по поручению другого государства в соответствии со своим национальным законодательством осуществлять уголовное преследование своих граждан, подозреваемых в совершении преступления на территории другой страны — участницы Конвенции (ст. 72—76). В РФ действует более 20 договоров о правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам, заключенных бывшим СССР, а также ряд соглашений, заключенных от имени РФ.
7 ноября 1996 г. Россия подписала две европейские конвенции: Конвенцию о выдаче 1957 г. и Конвенцию о взаимной правовой помощи по уголовным делам 1959 г. Для РФ Конвенции вступили в силу 9 марта 2000 г. после их ратификации Федеральным Собранием.
До участия в этих соглашениях вопросы оказания правовой помощи и экстрадиции решались с европейскими странами на основе принципа взаимности. В соответствии с Конвенцией 1959 г. правовая помощь оказывается по вопросам уголовного преследования за преступления, наказание за которые на момент просьбы о помощи подпадает под юрисдикцию судебных органов запрашивающей стороны.
К вопросам оказания правовой помощи относятся: исполнение судебных поручений, касающихся уголовных дел, в целях получения свидетельских показаний или передачи вещественных доказательств, материалов или документов; вручение судебных повесток и постановлений о явке в суд запрашивающего государства свидетелей, экспертов и обвиняемых; передача выдержек из судебных материалов и информации о них, необходимых для рассмотрения уголовного дела.
Соглашения о правовой помощи, как правило, регулируют процедуру выдачи (экстрадиции) преступников. Вопросам экстрадиции посвящены также двусторонние соглашения о выдаче преступников. Положения о выдаче могут содержаться в многосторонних конвенциях о борьбе с преступлениями международного характера.
Основная масса договоров о правовой помощи носит двусторонний или групповой характер. Вместе с тем повышение значения сотрудничества в этой области привлекло к ним внимание и ООН. В 1990 г. Генеральная Ассамблея одобрила типовой договор о взаимной помощи по уголовным делам. Основное внимание уделено отказу от оказания помощи, содержанию и исполнению запроса, сохранению тайны, получению документов, доступу к лицам, находящимся в заключении, и к другим лицам в целях получения доказательств, предоставлению документов, обыску и задержанию.
В оказании помощи может быть отказано, в частности, если запрашиваемое государство полагает, что это нанесет ущерб его суверенитету, безопасности, общественному порядку или иным важным интересам общества; если помощь несовместима с его законами; если совершенное деяние является преступлением лишь по военному праву. Определены гарантии безопасности для лиц, предоставляющих информацию или документы. В целом типовой договор направлен на расширение взаимной помощи государств по уголовным делам.
В 1990 г. Генеральная Ассамблея приняла также типовой договор о передаче уголовного преследования. Главная область применения — случаи, когда обвиняемый возвратился в государство своего гражданства и выдача его невозможна, поскольку не допускается законом. В таких случаях может иметь место передача уголовного преследования государству гражданства обвиняемого, разумеется, при условии, что деяние считается преступным в обоих государствах (принцип двойной криминальности, двойной преступности деяния). Запрашиваемое государство может отказать в просьбе о преследовании, если подозреваемое лицо не является его гражданином или постоянно в нем не проживает; если деяние является преступным только по военному праву; если преступление связано с налогами, акцизами, таможенными или валютными правилами и, наконец, если деяние рассматривается запрашиваемым государством как политическое преступление.
Стала весьма актуальной проблема лиц, содержащихся в заключении за рубежом. Ей посвящено Типовое соглашение о передаче иностранных заключенных, одобренное Генеральной Ассамблеей в 1985 г. В Соглашении отмечается, что цель социальной реабилитации преступников может быть скорее достигнута, если дать им возможность отбывать наказание в своих странах.