Дети священного волка
(популярная история башкирско-казахских отношений)
От автора, или как появились эти записи
Однажды мне пришлось вступить в полемику с известным ученым – историком, который был убежден, что после трагических событий далекого 1755 года между башкирами и казахами не может быть оснований для братских отношений. «Они не раз предавали нас, предавали в самые тяжелые моменты истории!» - восклицал ученый муж и приводил убедительные доказательства (недаром доктор наук и автор многочисленных трудов), и в итоге полностью «разгромил» мои идиллические предположения о дружбе и братстве соседей.
- Вспомнить хотя бы башкирские легенды, там казахи изображаются исключительно барымтачами! – горячо восклицал мой авторитетный оппонент. Наверное, подумал я, все действительно так и было... Этот безнадежный спор оставил тяжелый осадок в душе. Долгое время я ходил подавленный, но примириться с точкой зрения именитого ученого не хотелось. Не могут же народы, связанные общими этническими, религиозными и историческими судьбами, жить в постоянных раздорах… Начал искать факты, анализировать источники, собирать мнения известных людей, копаться в легендах и преданиях. Съездил в Казахстан, побывал во многих районах нашей республики, где сохранилась память о тех далеких временах. Но вот что удивительно, - той неприязни между народами, о которой говорил мой оппонент, я не заметил. Люди разных возрастов, профессий, социального статуса, как башкиры, так и казахи, просили написать правдивую историю взаимоотношений между нашими многострадальными народами.
-Мы братья, и мы знаем это! – убежденно говорили они.
Конечно же, я ни в чем не собираюсь обвинить моего оппонента. Он просто жертва известных идеологических стереотипов, насажденных извне и господствовавших в обществе долгие годы.
В итоге родились записи, которые, пожалуй, можно было бы назвать и популярной историей башкирcко-казахских отношений 18-20 веков. О ее достоинствах и недостатках судить тебе, мой читатель. Возможно, некоторые моменты в трактовке тех или иных исторических событий покажутся неубедительными, а гипотезы – слишком смелыми. Но все они написаны искренне и с максимальной исторической точностью.
Часть первая
Родственники или просто соседи?
Ближайшими соседями южных и восточных башкир были казахи. Великая степная река Яйыš (ныне Урал) разделяла земли этих народов. Нас интересует вопрос - что преобладало во взаимоотношениях соседей, весьма воинственных и своенравных?
Небольшой экскурс в историю. Башкиры, или как мы себя называем, башšорттар, появились на Урале и в близлежащих степях еще в незапамятные времена. По легенде племени усерган, в этот край величественных гор, шумных водопадов, дремучих лесов и безбрежных степей их привел белый волк. Это был вожак стаи, священное животное. И люди, которым он покровительствовал, стали называться «народом главного волка » - «баш šорт халкы ». Напомним, что слово «šорт » или, «šурт », в наречиях некоторых тюркских народов означает «волк». Такие же предания о волке- вожаке сохранились и у других юго-восточных племен. Да и собственное название древнейшего башкирского племени бурзян («бурджан » в старинных источниках) или «б±ре йºн » можно перевести как «волчья душа ». По утверждению ученых, средневековые рыцари половецких степей – воинственные «бурджоглы» на самом деле те же бурзянцы. В Хайбуллинском районе Башкортостана и в соседней Оренбургской области зафиксированы названия деревень, имеющие прямое отношение к данному тотему – «Баш Б±ре», «Žаšмар Б±реhе», «Б±ребай». В представлениях наших далеких предков волк защищал от повседневных бед и врагов. Его образ - смелый, жестокий, благородный (например, античных героев Рэма и Ромула вскормила волчица)- пользовался уважением у многих народов, в том числе и у тюрков. К слову, на скалах гор в Южном Казахстане и в Семиречье найдены изображения этого священного зверя. В мифологии тюркоязычных наций волк занимает особое, сакральное место.
Часть нынешнего Башкортостана занимали малочисленные племена так называемых «чудов». Несколько волн кочевников тюркского происхождения в разное время накрывало ареал расселения этого таинственного народа. Видимо, это были финно-угры, обитавшие в основном в лесной зоне исторического Башкортостана. До них были те, кого принято называть скифами, сарматам и, савроматами. Тюрки успешно ассимилировали местных аборигенов, положив тем самым начало новому народу. На этом основании башкортов уверенно можно назвать автохтонным населением Урала. Иногда среди нас встречаются люди с голубыми глазами и светлыми волосами. Они и есть потомки пресловутых «чудов ». В башкирском дастане «Урал-батыр» говорится о неких пещерных людях, которые охотились на животных с каменными орудиями, разрывали их горла зубами и пили горячую кровь. Согласно эпосу, это были счастливчики, пережившие «всемирный потоп». Якобы, от них произошли и остальные люди, в том числе башкорты. В эпосе отчетливо говорится о месте обитания первых людей. Это пещера Шульганташ (Капова), что находится в Бурзянском районе Башкортостана. Кстати, там сохранились рисунки давно исчезнувших животных - мамонта, пещерного льва, бизона. Ученые датируют возраст дастана четырьмя тысячами лет! Иными словами, наш народ жил на этих благодатных землях с незапамятных времен. Наскальные рисунки и знаки древних людей, найденные в горах центрального и северного Башкортостана, обнаруживают удивительное сходство с тамгами башкирских родов.
Основу башкирского народа составили семь племен. Это бурзян, усерган, тамьян, тунгаур (дунгаур) и три кыпчакских рода, которые именно здесь, на Южном Урале, объединились в союз. Недаром поется в древней песне:
Уралып та ƒына ятšан Урал тауы
Ете лº генº ырыу тµйºге…
(Раскинувшиеся вольно Уральские горы
Родина для семи племен).
Воины семи племен, объединенных в мощную конфедерацию, смогли дать отпор татаро-монгольским завоевателям. По утверждению венгерского монаха-путешественника Юлиана, посетившего наши края после той войны, в течение 14 лет шли кровопролитные столкновения между башкортами и чужаками[1]. Закрепившись в своих горных «цитаделях», местные тюрки упорно дрались за свободу. В конце концов, татары-монголы вынуждены были заключить мир с нашими предками, которые формально признали чингизидскую власть. В этой борьбе участвовали и башкорты из конфедерации айле (по некоторым данным, включившей 24 племени) из Восточной Башкирии, а также союз северных родов. Народная память сохранила для потомков имя одного из легендарных предводителей конфедерации Ете-ырыу - Масемхана. Скала, помнящая о великих делах великой личности - «Мºсем ташы », - и ныне возвышается над Белой рекой в Бурзянском районе, в самом центре владений хана.
До монголо-татарского нашествия у башкир, видимо, уже были зачатки государственности. Развивалась торговля, процветали ремесла, военное дело. До нас, например, дошли обрывочные сведения о небольших укрепленных городах башкортов [2]. Средневековые европейские карты зафиксировали загадочный город Паскерти на том самом месте, где ныне находится столица республики.
После распада огромного золотоордынского государства на несколько ханств в 15 веке на исторической арене появляется новая нация - казахи [3]. Их предки жили на территории нынешнего Казахстана, западного Китая (Синьзян), Монголии, а также некоторых среднеазиатских государств. Имели города Отрар, Cайрам, Сыгнак, Тараз, Туркестан, Ташкент и т.д. Жители этих «полисов» упорно боролись против экспансии татаро-монгольских полчищ, что нашло отражение в преданиях и фольклоре народа.
В этногенезе казахов участвовали древние саки, массагеты, ираноязычные племена, а также монголоязычные народы. Тюрки-казахи испытали доминирующее влияние кыпчаков, что выражается, прежде всего, в особенностях их языка. Те же этнические компоненты участвовали в формировании и башкирского народа.
Начиная с 17 века, джунгарцы начали теснить казахов с их исконных кочевий на юго-востоке нынешнего Казахстана. Жестокое противостояние продолжалось в течение двух столетий, и вошло в историю народа как «Аšтабан шубырынды », что означает «годы великого бедствия». Казахи мужественно сопротивлялись, одержав ряд выдающихся побед над превосходящими силами врага. Но племена были разобщены, и многие роды вынуждены были откочевать далеко на север и запад, где заняли территории, покинутые ногайцами. Эти земли, начиная с берегов рек Уй, Ишим, Тобол на востоке, степи между Яйыком и Эмбой на юге, далее от Иргиза до Нижней Волги, считали своими и башкорты - бывшие подданные Ногайской орды[4]. После исхода ногайцев с территории Башкирии, тарханы племен бурзян, усерган, юрматы, мин и т.д. поспешили оформить свои права на эти территории путем получения закрепительных грамот от русской администрации.
Какой характер носили взаимоотношения башкир со своими новыми соседями?[5] Видимо, в разные годы они складывались по-разному. Но в целом преобладали мирные и родственные отношения. Порой происходили стычки за владение пастбищами и водными ресурсами, случались барымта – набеги, основной целью которых был угон скота. В ответ организовывали šарымту, что представляла собой ответный набег или возмещение причиненного ущерба. Случались похищения девушек и молодых женщин, иногда и детей. Эти конфликты носили не только межэтнический, но и «внутренний», межродовой характер. В фольклоре башкортов немало песен, легенд, преданий, в которых рассказывается об этих событиях. В советское время устное творчество народа претерпело существенные изменения, что нашло отражение в искажении сути этих сказаний. У неискушенного слушателя или читателя могло сложиться мнение, что между казахами и башкирами всегда существовала вражда. Наши степные сородичи в этих «подкорректированных» преданиях представали в неизменном образе жестокого барымтачи, а башкиры - в роли жертвы. Но вот интересный факт. Среди коренных жителей Башкортостана до наших дней сохранилось немало нелицеприятных поговорок о колонизовавших край поселенцах. Безусловно, это отголосок коварной имперской политики, суть которой выражена в банальной истине «разделяй и властвуй». Но нет ни одной унизительной поговорки (или прозвища), адресованной степным соседям! И как мне сообщали казахские филологи, и у них нет, не зафиксировано подобных проявлений неприязни к башкирам. Уместен вопрос, а почему два воинственных народа так и не стали врагами? Ведь были же столкновения, борьба за лидерство в регионе, провокационная политика властей и т.д.? На мой взгляд, тому несколько причин. Во-первых, не зафиксировано ни одной крупномасштабной башкирско-казахской войны, в результате которой одна или обе стороны понесли бы значительные человеческие потери, а значит, затаили бы смертельную обиду. Во-вторых, как мы уже сказали, в формировании этих народов участвовали общие племена. Казахи из числа кыпшаков, таз, канглы, керей, союзов племен жетиру, байулы, алимулы имеют наиболее близкие этнические корни со своими соседями - башкортами. Еще одна важная причина заключается в кочевом менталитете, в обычаях башкир и казахов. Локальные боевые действия, те же самые барымта с карымтой, для них были естественным явлением и не рассматривались как нечто из ряда вон выходящее. У них сохранились романтические традиции военной демократии - смелость, благородство и доблесть воина. Это были хорошие бойцы, но плохие интриганы. Именитые батыры встречались в открытом бою, предваряя поединок громким вопросом: «Алыш бармы, кµрºш бармы?».
- Будем сражаться (насмерть)? Или бороться?
То есть не исключался и мирный исход конфликта.
Военные отряды противников, как казахов, так и башкортов, никогда не имели целью истребление людей, тем более мирного населения.
Более того, в наших легендах сохранилось много свидетельств благородства и сочувствия, проявленных к пленным казахам или, наоборот, башкирам. В Учалинском районе РБ есть гора Аšша. Как гласит предание, предводитель казахских барымтачей Аšша батыр погиб в бою с барын-табынцами. Погиб достойно, как настоящий мужчина. Башкорты со всеми почестями похоронили его на вершине горы. Потом приехал отец Акшы и встретился с аксакалами рода. Старейшины договорились удерживать молодежь от набегов, не причинять зла друг другу. И в этих краях надолго воцарился мир. А гора, где покоятся останки батыра, и ныне носит его имя. Такую же романтическую историю могла бы поведать и живописная скала Аšын (Аššашка) в Бурзянском районе Башкортостана.
Вот казахская легенда. Она связана с происхождением названия вершины «Šос естек». Когда-то, очень давно, два башкорта волею судьбы оказались в стране казахов. По некоторым версиям, это были знатные люди, которые перекочевали на юг, спасая свою свободу, богатства и скот. Их преследовали татары-монголы (варианты - казахи, русские солдаты, калмыки). На вершине горы, что находится в Каргалинском районе Актюбинской области Казахстана, беглецы приняли свой последний бой. Погибших похоронили с почестями. Прощаясь с их могилой, один из местных жителей, якобы, произнес:
-Кош, естек! Прощай, башкорт!
Названия нынешнего поселка Кос Естек и небольшой реки, что протекает рядом, по легенде, восходят именно к этим словам. По другой версии «šос естек » означает «два башкира ». После восстания 1755 года большая часть бежавших в Младший жуз башкортов была посемейно (по парам, или по-казахски, «кос ») поселена в этих местах. Поэтому селение и носит такое название. Об этом говорят казахские исследователи Баянгали Култаев и Кайрат Тулеуов:
- Расселение было по парам, т.е. муж и жена, вдоль реки Каргала Актюбинской области Республики Казахстан. Слово «пара» по-казахски «šос», а самих башкир казахи называли «естек». Место, где было наибольшее количество расселений башкир по парам – зимовку старшего сына Сарке батыра Танирбергена – в честь этого события назвали Кос естек. В последующие годы образовался большой поселок, который до 1967 года был районным центром. Он находится в самом живописном месте вдоль реки Каргала на трассе, в 75 километрах от города Актобе, и на таком же расстоянии от города Орска Оренбургской области[6].
Как правило, легенды хранят память о светлом, добром, вечном. Западные казахи, например, бережно донесли до наших дней предание о Šара-батыре, башкорте, прибывшем в их степи с целью прекращения набегов между двумя народами. Захоронение этого смелого человека находится недалеко от аула Иргиз Актюбинской области Республики Казахстан.
Жила когда-то знаменитая аулия Бэндебике. Муж прорицательницы, Еренса, был известным сэсэном-сказителем, но весьма своевольным человеком. Однажды он собрал военную партию и отправился за Яйык. Бэндебике тщетно пыталась отговорить мужа:
-Не надо ссориться с нашими братьями по вере! Зло всегда оборачивается несчастьем!
Говорила Бэндебике и о вещем сне, что видела накануне. Вся степь была усеяна трупами людей и лошадей...
-Вы все погибнете! А те, кто выживет, покроет себя несмываемым позором!
Но не послушались воины мудрой женщины. Предсказание ее сбылось. Казахи дали достойный отпор барымтачам. Немало джигитов погибло, некоторые ускользнули, а их предводитель с горсткой своих товарищей попал в руки неприятеля. Более года провели башкорты в плену. Затем, узнав, что Еренса является супругом знаменитой Бэндебике-аулия, старейшины рода отпустили пленников. Вернувшись домой с позором, Еренса узнал, что за время его мытарств на чужбине жены не стало. Она умерла, благородное сердце ее не выдержало трагедии, случившейся с мужем и соплеменниками.
Кэшэнэ (мавзолей) Бэндебике-аулия находится недалеко от аула Максют Кугарчинского района Башкортостана. Порой некоторые паломники из числа посвященных слышат глас аулие, доносящийся из глубины могилы. Эти слова обращены нынешним и последующим поколениям тюрков.
-Живите дружно, по-братски! Не причиняйте обид друг другу! Помните, зло всегда оборачивается злом![7]
Подобных легенд и преданий, сохранившихся до наших дней, много. Казахи воспринимали естеков (варианты - истяки, иштяки)- то есть башкортов, как своих близких братьев. Недаром известный казахский историк и поэт Шакарим Кудайберды улы (1858-1931) утверждал, что «башкиры - те же казахи», но отделившиеся от основной орды и смешавшиеся на севере с финно-угорскими народами. Характерны строки из дастана знаменитого казахского жырау Кожабергена. Перечисляя страдания народа в тяжкие годины «Актабан шубырынды», когда против казахов выступили и калмыки, и хивинцы с кокандцами, и русские казаки, и киргизы, и многие другие, жырау с особой болью и досадой говорит:
Жау болды аƒайын ел Естек бизге
Жасады жорыš ол да елимизге…
(Неприятельской стала и братская страна естеков,
И они совершили набеги на нашу родину)
(Отрывок из дастана «Елим ай»)
Понятна обида Кожаберген аксакала. Как гласит пословица, «легче переносить большое зло от врага, чем маленькую обиду от своего брата». Возможно, речь идет о тех башкирах, которые защищали свои пастбища на юге, ведь под натиском огромной джунгарской армии казахские роды вынуждены были уходить на северо-запад, в свою очередь, оттесняя часть башкирских аулов с левобережья Яйыка и вдоль рек Уй, Тобол.
Но в репертуаре знаменитого Кожабергена-жырау были и оптимистические песни. Например, о ратных подвигах братских народов, объединенных под единым знаменем. В частности, история свидетельствует о том, что в начале 18 века воины трех тюркских народов общими усилиями прогнали калмыков за реку Урал. Об этом расскажем чуть ниже. Известно также об участии войска легендарного башкирского батыра Таймаса Шаимова в битве на Буланты, где силами трех жузов и их северных союзников был нанесен сокрушительный удар по джунгарской армии[8]. Эта победа стала поворотной вехой в истории казахского народа, своеобразным «Сталинградом», остановившим наступление диких орд с востока. Кстати, и в самом Башкортостане, а также в соседних Оренбургской, Челябинской, Самарской и Саратовской областях Российской Федерации много топонимов, касающихся башкирско-калмыцких столкновений. Например, около города Стерлитамака есть озеро, старинное название которого «Меœšалмаš» («Тысяча калмыков »). Легенда гласит: в жестоком сражении с войском Аюки-хана башкорты уничтожили тысячу своих противников. Их трупы бросили в озеро… Многочисленные «Šалмаš ±лгºн» («Место, где погибли калмыки»), «Šалмаš орошšан» («Там, где сражались с калмыками»), «Šалмаš šасšан» («Место, откуда убежали калмыки») напоминают о тех суровых временах, когда башкорты вынуждены были защищать свои земли от вторжения смелых и неугомонных степных бойцов - калмыков.
В 1771 году более 200 тысяч волжских калмыков под руководством своего хана Убаши двинулось на свою историческую родину - Джунгарию. Царское правительство попыталось их остановить и вернуть обратно. Вдогонку были брошены отряды драгун, башкир, а также воины Малого и Среднего жузов. Но огромная змеевидная колонна беженцев упорно шла на восток. Наконец, после семи месяцев кровопролитного и чрезвычайно изнурительного марша, калмыки сумели прорваться в Китай. Ущелье в горах, по которому прошли 75 тысяч счастливчиков, оставшихся в живых, и поныне носит название «Джунгарские ворота». Много женщин и детей попали в руки преследовавших их казахов и башкир. В их общинах появились новые кланы из числа ассимилированных калмыков. Трагические события 1771 года вошли в историю как «Последний переход» калмыков.
Во время башкирских войн 17-18 веков казахские роды неизменно оказывались на стороне своих северных соседей. Скоординированные действия инородцев – нападения на крепости и поселения, угон скота у колонистов, рейды вглубь «ново-русских» территорий, предоставление убежища для повстанцев - все это стало головной болью для колониальной администрации. Тем не менее, после восстания 1755 года башкиро-казахские отношения заметно охладели. Это стало результатом хитроумной политики оренбургского генерал-губернатора Ивана Неплюева, который усмотрел в покровительстве казахов бунтующим «естекам» реальную угрозу для интересов империи. Об этом поведаем чуть позже, а теперь попытаемся ответить на вопрос: а почему «естек»? Откуда взялся этот этноним, означающий «башкорт » у казахов Малого и Среднего жузов?
«Почему «естек»?
Однозначного ответа на этот вопрос никогда не было, не существует и сегодня. Историки и языковеды, краеведы и аксакалы выдвигают разные гипотезы, касающиеся этимологии данного обозначения. Наиболее распространенной, но неубедительной, на мой взгляд, является аппеляция к «остякам ». Так называли русские первопроходцы представителей северных народов - кетов, селькупов и, прежде всего, хантов. Хорошо, допустим, вопреки всякой логике степняки переняли русский вариант «остяк», чуть-чуть переиначили и стали называть башкортов «естеками». Но тут возникает масса вопросов.
-А как называли казахи своих соседей до этого?
Ведь русские пионеры встретились с хантами только в середине 16 века, а селькупами и кетами еще позже? Выходит, «остяки» появились позже «естеков»? Как мы знаем, казахский народ окончательно сформировался в 15 веке. Должны же были они, степняки, как-то идентифицировать своих соседей башкир? К тому же, этноним «башгирд » впервые был зафиксирован в дневниках секретаря багдадского посла Ибн-Фадлана еще в 922 году, когда караван, направляющийся в Волжскую Булгарию, встретился с башкирами на территории исторического Башкортостана.
-Неужели казахи не видели никаких различий между башкирами и хантами? Первые тюрки-мусульмане, ведущие полукочевой образ жизни, скотоводы, по культуре, языку и образу бытия мало чем отличавшиеся от самих казахов. А язычники ханты – финно-угорский народ, живущий на севере? Основой их экономики всегда были оленеводство, рыболовство и охота.
-И самое главное. А что все-таки означает это таинственное слово? Никто не знает ответа. Вопрос остается открытым.
Любопытную гипотезу высказал живущий в Уфе казахский журналист и поэт Морат ага Шекебаев. Выходец из Среднего жуза, рода канжагалы, Морат Киноятович рассказал легенду, связанную с происхождением этнонима «естек».
-В давние времена в кочевья нашего предка Богембая-бия пришло много башкортов. Они проиграли кровопролитную войну у себя на родине, и посему искали убежища в степях. Казахи приютили их, дали пищу, кров, выделили пастбища. Но предвидя, что русские не оставят в покое этих людей, молодых воинов быстро переженили на казашках. Скоро так и получилось,- представители царских властей в сопровождении целой армии прибыли в кочевья и потребовали выдать беженцев. Люди постарше, обремененные семьями, вернулись в Башкирию. А те молодые башкорты, новоиспеченные общинники, остались. Ведь они уже приняты в род, стали подданными местного султана, и не подлежали «депортации». Скоро пошли дети, внуки, правнуки этих башкир. Люди радовались:
- Остик! Остик! Нас стало больше!
Оттуда и пошел род «выросших в числе » - иными словами, «естеков» в казахских степях.
Конечно, это лишь красивая легенда, но не более. Этноним «естек» появился намного раньше русско-башкирских войн 16-18 веков. Тем не менее, легенда представляется весьма любопытной, не лишенной основания, так как в исторической литературе действительно зафиксирован факт приема старшиной Среднего жуза Богембаем «множества числа воров» из мятежной Башкирии.
Наиболее серьезная версия связана с записями средневекового автора – арабского путешественника Аль-Идриси. Он пишет, что народ этот имеет города Кастра и Мастра в стране «внутренних» башкир. А «внешние» башкиры, также имеющие свои города, проживают на прикаспийских и среднеазиатских торговых путях. Один из их городов – Намжан находился на месте нынешнего Орска на реке Яйык. Аль-Идриси пишет, что «внутренние» башкиры поддерживают торговые отношения с Булгаром, а южные же («внешние») постоянно воют с этим государством. Возможно, первоначально этноним «истяк» или «естек» («иштяк») относился только к этим «внутренним башкирам» («эстэге», «иштэге башкорттар»). По типу хозяйствования (например, к земледелию они перешли значительно раньше своих южных сородичей), внешнему виду и этническому составу (именно они активнее остальных башкир ассимилировали финно-угров), по особенностям наречия, и наконец, по своему географическому положению (занимали северные и западные районы нынешнего Башкортостана) «внутренние» разительно отличались от своих южных братьев. Кстати, эти различия сохраняются и поныне. «Внешние» же башкорты в культурно-экономическом плане более тяготели к соседним степным народам. После потери значительных территорий в евразийских степях в 17-18 веках, и «внешние» башкиры отступили к Уральским горам. Тем самым, видимо, подпали под определение «внутренних», иными словами, «истеков» или «иштяков».
Некоторые ученые предполагают, что Естек (Иштяк, Истяк) - имя великого вождя некоего великого племени. Безусловно, эта гипотеза имеет право на существование. Ведь, например, ногайцы ведут свое начало от хана Ногая, этимология слова «узбек» связана с личностью хана Узбека. По некоторым версиям, башкиры «унаследовали» имя реального половецкого хана Башгирда. И этот список можно продолжить.
Любопытно, но в знаменитом кыргызском эпосе «Манас» также встречается персонаж по имени Естек, что говорит о древности данного антропонима.
У самих башкир нет версий относительно происхождения слова «естек» или «иштяк». Но из поколения в поколение передается сказочная история двух братьев - Арал-бия и Урал-бия. Жили они «на берегу моря, южнее нынешней родины башкортов ». Некоторые варианты легенды утверждают, что Арал и Урал были близнецами. В любом случае братья жили очень дружно, душа в душу. Но по воле тэнгри, Урал-бию выпала судьба покинуть родные места и переселиться на север - в край высоких гор, темных лесов и привольных степей. От него пошел род башкортов. А брат его Арал-бий остался на родине, у берегов теплого моря, следовательно, стал отцом казахского народа.… Основываясь на этом предании, историк Миляуша Бижанова выдвинула свою гипотезу. Так как братья были близнецами или неразлучными, они легко «подпадали» под определение «ишле », или (на кизильско-кыуаканском диалекте) «иште», означающее - «парные»,то есть, «двойняшки». Например, у башкир есть имена Ишбулды, Иштуƒан, Ишкилде, Ишбир´е. У казахов также зафиксированы имена – Есбол, Есболды, Есберген. Смысл их одинаков - «парный (брат) пришел (родился).
Обозначив людей, ушедших с Урал-бием (протобашкир), данным этнонимом, оставшиеся сородичи (то есть протоказахи) акцентировали внимание на их кровном родстве. «Естеки» («иштеки») это люди, ушедшие в другие края. Но нам (казахам) они «парные, родные» братья[9]…
Хочется верить, что найдутся серьезные исследователи этой весьма интересной и запутанной темы и многовековой туман над таинственными «естеками» рассеется. Несомненным представляется факт - у многих башкирских и казахских родов одни и те же предки, что подтверждается не только легендами или родословными - шежере. Наши народы связаны, прежде всего, кровными узами. Итак, об общих этнических корнях на примере союза жетиру и юго-восточных башкортов.
Краткое описание племен жетиру
Летом 1755 года высшие чины колониальной администрации Оренбурга были неприятно поражены. Прибыл гонец на взмыленной лошади, доставил срочную новость. «Бунтовщики» - башкорты, повергнув огню несколько заводов и разгромив роту драгун, пытавшихся их остановить, ушли в Дикую степь. Волнения в юго-восточных волостях грозили перекинуться на весь неспокойный край. Скоро новость обросла еще более неприятными подробностями. Несмотря на все попытки запугать, подкупить, отговорить казахских старшин, в Малой Орде повстанцев приняли не как «злодеев», а как гостей. Причем, как свидетельствуют отчеты царских шпионов в степях, казахские кыпшаки приютили башкирских кыпсаков, тама, тума и тана – тамьянцев, табынцы - башкир того же рода. Зачинщиков бунта бурзянцев укрыли их родственники из жагалбайлы. Старейшины указанных племен поклялись на Коране и в один голос заявили о своем намерении «до смерти их не выдавать».
Причину этого волнительного поступка, видимо, следует искать не только в традиционном сочувствии казахов соседям- единоверцам, ведущим неравную борьбу за свою свободу. В их незавидном положении многие видели свое будущее. Ведь колониальная экспансия молодой империи только-только набирала обороты, под ее властью оказывались все новые земли. Наиболее дальновидные авторитеты в казахских жузах, такие как, например, Кушим-хаджи, были убеждены: «то, что происходит с естеками сегодня, настигнет нас завтра».
Но смысл этих пророческих слов, которые действительно сбылись, понимали не все. Скоро начались нападения пророссийски настроенных султанов и старшин на кочевья, где проживали беженцы. Теперь семиродцам, алимулинцам и остальным покровителям «воров» пришлось защищать их уже от своих сородичей. Ведь они поклялись на священной книге, а эти бурзянцы, кыпсаки, табынцы, тамьянцы, усергане были для них не просто мусульманами, а прежде всего прямыми родственниками. В этом легко убедиться, совершив небольшой экскурс в историю.
В конце 17 века знаменитый хан Тауке в целях эффективного противостояния калмыкам, объединил семь западных казахских родов в мощный племенный союз. Так возникла военно-политическая конфедерация жетиру в составе Киши Жуза (Малой орды). Она состояла из жаƒалбайлы, табын, тама, телеу, кереит, кердери и рамадан. Эти племена были весьма многочисленными и славились своей воинственностью. К началу 19 века жетиру занимали земли, начиная от нынешнего города Верхнеуральска на севере, и далее по всей протяженности Яйыка и его левых притоков. А это обширные территории нынешних Челябинской, Оренбургской областей РФ, Актюбинской, Кустанайской областей Казахстана. Зимовать жагалбайлы и другие семиродцы уходили к теплым берегам реки Сырдарья, а также в низовья Урала. Они и были ближайшими соседями естеков. Но что мы имеем в виду, когда говорим о «единой этнической истории» жетиру и юго-восточных башкортов? Попытаемся ответить на этот вопрос.
Жаƒалбайлы. Одно из самых многочисленных племен жетиру. К началу двадцатого века оно насчитывало около 70 тысяч человек. Некогда жагалбайлинцы кочевали на огромные расстояния - от Черного до Аральского морей, доходя до берегов Эмбы и Хобды.
В этногенезе жагалбайлы участвовали не только древнетюркские или древнемонгольские племена, но и сакско-массагетские автохтоны и, видимо, ираноязычное население региона. В этом плане этническая история жагалбайлы мало отличается от происхождения бурзян. Последние - выходцы из Южной Сибири. Смешиваясь с ираноязычными племенами в 7-9 веках нашей эры, они разделились на две большие группы. Одна (в составе части огузов) пошла на Северный Кавказ и оттуда выдвинулась далеко на запад, достигнув Византии и Румии (от нынешней Турции до Италии). Будучи отменными солдатами, тюрки нанимались на воинскую службу к королям и царям. Знаменитый египетский мамлюк, впоследствии султан, Бейбарс был сыном «волчьего народа», иными словами, бурзянцем по происхождению. Эти тюрки остались в Европе, приняли христианство и окончательно растворились в доминирующей массе местного населения.
Другая часть продолжала кочевать в том же регионе, что и жагалбайлы. Территорию, начиная с нижнего течения Сырдарьи, степи между Аральским морем и Уральскими горами бурзянцы считали своим владением. В последние годы ученые все более склоняются к версии, что жагалбайлинцы и бурзяне составляли единый этнос, по крайней мере до 9-10 веков. Об этом говорят и косвенные доказательства, зафиксированные в устном народном творчестве. Еще в двадцатых годах прошлого столетия общественный деятель и краевед Сагит Мирасов записал легенду о происхождении бурзян. Там говорится (об этом мы уже рассказали в предыдущей главе), что родоначальник племени Бурзян бий - жил у берегов моря. У него было два сына - Арал и Урал. Первый остался на родине, а второй со своими близкими ушел на север.[10] Примерно в это время бурзяне (в их составе и небольшая часть ягалбайлы- жагалбайлы) и пришли на Урал, обосновавшись сначала на берегах Ика, Демы, Большой и Малой Кинели. Жагалбайлинцы же остались на прежних местах обитания, но монголо-татарское нашествие рассеяло племя на всей огромной территории Дикой степи. Часть жагалбайлы вошла в состав каракалпаков (жагалтай) и кыргызов (жагалмай). [11]Большинство же ушло вслед за своими братьями-бурзянцами в северо-восточном направлении, только придерживаясь левого берега Ак Жайыка. Летние лагеря племени можно было встретить на живописных берегах степной реки - от среднего течения до самих ее верховьев.
Башкирский род яƒылбайлы сравнительно малочисленный, их сегодняшние потомки проживают в Кугарчинском районе Башкортостана, в населенных пунктах Šасšын и Санъяп. Несомненно, и в других аулах, выделившихся из родовых селений бурзянцев, можно найти представителей ягалбайлы, но, к сожалению, данный вопрос изучен очень слабо.
Если о существовании мамонтов и динозавров мы знаем по их сохранившимся костям, то об истории древних родов красочно рассказывают их «печати» - тамги. Пожалуй, они самые беспристрастные свидетели давно минувших лет. Известный этнограф Раиль Кузеев нашел около 490(!) образцов «печати» этого древнейшего племени. Самыми распространенными считаются вариации знака, похожего на птицу дербник, - яƒылбай.
Эта и многие другие тамги жагалбайлинцев и бурзянцев удивительным образом совпадают, что еще раз наглядно доказывает общность их этнических корней. Традиционный орнамент, свадебный обряд, языковые особенности, элементы духовной и материальной культуры усиливают это впечатление.
Военным кличем жагалбайлы является «Манатау» [12]. У бурзянцев же их два - «Тарауыл» и «Аš туƒан ». Более ранним представляется именно «Аš туƒан» («Белый брат »). Почему?
- Ответ находится в тотемистических представлениях древних башкир. Читатель помнит, что самоназвание народа «башšорт » переводится как «волк-вожак » (хотя есть попытки свести его к «главной пчеле », «главному кругу или совету (племени)», или антропониму Башгирд-хан, половецкого правителя, жившего в 12 веке). Название племени бурзян (башкирское звучание «бµрйºн », от «б±ре йºн») происходит также от тотемистического этнонима «волчья душа », иными словами, бурзяне считали себя «Людьми с волчьей душой ». Вспомним, по легенде именно белый волк, священное животное всех тюрков, привел ряд древних родов на Уралтау. Возможно, у «волчьих людей» - бурзянцев существовал обычай обращаться перед боем к предку-покровителю. Но это только гипотеза.
В исторических источниках встречается еще один этноним бурзянцев - «Бурджоглы», что некоторые энтузиасты от истории переводят как «Сын волка». Эта версия представляется малоубедительной.
Родовая структура бурзянцев. Самыми древними являются роды монаш и яƒылбайлы. Они имеются и у других тюрков. У тувинцев зафиксирован первый этноним в форме «монгуш ». У кыргызов род жагалмай входит в состав племени мунгуш. У каракалпаков имеется род жагалтай. Но вот что поражает воображение, - несмотря на тысячи километров, что отделяют среду обитания этих народов, тамги-то у них иден