Берта Шмидт-Эллер
Всегда и везде
Оглавление
Дом у магистрали....................................................................................... 3
Игра в цирк................................................................................................. 4
Полиция!...................................................................................................... 5
Школа........................................................................................................... 7
Красный бант Марины............................................................................. 10
Тутти.......................................................................................................... 12
Чудесный день.......................................................................................... 14
Уводить или воровать.............................................................................. 17
Всегда и везде........................................................................................... 22
Отвечай, Рами!.......................................................................................... 24
Пожар!........................................................................................................ 28
Когда мама рассказывает......................................................................... 29
Путешествие в кибитке............................................................................ 32
Леденцовая палочка................................................................................. 34
Телефон...................................................................................................... 37
Черныш, одинокий черный кот.............................................................. 39
Рами находит дорогу домой.................................................................... 42
Джеро......................................................................................................... 44
Где Рами?................................................................................................... 47
Странная история..................................................................................... 53
Все знают об этом..................................................................................... 55
Нужен ли Рами рыбий жир?.................................................................... 58
Праздник Рождества................................................................................. 59
Случайности.............................................................................................. 62
Счастливый конец.................................................................................... 63
Дом у магистрали
Поселок Эрбах находился среди лугов, лесов и садов, растущих на склонах холмов. Крайний дом поселка стоял под мостом автомагистрали, под высоко поднимающимися над долиной каменными сводами.
От этого дома в гору вела крутая, выложенная камнем тропинка, а наверху, в запущенном саду, стояло полуразвалившееся здание.
Там, наверху, не было ни электричества, ни газа, ни водопровода. Если кому-то нужна была вода, ему приходилось качать ее из колодца за домом, а это была нелегкая работа.
Однажды в солнечный апрельский день по центральной улице Эрбаха ехала телега с запряженной в нее маленькой лошадкой. Сразу за красивым белым домом с зелеными ставнями, крайним домом Эрбаха, телега свернула на дорогу вверх.
На телеге, между ржавыми кроватями, старым комодом, грязной плитой и разными узлами и коробками, сидели два парня примерно семнадцати и девятнадцати лет. Когда дорога пошла в гору, они спрыгнули и сильными руками стали подталкивать телегу. Лошадка, почувствовав подмогу, бодро зашагала наверх.
Перед калиткой старого дома мужчина, сидевший на козлах, натянул поводья. Он завязал вожжи узлом вокруг тормоза и спрыгнул на землю.
— Вот мы и приехали, — бодро сказал он.
Полная женщина, сидевшая рядом на козлах, обернулась к маленькому мальчику, сидевшему на узле из одеял и подушек:
— Давай, Рами, я помогу тебе слезть.
Мальчик отпустил черного кота. При помощи матери он молча спустился на землю, а кот тем временем большими прыжками понесся к дому и исчез в нем через открытое окно.
Взрослые сразу же начали разгружать телегу. В дом быстро занесли постель, комод и плиту.
Рами последовал за матерью по шатким ступеням в дом. Никому до него не было дела. С большим шумом немногочисленная мебель была занесена в зал, и мать указала, куда в маленькой комнатке поставить две кровати.
Рами перетащил стул, поставленный отцом посередине комнаты, к окну и так долго тер рукавом своей старенькой курточки грязное стекло, пока не образовался просвет, чтобы можно было выглянуть. То, что он увидел, так увлекло его, что он забыл обо всем на свете.
Рядом с домом проходила автомагистраль. По ней без конца проносились серые, синие и красные машины, большие грузовики с прицепами, мотоциклы и автобусы. Они, казалось, катились по ленте. Вдалеке она была узкой, а потом становилась все шире и шире. В одну сторону магистраль вела в лес. Там лента и машины на ней внезапно исчезали. Казалось, их кто-то проглатывал. Но так же внезапно из зелени леса выскакивали другие машины.
Рами все смотрел и смотрел.
Каждый раз, когда машина неслась к лесу, он задерживал дыхание. Вот... вот она исчезла.
Незнакомое чувство охватило его маленькое сердце. Ему вдруг пришло в голову, что машина, мчащаяся в лес, исчезла навсегда. Она больше никогда уже не вернется.
Вечером, когда Рами на своем матраце на полу возле двух кроватей закутался в свое серое одеяло, он спросил:
— Мы здесь останемся?
— Тебе здесь нравится? — отозвался отец, растянувшийся на своей кровати.
Ребенок кивнул и прищурился от тусклого света красноватой лампы, стоявшей на подоконнике.
— Да, мы здесь останемся, — продолжал отец, — мне здесь тоже нравится. А Черныш быстро прогонит отсюда всех крыс.
Кот, услышав свою кличку, поднял голову, выгнулся и гордо зашагал к матрацу Рами.
Рами обнял животное, прижался щекой к его гладкой, мягкой шерсти и почувствовал себя так же хорошо, как и довольно мурлыкающий кот.
Игра в цирк
Рами очень нравилось жить в доме на горе.
Сколько он себя помнил, он всегда жил в бараках и старых хижинах, а один раз даже в подвале. Так, как в этом доме, ему еще нигде не нравилось.
Мама открыла ему окно, и он часами смотрел на улицу. Из окна спальни он мог видеть поезда. Это всегда было особенно интересно. Рами с нетерпением ждал, когда же над деревьями появится белое облачко. Оно быстро приближалось, становилось все больше и больше и, наконец, подкатывал паровоз. Казалось, что он катился прямо на дом, на окно, на Рами. Он чувствовал легкое колебание земли, слышал звон оконных стекол и видел, как вагоны один за другим проносятся мимо.
Иногда, если братья Джеро и Гаето были в хорошем настроении, они играли с Рами в цирк. Джеро для этого вставал, широко расставив ноги, и сцеплял руки у живота. Гаето как по ступеньке забирался по ним на плечи Джеро. Потом наступала очередь Рами. Для этого Джеро немного приседал. Это был самый важный момент для Рами. Гаето балансировал на плечах Джеро, расставив руки. Рами это казалось чудесным и пугающим одновременно.
— Гоп! — говорил Джеро, и Рами вставал на его руки. Джеро быстро поднимал его вверх, Рами быстро брался за руки Гаето, и тот молниеносно поднимал его на свои плечи. Это было так здорово! Сверху Рами мог свободно заглянуть в окно второго этажа, из которого всегда смотрел на автомагистраль.
— Гоп! — говорил Джеро во второй раз. Спускаться было так же здорово, как и забираться. При втором «гоп» Гаето спрыгивал назад, а Рами падал вперед на руки Джеро.
— Здорово, Рами, ты молодец! — хвалил его Джеро, и номер повторялся еще два-три раза.
Конечно же, у Рами это получилось не с первого раза. Джеро и Гаето преподнесли ему это постепенно.
Маме совсем не нравилось, когда она видела эту игру.
— Перестаньте заниматься этими глупостями, — ругалась она, — я знаю, что вы хотите. Не портьте ребенка!
Рами не понимал, почему мама так говорит. Отцу это вроде бы нравилось. Он часто хвалил его и смеялся над словами мамы.
Когда отец и братья вечером возвращались домой с полной телегой, Рами разрешали рыться в вещах, которые взрослые сортировали на нижнем этаже. Чего там только не было! Разноцветные пуговицы, несколько страниц из порванной книжки с картинками, разноцветный шарф и длинные полосы красивых обоев, из которых он мог вырезать солнце, луну, звезды и причудливых зверюшек.
Полиция!
Однажды, когда Рами снова сидел у окна, он услышал снизу незнакомый голос:
— Есть тут кто?
Мать была в саду, отец и братья храпели в спальне.
Рами слушал и не шевелился.
— Есть тут кто? — повторил тот же голос. Сердце Рами сильно стучало. Его пугало все незнакомое. Но вот он услышал, как мама с кем- то разговаривает в прихожей. Затем послышались шаги по лестнице. Рами ясно слышал, что мама идет не одна.
Дверь открылась. Вошла мама, а за ней Рами увидел остановившегося в дверях полицейского. Не двигаясь, мальчик сидел на стуле.
Мама заглянула в спальню:
— Полиция приехала, идите сюда!
Рами боязливо поглядывал на мужчину в форме. Когда приходила полиция, всегда были неприятности. Еолос отца тогда звучал громко и зло, и в конце концов отец уходил с полицейским и долго не возвращался. Это Рами было знакомо.
— Ну, что там? — спросил отец.
— Вы не прописались, — сказал человек в форме. — Ха-ха, — засмеялся отец, — не прописались, ну тогда слушайте внимательно. Это моя жена, а там, — он показал на вышедших братьев, —
Джеромир и Гаетано. Да, почти забыл, вот еще Рами. Это наш малыш, его зовут Рамоном, а я хозяин этого дома.
У Рами появилось что-то вроде чувства гордости. Его отец стоял, широко расставив ноги, и смотрел на полицейского свысока! Несмотря на форму, полицейский не выглядел грозным и не желал плохого отцу и братьям. Рами не совсем понимал, о чем он говорил с отцом. Только потом, когда полицейский уже ушел, он из разговора родителей и братьев понял, что если они хотят остаться здесь жить, то должны прописаться в паспортном столе.
На следующий день Джеро, старший брат, хорошо оделся, а мать порылась в комоде и достала несколько бумажек. Она дала их Джеро со словами:
— Вот бумаги.
Джеро полистал их, кивнул и положил в карман.
Рами смотрел брату вслед, когда тот спускался с горы, и не знал, почему и чего он боится.
Скоро Джеро вернулся.
— Рами надо в школу, — сказал он. — Если бы я об этом подумал, что ему уже скоро семь, я бы переделал год рождения. Тогда он еще год мог посидеть дома, ведь никто не даст ему семи лет.
Рами слез со стула и вопросительно смотрел на мать и брата.
— Сынок, Рами, ничего не поделаешь, придется тебе, как и другим детям, ходить в школу.
Рами, конечно, знал про школу. Он знал, что большие дети и дети поменьше ходят в школу. Но ему еще никогда не приходило в голову, что ему тоже однажды придется пойти в школу.
— А школа - это очень страшно? — боязливо спросил он.
— Нет-нет, нужно просто тихо сидеть, — успокоила его мать. — Ты ведь и так целыми днями тихо сидишь.
— Отведи его сразу завтра, — решил отец, — пока здесь опять не появилась полиция.
Он положил свою тяжелую руку на плечо Рами.
— Что, боишься, сынок? Ты не бойся. Если тебя кто-то обидит, ты мне только скажи, я им все кости переломаю.
— Да кому его обижать, — отозвалась мать, — ты лучше скажи, где быстро найти школьные принадлежности.
— Сейчас все будет. Отец взял Рами за руку и спустился с ним вниз. Вместе они начали рыться в вещах, разбросанных по углам. Из какой-то стопки бумаг отец достал старую папку, вытер ее тряпкой и подал Рами.
— Она не очень шикарная, но тебе пойдет. Книги и остальные принадлежности, которые вам нужны в школе, пусть тебе там дадут, на это у меня нет денег. Так и скажи учителю.
Школа
На следующее утро Рами одел спортивный костюм, найденный среди недавно привезенных тряпок. Он был ему слишком велик. Мать закатала ему рукава и брюки и сказала, что так пойдет.
Джеро опять нарядился. Рами казалось, что он выглядит почти как настоящий джентльмен. Он взял маленького братишку за руку, и они вместе пошли в Эрбах.
Напротив школы был магазин, в котором продавались тетради, ручки и многое другое. Рами очень хотелось все хорошенько разглядеть, но Джеро торопился. Он зашел в магазин, купил грифельную доску, несколько грифелей и положил все в папку.
Затем они вместе пошли на школьный двор. Вдруг Рами почувствовал, как у него сползают штаны. Сзади кто-то засмеялся и сказал:
— Эй, малыш, ты сейчас штаны потеряешь! Рами подтянул их на ходу, но пользы от этого было мало. Джеро не давал ему времени хорошо закатать брюки. Он, казалось, вообще ничего не замечал. Они подошли к одному мужчине. Нет, это был настоящий джентльмен. Может, это и был учитель?
Рами ничего не понимал, о чем Джеро разговаривал с мужчиной. Перед глазами у него все плыло, в ушах шумело, в сердце был страх.
Как во сне он последовал за Джеро в здание, где стоял шум от множества мальчиков и девочек, бежавших впереди и сзади него и рядом с ним. Он видел только двери, двери, двери и пришел в себя только когда Джеро наклонился к нему и сказал:
— Вот твой класс.
При этом они с группой мальчиков и девочек вошли в большое светлое помещение, в котором стояли столы и стулья. Дети с любопытством разглядывали его. Джеро сказал:
— Тебе не надо бояться, Рами. Ты только спокойно сиди, тогда ничего не будет.
Рами не успел ответить, как Джеро закрыл дверь и исчез.
Громко прозвенел длинный звонок. Все дети сели, только Рами беспомощно остался стоять у двери. Ему очень хотелось убежать. Но не успел он решиться на это, как дверь открылась. Все дети встали со своих мест и хором сказали:
— Доброе утро, Марья Егоровна!
Вошедшая учительница приветливо посмотрела на Рами, и ему сразу стало легче.
— А ты откуда взялся, малыш? — бодро спросила она его, усадив детей.
Рами смотрел на учительницу, не проронив ни слова.
— Ты хочешь здесь учиться? — продолжила она.
Рами пожал плечами.
— Ну, тогда скажи хотя бы как тебя звать.
— Рами, — чуть слышно произнес он.
— Я, к сожалению, ничего не поняла. Скажи еще раз громко и внятно. Меня зовут Марья
Егоровна, как ты уже слышал. Теперь мы также хотим знать, как тебя звать.
Он переборол свой страх и еще раз сказал:
— Рами.
— Рами? Какое красивое и редкое имя. А где ты до сих пор ходил в школу?
Рами отрицательно покачал головой.
— Нигде? Сколько же тебе лет?
— Скоро будет семь.
Марье Егоровне вдруг совсем расхотелось его дальше расспрашивать. Она окинула взглядом класс и сказала:
— Ну, сначала найдем тебе место.
Учительница поставила стул к столу, за которым сидели только два мальчика. Рами заметил, как они от него отодвинулись.
Он присел на край стула, положил папку в стол и все время думал: «Только тихо сидеть, тогда ничего не будет». Что вообще могло бы быть, он сам не знал.
Так он сидел молча, не двигаясь, не решаясь повернуть голову.
Марья Егоровна что-то писала на черной доске, висящей на стене. То один, то другой ученик поднимал руку. Учительница спрашивала, дети отвечали. Иногда все говорили хором. Рами не видел во всем этом никакого смысла. Но ему казалось, что в этом все же был какой-то порядок. Затем опять прозвенел звонок, и все дети выбежали из класса. Рами остался беспомощно сидеть.
— Рами, сейчас перемена, иди с другими детьми во двор, — сказала учительница. Рами пошел к двери.
Штаны опять начали спадать. Он закатал их и пошел мимо всех дверей к большой стеклянной двери, ведущей на школьный двор.
Дети шумно и весело играли, бегали друг за другом. Все знали друг друга. На него никто не обращал внимания, и его это вполне устраивало. Он смотрел на играющих детей, и вдруг его взгляд упал на красный бант.
Он связывал светлый кудрявый хвостик, который Рами очень понравился. Но вот бант исчез в толпе. Рами, не двигаясь с места, поискал его глазами. Вот он! Бант появился теперь совсем рядом. От неожиданности и радости Рами даже немного вздрогнул. Теперь он увидел и лицо, которому принадлежал бант. Еще ничье лицо так не нравилось Рами. Но оно опять быстро исчезло, и только красный бант мелькнул в толпе.
Когда дети опять побежали в класс, Рами растерянно пошел следом. Следуя за красным бантом, он нашел свой класс. Рами заметил, что стоит ему только немного повернуть стул, и он сможет видеть сбоку девочку с бантом. Она постоянно вертела головой, так что иногда он мог видеть ее лицо. Она наклонялась то в одну сторону, то в другую, иногда ее лицо исчезало за другими детьми. Рами так углубился в наблюдение, что не заметил, что происходило вокруг.
— Где твоя грифельная доска? — спросила учительница, неожиданно подошедшая к нему.
У всех детей досточки уже лежали на столах. Рами достал свою, но он совсем не понимал, что писала на доске учительница. Дети склонились над столиками и заскрипели грифелями. Марья Егоровна подошла к Рами.
— Рами, не хочешь попробовать? Давай, я тебе покажу, как писать.
Когда он начал писать, его грифель так ужасно заскрипел, что он испугался и перестал.
— Смотри, Рами, грифель нужно держать вот так, — показала учительница, а потом спросила: Тебе дома никто не может помочь?
Рами опустил глаза. Он покраснел, когда услышал смех детей. Кто-то сказал:
— Марья Егоровна, да ведь он совсем глупый. Он даже не знает, как держать грифель.
— Ш-ш-ш, — учительница обернулась, — он еще всему научится, не беспокойся.
Рука Рами вспотела. Он ужасно старался, и от волнения у него ничего не получалось.
— Вот, так, ты правильно держишь грифель, — ободряла его учительница. — Скоро у тебя будет хорошо получаться.
От таких приветливых слов Рами немного ободрился, но тут учительница взяла его руку и сказала:
— Завтра, перед школой, сначала помой чисто руки, хорошо?
Рами опустил голову и пожал плечами.
Хоть никто его и не обижал, школа все же оказалась намного хуже, чем он ожидал.
Только красный бант и красивое личико немного примирили его со всем новым и незнакомым.
Красный бант Марины
Каждый день, идя в школу и возвращаясь домой, Рами видел перед собой хвостик с бантом. Бант не всегда был красным. Иногда он был синим, или розовым, или белым.
Он теперь знал, что хвостик принадлежит Марине Ленцен. Каждый раз, когда называли ее имя, он прислушивался. А учительница и подружки называли ее имя очень часто.
Марина часто поднимала руку. Когда Марья Егоровна что-нибудь спрашивала, она всегда могла ответить.
Рами никогда не решился бы подойти близко к Марине. Она жила в красивом белом доме, последнем в Эрбахе, там, где дорога вела вверх к Рами. Попрощавшись на углу с подружками, остаток пути она шла одна, а он на расстоянии шел следом. Утром он долго стоял за кустами, ожидая, пока Марина не выйдет из дома, и опять шел за ней.
Со временем школа Рами стала нравиться, кроме мытья рук и связанных с этим замечаний учительницы. Пока другие дети писали на доске, учительница показывала Рами буквы и незнакомые слова. Скоро он научился писать грифелем так, чтобы он не скрипел, и когда он пробовал писать буквы, они у него даже стали получаться.
Он и дома много времени проводил за чтением букваря, который ему дали, и часто тренировался писать.
Но у него все еще находилось время смотреть на автомагистраль. Когда машины исчезали в зеленой дыре, то его, как и прежде, охватывало странное удручающее чувство. Он с удивлением заметил, что это же чувство овладевает им, когда и Марина после школы скрывается в белом доме. Он про себя назвал его «мое машинное чувство». Это чувство, для которого он хотел иметь название, было таким сильным и таким жгучим и неприятным одновременно.
Так проходил день за днем. Однажды Марья Егоровна похвалила его работу.
— Ты очень хорошо написал, — сказала она, и Рами почувствовал, что он краснеет от радости. — Ты очень прилежен, продолжай в том же духе.
В этот день он отважился последний отрезок пути подойти немного поближе к Марине. Как всегда, он видел, как она свернула за зеленую живую изгородь и вошла в дом. Сам не зная почему, он подошел к изгороди и стал смотреть сквозь ветки.
Долго он так сидел на корточках и смотрел на окно белого дома. Там на подоконнике стояла клетка с маленькой синей птичкой. Сначала Рами подумал, что она искусственная, потому что он еще никогда не видел синих птиц. Но вдруг она начала прыгать с жердочки на жердочку, потом по маленькой лестничке вверх и вниз, затем постучала клювом в небольшой колокольчик - все это выглядело так забавно. Рами наблюдал за птицей и уже собирался уходить, как произошло нечто чудесное.
Шторы раздвинулись, и в окне появилась Марина. Она открыла дверцу клетки. Рами хорошо ее видел. Она протянула палец, и птичка выпрыгнула из клетки и села на него.
Рами сидел как зачарованный. Боясь пошевелиться, он через кусты следил за игрой Марины с птичкой. Та перелетела к ней на плечо, затем на голову, потянула немного за бант и опять вернулась на палец. Рами видел, что Марина разговаривает с птичкой.
Затем она посадила птичку опять в клетку, закрыла дверцу и задернула шторы. Теперь Рами видел только птичку, прыгающую в клетке. Рами не знал, как долго он еще сидел в кустах. Ничего больше не происходило, и он поднялся. У него болели коленки. Медленно он стал подниматься по склону.
Перед домом возле телеги стоял отец. Лошадь пощипывала траву. Нет, сегодня Рами не хотелось рыться в старье, привезенном отцом. Он поднялся по ступеням, не обращая внимания на братьев, разгружавших телегу.
Мать стояла у плиты. На кухне было жарко и сильно пахло жареным луком. На столе стояло несколько бутылок водки. Рами пошел в спальню и стал смотреть в окно. Над тополями как раз появилось белое облачко - вот-вот промчится поезд. Рами прижимался лбом к стеклу, смотрел на улицу, но ничего не видел.
Кот Черныш, лежавший на матраце, подошел и начал тереться о его плечо.
— Котик мой черный, — прошептал мальчик. Впервые в жизни в нем что-то воспротивилось против грязи и беспорядка в доме, против этого неприятного запаха и старого хлама, сортируемого и хранящегося на нижнем этаже, против бутылок на кухонном столе.
Он знал, что они означали. Когда обед будет готов, они поедят. А затем они будут пить: отец, мать, Джеро и Гаето. Они будут смеяться, шуметь и вести непонятные для него разговоры. И это будет продолжаться до тех пор, пока они один за другим не повалятся на пол или на скрипучие кровати.
Тутти
Рами никогда бы не поверил, что Марина, всегда веселая Марина, может плакать. Он был ошеломлен, когда все же увидел ее плачущей.
Это случилось в самом начале урока. Учительница что-то спросила. Никто не поднял руку.
— Марина, ты тоже не можешь ответить? Где ты витаешь?
Тут девочка расплакалась и рассказала, что улетел ее попугайчик.
— Он такой ручной, — сквозь слезы рассказывала она, — мы его часто выпускали из клетки. Аня, моя старшая сестра, оставила окно открытым. Я этого не знала. Иначе я не выпустила бы Тутти из клетки. И - и - и, — Марина громко всхлипнула, — и вдруг он улетел.
У Рами ком застрял в горле. Он тоже чуть не заплакал. Птичка, маленькая синяя птичка улетела? Неужели теперь никогда больше не будет этой игры у окна?
Хоть Рами и знал, что Марина сегодня навряд ли подойдет к окну, он все же занял свое место в кустах и стал смотреть. Пустая клетка одиноко стояла на своем месте.
Рами чувствовал себя несчастнее, чем когда-либо. Он поднялся и медленно пошел домой. Было жарко. Он снял курточку и поплелся дальше. Неожиданно он услышал жалобный писк.
Рами остановился как вкопанный и стал озираться.
Там, в терновнике, — он не поверил своим глазам, — сидела птичка Марины.
Рами затаил дыхание. Он тихонько отложил куртку и портфель, шаг за шагом, подкрался к кусту, стремительно протянул руку прямо в шипы. Птичка оказалась в его руке.
Шипы еще раз разодрали кожу на руке, когда он вытаскивал ее назад. Он не обращал на это внимания. Обеими руками он держал птичку, и чувствовал, как бьется ее маленькое сердечко.
Со всех ног пустился он вниз по склону.
Локтем открыв калитку, он стал каблуком стучать в дверь.
— Ну-ну-ну, — послышался голос изнутри, и дверь открылась.
Перед Рами стоял мужчина, а из-за него выглядывала Марина.
Рами поднял руки, из которых выглядывал хвостик попугая, и, задыхаясь от быстрого бега и волнения, с трудом вымолвил:
— Птичка!
Марина вскрикнула.
— Рами, Рами, мой Тутти? Покажи! Он еще живой? Мама, он принес моего Тутти!
Рами не знал, откуда появились все эти люди, внезапно окружившие его. Его подталкивали и тянули в комнату, где у окна стояла клетка.
— Выпусти ее сюда, — воскликнула Марина, а ее мама поставила клетку на стол.
Рами выпустил птичку через все еще открытую дверцу в клетку. Вся семья собралась вокруг стола, все радовались и говорили наперебой.
Рами посмотрел на себя, на свою порванную и грязную рубашку.
Все так были заняты птичкой, что не заметили, как Рами исчез. Он открыл дверь, вышел и, закрыв ее за собой, побежал. Рука его была в крови. Он немного гордился этим. Теперь можно было видеть, что он вытащил Тутти из шипов. Подойдя к терновнику, он увидел свой портфель и куртку, про которую он чуть не забыл. Он лег за кустом на траву и представил себе радостное лицо Марины. «Надо было не уходить, — помал он про себя, — может быть, она бы мне что-нибудь сказала?»
Но он эту возможность упустил.
«Машинное чувство» так овладело им, что он с трудом с ним справился. Рами поднялся и, спотыкаясь, побрел домой. На пороге дома Черныш грелся на солнышке. Рами присел возле кота, поглаживая его гладкую шерстку, и заметил только тогда, что плачет, когда теплая капля упала ему на руку.
— А куда делся мальчик? — спросила мама Марины, когда все в семье Ленцен немного успокоились. Марина выскочила на крыльцо.
— Рами, Рами, — звала она.
Но было тихо. Она подождала немного и опять позвала. Никто не откликнулся. Рами здесь не было.
— Он ушел, мама, — возвращаясь в комнату, сказала она.
— За несколько минут он далеко уйти не мог, посмотри на улице, — посоветовала мама.
Марина побежала на улицу, но его нигде не было.
— Я его нигде не нашла, — сказала она. — Мне кажется, он живет наверху, в доме с крысами.
— Жалко, что он так быстро убежал, — сокрушалась мама.
— Да что вы так переживаете за какого-то грязнулю, — вмешался в разговор Гоша, один из братьев Марины. — Мужчина из того дома на горе везде ездит на телеге и собирает тряпки, бумагу и железо. Штаны этого мальчика и его рубашка, наверное, тоже из этого старья.
— Бедный мальчик, — сказала мама.
— Может быть, мне побежать и позвать его?
— Нет, Марина, одной тебе нельзя идти к этим людям. Я что-нибудь придумаю, как помочь мальчику. В сундучке, наверное, еще найдутся некоторые вещи от Гоши и Эдика, которые можно будет перешить для него.
— Да, мама, особенно штаны. У него штаны всегда сползают, и все в классе над ним смеются.
— Ну, это на вас похоже, — укорила мама.
— Но я не смеялась, — постаралась оправдаться Марина, — я всегда просто делала вид, что не вижу его.
Чудесный день
В субботу вечером семья Марины решила пригласить Рами в воскресенье на чай.
На следующий день после обеда мама с Мариной пошли наверх. У терновника мама остановилась.
— Посмотри, Марина, в ветвях висит клочок ткани. Это, возможно, от рубашки Рамона. Бедный маленький мальчик. Он, наверное, поранился о шипы.
Когда Марина с мамой вошли через открытую калитку, было тихо.
— У них даже двери нет, — удивилась девочка. Они вошли в прихожую. Мама по-очереди заглянула в помещения на первом этаже. Везде разноцветными кучами валялись бумага, жестяные банки, проволока и ржавые железки. Она в испуге отпрянула, когда услышала фырканье маленькой гнедой лошадки, привязанной в соседнем помещении. Лошадка подняла голову и большими круглыми глазами смотрела на незваных гостей.
— Здесь внизу никто не живет, — сказала мама. — Пойдем наверх.
Марина крепко держалась за мамину руку. Ступеньки под ними сильно скрипели. Наверху они немного прислушались. Там было две двери. В какую из них постучаться?
Пол под маминой ногой заскрипел, и опять наступила тишина.
Рами как всегда сидел на своем месте у окна и смотрел на улицу. В это солнечное воскресенье было так много машин. Бесконечным потоком они неслись по серо-белой ленте. Рами провожал машины глазами, пока они не исчезали в зеленой дыре. Большие быстрые машины, обгоняли вереницу маленьких. «Ой-ой», — думал он, — «теперь они еще быстрее попадут в зеленую дыру!»
Он был так занят своими мыслями, что не слышал скрипа лестницы. Поэтому он очень испугался, когда кто-то постучался в дверь.
Мама и папа спали в спальне. Джеро и Гаето ушли еще с утра.
В дверь снова постучали.
— Да, — неуверенно ответил Рами. Дверь осторожно открылась.
В дверях стояла Марина!
Рами протер глаза, поморгал. В дверях действительно стояла Марина с какой-то женщиной. Наверное, это была ее мама.
— Рами, ты совсем один дома? — спросила женщина и, держа Марину за руку, медленно подошла ближе.
— Мы хотели пригласить тебя на чай, — сказала она и протянула ему руку. При этом она увидела рану на его руке.
— Это ты разодрал руку, когда вчера ловил нашего Тутти?
Рами спрятал руку за спину, кивнул и улыбнулся.
Ему хотелось сказать: «Это ничего, не страшно», но он не смог произнести ни слова.
— Кто там? — послышался голос из спальни.
Рами вскочил со стула и подбежал к двери.
Немного приоткрыв ее, он сказал:
— Марина меня пригласила к себе.
— Ну ладно, беги.
Госпожа Ленцен ободряюще улыбнулась:
— Пойдем!
Тут Рами заметил, что на нем нет курточки. Мама Марины, казалось, читала его мысли. Она легонько подтолкнула его к двери со словами:
— Пойдем прямо так. У нас мы посмотрим, может быть тебе что-нибудь подойдет от наших мальчиков.
Марина всю дорогу болтала без умолку. Рами молча шел рядом.
— Мой Тутти так проголодался! Ты видел, как он набросился на пшено? Ах, нет, ты ведь сразу убежал. Почему? Я тебя звала, но тебя уже не было.
Рами шел как во сне. Он шел рядом с Мариной, и она разговаривала с ним как обычно со своими подружками. Это было так чудесно и так необычно. Он все еще не мог в это поверить.
— Мы так обрадовались, что ты принес нам нашего Тутти. Жалко только, что ты при этом поранил руку. Теперь чаще приходи к нам. Ты часто один дома?
Рами молча смотрел на приветливую женщину.
— У тебя есть братья и сестры? — продолжала она.
— Джеро и Гаето, — с трудом произнес Рами.
— Какие у вас красивые имена! А где твои братья?
— Ушли. Утром.
Вот они подошли к терновнику.
— Наша птичка там сидела? — Марина указала на ветки с шипами.
— Мм, — промычал Рами.
— И как же ты ее оттуда достал! Ведь там столько острых шипов! Я бы этого никогда не смогла! — удивлялась Марина.
— И свою рубашку ты при этом изорвал, — добавила мама. — Но мы постараемся, чтобы ты получил за нее другую.
Что это был за день! Сначала Рами пришел в красивый белый дом с зелеными ставнями. Большая девочка, уже почти взрослая, сказала маме Марины, что он грязнуля с которым просто невозможно сесть за стол. Мама же только сказала: «Мария», но таким тоном, что девочка густо покраснела.
Мама Марины повела его вверх по ступеням. Она была так ласкова и приветлива, что ему стало совсем легко.
Они вошли в одну из комнат. Рами в жизни еще не видел такой. В ней стояла большая белая ванна. Госпожа Ленцен сказала, чтобы он разделся. Он быстро снял штаны и рубашку, больше на нем ничего не было. Она открыла кран, из которого побежала теплая вода. Госпожа Ленцен помогла ему залезть в ванну и спросила, когда он сидел в теплой воде:
— Нравится?
Ему было стыдно, что он такой грязный.
— У нас такого нет, — ответил он, то притягивая колени к животу, то опять протягивая ноги.
— Верю, что в том старом доме нет ванной, — кивнула госпожа Ленцен.
Мыло, пеной которого он был покрыт, очень приятно пахло.
— Сейчас мы намылим еще твои кудри, — решила мама Марины. Рами со всем соглашался.
— А теперь, Рами, мы тебя сполоснем. Это очень приятно, — она открыла два блестящих крана, и на него полилась вода дождем, но не холодным, а теплым.
Вода стекала по нему, ему это очень нравилось.
Вошла Мария. Она положила на стул синюю рубашку и брюки.
— Они ему, может быть, подойдут.
Рами не хотелось вылезать из ванны. Но теперь его вытирали мягким полотенцем.
Затем он надел вещи, принесенные Марией.
— Немножко велики, — заметила госпожа Ленцен. Но Рами они очень понравились.
— Мы еще смажем мазью твои раны, — сказала госпожа Ленцен, осмотрев его пораненную руку. В воде корки на ранках размякли. Они были красными и воспаленными. Из шкафчика на стене женщина достала банку с мазью. Мазь приятно холодила. Затем она обмотала руку мягким бинтом.
После этого они сидели за большим столом в саду. Рами никак не мог разобраться во всех новых лицах. Он ел пирог и пил молоко. Марина сидела рядом с ним и все повторяла:
— Рами, кушай. Вкусно? — и он ел ради Марины один кусок за другим, хотя у него уже болел живот.
После чая были игры. Все играли на лужайке с обручами и мячами. Рами наблюдал за всем, но отрицательно покачал головой, когда Марина позвала его играть с ними.
— Я не умею, — тихо сказал он.
— Ну, тогда смотри внимательно, чтобы ты мог научиться!
Он старался быть внимательным, но был от счастья настолько рассеяным, что ему это не особо удавалось.
Уводить или воровать
Вечером Марина с братьями немного проводили Рами домой. Последний отрезок пути он шел один. Очень медленно. Путь был каменистым.
На кухне его мать сидела у окна и смотрела на магистраль.
Рами так тихо открыл дверь, что она его не услышала. Но свежий воздух заставил ее обернуться.
— Рами, — воскликнула она и уставилась на него. Она встала, и с удивлением оглядела его с ног до головы:
— Красиво они тебя одели, мой мальчик, красиво.
Она взяла его рукав и потерла ткань пальцами.
— Красиво, — еще раз сказала она, и вдруг Рами увидел в ее глазах слезы.
— Мама, — прошептал он.
Она обняла его и крепко прижала к себе.
— Рами, хоть бы ты стал приличным человеком!
Ребенок стоял не шевелясь. От мамы шел неприятный запах, но он этого никогда не замечал. Она крепко прижала его голову к себе. Он не решался отклонить ее нежность, но был рад, когда она отпустила его.
— Ты голоден? — спросила она.
Рами отрицательно покачал головой.
— У нас немного осталось, — продолжала мать, — только один кусок хлеба. Но папа скоро принесет что-нибудь домой.
Рами пошел в спальню. Он снял красивую рубашку и брюки, подарок госпожи Ленцен и надел свои старые вещи. Затем он лег на кровать, обнял кота и долго думал о Марине, о светлом доме, о красивом саде и о маме Марины, которая была так приветлива и ласкова к нему. Он даже не знал, кто ему больше нравится, Марина или ее мама.
Потом он вспомнил свою маму и ее странные слова: «Хоть бы ты стал приличным человеком». Он положил голову на перевязанную руку и вдыхал чужой, немного резкий, но все же приятный запах мази, пробивавшийся через повязку. Так он и заснул.
В понедельник утром Марина поджидала Рами у своих дверей. Она оглядела его и сказала:
— Тебе надо еще другую обувь.
Рами шел на небольшом расстоянии возле Марины.
Как все-таки чистая рубашка и подходящие брюки, да к тому же и чистая шея, меняют человека. Учительница поразилась:
— Рами, какой ты красивый мальчик. Ты теперь всегда будешь приходить в школу таким чистым?
— Если бы я мог говорить, как Марина, — подумал Рами и с трудом выдавил из себя: «Мм!».
Тут в разговор вмешалась Марина и рассказала о его поступке.
— Хоть бы она не рассказала, что ее мама меня купала, — подумал он.
Об этом Марина не промолвила ни слова.
После школы Рами держался поодаль, пока Марина не распрощалась с подружками. Последний отрезок пути он прошел рядом с ней, молчаливый, но счастливый.
— После обеда ты можешь прийти ко мне, — пригласила девочка, — остальные, ты теперь ведь знаешь моих братьев и сестер, обычно до вечера делают уроки.
Рами не смог ответить.
— Почему ты всегда молчишь и ничего не говоришь? — спросила Марина. — Всегда только «мм» и киваешь или мотаешь головой. Ты придешь сегодня? Приходи всегда, когда только захочешь.
— Я всегда хочу.
— Прекрасно. Я тебе покажу все наши игры, тогда ты тоже сможешь участвовать в них по воскресеньям. У нас есть игры, в которые мы може<