— Они устроили тебе обструкцию?
— Ну не овацию это точно. Профсоюзу придётся перевести меня на более высокую зарплату при меньшей рабочей нагрузке, сотрудницы вопят и митингуют, требуя тех же условий, а в случае отказа грозят уйти в декрет одновременно. Глава отдела вызвала к себе в кабинет, поила палёной водкой, предлагала проверенные средства прерывания беременности — от разведённого в хлорке карбида до хирургического вмешательства ветеринара. Представляешь, милый?
— Да уж… Хочешь, пойду завтра с тобой и что-нибудь там разобью? У меня свободный день.
— Не стоит, я сама справлюсь. — Моя жена улыбнулась и нежно потянулась ко мне когтями.
Я расслабился, немного поверхностной боли будет сейчас в самый раз…
Утром она ласково прокусила мне щёку и ушла на работу. Я только улыбнулся ей вслед и перевернулся на другой бок. Сегодня вызовов не было, можно не дёргаться и ещё спокойно подремать часок-другой. Но телефонный звонок с мелодией дикого вопля францисканского монаха, которому плюнул на выбритую тонзуру мелкий бес (достал по блату, редчайший рингтон!), подкинул меня почти в вертикальное положение.
— Да, милая… Нет, благодаря тебе уже не сплю. Что ты… где ты… в какой ещё больнице… в больнице?!!
Я нёсся по Аду как взбесившаяся милицейская машина с мигалкой. Случайные черти шарахались в разные стороны, конвоиры уводили толпы грешников, торговцы спешили убрать «пиратские» лотки с порнорелигиозной литературой, дети швыряли мне вслед булыжники и пивные бутылки, а бугаеобразные стражи беспорядка напрасно дважды преграждали дорогу, требуя документов или взятки, — я сметал их к ёлкиной маме, потому что моя жена в больнице! А она беременна! И если они её там не спасут, если она потеряет ребёнка, я повяжу голову белым платком с крестом и уйду в террористы. Взорву самый большой котёл с мучениками или залью в канализационные трубы святую воду, умру со всеми, в конце концов, мы все из них пьём, но зато… Короче, им повезло, что я успел.
|
|
— Всё в порядке, милый. — Нежно улыбаясь, моя супруга встретила меня на лавочке в приёмном покое. Я тупо бухнулся рядом на колени… — Обычный приступ токсикоза. Сильно закружилась голова, я упала, хорошо, девочки сориентировались и, отогнав пинками озабоченную шефиню, вызвали «скорую». Мне надо было просто подышать сероводородом, я пришла в себя ещё в машине. Сейчас посижу ещё минуточку, отдохну и бегом на работу…
— Никакой работы! Сегодня у тебя выходной, марш домой и в постель.
— Э-э-э… а вот это мне сегодня, скорее всего, нельзя…
— Я не ЭТО имею в виду, просто ляг и отоспись.
— Не могу, родной… Там срочный заказ на искушение, дело плёвое, обычный договор, обернусь за десять минут, не волнуйся за меня, пожалуйс…
— Срочный заказ? Плёвое дело?! — начал сатанеть я. — А о нашем ребёнке ты подумала?!! Молчать! Всё! Разговоры окончены, женщина! Ты едешь домой и ничего не делаешь до самого вечера, а твой «заказ на искушение» исполню я. Поняла?!
— Ну-у… примерно это я и хотела тебе предложить. — Она лизнула меня в основание носа, улыбнулась и, фривольно покачивая бёдрами, направилась к автобусной остановке.
Бумажка с адресом осталась на той самой скамье, что ещё хранила тепло её сногсшибательной попки.
Возможно, только поэтому полным идиотом я почувствовал себя не сразу. Сначала, на эйфории, я ощущал себя мифическим героем древности, могучим титаном, бросающим вызов богам-бюрократам, ради своей любимой повергающим в прах горы, изменяющим очертания материков, перешагивающим океаны и сотрясающим сами основы неба! То есть вершащим подвиги, воистину достойные любящего мужа! Тем более что и речь-то шла о совершеннейшей мелочи… Даже говорить смешно… Искушение какого-то мужика… с подписанием типового договора… Мама-а-а!!!
|
|
Я попытался хотя бы приблизительно вспомнить, когда в последний раз искушал мужчину. Чёрт, чёрт, чёрт! Да я и по женщинам не работал уже тысячу лет! Моя обычная задача — вышибать исполнение пунктов договора из злостных неплательщиков, и с этим я справляюсь профессионально.
Половых, возрастных, национальных, политических, социальных и религиозных разделений в Аду не признают. В этом плане политкорректность у нас на высоте — мы любому грешнику рады. Но я прихожу к лицу, уже совершившему грех и чётко получившему всё, что он за это надеялся слупить. Это честно!
А вот толкать его на грех, соблазнять и искушать на подписание заведомо невыгодной бумажки — не по мне, меня мутит от лицемерия и пошлости. Я — благородная гора мышц, а не змеиный язык с большими сиськами! Если вы правильно поняли аллегорию. И никакая жена не заставит меня преступить собственные принципы, будь она хоть десять раз беременна! Я быстро набрал на сотовом номер Азриэллы…
А уже буквально через пятнадцать минут нажимал кнопку звонка нужной квартиры. И не спрашивайте меня, почему я на это пошёл. Всё равно не отвечу. Хотя бы потому, что и сам для себя не могу толком это сформулировать…
|
|
— Борисов Виталий Юрьевич? — тонким женским фальцетом пропел я, поправляя длинный блондинистый парик.
В дверном глазке мелькнуло чьё-то око, скрипнул замок, и дверь распахнулась. На пороге стоял громадный бородатый мужик типа Ильи Муромца, в тельняшке и семейных трусах. Бегло глянув на моё длинное платье, высокие каблуки, чулочки в крупную сетку и яркую косметику, вздохнул и неодобрительно кивнул:
— Ну заходи, шалава!
— Девушку вызывали? — игриво поинтересовался я, задыхаясь от ненависти к своей жене, к договору, к этому «клиенту», ко всему отделу искушений в целом и вообще!
— Как всегда, — ухмыльнулся он, пропуская меня вперёд. — Вот только утром из рейса, три месяца без баб, сама понимаешь. На кого только не позаришься…
— А что ж не женитесь?
— А твоё какое дело? — Мужик беззлобно шлёпнул меня широкой ладонью по заднице. — Вот гляну, какова ты в постели, так, может, потом и женюсь… Хоть ты и страшная. Аха-ха-аха! Шутка, блин…
— Смешно, блин, — едва не скривился я — удар у него был о-го-го! Так хотелось дать сдачи, но нельзя… Искушение — тонкая наука, один пинок не вовремя, и потенциальный грешник сорвался с крючка. Приходилось улыбаться и терпеть…
Гражданин Борисов провёл меня в прихожую, прижал к стенке и грубо облапал, пытаясь сразу запустить руки под подол. Его бородища колола шею, а перегар вкупе с неубиваемым запахом дешёвой «Примы» душил на корню любые мысли о взаимности.
— Я… я не такая, я так не могу…
— Чё? — не понял он.
— Выпить есть?
— А-а… Водку будешь?
— Буду!
Мы прошли на кухню. Старенький холодильник, засохший кактус, раскладной стол, две облупленные табуретки, прошлогодний календарь с китайской красавицей в бикини, жёлтые чашки в разводах — стандартный холостяцкий быт человека, подолгу бывающего в плавании. Хозяин достал бутылку, привычно откупорил, набулькал две одинаковые стопки и пододвинул мне крайнюю:
— Давай, для знакомства. Меня Виталий зовут.
Я выпил махом и молча протянул стопку снова.
Главное, получить этот треклятый договор…
— Уважаю, — кивнул он. — Давай ещё по одной. Как саму-то кличут?
— Виолетта. — Я опрокинул водку и поднял руку за следующей.
— Врёшь, знаем мы вас, нормальное имя какое?
— Моё, что ли?
— Нет, блин, моё!
— Абифасдон.
— Аби… фас… чё за хрень, не выговоришь даже.
Водка исчезала быстро.
— Ты это, смотри не свались у меня тут, пятая рюмка, не многовато?
— Наливай!
— А ты ничего, симпатичная… — Со второй бутылки из холодильника мужик стал смотреть в мою сторону куда ласковее. Его взгляд подёрнулся романтической дымкой, хозяина слегка развезло, но не настолько, чтоб он потерял чувство реальности. Да такого слона и ведром водяры на голодный желудок не свалишь.
— Ну чё, Абифа, расслабилась? Так это, пошли…
— Тебе не понравится, — честно предупредил я.
— Да брось… — Он попробовал усадить меня к себе на колени, пожамкал фальшивую поролоновую грудь и, ничего не понимая, сунул руку мне между ног. Я едва успел остановить его грабли вовремя. — От… блн… нахр… ты чё, мужик?!!
— Я же тебе говорил, что не понравится.
Он примолк. Какое-то время, наверное минут пятнадцать-двадцать, мы оба избегали смотреть в глаза друг другу, безмолвно подливая в стопки. Хорошо, что у моряков запас водки в холодильнике обычно неограничен. Разговор складывался сложно, но простыми предложениями и от души.
— Как до такой жизни дошёл-то, а?
— Из-за жены.
— От бабы, суки…
— Она беременна.
— От ни хрена се…
— Мне пришлось идти по её вызову, — окончательно повесив голову, сдался я. — Сам понимаешь, её бы уволили. А найти приличную работу сейчас…
— Я тя уважаю, ты мужик! — Борисов хлопнул меня по плечу. — У меня тоже было… с рыжей одной… такая стерва оказалась, а я любил… Любим мы их. Горим, как шведы под Полтавой, а всё равно… Забей, братан! Чё я те должен?
— Договор.
— Не понял? Ты скажи, сколько деньгами, кинь их в рожу вашему сутенёру в фирме, а всякие бумажки это… Скока, короче? Двойной тариф?
— Договор. Один. Типовой. О продаже души… — Каждое слово давалось скрепя сердце. Но он человек, а я демон. Значит, никаких сантиментов между нами быть не может. В конце концов, он же пытался снять девушку. Он грешник. Всё так… и не так!
— Братан, не парься. По глазам вижу, что ты из интеллигентов и сказать ничего не сможешь. А хочешь, я с тобой схожу… ну и сам там объясню, по-нашему…
— Серьёзно?
P.S.
— Милый, мне только что звонили с работы.
— Я сплю…
— Они сказали, что ты пришёл туда сегодня и… был крайне убедителен. Мне поднимают зарплату, переводя на непыльную должность консультанта. Все выплаты по беременности обещают увеличить вдвое. Претензий по договору никаких. Что ты им там наговорил, а?
— Честно? В общем-то почти ничего. Я всего лишь познакомил их с твоим клиентом. Правда, он был не совсем трезв… А нетрезвый мореман в отделе искушений оказался несколько несдержан на руку. Ты бы не хотела навестить свою начальницу в больнице? Кажется, она подавилась тем самым договором…
Глава 7
Наша мама
— Милый, можно к нам приедет моя мама?
Я едва не поперхнулся серной кислотой с малиновым вареньем. День и так был тяжёлым — три грешника, двое с неизменной истерикой, а третий, из бывших спортсменов, пытался устроить мне спарринг с обливанием святой водой. Кстати, несколько капель я всё-таки словил, за что он сегодня же выпьет утроенное количество расплавленного свинца, хоть какая-то, но справедливость есть на свете. Вернее, была…
— Это всего на денёк! Она знает, что я беременна, и, естественно, переживает, ей хочется самой убедиться, что со мной всё в порядке. Ну, милый…
Всё, отдых кончился, мне нет покоя даже в собственном доме. Я раздражённо вытащил правую ногу из тазика с уже твердеющим бетоном, всё равно удовольствие от лечебных процедур испорчено напрочь. Азриэлла не глядя смешала мне ещё две четверти серной кислоты с четвертью самогона, бросила в бокал шарик свинца и сунула под нос, не переставая жалобно уговаривать…
Мама приедет ненадолго (о, и на сколько же?), всего на два-три (ага, четыре-шесть-восемь!) дня (не часа?!!), сварит борщ (196745809-я попытка меня отравить…), поможет с уборкой по дому (в прошлый раз я недосчитался телевизора!), ты даже не заметишь её присутствия (полтора центнера вес, три метра в обхвате, хромает на левый протез со скрипом!), и, в конце концов, она моя мама…
Если вы не знаете, кто может быть хуже демона, то охотно подскажу — его тёща! У меня тихо сдохла последняя надежда на хотя бы выспаться; даже если я сейчас просто скажу «да», моя супруга будет ещё полночи советоваться, что ей надеть, как встретить, чем угостить и как славно нам будет хоть раз в году поужинать всей семьёй…
В тот день я с работы не спешил, допоздна прошлялся по городу, сделал пару неудачных попыток залететь в милицию, а в конце даже зачем-то звякнул Альберту уточнить, нельзя ли у него переночевать. Он бы охотно пустил, но нам, демонам, вход в райские кущи категорически запрещён, не прокатило…
— О, наконец-то, заходи, любимый! — преувеличенно радостно встретила меня Азриэлла, и сердце тоскливо упало в пятки, никакими уговорами не соглашаясь подниматься.
— Мама, Абифасдон пришёл!
— Вот уж кого не ждали… — раздражённо раздалось из туалета, и я понял, что если хочу жить, то должен двигаться быстро.
Она только-только выкатилась, распахнув в родительском поцелуе кошмарную акулью пасть с зубами в четыре ряда, как мне удалось скользнуть в ванную, успев опустить за собой решётку. Тёща возилась с ней минуты три, ха! Всё надёжно!
— Кажется, зуб сломала, сволочь…
— Здравствуйте, мама.
— Выходи, — хрипло потребовала она, истекая слюной, — обнимемся, мы ж родня!
— О нет, я с работы, нахватался микробов, вот отмоюсь и…
— Нет, сейчас! От тебя так вкусно пахнет человеком… мнявк!
Азриэлла не вмешивалась в наше общение, мило хлопоча на кухне. Ей-то что, её мама не тронет, демонессы своих дочерей не едят, разве что в колыбели, а так нет. Но зять… О, зять — другое дело! Это ж самая сладкая мечта любой тёщи — запустить вставные зубы в тёплую проспиртованную печень избранника своей любимой доченьки!
Полчаса спустя мы все сидели за столом. Я — в трофейном бронежилете времён первой чеченской кампании, с короткоствольным «Калашниковым» на коленях, в пластиковых пуленепробиваемых трусах и шнурованных сапогах, за спиной вещмешок со стандартным набором туриста-экстримала, на случай внезапного бегства. Тёща, напротив, с неровной улыбкой до левого уха (правое она потеряла на нашей свадьбе), моя жена в центре. Ей так удобнее всех слушать, подкладывать горячее и разнимать, если что…
— Всё хорошо, мама! Токсикоз уже не такой острый, приступы всё реже, даже почти не тошнит.
— До сих пор не пойму, как ты забеременела, родненькая… Неужели от него?! От вот этого несостоявшегося неудачника, который даже ребёнка за столько лет заделать как следует не…
— Мама!
— Нет-нет, доченька моя, — тёща привстала и нежно потрепала мою жену по щёчке, — ты же знаешь, я в вашу семью никогда не лезла и не лезу. Просто хотела чисто по-женски спросить… Это ведь не от него, да? Ну скажи, не от него?! Порадуй мамочку…
Я опустил ствол вниз и дал короткую пристрелочную очередь под столом. Тёща гневно вздрогнула — пуля задела ножку табурета, но, к несчастью, не попала в кого надо.
— Кому ещё тушёное бедро грешника с авокадо и охотничьей дробью? — Моя умничка ласково попыталась погасить конфликт ещё в зародыше.
Увы, это же её мама, разве она замолчит…
— Значит, от него. Ну ничего, доченька, ничего, с кем не бывает. Думаешь, у нас с твоим отцом покойным всё всегда хорошо было? Ой-ёй-й… да он по жизни тока что с ангелами не путался, а так ни одной скважины не пропускал, включая замочные!
— Ну, мама-а… — взмолилась Азриэлла. Я уже был спокоен.
— А что? Что я не так сказала? — всплеснула когтистыми лапами тёща, отчего соус с её тарелки заляпал брызгами весь стол. — Ты вот лучше объясни мне, как от ребёнка этого избавляться намерена? В больницу под нож пойдёшь или по-нашему, по-бабьи, — гранату впихнула и за кольцо…
Я автоматически стёр две жирные капли со лба и вновь нажал на спусковой крючок. Будь проклято то равнодушное божество, что хранит тёщ в неприкосновенности — она успела рухнуть на пол и забиться под табуретку моей беременной жены. А палить в ту сторону я, разумеется, уже никак бы не рискнул. Сердце закололо от обиды… Всё, мама, готовьтесь к выходу в космос!
— Милый, это твой телефон?
Упс… её спас телефонный звонок, поверьте на слово, потому что в третий раз я бы уже ни за что не промахнулся. А как уверяли меня наши штатные психологи, ни одна тёща не выдержит полного магазина «Калашникова», выпущенного в упор, с двух метров, прямо в пузо! Именно это они и рекомендуют как кардинальное средство лечения расшатанных нервов зятя.
— Да, шеф! Да. Сижу с семьёй, наша мама приехала, праздничный ужин, вы же понимаете… Ага… Ну и? Я?! Нет, никаких проблем, сейчас всё брошу и на задание. Да что я, тёщу любимую никогда не видел?! Сию же минуту выезжаю!
О задница Вельзевулова, каких усилий мне стоило сделать скорбное лицо, вставая из-за стола:
— Простите, мама… работа! То есть служба! А это дело святое, этим манкировать нельзя, личным звонком шефа — не брезгуют…
— Срочный грешник? — печально вздохнула Азриэлла, незаметно подпихивая мне под ноги медвежий капкан. Ха, это срабатывало уже шестьдесят шесть раз, но лишь тогда, когда я и сам хотел остаться дома, а сейчас — фигу!
— До свидания, милая.
Вслед мне метнулась стальная сеть с крючьями, но я увернулся. Тёща бросилась врукопашную, но ей не следовало делать этого на моей территории. Я сбил её прямым ударом приклада по зубам и, пока моя жена поднималась ей на помощь, успел дважды приложить ногой по почкам. После чего, как вы понимаете, бежать пришлось уже не оглядываясь…
Пятнадцатью минутами позже я нажимал кнопку звонка в элитной многоэтажке. Клиент был просто идеален — получил что хотел, к нашей стороне никаких претензий не имеет, всем доволен и охотно отправится к нам в Пекло. Случай редкий, согласитесь. За полторы тысячи лет я лично помню таких не больше шести-семи…
— Владимир Фёдорович?
— Входите, не заперто!
— Вы уверены, что я могу войти, приглашаете? — уже чисто для проформы уточнил я. По голосу же понятно, что ему всё давно до лампочки.
— Разумеется, заходите!
— Владимир Фёдорович? — Я протянул ладонь довольно молодому человеку лет двадцати пяти — двадцати семи, стройному, подтянутому, с намечающимися залысинами и грустными интеллигентными глазами.
Он привстал с дивана, искренне пожал мне руку и с ходу предложил:
— Ну что, отправляемся?
Э-э-э…
— Прошу прощения, но вы ведь демон? — чуть близоруко сощурился он. — По крайней мере, когда я подписывал договор, меня предупреждали, что через год явится демон в обличье человека и заберёт меня в Ад. Вчера позвонили по телефону, напомнили, что срок вышел. Я готов.
— Не хотите помолиться?
— Думаю, поздно…
— Верно, но, может, хотя бы выпьете для храбрости?
— Нет, обойдусь. Пойдёмте побыстрее…
Лично для меня всё это было весьма странно. Никаких истерик, слёз, молитв, уговоров повременить, да этот парень буквально рвался к нам на вечные муки!
— Имя моё Абифасдон. — Я принял свой естественный облик. — Трепещи, смертный, ибо купель нечеловеческих страданий ждёт тебя на веки вечные!
— Действительно, демон… — Грешник слегка побледнел, но не более.
— Я теряю форму?
— В каком смысле? — не понял он.
— В самом прямом! Перед вами демон! Вас ждёт геенна огненная! Всё это не шуточки, а вы даже не вздрогнули…
— Ха… — грустно улыбнулся Владимир Фёдорович, — просто вы не видели мою тёщу! Или… видели?!!
Минуту мы молча смотрели в глаза друг другу, и наше взаимопонимание не нуждалось в лишних объяснениях. Потом я принял облик человека и так же молча обнял парня за плечи, как собрата по несчастью…
— Покажи договор. — Мы перешли на «ты»; пока он готовил кофе, я споро пробегал цепким взглядом типовой текст. — Ага… ага… так, а это что за хрень? Как можно было заключить договор всего на один год?! Да ещё за… «за предоставленную возможность избавиться от гражданки Остопорчук И. В., являющейся матерью моей супруги…»? Они были обязаны предоставить тебе гарантию! Как можно продавать душу за «возможность»? Тебя просто кинули, Володька…
— Сам виноват, — грустно улыбнулся он, — начитался глупых книжек по оккультизму, произвёл вызов, а там… не помню. Пришёл в себя уже с этим вот договором на руках. И должен признать, возможности мне предоставили щедро…
— Ну да, как же! А то я не знаю наши спецслужбы, — фыркнул я. — Думаешь, ты для них кто? Ты — мясо! С тобой не церемонились и развели как последнего институтского лоха. У нас треть контингента — интеллигентные люди! Не представляешь, на каких мелочах горят — ему сдачу недодали, в магазине обхамили, машина грязью обрызгала, бугай на улице на ногу наступил, а он пошёл домой, Кафку почитал и повесился! Попадает за самоубийство к нам в Ад, удивлённы-ы-ый… Типа, а почему?! А потому!
— Но я…
— Молчи уж!
— Молчу…
— А выпить есть?
Он кивнул, достал из шкафчика довольно приличный коньяк, налил две стопки, нарезал лимон. Пили не чокаясь…
— Значит, так, Владимир Фёдорович, если я правильно тебя понял, то ты подписал липовый контракт с элементами прямого нарушения прав клиента. Сядь! — Я хлопнул его по плечу и, старательно отводя взгляд от его заблестевших глаз, пояснил очевидное: — Во-первых, душа — штука весьма ценная! И за один год её не подписывают. Минимум три! А в твоём случае за все десять! Во-вторых, тебе обязаны ГАРАНТИРОВАТЬ, а не предоставить, и не возможность, а твёрдое ПОРУЧИТЕЛЬСТВО, что в течение срока договора ты избавишься от этой мегеры. Что она там тебе в последний раз устроила? С женой развела? А дети есть? С беременной женой?!!
Парень вскочил и автоматически затоптал маленький костерок на ковре, образовавшийся от выскользнувшей у меня между зубов яростной струи пламени…
— Прошу прощения, личное, наболело, — честно извинился я. — Понимаешь, не у тебя одного проблемы с тёщей… И третье, последнее, если кто не учёл: неверно составленный контракт, который может оспорить любой начинающий адвокат, подставляет в первую очередь МЕНЯ! Ибо если я тебя сейчас заберу, то нас гарантированно тормознут дежурные ангелы, а они взяток не берут — так накостыляют, что я минимум месяц в стационаре проваляюсь, и то не факт, что выйду не инвалидом… Мне оно надо?
— Так… я не понимаю…
— А чего тут понимать? — Я встал, сунул договор за пазуху, пожал ему руку и стал прощаться. — Эту бумажку я забираю с собой, тебе она даже для туалета не сгодится, с теми, кто накосячил, разберутся наши соответствующие органы. Будут звонить, вали всё на меня, а…
Нас прервал настырный звонок в дверь. Знаете, когда кто-то шибко наглый нажимает кнопку и не отпускает до тех пор, пока взмыленный хозяин квартиры не прибежит открывать. Мне хватило одного взгляда на его мигом осунувшееся лицо, чтобы всё понять…
— Сиди. Я сам.
Когда я рывком распахнул дверь, женщина, стоявшая на пороге, невольно вскрикнула. Её встречал голый мускулистый демон во всей красе — с зеленоватой чешуёй на плечах, красными изогнутыми рогами, длинными чёрными когтями, оранжевым светом в глазах и стальными клыками!
— Бу-у… — тихо сказал я, выдыхая немного пламени меж зубов. Ровно столько, чтоб аккуратно сбрить ей крашеную сиреневую шевелюру и расцветить физиономию сажей.
Тётка рухнула там, где стояла…
— Вызови «скорую», после того что она им расскажет — её долго не выпустят из психушки. И вот ещё: в церковь сходи, объясни ситуацию, квартиру освяти, что ли?! А лучше помирись с женой, ей сейчас нельзя волноваться…
P.S.
— Она ушла?
— Да, любимый. Почему ты всегда так на неё реагируешь, она любит тебя! По-своему, конечно, но любит. Она даже оставила для тебя бутылочку твоего любимого тёмного самогона…
В ту ночь я не стал спорить с Азриэллой, просто поблагодарил и увёл в спальню, ей требовался покой. А в грубо запечатанной бутылке на просвет были видны три или четыре серебряные искорки — капли нерастворённой святой воды. Ну спасибо, тёща, с меня причитается…
— Милая, когда, говоришь, к нам в следующий раз заглянет твоя мама?
Глава 8
Армянская готика
— Дорогой, мне на работу! — Азриэлла привычно куснула меня за ухо, прокомпостировав клыками новую дырку. — Холодильник пустой, захочешь есть, перехвати на работе шаверму с дагестанцем. Если в дверь будет ломиться мама — вежливо поздоровайся, спроси, как здоровье, но в дом не пускай. Она побеснуется и уйдёт. Телевизором не злоупотребляй, там опять «Неделя старого немецкого порно» по всем каналам. Скука зелёная, чего ты там не видел? И главное, не пей! Вчера я заметила, как ты опять разбавлял палёный спирт серной кислотой с веточками сухой полыни и гордо называл это пойло — мартини! Любимый, если уж так хочется, не поленись, оторви свою задницу от дивана и выпей в компании с другом. По крайней мере, Альберт не позволяет тебе хлестать всякую дрянь…
Я методично кивал в такт, как игрушечная китайская собачка с тупо качающейся головой. Жутко хотелось спать. Вчера приплёлся домой вымотанный, как страус нанду после скачки. Выбивание долгов из злостных неплательщиков порою просто вымораживает, доводя от истерики до бешенства. Почему мне нельзя, минуя дурацкие условности и устаревшие правила, просто убить этих грешников и не париться?! Все болезни от нервов, а они так и так по-любому умрут, кто раньше, кто позже — почему же элементарно не облегчить мне работу…
Так нет. Мы же Пекло! У нас бюрократическая система традиционалистичней ангельской! Конечно, они с нами вечно конкурируют, но хоть в этом подлом чиновничье-бумажном деле мы впереди планеты всей! Повод для гордости, не правда ли?
Бред. Устал. Не хочу. Ничего не хочу. Даже слушать любимую супругу…
— Ты не слушаешь меня!
— Да?! А-а, а что?
— Плюнь, милый, ничего серьёзного. — Азриэлла всепонимающе улыбнулась на прощание и напомнила: — Ты хотел записать меня к врачу. Первые месяцы развития плода очень важны. Когда отдохнёшь, не забудь позвонить доктору.
— Непременно, дорогая. — Я нежно прикрыл за ней дверь, доплёлся до дивана, включил телевизор, убрал звук и, с наслаждением вытянув ноги, раскрыл вчерашнюю газету.
«Последние новости Ада. Планируемый наплыв грешников после футбольного матча „Спартак“ — „Динамо“ не оправдал ожиданий. Администрация Пекла уволила трёх прогнозистов после выхода последнего фильма Михалкова. Празднование Пурима в Кремле прошло с большим размахом. Россия платит дань Кавказу — сколько, кому, доколе и где откат? Зураб Церетели ведёт переговоры о пятиметровом памятнике Биллу Клинтону на Тверской. Игорный бизнес Москвы переезжает в „Дом игрушки“. Волочкова, Задорнов, Лолита Милявская — кто разденется следующим и кому оно надо? Черти, работающие у печей, будут проходить практику на Челябинском труболитейном заводе».
Короче, за чтением всей этой рекламно-зазывающей ахинеи я и не заметил, как уснул. Что снилось, тоже не помню, вряд ли что-то особо интересное, раз даже не отложилось в памяти. Нет, какие-то калейдоскопы видений, образов и снов были, но…
— «Возьми трубку, милый, убью же на фиг!» — нудно надрывался сотовый телефон нежным голоском моей ненаглядной.
Протянуть руку и взять телефон было безумно сложно, лениво и в лом, но я как-то справился…
— Мрм?..
— Абифасдон! — рявкнула Азриэлла так, что остатки сна сыпанули во все стороны, как перепуганные крольчата. — У меня проблемы, я не…
Обрыв связи. Я автоматически набрал её номер, но в ответ тишина, что мне очень и очень не понравилось.
В нашей системе семейных взаимоотношений, как и у любой другой женатой пары демонов, вежливость, забота и взаимопонимание не в чести. Это нормально. Даже не просто нормально, а единственно правильно. Такие общечеловеческие «ценности», как верность, любовь, супружеский долг, преданность своему партнёру и прочее, здесь не катят.
И не потому, что мы такие уж плохие, просто нет устоявшейся традиции, а это важно. Потому что, согласно традициям, я сейчас должен был бы демонически захохотать, как провинциальный актёр в Доме культуры, и равнодушно ждать возвращения своей жены, втайне молясь Вельзевулу, чтоб она вообще не вернулась. Ибо это же свобода!
А на кой леший, если вдуматься, мне нужны эти семейные узы? Они лишний раз подчёркивают печальную символику кандалов, пут, наручников, тюрьму, зависимость друг от друга, обязанность и… Зачем? Ведь главное, что я жив-здоров и в безопасности, а проблемы Азриэллы на рабочем месте — это лишь её проблемы, и не иначе. Начни мы активно вмешиваться в личные дела друг друга, и вся веками выверенная махина брачных отношений в Аду полетит под откос! Ангелы о таком и мечтать не могли, а мы сделали! Но задумайтесь — а кто от этого выиграл? Мы с супругой?! О нет…
В общем, я даже не помню толком, когда из моих мозгов вылетела вся эта наша пропагандистская чепуха, зато точно знаю, что оставил машину в новом микрорайоне на Барсовой, а сам, просто распахнув дверь головой, вошёл в подъезд. Никакие особые приглашения мне не требовались — в конце концов, я демон, который идёт за собственной женой! Значит, всё последующее уже не мои сложности.
Поднявшись на третий этаж, я одним точечным щелчком мизинца выбил дверь и быстро прошёл в квартиру. Первые ощущения были приятными, как будто попал в родную школу, начальный класс, воспитание вкуса и настрой на будущее…
Описываю. Вся гамма внутреннего убранства квартиры в целом выдержана в строгих чёрных тонах. Размеренно бухала по ушам тяжёлая «металлика», стены украшали постеры и шёлковые флаги с сакральными символами Тёмной Стороны. Примитивный сатанизм причудливо смешивался с язычеством, мрачное Средневековье с эротикой объединённой Европы, «Весёлый Роджер» с черепами майя, а открывшаяся слева спальня вообще походила на помесь оккультной лавки с дорогущим готским магазином «Носферату» в Праге.
Именно в этой комнате, на чёрных шёлковых простынях, надутая, как жаба через соломинку, сидела моя ненаглядная супруга. Уже почти голая, то есть в коротеньком газовом халатике с нетопырями, чёрные волосы уложены в сложную колоннаду, пальцы рук и ног унизаны перстнями с тайными знаками, глаза подведены тенями самых мрачных тонов, а жёлтые линзы с вертикальными зрачками довершают типаж. Так вот кто её следующий клиент…