– Да, конечно, – кивнула я.
Дэниел поклялся, что между ним и Кэти никогда ничего не было. Но я не могла избавиться от подозрения, что Кэти думает иначе.
Я перевела взгляд на рекомендательное письмо для Дэниела, лежавшее на моей парте. И в голову мне сразу влетела очередная, не вселяющая оптимизма, мысль. Что, если Дэвид и Кэти поступят в Трентон, а я – нет?
Ведь тогда эта парочка будет учиться в одном колледже…
Прочь! Подобные рассуждения вредят моему душевному равновесию. Я забрала у Кэти подарок и сунула его в рюкзак вместе с учебниками и заданиями для Дэниела.
Ну, что еще уготовил мне этот денек?
Позже.
Звонок на большую перемену прозвенел как нельзя кстати.
– Я еду в «Дейз‑Маркет». Куплю что‑нибудь на обед для Джуда, – затараторила Эйприл, звеня ключами от машины.
Я радовалась тому, что она здесь, а то мой брат, наверное, помер бы от голода. Сама я до сих пор не решилась спускаться к нему в подвал.
– Я с тобой, – заявила я.
Мне было необходимо оказаться подальше от школы.
Эйприл расцвела. Вероятно, она считала, что я изменила свое мнение относительно визитов к Джуду. А я надеялась, что она не слишком расстроится, когда выяснится, что у магазина наши с ней пути расходятся.
Когда мы с Эйприл направлялись к парковке, я увидела Райана, Слэйда, Брента и Зака. Они ждали меня. По идее, мне следовало отнестись к ним спокойно. Однако я нахмурилась. Почему бы им не заняться каким‑нибудь полезным делом, а не таскаться за мной целыми днями?
Но, с другой стороны, все к лучшему…
Я разрешила им поехать в «Дейз‑Маркет» вместе с нами, но Брент вдруг впал в саркастическое настроение и едва не довел до бешенства Райана и Слэйда. Те так и порывались врезать ему по физиономии, и я велела им оставаться снаружи, пока мы с Эйприл будем покупать продукты.
В магазине Эйприл кинулась в отдел мясных деликатесов и заказала сэндвичи. Я бродила между стеллажами, пока не нашла стойку с энергетическими батончиками. Вот что поможет мне продержаться. Я взяла три наименее противных, если судить по описанию, батончика и вытащила банку холодного чая из холодильника.
Завтрак/обед для чемпионов, подумала я и встала в очередь в кассу. Я вспомнила, что забыла позавтракать. Мои мысли сосредоточились на пустом желудке, но внезапно я услышала, как мистер Дей расспрашивает покупателя впереди меня, как тот намерен разбираться с ночным воем.
Я встрепенулась и поняла, что хозяин «Дейз‑Маркет» разговаривает с самим помощником шерифа Маршем. А он по многим причинам вызывал у меня сильнейшую антипатию.
– Нескольким ребятам из местных не терпится собрать охотничью команду, – ответил Марш, протягивая мистеру Дею сэндвич с копченой говядиной и протеиновый коктейль. – Завывания ничего хорошего нам не сулят, если вспомнить историю Роуз‑Крест. Похоже, у нас уже появилась жертва.
– Кто? – поинтересовался мистер Дей.
По выражению на его лице я догадалась, что он подумал о своей внучке Джессике. Она, как предполагали, погибла после нападения на город диких собак год назад.
– Врачи в больнице утверждают, что Пит Брэдшоу был атакован каким‑то хищником, но не человеком. Об этом говорят следы от зубов. Парень пока без сознания, но состояние стабильное. Мне хочется с ним побеседовать, когда он очнется.
Значит, Дэниел уже не является главным подозреваемым в деле Брэдшоу! А в начале следствия помощник шерифа Марш не сомневался, что Дэниел мечтал отомстить Питу. Ведь Брэдшоу отвратительно обошелся со мной в прошлом декабре. Я почувствовала облегчение, однако новая реплика мистера Дея сильно озадачила меня, и я едва не выронила свои покупки.
– Раз так, я снабжу вашу команду боеприпасами, – заявил он, вытаскивая из‑под прилавка коробочку.
Я вгляделась в надпись на ней. Почти весь текст был написан на иностранном языке, кроме последней строчки: «Серебряные пули ручной отливки».
– Специально заказал у одного типа из Румынии, – объяснил мистер Дей.
Марш озадаченно хмыкнул:
– И на какого волка, по‑вашему, нам надо охотиться?
– Осторожность никогда не помешает, – абсолютно серьезно ответил мистер Дей.
Он верил в существование Маркхэмского монстра с тех пор, как в мусорном контейнере позади магазина обнаружили искалеченное тело его внучки. Конечно, мистер Дей быстро сложил два и два и догадался, что чудовище является оборотнем.
– Вы, Дей, совсем помешались на старости лет, но я все‑таки не откажусь от вашего предложения насчет бесплатных боеприпасов.
Я решила запротестовать, но вдруг в разговор вмешалась Мишель Эванс. Она платила за пятифунтовый мешок собачьего корма в соседней кассе, за которой сидела Стейси Канова.
– Нельзя стрелять в волков, – произнесла Мишель и сердито уставилась на Марша. – Пусть их и исключили из списка видов, оказавшихся на грани вымирания, но сперва надо получить лицензию.
– Мы так и сделаем, мэм, – отрапортовал тот, кланяясь ей и приподнимая шляпу. – Еще одно нападение – и Служба по охране дикой природы выдаст нам необходимые документы. И тогда начнется настоящее приключение…
Я с ужасом наблюдала, как помощник шерифа спрятал коробку с серебряными пулями в карман куртки. Мистер Дей несколько раз повторил свой вопрос, прежде чем я сообразила, что он обращается ко мне.
– Как себя чувствует Дэниел? – поинтересовался он.
– Без изменений, – пробормотала я.
Эх, если бы только мистер Дей знал, что вервольф – это его любимый сотрудник! А Марш, напротив, всегда ненавидел Дэниела, поэтому правду ему открывать нельзя – тогда над Дэниелом нависнет еще реальная угроза.
– Нам его очень не хватает.
– И мне, – сказала я.
Эйприл еще возилась с сэндвичами у прилавка. Я быстро расплатилась за свои покупки и выскользнула из «Дейз‑Маркета», пока никто не заметил, как сильно у меня дрожат руки.
Мало того, что по следу Дэниела пойдут охотники, вдобавок они зарядят ружья серебряными пулями, которые действительно смогут убить его…
Мальчишки сгрудились под деревом на дальнем краю парковки. Райан и Брент устроили нечто вроде соревнования по борьбе, и Зак подбадривал их жестами и возгласами. Слэйд курил. Помощник шерифа Марш, направляющийся к патрульной машине, неожиданно развернулся в их сторону. Он, несомненно, намеревался призвать к порядку стайку прогульщиков из школы Оак‑Парка.
– Нечего тут слоняться! – закричал он.
– Они – мои кузены, – брякнула я. – Приехали в гости из… Мичигана. У них сейчас осенние каникулы. Я скажу им, чтобы они проводили время в другом месте.
Марш прищурился.
– Ладно. А у меня – обеденный перерыв, – заявил он и пошел к своему автомобилю.
– Вынь сигарету, – велела я Слэйду.
Брент тут же выпустил Райана из захвата.
Слэйд устремил на меня злобный взгляд.
– Вынь немедленно! – повторила я.
Я выдернула из его рта сигарету, швырнула ее на землю и растоптала. Слэйд злобно заворчал и практически набросился на меня, но остальные мальчики встали между нами.
– Нечего болтаться по улицам и привлекать к себе внимание полиции. Помощник шерифа горит желанием собрать команду, чтобы отстреливать волков, причем серебряными пулями! Это вам не шутки! Вы должны срочно отправиться на склад и искать лунный камень. Живо!
Зря я посоветовала отцу взять с собой только Маркуса. Но если они поторопятся, то успеют добраться до логова Королей Тени вовремя. Папа говорил, что они с Толботом пойдут туда днем.
Слэйд с негодованием фыркнул, но Зак и Райан согласно закивали. Брент схватил меня за руку.
– Нам туда нельзя! – с неподдельным испугом воскликнул он.
Я впервые видела его в таком состоянии.
– Почему?
– Запасной план Калеба на случай отступления.
– Что ты имеешь в виду? Склад под наблюдением? КТ вернулись туда?
– Нет. Здание заминировано, оно взорвется.
– Что? – выдохнула я и выронила пакет с продуктами. Банка с холодным чаем громко стукнулась о тротуар. – Откуда тебе известно?
Брент побелел как полотно.
– Я сам закладывал взрывчатку.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
ПОЖАР
Десять секунд спустя.
Я выхватила мобильник и быстро набрала папин номер – я даже не представляла, что можно нажимать на кнопки с такой скоростью. После первого гудка включилась голосовая почта.
– Почему ты всегда забываешь зарядить свой телефон?! – закричала я.
А вдруг что‑то случилось и…
– В чем дело? – поинтересовалась Эйприл, подходя ко мне со свертком из отдела деликатесов.
– Мне нужна твоя машина! Дай мне ключи, пожалуйста!
– Нет уж. Мама запрещает мне пускать других за руль из‑за страховки.
– Эйприл, мой отец в опасности! Это – в буквальном смысле вопрос жизни и смерти!
– Видишь, есть человек, который знает, как правильно употреблять слово «буквально», – усмехнулся Брент, хлопая Райана по спине.
– Хватит, – осадила я его и обратилась к Эйприл: – Склад заминирован. Я не могу дозвониться до папы, поэтому надо успеть добраться туда прежде, чем они войдут внутрь.
– Ох! – Эйприл выхватила из сумки ключи и бросила их мне.
– Кто из вас лучше водит машину?
– Слэйд, – ответил Зак. – Он когда‑то был стритрейсером.
Конечно, кто еще, как не Слэйд.
– Зак и Райан, вы сможете добраться в логово бегом? Вы должны оказаться там раньше нас. Брент, ты поедешь со мной и Слэйдом. По дороге расскажешь мне о бомбе.
– А мне что делать? – спросила Эйприл.
– Иди в школу, – почти приказным тоном произнесла я.
Еще неизвестно, что мы обнаружим на складе.
В машине.
Вскоре мы уже летели по шоссе в хэтчбеке[1]Эйприл. Я пять раз набирала номер отца, потом позвонила в его кабинет при церкви. На седьмом гудке кто‑то взял трубку.
– Слава богу, папа… – начала я, но замолчала, поскольку услышала чужой голос.
– Грейс, – произнес Гэбриел. – Слушай внимательно. Делай что хочешь, но ни под каким видом не возвращайся сегодня в церковь или в школу.
– Почему?..
– Твой отец оставил на зарядке свой телефон, – продолжал Гэбриел. – Предупреди его, чтобы он тоже сюда не возвращался.
И он отсоединился.
Я потрясенно уставилась на дисплей. Что здесь творится? Нет, у меня нет времени гадать, зачем Гэбриелу понадобилась подобная таинственность. Папа в беде, вот что главное. И пока никто не взорвался.
Мои мышцы сковало напряжение. Тревога росла с каждой секундой, а мы еще не доехали до склада – несмотря на агрессивную манеру Слэйда.
Я развернулась к Бренту, который устроился на пассажирском сиденье сзади.
– И что там с бомбой?
Брент наклонился вперед.
– Для Калеба – это способ уничтожить все улики или прикончить тех, кто приложил руку к его поражению. Он предпочитает смеяться последним.
– Тогда почему он просто не взорвал здание после того, как сбежал со своими «щенками»? Мы же пробыли там совсем недолго. Он мог бы избавиться от нас одним ударом.
– Тогда я еще не закончил работу над дистанционным управлением. А сейчас у Калеба в спальне есть пульт. Каждую ночь он должен набирать на нем код. Если он не наберет, сразу активируется датчик движения. Бомба взрывается через девяносто секунд после того, как кто‑нибудь откроет одну их дверей склада. В общем, жертва оказывается внутри, и у нее нет времени вырваться наружу, – объяснил Брент и тяжело сглотнул.
– Ты придумал такую систему? – спросил Слэйд, на скорости почти в сто миль в час перестраиваясь в левую полосу. – Ну, парень, ты даешь! Зря я тебя терроризировал. Конечно, ты у нас мастерил «зажигалки», с которыми мы шли на ограбления, но такое… Ты спец, настоящий профи.
– Скажи это длинной череде моих приемных родителей. Кому понравится приемный ребенок, который любит изготавливать в гараже взрывные устройства? Поэтому меня и вышвырнули на улицу. Толбот нашел меня и привел к Калебу. Наверное, я заинтересовал их своим «искусством».
– Почему ты не предупредил нас о ловушке? – спросила я, стремясь вернуть разговор к главной теме.
– Я решил, что с логовом уже покончено.
– А разве Толбот не знал о взрывчатке? – осведомилась я.
Вдруг он намеренно заманивает папу на склад? Ведь ему нельзя доверять.
– Нет, – ответил Брент. – Только Калеб. Он параноик с дикими причудами. И он намерен отомстить всем, кто против него. Я жив лишь потому, что мешкал с изготовлением дистанционного пульта.
– Толбот! – воскликнула я и схватила мобильник.
После шести гудков включилась голосовая почта. Я оставила сообщение, в котором предупреждала его об опасности, и продолжила набирать номер.
Слэйд протиснулся между двумя прицепами и перестроился впереди одного из них, при этом подрезав его. Полагаю, Калеб ценил подобное мастерство. Я вцепилась в ручку двери, когда машина резко вильнула вправо. От склада нас отделяло целых пять минут. Я опять принялась терзать мобильник, собираясь отправить дюжину сообщений Толботу, но тут телефон зазвонил сам.
Увидев номер Толбота, меня охватило дикое облегчение. Я едва не промахнулась мимо кнопки приема вызова.
– Нэйтан! – заорала я. – Какое счастье…
– Ого. Двадцать пропущенных вызовов? И ты утверждаешь, что не любишь меня…
– Заткнись, – перебила я его. – У меня есть новости. Не ходите на склад. Вам нельзя…
– Мы уже здесь. Я – на стреме, а остальные пошли внутрь.
– Нет! Внутри бомба. Задержи их!
– Что? Извини, ты пропала. Я в подземном переходе между… «Депо»… и логовом… Секундочку.
По тому, как отдаленно зазвучал его голос, я поняла, что парень опустил руку с телефоном.
– Толбот! – взвыла я.
– Иди сюда. Грейс на связи, – позвал кого‑то Нэйтан.
– Там… – начала я, но я не успела закончить фразу. Раздался чудовищный грохот, а затем – жуткий вопль, от которого волосы вставали дыбом. Потом на линии наступила тишина.
Через две страшные минуты.
Я сразу заметила дым, поднимающийся над зданиями. Слэйд надавил на педаль газа, и машина почти пролетела расстояние до склада. Но мне казалось, что мы едва плетемся.
Не знаю, как мне удалось сконцентрироваться и набрать девять‑один‑один, но я сделала это. Не уверена, что они поняли меня. Я сообщила, что в доме рядом со старой железнодорожной станцией на Мерфи‑стрит произошел взрыв. Я успела все выкрикнуть на одном дыхании, прежде чем телефон выпал из моих дрожащих пальцев.
Я выскочила из машины прежде, чем Слэйд затормозил. На улице собрались зеваки. Они с любопытством таращились туда, куда я боялась смотреть. А склад уже превратился в груду горящих обломков, и в небо яростно рвались языки пламени. Во все стороны валил густой черный дым, и я закашлялась.
Разве мог кто‑то выжить?
– Папа! – заорала я, вглядываясь в лица людей. – Толбот!
Где они?
– Сюда! – позвала я Брента и Слэйда. – Мы должны их разыскать.
Я ожидала, что мальчики последуют за мной, но когда я обернулась, то обнаружила, что они даже не вылезли из автомобиля.
Тогда я вернулась и в сердцах распахнула водительскую дверцу.
– Вы что расселись?
– Не могу, – помотал головой Слэйд и вцепился в руль обеими руками.
Он не отрываясь смотрел на огонь, словно зачарованной его смертельной пляской.
– Почему? Мне необходима твоя помощь.
Слэйд опять начал трясти головой. Я взглянула на побелевшего Брента, и меня осенило. Именно об этом я и читала в книгах, посвященных оборотням: вервольфы цепенеют при виде пламени. Не слабенького огонька, как на зажигалке Слэйда или на конце его сигареты, а настоящего пожара.
– Я понимаю, что вы напуганы до смерти. Мне тоже страшно, но надо спасти папу, и Толбота, и…
Брент весь сжался.
– Прости…
Слэйд не произнес ни слова. Я с силой захлопнула дверцу. Игнорируя боль в лодыжке, я потащилась по улице к уничтоженному логову Калеба. Буду действовать в одиночку. Я пробралась через толпу, не обращая внимания на то, что какой‑то тип пытался остановить меня, и приблизилась к зданию.
– Отец! Толбот! – закричала я.
Естественно, мне никто не ответил.
Я стояла абсолютно неподвижно, не чувствуя, как жар опаляет мое лицо, и пыталась определить, где они. Земля у меня под ногами дрожала, как при землетрясении. Толбот сказал, что он находится в переходе между «Депо» и складом. Значит, они зашли внутрь через тайное помещение клуба в подвале заброшенной железнодорожной станции, стоящей по соседству.
Я побежала вперед и вскоре очутилась перед прочной металлической дверью, ведущей в помещение «Депо». Обычно, чтобы открыть ее, я использовала ключ‑карточку, но сейчас она была не заперта. Вероятно, взрыв повредил электронный замок. Я потянула ее на себя, и меня окутал едкий дым, смешанный с бетонной пылью. Я сняла куртку и накинула ее на голову, чтобы закрыть нос и рот. Ощупью ориентируясь в кромешной темноте, я стала спускаться вниз. Когда я преодолела последнюю ступеньку, я разглядела еще одну дверь и догадалась, что это и есть тайный вход в логово Калеба. Она также была оснащена мощным электронным замком, но сейчас оказалась распахнутой настежь.
Я надеялась, что ее открыл Толбот, а не взрывная волна. Иначе могли подтвердиться мои худшие опасения…
Я замерла и прислушалась. Наконец, мои сверхчуткие уши уловили слабый звук. Тихий, едва различимый, сопровождающийся хрипом.
В коридоре – кто‑то живой!
Я бросилась к источнику звука. Дым сгустился, и меня даже не спасало ночное зрение. Одной рукой я придерживала куртку. Я бежала по коридору, пригнувшись. От нехватки воздуха у меня начался приступ кашля, но я радовалась тому, что он заглушает завывания волка в моей голове. Этот демон боялся огня сильнее, чем я. «Назад! Назад!» – хрипел он, но я не останавливалась.
Спустя вечность (а на самом деле – несколько минут) я преодолела подземный коридор. Добравшись до конца, я обнаружила, что дальше путь преграждает горящая деревянная балка. Мои легкие болели, а волк бесновался все больше. «Не рискуй собой. Они уже мертвы. Поворачивай обратно!» Я уже была готова отступить, но внезапно заметила какое‑то движение позади горящей баррикады.
Мобилизовав сверхспособности, я сфокусировала зрение и сумела разглядеть его. Он сидел привалившись к стене и поддерживал за плечи… моего отца!
Я на мгновение убрала от лица куртку и позвала его:
– Толбот!
– Грейс, – задыхающимся голосом произнес он. – Помоги.
Моя кровь наполнилась адреналином. Я направила энергию в здоровую ногу. «Нет!» – завопил волк, когда я ударила ботинком по горящей балке. Пламя моментально набросилось на мои брюки, но дерево треснуло. Второй удар сломал балку. Во все стороны полетели искры. «Выбирайся отсюда!» Выставив перед собой куртку, как щит, я ринулась в образовавшийся проем.
Добравшись до Толбота, я поспешила принять на себя тяжесть папиного тела.
– Дым… тяжело… – прошептал Нэйтан и в изнеможении свесил голову.
– Обопрись на меня! Я не могу нести вас двоих.
Я помогла Толботу подняться, а потом, сконцентрировав свою сверхсилу, взвалила отца на плечо. Похоже, на меня подействовал недостаток кислорода, потому что папа показался мне гигантской тряпичной куклой.
Кукла… Нет, еще ничего не ясно. Он просто без сознания, уговаривала я себя.
Медленно переставляя подгибающиеся ноги, я тащила на себе отца и заодно поддерживала Толбота. Я практически ничего не видела, мои глаза слезились, но я слышала возле себя свистящее дыхание Нэйтана.
– Маркус? – спросила я, вдруг сообразив, что он не с нами. – Где он?
Толбот покачал головой.
Сначала я ничего не поняла, но мое сердце заныло.
Маркус мертв.
У меня не было времени реагировать на известие. Громкий треск предупредил меня, что скоро обвалится потолок этой части перехода, причем – прямо на нас. Я собралась и побежала к выходу. Толбот едва поспевал за мной. Левая лодыжка пульсировала и грозила сломаться в третий раз за неделю. Я подумала, что еще два шага – и я точно упаду. Вдруг в конце коридора появились Брент, Райан и Зак. Я уставилась, прикидывая, не мираж ли это.
– Скорей, – выдохнула я.
Мальчики осторожно приближались ко мне. Волки, сидевшие в них, действительно не подпускали их к огню. Но они преодолели сопротивление и ринулись ко мне. Райан и Брент подхватили Толбота, а Зак взял у меня отца. Мы выбрались из коридора за секунду до того, как потолок рухнул.
Позже.
Четыре полицейских автомобиля и три огромных пожарных грузовика перекрыли улицу перед горящим зданием. Свет от красно‑белой мигалки смешивался с желто‑оранжевыми отблесками пламени и придавал пожару нереальный вид. Я сидела в машине «Скорой помощи» и дышала через кислородную маску, которая подавала чистый воздух в измученные легкие.
Папа находился в соседней «Скорой». Я вдруг поняла, что уже не выдержу, если не выясню, что с ним. Почему они не едут в больницу? Я вспомнила один сериал по телевизору. Врачи не могли тронуться в путь, пока у них работал дефибриллятор. Боже! Я содрала с лица маску и хотела спрыгнуть на землю, но меня схватил за руку врач, наблюдавший за мной.
– Вам еще нельзя вставать, мисс.
Я отпихнула его – сильнее, чем намеревалась, – и он повалился на носилки, с которых я только что встала.
– Я должна быть с отцом, – сказала я.
– Нельзя, мисс, – попытался остановить меня пожарный, – вернитесь.
– Он – мой отец! – заявила я и рванулась к машине.
– Пропустите ее, – произнесла женщина‑врач. – Она нам понадобится.
И она жестом подозвала меня. Я вместе с ней обошла «Скорую» и увидела все своими глазами. Двое докторов склонились над папой, лежащим без сознания. Мужчина держал у его лица кислородную маску, а женщина готовила систему для внутривенных инъекций. Отец не реагировал, когда игла воткнулась в его руку. Я попыталась представить, что он спит. Я старалась не думать о самом плохом.
– Папочка? – Я не называла его так с тех пор, когда мне было восемь.
На меня уставилась женщина, прикреплявшая к капельнице мешок с какой‑то жидкостью.
– Она – его дочь, – объяснила ее коллега, которая пресекла любые возражения против моего присутствия.
Затем она обратилась ко мне.
– Меня зовут Джен, детка. А тебя? – Ее голос звучал успокаивающе, но чуть тревожно.
– Грейс, – ответила я. – Почему мы до сих пор здесь?
– Мы обследовали его, а теперь оказываем первую помощь. Ему повезло, ведь у меня имеется разрешение на введение обезболивающих препаратов. Иначе пришлось бы отложить это до приезда в отделение.
Мое дыхание почему‑то резко участилось.
– У твоего папы есть аллергия на какие‑нибудь лекарства? – спросила врач.
– Гм, я… – пробормотала я, ощутив необыкновенную легкость в голове. Мой мозг отказывался работать. Все было без толку. Я лишь смотрела, как поднимается и опускается грудь моего отца. Он дышал благодаря аппарату искусственной вентиляции легких. У меня закружилась голова. Ко мне тихо подошел Толбот. Он завернулся в одеяло, которое, как считалось, должно снимать шок. Его кожа потемнела от копоти, а волосы посерели от пыли.
– Дыши медленно и глубоко, детка, – произнес он. – Тебе незачем отключаться.
Я кивнула, сделала несколько глубоких вдохов и сконцентрировала свои заживляющие способности на саднящем горле.
– На пенициллин, – вырвалось у меня.
Наконец‑то я вспомнила, почему мама запрещала врачам прописывать нам это лекарство. Она боялась, что нам от отца передалась аллергия на него.
– Какая у него группа крови?
– Первая, отрицательный резус.
– А у тебя не такая же? Возможно, в больнице придется делать переливание.
– Что?
Я оглянулась на Толбота. В моем сознании бился один‑единственный вопрос: если папе перелить мою кровь, заразится ли он проклятием вервольфа? Толбот сразу меня понял. В его глазах отразился ответ: «Грейс, я и в самом деле не знаю».
– Нет, – ответила я, не желая рисковать.
– А как насчет ваших близких? Найти донора с такими же характеристиками будет трудно.
У Джуда, подумала я. Моя мама, будучи медсестрой, настояла на том, чтобы мы знали группу крови друг друга. Она записала данные на карточку, заламинировала ее и держала в бумажнике.
– Нет, – опять солгала я.
Как‑никак, а Джуд – полноценный вервольф.
– Черт, – буркнула себе под нос Джен. – Будем надеяться, что больничных запасов нам хватит.
Почему папа не двигается?
– Как он?
– Состояние критическое, – объявила Джен и взяла длинную иглу. Я не стала интересоваться, зачем она ей понадобилась. – Вероятно, твоего отца взрывом отбросило на несколько футов. Налицо признаки внутреннего кровотечения. Я не представляю, как вам двоим удалось выбраться оттуда практически целыми и невредимыми. – Она оглядела Толбота. – Вы очень везучие.
– Верно, – вымолвил Толбот, отводя взгляд.
Меня озадачили его интонации. Но я быстро догадалась… Маркус зашел в здание вместе с ними. И погиб. Толбот не хочет, чтобы я упоминала о мальчике. Маркус мертв, и будет лучше, если никто не узнает о том, что он когда‑то жил на этом свете.
«Ты послала его на смерть», – заявил волк внутри меня.
Ноги у меня стали ватными, а земля подо мной закачалась. Толбот вовремя поддержал меня.
Я познакомилась с Маркусом лишь неделю назад…
– Нам следует отвезти твоего отца в больницу, – сообщил мне врач‑мужчина. – Думаю, тебе можно сопровождать нас.
– Там и встретимся, – сказал Толбот, и двери «Скорой» захлопнулись.
Внезапно я почувствовала себя ужасно одинокой.
У отца на секунду приоткрылись глаза и тут же закрылись.
– Я здесь, папочка. – Я взяла его за руку, вернее, за палец, поскольку различные провода и трубки мешали мне обхватить его ладонь.
Как я могла такое допустить?
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
ОБРАТНЫЙ ЭФФЕКТ
Несколько часов спустя.
– Надо что‑то делать, – бормотала я, беспокойно шагая взад‑вперед по палате в отделении интенсивной терапии.
Папа больше не открывал глаза. Врачи и медсестры пытались привести его в сознание, но результатов их усилия не приносили. В какой‑то момент кто‑то из персонала оглядел меня с ног до головы, а потом мне велели принять душ в пустующей палате. Медсестра вручила мне фирменный зеленый костюм, а мою порванную и окровавленную одежду сложила в пластмассовый мешок и бросила в бак с надписью: «Биологически опасное вещество».
А откуда на мне кровь? Разве меня ранили? Наверное, это папина…
Очевидно, они решили, что чистой мне будет легче воспринять плохую весть. Как только я вымылась и переоделась, меня поманила за собой какая‑то женщина с бюваром.[2]Она заговорила о моем отце, в ее речи прозвучали слова «травма» и «инвазивная операция»,[3]а также целый набор фраз. В их смысл я не вникала, потому что меня мучил один и тот же вопрос.
Как получается, что я, обладая сверхспособностями, оказалась так беспомощна?
От стеклянной сдвижной двери раздался сдавленный возглас, похожий на французское ругательство. Повернувшись, я обнаружила Гэбриела. Он стоял, зажав руками рот, и смотрел на моего отца. Папа лежал на кушетке и постепенно отдалялся от этого мира.
Я уже собралась съязвить и сказать ему нечто вроде «ты не торопишься». Я ведь отправила ему кучу срочных сообщений! Но Гэбриел убрал руку от лица, и я увидела длинный, ярко‑розовый, уже успевший зарубцеваться шрам, пересекавший его щеку. Утром у него раны не имелось.
– Ты как? Что случилось? – воскликнула я. – Джуд постарался?
Мне не хотелось спрашивать Гэбриела, но деваться было некуда. Джуд вел себя спокойно, но я знала, что он нестабилен. Он напоминал мне бомбу замедленного действия… При воспоминании о взрыве, покалечившем моего отца, у меня на глаза опять навернулись слезы.
«Виновата только ты», – пробурчал злобный волк внутри меня.
– Нет, – успокоил меня Гэбриел. – Джуд ни при чем. Но обсудим все позже. Как отец?
Гэбриел прошел в палату, и стеклянная дверь закрылась, скользнув на место.
– Я соврал сестре, что я – его брат, иначе она бы не пустила меня.
– Состояние критическое. Больше мне ничего неизвестно.
Отделение интенсивной терапии оказалось шумным местом. Туда‑сюда сновали врачи, однако я ощущала абсолютное одиночество. Толбот так и не появился, хотя обещал заглянуть. Эйприл я решила не звонить – не стоило ее зря тревожить. Связаться с Гэбриелом долго не получалось, а кроме них не было никого, кто мог бы поддержать меня. Ни Дэниела. Ни Черити. Ни мамы.
– Они хотели взять у меня кровь для переливания, но я не стала рисковать. А вдруг я заражу его? Хотя я допускаю, что ошибаюсь. Возможно, надо специально инфицировать его, чтобы кровь вервольфа запустила процесс восстановления.
– А сможешь ли ты простить себя?
Дэниел страдал от воздействия проклятья, прежде чем, предположительно, исцелился. И Дэниел часто говорил мне: он предпочел бы умереть, чем жить со страшной мыслью, что он снова превратится в чудовище. Я бы, конечно, передала папе свою заживляющую силу, но где гарантия, что после выздоровления он останется прежним? И я не знала, что предпочел бы он сам.