=
ИДЕАЛЬНЫЙ И ВЕРНЫЙ СПОСОБ ЗАРАБОТАТЬ БЕССОННИЦУ
Я немного посмотрела телевизор в надежде, что меня начнет клонить в сон. Показывали только местные новости, в выпусках постоянно вещали о пожаре и о том, что он перекинулся на заброшенную железнодорожную станцию и угрожает соседним зданиям. Иногда сообщала о состоянии моего отца (все еще критическое). Другой темой выпусков стала смерть Пита Брэдшоу. Зазвонил телефон, и я нажала на пульте кнопку «выкл.» как раз в тот момент, когда репортер сунул микрофон под нос бедной Энн Брэдшоу, стоявшей на крыльце своего дома.
Я посмотрела на имя, высветившееся на дисплее мобильника.
Тетя Кэрол.
Порывшись в ящике на кухне, я обнаружила длинный шнурок, продела его в дырочку на лунном камне и нацепила амулет на шею. А уже потом ответила на телефонный звонок.
Тетя Кэрол буквально сбила меня с ног претензиями. Она, дескать, узнала о происшествии с папой только из новостей – очевидно, весть о взрыве дошла и до Цинциннати. Но материнский инстинкт, дремавший в ней, внезапно вылез наружу, и в следующее мгновение я уговаривала ее не мчаться сюда вместе с Черити и Бэби‑Джеймсом.
– Я в полном порядке. А малыша и Черити в отделение интенсивной терапии не пустят: ведь им еще нет тринадцати. Так что, думаю, им лучше оставаться с тобой. Они очень расстроятся, если в больнице не увидят папу.
Я прекрасно понимала, что такой довод не остановил бы Черити. Поэтому сперва я даже хотела попросить тетю Кэрол утаить печальную новость от моей сестры, но потом представила, как та взбесится, когда случайно все узнает. Я бы и сама взвилась.
А сейчас, когда неясные угрозы приобрели вполне четкие очертания и любой необдуманный шаг мог привести к раскрытию тайн, нельзя было допускать, чтобы эта троица приезжала в Роуз‑Крест. Когда‑то я пообещала Бэби‑Джеймсу обеспечить его безопасность, и лучший способ достичь этого – держать его подальше от нашего городка.
|
|
Тетя Кэрол явно не обладала умением держать язык за зубами. Спустя пять минут после нашей беседы я докладывала все обстановку бабушке Крамер из Флориды. Если бы не проблемы со здоровьем дедушки, они бы тоже обязательно заявились сюда.
После телефонных разговоров мысли о сне вообще улетучились из моей головы, и мне захотелось заняться чем‑то полезным. Я поплелась, чтобы сделать уроки. Кроме того, я попыталась выполнить задания Дэниела. Работая, я проклинала тот факт, что у нас с ним только три общих предмета. В итоге уравнения поставили меня в тупик, зато астрономия оказалась делом легким. Мне следовало просто‑напросто наблюдать за лунным затмением, которое должно было произойти в субботу. Поэтому я принялась складывать тетради в рюкзак и наткнулась на рекомендательные письма мистера Барлоу для Трентона.
Выдвинув ящик письменного стола, я достала большой белый конверт, в котором лежали чистые бланки, присланные из Трентона. После получения я просмотрела их только раз, и тогда меня действительно шокировал объем работы. А теперь мне предстояло (уже к пятнице!) подготовить целых два комплекта документов. Возможно, в моей ситуации было глупо дергаться из‑за столь тривиальных вещей, но Дэниел всегда мечтал поступить в Трентон. Да и папа оказался прав: мне следовало позаботиться о нашем будущем.
|
|
Я решила, что без проблем заполню заявление за Дэниела, но вот эссе не на шутку испугали меня. Я толком не знала ответов на вопросы. Еще долго я таращилась на сломанную синюю печать и, в конце концов, спрятала конверт обратно в ящик.
Позже, подумала я и вернулась к урокам.
Я взяла учебник Дэниела по химии и устроилась на кровати поудобней. Прочитав задания, я поняла, что с ними я справлюсь без труда, поскольку в прошлом году я изучала этот предмет. Но когда я открыла десятую главу, то моментально отвлеклась. Я полностью переключилась на воспоминания о том, как в прошлом году я вместе с Питом Брэдшоу просиживала в школьной библиотеке. В то время мы решали задачки именно по данной теме.
Мы с Питом дружили. А потом все изменилось: я поняла, что под модной спортивной курткой и за лучезарной улыбкой скрывается очень жестокий человек. Пит согласился помочь Джуду настроить меня против Дэниела. А затем ночью у меня в городе сломалась машина, и он попытался внушить мне, будто меня преследует Маркхэмский монстр. Он делал так, чтобы выглядеть в моих глазах героем. А во время рождественского бала набросился на меня в переулке, отделявшем школу от церкви.
Но моей вины в том, что он утратил над собой контроль, не было. Не я превратила его в законченного подонка. Не я заставила его напиться и накинуться на меня в тот зимний вечер… И кто знает, что бы он сделал со мной, когда я встретила его в «Депо»?.. К сожалению, Пит плохо выучил урок, который ему преподали. Пару недель назад он и его приятели атаковали Дэниела. И к чему все привело? Пита жестоко избили, и он впал в кому.
|
|
«Но он такое заслужил».
– Нет, – возразила я волку.
Однажды на какой‑то короткий миг ему удалось убедить меня, что Пит получил по заслугам. Тогда‑то мой внутренний волк и привел меня к Дэниелу, и я в бешенстве едва не растерзала его.
«Ты такая же, как Пит. Дэниел мог возненавидеть тебя за твою вспышку. Неудивительно, что он стремится уйти от тебя».
Иногда демон поражал меня молниеносной сменой тактики, своим умением моментально улавливать мои малейшие сомнения. Он часто терзал меня изнутри.
Мы с Питом разные, пыталась убедить я себя. Кроме того, затаившийся внутри меня зверь подталкивал меня к тому, чтобы навредить дорогим мне людям. А у Пита не имелось никаких оправданий. Он являлся человеком до мозга костей.
И при этом оставался чудовищем.
В сознании возник образ Пита. Он лежал на больничной койке и вздрагивал, когда доктор пропускал через его тело ток. Его лицо превратилось в изуродованную маску – безжизненную и бескровную. Он не заслуживал смерти. За последний год я не раз говорила себе, что простила его за все, что он сделал мне… Но правда ли это?
А сейчас уже поздно…
А что будет, если я опоздаю и не прощу остальных?
Кошмар.
Наверное, я в конечном итоге заснула, обложенная учебниками и тетрадями. Я очутилась в том самом злосчастном переулке. В школе устроили рождественский бал, поэтому я нарядилась в белое платье с фиолетовым кушаком. Несмотря на то, что я спала, я кожей ощущала холод ночного воздуха.
Мне снился не один из приятных снов о Дэниеле, а самый настоящий кошмар. Я обнаружила рядом с собой Пита – озлобленного и агрессивного. Страх и желание убежать прочь были такими же мощными, как и в реальности. Сон продолжался, и я заново переживала события до мельчайших подробностей. Вот Дон Муни наносит Питу удар ножом и едва не душит меня, чтобы заглушить мои крики. Мне на помощь приходит Дэниел. Мы с ним пытаемся найти Джуда и увести его со школьного бала прежде, чем он уступит проклятью вервольфа. Джуд, в свою очередь, видит нас на крыше церкви, и я снова наблюдаю, как он сбрасывает лунный камень вниз. А Дэниел закидывает голову и издает жуткий вой…
Вторник, раннее утро.
Я резко села и попыталась отбросить простыню, но у меня ничего не получилось. Ткань сбилась и обмоталась вокруг моих ног. За окном серела предутренняя мгла. Я решила, что из кошмара меня вырвал крик Дэниела, но звук повторился, и я поняла, что звонит мобильник.
Я даже обрадовалась звонку – ведь он разбудил меня. В глубине души у меня возникли подозрения, что страшный сон является своего рода наказанием. Оно ниспослано мне Господом за то, что я так долго пренебрегала Им. Я схватила телефон и открыла его, даже не посмотрев на дисплей.
– Алло, – прохрипела я.
– Грейс, – раздался в трубке голос Эйприл. Он звучал еще более неуверенно, чем всегда. – Ты слушала новости?
– Нет… – Я взглянула на часы. – Сейчас еще шести нет.
– Я встала пораньше, чтобы приготовить Джуду завтрак. Вчера он сильно расстроился, и я решила побаловать его чем‑то вкусненьким. На кухне я включила мамин приемник… услышала там – репортаж о происшествии в городской больнице… – Эйприл была настолько подавлена, что даже не закончила предложение.
– Эйпри, не молчи!
Неужели что‑то с папой? Пожалуйста, нет!
– На автостоянке нашли мертвую женщину. Около той рощицы на западной стороне. Медсестра из отделения интенсивной терапии.
– Что?! – выдохнула я.
Сначала я испытала облегчение: все‑таки происшествие никак не связано с отцом. Но я быстро сообразила, что успокаиваться рано и меня охватила паника.
– Известно, от чего она умерла?
– Говорят, от нападения дикого животного.
Плохо. Похоже, помощник шерифа Марш скоро выйдет на охоту. Сейчас уже – двое погибших, и я не представляла, как помешать Маршу. А он, конечно, устроит облаву на Дэниела.
Вдруг я вспомнила белого волка, который вчера наблюдал за мной именно из рощицы. Нет… Он не стал бы… Кем бы ни был Дэниел, он не настолько жесток.
– Когда, по их данным, это произошло?
– После полуночи.
– Слава богу.
К этому времени Дэниел находился в Роуз‑Крест. Примерно в десять вечера мы с Гэбриелом слышали его вой. И тогда Гэбриел пообещал, что не оставит его. Если понадобится, я смогу доказать, что Дэниел здесь ни при чем.
Но меня посетила другая мысль. А если Дэниела пытаются подставить?.. Возможно, некто следует примеру моего брата, который в прошлом году инсценировал нападения Дэниела.
Я потрясла головой. Ночь размышлений о злодеяниях Джуда сделала меня параноиком. Брат сидит под замком. Сегодня его охраняли Зак и Райан.
– Грейс… мне… нужно тебе кое‑что сказать.
– Что именно?
– Вчера я выпустила Джуда.
– Что?!
– Он очень расстроился из‑за папы. Он умолял, чтобы я позволила ему взглянуть на него. Я не смогла ему отказать. И я прогнала Зака и Райана. Джуд обещал вернуться. Он сказал, что уйдет на пару часов. Он поклялся, что одним глазком глянет на отца и мигом прибежит обратно.
– А ты дождалась его?
– Нет. Мне позвонила мама. Она возмущалась, что уже пол‑одиннадцатого, а меня нет дома. И я не знаю, действительно ли он… – Эйприл судорожно втянула в себя воздух. – Как ты думаешь, Грейс, Джуд мог такое натворить?
Джуд на свободе! И наверняка сейчас он творит то, что хочет. На меня опять навалились прежние страхи, мучившие меня.
– Да. – Я захлопнула крышку мобильника, выскочила из дома и бросилась к церкви.
Надо убедиться во всем самой.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
НЕОПЛАЧЕННЫЕ ДОЛГИ
Спустя несколько минут.
Пока я спала, моя лодыжка почти зажила. Однако я не могла развить максимальную скорость, поскольку на улицах уже появились «ранние пташки». Для меня стало настоящей пыткой замедлять бег, чтобы выглядеть обычным человеком. Правда, мое притворство выглядело бы гораздо убедительнее, если бы я надела кроссовки, прежде чем вылететь из дома. На мне все еще красовались бледно‑зеленые туфли от медицинской униформы, в которые я переоделась в больнице.
Я промчалась мимо мистера Дея, который раскладывал товары перед дверью своего магазинчика, и повернула на Кресент‑стрит. Убедившись, что вокруг никого нет, я вихрем пронеслась через стоянку у церкви и ворвалась в здание. Не останавливаясь, чтобы зажечь свет, я спустилась по лестнице в подвал.
Что мне делать, если Джуда там нет?
А если он там?
Я подскочила к решетчатой дверце клетки и, схватившись обеими руками за металлические прутья, дернула. Она оказалась запертой на висячий замок. Правда, два стула, стоявшие у «камеры» и предназначавшиеся для «караульных», были пусты.
– Джуд? – позвала я в темноту.
Я услышала стон, а потом шорох.
– Грейс?
Я несколько раз моргнула и начала концентрировать энергию, пока не ощутила знакомую пульсацию за зрачками. Мое ночное зрение обострилось, и я смогла разглядеть Джуда. Он сидел на узкой койке в дальнем углу клетушки. Его длинные волосы торчали во все стороны, и он был каким‑то сонным.
– Я верил, что ты меня навестишь. – Он потер лоб. – Который час?
Джуд спал. Вот это да.
«Он просто заметает следы, – прошипел волк. – Обманом заставляет тебя думать, будто он ни в чем не виновен».
– Ты прикончил медсестру из больницы? – спросила я.
Джуд искоса посмотрел на меня.
– Ты чего, Грейс? Я здесь безвылазно торчу, – он обвел рукой пространство вокруг себя. – С тех пор как ты решила, что меня надо упрятать под замок.
– Не ври. Эйприл рассказала мне, что выпускала тебя сегодня ночью. Я знаю, что ты был в больнице. А там убили женщину. Сразу после полуночи на нее напал дикий зверь.
Джуд вскочил с койки и схватился за прутья у меня над головой.
– И ты первым делом подумала, что убийца – я?
Джуд с силой толкнул дверцу, и она ударила меня по лицу. И я поняла, что замок – это лишь формальность. Ему под силу сорвать створку с петель, если понадобится.
Я не отшатнулась, но и в глаза ему смотреть не осмелилась. Слишком уж я боялась того, что могла в них увидеть.
– Отвечай мне.
– Грейс, что за глупости!
– Выкладывай. Что случилось ночью?
– Я прогулялся по городу и заглянул к папе. Я ни с кем не общался и тем более никого не загрызал. Я вернулся сюда к одиннадцати. – Он указал пальцем на маленький телевизор, который специально для него поставил отец. – Если тебе требуются доказательства, я могу изобразить специально для тебя «Позднее шоу». Актер, от которого так дуреет Эйприл, выбивал чечетку на столе ведущего и случайно опрокинул кофе на супермодель. Она рассвирепела, – с горькой усмешкой закончил он.
Я вздохнула.
– Мне было необходимо знать.
– Замечательно, Грейс. Я тут уже неделю нахожусь, а ты только сейчас заявилась ко мне в гости. Когда на моем месте был Дэниел, ты целовалась с ним без остановки. Теперь мне ясно, что я значу для тебя.
Джуд говорил абсолютно верные вещи, и от каждого слова я дергалась, как от пощечины. Я попятилась.
– Джуд…
– Проваливай, – бросил он.
– Джуд, пожалуйста.
– Прочь отсюда! – закричал он и опять ударил по дверце. Петли едва выдержали. – Прощай. Если вы оба считаете меня «диким зверем», вам лучше держаться подальше от меня.
– Джуд…
– Прочь! – взревел он.
Спотыкаясь, я побрела к лестнице и вскарабкалась наверх.
Сразу после восхода.
Я села на крыльцо церкви и принялась наблюдать, как солнце окрашивает небо над Роуз‑Крест с фиолетово‑серого на красновато‑желтый. Настроение у меня было угрюмое. Вдобавок я ненавидела себя за то, что так плохо подумала о Джуде.
Как мне с ним помириться?
Однако мне не следовало ему доверять… Что, если убийца действительно он?
Хватит! Опять я за старое. Ведь Джуд вернулся после того, как его выпустили.
«Идеальное алиби», – прошептал волк.
Кроме того, он мог бы взломать клетку и сбежать, но остался сидеть взаперти.
«Он дурачит тебя».
Бр‑р. Я сжала в руке лунный камень и вытолкнула голос волка из своей головы.
Если бы не мой ночной кошмар, я бы не впала в паранойю и тщательно все обдумала, прежде чем бросать брату подобные обвинения.
А в чем состоит смысл того сна?
Почему мое подсознание – или подсознание Дэниела (или того, кто пытался связаться со мной) – вдруг захотело оживить то, что произошло на крыше церкви?
Неужели Господь и в самом деле наказывает меня?
А может, Дэниел отчаянно пытается сказать мне, чтобы я искала лунный камень? Ведь он не знает, что амулет теперь у меня. И он спокойно висит у меня на шее.
Но я не готова им воспользоваться.
Гнев, который я испытала прошлым вечером – когда хотела наброситься на маму, когда разозлилась на Толбота за обман, – напугал меня. Он пожирал меня именно так, как говорил Гэбриел. А сейчас я по собственной воле излила его на своего брата.
Я отталкиваю от себя всех.
Я стиснула кулон в кулаке. Ведь так я потеряю Дэниела прежде, чем найду возможность обратить его в человека.
И я останусь одна, наедине со своим демоном.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
МЕТАНИЯ
Позже.
Я не знала, чем заняться. В школе начались уроки, но мне была невыносима мысль, что придется сидеть за партой или болтать с друзьями. Даже они с каждым мгновением все больше отдалялись от меня и становились чужими. Поэтому следующие несколько часов я металась по окрестностям, как заблудившийся щенок, ищущий убежища. Помню, что я заскакивала домой, чтобы принять душ и переодеться, потом каким‑то образом оказалась перед старым домом Мэри‑Энн Дюк. Я постояла на верхней ступеньке бетонной лестницы, ведущей на цокольный этаж, где раньше жил Дэниел. Наверное, я пробыла там довольно долго, потому что Зак, внезапно выглянувший из окна, спросил, в порядке ли я.
– Да, – ответила я, поежившись. – Пожалуйста, посидите с Джудом. Мы с ним поссорились, и ему сейчас лучше не оставаться одному.
– Ладно, – сразу согласился Зак.
Он просиял, когда получил приказ – ведь именно так он и воспринял мою просьбу. Я вспомнила, что его бывший альфа видел в нем солдата, а не мальчишку.
Я медленно спустилась вниз и отперла желтую дверь жилища Дэниела. Несколько минут я находилась в центре комнаты, вдыхая его слабо ощутимый запах, а затем велела себе действовать. Я взяла с письменного стола его тетради и отыскала заполненное наполовину заявление в Трентон. Прихватив еще и лэптоп, я сложила все в рюкзак. Затем я принялась просматривать доски с натянутыми на них холстами и отобрала лучшие из рисунков и дизайнерских проектов Дэниела. Я надеялась, что он бы одобрил мой выбор работ для портфолио. У меня щемило сердце, когда я запирала за собой дверь. Ведь эти вещи станут единственными следами пребывания Дэниела на земле в человеческом облике, если мне не удастся обратить его.
Следующей моей остановкой являлась больница. Меня пускали к отцу на двадцать минуть каждый час. Я то сидела у его койки и держала его за безжизненную руку, то топталась у лифта, который мог бы поднять меня наверх, к маме.
Когда я устала от мерного попискивания монитора, контролировавшего сердечный ритм папы, и когда мне надоедало слушать звяканье дверей лифта, я пошла в кафетерий. Найдя свободный столик, я раскрыла лэптоп Дэниела. Порывшись в файлах, я обнаружила шесть различных черновых вариантов эссе для Трентона.
Все они были хороши, но не закончены. Я выбрала самый лучший и доделала его. Дэниел часто рассказывал мне, что мечтает с помощью своего таланта сделать жизнь людей лучше, и именно об этом я и написала. Хоть бы комиссия по достоинству оценила его стремления…
Время шло незаметно. Я уже собиралась выключить лэптоп и вернуться к папе, когда заметила файл, озаглавленный «Для Грейс».
Я навела курсор на иконку, гадая, что здесь может скрываться. Интересно, что почувствовал бы Дэниел, если бы узнал, что я открыла его? А хватило бы у меня выдержки не делать этого? Вряд ли.
Ведь в названии четко сказано, что он – для меня.
Я ударила пальцем по сенсорному полю и открыла файл. Я прекрасно понимала, что не смогу дальше жить, пока не удовлетворю свое любопытство. Я увидела стихи.
«Для Грейс…
Холодной ночью шел я в темноте,
И ветер обрывал с деревьев листья.
Они неслись по воздуху, как мысли,
Которые роились в голове,
Мешались, словно карты на столе,
Листались, как картинки в букваре.
Разрозненные мысли о тебе.
Я шел, не торопясь, и размышлял,
Я наблюдал, как в небе движется луна.
Я вспоминал, как ты, босая, ступала по траве,
Как в сладких снах являлась мне
И соблазняла шелком кожи, чудным цветом глаз.
Я глубоко дышал и ждал, когда в сознании утихнет буря.
Я ждал и наблюдал за быстрым хороводом звезд.
И ты пришла, остановила их кружение
И прогнала луну, сказав те важные слова.
Я грезил лишь о том, чтобы не расставаться,
Но я взглянул на звезды и узрел твое лицо,
И осознал всю глубину дарованного счастья
Узнать тебя, познать твой смех, твой ум и красоту.
Твое расположенье».
Мои глаза налились слезами, и я едва сумела дочитать до конца. В душе разлилась сильная боль, и я прижала руку к груди. Но пустота внутри меня снова заполнилась – теплом любви Дэниела.
Какой же он проницательный! Как я могла сомневаться в нем? Как я могла позволить, чтобы мой гнев оттолкнул его?
Я не могу допустить, чтобы такое повторилось.
Я должна что‑то предпринять.
Сегодня я не просто металась, как заблудившийся щенок. В действительности я поняла очень многое. Я неторопливо собрала вещи со стола и медленно двинулась к больничной часовне, которую заметила по дороге к кафетерию. Внутри она выглядела совсем не так, как церковь моего отца в Роуз‑Крест. Бесцветное и безликое помещение мало походило на дом Божий. Однако я знала, что найду там Господа, если обращусь к Нему. Я приблизилась к алтарю и опустилась на колени.
Впервые с тех пор, как я, истекая кровью, готовилась умереть на полу склада, занятого Королями Тени, я молилась.
О прощении.
О вразумлении.
О душевном спокойствии.
О возможности вернуть Дэниела.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
СОВЕРШЕННО ОДНА
Позже, тем же днем.
Когда я покинула больницу, у меня на душе стало на удивление легко и солнечно, а вот погода была мрачной и противной. В воздухе пахло дождем. Мне предстояло закончить очередное дело в Роуз‑Крест, прежде чем возвращаться в пустой дом и готовиться к надвигающейся буре. Я въехала на стоянку позади офиса фирмы «Распечатка и отправка корреспонденции» на Мейн‑стрит и прихватила с собой рюкзак. Для того чтобы распечатать нужные файлы из компьютера Дэниела на специальной бумаге, а потом отправить бумаги в Институт искусств Трентон, я потратила маленькое состояние. Первая посылка представляла собой набитый документами плотный конверт, а вторая – перевязанную бечевкой коробку с портфолио. Для обратной связи я оставила адрес Дэниела.
Я направлялась к стоянке, когда в буквальном смысле наткнулась на Кэти Саммерс, которая как раз несла свой портфолио в «Распечатку и отправку».
– Эй! – воскликнула она. – Похоже, сегодня мы с тобой думаем одинаково! Решила не рисковать и отправить свое заявление до пятницы?
– Да, – пробормотала я, хотя своим заявлением пока не занималась.
С учетом того, как в последнее время протекала моя жизнь, я не могла предугадать, что принесет с собой пятница. Зато я испытывала облегчение от того, что заявление Дэниела уже отправлено.
Я сделала для него все, что могла.
– Удивительно, что ты нашла время, – выпалила Кэти. – Когда я узнала про твоего отца, я решила…
Что она имеет в виду? Неужто она полагает, что несчастье с папой помешает мне отправить портфолио? А тогда, разумеется, сузится круг конкурентов… Я нахмурилась.
Кэти сообразила, что сболтнула лишнее.
– Ну, я в том смысле… что это очень печально. – Она переложила коробку из одной руки в другую. – Я сожалею, что с твоим отцом случилось несчастье.
– Спасибо, – буркнула я. – Мне пора.
Я зашагала прочь, но меня стала тревожить новая мысль. Заявление Кэти и посылки Дэниела отправятся в Трентон одной и той же почтой.
«А твоего там не будет», – усмехнулся волк.
Ну и что, возразила я ему. Я знаю, как сильно меня любит Дэниел. Даже ты не убедишь меня в обратном.
– Эй, Грейс, – позвала меня Кэти.
Я обернулась. Она виновато улыбалась.
– Моих родителей нет в городе, и ко мне заедут давние подружки из того района, где я жила раньше. Они собираются на вечеринку, которая вроде бы устраивается завтра вечером. Тебе обязательно нужно пойти с нами. Такое мероприятие будет тебе только на пользу, поможет развеяться.
В общем‑то, Кэти являлась моей конкуренткой, но ей почему‑то удавалось не вызывать у меня никаких недоброжелательных чувств.
– Спасибо, но я – пас, – ответила я. – Удачи, – добавила я, указывая на коробку.
– Да, и тебе тоже, – начала она, но ее голос заглушил громкий хор автомобильных клаксонов.
Я удивленно приподняла бровь.
– Охотники, наверное, – пояснила Кэти, перекрикивая шум, доносившийся с Мейн‑стрит. – В школе объявляли, что в городе собирают охотничью команду.
– На волков?
Мне показалось, что у меня в животе внезапно появилась огромная ледяная глыба. Я бросилась в обратную сторону и увидела, что улица запружена пикапами, в которых сидят солидные мужчины и молодые парни. Некоторые сжимали в руках ружья, почти из каждого багажника торчали сложенные пирамидой винтовки.
– Что здесь творится? – осведомилась я у Джастина Флетчера, сидевшего в кузове отцовской машины.
– Отправляемся на охоту. – Он ухмыльнулся. – Разве ты не слышала, что мэр объявил награду в две с половиной тысячи долларов за голову того волка, что выл в лесу. Семейство Брэдшоу пообещало выплатить в два раза больше тому, кто принесет мертвую зверюгу целиком. Пять тысяч штук – против такого не устоишь!
– Господи, – выдохнула я, хотя мне хотелось выдать тираду из крепких ругательств, от которых покраснело бы большинство из охотников. – А как же гроза? – спросила я, поднимая голову.
Пока я была в «Распечатке и отправке», тучи сгустились и потемнели.
– Кое‑кто решил ее переждать, – произнес Джастин.
Двигатель машины взревел, и он поспешил перебраться в кабину.
– А по радио говорят, что она пройдет мимо, – продолжал он. – Мы рассчитываем заполучить голову уже к вечеру. С такой наградой скоро в лес выйдут все охотники округа. А помощник шерифа даже раздает бесплатные боеприпасы.
Он продемонстрировал мне небольшую коробочку, и я моментально узнала ее. У меня сердце едва не выскочило из груди. Там хранились серебряные пули мистера Дея.
Когда пикап уехал, я помчалась к церкви, радуясь тому, что лодыжка полностью зажила. Я подбежала к сторожке и заколотила в дверь. Что, если Гэбриел еще не ушел? Я так нуждалась в его помощи! Он сможет отговорить новоявленных охотников от дикой затеи или хотя бы посоветует, что мне делать. И он знает, как найти Дэниела. По крайней мере, Гэбриел был последним, кто видел его.
Я тщетно стучала почти минуту, пока не вспомнила наш вчерашний разговор с Гэбриелом. Он упомянул, что утром тронется в путь. Я повернула ручку и переступила порог. Из вещей в комнате остались только кровать с матрасом и столик в углу, на который налетел Гэбриел, когда я его толкнула. На матрасе белел листок бумаги. Я взяла его и обнаружила набросок моего портрета. Правда, девушка на рисунке выглядела очень уверенной, готовой принять любой вызов.
Я перевернула лист и прочитала слова: «Богоданной. Мы снова встретимся. Гэбриел».
Он направился к Сирхану, а я – совершенно одна.
Я вышла из сторожки и поплелась домой. Домой я вернулась окольной дорогой, чтобы не попадаться охотникам на глаза. Я решила переодеться в кроссовки и куртку, прежде чем отправиться в собственную экспедицию.
В больничной часовне я просила вразумить меня. Наконец‑то я поняла, что должна следовать своей интуиции.
Настала пора спасать Дэниела.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
ОХОТНИК И ЖЕРТВА
Спустя час.
К тому моменту, когда я переоделась в спортивные брюки, майку и куртку и выбралась на задний двор, совсем стемнело. Сквозь черные грозовые тучи невозможно было разглядеть звезды.
В воздухе пахло грозой. Только бы она разразилась!..
– Прошу тебя, Господи, пусть начнется буря, – прошептала я.
А вдруг проливной дождь остановит охотников? Заставит их отказаться от соблазнительной награды в пять тысяч долларов. Или хотя бы замедлит их.
Когда я перелезала через забор, небо прочертила вспышка молнии, как будто кто‑то плеснул белой краски на черный холст. Почти сразу загрохотал гром. А гроза‑то действительно надвигается. Мне на руку шлепнулось несколько увесистых дождевых капель. Потом еще пара, когда я бежала к лесу. Дождь еще был несильным, но я знала: это вопрос нескольких минут. Он неминуемо превратится в ливень.
И опять раздался оглушительный треск – уже без молнии.
Выстрел?
– Нет! – закричала я.
Мои мышцы мгновенно налились силой, словно мне сделали инъекцию адреналина. Я неслась вперед, огибая деревья и валуны. Я мчалась, руководствуясь лишь своим инстинктом – или чем‑то еще, что гнало меня к тому оврагу, где я в последний раз видела белого волка.
Если кто‑то доберется до Дэниела раньше меня…
Сейчас дождь лил как из ведра. Я находилась возле оврага, когда прозвучал второй выстрел. Я смогла определить источник звука и начала продвигаться вперед – быстро, но осторожно. Стараясь не шуметь, я подкралась к густому кустарнику.