Т.С. Троицкая
Считалки
(результаты экспериментального исследования)
Из всех детских фольклорных игровых жанров, распространенных среди детей младшего школьного возраста, считалка, несомненно, самый живой, активный. Усиливая это утверждение, можно сказать, что это практически единственный бытующий в среде современных детей (тем более — городских) детский живой фольклорный жанр. Остальные детские жанры — и загадки, и скороговорки, а тем более сказки, «ушли» в книгу, застыли, «олитературились» в ней (приобрели графический облик, прошли определённую обработку в процессе подготовки к публикации, утратили способность меняться по усмотрению исполнителя). Пожалуй, одни лишь считалки дети узнают исключительно в своей возрастной среде, перенимая их друг от друга в необработанной (писателями, педагогами, редакторами и т.д.), первозданной форме. Не случайно изолированные от коллектива сверстников дошкольники, ставшие первоклассниками (так называемые «домашние» дети, не ходившие в детский сад и гулявшие в компании взрослых — часто в силу болезни или педагогических крайностей родителей), совсем не знают считалок.
Действительно, современные детские считалки сохраняют все без исключения свойства подлинного фольклорного произведения: устную форму передачи, хранение в коллективной памяти (дети, говорящие по-русски и живущие в разных концах страны, знают примерно одни и те же считалки!), вариативность — подвижность текста, а также отсутствие авторства, анонимность.
Причин, по которым именно считалка выдержала натиск книги, достаточно. Считалка не заинтересовала взрослых, издающих умные книжки! В самом деле, что в ней интересного, полезного для ребенка? С точки зрения смысла — ровным счетом ничего! На самом деле, в скороговорке — тренировка артикуляции, совершенствование техники говорения, в загадке — смекалка, сообразительность, причудливость образов, наконец, в сказке — народная мудрость, философия жизни. А в считалке — пустота, алогизм, бессмыслица: «Стакан, лимон, / Выйди вон»; «Ниточка, иголочка, / Синенько стеколочко». Ну какая из этого может получиться книжка и что с ней потом делать? Но именно благодаря своему безразличию к смыслу считалка и выжила, осталась сама собой, дошла до нас во всех естественных для фольклорного произведения красках и свойствах.
Возможно, с этой подлинной фольклорностью считалочного жанра связано и богатство репертуара считалок, которым располагают современные дети. Оказывается, они помнят гораздо больше считалок, чем, например, скороговорок или загадок, чаще всего имеющих меньший объём. Дело здесь, вероятно, в том, что фольклорные тексты отпечатываются в памяти непроизвольно, многократно воспроизводясь в процессе игры, без каких-либо сознательных усилий, которых требует запоминание любого (пусть даже совсем короткого) книжного текста. Можно с уверенностью сказать, что ребенок, пришедший в 1-й класс, приобщен к устной художественной словесности, «втянут» в нее с первых дней своего существования (колыбельные песни, потешки, пестушки, прибаутки, скороговорки, сказки и т.д.), но ни один из устных жанров не укоренился в нем в такой чистоте своей «фольклорности», как считалка (народные колыбельные положены на музыку профессиональными композиторами, а их тексты обработаны поэтами; сказки пересказаны писателями, опосредованы книгой; прибаутки, небылицы блестяще стилизованы современными поэтами и «смешаны» с фольклорными).
Отметим также, что в силу отсутствия публикаций в детских изданиях считалка лишена для ребенка графического облика. Другими словами, звучащему тексту считалки ребенок не ставит в соответствие никакой зрительно-текстовый образ. Между тем загадка, например, многократно «виденная» ребенком в книгах, прочно соотносится с двустрочной записью и словом-отгадкой справа под строчками:
________
В научной литературе, в публикациях фольклористов принята единообразная форма записи считалок — в ориентации на стихотворный текст:
 |
Вышел месяц из тумана,
Вынул ножик из кармана:
«Буду резать, буду бить,
Все равно тебе голить».
Текст считалки разделен на строки в соответствии с его ритмической структурой: в строфе четыре строки; в каждой строке — по четыре хореических стопы (четырехстопный хорей — обычный размер детских считалок); конец строки подчеркнут рифмой.
Между тем в записях считалок, выполненных детьми по просьбе взрослых (в учебной ситуации), отсутствует такая ориентация, поскольку еще не сформирован графический стереотип стихотворного текста. Первоклассники записывают считалку сплошь, в строчку, без деления на строки (а иногда и на слова):
вышел месяц из тумана вынул ножик из кармана...
Действительно, строка не функциональна в считалке. Графический образ считалочного жанра — скорее круг, соответствующий расположению считающихся, чем узкий столбик стиха. Наблюдая звучание считалки в детской игре, можно заметить предельное ослабление паузы в конце ритмического периода, соответствующего стихотворной строке, а также почти полное отсутствие характерного для стихотворной речи понижения тона в конце строки:
Вышел месяц из тумана,
Вынул ножик из кармана:
«Буду резать, буду бить,
Все равно тебе водить».
Рифма остается единственной меткой, ограничивающей стихотворную строку и создающей некоторое ритмическое сопротивление метрической монотонности считалки:
Вышел месяц из тумана | вынул ножик из кармана | буду резать буду бить | все равно тебе водить.
Пожалуй, такая запись более других соответствует природе считалки.
Метрическая монотонность (неукоснительное следование метрической схеме: 
...), как бы игнорирующая рифму как сигнал конца строки, не замечающая правил расстановки словесного ударения («Д о ра, д о ра, п а мид о ра») и требующая скандирования, задается, безусловно, характером функционирования, способом бытования жанра. Стоя в кругу товарищей, считающий переводит руку с одного игрока на другого в точном соответствии с метрической моделью, как бы членя текст на стопы:
В ы шел | м е сяц | и з ту-|м а на | в ы нул | н о жик | и з кар-|м а на | б у ду | р е зать | б у ду | б и ть | вс е ра-|вн о те-|б е во-|д и ть.
Конец строки никак не влияет на исход «считания»[1] и вообще не замечается играющими; все эмоциональное напряжение, ожидание устремлено к концу считалки, своеобразной развязке, выходу.
Не случайно содержание основной части считалки никогда не связано с ситуацией игры, как бы отвлечено от нее; между тем последняя строка чаще всего возвращает играющих к реальности игры (“все равно тебе водить”, “а водить-то будешь ты”, “кто не верит — выходи” и т.д.), преодолевая обычную считалочную заумь и алогичность.
По отношению к смыслу считалки можно разделить на три группы: а) логичные; б) «заумные»; в) алогичные. Проблеме детской зауми в считалках посвящены отдельные работы[2]. Отметим только, что так называемые «заумные» считалки часто особенно любимы детьми. Их несообразность, экзотичность привлекают ребенка, к тому же в них ничто не отвлекает от «считания», так как не рисуются никакие житейские картинки. Кроме того, в них, по сути дела, нет слов, а есть чистые стопы, а поэтому не приходится преодолевать естественное для «умной» считалки сопротивление границы слова и словесного ударения.
Сравните:
Э ни, | б е ни, | р и ки, | т а ки,
Т у рба, | у рба, | с е нти-|бр я ки.
(«Слово» полностью укладывается в стопу.)
Шл а по | п о лю | в и та-|м и на,
П о -не-|м е цки | г о во-|р и ла.
(Здесь считалка «рвет» слово, навязывает ему лишнее — в детской терминологии «игрушечное» — ударение.)
Нарушение границ стопы при счете может вызвать протест, несогласие игроков, привести к пересчитыванию, связанному с сомнением в чистоте поведения считающего (чистота поведения предполагает неукоснительное следование стихотворному метру). Таким образом, не только считающий членит считалку на стопы, но и те, кого считают, про себя проверяя считающего, проделывают ту же операцию.
Любопытно отметить, что в точном соответствии с речевым поведением ребенка, свободно оперирующего грамматическими категориями и не осведомленного о них, первоклассники не подозревают о наличии метра и стопы, буквально физически ведущих их руки при «считании». Они убеждены, что считаются или по словам, или по слогам. Стопа может открыться первокласснику только экспериментально, в процессе специально организованной учителем учебной деятельности.
Современные считалки: экспериментальное исследование
В последние годы произошли существенные изменения в жизни детского сообщества. Особенно значительно изменился быт городских детей. Резко сократилось дворовое пространство, не все дети имеют возможность гулять без присмотра старших — все это ведет к угнетению детских дворовых сообществ, являющихся естественной средой для самых разных жанров детского фольклора. Досуг детей все больше связывается с компьютерными играми, увеличивается время, которое посвящается дополнительным внешкольным занятиям — в кружках, студиях, с репетиторами.
Как отразились эти процессы на самом живом детском фольклорном жанре — считалке? Каков считалочный репертуар современных детей 6 — 10 лет? Какие тенденции наметились в его функционировании?
Чтобы найти ответы на эти вопросы, было предпринято специальное исследование.
Эксперимент
Поставив задачу изучить репертуар считалок, которым располагают современные дети, мы начали с выявления материала. Были записаны считалки в детских коллективах Новосибирска и подмосковного Жуковского. В каждом регионе было привлечено к эксперименту по 9 коллективов: подготовительные группы детских садов и первые классы школ. Именно в этом возрасте дети наиболее активно пользуются считалками: они уже гуляют без присмотра старших, но еще погружены в устную словесность и игровую практику.
Прежде чем описывать этот материал, мы исключили из его состава тексты книжного происхождения, а также произведения других жанров. «Лишний» материал мог появиться, во-первых, в силу искусственности экспериментальной ситуации, во-вторых, в связи с тем, что в отдельных случаях дети действительно пользуются в игре авторскими считалками.
Сравнив считалки, записанные в двух регионах, мы обнаружили, что основной фонд считалок является общим. Было выделено 18 считалочных сюжетов, известных в Подмосковье и Новосибирске, и только 4 сюжета регионального распространения (один сюжет встретился только в Новосибирске, три сюжета — только в Жуковском).
Речь идет о считалочных сюжетах, имеющих варианты. «Застывшие» считалки, не имеющие вариантов, представляют для нашей работы меньший интерес: исследование сконцентрировано на проблеме живого бытования этого жанра.
Таким образом, каждый из регионов имеет некоторые особенности в наборе считалочных сюжетов. Кроме того, варианты некоторых общих считалок строго закреплены за определенными регионами (одни варианты встречаются только в Жуковском, другие — только в Новосибирске).
Считалки межрегионального распространения, имеющие варианты, мы назвали базовым фондом (18 сюжетов).
Репертуар
Мы приведем и прокомментируем тексты считалок базового фонда с учетом наиболее распространенных вариантов.
«…Вышел зайчик погулять»
Это единственная из считалок, входящих в базовый фонд, имеющая хорошо известный литературный источник — стихотворение Ф. Б. Миллера, созданное как подпись к картинке для детей младшего возраста:
Раз-два-три-четыре-пять,
Вышел зайчик погулять;
Вдруг охотник прибегает,
Из ружья в него стреляет…
Пиф-паф! ой-ой-ой!
Умирает зайчик мой!
1851 год
Одна из версий этого считалочного сюжета (краткая) почти точно воспроизводит стихотворение Миллера:
Раз-два-три-четыре-пять,
Вышел зайчик погулять;
Вдруг охотник вы бегает,
Прямо в зайчика стреляет…
Пиф-паф! ой-ой-ой!
Умирает зайчик мой!
Тексты, относящиеся к краткой версии, отличаются друг от друга отдельными словами и строчками. Изменения, которые дети вносят в последние строчки, говорят об их стремлении к оптимистической концовке:
| Пиф-паф! ой-ой-ой! Убегает зайчик мой! | Пиф-паф! Не попал. Серый зайчик ускакал! |
Тексты длинной версии по-иному преодолевают «трагичность» заячьей судьбы: после строчки «умирает зайчик мой» следует описание проделок зайчика в больнице, в палатке и благополучное возвращение домой:
Раз-два-три-четыре-пять,
Вышел зайчик погулять;
Вдруг охотник вы бегает,
Прямо в зайчика стреляет…
Пиф-паф! ой-ой-ой!
Умирает зайчик мой!