Пока Егор в перерыве умчался за мороженым, Влада уже успела в очередной раз поругаться с Отто Йоргом, который, как обычно, материализовался за ее спиной со своими очередными пакостями.
– У Гильса шансов нет, зря вы тут сидите, – загнусавил Йорг, морщась, как обычно, будто съел что-то плохое.
– А ты не каркай, – заявил Марик, сморкаясь в платок. – Суморок продует, ясно? Я поставил на Гильса всю стипендию, и он об этом знает. У меня девятна…
– Да хоть двадцать, – презрительно фыркнул Отто. – Арман настоящий боец, а не смазливая мордашка. Что там жалкие пауки против сущей? Это они у его папаши, Мрачнюка, ползают да ябедничают – но есть и другие. Вашему хваленому красавцу не продержаться и десяти минут!
– Опять ты здесь? – Появившийся очень вовремя Егор, держа в левой руке веер из эскимо, правой схватил Йорга за шиворот. – А ну давай отсюда, и чтобы я тебя в радиусе километра не видел!
Отто резво вывернулся и поспешил благоразумно исчезнуть, очевидно вспомнив о разбитом носе.
Ганц объявил показательные бои – многие участники были приезжими и соревновались со студентами Утесума. Сначала один из многочисленных братьев Готти, худенький, похожий на цыганенка Питер, дрался с Айваном Кодру – таким же худосочным чернявым румынским вампиром. Это больше походило на танец – оба, как два павлина, вышагивали по кругу, показывая красивые стойки и демонстрируя молниеносные удары, при этом почти не касаясь друг друга. После окончания «боя» все вздохнули с облегчением – уж очень трудно было представить, что эти двое худых мальчишек могут друг друга ударить хотя бы пальцем.
Трибуны оживились при появлении третьекурсников, которых Ганц Готти объявил как «авантюристов» Морганов и «хладнокровных» Терновских. Их схватки уже больше напоминали драки, хотя после того как Терновский проиграл Моргану, они все же сдержанно пожали друг другу руки и, прихрамывая, разошлись.
|
|
– Игорь Сонов из Уральска, третий курс Вампируса, – объявлял Ганц, иногда заглядывая в бумажку и стараясь не перепутать имена. – Дерется с… Гектором Гатмановым, Бергенский факультет… Дерек Браун из Любека против Кио Тана из Пекина… Каспар Бразайскас из Литвы против Юкки Латтонена из Суоми…
Бои шли один за другим, вампиры выясняли, кто сильнее и ловчее, хотя после десятой схватки Влада уже немного заскучала – только мальчишкам были интересны бесконечные драки, результатом которых был гордо висящий где-то там семейный родовой герб.
Зато имена всех выступающих вампиров прекрасно знал Марик, и он просвещал всех, вслух комментируя, у кого надо брать автограф, а у кого нет.
– Все увлекаешься вампирами, Уткин? – съехидничала Инга, игриво взъерошив упырю волосы на голове. – Я помню, как ты мечтал стать одним из них!
– У тебя устаревшие сведения, – проворчал Марик, пытаясь восстановить на голове все как было. – Я передумал, хочу быть троллем, головы всем подряд дурить…
– Мечтай, – хмыкнул Егор. – Что-то мне подсказывает, что сейчас мы увидим то, ради чего сюда пришли, судя по выражению лица нашего рефери…
– Так, ну ботаны развлеклись, пора и на что-то серьезное посмотреть, хочется драйва! – крикнул Дим Морган, яростно разрывая, будто пасть льву, пакетик с чипсами. – Эй, Ганц, гони этих сопляков с поля!
|
|
– Давай настоящие бои! – поддержали Моргана другие голоса. – Драйва давай!!!
Тролль оказался прав – Ганц многозначительно заулыбался, сделав загадочное лицо, и, выдержав эффектную паузу, четко провозгласил:
– Хотите драйва? Так вы получите его! Вот сейчас будет смертоубийство, нервных попрошу лезть под скамейки. Ита-а-ак…
На трибунах медленно поднималась волна флажков – красных вперемежку с черными.
Влада уже поняла, что сейчас произойдет, и сердце забухало, участив дыхание.
– Мураны с Сумороками! – распалившись, проорал Ганц. – Выясните уже, наконец, чей любовно склеенный кикиморскими ручками флажок будет украшать музей Утесума! Сегодня мы наконец это узнаем!!!
Трибуны взревели от восторга, а арена внизу сначала погрузилась во мрак, а затем вспыхнула кроваво-багровым светом, и в нем появились две фигуры.
Влада даже не сразу узнала Гильса – он был раздет до пояса, Арман тоже, и Влада отметила, что плечи у Гильса шире, хоть он и немного худее Суморока. Вообще, если бы хищная и гибкая пантера стала вдруг человеком, то лучше Гильса для этого превращения никто бы не подошел. К тому же кожа юного Муранова была более смуглой, в отличие от него обнаженный торс Армана выглядел совсем белым.
Тела обоих вампиров были чем-то разрисованы – вдоль позвоночника тянулась ярко-красная полоса, на груди Гильса багровел паук, а у Армана около сердца темнело изображение суща.
Девчонкам зрелище явно понравилось – восторженный визг встретил обоих вампиров, и море разноцветных флажков заметалось над трибунами.
Парень в капюшоне, сидящий спереди, громко засвистел, подняв вверх руку.
|
|
– Давай, Гильс, сделай Армана! – взвизгнул вдруг Марик так, что Влада подпрыгнула на месте. – Ты должен победить, я поставил на тебя!
– Гильсберт Муранов, Утесум, второй курс, факультет Вампируса! – громко выкрикнул Ганц. Он даже сам вышел в круг, будто хотел покрасоваться. – Против Армана Суморока, второй курс, также факультет Вампируса!!!
– Му-ра-нов! – скандировала половина трибун. – Му-ра-нов!
– Су-мо-рок! Су-мо-рок! – надрывалась трибуна с другой стороны.
– Ребята, помните, что у вас есть родные и близкие, – напомнил им обоим Ганц. – Если кто больше полминуты не поднимется – засчитываю поражение.
Гильс только сосредоточенно кивнул, даже не повернув головы, а Арман грубо толкнул Ганца в сторону, сделав несколько шагов вперед.
Оба вампира встали друг напротив друга, напрягшись, будто два зверя перед тем, как прыгнуть друг на друга.
Секунда – и Гильса на месте, где он только что стоял, уже не было, Армана тоже. Просто катался черный клубок, взрывая красную землю, которая брызгами летела в зрителей первых рядов.
– Арман, сделай его! – ревела компания вампиров и троллей под предводительством Отто Йорга. – Муранов слабак! Давай, Арман!
Да, теперь Влада поняла, почему предыдущие бои некоторые презрительно обозвали танцами. То, что происходило сейчас, отличалось от увиденного раньше настолько, что даже боем это было трудно назвать. Это была настоящая битва насмерть.
Жестокие удары, которые вампиры наносили друг другу, убили бы любого из людей, и каждый раз, когда Гильс не успевал увернуться от кулака Армана, Владе казалось, что ее саму больно ударяли куда-то в сердце. Правда, Сумороку приходилось гораздо хуже – Гильс дрался яростно и хладнокровно, выматывая Армана увертками, странными приемами, которые не успевал заметить глаз, но после которых Арман летел на несколько метров спиной в ограждение и поднимался далеко не сразу.
– Долго же они ждали, пока могут сцепиться, – прокомментировал Марик. – Я все жду, когда они применят подконтров. Интересно на это посмотреть…
– Тихо ты… – цыкнул на него Егор, швырнув недоеденное эскимо под ноги.
Тем временем Арман вылетел за арену и лежал так довольно долго, пока Гильс, тяжело дыша, сидел на земле.
– Неплохо, – бесстрастным голосом объявил Ганц под ликование половины трибун. – Суморок, встанешь или поднимаем флаг паука?
Услыхав это, Арман с силой заставил себя подняться на ноги и кивнул, приняв боевую стойку. Из носа у него текла кровь, и это придавало лицу кровожадное и яростное выражение. Он начал медленно двигаться по кругу, Гильс сделал то же самое, выжидая и напряженно глядя на противника.
В какой-то момент тот быстро вскинул руку, и Гильс мгновенно повторил жест. Воздух перед вампирами почернел – из пустоты со свистом посыпались пауки – гораздо больше тех муранских пауков, которых Влада видела до сих пор. Навстречу им рванулась черная волна – темные сущи, огромные и злобные. Они были очень отдаленно похожи на тех, которые ползали по Утесуму. У этих были длинные когти и огромные, с тарелку, черные глазищи. Сущи схлестнулись с пауками, слышался визг и стрекотание.
– Ну все, сейчас Гильс ему задаст, – напряженно повторял Егор. – Он сильнее, это видно. Пауков больше, от сущей уже клочки летят…
Влада заметила, как Ганц неторопливо взял в руки флаг с пауком и обмахивался им, показывая большой палец кому-то в первых рядах. Зрелище было дикое – на арене сцепились два черных смерча, взрывая красную землю арены в клочья, а внутри них отчаянно дрались два вампира.
Вдруг сущи с пауками ринулись куда-то вбок. Зрители в первых рядах бросились врассыпную, и Влада увидела физиономию Мити, который что-то кричал, отмахиваясь руками.
«Как он там оказался?» – подумала Влада, с ужасом глядя, как Митенька, отчаянно вереща, отбивался варежками от сущей, а Роза голосила, как пожарная сирена, кинувшись к сыну откуда-то с последних рядов.
Секунда – и Гильс, метнувшись за ограждение в трибуны, закрыл обоих Новичковых спиной.
– Немедленно убрать подконтров с трибун! – вскочил с места Григо Бертович. – Суморок! Вы что – не слышите?!
Но Арман даже ухом не повел – сущи с визгом валились на Гильса, терзая и царапая его, пока вампир закрывал собой двух отчаянно орущих людей.
– Отвечай, Гильс, отвечай пауками!!! – ревели трибуны.
– Да не будет он пауков туда кидать, там мясорубка начнется, – сквозь зубы бросил Егор. – Надо знать Муранова, не опустится он до такого… Эх… Я бы Армашу сейчас сам бы разорвал в клочки!
– Туда-а-а!!! – заорал вдруг парень в капюшоне, который сидел в переднем ряду, вскочив с места так, что чуть не свалил соседа со скамейки. Он прокричал какие-то непонятные слова, а потом ткнул пальцем в арену.
Почти в ту же секунду на черных тварей, облепивших Гильса, обрушилась новая черная шипящая масса – в бой ринулись мурановские пауки. Они оттаскивали сущей прочь от Гильса, обратно на арену, пока сущи, как огромные черные блохи, не поскакали в разные стороны.
– Вы с ума посходили! Уберите всех подконтров со зрительских трибун! – прогремел голос Людвига Батори. – Немедленно!
В один миг и пауки, и сущи исчезли, а Ганц, перепрыгивая через скамейки, бросился к Розе с сыночком. Кажется, оба они даже не были ранены, только напуганы, и староста вампиров поспешил выпроводить их в проход между скамейками. Роза визгливо рыдала, и Владе почему-то в этот момент стало стыдно, что она тоже человек.
Едва Гильс, пошатываясь, вернулся на арену, как воздух за его плечами почернел, сгустился, и на вампира обрушился новый поток сущей, еще злее и крупнее, чем были. Поначалу вампир отбивался, расшвыривая тварей в стороны, но их становилось больше с каждой секундой, и вот уже они повалили его на землю. Гильс остался лежать на спине, а при мерцающем свете зависших над ним молний его кожа блестела от крови.
– Гильс, отвечай ему! – вскочив с места и размахивая руками, заорал Егор и громко засвистел. – Вызывай пауков, Муранов, давай!!!
– Я не хочу больше это видеть! – взвизгнула вдруг Эля, рванувшись с места, и уже взлетела было на метр вверх, но Инга ухватила ее за руку и, повиснув, как гиря, потянула валькирию вниз. Обе плюхнулись обратно на скамью.
– Арман, ты козел! – орал Егор, размахивая флагом муранов. – Гильс! Поднимайся! Плевать на подлость Армаши! Пауков на него, давай!
Но вампир продолжал лежать, не реагируя на крики зрителей.
Трибуны бесновались. Повсюду звенели какие-то безумные дудки, похожие на жужжание шмелей. Впрочем, любой зритель на трибунах сейчас старался производить как можно больше шума, только Влада сидела напряженная, как струна, сжав руки в кулаки так, что на запястьях вздулись синие вены.
Мир вокруг сжался до размеров клочка арены, на котором сейчас без движения лежал Гильс. Влада вдруг поняла, что вскочила на ноги, а Егор держит ее за плечи и что-то кричит, пытаясь усадить обратно.
– Куда тебя несет! – ругался Егор. – Что за девчонки, то Элька рванула отсюда, то ты на арену собралась…
Компания Армана надрывалась сейчас торжествующими воплями, казалось, что бой закончен и Гильс не поднимется.
– Было нарушение регламента, потому я жду дольше минуты, – объявил Ганц. – Муранов, ну что? Встаешь?
Ганц выжидал, хотя уже нехотя приготовился поднимать флаг Сумороков.
Егор поднес пальцы ко рту и оглушительно засвистел, замахав рукой. Что-то ярко-зеленое подпрыгнуло на трибуне напротив – Влада разглядела головку Дрины, кикимора вскинула руки вверх, с десяток ее подружек повскакивали с мест и…
Воздух в Черном Кратере разорвался от кошмарного визга.
Совсем не такого, каким девчонки встречали вампиров. Это был особый, жуткий и убийственный кикиморский квизг. Он бил по нервам, парализуя слух, зрение и бросая в безумную панику всех, кто его слышал, да и вообще был способен убить все живое в радиусе километра. Но самое главное, что кикиморы сидели как раз за спинами компании Армана, и сейчас та медленно сползала куда-то под скамьи, а Йорг с хрюканьем вообще катился по лестнице вниз, зажимая уши руками.
Ганц выронил флаг с сущем из рук, согнувшись вдвое.
– МУРАНОВ! – вопили кикиморы. – А-А-А-А!!! И-И-И-И!!! Вставай! И-И-И-И!!!!
– Какой я молодец, – похвалил сам себя Егор. – Как предусмотрительно мы все-таки сели подальше от кикимор… Гильс… Ну давай, вставай же… Я не понимаю, почему он лежит до сих пор?! Что ему какие-то там сущи???
Подействовали это вопли кикимор или нет, но Гильс пошевелился, медленно поднял голову, а потом с трудом начал подыматься, опершись на ладони. Арман стоял невдалеке, усмехаясь.
Медленно, как будто неуверенно, Гильс снова оказался на ногах. Он пошатнулся, чуть не упав снова, и трибуны ахнули, а потом удивленно потрогал рукой правое плечо, которое было исполосовано когтями сущей.
Однако времени приходить в себя не было – Арман уже двинулся в его сторону. Дальнейший бой был настолько ожесточенным, что Влада, не выдержав, закрыла лицо руками. Ей казалось, что еще немного – и Арман просто убьет Гильса, а она ничего не сможет сделать, только сидеть и смотреть на него, будто на зверя в клетке…
Она уже потеряла счет пространству и времени, без конца повторяя какие-то слова просьбы или мольбы, пока не раздались вопли и хлопанье крыльев валькирий, ее затряс за плечо Егор, радостно заорал что-то прямо в ухо.
Когда Влада открыла глаза, Арман уже валялся где-то далеко, беспомощно раскинув руки, а Гильс, слегка покачиваясь, стоял посреди поля.
Ганцу не с первого раза удалось перекричать трибуны, и только через несколько минут он громко провозгласил, размахивая черно-красным флагом муранов:
– Чистая победа Гильса Муранова! В музее Утесума отныне красуется флаг с пауком! Угомонитесь уже, кратер чуть к чертям не разнесли!
– Все, с меня хватит, отцепись! – Эля снова взвилась вверх, и на этот раз троллиха не успела ее ухватить.
В освещенный круг вошел высокий вампир в черном, расшитом серебром плаще, и Ганц, слегка склонив голову, отступил на шаг назад.
– Людвиг Батори будет говорить, – прошептал Марик, затаив дыхание. – Ой, сейчас что-то будет.
– Я жду обоих бойцов в деканате Утесума, как и оказавшихся в первом ряду людей, – отчеканил холодным голосом ректор МУНа. – То, что я сейчас увидел, позор для всех нас. Я все сказал.
Он отошел, а вместо него вышел другой вампир, пониже ростом, которому, судя по его выражению лица, очень хотелось сгладить гнетущее впечатление от слов Батори.
– Ждем обоих бойцов в следующем году в Бергене, на международных боях, – добродушно произнес он, похлопав Гильса по израненному плечу. – Вам придется помериться силами с сильнейшими норвежскими бойцами. Придется нелегко, братец. Мы, норвежские нойды, выросли в северных лесах. Не то что вы, городские. Но орете вы, конечно, мама не горюй…
– Егор, переведи мне, что он сказал? – с тревогой спросила Влада, дергая тролля за рукав.
– Он сказал, что Армаша тоже поедет на следующие бои, – зло ответил тролль, сжав руки в кулаки. – Его все-таки пригласили… вот козлы… попробовали бы они еще не дать победу Гильсу после всего…
– Гильсу – УРАААА! – Кикиморы с визгом посыпались с трибун, расталкивая всех остальных.
– Молодчина, младший! – рявкнул тот же парень, который кричал и подбадривал Гильса.
Марик, мельком кинув на него взгляд, вдруг подпрыгнул на месте и дернул Егора за рукав.
– Это же Алекс Муранов, – зашипел он в ухо троллю так громко, что Влада услышала. – Он самый, посмотри… не может быть! Я его только на фотографиях да из жвачки видел. Автограф у него срочно, или я не упырь…
– Прекрати, – одернул его Егор. – Не приставай к нему, а то он тебя одним мизинцем размажет. Точно будешь не упырь, а мокрое место.
Тролль с упырем принялись пререкаться, а Влада, застыв на месте, смотрела, как Гильс, пошатываясь, скрылся в тоннеле.
Высокий вампир в плаще с капюшоном встал и начал спускаться вниз, и Марик кинулся следом.
Сначала они потеряли их обоих в толпе, но потом Влада вдруг увидела перепуганную Розу, которая отчаянно рыдала, обнимая сына, а Алекс Муранов гладил ее по голове, будто маленькую девочку. Лица вампира видно не было – оно было тщательно спрятано за темными очками и надвинутым на нос капюшоном.
– Да успокойся ты, – увещевал его голос. – Хватит реветь уже! Никого не ранили, и хорошо. Чего вы в первых рядах-то делали?
– Чуть не убили-и-и-и, – рыдала кухарка, одной рукой обнимая сыночка, а другой пытаясь оторвать Алексу рукав. – Я ему говорила, не пойдем глядеть на игрища ихние, простудился же, а он – убежал, и в первый ря-я-яд… а потом твари эти на голову-у-у… – Она подняла на него полные мольбы глаза. – Алекс, что с нами теперь будет?! Людвиг Батори был в такой ярости! Меня теперь уволят, Митеньку выгонят…
– Ничего с вами не будет, не боись, – вздохнул вампир, огляделся, увидал Егора и махнул ему рукой, чтобы тот подошел.
– Егорка, узнал?
Тролль радостно кивнул, и Алекс похлопал его по плечу.
– Подрастаешь, я смотрю. В прошлом году ты был на полголовы ниже. Учти, ты у нас, у муранов, единственный тролль-побратим, и мы на тебя надеемся. Если что – ведь будешь нас спасать, как наши предки твоего прапрадеда спасли, да?
– Буду, само собой, – широко улыбаясь, подтвердил Егор.
– Отлично. Слушай, дружище, ты не мог бы начать прямо сейчас?
– А что нужно делать? – опешил Егор, явно не ожидавший такого поворота разговора.
– Проводи Новичковых до Утесума, – попросил Муранов-старший, кивнув на несчастную кухарку, у которой по щекам текли слезы вперемежку с тушью. – Пусть Тойво даст Розе валерьянки.
– Да не вопрос, – ответил Егор и кивнул Владе: – Темноглазка, подожди меня здесь, я туда и обратно.
Тролль, подхватив Розу под локоть, потащил ее прочь – при этом Митеньку кухарка волокла с собой за шиворот, а тот только молчал, вытирая нос рукавом.
Марик тем временем расплылся в улыбке, чуть ли не сделав реверанс перед высоким вампиром.
– Марибор Уткин, – представился упырь. – Я твой фанат, Алекс, у меня на стене плакат с твоей фотографией. И еще я часто возлагаю цветы к твоему памятнику… А расскажи, чем ты кормишь водяных, чтобы они были такие злые? А как ты открыл парадокс с ботинками? А как ты ходишь в янве? А как ты вычислил шкалу обозления преподов?
Вопросе на пятнадцатом вампир снял темные очки и уставился на Марика, как взрослая и сытая акула критически посмотрела бы на нахального надоедливого головастика.
– Смотри! Сам Дракула Цепеш! – вдруг гаркнул он, показав Марику за спину.
Упырь, икнув от восторга, обернулся, а Алекс сделал шаг в сторону, пропал на секунду и появился снова, немного поблекший.
«Ушел в янв», – догадалась Влада, поскольку Марик, когда повернулся обратно, озадаченно завертел головой, но вампира не видел в упор, хотя тот стоял прямо перед ним, даже скинул капюшон плаща. Упырь, совершенно сбитый с толку, видимо, решил, что Алекс сбежал, и кинулся в толпу, где мелькнул похожий плащ.
Влада тем временем с любопытством рассматривала знаменитого выпускника МУНа, при одном упоминании имени которого деканат вставал на уши, а Мрачнюк начинал плеваться и шипеть, как забытый на плите чайник.
Алекс Муранов был очень отдаленно похож на своего младшего брата, разве что в его глазах светились знакомые озорные искорки, да нос был с такой же гордой горбинкой. Он тоже был красив, хотя совсем не так, как Гильс, от одной улыбки которого Влада забывала обо всем на свете.
Алекс напоминал молодых людей из рекламы зубной пасты – красиво подстриженные темные волосы, белозубая улыбка, очень уверенный вид городского пижона. Только разве что кожаная видавшая виды куртка с заклепками, которая выглядывала из-под плаща, да металлическая серьга в виде оскаленного черепа, которая болталась у него в ухе, напоминали о его прошлой славе легендарного хулигана.
Заметив, что Влада разглядывает его, вампир в свою очередь смерил ее глазами, задержав взгляд, конечно же, на волосах, а затем на колене с повязкой. Потом он поднял глаза и снова встретился глазами с Владой. Очевидно, до него не сразу дошло, что девчонка его видит. Влада же смотрела на вампира, чувствуя в глазах холод, как бывало каждый раз, когда она смотрела в глаза нелюдю в янве.
– Ты чего меня рассматриваешь? – наконец спросила она, первой нарушив молчание.
– Не понял, – Алекс удивленно нахмурился. – Ты что – меня видишь?
– Ага, янв отменили. Ты не знал? – кивнула Влада, лукаво улыбаясь. Было приятно ввести в заблуждение вампира, который обычно сам проделывал это со всеми окружающими.
– Та-а-ак, – Алекс нахмурился еще сильнее. – Шутим, значит. Янв не электричка, чтобы его отменять. Как тебя звать-то? Откуда ЭТО на коленке, а?
– Я Влада. А повязку мне Гильс завязал.
– Фамилия, – потребовал Алекс, выйдя из янва и подойдя к Владе вплотную.
– Ну, Огнева… хотя правильнее, наверное, Венго, а что?
– Огнева… Венго? Знакомое что-то… О, черт… Это не из той семьи ванхельсингов, которая воевала с Тьмой?!
Когда Влада утвердительно кивнула, Алекс сначала сказал что-то на незнакомом языке, а потом уже на русском. Это было то, что называлось «неприличными словами, которые нельзя произносить ни в коем случае». Хотя, наверное, этому вампиру все было можно.
– Вот братец отчебучил!.. Внучка Венго, которого мы проходили на первом курсе еще! Черт!!! А девчонка прикалывается еще, мол, янву крышка! Тысяча сущей!
Влада молчала и ждала, пока Муранов успокоится.
А что еще можно было сказать вампиру, который внезапно обнаружил, что ты его видишь в его заповедном от людей пространстве, и теперь ругался как сапожник?
– А разве это тебя как-то… – Влада запнулась. Сказать знаменитому брату Гильса «разве это тебя как-то касается» было грубовато.
– Касается, еще как касается, – вздохнул Алекс Муранов, будто угадав ее мысли. – Всей нашей семьи касается. Сколько тебе лет?
– Пятнадцать… будет.
– М-да, четырнадцать, значит… – Вампир, склонив голову, внимательно рассматривал волосы Влады. – Братишка попался на экзотику. Моя Дашуля выглядит попроще, хотя разговаривает гораздо больше.
– Твоя Дашуля?
– Только не говори, что вы не проходили по вампирологии отношения вампиров с людьми, ладно? Моя Дашуля в Москве живет. Постоянно мотаюсь туда улаживать ее неприятности. То машину разобьет, то сумку потеряет, то из института вылетит. И Гильс тоже вляпался, я уже вижу…
Алекс не успел закончить фразу – его кто-то дернул за рукав.
– Ребят, вы из МУНа? – затараторил какой-то мальчишка с лицом, раскрашенным под вампира. Его подведенные черным глаза светились уже знакомым мутно-серым светом «Яркона», а на футболке ярко переливалась золотая нашивка – «ТЕМНЫЙ УНИВЕР». – Как к вам попасть?! Просился столько раз – не берут! Помогите, а?
– Видишь во-о-он того дяденьку в красном шарфе? – Повертев головой, Алекс указал на Людвига Батори, который мелькнул на верхних ярусах. – Вот к нему надо, он тебе поможет. Он самый главный ректор МУНа. Десяток-другой литров твоей крови, и ты в нашем универе… Усек?
– Крови? Спасибо, друг, – выдохнул мальчишка, отпуская рукав плаща Алекса и исчезнув в толпе.
– Всегда пжалста, – ухмыльнулся вампир, снова надевая темные очки и возвращая на место капюшон. – Так, – он повернулся к Владе. – Идем-ка проверим, все ли у Гильса на месте после такой кровавой бани.
– А разве можно?
– Нужно, – фыркнул Алекс, глянув на нее поверх темных очков. – Пшли.