— Пожалуйте. — Покойник сделал приглашающий жест. — Все в лучшем виде! Только учтите, что я действовал под угрозами. И вообще, имело место насилие над личностью! А то потом все захотят по тайничкам пошарить. Мне только туристов с экскурсоводами не хватало!
— Пошли, Калидор. — Терри выпустил покойника, и тот на четвереньках кинулся к раскуроченной могилке и принялся ввинчиваться в нее ногами вперед. — У нас мало времени. Кстати, — он обернулся к покойнику, — когда сюда придут те, другие, ты учти, что с ними можно и нужно поступить по-другому!
— А то мы последние мозги растеряли! — ощетинился покойник. — Обязанности свои знаем!
Калидор первым нырнул в черное нутро тайного хода. Благодаря ночному зрению, Терри заметил, что его слуга что-то тащит, прижимая к грудной клетке. Он прибавил шагу, пытаясь догнать скелет, что было сделать довольно трудно. Ход был достаточно широк только внизу, на уровне головы молодого человека он сужался настолько, что Терри постоянно опасался оставить на острых камнях уши или нос. Поэтому передвигаться ему приходилось на полусогнутых, что значительно снижало скорость. У скелета не было ни носа, ни ушей. Ему было значительно легче. Он ушел далеко вперед, не заботясь о том, следует ли за ним хозяин.
Судя по всему, они прошли довольно далеко, когда эхо донесло искаженный расстоянием вопль:
— Ворье! Жулики! Ограбили! — И еще несколько совсем уж непереводимых слов, смысл которых сводился к пожеланиям незваным гостям всяческих благ.
Словно только того и ожидая, стенки прохода стали сходиться, грозя расплющить незваных гостей. Прижав руки к груди, согнувшись, Терри ринулся вперед, спеша проскочить остаток прохода прежде, чем створки сомкнутся. Сквозь скрежет каменных глыб, собственное тяжелое дыхание и стук крови в ушах он слышал, как совсем близко — и в то же время ужасно далеко — кричит и ругается Калидор:
— Скорее, хозяин! Скорее! Еще чуть-чуть! Да подай ты ему руку, дубина! Чего встал как памятник? Нечего зенки на меня таращить, я тут при исполнении! Да шевелись ты, чурбан железный! Это я не вам, хозяин! Вы и так очень сильно шевелитесь! Да поживее, вы оба!
Терри упал на колени и дальнейший путь проделывал уже на четвереньках, а последние метры и вовсе ползком, обдирая локти и колени о камень. В какой-то миг его нога застряла, и он почти поверил, что останется тут навсегда, но из темноты все-таки вынырнула рука, принадлежащая, судя по всему, «железному чурбану», и выдернула его из щели примерно так, как совсем недавно он сам выдергивал заложного покойника.
— Ф-фу! — выдохнул рядом Калидор, вытирая воображаемый пот с черепной коробки. — Спаслись! Ну все! Спасибо этому дому, пойдем к другому! Хозяин, за мной!
— Отсюда нет выхода, — произнес тот, кто все еще придерживал Терибальда на месте, странно знакомым голосом.
Опасаясь, что ночное зрение обманет его, молодой человек быстро шепнул пару слов, поднял ладонь вверх, и под потолок всплыл золотистый огонек, озарив теплым, живым светом двух людей и одного скелета. Обитатель пещеры тут же выпустил Терибальда и закрыл руками отвыкшие от света глаза. Но и доли секунды хватило, для того чтобы его узнали.
— Здравствуйте, сэр Керагаст! — быстро сказал Терри. — А мы так за вас переживали!
По коридорам и галереям эхо разносило жизнеутверждающий топот и задорные крики, которые заставляли всех встречных бледнеть и жаться по стенам:
— Па-аберегись!
Все, кому случалось услышать этот вопль, спешили убраться как можно дальше. Мелкие тварюшки, исполнявшие обязанности прислуги на нижних этажах, просто ныряли во все щели. Существа побольше пытались спрятаться за мебель, прикинуться деталями интерьера. А люди так и вовсе удирали, наплевав на звание «венца творения» и «повелителя природы».
Лорд Терибальд выгуливал своего питомца.
Маленький дракончик, сопя и вытягивая шею, со всех лапок несся куда глаза глядят, а за ним мчался Лейр, время от времени выкрикивая: «Поберегись!» — и прилагая как можно больше усилий для того, чтобы малыш без потерь прошел все повороты, спуски и подъемы. Опустив нос к полу и отчаянно крутя хвостиком, дракончик искал чего-нибудь покушать. Годилось абсолютно все, причем в таких количествах, что трудно было даже представить, как это все умещается в столь маленьком существе. За сегодня его жертвой стали: обивка двух кресел, кем-то забытая трость, коврик для ног, содержимое ночного горшка (несший его свилл малодушно испарился), две метелочки для вытирания пыли и грязная вода из тазика, в котором дракончик попытался искупаться. Этого, конечно, было мало. Малыш был голоден, но, как назло, все мало-мальски съедобное уже успели припрятать.
Промчавшись из конца в конец большого зала, занимавшего большую часть нижнего этажа, Лейр остановился, озираясь по сторонам. Дракончик присел у его ноги, повесив мордочку и вздыхая так жалобно, словно его не кормили вообще никогда.
— Блин, и куда все подевались? — Лейр присел, гладя малыша по загривку. — Уморить хотят ребенка! Эй! Трипс!
Свилл материализовался, но остался на приличном расстоянии:
— Что угодно господину?
— Господину угодно позавтракать. Где тут у вас завтракают? Я имею в виду — где тут кухня?
— А… э-э… там. — Свилл неопределенно махнул рукой. — Внизу.
— В подвалах, что ли? Ты давай не темни! Мне животное надо кормить!
Животное живо заинтересовалось разговором и оторвало задницу от пола, рассматривая одежду раба с чисто гастрономическим интересом. Помятуя о том, что сделал этот малыш с запасной одеждой Лейра, Трипс поспешил отодвинуться подальше.
— Давай-давай! Как пройти на вашу кухню? — подбодрил свилла юноша.
— Господин, предупреждаю, — тот попятился, попеременно то бледнея от страха, то краснея от собственной смелости, — если оно… то есть он, там появится, у нас больше не будет кухни! Он же там все съест!
— Ням, — подтвердил дракончик с самым серьезным выражением мордочки.
— А ты вообще молчи, когда старшие разговаривают! — сделал малышу замечание Лейр, от чего дракончик потупился и принялся ковырять когтем пол. — Ты чего в моих покоях устроил? Где я теперь буду жить?
Дракончик хлюпнул носом, продолжая ковырять пол.
— Одни стены оставил, да и то заляпанные! — продолжал возмущаться Лейр. — Тебе хорошо — ты где угодно лапки откинешь, калачиком свернешься — и дрыхни себе! А я? Ты обо мне подумал?
— Ня-а-ам! — всхлипнул дракончик и заскулил. В животе у него забурчало столь же жалобно, и Лейр махнул рукой:
— Что с тобой делать? Вот что, Трипс, распорядись, чтобы мне подали чего-нибудь прямо сюда. В двойном размере! И… вы сможете отчистить… то, что там у меня в комнате?
— Мы попробуем, — вздохнул подросток, прежде чем исчезнуть.
Пять минут спустя несколько свиллов постарше возникли вместе со столом и стулом. На стол тут же были выставлены солидных размеров окорок, жареный гусь, две бутылки вина и блюдо с булками. Что еще сегодня было в меню, узнать не удалось — увидев обед, дракончик сорвался с места с таким воплем, что свиллы поспешили испариться, пока их не записали в разряд легкой закуски.
Завтрак был поделен по-братски — одна гусиная ножка, две булки и кусок окорока вместе с содержимым бутылок достались Лейру, а все остальное, включая пустую посуду, утилизировал дракончик. Схрупав напоследок вилку, малыш рыгнул так, что из пасти показалось облачко дыма, и уставился на хозяина преданными глазками. Сей невинный взгляд означал, что зверьку срочно надо было сходить «в одно место» и что, если он туда не дойдет, сделает свои делишки там, где ему приспичит.
— Пошли! — вздохнул Лейр.
«Одно место» малыш отыскал довольно быстро — под лестницей. Пока он шумно вздыхал, задрав хвостик, Лейр доблестно старался не дышать, поскольку ароматизировал воздух малыш с той же интенсивностью, с какой и питался. А поскольку в его животе находили последний приют самые разные вещи, и смесь «ароматов» сильно напоминала оружие массового поражения. Во всяком случае, у Лейра через пару секунд начало двоиться в глазах, а гусиная нога страстно пожелала выбраться на свободу и посмотреть, чем это так воняет.
Пытаясь не дать завтраку покинуть организм, Лейр бочком-бочком отодвинулся от того места, где блаженствовал над кучей навоза его питомец, и внезапно разглядел под соседней лестницей что-то вроде маленькой дверцы.
— Эй! — прохрипел он, не разжимая зубов. — Смотри, что я нашел! Трипс? Глянь, это у меня галлюцинации или как?
Подросток возник с тряпкой в одной руке и ведром в другой, принюхался и торопливо заткнул себе рот и нос грязной тряпкой. После чего посмотрел в указанном направлении и несколько раз кивнул согласно: мол, не мерещится.
— Это интересно! Эй ты? Уже закончил воздух отравлять или еще нет?
Дракончик выбрался из-под лестницы с таким решительным видом, что и слепому стало ясно — в результате гигиенической процедуры в желудке обнаружилось пустое пространство, которое срочно надо было чем-то заполнить.
— Ням? — требовательно поинтересовался он.
— Пошли на разведку! — Лейр прикрепил поводок к шлейке. — След, малыш! Понимаешь? След!
— Ням, — согласно кивнул дракончик, у которого, видимо, это слово ассоциировалось с чем-то глубоко личным, и с разгону атаковал дверь.
БО-ОМ! — глухо сказала толстая железная дверь, когда в нее с разгону врезался выпуклый драконий лоб.
— Вяк! — от неожиданности выдал дракончик, которого отбросило на попку.
— Заперто, — констатировал Лейр, осторожно подошел к двери и бережно потрогал толстый висячий замок незнакомой формы, висящий на четырех толстых витых цепях. Цепи крепились к засову и массивным дверным ручкам, а также к кольцам, впаянным в стену справа и слева от дверей.
— Та-ак. — Лейр со знанием дела осмотрел замок. — Нужно как минимум три ключа, причем вставлять их придется одновременно. Трипс, ты знаешь, где их можно достать?
Свилл не успел открыть рта — за него это сделал дракончик.
Малыш медленно встал, подошел к замку, стал на задние лапки и… Хруп!
Блямс, — печально звякнули, провисая, обрывки цепей. По ним забегали разноцветные искорки, и, увидев их, Трипс побледнел так, что Лейр заметил это, даже стоя к нему спиной.
— В чем дело? — поинтересовался он.
— Тут… господин, — голос подростка задрожал, — тут стояла охранная магия. Высшего порядка! Всякого, кто попытался бы проникнуть внутрь, просто-напросто испепелило бы!
— Ням-ням? — переспросил дракончик. Замок он проглотил не жуя и явно был настроен продолжить трапезу. Во вся ком случае, именно это желание было написано на его мордочке, когда он боднул лбом двери.
Они открылись неожиданно легко и быстро, и малыш вперевалочку вошел внутрь, волоча на поводке Лейра. Трипс опять побледнел, но с юношей и его питомцем ничего не случилось, и он робко двинулся следом.
По всем законам жанра сейчас должно было последовать наказание дерзких взломщиков за их поступок, но здесь о таком законе явно не знали. Во всяком случае, Лейр успел сделать несколько шагов, с каждым шагом все шире открывая рот.
— Мама дорогая! Наконец произнес он. — Это куда же мы попали?
— Ням, — философски отозвался дракончик. Дескать, потом разберемся, сначала надо подкрепиться.
Подкрепиться зверьку было чем. В просторном зале, потолки и дальние стены которого терялись во мраке, грудами на полу и на полках были сложены многочисленные свитки. Между ними теснились сундуки и какие-то ящики. Свернутые в трубы ковры и гобелены стояли, прислоненные к стенам, а между ними можно было увидеть то ли палки, то ли посохи.
Лейр осторожно прошел несколько шагов, вертя головой во все стороны. Он не мог поверить своим глазам и терялся в догадках — что это? Поверхностное впечатление позволяло предположить, что это большая замковая кладовая, но при более внимательном взгляде становилось заметно, что тут присутствуют и предметы меблировки — в глубине вырисовывалась широкая трехспальная кровать под пологом, неподалеку обнаружились пара кресел и стол из редкого зеленого дерева. Под ворохом каких-то тканей скрывалась обыкновенная лавка, а среди разбросанных тут и там вещей вполне можно было подобрать и другие предметы быта. В общем, все было приспособлено к тому, чтобы прожить тут какое-то время.
Что до маленького дракончика, он разобрался со всем гораздо быстрее. Оказавшись среди этого бесхозного великолепия, издал звук, похожий на «О-ой!», после чего подтянул к себе один из гобеленов и принялся смачно жевать. Плотная ткань подавалась с трудом, но это, похоже, только добавляло зверьку энтузиазма.
— Стоять!
Гулкий рев эхом прокатился по залу, заставив Лейра присесть и зажать уши руками. А потом послышался усиленный эхом топот, и на них с дракончиком надвинулись два существа, которые больше всего походили на неудачную попытку скрестить огра с муравьем. У них были выпуклые глаза и шесть суставчатых насекомьих конечностей, но на этом сходство кончалось. В каждой правой руке они держали по дубинке. При этом были ненамного выше среднего человека, хотя и массивнее.
— Прочь отсюда! — загремели огры, надвигаясь с двух сторон. — Положи это на место!
Под «этим» подразумевался гобелен, от которого дракончик успел отгрызть изрядный кусок. Маленький зверек на минутку перестал жевать, окинул огров взглядом невинных глаз и продолжил свое занятие.
— Не мешайте ему есть, — предложил Лейр. — Малыш голоден.
— Прикончить проклятую тварь! — решили огры хором и занесли дубинки. «Проклятая тварь» подняла глазки и — оцепенела.
— Стоять! — Лейр вдруг обнаружил, что может орать не хуже этих страшилищ. — Не трогайте ребенка!
После чего, как настоящий лорд, схватился за меч и кинулся вперед.
Следующие несколько секунд (минут? часов?) просто-напросто выпали из памяти Лейра, потому что пришел в себя он, уже когда сражаться было не с кем. Он стоял, чуть покачиваясь и хлопая глазами, озираясь на дело рук своих.
Создавалось впечатление, что в сражении принимала участие вся обстановка — все находящееся в пределах видимости было опрокинуто, сломано, сброшено на пол и просто помято. Среди развалин (другого слова не подберешь) валялись два тела. Выглядели они не лучшим образом и больше напоминали склад запчастей для изготовления гомункулов. А жизнерадостное чавканье, доносившееся из-за многочисленных гобеленов, красноречиво свидетельствовало о том, что если дракончику и грозит какая-то опасность, то это смерть от обжорства.
— Это чего, а? — Лейр все еще вертел головой по сторонам, замечая новые разрушения. Так, например, пятна крови обнаружились аж под потолком. — Это чего? Все я один?
Что-то зашуршало, из-под груды гобеленов выбрался покрытый пылью Трипс.
— Да, господин, — промолвил он. — Это все сделали вы. Один.
— Хм. — Лейр почесал в затылке. — Никогда не думал, что я такой крутой… Нет, правда, я их… того?
Из-за остатков съеденного гобелена высунулась перепачканная пылью мордочка дракончика.
— Чавк-чавк, — подтвердил зверек.
Лейр еще раз окинул взглядом два поверженных тела и разгромленную комнату, подключил воображение и… закатил глаза.
— Ням? — поднял дракончик недоумевающие глазки на свилла.
Трипс осторожно подошел и пожал плечами.
— В обморок упал, — произнес он и, со вздохом опустившись на колени, принялся обмахивать бледное чело победителя огров половой тряпкой.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
— Сэр Керагаст! Вот здорово, что мы вас нашли!
Терри кинулся к молодому рыцарю, которого еще несколько дней назад недолюбливал, как к потерянному брату, но тот проворно отпрянул, загораживаясь руками.
— Вам мешает свет? — догадался молодой человек. — Так я сейчас его убавлю.
Не думая, как это выглядит со стороны, он щелкнул пальцами, и огонек уменьшился до размеров свечного.
— Все так переживали, когда вы пропали, — продолжал он. — Но теперь-то…
— Теперь и вы обречены оставаться тут со мной, — промолвил Керагаст глухим голосом, не отнимая рук от лица.
— Какие глупости! Я не чувствую никакого заклятия и вообще враждебной магии, — уверенно заявил Терри. — Тут все чисто! Заявляю вам, как… как… как потомок Хьюга Косоглазого! — нашелся он наконец.
— Вы ничего не понимаете. — Керагаст опустил руки, но отвел взгляд. — Я сам, добровольно, избрал свою судьбу. Мой удел — провести остаток дней тут, в темноте и одиночестве.
Постепенно я стану призраком и меня перестанут волновать земные проблемы. Но пока я еще человек, умоляю вас, не напоминайте мне о том мире, который я оставил!
— Господин, у него явно не все в порядке с головой! — вылез со своим мнением Калидор. — Одиночное заключение, да еще в такой «милой» компании, — он кивнул нижней челюстью в сторону камер с потерявшими человеческий облик существами, — кого угодно сведет с ума!
Увидев скелет, Керагаст подпрыгнул совершенно несолидно и замахал на него руками.
— Прочь, прочь, привидение! — закричал он. — Ступай во прах! Там твое место!
— К вашему сведению, — важно промолвил Калидор, — место занято.
Он указал на могильный холм. Присмотревшись, Терри понял, что магия тут все-таки имела место. Но такая древняя, что от ее враждебности не осталось и следа. Удивленный — он никогда не видел ничего подобного, — молодой человек подошел и склонился над холмом. Тихо провел над ним рукой, шепча заклинания. Потом медленно вытащил из-за пояса несколько черных свечей, расставил их на холмике, разложил рядом с ними руны…
Керагаст, открыв рот, смотрел на его манипуляции. Тишина стояла такая, что можно было разобрать отдельные слова произносимых Терибальдом заклинаний, и у рыцаря зашевелились волосы на голове. Это была магия, которой он не знал, но о которой слышал очень много.
— Что вы собираетесь делать? — прошептал он, когда Терри приостановился, придирчиво рассматривая плоды своих трудов и собираясь с духом, перед тем как приступить к действу.
— Я хочу снять с могилы лишние слои защитной магии, — ответил он. — Тут заклинаний, охранных и простых, больше, чем слоев в пироге. У меня возникает подозрение, что покойник не может угомониться именно из-за этого. Это все равно как если бы вы попытались заснуть на раскаленных гвоздях. Кроме того, необходимо разобраться с обстоятельствами его смерти. Подозреваю, что мы имеем дело с заживо похороненным чародеем. Тот сумел как-то снять с себя парализующие чары, из-за которых его все приняли за мертвого, но из-за толстого слоя заклинаний никак не может ни освободиться, ни упокоиться окончательно.
— Я ничего не понял, — признался Керагаст. — Но эту могилу сторожили издавна. Существо, которое там погребено, слишком опасно для людей. Если его выпустить на свободу, оно может…
Он осекся, потому что внезапно понял, что не знает, что именно сделает с миром заключенное в эту могилу существо.
— Я попытаюсь кое-что сделать, — пообещал Терри, — а вы взамен пообещаете мне, что покинете это место и пойдете со мной. В Ордене творится нечто ужасное. Я невольно стал свидетелем… сам не знаю, свидетелем чего я стал, но вам что-нибудь говорит имя сэра Родавона?
— Говорит, — кивнул Керагаст. — Это один из магистров, мастер Меча. Он один из главных в Ордене.
— Был, — поправил Терибальд. — Он мертв. — Как?
— Яд, парализующий тело и позволяющий духу покинуть его. Я случайно…
— Нет, хозяин, это был я! — влез Калидор, выпячивая грудную клетку так, что ребра затрещали. — Это я отправился на разведку и потом привел вас. Если бы не я, никто бы ничего не узнал. Так что воздайте должное скромному герою современности!
Керагаст сдержанно зарычал и потянул из ножен меч, явно имея свое мнение о том, что, как, чем и по какому месту следует воздавать выскочкам, но Терри как ни в чем не бывало кивнул:
— Хорошо, мы стали свидетелями весьма странного обряда по переселению душ. К сожалению, меня… то есть нас, заметили и снарядили погоню. Так что мы с Калидором — нежелательные свидетели.
— И клеветники! — напыжился Керагаст. — Я знаю всех в нашем Ордене. Никто бы не смог поднять руку на собрата. Тем более на сэра Родавона! Тем более если имели место высшая магия и яд!
— Давайте так! Вы рассказываете мне, кто этот сэр Родавон, — предложил Терибальд, — а мы предоставляем вам доказательства. И заодно, — добавил он, бросив косой взгляд на могилу, — нейтрализуем вашего подопечного настолько, что он еще долго не будет нуждаться в стороже. Вы со спокойной совестью сможете покинуть пост и сами во всем разберетесь.
При неярком свете огонька было видно, как меняется лицо сэра Керагаста. Рыцарь думал. Обычно этот процесс весьма долог и сложен, а часто и занимателен, ибо большинство рыцарей думать учатся значительно позже, чем скакать верхом, владеть мечом и копьем и соблазнять женщин. Но здесь, как говорится, был не тот случай, ибо уже пару секунд спустя Керагаст кивнул:
— Согласен. Начинайте!
Калидор открыл было рот, чтобы начать возмущаться, но Терри молча задвинул его нижнюю челюсть на прежнее место и склонился над могилой.
Заживо похороненный был еще жив, ибо при жизни проявил себя как довольно могущественный маг, и неизрасходованная сила бурлила в нем, требуя выхода. Спеленутый несколькими слоями заклинаний, он не мог умереть и освободиться. Ему оставалось только бесноваться и метаться в своей темнице. Но когда разом вспыхнули девять черных свечей, а тишину разорвали строки негромко начитываемого заклинания, он замер, прислушиваясь. Строки были ему очень знакомы. Но как же давно он не слышал ничего подобного! Он был абсолютно уверен, что не услышит такого никогда, что это в принципе невозможно, но факт оставался фактом.
«Кто ты?»
Читающий заклинание Терибальд даже вздрогнул — столько силы было в ворвавшемся в мозг бесплотном голосе… Голос могущественного мага, не утратившего своей силы.
«Кто ты? Отвечай!»
«Лейр. Лейр Косоглазый из рода…»
«Врешь! — Гнев собеседника ударил наотмашь, как кнут. — В твоих жилах не та кровь!»
Стоя над могилой, Терри бросил косой взгляд на Керагаста и Калидора — слышат ли они обмен мыслями. Нет, кажется, они ничего не замечали.
«Правду! Скажи правду!»
Лгать призракам нет смысла — они видят правду. Раскусил же его Калидор, безошибочно признав более могущественным чародеем, чем был при жизни сам? И Терри вздохнул, собираясь с духом.
«Терибальд Бальтазар Годфруа Арманзор из рода Арманзоров», — признался он.
«Ты Арманзор? Не может быть!»
«Я сын лорда Годфруа Терибальда Арманзора Третьего», — уточнил юноша.
«Прапраправнук Годфруа, по прозвищу Близнец?»
«Да. Наша семейная легенда гласит, что…»
«Освободи меня!» — тут же потребовал беспокойный дух.
«Назови хотя бы одну причину! Если я сочту ее стоящей…»
«Ха! Как ты думаешь, почему у твоего прапрапрадеда Годфруа было прозвище Близнец? Я ваша семейная легенда! Ну освободи же меня!»
На миг из ничего возникло лицо — искаженное, бледное, исхудавшее и заметно постаревшее. Лицо того, кто много времени провел в узилище без надежды когда-нибудь снова увидеть солнечный свет. Но это лицо тем не менее еще хранило фамильные легко узнаваемые черты, и, всмотревшись в них, Терибальд перестал сомневаться.
— Я отпускаю тебя, — вслух промолвил он. — Лети туда, где твое место!
И опустил руки, чувствуя, как ноют онемевшие пальцы. Из них по капле сочилась энергия.
— И это все? — нарушил молчание Керагаст. Для него весь обряд состоял из непродолжительного молчания, во время которого Терибальд стоял над могилой раскинув руки в стороны, и единственной фразы.
— Все, — кивнул Терри, прислушиваясь к своим ощущениям, но ничего не чувствуя. — Больше он тебя не потревожит. А теперь твоя очередь. Кто такой сэр Родавон?
Керагаст посмотрел на могилу с таким выражением лица, словно тот, кто взял с него клятву молчать, сейчас находился именно там.
— Мы не рассказываем об этом всем и каждому, — со вздохом начал он. — Сэр Годован поведал мне кое-что, когда стал готовить из меня своего преемника. Правду не знают даже большинство рыцарей — только магистры и кое-кто из их ближайшего окружения. Ну еще и король. Сэр Родавон — принц крови!
История эта началась почти сто лет тому назад. У короля Гертикса и его супруги несколько лет не было детей. Учитывая, что самому Гертиксу на момент вступления в брак было тридцать пять, многие уже начали считать, что союз так и останется бесплодным. Но потом королева родила сына — будущего короля Богорада Первого. Именно в честь его рождения был отпущен на свободу и получил право вернуться на родину последний из мятежных герцогов Холмогорских. Но мальчик родился слабым и болезненным, и супружеская чета приняла решение обзавестись вторым ребенком — на случай, если первенец умрет, не достигнув совершеннолетия.
Однако все остальные дети короля Гертикса либо рождались мертвыми, либо умирали вскоре после рождения. Из пяти малышей выжила только одна девочка, такая же болезненная и хилая, как ее брат. Стали поговаривать, что над королевской семьей тяготеет проклятие отвергнутых богов: мол, Единый не настолько силен, чтобы защитить тех, кто в Него верит.
Но принц Богорад все-таки дожил до четырнадцати лет, когда совершенно неожиданно на свет появился его младший брат — крепенький, здоровенький мальчишка, названный Родавоном. Ему было пять лет, когда внезапно скончался король Гертикс, и королем стал девятнадцатилетний Богорад Первый. В двадцать шесть он женился, в двадцать восемь стал отцом будущего короля Богорада Второго, деда нынешнего, а еще двадцать лет спустя совершенно неожиданно скончался.
Несмотря на то что король был слаб здоровьем — любая простуда могла на неделю уложить его в постель, — все сразу подумали о покушении. Подозреваемого нашли сразу, тем более что первые же слова принца Родавона оказались значащими: «Ну что? Я теперь король?»
Конечно, принца арестовали, и, хотя он всячески отрицал свою причастность к смерти короля, через некоторое время его показательно казнили на главной площади. Однако новый король, двадцатилетний Богорад Второй, запретил и пальцем трогать своего двоюродного брата, принца Тизамара.
Как оказалось, напрасно, ибо двадцать лет спустя тот совершил настоящее покушение на августейшего кузена и взошел на эшафот с гордо поднятой головой, заявив, что всего-навсего отомстил за несправедливо казненного отца.
Новому королю, Гертиксу Четвертому, было всего пятнадцать лет, и у него тоже имелся кузен — малолетний сын принца Тизамара, годовалый Родавон. Советники в один голос умоляли молодого короля отравить мальчишку, чтобы раз и навсегда покончить с интригами и заговорами, но король Гертикс поступил дальновидно. Он распорядился постричь принца в монахи и отправил в Орден Щита, там юному Родавону с младых ногтей прививали любовь к своему сюзерену. Принц вырос в Ордене Щита, только магистры знали правду о его происхождении. Магистры — и нынешний король, Богорад Третий, которому мастер Мечей, сэр Родавон, приходился троюродным дядей. Но знал ли сам сэр Родавон о своем происхождении? Наверняка да, поскольку не так давно приблизил к себе молодого рыцаря Тизамара, тезку казненного много лет тому назад отца.
— А может быть, и не совсем тезку, — задумчиво промолвил Терри, выслушав эту историю.
— Что вы имеете в виду, сэр Лейр? — насторожился Керагаст.
— Я имею в виду только то, что, если бы мы посмотрели документы о родителях брата Тизамара, в графе «отец» наверняка обнаружили бы одно очень знакомое нам имя!
— Этого не может быть! Сэр Родавон — монах. У него не может быть жены!
— Законной жены нет, — пакостно хихикнул Калидор, — а как насчет любовницы? Ты сам что, никогда не заглядывался на симпатичные мордашки? Ты-то, такой красавчик?
Керагаст покраснел так, что это стало заметно даже в темноте.
— Никогда! — воскликнул он. — Ни разу в жизни! Я…
Он осекся, внезапно вспомнив тонкий стан, пахнущие травами и медом губы, рыжеватые волосы, выбившиеся из-под капюшона. Кто она? Где она сейчас?
Рядом пакостно захихикал скелет.
— Поплыл, — сообщил он Терибальду. — Сейчас заплачет и стихи читать нач…
Терри коротко размахнулся и отвесил скелету подзатыльник. Калидор щелкнул челюстями и обиженно замолчал.
— Я пойду с вами, — внезапно произнес Керагаст тоном, далеким от сентиментального. — Хотя бы для того, чтобы разобраться в этой истории.
Он быстро собрал вещи — накинул кольчугу, поверх нее легкий панцирь, вместо шлема натянул на голову кольчужный капюшон, застегнул наручи и повесил на пояс два меча. В руки взял боевой топор и щит.
— Прорываться придется с боем, — промолвил, кусая губы. — Мои… мм… соседи так давно утратили человеческий облик, что атакуют нас не задумываясь. Но это единственный выход из этой части подземелья. Если не считать того тайного хода. — Он указал на глухую стену.
— Не, назад мы не пойдем, — решительно помотал головой Калидор, и только тут Терри заметил, что он все это время что-то прижимает к себе, едва ли не засунув в грудную клетку. Присмотревшись, юноша увидел полуистлевшую тряпицу, в которую были замотаны какие-то побрякушки.
— А что? — мгновенно обиделся скелет. — Там же было сокровище! Должны мы поддержать его мнение о людях как о ворах?
— Грабитель, — высказался Терри. — Взломщик могил!
— Гробокопатель, — неожиданно поддержал Керагаст.
— Спелись, — проскрежетал зубами скелет. — Рыцари без страха и упрека!