— Господин, вы никому не скажете?
— Что? — раздраженно бросил Лейр, пытаясь попасть ногой в штанину. — У нас никогда не спят в одежде! У вас, свиллов, другие обычаи?
— Я имею в виду то, что я… ну… у вас…
— Что мы проснулись в одной постели? — фыркнул Лейр.
Одевшись, он почувствовал себя уверенно. — Ну и что? Там места было достаточно! И потом, ничего же не было? Или как?
— Господин, — простонал Трипс, косясь на «пациента», у которого аж глаза выпучились, так он внимательно слушал. — А моя репутация?
— У тебя? — хохотнул Лейр. — Репутация? Ты кто? Лорд?
— Нет, — сказал Трипс так быстро, что любой понял бы — врет.
Лейр мигом сграбастал свилла за грудки, приподнял от пола. Тот побледнел, но выдержал прямой взгляд юноши — Лейра все-таки готовили к роли герцога, строгого, но справедливого повелителя огромной территории, и гневный взгляд, которым он должен был заставлять трепетать мятежников и преступников, юноша успел отработать. Но Трипс молчал стиснув зубы. Какое-то время они сверлили друг друга взглядами.
— Господин, — раздался рядом дрожащий от неслыханной смелости голос, — он уходит!
Лейр оглянулся — пока он выяснял отношения с рабом, его «пациент» неимоверным усилием воли сумел приподняться и теперь потихоньку ковылял прочь, волоча на себе кресло и пыхтя.
— Ну с тобой мы потом разберемся! — проворчал Лейр, ставя Трипса на пол. — Взять его! Ату его! Ату!
«Дядя» резко ускорил движение. Вернее, попытался это сделать, но неожиданно наткнулся на препятствие. Препятствие сидело на хвостике и, задрав мордочку, внимательно за ним наблюдало, изучая одежду беглеца с чисто гастрономическим интересом.
Дракончик проснулся вот уже несколько минут назад, но, вместо того чтобы ринуться на поиски еды, тихо-мирно наблюдал за происходящим. Когда прозвучал клич Лейра: «Взять его!» — он, демонстрируя явную сообразительность, ринулся «брать».
— Молодец, малыш, — подбежавший Лейр, пыхтя, перевернул кресло и потрепал дракончика по макушке. — Иди побегай пока.
— Ням! — намекнул дракончик, стреляя глазками в «дядю». Тот, видимо, в свое время прочел немало книг о драконах и понимал их наречие, потому что внезапно пошел цветными пятнами, захрипел и задергался.
— Ему плохо! — закричал Лейр. — А ну-ка, свиллы, за работу! Мне нужны веревки, бочка с водой, воронка, жгут, тазик для сбора крови и кинжал! Будем лечить и успокаивать!
— О-о-ы-ы-ы! — попытался высказаться сквозь кляп «дядюшка», но Лейр только потрепал его по щеке.
— Ничего-ничего, — ласково сказал он, — успокойтесь! Я, правда, ничего не смыслю в прогрессивных методах лечения, но домашние средства, думаю, смогут помочь!
Рядом возник свилл с веревкой. Лейр начал приматывать дергающегося «родственника» к креслу.
— И не надо сопротивляться, дядюшка, — ворковал он. — Я всего-навсего хочу вам помочь! Вы тут все какие-то дерганые. Вам всем нужна помощь! Вот увидите, я справлюсь! Вы мне еще будете благодарны!.. Ага. — Он оглянулся и заметил вернувшихся свиллов. — Давайте это сюда. Вы действуйте, а я буду руководить. Так! Вставляем воронку ему в рот и начинаем закачивать воду!
Самое невероятное было в том, что Лейр действительно верил во все, что говорил. Он был совсем маленьким мальчиком, когда отец впервые взял его с собой на допрос. Малолетний Лейр тогда удивился, почему это человеку закачивают в рот воду, и отец объяснил, что «дядя болеет, а сейчас он попьет водички, ему немножко пустят кровь — и он выздоровеет!». Объяснение запало мальчику в душу, и с тех пор он ужасно хотел повторить то, что увидел однажды.
«Дядя» с воронкой во рту хрипел, дергался и завывал, но ничего не мог поделать. А что тут поделаешь, когда над твоей душой с ласковой улыбкой стоит этот ненормальный племянник, а носки сапог облизывает маленький, но явно голодный зверек? Что до свиллов, они просто наслаждались «процессом».
Наконец «дядя» перестал булькать и пускать пузыри, но раздулся и закатил глаза, обмякнув на веревках. Штаны его в промежности были мокрыми, вода сочилась из носа и ушей.
— Кажется, ему стало хуже. — Лейр с беспокойством оттянул веко «родственника». — Ну еще бы! Выхлебать столько воды!.. Ладно, тащите тазик. Будем пускать кровь.
— А если и это не поможет? — пискнула одна из девушек.
— Тогда будем думать, что делать, — философски заключил Лейр.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Они собирались в зале по одному, соблюдая строгую конспирацию. Крались на цыпочках, замирая и прислушиваясь к малейшим шорохам.
— Стой, кто идет?
— Свои!
— Пароль?
— Какой еще пароль? Не было никакого пароля!
— Теперь есть! Пароль?
— Я твоя мать, дубина!
— Неправильно. Попробуйте еще раз!
Леди Истра-Сидония зашипела, сжимая кулаки.
— Идиот, — высказалась она. — Ну что за кретин! Не надо было тебя рожать.
— Ни один из трех вариантов не подходит, — заявил любящий сын, который был бесконечно горд тем, что именно его поставили часовым. — Попробуйте последний раз!
— Сынок, — высунулся из-за спины горячо любимой супруги его отец, — Теофраст, это же мы, твои родители! Ты что, нас не признал?
— Это все твоя начальная военная подготовка. — Леди Истра-Сидония пошла красными пятнами, — Говорила же я: мальчики, прошедшие армию, деградируют! Но чтобы настолько!..
— Я вас прекрасно узнал, папа, — проворчал любящий сын. — Но закон один для всех! Назовите пароль!
— Теофраст! — раздался со стороны зверский шепот. — Прекрати! Нет никакого пароля, тетя Истра! Это он только что сам придумал!
Из темноты вышла леди Ортана и решительно отодвинула великана кузена в сторону, пропуская его родителей.
— Как же без пароля-то? — заволновался Теофраст. — Это же секретное совещание! Как узнать, все тут свои или есть шпионы?
При слове «шпионы» все присутствующие синхронно втянули головы в плечи и заозирались.
— Тьфу! — воскликнул лорд Дагоберт. — С тобой, Теофраст, совсем заикой станешь! Что-то ты, Истра, перемудрила с его воспитанием.
— Я-а-а? — зашипела леди, снова меняя цвет лица с желтовато-розового на малиново-багровый. — Я перемудрила? Это он сам! Без моего вмешательства!
— Я всего лишь хотел походить на дядю Бальдуэна, — прогудел от дверей Теофраст. — Я тоже хотел быть боевым магом. И вообще…
Леди Истра-Сидония мгновенно нашла крайнего, развернулась к своему брату, плюнула и зашипела так, что все змеи мира должны были отравиться от зависти.
— Так это все из-за тебя! — начала она.
— Тихо! — рявкнул лорд Ортон. — Нашли время! Истра, если тебе невтерпеж выпустить кое-кому кишки, подумай о том, ради чего мы все собрались! У нас есть дела поважнее, чем выяснять, кто виноват в плохом воспитании наших детей!
— Угль-буль-буль, — раздалось в уголке.
Все повернулись в ту сторону. В старом кресле развалился еще один приглашенный. Нахохлившись, он смотрел в одну точку и время от времени булькал себе под нос. При виде его все как-то сразу присмирели и молча расселись по местам. Леди Истра-Сидония ежилась и вздрагивала, если тот издавал какой-нибудь звук.
— Думаю, можно начать, — промолвил лорд Дагоберт. — Мы собрались сюда по чрезвычайному делу. На повестке дня только один вопрос — что делать с Терибальдом, сыном Годфруа, который так некстати свалился нам на головы?
Леди Истра-Сидония вздрогнула. Ее брат непроизвольно дернулся и схватился за оружие. Леди Ортана сжала кулаки, а ее брат огляделся по сторонам.
— Он появился всего несколько дней назад, но уже успел все нам испортить, — продолжал лорд Дагоберт. — Начать с тех тварей, которые до сих пор бегают по замку. Бальдуэн, почему они до сих пор на свободе?
Боевой маг покраснел, замялся и принялся что-то бормотать про объективные трудности, погодные условия и пересеченную местность.
— Звери — это ерунда! — воскликнула леди Ортана. — Но его дракон! Это чудовище пожрало все в моей оранжерее!
— Это твои цветочки — ерунда, — откликнулся ее брат. — А ты видела, во что он превратил главный зал и библиотеку?
— А главная галерея и оружейная палата? — внес свою лепту лорд Бальдуэн. — Там теперь такая вонь, что даже навозники отказываются заходить!
— Он надругался надо мной! — несколько не к месту изрекла леди Истра-Сидония. — Его надо уничтожить, пока он всех нас не съел!
Теофраст, у которого было свое мнение относительно применения драконов в народном хозяйстве, промолчал, поскольку его никто не спрашивал.
— С драконом мы справимся, — сказал как отрезал лорд Дагоберт. — Но что будем делать с его хозяином?
Девушка, стоявшая за его креслом, захихикала.
— Цыц, Милица! — рявкнул на нее отец. — Это не смешно! Терибальд представляет угрозу для общества! Мало того что он наложил лапу на богатства Годфруа и не дал нам ими воспользоваться, он еще и подрывает устои нашего мира! Свиллы совсем распоясались! Не так давно я хотел по-отечески пожурить одну служанку. Вы знаете, что она сделала? Она быстренько возразила мне, что, если я ее хоть раз попытаюсь склонить к сожительству, она пожалуется «мастеру Терри» и он выкинет меня в окошко!
— Ка-акая наглость! — протянул лорд Бальтазар. Но протянул таким насмешливым тоном, что на него немедленно все зашикали. — Я имею в виду полет в окошко, братец! — тут же уточнил он.
— Высечь наглую тварь, — прошипела леди Истра-Сидония, обращаясь сразу ко всем.
— Но последняя капля, — лорд Дагоберт трагическим жестом простер руку в сторону скорчившегося в кресле человека, — вот. Посмотрите, что Терибальд сделал с Олфильдом!
— Бульк, — сказал тот.
— И давно он так сидит? — забеспокоилась добросердечная в общем-то Ортана.
— Со вчерашнего дня. С тех пор как Терибальд попытался вылечить его от «припадков» домашними средствами! Сначала он заставил его выпить целый бочонок воды, а потом пустил ему кровь!
— Извращенец! — с плохо скрываемым восхищением произнес лорд Бальтазар.
— Олли не внял моим предупреждениям, — пустился в объяснения лорд Дагоберт. — Я ему говорил: «Не ходи один! Здесь становится опасно!» Нет, пошел в кладовую, даже не предупредив никого. И вот результат! Я обнаружил его на пороге, привязанного к креслу и совершенно неадекватного. А этот… этот «ненормальный» (на самом деле лорд употребил совсем другое слово, но мы заменили его на более приемлемый и, самое главное, цензурный вариант) еще и записку оставил: мол, лечил-лечил — и не долечил.
— Скажите спасибо, что не залечил совсем, — снова фыркнул Бальтазар. — А то я помню, как ты, Истра, пыталась в юности помочь мне вывести бородавки! Хорошо, что я умею менять облик! С этими руками жить невозможно! — Он внимательно посмотрел на свои перчатки.
— Только скажи — и я с удовольствием исправлю свою ошибку, — пропела та таким медово-ядовитым тоном, что ее муж и сын поспешили на всякий случай отодвинуться, чтобы не попасть в зону поражения.
— Братья и сестры! — вдохновенным тоном проповедника воскликнул лорд Дагоберт. — Мы потом разберемся с нашими проблемами! Сначала нам надо решить, что делать с Терибальд ом! Потому что от него исходит реальная угроза нашему существованию! Если мы не справимся с ним, все остальное нас перестанет интересовать! Кто «за»? Прошу поднять руки!
— А за что голосуем? — поинтересовалась Ортана, незаметно толкая брата локтем.
Вместо ответа тот провел себе большим пальцем по горлу и скорчил гримасу, вывалив язык. Девушка оценила пантомиму брата и подняла обе руки. А леди Истра-Сидония, сидевшая напротив, даже задрала ноги, но поймала насмешливый взгляд лорда Бальтазара и приняла более пристойную позу.
— Итак, единогласно, — подсчитал поднятые конечности лорд Дагоберт.
— Почему — единогласно? — немедленно встрепенулся лорд Бальтазар. — Я, например, воздерживаюсь, пока не узнаю, в чем дело!
— А я вообще против! — прогудел Теофраст, заслужив неодобрительный взгляд мамы.
— По количеству рук — единогласно! — парировал лорд Дагоберт. — И вообще, я старше и со мной не нужно спорить!
— Ты старший потому, что Олфильд теперь неадекватен, — вступился за брата лорд Ортон. — Следующий по возрасту — он!
— Но Годфруа, самый старший из вас, именно мне приходился родным братом, — огрызнулся лорд Дагоберт. — Значит, теперь главный — я!
— Ты, братец, ты, — со странной интонацией промолвил лорд Бальтазар, рассматривая перчатки. — А за что все-таки голосовали?
— А как мы с ним разберемся? — поинтересовалась леди Истра-Сидония. — Если что, я буду участвовать!
И она хищно хрустнула пальцами.
— У-у, кузина, если вы беретесь за дело, я заранее оплакиваю участь моего племянника, — промолвил лорд Бальтазар. — Как вы собираетесь с ним «разобраться»? Заколете вязальной спицей? Задушите чулком? Отравите духами?
— Не беспокойтесь, кузен! — Леди Истра-Сидония встала и стиснула кулаки. — Я найду способ! Милый! За мной!
Чеканя шаг, леди покинула собрание. Помедлив, лорд Бальдуэн направился за сестрой.
Через два часа стало ясно, что они заблудились.
— По-моему, мы ходим по кругу, — задыхаясь, произнес Терибальд и прислонился к стене. — Мимо этого камня мы уже проходили.
— Согласен. — Керагаст уселся на пресловутый камень и отер локтем пот. В отличие от шагавшего налегке напарника, он все еще тащил на себе рыцарское вооружение — меч, щит, боевой топор. Да и доспехи обернулись дополнительной тяжестью. Но он не жаловался: настоящий рыцарь должен стойко переносить лишения.
— Что будем делать? — поинтересовался Керагаст пару минут спустя.
— Попробуем найти другой путь.
Отдышавшись, Терибальд присел на корточки, усилил свет магического огонька и начал кинжалом чертить на полу план подземелий.
— Сначала мы прошли большую пещеру с какими-то кувшинами в стенах, — комментировал он свои действия. — Из нее было три выхода, и ты сказал, что нам надо в средний, потому что там над входом знак… По этому ходу мы попали в другую пещеру, откуда имелось два выхода, и пошли по левому. Из-за того же знака. Вот тут и тут нам попались развилки, мы все время сворачивали влево, и в результате… в результате… Хм! Мы уже должны были куда-то прийти! Либо я, — он пристально всмотрелся в рисунок, — где-то ошибся, либо…
— Скорее всего, ошибся именно ты. — Керагаст сверху вниз посмотрел на чертеж. — Ты пропустил одну развилку. Вот тут. — Рыцарь наклонился и указал мечом. — Именно здесь, я думаю, мы могли свернуть не туда. Больше негде.
— И с тех пор ходим по кругу! — Терри с досадой стукнул кулаком по стене. — В то время как его величеству, может быть, нужна помощь! Что будем делать?
— Попробуем другой путь. — Керагаст с трудом встал и потянулся. — Пошли.
— Куда?
Вместо ответа рыцарь молча зашагал вперед. Терибальд взмахнул рукой, и магический огонек завис над головой рыцаря-защитника, озаряя сводчатые ходы.
Керагаст действительно решил круто сменить направление. Едва дошли до развилки, он, вместо того чтобы воспользоваться одним из ходов, развернулся и затопал в обратном направлении, прибавив от себя такое крепкое слово, что Терибальд покраснел и пообещал себе серьезно поговорить с рыцарем и попросить его следить за своим языком.
Такой маневр не мог остаться без внимания — не прошло и получаса, как молодые люди оказались перед плотно закрытой дверью. Это была первая дверь, которая встретилась им на пути. Дверь не открывалась. Не помогло даже искусство Терри, который, конечно, в очередной раз попытался применить магию. На дверь были наложены гораздо более мощные чары.
— Есть только один способ отпереть ее, — подумав, сообщил молодой человек. — Калидор! Ты должен посмотреть, что там, и открыть нам двери!
Скелет все это время предусмотрительно держался позади, считая, что, поскольку у него нет никакого оружия, он должен находиться как можно дальше от опасности. Сейчас он попятился от двери как благонравный единоверец от языческого идола.
— А почему бы тебе, хозяин, не воспользоваться одним из… — он мотнул головой назад, туда, где теоретически оставались выпущенные на волю души рыцарей-щитоносцев.
— Во-первых, я имею право потребовать с них только одну службу, — спокойно ответил Терри. — Если кто-то из них согласится пройти туда, он уже не сможет выполнить главного приказа. А во-вторых, я твой хозяин! И ты обязан мне подчиняться!
— Хорошо-хорошо. — Скелет скрипнул грудной клеткой, что должно было означать глубокий вдох. — Но не говорите потом, что я вас не предупреждал! И поберегите мое добро!
С этими словами он вывалил на руки ошеломленному такой фамильярностью Керагасту замурзанную и расползающуюся под пальцами ткань, в которую были завернуты кое-какие побрякушки и несколько явно магических предметов, украденных им у заложного покойника. После чего сделал прощальный жест рукой и легко просочился сквозь дверь.
Оставшиеся молодые люди переглянулись, Керагаст уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но в это время скелет буквально вывалился обратно и с воплем сделал попытку запрыгнуть Терибальду на руки:
— Мама!
— Ты чего?
— Там… там…
Дверь внезапно содрогнулась от мощного удара, послышался рев, от которого у всех на миг заложило уши.
— Не может этого быть, — только и успел произнести Керагаст. — Этих тварей тут не видели уже несколько…
Он еле успел поднять щит, заслоняя безоружного Терибальда, когда на дверь обрушился новый удар такой силы, что она буквально взорвалась, рассыпавшись на десятки обломков, а в проеме показались три чудовища, имеющие с людьми весьма отдаленное сходство.
— Оборотни-вампиры, — определил Керагаст. — Беги.
— А ты?
Ответить молодой рыцарь не успел — все три чудовища взревели и ринулись вперед.
Тут, драгоценный читатель, наша история могла бы и закончиться, но, по счастью, на руку молодым людям сыграли два обстоятельства. Вернее, всего одно: оборотни рванулись на жертв одновременно и застряли в слишком тесном дверном проеме. Правда, застыли они всего на долю секунды, но и этого хватило Керагасту, чтобы прыгнуть вперед, пронзить одного из них мечом, выбрав самое уязвимое у монстров место — пупок. Зверь испустил вопль, в котором ненависть странным образом переплелась с болью и жалостью, и опустился на колени, зажимая смертельную рану лапами. Падая, он освободил проход, и его напарники с ревом кинулись в атаку.
Но тут им пришлось отступить от целого роя огненных шаров, которые запустил в них Терибальд из-за спины Керагаста. Шарики, каждый размером чуть больше горошины, жгли кожу и волосы на мордах оборотней, норовили попасть в рот и выжечь глаза, так что, вместо того чтобы рвать на куски податливую человеческую плоть, оборотни с воем принялись махать лапами, пытаясь выдрать огоньки из шерсти. Шарики от соприкосновения с плотью взрывались, рассыпались искрами, которые поджигали все, на что попадали. Шерсть на оборотнях занялась огнем. Они метались в тесном проходе, натыкаясь на стены и друг друга.
Керагаст молниеносно подскочил и рубанул одного из них по бедру мечом. Удар, который обычному человеку стоил бы ноги, оставил только глубокую кровоточащую рану, что еще больше разъярило монстра. Оборотень развернулся к врагам, пригнулся, готовясь к прыжку и…
…Напоролся на невидимую стену, которую возвел перед ним Терибальд. Молодой маг стоял удивительно прямо, держа правую руку вытянутой вперед.
— Руби! — приказал он, и Керагаст, подскочив сбоку, ударил снова.
Защищаясь, оборотень махнул когтистой лапой по щиту рыцаря, и тот треснул, разваливаясь, а самого Керагаста отбросило к противоположной стене. Он вскрикнул — не столько от боли, сколько от неожиданности — и успел развернуться, выставляя перед собой меч, на который и напоролся кинувшийся добивать врага оборотень.
К несчастью, эта рана была неглубокой — чудовище вовремя заметило опасность и отпрянуло прежде, чем клинок добрался до сердца. Керагаст ловко пригнулся, уходя от замаха когтистой лапы, выдернул из-за пояса топор и рубанул оборотня по второму бедру.
Несмотря на раны, зверь, который был выше рыцаря на две головы, оставался грозным противником. Керагаст сражался отчаянно, действовал попеременно топором и мечом. Ему удалось еще несколько раз ранить своего противника, но не было сомнений: долго ему не выстоять.
— Лейр! — гаркнул он, уходя от очередного замаха и чувствуя, как трещит под когтями оборотня плащ.
Юноша не ответил. Стиснув зубы, он теснил второго оборотня, зажимал его в угол и одновременно обстреливал огненными шариками. Держать в уме сразу два боевых заклинания было трудно, он не мог даже окликнуть рыцаря.
Положение спас Калидор. Скелет не принимал участия в битве, стоял в сторонке со своим добром в руках, но атакующий Керагаста оборотень, отступая для лучшего замаха, слегка задел скелет, да так, что у того на пол посыпались все его побрякушки.
— Ах ты…! — Скелет выложил оборотню столько пикантных сведений о его предках вообще и матушке в частности, что тот отвлекся и оглянулся на столь опытного знатока истории.
Это было его последним движением, потому что, отбросив топор, Керагаст перехватил меч двумя руками и, подпрыгнув, со всего размаха опустил его на плечо оборотня, отсекая голову от тела.
Вампир дернулся. Кровь из перебитых артерий хлестнула рыцаря по лицу, и тот невольно сделал глоток. Оборотневая кровь была горьковатой и приторной, чем-то напоминала перебродившее вино. Прижавшись к стене, Керагаст дождался, пока стихнут судороги, после чего подошел и несколькими точными ударами окончательно отделил голову оборотня от тела. Потом он направился к тому чудищу, которое поразил первым. Тот вампир был еще жив, сучил ногами и пытался встать, но рыцарь и ему отрубил голову и оглянулся на Терибальда.
Юноша как раз заканчивал бой с третьим оборотнем. Оказавшись спеленутым по рукам и ногам магическим коконом, тот не мог пошевелиться, он просто горел заживо, облепленный огненными шариками. Кокон скрадывал и звуки, поэтому лишь по разинутой пасти и судорогам можно было догадаться, что оборотень воет и рычит от невыносимой боли.
— Прекрати! — Керагаст шагнул вперед, отвел руки Терибальда и нарушил структуру заклинания. Но оборотень не успел этим воспользоваться — точным быстрым движением молодой рыцарь прекратил его мучения и повернулся к своему напарнику.
— А ты жесток, — констатировал, щуря раскосые глаза. Терибальд покачнулся. Руки болели так, словно это он только что горел в огне.
— Я просто не знал, что делать, — прошептал, оправдываясь. — Мне никогда не приходилось… сражаться без оружия.
Я растерялся. А потом не мог остановиться. Спасибо тебе! Если бы не ты…
— Не хотелось бы прерывать вас, хозяин, — Калидор сунул череп в дверь, — но мы, кажется, на месте!
Оба его спутника выглянули следом, и Керагаст радостно воскликнул:
— Это же наши подземные лаборатории! Мы вышли точно туда, куда надо!
— Ваши подземные лаборатории охраняли оборотни? — поинтересовался Терри, вслед за ним проходя в широкий коридор, где пол был ровным и покрытым плиткой, а по стенам тут и там торчали гнезда для факелов.
— Ну… э-э… — замялся Керагаст, — кое-какие — да. Но…
Он осекся, сообразив, какими глазами смотрит на него Терибальд. И остро пожалел о том, что оставил топор валяться рядом с трупом первого убитого чудовища.
Ибо за его спиной от стены отделился еще один оборотень.
Впрочем, его замешательство длилось долю секунды — зверь успел только разинуть пасть и зарычать, — а в следующий миг Керагаст развернулся на пятках. Меч его описал широкую дугу, он кувыркнулся, кубарем уходя от выставленных когтистых лап, наугад рубанул сверху назад, припал на колено, и за его спиной рев оборотня перешел в вой, когда тот сообразил, что то, на чем он только что внезапно поскользнулся, кинувшись догонять жертву, — его собственные внутренности, вывалившиеся из распоротого живота.
Резко выпрямившись на опорной ноге, Керагаст развернулся и врезал второй ногой оборотню по челюсти, после чего качнулся в сторону и уже из позиции сбоку нанес врагу последний удар по загривку. Оборотень ткнулся мордой в пол, задергался, засучил ногами, но точный укол под лопатку заставил его застыть навсегда.
— Больше тут нет ни одного, — огляделся по сторонам Калидор. — Мы всех уделали! И кстати, сюда идут!
Керагаст развернулся навстречу новым врагам, но когда из-за поворота, подсвеченные факелами, показались рыцари-щитоносцы, облегченно вздохнул и опустил оружие:
— Свои! Братья, что тут…
Договорить ему не дали. Один из старших рыцарей-защитников остановился и вскинул руку:
— Взять! — Что?
Возглас замер у Керагаста на губах, когда сопровождавшие его рыцари выдвинулись вперед и встали полукругом. Их было полтора десятка — слишком много для одного противника, — не считая оруженосцев и двух старших рыцарей.
— Вы сошли с ума? — Керагаст все еще не верил, что братья по Ордену могут на него напасть. — Это я, Керагаст! Вы меня не узнаёте? Может быть, я немного изменился за те несколько дней, которые просидел в подземельях, но… Что происходит?
— Мятеж, — сказал как отрезал один из рыцарей-защитников. — Нам велено арестовать всех, кто может стать источником беспорядков.
— Мятеж? — Керагаст переглянулся с Терибальдом. — Но кто восстал?
— Великий сэр Годован Косоглазый поднял восстание. Он был магом и, будучи владетельным герцогом Холмогорским, имел связи с миром нечисти. Ее он призвал под свои знамена — оборотней, пещерных морлов, вампиров и прочих тварей. Но его удалось остановить. Временно власть у магистра Бравлина. Вы должны либо присягнуть, что не поддерживаете бывшего Великого магистра, либо…
На глазах у изумленного Керагаста рыцари ссутулились, скаля зубы. Черты их лиц исказились, пальцы на руках скрючились, а кожа на лице и руках начала стремительно темнеть.
— Либо вы умрете, — бесстрастно закончил рыцарь-защитник.
— Они трансформируются. — Терибальд встал рядом с Керагастом. — Атакуй, пока есть время. Еще несколько секунд они не смогут ничего сделать, а потом…
Но молодой рыцарь ошалело хлопал глазами.
— Не понимаю, — протянул он. — Откуда это? Я, конечно, слышал, что…
— Что Орден Щита стал сборищем магов и нежити, — встрял Калидор, — а для тех, кто не может похвастаться сверхспособностями, ваши алхимики варили особые зелья. Я обнаружил это случайно, меня попытались остановить и нейтрализовать, в результате чего я… ну, в общем, я теперь вот такой! — Судя по интонациям и самодовольному виду скелета, он явно бравировал своим теперешним положением.
Тем временем оборотни завершили трансформацию и бросились на врага. Они ухитрились сохранить одежду и даже кольчуги и не бросили мечей, но в остальном перед Терри и Керагастом оказались обычные оборотни: поросшие шерстью, со звериными мордами, когтистыми лапами и оскаленными клыками.
Закричав, Керагаст ринулся им навстречу и закрутился волчком, орудуя мечом с такой скоростью, что даже реакции оборотней не хватало, чтобы достать одного-единственного бойца. Не прошло и пары секунд, как один из них выронил из разрубленной руки-лапы меч, другой отступил, держась за живот. Третьему Керагаст попал по ноге, заставив опуститься на колено, но остальные отделались легкими царапинами.
— Па-а-аберегись!
На оставшихся позади рыцарей-защитников спикировал скелет. Атака была скорее психическая, потому что панике поддались и дали деру только оруженосцы. Сами старшие рыцари подняли оружие, встречая противника, но тот пронесся сквозь них как настоящий призрак, ухитрился проскользнуть так, что защитники обменялись парой ударов, прежде чем поняли, что к чему.
Терри не стал стоять сложа руки. Скатал в ладонях огненный шарик, метнул его в оборотней. Шарик, взлетев, рассыпался сотней искр. Искры упали на шерсть, вспыхнули маленькими язычками пламени. Молодой маг огляделся по сторонам, ища подходящее оружие, — и из гнезд вырвались незажженные факелы, атаковали оборотней, колотя их, словно дубинки.
Керагасту тем временем удалось серьезно ранить еще двух противников, но выстоять против десятка он не мог — и поэтому отступил. Оборотни ринулись на него, но напоролись на невидимую стену, которую успел возвести Терри.
— Сопротивление бесполезно! — крикнул один из рыцарей-защитников, в то время как второй довольно успешно отражал атаки Калидора. Скелет уже несколько раз получил мечом по ребрам и только чудом остался цел — его спасала нечеловеческая реакция. — Вы все равно умрете, так прекратите сопротивление, и тогда вам подарят легкую смерть. А может быть, вас всего лишь приговорят к заключению. Это лучше, чем смерть!
— У меня есть другое предложение, — ответил Терибальд, бросив взгляд на Керагаста.
На молодого рыцаря было жалко смотреть — только что он сражался против своих собратьев по Ордену, и, хотя никого не убил, было видно, что это стоило ему огромных усилий.
— Что? — прошептал тот, не отводя глаз от оборотней, которые скребли когтями и выли от ярости буквально в нескольких шагах от него. Сдерживать такую толпу одному магу было не под силу, враги постепенно придвигались, проминая созданный Терри магический щит.
— Бежим!
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Королю Богораду Третьему было страшно. Так страшно, что он не замечал ни темноты, ни вони, ни грязи, ни отсутствия удобств, ни врезавшихся в запястья кандалов. Страх преследовал его уже несколько часов, не отпуская ни на минуту. До сих пор король не подозревал, что существует такой страх — липкий, безотчетный, сводящий с ума, мешающий ясно мыслить и чувствовать. Страх, от которого покрываешься потом и не можешь связать двух слов. Страх не за себя — за других.