История изучения вопроса в отечественной философской литературе

Анализ предшествующего материала убедительно засвидетельствовал, что одной из центральных тем в осмыслении структуры и динамики научною знания выступает проблема теоретического и эмпирического уровней познаватель­ного процесса. Большое внимание изучению этой темы было уделено в отечественной философии науки. Здесь научное знание квалифицируется в качестве сложной, иерархически упорядоченной сис­темы. В качестве определяющих в этой системе были выделены тео­ретический и эмпирический уровни знания и соответствую­щие им типы деятельности. При разработке проблематики теоре­тического-эмпирического отечественные методологи опира­лись на уже достигнутый в мировой философии науки резуль­тат, согласно которому граница между теоретическим и эмпи­рическим не совпадает с границей между теоретическим язы­ком и языком наблюдения. Последнее обстоятельство, как известно, долгое время рассматривалось представителями позитивистской философии науки в качестве основной линии в решении этой проблемы.

При анализе теоретического и эмпирического отечествен­ные методологи исходили из убеждения, что 1) не сущест­вует вообще строгих и жестких критериев разграничения тео­ретического и эмпирического; 2) типологизация теоретичес­кого и эмпирического является слишком общей: она не учитывает многообразия существующих в научном познании типов терминов и предложений и должна быть заменена более дифференцированной типологией[3].

Несмотря на отсутствие неких абсолютных критериев, относи­тельные параметры различения теоретического и эмпирическо­го все же существуют, и их поиски в отечественной философии науки никогда не прекращались. Так, размышляя над про­блемой разграничения теории и эмпирии, Е.П.Никитин по­лагает, что их основное отличие состоит в том, что эмпирия представляет собой знание о мире в его существовании, в то время как теория является знанием о мире в его законосообразности[4]. Полемизируя с позитивистским подходом к проблеме теоретическою и эмпирического, А.И.Ракитов усматривает отличие теоретических понятий от эмпирических вовсе не в таких их характеристиках, как наглядность или нена­глядность характеризуемых ими объектов, большая или мень­шая точность, абстрактность и т.д., а видит основную отличительную черту теоретических понятий в их включенности в структуру законов[5].

Другой отечественный специалист - В.С.Черняк в основу разграничения теоретического и эм­пирического языков науки положил принцип инвариантности свойств и отношений описываемых этими языками объектов относительно некоторой группы преобразований. «К теорети­ческому языку данной теории, — утверждает ученый, — следует отнести все те высказывания и термины, которые фиксируют инвариантные относительно некоторой группы преобразова­ний свойства и отношения объектов. Эмпирический язык... составляют те высказывания и термины, которые выражают свойства и отношения объектов, изменяющие свои количественные характеристики относительно данной группы преобразований»[6]. Подчеркивая относительность понятий «теоретическое» и «эмпирическое», цитированный выше автор солидаризируется с мнением сторонников так называемой структуралистской концепции развития науки, которые полагают, что критерии выделения некоторых понятий в качестве теоретических должны зада­ваться не относительно универсального языка науки, а относительно отдельной теории. Понятие, являющееся теоретичес­ким относительно одной теории, по отношению к другой может перестать быть таковым.

Будет вполне справедливым утверждение, что наиболее глубокое осмысление проблема эм­пирического и теоретического получила в работах В.С.Швырева. Рассматривая исходные предпосылки анализа пробле­мы, автор обращает внимание на ее своеобразие и несводимость к вопросам соотношения научно-теоретического и обы­денно-практического познания, с одной стороны, и проблемы взаимоотношения мышления и чувственности — с другой. В отличие от эмпирического знания обыденно-практическое со­знание не является элементом науки, и это обстоятельство, с точки зрения исследователя, не дает возможности отождест­вить его с эмпирическим, даже если это последнее взято на самой ранней, описательной стадии своего развития. Что ка­сается попытки отождествить эмпирическое познание с про­цессом и результатами чувственного восприятия (а теорети­ческое познание соответственно с мышлением), то она, по мнению ученого, «не проходит», поскольку всякое зна­ние, в том числе эмпирическое, всегда предполагает мысли­тельную, категориальную обработку, которая на стадии чувст­венного восприятия может и отсутствовать[7].

Не отрицая важности и возможности содержательной ха­рактеристики теоретического и эмпирического, т.е. характе­ристики этих видов знания по типу выраженного в них со­держания, отечественный ученый тем не менее полагает, что она недостаточна для адекватной реконструкции строения на­учного знания и должна быть дополнена и конкретизирована методологическим анализом познавательных средств, приемов и условий, которые обеспечивают деятельность на теоретичес­ком и эмпирическом уровнях. Иными словами, адекватная экспликация теоретического и эмпирического, с точки зрения рассматриваемого автора, должна приобрести характеристики методологического анализа. Следуя такой установке, автор кладет в основание своей кон­цепции экспликацию соответствующих типов деятельности, характерных для двух рассматриваемых уровней. В этом плане теоретический уровень характеризуется деятельностью по со­вершенствованию, уточнению и развитию концептуальных средств понятийного аппарата науки, это деятельность по по­строению особого «теоретического мира». Тогда как эмпирический уро­вень — это деятельность по применению теоретических средств к данным опыта; она направлена на установление связей концептуального аппарата науки с реальностью, лежа­щей вне его сферы. По отношению к эмпири­ческому уровню знания плодотворность предложенной экс­пликации, по мнению Швырева В.С., обнаруживается уже в том, что она позволяет преодолеть весьма устойчивый стерео­тип созерцательной трактовки опыта и эмпирии. Такая трак­товка предполагает не только пассивное восприятие познающим субъектом данных эмпирии, но и наличие в познании некоего свободного от теоретических привнесений языка наблюдения[8].

Справедливости ради отметим, что в отечественную философию науки прочно вошли представления о принципиальной невозможности такого языка в познании, о теоретической нагруженности эмпирических данных. При этом осознается, что такая нагруженность создает определенные трудности для реконструкции процедуры эмпирической проверки теории как надежного критерия оценки объективности знания. Как полагают отечественные исследователи этой проблемы, в самом научном познании указанная трудность разрешается благодаря тому, что 1) единичное сопоставление теории и экспериментального результата никогда не рассматривается в качестве достаточного основания для оценки теории (лишь весьма широкий набор экспериментальных результатов может выступать в качестве такого основания); 2) в процессе испытания теории эмпирическая проверка сочетается и дополняется рядом внеэмпирических и методологических соображений.

В литературе, однако, отмечается, что главная трудность состоит отнюдь не в том, что в интерпретацию экспериментальных результатов включаются теории вообще. Основная проблема состоит в том, что в интерпретацию эмпирических фактов, выступающих для теории в качестве проверочных, включается сама проверяемая теория. Возникает что-то наподобие порочного круга, который создает очевидные трудности для понимания того, как вообще возможны эмпирическая проверка и эмпирическое обоснование теорий.

Двигаясь дальше в осмыслении избранной темы, можно констатировать, что многие - и отечественные, и зарубежные исследователи – полагают, что оставаясь внутри самого познавательного процесса, разорвать этот порочный круг оказывается невозможным. Для установления истинности теории необходим выход за пределы познания, в сферу материально-практической деятельности людей, в область технологических применений теории. Нам представляется, однако, что более тщательное исследование структуры эмпирической деятельности и эмпирического уровня познания (являющееся, если угодно, претворением в жизнь упоминавшегося выше призыва к поискам более тонкой типологизации теоретического и эмпирического) позволяет разорвать порочный круг и выявить основания для реконструкции процедуры экспериментальной проверки тео­рии как достаточно надежной и объективной.

Так, Е.А.Мамчур было показано, что в структуре теоретической интер­претации эмпирических данных можно выделить два относи­тельно независимых подуровня эмпирического этапа познании[9]. Один из них представляет собой констата­цию экспериментального результата и может быть охарактеризован как «интерпретация - описание ». Другой состоит в теоре­тическом объяснении зафиксированного на первом подуровне результата и может быть квалифицирован как «интерпрета­ция - объяснение ». Естественно, что перед исследователем реальной научной практики оба эти подуровня предстают как нечто нераздель­ное, сливающееся в единое целое.

Экспериментальная проверка осуществляется благодаря наличию процедуры «интерпретации-описания » и ее относительной независимости от процедуры «интерпретации-объяснения ». Несмотря на то, что интерпретация-описание предполагает использование теоретическо­го материала (само утверждение, констатирующее эксперимен­тальный результат, является лишь надводной частью «айсбер­га», погруженного в море теоретического материала, и в этом его отличие от «протокольных предложений» логического позитивизма), этот материал обладает одной особенностью: он формируется из иных, отличных от проверяемой, теорий. Таким образом, интерпретация-описание представляет собой язык наблюдения, который хотя и является теоретически нагруженным, тем не менее оказывается теоретически нейтраль­ным (по отношению к проверяемой теории). И его существо­вание представляет собой достаточное основание для того, чтобы понять, как осуществляется достаточно надежная и не­зависимая эмпирическая проверка теории.

Более того, возможность выделить в эмпирическом знании язык наблюдения, не зависимый от проверяемой теории, по­зволяет частично реабилитировать идею " решающею " («кри­тического ») эксперимента, репутация которого в методологии науки оказалась сильно «подмоченной» в связи с обсуждени­ем феномена теоретической нагруженности эксперименталь­ного факта. В самом деле, в идее «решающего» эксперимента можно выделить два относительно независимых друг от друга утверждения. Вот одно из них, менее сильное: «может быть осуществлен эксперимент, самым решительным образом подтверждающий одну из конкурирующих теорий и не подтверждающий другую». Приведем другое — более сильное ут­верждение: «на основании полученного экспериментального результата может быть сделан надежный выбор между теория­ми». Благодаря существованию такого слоя эмпирического знания как «интерпретация-описание», реабилитировать удает­ся первый из тезисов. И возможность такой реабилитации служит объективным основанием для широко распространен­ного среди естествоиспытателей убеждения, что, несмотря на все заявления философов науки, «критический» эксперимент в науке существует. Второй тезис, напротив, такой реабилита­ции не поддается, и его действительная неадекватность реаль­ному положению дел в науке служит опять-таки веским осно­ванием для отрицания философией науки самой возможности реализации «решающего" выбора между конкурирующими теориями[10].

Сам факт реализации первого тезиса предполагает выполнение двух условий: 1) из теории могут быт получены непосредст­венно проверяемые следствия; 2) существует возможность уста­новить истинность одного из следствий. Поскольку сама идея проверочного эксперимента может возникнуть лишь в том слу­чае, если могут быть получены сопоставимые с эксперимен­тальными данными следствия теории, первое условие при подготовке и осуществлении «решающей» экспериментальной проверки очевидно реализуется. Проблематичным оказывается второе условие - из-за теоретической нагруженности экспери­ментального результата. Однако, упомянутая выше возможность вычленить в слое интерпретированных эмпирических данных то, что мы охарактеризовали как интерпретацию-опи­сание, позволяет говорить о возможности реализации и второго условия. Интерпретация-описание оказывается в данном слу­чае языком наблюдения независимым от сравниваемых теорий. Этот язык, как нам кажется, позволяет эксперименту сказать решительное «да» или «нет» на вопрос, поставленный теориями.

Вместе с тем, в реальном познании непосредственно за интерпре­тацией-описанием следует интерпретация-объяснение, которая осуществляется «в недрах» испытываемых или сравниваемых теорий. Принципиальная нерасчлененность, слитность этих двух моментов служит одной из причин того, что отдельный экспериментальный результат, как правило, не выступает в качестве достаточного основания для отбора одной из конкурирующих теорий. При интерпретации полученных данных средствами сравниваемых теорий начинают сказываться те трудности с фальсификацией гипотез, которые нашли свое отражение в известном тезисе Дюгема-Куайна. Можно предположить существование следующих ситуаций:

1. Не существует альтернативных теоретических систем, претендующих на истолкование полученного эксперименталь­ного результата, в связи с чем конкурирующих интерпрета­ций-объяснений не возникает. В этом случае рассматривае­мый эксперимент может оказаться не только очень важным, но и вообще однозначным аргументом при оценке гипотезы.

2. Существует только одна удовлетворительная интерпре­тация-объяснение полученного результата: конкурирующих интерпретаций вообще нет. Но теории, альтернативные той, которая обеспечивает интерпретацию, все же существуют. Не будучи в со­стоянии дать удовлетворительное истолкование рассматривае­мому экспериментальному результату, они неплохо, а, может быть, и лучше, чем данная теория, объясняют другие экс­периментальные факты, принадлежащие к той же области данных, что и рассматриваемый результат, и лучше «справ­ляются» с возникающими теоретическими трудностями. В такой ситуации «решительно» подтверждающий теорию результат имеется в виду учеными и учитывается при оценке теорий, однако одно­значной основой для выбора между конкурирующими тео­риями не служит.

3. Экспериментальный результат получает определенное теоретическое истолкование. Но существует и конкурирующая интерпретация-объяснение. Причем теория, обеспечивающая альтернативное истолкование, является фундаментальной, оп­равдавшей себя при объяснении большого круга эмпиричес­ких фактов. В такой ситуации появляется возможность рассматривать результат эксперимента как «подтверждающий» обе альтернативные теории (разумеется, приверженцами каж­дой из них), И лишь в ретроспекции, после «победы» и уста­новления новой теоретической системы (в этот процесс во­влекаются другие экспериментальные факты и внеэмпирические соображения и критерии), он воспринимается как под­тверждающий именно победившую теорию.

Подведем некоторые итоги. Если идею «критического » эксперимента связывать с проблемой выбора между конкурирующими тео­риями, можно говорить, по-видимому, о степени «критичнос­ти» экспериментальных результатов. Насколько существенной окажется роль того или иного экспериментального результата в «судьбе» определенной теоретической концепции зависит от сложившейся познавательной ситуации: наличия альтернативных теорий, их объясняющей мощи, способности справляться с трудностя­ми экспериментального и теоретическою порядка.

Стоит еще раз акцентировать внимание, что отмеченные выше особенности взаимоотношения теорети­ческого и эмпирического касались проблемы взаимоотноше­ния этих уровней познавательного процесса на одной и той же стадии развития научного познания. Между тем теорети­ческое и эмпирическое могут рассматриваться и как различ­ные стадии развития науки. Имея в виду этот последний ас­пект проблемы теоретическое-эмпирическое, В.С.Швырев фиксирует внимание на постепенности формирования теоретической стадии науки. Руководствуясь своей идеей о необходимости введения более тонкой типологизации познавательных уров­ней в познании, он указывает на существование ряда промеж­уточных этапов перехода от эмпирической к теоретической стадии науки: создание первичных концептуальных объясне­ний для узкой группы фактов, классификации, идеализации, на основе которых формируются частные законы - такие идеализации, в частности, не предполагают наличия теоретических систем и т.д. Вместе с тем, такая поступательность не мешает автору концепции указать на вполне определенный качественный признак, свидетельствующий о вступлении науки в теорети­ческую стадию. Этот признак состоит из способности научного мышления на этой стадии воспроизводить теоретическое знание на своей собственной ос­нове, относительно независимо от эмпирического знания. Эта способность достигается благодаря тому, что в теории форми­руются онтологические схемы - теоретические модели реальности, целостные и вместе с тем дифференцированные струк­туры теоретического мира. Эти модели появляются только на теоретической стадии развития науки[11]. Представление о суще­ствовании таких внутренне дифференцированных теоретичес­ких моделей реальности - идеализированных объектов тео­рии – и легло в основу всех отечественных разработок структу­ры естественнонаучной теории.

словарь терминов

АБСТРАКТНЫЙ ОБЪЕКТ - идеально представ­ленный объект научного познания, репрезентирую­щий те или иные сущностные свойства и от­ношения вещей и явлений окружающего мира.

ВЕРИФИКАЦИЯ - процедура проверки наличия у терми­нов и высказываний эмпирических значений; наличие таких значений считается в эмпиризме необходимым условием научного характера дискурса и критерием демаркации (разграничения) научного знания от вне-научных форм знания (философии, религии, обыденного знания и т.д.). Для терминов эмпирического уровня знания (теплый, белый, тяжелый, большой, длинный, короткий, теплее, больше, короче, ярче и т. д.) их верификация осуществляется путем не­посредственного именования (обозначения) с их по­мощью определенных комплексов чувственных дан­ных, получаемых в ходе либо непосредственного чув­ственного контакта с объектами познания, либо косвенного (с помощью приборов). Верификация об­щих эмпирических или теоретических терминов ус­танавливается путем их редукции (сведению через процедуры определения) к элементарным эмпиричес­ким терминам. Та же самая процедура применяется для верификации научного значения различных эм­пирических и теоретических высказываний в науке путем их редукции к элементарным, исходным эмпири­ческим высказываниям (протокольным предложени­ям). Методологический и логический анализ реально­го научного знания показал, что требование верифи­кации применимо к научным понятиям и высказываниям лишь частично, особенно к теорети­ческому знанию, многие объекты которого имеют идеализированный, а потому чувственно невоспри­нимаемый характер.

ИДЕАЛИЗАЦИЯ - конструирование мышлением особого рода реальности - мира теоретических объектов, которые существенно отличаются по своим свойствам от совокупности эмпирических (абстрактных) объектов, мира чувственно-воспринимаемых объек­тов, а тем более - мира реальных объектов. Примеры теоретических, идеальных объектов: инерция, материальная точка, идеаль­ный газ, абсолютно черное тело, общественно-эко­номическая формация, трансцендентальный субъект и т. п. Существует два основных способа идеа­лизации: 1) как продолже­ние и дополнение абстрагирования путем максимиза­ции значений (0 или 1), отдельных реально наблюда­емых свойств (протяженность, прямизна, поглощение энергии и т.п.); 2) как независи­мая от абстрагирования, самостоятельная операция, когда идеальные объекты вводятся (задаются) конст­руктивно, по определению (иррациональные числа, бесконечно-мерные пространства и т. д.). Первый из названных способов идеализации был исторически первичен. До сих пор он является ведущим в естественных и социаль­но-гуманитарных науках, а когда-то был основным и при построении математических и логических теорий (например, при конструировании теоретических объектов геометрии в Древней Греции). Второй спо­соб идеализации используется в основном в рамках современных математических и логических теорий. Начало его широкого применения в этих науках можно отнести к времени построения и принятия неевклидо­вых геометрий (т. е. начиная с середины XIX в.).

ИНТЕРПРЕТАЦИЯ - приписывание знакам определенных значений. В качестве самостоятельного научного метода интерпретация была осознана при четком различении формы и содержания научной теории. Это осознание про­изошло в начале XX в. на фоне все более широкого использования в науке методов формализации и теоретизации сначала в математике, а затем и в естествоз­нании. Необходимо различать два важнейших вида интерпретации в науке: семантическую и эмпиричес­кую. Первое понятие является более широким по объему, чем второе. Эмпирическая интерпретация означает при­писывание (идентификацию, отождествление) терми­нам теории определенных эмпирических значений (например, «материальная точка» суть «планета Сол­нечной системы» и т. д.), тогда как семантическая интерпретация означает приписывание терминам не обязательно эмпирических значений (к примеру, од­ной из семантических интерпретаций эвклидовой гео­метрии могут быть, как показал Д. Гильберт, алгебра­ические объекты - числа, уравнения, системы уравне­ний). Различение научной теории и ее интерпретации (в частности, эмпирической) необходимо потому, что одна и та же теория может иметь несколько эмпири­ческих интерпретаций, относительно которых она получает опытное подтверждение (например, механи­ка Ньютона верна для огромного числа эмпирических интерпретаций ее основного теоретического объекта - материальной точки: планета Солнечной системы, сна­ряд, молекула жидкости, корпускула света и т. д. и т. п.). При этом важно иметь в виду, что на опыте проверя­ется (подтверждается или опровергается) всегда не теория сама по себе, а лишь система «теория + ее определенная эмпирическая интерпретация». Это оз­начает, что теория имеет относительно самостоятель­ное и независимое существование по отношению к миру опыта, несводима к последнему полностью, име­ет свои собственные правила конструирования и ло­гику функционирования и развития.

МОДЕЛИРОВАНИЕ - метод исследования объек­тов различной природы, осуществляемый путем переноса знаний, полученных в процессе построения и изучения соответствующих моделей, на оригинал. Метод постижения предметов и явлений на их моделях получил широкое распространение в современной на­уке и технике в связи с резким усложнением самих изучаемых объектов. Эффективность и эв-ристичность данного метода вытекают из факта глу­бинного сходства между оригиналом и его моделью, что выражается в существовании изоморфизма или го­моморфизма между тем, что используется в качестве модели и тем, что с ее помощью моделируется.

МЫСЛЕННЫЙ ЭКСПЕРИМЕНТ - совокупность мысленно осуществляемых познавательных операций над теоретическими конструкциями в условиях, ана­логичных экспериментальным.

НАУЧНАЯ ТЕОРИЯ - логически взаимосвязанная система понятий и утверждений о свойствах, отноше­ниях и законах некоторого множества идеализирован­ных объектов (число, материальная точка, инер­ция, абсолютно черное тело, идеальный газ, актуаль­ная бесконечность, общественно-экономическая формация, сознание и т. д. и т. п.). Цель научной теории - введение таких базовых идеальных объек­тов и утверждений о их свойствах и отношениях (зако­нов, принципов), чтобы затем чисто логически (мыс­ленно) вывести (построить) из них максимально боль­шое количество следствий, которые при подборе определенной эмпирической интерпретации макси­мально адекватно соответствовали бы наблюдаемым данным о некоторой реальной области объектов (при­родных, социальных, экспериментально полученных и т. д.). Основные структурные элемен­ты любой научной теории: 1) исходные объекты и понятия; 2) производные объекты и понятия (связь между производными и исходными понятиями теории задается путем определения первых в конечном счете только через исходные); 3) исходные утверждения (аксиомы); 4) производные утверждения (теоремы; леммы), их связь с аксиомами задается с помощью определенных правил вывода; 5) метатеоретические основания (картина мира, идеалы и нормы научного исследования, общенаучные принципы и т. д.). Пер­вой научной теорией явилась эвк­лидова геометрия, строившаяся античными математи­ками в течение около трехсот лет (VII — IV в. до н. э.) и завершившаяся гениальным обобщением в труде Эвклида «Начала».

НАУЧНЫЙ ОБЪЕКТ - сущность (реальная или абстрактная, естественная или сконструированная), находящаяся вне сознания ученых и являющаяся пред­метом их исследования. Имеются различные типы науч­ных объектов в зависимости от средств фиксации их существования: 1) чувственные объекты, факт существова­ния и свойства которых фиксируются с помощью раз­личных сенситивных способностей познающего объек­та, как правило, с помощью определенных приборов; 2) эмпирические объекты, су­ществование и свойства которых фиксируются с по­мощью абстрагирующей, аналитической и синтетичес­кой деятельности мышления (рассудка), например, теплота, плотность, геометрическая форма и т. д.; 3) теоретические объекты, создаваемые путем конст­руктивной, идеализирующей деятельности мышления (разума). Взаимосвязь между различными типами на­учных объектов устанавливается путем интерпрета­ции одних в терминах других, путем процедуры их отождествления в рамках определенного интервала абстракции.

ПРОТОКОЛЬНЫЕ ПРЕДЛОЖЕНИЯ (протоколы) - множество единичных (по логической форме) выска­зываний о наблюдаемых данных, полученных в ходе не­посредственного или косвенного наблюдения (как пра­вило, с помощью научных приборов) над объективны­ми (естественными или искусственно созданными в эксперименте) явлениями и процессами. Являются ис­ходным пунктом эмпирического познания реальности и служат непосредственной основой при выдвижении объясняющих их эмпирических гипотез и теорий, а также проверки истинности последних. В раз­витой науке не существует «чистых » протокольных предложений, никоим образом не зависящих от какой-либо те­ории.

ТЕОРЕТИЧЕСКИЙ ОБЪЕКТ - идеаль­ный конструкт (предмет), образующий предметную основу теории. Необходимо отличать теоретические объекты от эмпирических (тоже абст­рактных) объектов, а так же от чувственно-данных, а тем более - реальных, независимых от человека и процесса его познания онтологических сущностей. Теоретические объекты создаются учеными в ходе рационального моделирования эмпирических объек­тов путем использования операций абстра­гирования и идеализации. Заключи­тельной операцией создания теоретических объектов является именно идеализация, с помощью которой не только отвлекают­ся от определенных свойств объектов, но и добавляют к ним новые, принципиально не фиксируемые в чув­ственном опыте свойства и отношения (безразмерность точек; одномерность, однородность и абсолют­ную прямизну прямых линий; полное отсутствие тре­ния; полное поглощение телом подающей на него световой энергии и т. п.).

ТЕОРЕТИЧЕСКОЕ И ЭМПИРИЧЕСКОЕ - два ос­новных вида рационального познания. Отличаются предметом, методологическими кластерами, источни­ками, критериями истинности. Предметом эмпиричес­кого познания являются эмпирические объекты, ко­торые представляют собой результаты мысленной обработки (моделирования) результатов чувственно­го познания. В состав методологического кластера эмпирического познания входят: научное наблюдение, эксперимент, абстрагирование, индукция, обобщение, материальное моделирование, классификации и др. Источником эмпирического познания является мыш­ление, ориентированное на чувственный опыт. Критерием истинности эмпиричес­кого знания является удостоверение научным сообще­ством его соответствия конкретному множе­ству эмпирических объектов. Теоретическое познание (и знание) качественно отличается от эмпирического по всем параметрам. Предметом теоретического по­знания является множество идеальных объектов; ос­новными методами: идеализация, продуктивное вооб­ражение, конструирование, интуиция, логическая си­стематизация, формализация, интерпретация, математическое моделирование. Источником теоретического познания является свободно констру­ирующий разум, ориентированный на совершенство­вание научного знания. Критерием истинности теоре­тического знания является констатация научным сообществом его соответствия определенному множе­ству теоретических объектов, его эффективность в решении теоретических проблем, соответствие мета-теоретическому знанию, внутренняя гармония и спо­собность к дальнейшему росту. Эмпирическое и тео­ретическое в реальном научном познании всегда внутренне взаимосвязаны между собой прямыми и обратными связями, взаимно обусловливая друг дру­га.

ФАКТ (научный) - структурный элемент, лежащий в ос­новании построения эмпирических или теоретических систем знания; эмпирическая реальность, ото­браженная информационными средствами (текстами, формулами, фотографиями, видеопленками и т. п.). Факт имеет многомерную (в гносеологическом смыс­ле) структуру. В этой структуре можно выделить че­тыре слоя: 1) объективную составляющую (реальные процессы, соотношения, свойства и т. п.); 2) информационную составляющую (информацион­ные посредники, обеспечивающие передачу информа­ции от источника к приемнику - средству фиксации фактов); 3) практическую детерминацию факта (обус­ловленность факта существующими в данную эпоху качественными и количественными возможностями наблюдения, измерения, эксперимента); 4) когнитив­ную детерминацию факта (зависимость способа фик­сации и интерпретации фактов от системы исходных абстракций теории, теоретических схем, психологи­ческих и социокультурных установок и т. п.).