1. «Русь» — одно из первых посвященных Родине стихотворений — появилась в 1906 году и вошла во вторую книгу лирики Блока. «Этой теме я сознательно и бесповоротно посвящаю жизнь. Все ярче сознаю, что это — первейший вопрос, самый жизненный, самый реальный. К нему-то я подхожу давно, с начала своей сознательной жизни, и знаю, что путь мой в основном своем устремлении — как стрела, прямой...», — писал поэт.
Прочитаем стихотворение «Русь». Первая строфа стихотворения настраивает на интонацию преклонения, молитвы: «Ты и во сне необычайна, / Твоей одежды не коснусь». Обратим внимание на интонацию стихотворения: две заключительные строки почти повторяют первые строки: «Она и в снах необычайна. / Ее одежды не коснусь». Русь представляется как нечто священное, святое. Это именно Русь, а не Россия — древняя, дикая, языческая, заколдованная: «Русь, опоясана реками / И дебрями окружена, / С болотами и журавлями, / и с мутным взором колдуна...». Здесь и «ночные хороводы / Под заревом горящих сел», и «ведуны с ворожеями», и «ведьмы тешатся с чертями», и «преданья старины», и пути и распутья, изможденные «живой клюкой» (то есть разбитые посоха ми странников, богомольцев).
Здесь один из излюбленных блоковских мотивов — мотив вьюги. Он сопровождает колдовской образ девушки, которая «на злого друга / Под снегом точит лезвие». Поэзия древнего мироощущения открывается поэту: «Так — я узнал в моей дремоте / Страны родимой нищету, / И в лоскутах ее лохмотий / души скрываю наготу».
Следующие строфы как исповедь лирического героя, его душевные метания, заблуждения: «И сам не понял, не измерил, / Кому я песни посвятил, / В какого бога страстно верил, / Какую девушку любил». И дальше — благодарность за спасение души: «Живую душу укачала, / Русь, на своих просторах ты, / и вот — она не запятнала / Первоначальной чистоты». Поэт говорит об интуитивном постижении тайны народного духа, духа Руси, которым она жива.
|
|
Обратимся к репродукциям с картин Врубеля, найдем символические образы, ассоциативные ряды.
2. В третьей книге лирики теме России посвящен целый раздел «Родина» (1907—1916).
Читаем стихотворения и анализируем их.
Цикл «На поле Куликовом» — предчувствие грядущих бурь, предвидение трагедий. Поэт видит весь исторический путь страны — от «поля Куликова» до современных ему событий. Лирический герой — и древний русич-воин, и современник поэта. Единство времени, пространства, переживаний передано рядом символов, вписанных в динамичный пейзаж полный тревоги, энергии и внутренней силы:
И вечный бой! Покой нам только снится
Сквозь кровь и пыль...
Летит, летит степная кобылица
И мнет ковыль...
И нет конца! Мелькают версты, кручи...
Останови!
Идут, идут испуганные тучи,
Закат в крови!
Блок показывает Росию как великую страну на перепутье между Востоком и Западом, говорит о ее противоречиях, о ее величии, ее избранности (продолжая традиции Тютчева). В этом образ Вечной Женственности трансформирован в образ Родины. Родина не мать, но жена «О, Русь моя! Жена моя! До боли / Нам ясен долгий путь!». Речь идет от лица лирического героя, который не отделяет свою судьбу от судьбы страны:
Я — не первый воин, не последний,
Долго будет родина больна.
Помяни ж за раннею обедней
Мила друга, светлая жена!
|
|
В третьем стихотворении цикла этот образ многогранен: «слышал я Твой голос сердцем вещим / В криках лебедей»; «голосила мать», «Непрядва убралась туманом, / Что княжна фатой», «Твой лик нерукотворный». Образ Святой Руси сливается с образом Богоматери.
Четвертое стихотворение полно тревоги и тяжких предчувствий. Несколько раз встречаются слова «вековая тоска», «тоска могучая». Все повторяется:
Опять с вековою тоскою
Пригнулись к земле ковыли.
Опять за туманной рекою
Ты кличешь меня издали...
Образы у Блока обладают философской глубиной, символы приобретают все новые смыслы. Образ пожара особенно страшен, потому что он «тихий» — может быть, долгий, постоянный, неугасимый: «Я вижу над Русью далече / Широкий и тихий пожар». Многозначна строфа
Объятый тоскою могучей,
Я рыщу на белом коне...
Встречаются вольные тучи
Во мглистой ночной вышине.
Здесь и смысл победного движения (белый конь — конь победителя), и картина летящего в поднебесье всадника, напоминающего Георгия Победоносца, и воплощение души погибшего воинства, и души самого поэта. И опять обращение к высшему идеалу: «Явись, мое дивное диво! / Быть светлым меня научи!».
Пятому стихотворению предпослан эпиграф из Вл. Соловьева: «И мглою бед неотразимых / Грядущий день заволокло». В первой строфе Блок перефразирует Соловьева так, что поле Куликово осмысливается как метафора России. Лирический герой предчувствует «начало высоких и мятежных дней». Вечный испокон, тревога подчеркивается словами «как бывало». И последняя строфа звучит грозным и страстным предостережением, призывом:
|
|
Не может сердце жить покоем,
Недаром тучи собрались.
Доспех тяжел, как перед боем.
Теперь твой час настал. — Молись!
3. К 1908 году относится и стихотворение «Россия», во многом программное. Отчетливо видна перекличка со стихотворением «Русь». Начинается стихотворение так часто повторяющимся в цикле словом «опять». Образ гоголевской Руси-тройки Блок переосмысляет: здесь нет стремительности движения — «И вязнут спицы росписные / В расхлябанные колеи...». Неспешный ритм и обилие многоточий тоже «замедляют» движение. Образ дороги, традиционный для всей русской литературы и восходящий к фольклору, проходит через все произведение — с первой до последней строфы. Здесь явны некрасовские мотивы.
Признание в любви, горькой и неизбежной, передано с большой силой и искренностью:
Россия, нищая Россия,
Мне избы серые твои,
Твои мне песни ветровые, —
Как слезы первые любви!
Заметим, что у Блока по правилам современной ему орфографии было «слезы первыя любви», то есть «слезы первой любви» — согласимся, существенная разница!
Образ России приобретает почти конкретные черты: «А ты все та же — лес, да поле, / Да плат узорный до бровей». Так несколькими словами Блок создает ясный, узнаваемый образ.
Читаем и анализируем другие стихотворения посвященные России: «Русь моя, жизнь моя, вместе ль нам маяться?» (1910),. «На железной дороге» (1910), «Грешить бесстыдно, непробудно...» (1914), «Дикий ветер...» (1916), «Коршун» (1916). Отмечаем далеко не идиллическое изображение России («Грешить бесстыдно, непробудно...»), символические образы, нарастающее ощущение тревоги, все более объемный образ Родины, вечность риторических вопросов, которыми заканчивается «Коршун»: «До коле матери тужить? / Доколе коршуну кружить?».
III. Слово учителя
Блок создал неповторимый лирический образ России-жены. По словам В. Жирмунского, «от своих предшественников Блок отличался тем, что к судьбе России он подходит не как мыслитель — с отвлеченной идеей, а как поэт — с интимной любовью». Родина для него — надежда и утешение. Россия предстает как загадочная стихия, как страна громадной, еще не выявленной мощи и энергии. С ней «и невозможное, возможно», она ведет на «вечный бой», указывает путь вперед, в будущее. Блок возвращается к идеалу поэта-гражданина, осознающего свою великую ответственность за судьбы Родины и народа. «Этой теме я сознательно и бесповоротно посвящаю жизнь... Ведь здесь — жизнь или смерть, счастье или погибель», — написал Блок в 1908 году.