Гослинг увидел сквозь туман, как палубные огни замигали.
И потухли.
Корабль погрузился в бурлящую тьму. Люди снова закричали. Замолчат они когда-нибудь? - подумал про себя Гослинг. Мир превратился в какой-то гудящий пчелиный улей. Дерево хрустело, металл скрипел и стонал от перегрузки. Кто-то звал на помощь. Кто-то спорил. Взрослые люди кричали как младенцы, и Гослингу очень хотелось к ним присоединиться.
Потом огни снова загорелись, тускло замигав, но вскоре пришли в норму.
То ли войдя, то ли влетев в рубку, Гослинг увидел сидящего за радиопередатчиком Морса. Он кричал в микрофон.
- СОС! СОС! СОС! - орал он. - НА ПОМОЩЬ! НА ПОМОЩЬ! МЫТОНЕМ... НАШИ КООРДИНАТЫ... - он швырнул микрофон в переборку. Огни снова замигали. - Черт! Черт! Черт! Ничего не работает!
Гослинг схватил его за руку и развернул к себе.
- Капитан, нужно убираться, - заикаясь, сказал он. - Вода поступает слишком быстро, насосы не успевают ее откачивать... если взлетят остальные бочки...
- Я видел Четвертое Июля, мистер. И знаю, что такое фейерверк. Валим с этого корыта. Спустить шлюпки.
Гослинг уже отдал этот приказ, а также приказ надеть всем защитные костюмы, как их учили... но из-за суматохи, паники и дикой качки большинство, скорее всего, его не расслышало.
- Идем, - сказал капитан.
Он двинулся на выход первым, Гослинг за ним следом... Но до двери они так и не добрались.
Ужасный оглушительный рев разорвал ночь на куски. Пол под ними вздулся. Рулевая рубка разлетелась дождем щепок, стекла и искореженного металла.
Гослинг выполз из-под обломков. Из множественных порезов на лице сочилась кровь. Он нашел останки Морса - стальная балка разорвала его пополам.
Все произошло очень быстро.
|
|
Гослинг доковылял до лестницы, и стал спускаться с надстройки, палуба за палубой. Туман, казалось, поредел, сменившись клубящимся черным дымом. Гослинг почти добрался до спардека, когда новый взрыв подбросил его в воздух. Сверху посыпались балки и пылающие листы металла.
Он попытался освободиться, но у него застряла нога.
- На помощь! - закричал он. - Сюда! На помощь!
Стоя у левого борта, Джордж, Сольц и Кушинг изо всех сил держались за поручни, как проинструктировал их один из помощников капитана, когда в ночи прогремела последняя серия взрывов. Их швырнуло на палубу, но они смогли увидеть, что произошло.
А зрелище было, что надо.
Эти взрывы были мощнее предыдущих. Как пушечные залпы. Бум! Бум! Бум! Палубы дрогнули и вспучились с какофоническим скрежетом деформируемого металла, покрывшись огромными рваными трещинами, из которых вырывались языки кипящего пламени. Джордж увидел, как крышка люка над правым грузовым отсеком резко выгнулась, как пузырь, а затем, с оглушительным грохотом разорвав запоры, выстрелила в небо, словно ракета. Огромные вздымающиеся клубы огня и жирного черного дыма вырвались в небо, смешиваясь с ядовитым туманом и порождая бурлящий шторм испарений, высасывающих из воздуха кислород.
- Боже мой, боже мой, боже мой, - захныкал Сольц.
Джордж вцепился в них с Кушингом, боясь отпустить. Пламя лизало палубы, поглощая все на своем пути. Спасательные шлюпки вспыхивали как щепки. Люди пылали как факелы. Огромные бульдозеры были охвачены огнем. Джордж видел, что человек пять спрыгнуло с выгибающихся палуб, словно горящие спички.
|
|
Палубные огни погасли окончательно.
Но они уже были не нужны. Корабль превратился в мерцающий погребальный костер желто-оранжевого цвета, подсвечиваемый туманом.
В нем то и дело мелькали пурпурные и красный вспышки новых взрывов в трюмах. Было больше огня, больше смертей, больше криков боли. Воздух был наполнен горячим смрадом горелого мяса и грозовым грохотом.
- Давайте же! - заорал Джордж, пытаясь перекричать оглушительный грохот. - Нужно убираться отсюда, пока все здесь не взлетело на воздух!
Они с трудом поднялись на ноги. Судно все сильнее кренилось на левый борт, а изуродованные палубы все ближе опускались к воде. Внезапно раздался страшный металлический скрежет и оба бульдозера сорвались с креплений и поскользили по палубам, увлекая за собой воющих, поломанных людей, и, пробив ограждение, рухнули в черные воды моря. Огромные огненные шары низверглись в ночь.
Джордж и остальные бросились к носовой части судна, перепрыгивая через раненных и умирающих. Перед ними разверзлись рваные трещины, поглотив один из грейдеров и четырех людей, пытавшихся выбросить за борт спасательную шлюпку. Их крики сотрясли воздух.
- Прыгаем! - закричал Джордж. - Ну же!
- Я не умею плавать, - всхлипнул Сольц. - Я боюсь...
Джордж толкнул его во тьму и дал Кушингу пинок под зад. Оба кубарем полетели в воду и исчезли в тумане. Прежде чем прыгнуть самому, Джордж оглянулся напоследок. Корабль быстро тонул. Джордж будто даже чувствовал его погружение. Палубы и каюты были полностью объяты огнем. Он схватился за перила и хотел было прыгнуть.
|
|
Но остановился.
Кто-то звал на помощь.
Уходи, черт тебя дери, - кричал внутренний голос.
Но он не мог. Этот голос, казалось, заглушил все остальные звуки, и Джордж не мог его игнорировать. Он бросился сквозь дым и столбы огня. Голос стал громче. Он исходил откуда-то из-под надстройки... точнее из-под груды горящих обломков, в которую она сейчас превратилась.
- Помогите мне выбраться отсюда, - стонал Гослинг. - Ради бога...
Его нога была зажата между двумя бревнами. Джордж обхватил руками верхнее, языки пламени лизнули волосы его бороды. Сильным рывком он поднял бревно на дюйм, два, три. Гослинг вытащил ногу.
Вместе они добрались до перил.
- Прыгаем! - закричал Гослинг.
Очередной взрыв потряс ночь, и обоих мужчин выбросило в море вместе с кусками дымящегося металла и горящего дерева. Последовал головокружительный момент падения, потом туман, темнота, и вода. Море оказалось теплее, чем предполагал Джордж. Теплое и густое, и все же какое-то странно освежающее после корабельной жары. Он нырнул в воду, погружаясь все ниже и ниже и гадая, почему не срабатывает спасательный жилет. А потом он вдруг оказался на поверхности, жадно втянув в себя дымный, соленый воздух. Что-то схватило его за плечо, и он понял, что это рука Гослинга.
- Плывем! - задыхаясь, крикнул он. - Плывем подальше от корабля!
Джордж плыл вслед за Гослингом, удаляясь от корабля. Он понимал, что в противном случае, вакуум, образованный тонущим судном, затянет их под воду. Вокруг повсюду плавали обломки. Это было все равно, что плыть через полосу препятствий. Он слышал крики. Кто-то отвечал на них. По крайней мере, они были не одиноки в своем несчастье. Море было плоским, как поверхность стола... но сама вода... была какая-то странная. Не просто теплая, а разбухшая, густая... совсем не такая, какой знал воду Джордж. Но времени на наблюдения не было. Он старался не отставать от Гослинга, и вскоре корабль превратился далекий пылающий силуэт.
- Вот теперь мы в порядке, - выдохнул Гослинг. - Отплыли достаточно далеко.
Джордж наблюдал, как "Мара Кордэй" испускает дух.
Туман по-прежнему висел, но видимость улучшилась. Корабль накренился так, что левый планшир практически касался воды. Потом вверх ударил огромный фонтан пузырей, и судно выровнялось. На секунду. Нос опускался все ниже и ниже, волны захлестывали его. Корма поднялась вертикально, как торчащий черный палец, и затем корабль с оглушительным шипением ушел под воду, оставив после себя засасывающий все водоворот. Спустя несколько мгновений на поверхность всплыли обломки груза и самого судна.
А потом был лишь наступающий со всех сторон туман и мертворожденное, не знающее приливов море.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ДРЕЙФ
Первое, что ощутил Джордж, это одиночество. Словно они с Гослингом остались совершенно одни.
Второе - панику.
Вместе эти ощущения пробудили в нем желание кричать и биться, словно ребенок, тонущий в ванне. Но медленно, очень медленно, он взял себя в руки. С ним был Гослинг. Опытный моряк. Если кто-то и мог помочь ему выжить и выбраться на сушу, так это первый помощник. Это вселяло некоторое чувство безопасности. Правда в него нельзя было завернуться и уснуть, но это было лучше, чем ничего.
Время от времени они слышали вдали голоса, но когда пытались до кого-нибудь докричаться, не получали ответа. То и дело появлялись светящиеся точки, которые оказывались дрейфующими горящими обломками, но постепенно они исчезли. А потом остался лишь вечный туман, густой и клубящийся. Он по-прежнему испускал странное свечение... словно подсвечивался лучом далекого маяка. По крайней мере, он обеспечивал хоть какое-то освещение. Благодаря которому, как показалось Джорджу, все выглядело странно, сюрреалистично.
И жутко.
Не было другого слова, чтобы описать это. Ибо именно так все выглядело в этом тумане с его странным свечением - жутко.
Конечно же, Джордж изо всех сил старался не паниковать. Но итог был такой - они черт знает где, без шлюпки или плота. Сейчас ночь, а к рассвету их спасательные жилеты намокнут, и они пойдут ко дну. Если раньше до них не доберутся акулы. Его разум уже рисовал в деталях эту жуткую картину. Джордж помнил кадры из того фильма, где огромная акула жрет людей. Он гадал, на что это похоже, когда акульи зубы вонзаются в тело. Будет это огромная тварь, которая проглотит его целиком, или более мелкое чудовище, которое просто откусит ногу. Однажды он видел передачу, где подобное случилось с жертвой кораблекрушения. Акула просто кружила вокруг, отхватывая по куску.
О, господи.
Этого не может быть, - в отчаянии подумал он. Такое происходит только с парнями из ночного кино. Подобное дерьмо не случается с обычными парнями, вроде меня, которые зарабатывают на жизнь, трудясь бульдозеристами, или просто пытаются защититься от кредиторов...
- НА ПОМОЩЬ! - закричал он. - ЕСТЬ ТАМ КТО-НИБУДЬ? ПРОКЛЯТЬЕ! ОТВЕТЬТЕ ЖЕ МНЕ, НАКОНЕЦ!
Нет ответа. Лишь нависшая тишина. И странное гудение, которое он слышал время от времени.
- Ну что, полегчало? - спросил Гослинг. - Отлично. А теперь заткнись, ради бога. Мы еще живы.
Джордж продолжал барахтаться в воде, словно не доверял спасательному жилету.
- Ага, ты же само спокойствие, - задыхаясь, выпалил он.
- Прекрати плескаться, - сказал ему Гослинг. - Просто ляг на спину, как я. Жилет удержит. А шум привлечет внимание.
- Акулы?
- Нет, - сказал Гослинг. - Про акул я думаю меньше всего.
Джордж не нашел в себе смелости расспрашивать дальше. Если не акулы, то что тогда?
- Не паникуй. Все будет в порядке. Нет смысла тратить энергию, барахтаясь в воде, если на то нет причины.
Джордж сглотнул и лег на воду. Оказалось, что это не так плохо. Легкое покачивание даже немного расслабляло.
- А здесь вправду есть акулы? - спросил он.
- Кто его знает? Это океан, Джордж. Тут много кто живет. Как и везде, здесь своя пищевая цепочка.
Черт.
- Они доберутся до нас?
- Нет, если я постараюсь. - Похоже, он заметил панику в глазах Джорджа. - Ладно, слушай и слушай внимательно. Привлечь акул могут две вещи. Первая - то, что ты только делал - плескался. Тем самым привлекал к себе внимание. Вел себя, как напуганная рыба. Посылал такие же сигналы. Вторая вещь, которая привлекает акул, это кровь. Они чуют ее в воде. Я слышал, они могут почуять ее за многие мили. Поэтому не плещись и не допускай кровотечения. Все просто.
Джордж стал прислушиваться к малейшей боли в своем теле, стараясь выявить порезы. Видимо, все цело.
- А ты не порезал себе ногу на корабле?
- Нет, просто подвернул. Расслабься. Подождем рассвета, и все будет хорошо.
Легко ему говорить, - мрачно подумал Джордж. Этому здоровенному, суровому моряку. Но Джордж не был моряком. После такой вечеринки он поедет к себе в гребаный Канзас, и больше ни за что не сунется в открытое море. Его даже купаться уже никто не заставит. Разве что, если в указанной воде не будет ничего крупнее головастиков.
В памяти стали всплывать картины: паника... огонь, крики и суматоха... корабль, идущий ко дну... Воспоминания ненадолго притупили другие мысли, более мрачные мысли о жутком тумане и ходивших о нем историях. Ну, знаете, все эти милые, забавные россказни о Треугольнике Дьявола и прочая чушь.
Но теперь эти мысли вернулись.
Зубастыми тварями выбрались из глубин его подсознания.
А что если все это безумное колдовское дерьмо не вымысел? Потерпеть кораблекрушение это уже плохо, но потерпеть кораблекрушение в какой-то гребаной мертвой зоне, пожирающей корабли и людей, проглатывающей их заживо...
Боже, неужели все так плохо?
Дело даже не только в странном тумане и всем остальном, но и в самом море. Слишком спокойное и слишком теплое. Неестественно теплое. И плотность воды какая-то странная. Словно и не вода это, а что-то маслянистое и густое. Будто она была полна какой-то взвеси. Больше напоминала желатин. Оставляла на коже липкий осадок.
И нехорошо пахла. Как нечто, гниющее под бревном.
Джордж резко втянул в себя воздух, пытаясь побороть страх и неуверенность. Пытаясь держать себя в руках, что было нелегко. Он чувствовал, будто его мужество и решимость слетели, словно бусины с нитки и рассыпались.
Ибо теперь это было выживание. И ничего больше. Он должен был помнить это.
- Как думаешь, скоро нас подберут? - спросил Джордж Гослинга. И по тону своего голоса - писклявому, напряженному тону - он понял, что походит сейчас на маленького ребенка, желающего удостовериться, что ни в шкафу, ни под кроватью нет никаких монстров.
- Это зависит от... - Гослинг говорил практически шепотом. И было в нем что-то очень настораживающее.
- От чего?
- От многого, - ответил он. - Если течение отнесет нас в сторону от морских путей, это может занять какое-то время. Если нет, мы можем в любое время наткнуться на корабль. Возможно, утром или днем. Я надеюсь. В противном случае, о нашей задержке будет сообщено в Кайенну завтра вечером... точнее, уже сегодня.
Но Джорджу совсем не понравились прозвучавшие в голосе Гослинга нотки. Тот словно читал с листа, сам не веря ни одному произносимому слову. Если здесь есть подводное течение, то, как говорится, нас естественно будут искать. Так же как ищут многие бесследно пропавшие суда...
- Сколько эти жилеты нас продержат?
- Достаточно долго. Может быть.
- Черт.
- Не беспокойся. С первым же лучом солнца посмотрим, сможем ли найти что-нибудь полезное. Вокруг должно плавать много разного мусора. Обычно должно плавать.
Джордж видел в тусклом свете силуэт Гослинга, и понимал, что тот его обманывает. Если не во всем, то в чем-то уж точно. Поэтому Джордж решил его подловить.
- Разве здесь не должен уже кто-то появиться? Спасательный корабль? Самолет? Вертолет?
- Почему это?
- Мы же подали сигнал бедствия.
Гослинг фыркнул.
- Думаю, им будет не просто найти нас. Особенно там, где мы находимся.
- Это где же?
Но Гослинг ничего не сказал. И его молчание, пожалуй, было хуже любого ответа.
- Знаешь, Фабрини, - сказал Сакс. - Если б проводился конкурс "Мудак года", я бы тебя номинировал.
Фабрини показал ему палец, хотя в полумраке его было не различить.
- Думаешь, кому то еще удалось спастись? - спросил Менхаус.
- Конечно, - коротко ответил Сакс.
- Ага, но не слишком рассчитывай, - кисло заметил Фабрини.
- Заткни фонтан, кретин безмозглый! Я вам сказал, сказал вам обоим, пробираться к спасательным шлюпкам. А вы? - Сакс шлепнул ладонью по воде. - Нет, вы, засранцы, сидели, вцепившись друг в друга, как гребаные педики. Сосались, как два влюбленных голубка, и теперь мы в дерьме.
- Пошел ты, - пробормотал Фабрини.
Троица держалась за большой деревянный ящик. Вдобавок на них были спасательные жилеты, так что в данный момент они были в безопасности. Двоих из них Сакс нашел, когда те барахтались в воде, словно напуганные щенки. С присущей ему любезностью он попросил их отплыть подальше от корабля. А потом Менхаус уткнулся носом в ящик. Тогда и начались неприятности. И Фабрини и Менхаус изо всех сил старались вскарабкаться на него. Не вышло. Ящик переворачивался в воде. Они кричали и дрались за право залезть наверх, забыв про обещание прикрывать друг другу задницу. Саксу пришлось вмешаться и объяснить им, с какими грязными сельскими ублюдками пришлось сношаться их матерям, чтобы родить таких трусливых неудачников, как они. После пятиминутного потока брани они, наконец, успокоились. И вцепились за разные стороны ящика. Так они могли держаться на плаву, в относительном мире и безопасности.
Менхаус смотрел на туман, зная, что в нем есть что-то очень странное, но не спешил делиться своими соображениями с другими. Возможно, надеялся, что это игра его воображения. И ничего больше.
- Не, Менхаус, - продолжал Сакс, - Не знаю, что ты нашел в Фабрини. То, что заставляет тебя сосаться с ним ночи напролет, для меня загадка. У него ж член с карандашный огрызок, а сам он тупее коробки сухого крысиного дерьма. Не понимаю.
Менхаус выдавил смешок.
- Вот выберемся отсюда, урод, - угрожающе произнес Фабрини, - тогда и поговорим. Сечешь, о чем я, засранец?
- Ага, секу, о чем ты, мелкий жопотрах, - с отвращением парировал Сакс. - Жалко, не видишь ты меня. Я тут краской залился. Мне еще ни разу итальяшка не отсасывал.
- Ты мудак, - прорычал Фабрини. - Я убью тебя, членосос. - Он оторвался от ящика и соскользнул в воду. Ящик яростно закачался в воде. Фабрини изо всех сил пытался за него ухватиться, но продолжал соскальзывать. Запаниковав, он начал биться в воде. Наконец ухватившись пальцами за шов, он подтянулся вверх.
- Черт, - выдохнул он. - Господи.
- Кончай валять дурака, говнюк, - рявкнул Сакс.
- Вы оба заткнитесь, - вмешался Менхаус. - Меня уже тошнит от вас. Ради бога, мы же не в бильярдной. Мы - посреди океана, и лично я не хочу утонуть из-за того, что вы ведете себя как пара сопляков.
Фабрини чертыхнулся.
- А он прав, Фабрини, - пробормотал Сакс. - Давай закончим на этом. Побережем силы. Они могут нам пригодиться. Знаю, вам двоим силы потребуются, когда вы доберетесь до суши и приметесь нахлобучивать друг друга в задницы.
- Черт бы тебя побрал, Сакс, - ругнулся Менхаус.
- Извини. Просто я никогда не думал, что застряну посреди океана с парочкой парней вроде вас. Господи Иисусе!
- Заткнись, Сакс, - усталым голосом сказал Фабрини.
- Ладно, я заткнусь. Думаю, мы все должны заткнуться. Чтобы всем было хорошо. Особенно Фабрини. Мы не были бы в этом дерьме, если б он не надрачивал тебе колбасу, Менхаус, а позаботился бы о шлюпке.
- Трахал я тебя и твоего папашу, - огрызнулся Фабрини.
- Моего папашу? Черт, он хотя бы научил меня следовать инструкциям. А твой старик был слишком занят сексом с соседским пуделем, вместо того, чтобы научить тебя чему-то путному.
Менхаус уткнулся лицом в сырую прохладу ящика, молясь о скором спасении. Все, что угодно. Сейчас он предпочел бы даже встретить акул, чем слушать перебранку двух идиотов.
Господи, должен же быть здесь еще один корабль.
Разве нет?
Но Менхаус был не очень уверен. Если уж на то пошло, он много в чем не был уверен. Например, где они находятся. Чертов туман. Странный запах. Все это было как-то неправильно. Он не мог понять почему, но что-то внутри него подсказывало, что кораблекрушение было их наименьшей проблемой.
- Интересно, где мы находимся? - прошептал Фабрини, но остальные его услышали.
Сакс что-то проворчал, а Менхаус не проронил ни слова. Он боялся что-либо сказать. Потому что, как и сама "Мара Кордэй", он был попросту дезориентирован. Стрелка его компаса бешено крутилась.
- Думаю, что где-то в Атлантике, - произнес Менхаус, надеясь, что не ошибся.
Но Фабрини лишь буркнул.
- Ты так считаешь? Правда?
Менхаус ждал, что Сакс сделает какое-нибудь глупое замечание, грубое, оскорбительное, но не лишенное юмора. Которое разрядит эту жуткую, разъедающую все напряженность. Но Сакс ничего не сказал, и Менхаус почувствовал, как что-то у него внутри сжалось еще сильнее. Он уставился на мерцающий, молочно-белый туман, и увидел, что тот стал каким-то совершенно неестественным. Каким-то живым, разумным и голодным.
Он ест людей заживо, - произнес его внутренний голос, отразившись эхом от какого-то темного, одинокого места, словно от дна колодца. Он засасывает корабли, швыряет людей в этот богомерзкий суп. А потом медленно, неторопливо пожирает их.
Но это говорили в нем всего лишь нервы. Напряженные до предела от стресса, тревоги и страха перед неведомым. И Менхаус не собирался слушать их. Он будет таким же крутым, как те двое. И встретит судьбу с усмешкой.
Да, верно.
Держась одной рукой за покачивающийся ящик, он сунул другую в воду. Как и говорил Джордж Райан, было во всем этом что-то очень странное.
- Какого черта ты делаешь, Менхаус? - поинтересовался Сакс. - Ты же не пьешь там эту хрень, верно?
Менхаус заверил его, что даже не собирался.
- Какая-то она странная, а? Я имею в виду, вода. Густая какая-то.
- Как неустоявшееся желе, - сказал Фабрини. - Чертов суп.
- Да это просто масло от корабля. Вот и все, - вмешался Сакс.
Звучало неплохо. Проблема была в том, что никто из них не купился на такое удачное объяснение, и обвинять никого было нельзя. Потому что дело было не только в воде, а во всем. Все было здесь по-другому, не так, как должно было быть... И не было никакой возможности объяснить это.
- Это не масло, Сакс, - сказал Фабрини. - Господи... потрогай эту воду... она как слизь. Тяжелая, болотистая, не знаю даже, какая.
Пока двое спорили - а они спорили по любому поводу - Менхаусу в голову пришли некоторые мысли, но он не собирался их озвучивать. Не собирался говорить. Да, вода была не только склизкая, но и соленая, теплая, и густая, как желатин. И если б кто-то спросил, что она ему напоминает, он бы сказал, что околоплодную жидкость. Жаркая парная баня органического бульона, бурлящая и кипящая. Словно они плавали в самой большой в мире плаценте. Он помнил, что однажды, еще в средней школе, читал, что плацентарная жидкость по химическому составу очень близка к первобытным океанам Земли. Органический поток потенциала.
- Не стоит об этом спорить, - наконец, сказал он, устав их слушать.
Фабрини фыркнул.
- А кто спорит?
- Заткнитесь, - рявкнул Сакс. - Вы оба. Слушайте... Я что-то слышал.
Все сразу же замолчали. Они слушали, ощущая биение собственных сердец и воздух, поступающий в легкие. Потому что не ждали ничего хорошего от этого клубящегося тумана.
Менхаус услышал сразу, и удивился, что не слышал раньше - далекий глухой стук, звук резкого трения чего-то обо что-то. Тум-тум, тум-тум.
- Весла, - сказал Фабрини. - Это весла... кто-то гребет там.
И все внезапно поняли, что он был прав.
Ибо то, что они слышали, был стук весел об уключины, скрипучий и стонущий в ночи. Звук стал приближаться, хотя было сложно сказать, с какой стороны именно.
- Эй, - закричал Фабрини, убежденный, что приближается спасение. - Эй! Сюда! Мы здесь!
А потом закричал и Сакс. Они оба кричали в туман, и тот отражал их голоса с каким-то жутким свистом. Менхаус не присоединился к ним, потому что ему не нравился этот стук весел. В нем было слишком много отчаяния, спешки и паники.
Не было похоже, что гребущие кого-то искали, скорее они спасались бегством.
Но Сакс и Фабрини, казалось, не замечали этого, или не хотели замечать... Они продолжали кричать, пока из тумана не раздался высокий, скорбный вопль. И было в нем что-то пронзительное и истеричное, какое-то женственное, или даже девичье.
Все тут же замолчали.
Теперь из тумана раздалось еще больше криков. Теперь уже мужских, и в них звучал абсолютный ужас. От тембра этих голосов у Менхауса и остальных будто что-то захлопнулось внутри, и все почувствовали себя маленькими и беззащитными. Потому что, что бы ни происходило с теми незнакомыми людьми в невидимой лодке, это было в высшей степени ужасно.
Крики стали прерывистыми.
- Кто-то попал в беду, - тихо сказал Фабрини. - Может, нам нужно подгрести туда. Нужно... нужно что-то делать.
- Нет, не думаю, что это хорошая мысль, - довольно спокойно ответил Сакс.
На этот раз Фабрини согласился.
Троица ждала в замершей воде, прислушиваясь и мечтая оказаться в любом другом месте. Скованные ужасом, они, словно три мальчишки, слушали, как нечто поднимается ползком по лестнице подвала посреди ночи.
Возможно, если б все закончилось большой, неразгаданной тайной, они не приняли бы этому особого значения. Но этого не случилось. Ибо они услышали всплески и топот спотыкающихся в лодке людей. Глухие стуки. И всплески. А потом, прорвавшийся сквозь этот шум безумный, полный боли крик: "О, боже, о, боже, о, боже, помоги мне! Кто-нибудь, помогите! Не трогай меня, не трогай меня, НЕ ТРОГАЙ МЕНЯ..."
Затем крик прервался яростным грохотом, словно в лодку врезалась стальная балка. Менхаус почувствовал, будто что-то испарилось в нем. Может, кровь, а может, душа. Кожа туго натянулась, мышцы напряглись и непроизвольно сжались, словно стараясь уменьшить его тело, сделать его менее приметной мишенью. Во рту пересохло, хотелось одного - лишь крепче вцепиться в ящик.
Ибо то, что случилось потом, было еще хуже.
Сперва показалось, будто что-то гигантское и мясистое вылезло из болота, а потом раздался низкий, утробный рык, напомнивший Менхаусу рык тигра в туннеле. Он нарастал, дикий, гортанный рык, эхом разносясь в ночи. А потом... потом раздались треск чего-то рвущегося, всплески и влажный хруст. И наконец, какое-то чавканье и хрупанье, словно пес обгладывал кость.
Менхаус дышал так тяжело, что был готов задохнуться. Он не хотел говорить, слова сами срывались с уст.
- Останови это, Господи, останови это...
Он почувствовал, как рука Сакса с силой вцепилась в его.
- Тихо, - резко произнес тот. - Тихо, ради бога.
Из тумана продолжали доноситься всплески. Наконец все стихло. Остались только они трое посреди ночи.
Они ждали.
И гадали, когда придет их черед.
- Похоже, это крышка люка, - сказал Кушинг, проводя руками по длинному, прямоугольному объекту перед ними. Он был толстым и твердым, на нем легко могло поместиться человек шесть.
- Он не утонет? - спросил Сольц.
- Нет, не думаю. Держитесь за нее.
Кушинг взобрался на предмет. Тот легко выдержал его вес. Он пополз по его мокрой, гладкой поверхности. Действительно, это была перевернутая крышка люка. Возможно та, которую в момент взрыва сорвало с правого грузового отсека.
- Помоги мне залезть, - попросил Сольц.- Пожалуйста, быстрее.
Кушинг схватил его за спасательный жилет и втащил наверх. После нескольких отчаянных попыток Сольц оказался "на борту".
- Мы единственные выжившие, - сказал он. - Я знаю.
Кушинг вздохнул.
- Нет. Не может такого быть.
- Нам нужно смириться с неизбежным, мой друг, - грустно произнес Сольц, словно маленький мальчик, потерявший щенка. - Нам конец. Вопрос лишь в том, как это случиться и когда.
- Прекрати так говорить. Нас подберут с первым же лучом солнца.
Сольц мрачно ухмыльнулся.
- Да, да. Конечно.
Кушинг молча уставился в туманную мглу. Если Сольц решил умереть, пусть это случится быстрее.
- У меня пазухи болят, - держась за голову, простонал Сольц. Эта проклятая сырость... я ее не выдержу. Я сдохну от пневмонии еще до того, как прибудет спасательный катер, - кашляя и чихая, произнес он. - Этот ужасный воздух... я не могу им дышать.
- Рано или поздно течение вынесет нас отсюда, - сказал ему Кушинг.
Но Сольц, похоже, ему не поверил.
- Почему... почему так пахнет? Чем-то мертвым или газом каким-то... Это же ненормально, правда? Ну же, Кушинг, ты же в этом разбираешься... разве воздух должен так пахнуть, даже в море?
Кушинг потер глаза. Сольц. Господи. Этот парень даже в нормальной жизни был развалиной, а теперь... он стал только еще хуже. Из всех, потерпевших кораблекрушение. Но в чем-то он был прав. Пахло странно. Запах был застоявшимся, приторным, как на малярийных болотах в глуши Амазонки.
Нет, это ненормально.
Здесь все было ненормально.
- Да, пахнет необычно, но не беспокойся. Это просто туман. Утром... он рассеется.
- А что потом?
Кушинг изучающе посмотрел на силуэт Сольца в тусклом свете.
- Что ты имеешь в виду?
Сольц снова сглотнул, словно стараясь удержать содержимое желудка.
- Когда туман рассеется... что мы увидим?
Спасательная шлюпка легко могла вместить с десяток человек.
На ее борту находились лишь Кук и найденные им в воде члены экипажа - Крайчек и Хапп. Их было всего трое, и в этой шестнадцатифутовой лодке из оранжевого фибергласа у них было достаточно места, чтобы удобно устроиться. На борту было все, необходимое для выживания, включая надувной тент. Все, начиная от солнцезащитного крема до таблеток от морской болезни, от рыболовной лески до одеял, от шоколадных плиток до питьевой воды. Первоклассное аварийно-спасательное оборудование "Мары Кордэй" содержалось всегда в отличном состоянии, и обновлялось перед каждым рейсом. Ответственность за него лежала на первом помощнике, и Пол Гослинг относился к этому с полной серьезностью. Да, Кук знал, что для выживания у них есть все, но они по-прежнему понятия не имели, где находятся.