Родители строго‑настрого запрещали Вовке и Веронике одним ходить к Дальнему ручью.
– Мы, ежи, плавать не умеем. Так что держитесь от воды подальше…
– Если хотите, могу вас научить, – предложил однажды Лягух. – Это очень просто. Сначала передними лапами – раз‑два, затем задними – раз‑два, затем снова передними – раз‑два…
– Я согласен, – обрадовался Вовка.
– И я, – пискнула Вероника.
– А я – нет, – сказала мама. – Ручей быстрый и глубокий.
– У нас, в лягушатнике, мелко, как в тарелке с супом, – заметил Лягух. – Кстати, что у нас на обед?
Выпив три кружки компота, Лягух ускакал к ручью, где вечерами у лягушек были спевки. Особенно зачастил он туда, после того как появилась симпатичная лягушечка Марина. Лягух был от неё без ума и старался перещеголять остальных сородичей и в прыжках в воду, и в плавании, и в пении.
– Нам нужно обязательно научиться плавать, – сказал Вовка сестре, когда они остались одни.
– Зачем? – спросила Вероника.
– А ты помнишь, что папа рассказывал о лисе?
Сестра кивнула. Папа говорил, что, если свернуться в клубок, никакой хищник, даже лиса им не страшна. Но лисицы очень хитрые: если неподалёку есть ручей или река, они катят ежа, как мяч, и сталкивают в воду. Ёж в воде раскрывается, и тогда… Дальше Вероника начинала хныкать и не хотела слушать.
– Так вот, – сказал Вовка. – Если мы научимся плавать, то просто уплывём от лисы, и всё!
Вероника с восхищением посмотрела на старшего брата.
– Здорово! – пискнула она. – Но я боюсь… вдруг папа и мама узнают?
– Не узнают, – сказал Вовка. – А если узнают, то будут гордиться!
На следующий день ёжики отправились к ручью. Вероника всё время оглядывалась: не увидит ли их кто‑нибудь из знакомых? Но, к счастью, по дороге им никто не встретился. На берегу их поджидал Лягух в компании небольшой лягушечки Марины. Лягушечка была самая обыкновенная, только глаза у неё были изумрудные и не такие выпуклые.
– Это Вов‑ква и Верони‑ква, мои ученики, – похвастался перед ней Лягух. – Я организовал единственную в мире школу плавания для ежей. Существует сто тридцать семь способов плавания. По‑лягушачьи, по‑собачьи, по‑бычачьи, по‑дельфиньи, по‑пингвиньи…
– А мне‑то как плавать? – спросил Вовка.
– Ты будешь плавать специально разработанным стилем. Запомни правило первое: главное – набрать в грудь побольше воздуха. Пустая бутыл‑ква не тонет, потому что в ней воздух. Так вот, представь, что ты – бутылка, или мяч, или шарик. Теперь правило второе: рот в воде не открывать. Третье правило простое: греби всеми лапами – раз‑два, раз‑два, раз‑два…
Лягух стал размахивать лапами, показывая технику плавания и обращаясь почему‑то к Марине:
– Вот так плавают по‑гусиному, так по‑утиному, так по‑лошадиному…
Вовке надоело ждать, пока Лягух перечислит все сто тридцать семь способов. И он решил попробовать сам.
Лягушатник и вправду был мелким. Ёжик отважно вошёл в воду, набрал воздуха и стал грести лапами, как показывал Лягух. Представить себя бутылкой у него не получилось. Зато он легко представил, будто он – синий воздушный шарик и плывёт по небу… Вовка и сам не заметил, как лягушатник кончился. Быстрое течение подхватило его и понесло. Ёжик даже зажмурился от удовольствия, а когда открыл глаза, увидел, что берег далеко и что Вероника размахивает лапками и что‑то кричит ему…
И тут воздух в груди закончился. Что в таких случаях делать, Лягух не объяснил. Вовка перепугался. Он стал бить лапами по воде и, наконец не выдержав, закричал:
– Спасите, я тону…
Тут вода попала ему в рот, и он пошёл ко дну.
К счастью, в этот момент Лягух закончил свою лекцию и, не увидев ёжика в лягушатнике, стал скакать по берегу и отчаянно вопить:
– Ква‑ква‑квараул! Вовка утонул!
Вероника, размазывая слёзы, пищала:
– Вовка, вернись! Папа с мамой ругаться будут! Вовка!
Крики эти услышал бобёр Борис, строивший неподалёку новую плотину. Бобёр нырнул в ручей, вытащил Вовку из воды и сделал ему искусственное дыхание.
– Где я? – спросил Вовка, открыв глаза: он никогда не был в бобриной хате.
– Ну, ты пловец, – проворчал в усы бобёр, отжимая мокрую тельняшку. – Впервые вижу, чтобы ежи ныряли.
– Только не говорите маме, – попросил Вовка. – А то она мне никогда больше не разрешит плавать.
Впрочем, родители и так обо всём узнали. Крики и кваки Лягуха были слышны на весь лес. Бобру за спасение утопающего мама подарила коврик для бобровой хатки, а папа – бутылку специальной настойки от ревматизма. А детей и тренера наказали: всех троих оставили на неделю без сладкого. Вовку и Веронику – без варенья, а Лягуха – без мух в варенье.
ОРЕХИ
Бывают года грибные, бывают года ягодные, а бывают и ореховые. Этот год выдался ореховым. Орехов было столько, что у Вовки глаза разбегались в разные стороны, а у маленькой Вероники кружилась голова.
– Время для орехов не приспело, – сказала мама. – Рано ещё.
– Какой рано, – фыркнул Вовка. – Вон их сколько висит. А то белки всё соберут.
– Всё не соберут. Да они ещё и не собирают.
– Ещё как собирают. Я сам вчера видел их в орешнике.
Однажды утром Вовка взял корзину, удочку и направился к орешнику Вероника, естественно, засеменила следом.
– А зачем тебе удочка? – спросила она.
– Увидишь, – сказал Вовка.
По дороге за ними увязался толстый Хомуля.
– А зачем вам удочка? – глупо хихикал он. – Или вы в орешнике собираетесь рыбу ловить?
Наконец, они пришли. Орехов, действительно, была пропасть. Но как ни прыгали Хомуля и Вероника – не смогли достать ни одного ореха.
Тогда Вовка размотал удочку, выбрал куст побогаче и, раскрутив леску, закинул её на вершину. Крючок зацепился. Ёжик стал тянуть леску и пригибать куст к земле. Но орешник оказался необыкновенно упругим.
– Чего смотрите? – закричал Вовка. – Давайте тяните!
Вероника и Хомуля бросились ему на помощь. Куст постепенно пригибался к земле. Орехи были уже над самой головой.
– Мы с Хомулей будем держать, а ты, Вероника, рви!
Пока Вовка и Хомуля держали ветку, Вероника быстренько собирала орехи.
– Уф‑уф, – пыхтел Вовка: лапы у него совсем затекли. – Много там ещё?
– Много‑много, – восторженно пищала Вероника.
И тут Хомуле пришло в голову, что его могут обмануть, Прямо перед его носом висело пять больших орехов. «Я себе тоже нарву побольше», – подумал он, потянулся за орехами и выпустил ветку.
Орешник выпрямился – и Вовка вместе с орехами взлетел вверх. И повис на верхушке. До земли было высоко.
– Лопух! – закричал он на Хомулю. – Теперь беги, позови кого‑нибудь.
Хомуля тут же убежал. Но никому ничего говорить не стал, так как ушёл за орехами без спроса.
А Вовка всё ждал его и отчаянно ругался. Вероника сидела внизу и ойкала: она бы сбегала за помощью, но боялась заблудиться.
И тут рядом с Вовкой появился знакомый бельчонок Филя.
– Привет! Ты что это, решил по деревьям лазить? – ехидно спросил он.
– Угу, – буркнул Вовка. Ему очень захотелось треснуть бельчонка, но лапы были заняты. – Гимнастикой занимаюсь.
– Ну, ну! – сказал Филя и убежал.
А Вовка висел из последних сил и думал:
«Ну, погоди, Хомуля! Я тебе устрою…»
И тут снова появился Филя. Но не один, С ним прискакали четыре его сестры.
– Держись крепче!
Белки – одна за другой – стали запрыгивать на Вовкину ветку. Ветка опустилась совсем низко. И Вовка благополучно спрыгнул на землю.
– Уфф! – сказал он.
Вероника достала орехи из кармана и предложила белкам:
– Угощайтесь!
– Они ещё не очень спелые. Мы уже пробовали! – заявили те. Однако от угощения не отказались.
– Приходи к нам в гости. Я тебя научу по деревьям лазить, – сказал Филя Вовке на прощанье.
– У меня ещё два ореха осталось, – сказала брату Вероника, когда они подходили к дому.
– Для Хомули?
– Не для Хомули, а для папы и мамы.
Вероника обо всём рассказала маме, хотя Вовка был против.
– Я же говорила, что ещё рано, – сказала Ежиха. – Спелые орехи сами падают. Расстелешь простынку, тряхнёшь куст – орехи и посыплются.
– А ты нам дашь простынку? – спросил Вовка. Мама пообещала дать старую простыню. И ёжик решил, что через неделю‑другую они пойдут в орешник ещё раз. И устроят настоящий орехопад. Только вот Хомулю он с собой ни за что не возьмёт.
СОСНОВАЯ ЖВАЧКА
Белки играли в салки на сосне.
– Привет! – закричали они, увидев Вовку. – Лезь к нам, или ты только за орехами лазаешь?
– Не обращай на них внимания, – сказал, спустившись к Вовке, Филя. – Девчонки они и есть девчонки. Им бы только дразниться! А если хочешь, я тебя и вправду научу. Если ты не боишься.
– Ни капельки, – сказал Вовка.
Вероника принесла с собой коллекцию цветных бутылочных стёклышек. Пока белочки‑девочки рассматривали её сокровища, Филя слазил наверх и притащил какую‑то банку.
– Знаешь, что это? – спросил он у Вовки.
– Нет.
– Это сосновая жвачка. Видел, сколько я собрал!
– А она вкусная? – спросил Вовка.
– Ещё бы!
Вовка засунул кусочек в рот. И тут же выплюнул.
– Ты что делаешь? – закричал Филя, – Я её целый месяц собирал, а ты…
– Она горькая, – поморщился Вовка.
– Это поначалу, – сказал бельчонок. – А потом её пожуёшь, и она, знаешь, какой вкусной становится! А ещё мы используем её как клей. Она ужасно липкая. Если намазать ею лапы, можно забраться куда угодно. Только мажь немного, а то прилипнешь и не отлипнешь. Придётся тебя подъёмным краном с сосны снимать.
Вовка по очереди намазал все четыре лапы и полез наверх. Сначала ему было очень страшно. Но сосновая жвачка отлично держала. И он добрался до нижней ветки, потом до другой, а потом вдруг оказался перед дуплом, Ёжик посмотрел вниз. Белочки и Вероника всё ещё разглядывали стёклышки.
– Эй, эге‑гей! – закричал он.
Вероника и белки его не услышали. Зато услыхала Бельчиха.
– Что это ты выдумал? – напустилась она на сына. – А если он упадёт, кто за него отвечать будет?
– Не упаду, – сказал Вовка. – Я ловкий.
Потом Вовка забрался на другое дерево. Потом на третье. Он помогал себе иголками и почти не отставал от белок. Только прыгать, как они, ёжик не умел, Но когда они играли в шишки, Вовка ни разу не проиграл, потому что ловил шишки иголками и кидался точнее.
Филя показал ему несколько потайных мест, где он собирал смолу И Вовка набрал себе большой запас сосновой жвачки. В общем, домой он вернулся довольный, грязный и липкий. Немного смолы Вовка дал попробовать сестре. Но Веронике жвачка не понравилась. Она стала плеваться и в конце концов забросила её куда‑то.
А потом начались неприятности. Вовка хотел почитать – и приклеился к книжке, да так, что несколько страниц порвались. Он собрался выбросить клочки бумаги, но прилип к мусорному ведру и высыпал на себя весь мусор. Увидев Вовку, мама ахнула:
– И где ты набрался этой гадости?
Смола была на лапах, на животе, на иголках… Часа, наверное, два мама отдирала жвачку от Вовки. Или Вовку от жвачки. Ёжик терпел, хотя было очень больно, когда мама вытаскивала смолу из иголок.
После этого Ежиха и сама несколько раз приклеивалась то к дверной ручке, то к буфету, то к кастрюле, в которой варила грибной суп. А в довершение всего папа, поужинав, попытался встать из‑за стола и не смог, так как сел на комок жвачки, брошенный Вероникой. Пришлось маме ножницами вырезать ему кусок штанины и поставить заплату.
– Чтобы я больше не видела вашей жвачки! – решительно заявила она. – Ещё раз притащите, я вас на неё прилеплю, и будете сидеть дома.
– Да и вообще не ежиное это дело – по деревьям лазить, – мудро заметил папа.
Но Вовка думал иначе. И вскоре придумал способ, как не испачкаться. Он взял свои старые перчатки, намазал смолой и отлично лазил в них по деревьям. А когда слезал, то прятал их под старый пенёк, в тайник, где держал самые ценные вещи. Туда ёжик убирал и перчатки, и запас жвачки, и длинную крепкую верёвку – в общем, всё альпинистское снаряжение. Потому что решил, что, когда подрастёт, обязательно станет скалолазом.
А ещё он придумал способ, как сделать сосновую жвачку сладкой. Когда мама варила варенье, он незаметно бросал кусок смолы в кастрюлю. Особенно вкусной получалась земляничная жвачка.
Правда, варенье, жаловалась мама, немного горчило.
ЛЯГУХ‑ПУТЕШЕСТВЕННИК
Однажды Лягух прискакал к дому с громким кваканьем:
– Ква‑рабль! Я нашёл ква‑рабль!
И Вовка, и Вероника, и папа с мамой поспешили к ручью. У берега покачивалась большая чёрная калоша. Калоша была местами рваная, и на дне плескалась вода.
– Ну, квак? – спросил Лягух. – Правда, отличный ква‑рабль?
Папа развёл лапами:
– Ну и что ты собираешься с ним делать?
– Я собираюсь в кругосветное путешествие, – гордо заявил Лягух. – Скоро осень, и мне неохота зимовать в болоте. Я уплыву в тёплые южные моря, а когда наступит весна, вернусь в родные края…
От возбуждения Лягух не мог стоять на месте. Он скакал туда‑сюда, сюда‑туда, как будто прямо сейчас собирался запрыгнуть на свой корабль и уплыть в южные моря.
Из воды вынырнул бобёр Борис, внимательно осмотрел калошу и почесал затылок.
– Однажды я видел настоящую яхту. На ней были паруса. Без парусов далеко не уплывёшь…
– Кроме того, – заметил папа, – нужно засмолить дырки. Иначе эта старая калоша быстро пойдёт ко дну.
Лягух как‑то сразу погрустнел и перестал скакать. Вовке стало жалко его:
– А давайте ему поможем. Я попрошу белок, они принесут смолы. А мама сошьёт паруса…
– Других дел у меня нет, – сказала мама. Но, немного подумав, согласилась: – Ладно, отдам ему старое платье. Его и на паруса хватит, и даже на флаг останется.
– Пиратский, с черепом, – мгновенно оживился Лягух.
– Никаких черепов. Платье у меня в голубую полоску.
В тот же день мама раскроила платье. Материи хватило и на парус, и на флаг, и даже на тельняшку для капитана.
А сам путешественник тем временем занимался заготовкой провианта: сушил мух на месяц плавания. Папа Ёж собрал для него походную аптечку с лекарственными травами на случай морской болезни. А мама сшила тёплое непромокаемое одеяло.
– Два, – попросил Лягух.
– Зачем два? Ты же в южные моря плывёшь!
– Не плыву, а плывём, – объяснил маме Лягух. – Марина согласилась плыть со мной… хоть на край света.
Слух о Лягухе‑путешественнике облетел лес. И всем сразу захотелось принять участие в снаряжении экспедиции.
По просьбе Вовки бельчонок Филя и его сёстры притащили смолы, законопатили дырки и просмолили дно.
Из крепкой дубовой ветки бобёр выстругал отличную мачту, на которую поставили паруса из маминого платья.
Зайчиха принесла две деревянные ложки – на случай, если не будет ветра, и потребуются вёсла.
Даже экономный Хома расщедрился и приволок старую вилку с двумя сломанными зубцами.
– А это зачем? – удивился Вовка.
– Отличная вещь! Гарпун для охоты на акул! – пояснил Хома.
Подготовка к путешествию заняла целую неделю. И вот настал день отплытия. Калоша, блестя новенькими подкрашенными боками, покачивалась у берега. Лягушечка Марина выслушивала последние советы: как штопать паруса, если их порвёт буря, и как правильно ставить компресс, если Лягуха хватит солнечный удар.
– И вообще береги его, – вздохнула мама Ежиха. – Он такой бестолковый.
А сам капитан в новой тельняшке прыгал по берегу, пожимая лапы всем пришедшим его проводить. Наконец, Марине удалось затащить путешественника на борт. И Вероника в честь торжества прочитала свой стишок:
У капитана Лёши
Корабль из калоши.
До свиданья, капитан,
Возвращайся снова к нам!
Затем сводный хор лягушек исполнил песню «Прощай, родимое болото!». Квакали они так проникновенно, что у многих на глазах выступили слёзы. И вот Лягух вытащил из воды якорь, сделанный из Вовкиной блесны, и калоша поплыла. И все махали ей вслед, пока она не скрылась за поворотом.
– А я и не знал, что его зовут Лёша, – сказал папа, когда они вернулись домой.
– Я тоже, – созналась мама. – А ведь он прожил с нами почти всё лето. Как мы всё‑таки бываем невнимательны к тем, кто рядом с нами.
Вероника вспомнила, как Лягух хотел научить их плавать, И все согласились, что он был очень милый и славный.
Вовка молчал. Стыдно признаться, но он завидовал Лягуху. И ему тоже хотелось отправиться в какое‑нибудь путешествие, чтобы все его провожали и махали ему вслед. И чтобы о нём сказали, что он очень милый и славный.
В тот день ёжик долго не мог заснуть. Он решил, что в следующем году обязательно отправится в путь. Может быть, на лодке, или на машине, или даже на воздушном шаре… Этого он пока не решил. Но твёрдо знал, что так оно и будет.
КАК ВОВКА ПОБЕДИЛ ВОЛКА
В не‑очень‑дремучем лесу жили белки, зайцы, еноты, ежи и даже один барсук, которого никто никогда не видел. Но ни волки, ни лисы там не водились. Взрослые говорили, что раньше они жили в этих местах, а потом почему‑то ушли.
– Эх, жаль, – говорил заяц Сенька. – Если бы здесь появился волк, я бы ему показал!
Сенька занимался карате и иногда демонстрировал ёжику Вовке разные приёмчики и ударчики. Для этого он выбирал трухлявые осины и сухие ёлки, а затем с силой бил задними лапами. Случалось, что дерево с шумом падало на землю.
– Вот для чего нужны сильные ноги, – говорил Сенька. Он и бегал быстрее всех в лесу. Даже три старшие сестры не могли за ним угнаться.
Сенька то и дело попадал в разные истории: то он удирал от собаки лесника, то, выскочив на шоссе, проскакивал под колёсами грузовика.
Вовка восхищался силой, быстротой и смелостью приятеля. Сам на такое он никогда бы не решился.
И вот однажды сорока принесла новость: в окрестностях появился волк. Сороке никто в лесу особенно не верил, но все вдруг забеспокоились, Занятия в лесной школе временно отменили. Белки только в крайнем случае спускались с деревьев. Зайчиха запретила детям выходить из дому. А хомяки забили чёрный вход и поставили на дверь ещё один замок, хотя их и так было три.
Вовку и Веронику тоже перестали пускать на улицу.
– До калитки и ни на шаг дальше! – строго сказал папа.
В один прекрасный день Вовка услышал знакомый свист, И перед домом появился заяц Сенька.
– Тебя же заперли, – удивился Вовка.
– А я удрал. Через чёрный вход! Что же из‑за этого волка я буду целыми днями торчать дома и смотреть, как сёстры играют в фантики? Пошли на качели!
Родителей дома не было.
– Хорошо, – сказал ёжик. – Только ненадолго.
Они уже почти дошли до качелей, когда сзади послышался шорох. Вовка оглянулся и…
До этого он видел волка лишь на картинке. Настоящий волк оказался во много раз больше. И зубы у него были больше. А глаза горели, как болотные огни.
Вовка сразу понял, что домой ему не убежать. Ноги у ёжика были коротенькие. И волк догнал бы его в две секунды, Можно было свернуться клубком, как его учил папа. Но у Вовки мелькнула другая мысль. Не зря белки учили его лазить по деревьям. Он бросился к ближайшей берёзе и, помогая себе иголками, вскарабкался на толстую ветку.
Впрочем, волка ёжик не особенно интересовал. Он щёлкнул зубами и бросился на зайца, Как ни быстро бегал Сенька, а было понятно, что волк его догонит. Сенька стал нарезать круги, он так часто делал, чтобы у преследователя закружилась голова. Но хищник не отставал. Ёжик понимал, что надо что‑то делать.
– Прыгай на дерево! – крикнул он.
Сенька услышал совет друга и, высоко подпрыгнув, повис на ветке соседней берёзы.
Волк с удивлением посмотрел на висящих ежа и зайца.
– Ну, виси, висун! – презрительно сказал он Сеньке. И больше ничего не произнёс. Разговаривать с добычей он считал ниже своего достоинства.
Волк улёгся под Сенькиной берёзой и даже прикрыл глаза, словно говоря: «Ну, куда ты от меня денешься?»
– Сенька, подтягивайся! – закричал Вовка.
– Не могу, – простонал заяц. – У меня передние лапы слабые, Я долго не выдержу.
Вовка стал лихорадочно думать. И тут в его голове мелькнула спасительная идея – нужно перелезть на соседнее дерево и помочь Сеньке забраться на ветку.
Ветка его берёзы как раз доставала до той, на которой висел несчастный Сенька. Высота была небольшая – с белками Вовка и повыше лазил.
– Держись, – сказал он другу и потихоньку стал перебираться на соседнюю берёзу. До цели оставалось совсем немного, как вдруг сучок под лапой хрустнул и Вовка полетел вниз…
Потом Сенька так описывал подвиг ёжика.
– Он оказался над волком – и смело прыгнул ему прямо на спину!
Но Вовка чувствовал совсем другое. Он почувствовал, что приземлился на что‑то мягкое и лохматое. И это мягкое и лохматое вдруг вскочило, завыло и помчалось со страшной скоростью.
Волк, в спину которого вонзилось все сто пятнадцать Вовкиных иголок, завыл во весь голос и бросился бежать. Вовка хотел соскочить, но иглы плотно застряли в шерсти хищника. Со стороны это выглядело, как будто Вовка – ковбой, оседлавший дикую лошадь.
Временами волк пытался стряхнуть нахального ежа со спины, но ничего не выходило. Неизвестно, сколько бы продолжалась эта скачка, если бы у ручья они не налетели на низкую ветку ивы. Волк проскочил под веткой, а Вовка со всего размаха влепился в неё. Ветка изогнулась и выстрелила Вовкой назад. Волк, даже не оглянувшись, перемахнул через ручей и исчез. А ёжик поскорей рванул домой.
Папы и мамы дома не было. Вовка хотел договориться с Сенькой, чтобы тот никому ничего не рассказывал. Но оказывается, многие в лесу видели эту скачку, а остальные слышали волчий вой.
В тот же день Вовка стал героической личностью. Поглядеть на ежа, оседлавшего волка, приходили из соседних рощ. Пришёл даже Барсук, который слыл домоседом и выходил из дома не чаще, чем раз в год.
Правда, дома герою устроили хорошую взбучку. Вовка стал объяснять, что он не нарочно. Но ему не поверили.
– Самое худшее – это когда говорят неправду, – огорчился папа Ёж.
– Это всё Сенькино влияние, – сказала мама.
«Ну и ладно, – подумал Вовка. – Раз правде никто не верит, пусть я буду героем…»
А через день Сорока принесла новую весть: волки решили убраться из этих мест. Она слышала, как один волк рассказывал другому, что в не‑очень‑дремучем лесу поселились сумасшедшие ежи, которые забираются на деревья и прыгают на волков.
Сорока утверждала, что сама слышала этот разговор. Конечно, сорочьей болтовне никто особенно не верил. Но волки с той поры больше не появлялись.
УБОРКА
Когда закончился листопад, мама Ежиха решила устроить большую осеннюю уборку Она стала мыть окна. А папе, Вовке и Веронике дала задание убирать возле дома:
– Посмотрите, зайцы убрали свою территорию. У хомяков ни сухого сучка, ни листика не найдёшь. А у нас?
– А у нас грабли сломаны, – сказал папа. – Ещё с прошлого года.
– Попроси у соседей, – сказал мама.
Хома дал папе грабли. Но перед этим пересчитал все зубья.
– Грабли новые, – сказал Хома. – Одна ручка и семь зубьев.
Папа стал сгребать палые листья, а потом сносил в одну большую кучу. Но так как он был немного рассеянным, то всё время наступал на грабли. Когда грабли в третий раз дали папе по лбу, он сказал:
– Всё!
Не то чтобы ему было больно, просто он боялся сломать зубья. И тут Вовке пришла в голову мысль.
– Да ну их, эти грабли, – сказал он. – У нас швабра есть?
– Есть, – удивилась Вероника. – А зачем?
– Мы с тобой сядем на швабру, свернёмся клубком, выставим иголки – и будем собирать мусор получше граблей.
Папе эта идея понравилась. Уборка пошла в два раза быстрее. Правда, новые грабли иногда чихали от пыли и соскакивали с палки, но работали чисто и обратно бежали сами.
Листьев получилась целая гора. И ежи решили устроить большой вечерний костёр. Папа отнёс Хоме грабли, а Вовка побежал в дом за спичками. Мама как раз закончила уборку в доме и дала ему вынести ещё мешок мусора. Папа хотел уже зажечь костёр, как вдруг увидел в мусоре обрывки каких‑то бумаг и старые газеты.
– Откуда это взялось? – спросил он.
– Мама дала, – сказал Вовка.
Папа ужасно рассердился и побежал в дом. Оказывается, мама вытирала окна газетами из папиной подшивки.
– Ты откуда это взяла? – воскликнул папа, возмущённо размахивая бумажными клочками.
– Ну, вот, – сказала мама. – Я мусор из дома, а они в дом.
– Это не мусор, – сказал папа, – а моя библиотека.
– Извини, пожалуйста, – сказала мама. – Они валялись у тебя на столе, А мне нечем было протирать окна..
– Но ты же знаешь, что я пишу медицинскую книгу «Лесная Аптека». А в газетах сейчас печатают много разных народных рецептов.
К счастью, хотя и помятые, все листки уцелели. И папа успокоился. Зато прибежала с воплем Вероника. Оказывается, мама выбросила в мусор её красное бутылочное стекло. У Вероники было шесть драгоценных бутылочных стёклышек. Три зелёных, два белых, и одно красное… И вот мама выбросила красное. Самое ценное.
– Ну, хорошо, – сказала мама. – Тогда я совсем убираться не буду. Зарастайте грязью по уши.
Было видно, что мама обиделась. Тут все стали уговаривать маму. Успокаивать её.
– Если хочешь, – сказал Вовка, – можешь выбросить хоть все мои игрушки.
– И все мои стёклышки, – подхватила Вероника.
– И все мои рукописи, – вздохнул папа. – Ты нам дороже.
Мама улыбнулась и велела всем мыть лапы. А детям пришлось ещё вымыть живот и как следует причесаться.
– Надо же было так перепачкаться, – сказала мама.
– Это потому что мы были граблями! – гордо сказала Вероника.
СПЯЧКА
С каждым днём в лесу становилось всё холоднее. И, наконец, выпал снег.
– Всё, – сказал папа. – Пора готовиться к зимней спячке.
– Что такое зимняя спячка? – спросила Вероника.
– Ничего особенного, – сказал папа. – Это значит, что скоро мы ляжем спать и проснёмся только весной.
– А все звери ложатся в спячку?
– Все. И белки, и еноты, и даже барсук…
– А зайцы не ложатся, – сказал Вовка. – Мне Сенька рассказывал, как они прошлой зимой Новый год праздновали.
Вероника, которую и в обычное время с трудом укладывали спать, стала возмущаться:
– И я тоже не хочу Я тоже хочу Новый год встречать!
Мама укоризненно посмотрела на Вовку и сказала:
– В каждой семье свои порядки. У нас, ежей, принято спать. Зимой в лесу только волки голодные ходят да медведь‑шатун…
– А кто такой медведь‑шатун? – поинтересовалась Вероника.
– Иногда встречаются медведи, которые не хотят спать. Поэтому зимой они бродят по лесу голодные, от злости шатают деревья и набрасываются на всех, кто им встретится…
Мама хотела напугать Веронику. Но ничего из этой затеи не вышло.
– Всё равно не хочу спать, – объявила Вероника из вредности. – Я уже не маленькая. Мне уже почти пол года.
– А ты представь, что, когда проснёшься, ты будешь сразу на полгода старше! Закрыла глаза, открыла – и тебе почти год! – сказал папа.
Вероника задумалась и замолчала.
Весь следующий день ежи утепляли дом: папа заделывал мхом щели, а мама белой лентой заклеивала окна, чтобы в нору не дуло и во сне никто не простудился.
После обеда семейство пошло прощаться с соседями. Все готовились к спячке. Еноты обивали дверь толстой дубовой корой…
– До весны! – сказал папа, как это было принято в лесу.
– Спокойной зимы! – ответили еноты.
Папа Белка перетаскивал в дупло последние запасы орехов. А мама Бельчиха уже укладывала детей спать. Неожиданно в отверстии дупла показалась мордочка Фили.
– Пока, Вовка! – закричал он.
– До весны! – ответил, как полагается, Вовка.
Дольше всех они задержались у зайцев. Мама Зайчиха жаловалась на Сеньку, что он везде бегает. И линяет, где попало.
– А потом шерсть за ним по всем кустам собирай, – охала она. – Нет чтобы дома линять.
– Это верно, – понимающе кивала мама Ежиха.
Заячий пух считался лучшим в лесу. Из него получались самые мягкие подушки. И самые тёплые варежки.
Пока взрослые разговаривали, старшие Сенькины сёстры играли с маленькой Вероникой.
– Вот бы нам такую сестричку вместо этого лопоухого! И где его только носит?
Ежи уже собирались уходить, когда появился Сенька.
– Мне без тебя скучновато будет, – сказал он Вовке и шепнул. – Я хочу в Новый год сбегать в город на ёлку. Если получится, я стащу и для тебя подарок.
– Спасибо, – сказал Вовка. – До весны.
С хомяками попрощаться не удалось. Дверь была заперта. Дым из трубы не шёл.
– Молодцы! – сказал папа. – Раньше всех легли спать!
Вечером мама постелила новые простыни и взбила подушки. А папа приготовил всем по большой миске сосновой хвои.
– А это ещё зачем? – возмутилась Вероника, – Я не люблю хвою.
– Это специальная еда для спячки, – объяснил папа, – Чтобы пока ты спишь, у тебя в животе не завелись всякие вредные микробы. Если не съешь всю миску, у тебя будет болеть живот, зубы станут гнилыми, а иголки выпадут, и ты станешь лысой, как дедушка Енот.
Дедушка Енот был очень старым, и шерсть на голове и спине у него вылезла. Вероника вспомнила, как они исподтишка дразнили дедушку:
Лысый дедушка Енот –
И затылок, и живот!
Вспомнила… и стала жевать хвою.
Перед сном мама и папа зашли к детям в комнату.
– Главное, перед сном думать о чём‑нибудь приятном, – сказал папа. – Ведь о чём подумаете, то вам и будет сниться пол года!
– Спокойной ночи! – сказала мама и поцеловала детей.
– До будущей весны! – ответил Вовка.
– Всё равно я не хочу спать, – зевнула Вероника и через минуту тихонько засопела.
А Вовка ещё долго лежал в кровати и глядел в темноту. И думал о том, какое было замечательное лето, и какой замечательный будет следующий год, и следующий, и следующий, и сле…
НОВЫЙ ГОД
– Брр!
Вовка проснулся оттого, что на нос ему упала здоровенная капля. Затем ещё капля… Ёжик открыл глаза и увидел рядом с кроватью большую лужу.
– Ура! Весна! – обрадовался Вовка.
Входная дверь была открыта.
«Наверное, папа и мама уже проснулись!» Ёжик выскочил из дома и тут же попал в сугроб. Он огляделся: повсюду лежал снег.
– Это оттепель, – сказал папа, сбивая сосульки с крыши. – Ну, что за погода?!
– Надо было крышу лучше конопатить, – вздохнула мама.
– Крыша здесь ни при чём. Это мыши проделали ходы. Через них и натекла вода. Ну, поймаю какую‑нибудь мышь…
– Поймай, папочка, только беленькую. – На крыльце появилась Вероника.
– Почему босиком? А ну‑ка, быстро домой! – строго сказала мама. – Вы ещё должны спать.
Но о сне не могло быть и речи. Одеяло у Вероники было мокрое, хоть выжимай.
– Я сначала думала, что описалась, – сообщила за завтраком довольная ежика. – А оказывается, это просто оттепель.
– Оттепель надолго не бывает. – Мама растопила печь и положила на неё сушиться мокрые одеяла и простыни.
Папа заделывал мышиные ходы. А Вовка и Вероника мисками вычерпывали из чулана воду.
Закончив работу, папа вышел из дома:
– Интересно, какое сегодня число и месяц?
– Тридцатое декабря, – крикнула пролетавшая над домом Сорока.
Сороке никто в лесу особенно не верил. Поэтому, заметив дым над домом хомяков, папа решил навестить соседей. Вовка пошёл с ним.
– Здравствуйте, – поздоровался папа. – Вы не знаете, какой сегодня день?
– Плохой, – мрачно сказал Хома. – У нас мешки с зерном подмочило. Сушить не пересушить.
– А число какое? – спросил папа.
– Три.
– Три – чего? – не понял папа.
– Три мешка.
Ничего толком не выяснив, Вовка с папой отправились к зайцам.
– Здорово, что ты проснулся, – издалека увидев друга, крикнул Сенька. – Будем Новый год вместе справлять.
Вовка не сразу заметил зайца, а когда заметил – не признал: после линьки шкура у него стала белой, как снег
– Отличная у меня маскировка, да? – засмеялся Сенька и, отозвав Вовку в сторону, шепнул: – Я вчера в посёлок на разведку бегал, там такая ёлка стоит, вся в игрушках. Давай сегодня ночью сгоняем туда?
Ёжик задумался. Ему не хотелось, чтобы его считали трусом. А с другой стороны…
– Знаешь, что, – сказал он другу. – Зачем нам чужая ёлка? Что, у нас своих ёлок мало? Нарядим самую большую, навесим подарков. И ёлка будет не хуже, чем у людей…
– Хорошая идея, – сказал Сенька и, почесав за ухом, добавил: – Если только взрослые согласятся.
У родителей Вовкино предложение не вызвало восторга.
– Это же надо подарки готовить, – вздохнула мама.
– Вот‑вот, – поддержал её папа. – Лучше посидим дома, мама приготовит пирог с ежевикой, поужинаем – и на боковую.
Вовка расстроился. Но тут Вероника надулась и заявила:
– А я хочу настоящий Новый год. С большой ёлкой. С подарками. Зря я, что ли, просыпалась?!
На глазах у Вероники навернулись слёзы. И папино сердце дрогнуло:
– А может, и правда… раз оттепель…
– Да и одеяла не успеют просохнуть, – сказала мама.
– Ура! – закричали Вовка и Вероника.
Папа ушёл договариваться с соседями. Мама достала швейную машинку, и они с Вероникой сели шить подарки. А Вовку с лопатой, как главного зачинщика, послали расчищать Большую поляну.
Несмотря на оттепель, снегу было – леснику по пояс. Снег был мокрый и тяжёлый. И вскоре Вовка весь вспотел и пыхтел, как паровоз. Заяц Сенька, взявшийся ему помогать, уныло бормотал:
– Сюда бы трактор! Я знаю, в одном месте есть…
– Так вы и до следующего Нового года не управитесь, – насмешливо сказал бельчонок Филя, свесившись с ветки.
– Может, ты покажешь, как надо, – нахмурился Сенька и, слепив снежок, запустил в Филю.
– Это правильно. – Поймав снежок, Филя спрыгнул на землю и стал катать его. – Смотрите…
Через минуту снежок превратился в большой снежный ком. Вовка и Сенька бросились Филе на помощь. К вечеру поляна был очищена от снега. А по краям её высились огромные – в три заячьих роста – снеговики. Снеговики были настоящие, с морковками вместо носа. Мама Зайчиха выдала их напрокат, на время праздника.
Домой Вовка вернулся усталый, с шишкой на лбу и ободранными коленками. Оказывается, они ещё успели с Сенькой и Филей покататься с горки. Вероника сначала обиделась, что её не позвали. Но когда папа помазал брата зелёнкой, развеселилась и сочинила стишок:
Трах! – под самый Новый год
Вовка треснулся об лёд.
Папа бедному ежонку
Притащил скорей зелёнку.
И теперь – в зелёнке – ёж
Сам на ёлочку похож!
На следующий день с утра появились бобры. Они притащили доски, топоры, рубанки. И вскоре посреди поляны стоял длинный стол и две скамьи.
После обеда стали украшать ёлку. Белки притащили ме<