ИСТОРИЧЕСКИЕ ТИПЫКОНСЕРВАТИЗМА
Предпосылки формирования.
Классический консерватизм возникает как реакция на Английскую и Великую Французскую буржуазные революции. Английская революция была первой буржуазной революцией общеевропейского масштаба, именно она определила магистральное направление движения современной цивилизации. Вместе с тем Фрацузская революция была гораздо более радикальной, именно она утвердила победу буржуазного общества, вызвав более мощную идейную реакцию. В этой связи показатльны слова Жозефа де Местра: «Самое поразительное во французской Революции - увлекающая за собой ее мощь, которая устраняет все препятствия. Этот вихрь уносит как легкие соломинки все, чем человек мог от него заслониться: никто еще безнаказанно не смог преградить ему дорогу».
Классический консерватизм возникает в Западной Европе. Американская революция не могла породить консервативных настроений. В США отсутствие аристократии, обилие свободных земель и распространение буржуазного и коммерческого духа свели традиционную форму консерватизма к минимальному уровню. Его единственным серьезным проявлением была защита южных "особых институтов", когда возникла угроза их существованию. В ней среди прочих участвовали Джон Кэлхун, Джордж Фитцхью и Джордж Фредерик Адамс.
Основные представители.
В ряду основных представителей классического консерватизма –Эдмунд Бёрк, Томас Карлейль, Жозеф де Местр, Луи де Бональд, Карл Людвиг Галлер, Адам Мюллер, Хуан Доносо Кортес.
Его родоначальником принято считальангийского политика и публициста ЭдмундаБёрка(1729-1797), получившего известность в первую очередь как автора «Размышлений о революции во Франции». Правда, сам он не использовал слова «консервативный», а говорил скорее о «сохранении» (preservation). Он был главным автором и редактором ежегодника "AnnualRegister", в котором давался обзор важнейших событий политической и культурной жизни,работал личным секретарем члена парламента У. Гамильтона и личным секретарем главы правительства, маркиза Рокингема, одного из влиятельнейших лидеров партии вигов. В 1765 году Бёрка избрали в Палату общин.Вскоре он выдвинулся на роль главного идеолога и организатора (по парламентской терминологии - "кнута") фракции Рокингема.
Интересно, что его позиция по отношению к революционным событиям в США и во Франции явно диссонировала с настроениями большинства английского общества. С самого начала войны североамериканских колоний за независимостьБёрк принадлежал к числу находившихся в меньшинстве сторонников компромисса.Миротворческие усилия принесли Берку широкую популярность, но он и его единомышленники так и не смогли предотвратить войну, стоившую Англии ее североамериканских колоний.
Напротив, с самого начала Великой Французской революции он выступил с осуждением происходившего по другую сторону Ла-Манша, что вызвало недоумение у английской публики, поначалу приветствовавшей падение "деспотизма" и "триумф свободы". Лишь когда вожди Французской революции провозгласили поход против "деспотов" всего мира, когда Людовик XVI был казнен, а Французская республика объявила войну Англии, - только тогда большинство вигов признало его правоту и совместно с тори сформировали коалиционное правительство национальной обороны. В своих последних памфлетах Э. Бёрк доказывает, что война с Французской республикой не похожа на все предыдущие: борьба в ней должна идти не за территориальные приобретения, а за уничтожения власти революционной утопии, несущей смертельную угрозу цивилизации.
По своему содержанию консерватизм Бёрка весьма специфичен. Его политическая карьера происходила в рядах партии вигов, и это порождало дискуссии по вопросу о том, в какой степени правомерно считать его консерватором. Bигская историография второй половины XIX - первой половины XX вв. настойчиво доказывала принадлежность Бёрка к числу приверженцев утилитаристской философии, ставшей в XIX в. основой британского либерализма. Также Бёрк вполне определенно высказывался против сравнения государств с живыми организмами: "Эти предметы, между которыми насильно пытаются провести аналогию, относятся к разным сферам бытия. Индивиды - физическиесущества... Государстважеимеютнефизическую, аморальнуюсуть". Кроме того, он всегда очень критически относился к консервативным взглядам Болингброка и даже первую свою работу посвятил их опровержению.
Все это дает основание согласиться с мыслью о том, что будучи основателем консервативногонаправления в политической философии,Бёрк как мыслитель развивался в русле английской политической традиции, носившей преимущественно либеральныйхарактер. «Говоря о консерватизме Берка, мыдолжны подчеркнуть либеральный характерэтого консерватизма. По тому же пути пойдетвпоследствии все развитие английского консерватизма вплоть до Р.Пила и Дизраэли,консерватизм которых носил реформистскийхарактер, оставаясь, однако, консерватизмом(если что-то и нужно реформировать, то только для сохранения старого)».
Специфика консерватизма Бёрка действительно определялась особенностями английской политической и культурной традиции, и его трудно представить другим. Из этих особенностей вытекает и его внешняя противоречивость. Так, по словам И. Широна, "с одной стороны, конечно, вполне правомерно отнести Бёрка к числу сторонников экономики laisser-faire. Правда, его либерализм в сфере экономики всегда сочетался с консерватизмом и традиционализмом, которые в политической и социальной областях столь же неизменно определяли оттенок его прагматизма. С другой стороны, в отличие от приверженцев экономического либерализма в XIX и XX вв., Бёрк никогда не ставил экономику выше политики".
Хотя доминирующую роль в его философии играли христианские ценности, лишь в 50-е годы ХХ века утвердилась концепция принадлежности Бёрка к традиции данного свыше "естественного закона"(theNaturalLaw), управляющего Вселенной и имеющего прежде всего нравственное содержание. Бёрк, по мнению историка П.Стэнлиса, "был самым первым в новое время христианским гуманистом в политике, поскольку рассматривал мир и природу человека через откровения христианства и высшую истину естественного закона. Его мир высшей истины и Природы - это стоический мир Аристотеля и Цицерона, христианский мир Св.Фомы Аквинского и Хукера, а не тот рационалистический мир "естественного", что был выстроен в XVIII в. на основе математической науки и эмпирической философии и истолкован с позиций либо оптимистического деизма, либо пантеизма".
По мнению М. Ганзена, особенно большое влияние на Бёркаоказало учение Св. Фомы Аквинского и, в частности, томистская трактовка "естественного закона", согласно которой вся жизнь Вселенной подчинена единому, неизменному, вечному и универсальному закону, установленному Божественным Провидением и действующему как в природе, так и в обществе. В отношениях между людьми он проявляется прежде всего в объективно существующих нормах морали, требующих от каждого человека исполнения долга. А.В. Чудинов также разделяет мысль о том, что социальная жизнь, как и жизнь природы подчиняется установленным свыше законам, не зависящим от воли людей, пронизывает все рассуждения Берка о государстве и обществе.
В речи при закрытии суда над лордом Гастингсом Бёрк сформулировал свое определение «естественного закона»: "Есть лишь один закон для всех, а именно - тот, что управляет всеми остальными, - закон нашего Создателя, закон гуманности, правды и справедливости, являющийся законом природы и наций. Остальные же законы оказываются под его покровительством и приобщаются к его святости, только если они подкрепляют этот изначальный закон, если их положения придают ему большую ясность, энергию, эффективность".
«Перед человечеством в целом, - отмечал Э. Бёрк, - мы несем обязательства, не являющиеся следствием какого-либо сознательно заключенного соглашения. Они проистекают из отношений между людьми, из отношений между человеком и Богом, - отношений, которые не могут быть предметом нашего выбора. Напротив, прочностьвсехостальныхсоглашений, заключаемыхсотдельнымлицомилигруппойлиц, зависитотэтихпервичныхобязательств».
Универсальный закон по-разному проявляется в разных сферах социальной деятельности. В экономике он, по мнению Бёрка, нашел выражение в обьективных закономерностях функционирования рынка. Именно этим объясняется его приверженность принципам свободы торговли и невмешательства государства в экономику. На протяжении всей своей политической карьеры Бёрк боролся против государственного вмешательства в "законы торговли, которые суть законы природы, а значит - и законы Бога".В рыночных отношениях, по его мнению, в полной мере проявляется та же гармония противоречий, что характеризует и весь мировой порядок, установленный "добрым и мудрым Творцом всех вещей, который устроил так, что люди, преследуя собственные, эгоистические интересы, связывают, хотят они того или нет, свое преуспевание с общим благом". Так же и в основе всей социальной жизни, как утверждал Бёрк, лежит "то противостояние интересов,...то действие и противодействие, кои в естественном и политическом мире порождают гармонию, благодаря взаимной борьбе противоположных сил".
Признавал возможность постижения человеческим разумом основных положений Божественного закона, Бёрк имел в виду коллективный разум нации.«Индивид глуп. Толпа бывает глупа, когда действует не размышляя; но род человеческий всегда мудр, и когда у него достаточно времени, он всегда поступает правильно». В силу этого «мы опасаемся дозволять людям жить и действовать с опорой каждого лишь на собственный запас разума, поскольку полагаем, что такой запас у отдельно взятого человека невелик и что индивидам лучше обращаться во всеобщий банк за капиталом, накопленным в течении веков многими народами».
Французские роялисты Жозеф де Местр (1753-1821) и Луи де Бональд (1754-1840), отвергая республику, любуюреформу и противопоставляя ей традицию и авторитет, усматривали путь к спасениюв усилении политической роли религии. Ядром политических идей де Местра явиласьидея эквилибра, понимаемого как создание стратегического равновесия вполитической и духовной жизни на базе теократического подхода. Де Бональд, неотдавая приоритет ни светской, ни религиозной властям, выдвинул идею союзарелигиозного и политического общества. По его мнению, общественный порядок зиждитсяна трех основах – господство религии, сословное неравенство, абсолютная монархия.
В революционной атмосфере 1848 г., разочаровавшись в монархах, не способных остановить либералов и нигилистов-коммунистов, испанский мыслитель, дипломат, приближенный королевы Изабеллы II Хуан Доносо Кортес (1809-1853), дальний родственник конкистадора Эрнана Кортеса, член Испанской Королевской академии, в сочинениях «Рассуждение о диктатуре» (1848), «Опыт о католицизме, либерализме и социализме» (1851) выступил в защиту христианских ценностей перед лицом секуляризации культуры, воинствующего атеизма и социалистических увлечений, а также с апологией сильного государства, католической церкви и инквизиции как основных опор против «культа разума» и «демократического хаоса».
История, согласно Доносо Кортесу, Христоцентрична. Она является ареной борьбы между "силами агрессии" и "силами сопротивления". "Церковь, - пишет Кортес, - это единственная монархия, которая сохранила в неприкосновенности всю полноту своего права, постоянно сохраняя связь с могущественной олигархией, и это единственная олигархия, которая, сохранила связь с абсолютным монархом, не взорвалась мятежами и смутами". Однако к наследственной монархии Доносо Кортес относился весьма своеобразно. Он был убеждён, что силы разрушения достигли наибольшего проявления и традиционная монархия потеряла смысл. Посему единственным выходом в противоборстве с мiровой деструкцией является диктатура во имя Божие.
Доносо Кортес стал одним из творцов "испанской идеи" (hispanidad), соединившим католицизм с экзальтированным национальным чувством. Он призывал более активно защищать интересы Испании на международной арене, предлагая, например, в противовес альянсу с Англией и Францией создать испано-португальский союз для осуществления совместных цивилизаторских действий в Африке и являясь сторонником создания второй испанской колониальной империи.
Развивая идею о существовании только двух цивилизаций - католической и революционной, теологической и философской, Х. Доносо Кортес при этом оговаривается, что одна европейская страна - Россия, пока не поддалась воздействию разрушительных революционных идей. Императора Николая I он считал великим монархом и единственным государственным человеком Европы. Однако Россия стремится к господству над Европой, так что ее жизнестойкость оборачивается не меньшей для католической цивилизации опасностью, чем социализм. К тому же, по его словам, "революция скорее произойдет в Санкт-Петербурге, чем в Лондоне". Противостоять России могла бы лишь консервативная, самодостаточная, равнодушная ко всяким нововведениям, однако сбившаяся с истинного христианского пути Англия. И только католицизм, хотя это и маловероятно, мог бы спасти гибнущую Европу, если бы Англия склонила наконец голову перед Ватиканом, а романский мир, как блудный сын, вернулся бы наконец в лоно церкви.
В ряду классико консерватизма - британский историк, писатель и философ Томас Карлейль (1795-1881). Он исходил из ведущей и решающей роли отдельных героических личностей в развитии человечества и рассматривал в качестве основы цивилизации исключительно нравственный долг; а его политическая программа ограничивалась проповедью труда, нравственного чувства и веры. Утрированная оценка героического в истории и недоверие к силе учреждений и знания привели его к формальному культу прошедших времен, более благоприятных для героических людей.
Наследником классиков консерватизма вХХ веке стал РасселлКёрк.Развивая традиционалистскиепринципы, он писал в работе «Консервативное мышление» (1953), что в революционные эпохи люди бывают увлечены новизной, но затемони устают от нее и их тянет к старым принципам. История трактуется им какциклический процесс. Поэтому на определенном витке консервативный порядоквозвращается вновь.Великие консерваторы, по убеждению Кёрка, это пророки и критики, но отнюдь нереформаторы. Он утверждает, что поскольку природа человека неисправимоповреждена, то мир нельзя улучшить посредством политической деятельности. Консерваторы-традиционалистыстремятся обеспечить широкий национальный консенсус, апеллируя к традиционнымпредставлениям и предрассудкам, авторитету и религии. Позднее, в 80-е годы Р. Кёрк выделил следующие принципытрадиционалистского консерватизма: веру в порядок более высокого уровня, чемчеловеческая способность приспосабливаться, и убеждение в том, что экономикапереходит в политику, политика - в этику, а этика - в религиозные понятия.
Методологические и мировоззренческие основания.
Консервативное мировоззрение базируется на идее естественного закона в ее традиционном понимании. Изначально идея естественного закона является наследием греческой и христианской мысли. Она восходит к Суаресу и Франсиско де Виториа и далее - к Св. Фоме Аквинскому, к трудам Бл. Августина, Отцов Церкви и Св. Павла (мы помним его слова: "Ибо когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают, то, не имея закона, они сами себе закон"); наконец - к Цицерону и стоикам, к великим моралистам античности и ее великим поэтам, в частности Софоклу. Антигона, которая осознавала, что, преступая человеческий закон и неся за это кару, она подчиняется высшему повелению, неписаным и непреложным законам, является вечной героиней естественного права - поскольку, как она говорит, этот неписаный закон не был создан доброй волей вчерашнего или сегодняшнего дня: "Ведь не вчера был создан тот закон, - когда явился он, никто не знает".
Любое творение, существующее в природе - растение, собака, лошадь- имеет свой собственный естественный закон.Естественный закон для человека - это моральный закон, потому что человек подчиняется или не подчиняется ему свободно, а не с необходимостью и потому что поведение человека принадлежит к определенному высшему порядку.Заповедь "Не убий" - это требование естественного закона, потому что первичная и наиболее общая цель человеческой природы есть сохранение бытия - бытия того сущего, которое является личностью и универсумом в себе, и потому что человек, поскольку он человек, имеет право на жизнь.
Естественный закон не является писаным правом. Люди осознают его с большим или меньшим трудом, в различной степени и рискуя ошибиться. Единственное практическое знание, которым естественно обладают все люди и который постигается разумом посредством понятий, - это знание о том, что мы должны делать добро и избегать зла. Это - преамбула и принцип естественного закона, но это не сам закон. Естественный закон являет собой совокупность вещей, которые следует и которых не следует делать, что вытекает из него с необходимостью. Знание первичных аспектов естественного закона вначале было выражено в социальных формах в большей мере, нежели в личностных суждениях, так что это знание развивалось, будучи одновременно защищено и человеческими склонностями, и человеческим обществом. Этот неписаный закон эволюционирует в соответствии с уровнем морального опыта и саморефлексии, а также социального опыта, которого способен достичь человек в различные эпохи его истории. Так, например, в эпоху Античности и Средневековья в естественном законе в большей мере уделялось внимание обязанностям человека, нежели его правам. Достижение XVIII столетия состояло в освещении того, что естественное право требует также прав человека.
К. Манхейм в свое время обратил внимание на то, что из всех идеологий только консерватизм ориентирован на имманентные (укорененные в действительность) факторы бытия, а не на трансцендентные (выходящие за рамки действительности) идеи. Эта ориентация на идею естественного закона, из которой выводились все ценности и принципы консерватизма, обусловила некоторую дистанцированность консерватизма от стремления к идеологической систематизации, которая связывается с формальным рационеализмом, искусственным теоретизированием. Консерватор по своей природе знает, как должно быть, и не нуждается в теоретическом обосновании естественного должного поведения. Поэтому консерваторы привыкли говорить, что избегают идеологии. Во введении к своей "Портативной консервативной хрестоматии" Р. Кёрк пишет, что консерватизм - не политическая система и, уж точно, не идеология. Он - ни больше ни меньше - "отрицание идеологии".Одна из тех вещей, которые консерваторы противопоставляют теории, - здравый смысл. Они отождествляют себя с человеком инстинктивным, в противоположность человеку, отравленному разумом.
Консервативное мышление основывается на иррационализме и эмпиризме. Речь идет о доверии к опыту (в определенном смысле, принимая в расчет "обстоятельства", а не абстракции), о том, чтобы рассматривать факты такими, какие они есть.Человеческий разум не может исчерпывающим образом высказаться даже по поводу самой природы человека, не говоря уже о природе таких сложных феноменов как общество, государство или право. Поскольку человеческая мысль не располагает надежной теорией рациональности и вряд ли стоит ждать её появления в будущем, то людям, когда они берутся за решение тех или иных проблем, следует прислушиваться прежде всего к здравому смыслу.Ущербность всяческих «доктрин», по мнению К.П. Победоносцева, в том, что они - одновременно и творения, и пленники собственной методологии. Любая «доктрина» есть не более чем схема идеализированной ситуации, и соответственно - она пригодна для анализа только этих ситуаций. В силу этого она не может быть ни описанием действительности, ни - тем более - заключать в себе прогноз ее развития.
Консерватизм исходит из фундаментального "убеждения в радикальном интеллектуальном несовершенстве человеческой личности по сравнению с исторически накопленной политической мудростью сообщества, воплощенной в его обычаях и институциях". Вследствие того, что люди несовершенны интеллектуально,они должны пытаться руководствоваться не масштабными и абстрактными проектами индивидов, но "накопленной политической мудростью сообщества".Прежде всего она воплощена в тех традиционных обычаях и институциях, которые выжили и укоренились, а также в тех людях, которые тем или иным образом приобрели большой практический опыт в политике.
Консерваторы идентифицируются через приверженность фактичным утверждениям, прошедшим проверку временем. Говоря о том, что нечто прошло проверку временем, консерваторы имеют в виду то, что оно сохранилось на протяжение длительного времени и, таким образом, имеет удовлетворительный характер или происхождение."Консерватор верит в знакомые и испробованные структуры и желает наделить их всем авторитетом, необходимым для того, чтобы они стали признанной и объективной общественной сферой", - пишет Роджер Скратон.В отличие от либерализма с его основополагающей верой в дальнобойную мощь идей, консерватизм вынужден ограничиваться набором идей, когда-то в прошлом доставшихся ему по наследству.
Наиболеенадежнымруководителемчеловеческогоповедения, по словам ЭдмундаБёрка, являетсяскрытая в "обычныхпредрассудках" таинственнаямудрость, унаследованная от предков, в которойотражен "разумвсеобщий, коллективный, политический". В связи с этимБёркпровозглашает один изважнейшихпринциповконсерватизма - восприятие и использованиеопыта (и предрассудков)прошлых поколений.Он прямо говорит о том, что"мыопасаемся оставлять людей наедине с ихсобственным запасом разума, ибополагаем, что он невелик и чтоиндивидамлучшеиметь доступ к общимнакоплениямнаций и веков"
Гносеологии консерватизма как идеологии, наиболее близкой традиционному, теоцентричному мировоззрению, присуще признание высоких когнитивных возможностей веры как таковой, убежденность в том, что приятие человеком положений, не обладающих на первый взгляд очевидностью, способно, тем не менее, помочь ему глубже осознать смысл творящегося вокруг и происходящего с ним самим. Главное, чтобы такие внушения исходили от источника, безусловно заслуживающего уважения и, соответственно, доверия.
Основной корпус классических идейных постулатов, образующих мировоззренческую основу консервативной идеологии включает следующие идеи:
1) ограниченность возможностей человеческого разума, убежденность в несовершенстве человека и его неспособности создать совершенное общество;
2) естественное физическое и умственное неравенство людей, на основе этого – признание несовершенства правления большинства, скептическое отношение к демократии, элитаризм;
3) существование трансцендентного морального порядка, который необходимо поддерживать в обществе;
4) необходимость строго иерархического построения общественных структур на основе институционального закрепления естественных различий, рассматривающегося как гарантия против установления тирании;
5) власть не подчиняется каким-либо функциональным целям, смысл ее находится в ней самой;
6) патернализм как идея ответственности элиты за социальное благополучие масс и общества в целом;
7) понимание государства как «духовной корпорации», мистического тела, живого организма, акцент на естественную связь между ним и индивидом, единство публичной и частной сфер человеческой жизни;
8) представление о частной собственности как о продукте человеческого разнообразия, гарантии человеческой свободы, культуры и социального порядка;
9) порядок, справедливость и свобода являются прдуктами длительного периода истории, в силу чего первостепенное значение приобретает сохранение беспрерывной преемственности общественного развития и недопустимость каких-либо искусственных изменений в обществе;
10) стабильность – главное условие, делающее возможным истинную ценностную ориентацию человека, порядок необходим для обеспечения преемственности традиций, он поддерживается общественными институтами, строится на лояльности членов общества и при этом нуждается в защите государственным авторитетом;
11) свобода как возможность осуществления индивидуальной и общественной инициативы в рамках, допускаемых иерархическим порядком.
Мыслить консервативно значит мыслить исторично. Внеисторичное мышление априори является неконсервативным. Джерри З. Мюллер даже определяет суть консерватизма как "исторический утилитаризм".Сам факт сохранения какого-либо института или обычая, по его мнению, дает основания полагать, что он так или иначе целесообразен. В этом контексте приобретает особый смысл афоризм Ж. де Местра: "Если хочешь все сохранить, нужно все освятить". Обычаи и институты, сохранившиеся в веках, по-видимому, почитаются нами только в том случае, если мы не задаемся вопросом о том, как они возникли и есть ли в них до сих пор какой-нибудь прок.
Классики консерватизма весьма пессимистично смотрели на перспективы общественного развития в условиях торжества демократических и либеральных начал. Э. Бёрк обращал внимание на то, что «любая власть, обесценившая нравы и обычаи, будет искать средства, чтобы удержаться. Узурпация, которая, чтобы сломать старые институты власти, разрушила и старые принципы, будет стараться устоять, используя для этого те же способы, с помощью которых она достигла власти. Когда принятый феодальный рыцарский дух верности, который, утверждая власть королей, в то же время избавлял их и вассалов от необходимости остерегаться тирании, будет разрушен, начнутся заговоры и убийства, которые попытаются предотвратить превентивными убийствами и конфискациями, и развернется длинный свиток зловещих и кровавых дел, представляющий собой политический кодекс всякой власти, которая не опирается ни на собственную честь, ни на честь тех, кто обязан ей повиноваться. Короли станут тиранами из соображений политических, а их подданные - мятежниками из принципа».В этом смысле общая идея консерваторов состоит в том, что общество тем прогрессивнее в смысле большей способности к выживанию, большего богатства возможностей, многообразия и творчества, чем больше в нем реакционных элементов.