Предпосылки формирования.
Кризис либеральной модели laissesfaire, обозначившийся в последние десятилетия ХIХ в., и связанные с ним подьем рабочего движения, наступление социализма и анархизма, не могли не вызвать реакции со стороны носителей консервативной идеологии. Тем более, что к этому времени консерватизм почти утратил свою основную социальную базу в связи со значительным ослаблением роли дворяннства и обозначившейся перспективой его полного уничтожения как социального класса. Для того, чтобы выжить, консервативной идеологии необходимо было измениться, и на смену классическому консерватизму пришел реформистский, или неоконсерватизм.
Считается, что термин «неоконсерватизм» был впервые использован в 1970 году социалистом Майклом Харрингтоном для обозначения бывших левых интеллектуалов, перешедших на правые позиции с целью поддержки политики президента США Р. Никсона. В научной и публицистической литературе термин «неоконсерватизм» употребляется преимущественно по отношению к политике консервативных правительств Великобритании (М. Тэтчер, Дж. Мейджор), США (Р. Рейган, оба Дж. Буша) и некоторых других стран в 80-90-е годы ХХ в., а также к лежащим в основании этой политике философским и экономическим концепциям.
Однако ясно, что термин «неоконсерватизм» имеет смысл лишь для обозначения его отношения к классическому консерватизму, и здесь следует признать, что, во-первых, постулаты классического консерватизма были пересмотрены гораздо раньше конца ХХ в., и явно не в русле «теэтчеризма» и «рейганомики», а во-вторых, последние в своей социально-экономической политике руководствовались отнюдь не консервативными теориями, вернее – теориями, принципиально несовместимыми с консерватизмом.
В настоящем смысле неоконсерватизм как реформа классического консерватизма возникает в 70-е гг. ХIХ в. как реакция на подъем рабочего класса и обострение социального вопроса. Реформистский консерватизм есть социальный консерватизм, поскольку он был направлен на привлечение в ряды консервативных партий как буржуазии, так и рабочих. По сути он представлял собой попытку «отвоевания» социокультурного пространства у либерализма и социализма, при этом использовал свойственные для них идейные конструкции.
Основные представители.
Реформистский консерватизм восходит к Бенджамину Дизраэли и Рандольфу Черчиллю с их идеей «демократического торизма». Именно они начали вести борьбу с прогрессистскими идеологиями на их поле, во многом приняв их правила игры. Кредо консервативных реформистов заключалось не в противодействии изменениям как таковым, а в осуществлении их с должным уважением к правам, обычаям, законам и традициям. Примерно тогда же Отто фон Бисмарк в Германии параллельно с исключительными законами против социалистов провел серию беспрецедентных по тем временам законов о социальном страховании рабочих.
Бенджамин Дизраэли (1804-1881) во второй половине 30-х гг. XIX в. в серии политических памфлетов и трактатов в общих чертах изложил свою теорию торизма, которая впоследствии была им развита в романах “Конингсби, или Молодое поколение”, “Сибилла, или Две нации”, а также в ряде публичных выступлений. Фактически он разработал концепцию национальной партии, которая позволила консерваторам в будущем доминировать на политической сцене Великобритании. В основе этой концепции лежала выдвинутая Дизраэли идея “одной нации”. Она основывалась на убеждении Дизраэли, что человеческое общество по своей природе иерархично: одни люди обладают большими способностями, чем другие. Люди с большими способностями составляют истинный правящий класс. В него входят прежде всего крупные землевладельцы, которые должны мудро руководить страной и заботиться об остальной части общества. При этом Дизраэли отстаивал приоритет врожденных прав британца перед правами человека и проповедовал постулаты британского империализма о солидарной общности британцев.
Для обоснования своих положений Дизраэли обращался к истории. Он рисовал картину “золотого века” Англии, идеализируя феодальные порядки, когда лорды-землевладельцы сердечно относились к крестьянам и опекали их. Но потом, с приходом фабричного производства, англичане были разделены на две нации — богатых и бедных.Классы собственников отказались от выполнения своих обязанностей по отношению к бедным. Понимая невозможность возврата в прошлое, он говорил о необходимости решения современных социальных проблем - уничтожения разделения на две нации и объединения в одну. Для этого разные классы должны быть связаны крепкими узами взаимных обязательств. Он выдвинул идеал патерналистского лидерства, призванного обеспечить общее благо. Задача правящего класса - осознать свою ответственность перед народом, что будет способствовать достижению двух целей: заботясь об условиях жизни народа, правящий класс одновременно сможет соблюсти и собственные интересы.Миссию консерваторов он видел в том, чтобы обеспечить простым людям достойные условия труда и быта, восстановив тем самым национальное единство.
Фактически предложенная Дизраэли концепцияреформированного торизма сводится к трём основным элементам: социальное реформирование, сохранение традиций прошлого и имперская идея. В1848 г. он говорил, что “дворец не будет спокоен, когда несчастлива хижина”. Тем самым он признавал необходимость реформ. Весь вопрос заключался в том, как их следует проводить. В своей речи в Эдинбурге в 1868 г. Дизраэли сказал: “В прогрессивной стране изменения происходят постепенно, и великий вопрос не в том, сопротивляться ли изменению, которое неизбежно, а в том, будет ли оно осуществлено с должным уважением к нравам, обычаям, законам и традициям народа или же в соответствии с абстрактным принципом, общими доктринами и по произволу”.
Дизраэли удалось убедить большинство британских рабочих отказаться от революционных идей и даже забыть о классовом антагонизме: Чтобы поддерживать социальный мир и национальное единство, Дизраэли сочетал заботу о благе бедняков с заботой о строительстве империи и о сохранении существующего социального устройства. Поэтому О. Шмитц не без оснований утверждал, что «демократический консерватизм Дизраэли — единственное спасение от переворота».
Продолжателем линии Дизраэли стал отец Уинстона Черчилля лорд Рандольф Черчилль, один из основателей в 1883 г. «Лиги подснежника» внутри Консервативной партии (подснежник был любимым цветком Дизраэли). Р. Черчилль с симпатией относился к идее консервативной демократии, призывая «доверять народу». Политика партии, по его мнению, должна заключаться в том, чтобы сплотить народ вокруг престола и объединить народ и престол. В этом же ряду стоит имя основателя еще одной британской политической династии Джозефа Чемберлена, пламенного проповедника социал-империализма и подлинного «строителя империи». Он прямо говорил: «Организовать империю, можно даже сказать, создать империю, более грандиозную и более способную обеспечить мир и цивилизацию, чем любая империя, которую когда-либо знала история, - это мечта, если хотите, н мечта, которой никто не должен стыдиться».
Среди современных представителей реформистского консерватизма – Р. Батлер, Р. Нисбет, М. Оукшотт, Р. Скратон, А. Гелен, Г. Люббе, Э. Топич, Г.-К. Кальтенбруннер, Э. Форстхофф, Х. Шельски, И. Кристол, Н. Подгорец, С. Хантингтон. Они восприняли идею общественного развития, демократизации политики и социальных отношений, обратились к проблемам научно-технического прогреса и постиндустриального общества. Заметную роль в послевоенном неоконсерватизме сыграла группа «Солсбери», главными участниками которой были Р. Скратон, М. Коулинг, П. Уорсторн и др. Они критиковали государство за пренебрежение традиционными институтами гражданского общества, видели выход в укреплении его властных функций, но считали, что государство не должно активно вмешиваться в экономику.
Особое место среди консерваторов-реформистов ХХ века занимает Шарль де Голль. Ему впервые в Европе послевоенного периода удалось соединить патриотические лозунги защиты национального суверенитета, в том числе в рамках евроатлантических структур, с призывами восстановить авторитет государства путем расширения полномочий исполнительной власти, положив конец неустойчивости правительств. Особенностью голлизма было то, что он, несмотря на авторитарные тенденции, не ставил под вопрос основы плюралистической демократии и охотно прибегал к социал-реформистской фразеологии, привлекавшей часть “народного” электората. Однако голлистские лозунги “ассоциации капитала и труда” не получили сколько-нибудь ощутимого подкрепления в практической плоскости.
Методологические и мировоззренческие основания.
В философском плане реформистский консерватизм отстаивает традиционные идеи морального абсолютизма, антиэгалитаризма, сомнений в объективности социального прогресса и др. Его представители, как и классики консерватизма, стремятся воплотить синтез индивидуализма и авторитета государства, индивидуальной свободы и всеобщей воли. Подлинный порядок в обществе зиждется, по мнению неоконсерваторов, на образовании, дисциплине и институтах, а свободу может обеспечить только сильное государство. Для них также характерен идеологический детерминизм, то есть убежденность в том, что именно идеи правят миром.
Герд-КлаусКальтенбруннер в работе «Трудный консерватизм» (1975) сформулировал шесть основных принципов неоконсерватизма:
1. Преемственность (верность традициям, создание материальных и духовных условий сохранения духовного наследия и идентичности общества).
2. Стабильность (важнейшее условие сохранения ценностей в обществе все более нарастающих революционных изменений).
3. Порядок (гарант стабильности и преемственности, обеспечивающийся такими общественными институтами как семья, профессия, право, государство).
4. Государственный авторитет (сила, способная противостоять разрушительному влиянию групповых интересов и проводящая единую политическую линию).
5. Свобода (возможность индивидуальной и общественной инициативы — в рамках «авторитета и порядка»).
6. Пессимизм (недоверие к планам строительства рая на земле, неверие в абсолютную справедливость и гармонию: «определенная доля пессимизма предохранит от иллюзии о счастье для всех, о достижении такого счастья путем реформ»).
Лидеры реформистского консерватизма представляют его как подлинно гуманное мировоззрение, защищающее «уже достигнутый уровень социально-политической эмансипации, основополагающие ценности Европы — свободу, права человека, правовое государство» и т. д. Тем самым сделаны значительные шаги в направлении признания сложившегося современного порядка, пусть консерваторы и пытаются привнести в интерпретацию современных институтов и ценностей свой смысл.
В сравнении с классиками консерватизма из противников научно-технического прогресса неоконсерваторы превратились в убежденных его сторонников, поскольку только с его помощью и можно обеспечить выживание человеческой цивилизации. Еще в 1973 г. Ф.-Й. Штраус провозгласил на съезде Христианско-социального союза, что быть консерватором означает «шагать во главе прогресса». Больше того, Г.-К. Кальтенбруннер утверждал в 1975 г., что «именно консерватор нашего времени знает, что не только многое изменилось, но и что многое нужно менять».
Вместе с тем созраняется скептически-ограничительное восприятие ценности свободы. Обычно неоконсерваторы не разделяюттезиса, что история есть "неудержимыйпроцесс освобождения" человека, онивыступают против того, чтобы их понятиесвободы приводилось в положительноесоотношение с "мнимо родственным" понятием"освобождение", предполагающим освобождение от существующих структур,принуждений и институций, а также ожиданиетого, что уничтожение старых состоянийоблегчит создание новых форм совместнойжизни. Такое предположение представляется им нереалистичным.
"Свобода, - отмечает Г.-К. Кальтенбруннер, - не есть нечто естественное; онаесть искусственный социальный продукт; онане врождена, а дается нам на основеконкретных институциональных и культурныхпредпосылок, без которых не можетсуществовать". Как отмечает Р.М. Габитова, «последовательное разделение свободы и"освобождения" предпринимаетсяконсерваторами, ибо, с их точки зрения, впроцессе все большего расширенияпространства свободы всегда таится угрозауничтожения "ценных" социальных структур».
В гносеологическом аспекте они рассматривают человеческую жизнь как бесконечно сложную и трудно поддающуюся познанию. Поскольку люди знают слишком мало о мире, в котором они живут, их возможности менять его являются крайне ограниченными.
Под свою социально-политическую теорию они пытаются подвести фундамент философской антропологии. Особая роль здесь принадлежит АрнольдуГелену (1904-1976), которым разработана так называемая «философия институтов», изложенная в двух важнейших его работах — «Человек. Его природа и место в мире» (1940) и «Первобытный человек и поздняя культура» {1956), а также "Мораль и гипермораль", "Душа в технический век" и др.
Определяя порядок как особый процесс органического роста, медленно развивающегося в течение столетий, как гармоничное сочетание классов и социальных функций, защищающее справедливость и обеспечивающее добровольное подчинение закону и совместную безопасность, реформистские консерваторы особенно подчеркивают, что для его поддержания недостаточно одной лояльности членов общества. Необходим авторитет сильного государства, способного противостоять организованным частным интересам и защищать интересы общества в целом.
Г.Кун настаивает, что свобода "длясвоего развития" нуждается в"структурированном пространстве порядка", апорядок - только в "потенциально свободныхэлементах". К.-Т.Гуттенберг заявляет болеекатегорично, что "нет свободы без порядка";и в этом же духе - Ф.А.Вестфален: "Толькосвобода, созданная на основе порядка, можетпривести к порядку, основанному насвободе". Тем самым реформистские консерваторы в полной мере сохраняют приверженность основополагающим ценностям классического консерватизма.
Консерваторы убеждены, что поскольку людиинтуитивно (а иногда и осознанно) ощущаютважность своих жизненных отношений и привязанностей, местных неписанных обычаев итрадиций, то в конфликтнойситуации, когда порядок и свобода окажутсяв состоянии противоречия, они обязательно отдадут предпочтение порядку. Характерно повышенное значение, которое консервативные реформисты отводят в их системе ценностей национальной солидарности. Для них характерна приверженность политике классового мира, социального консенсуса и солидарности поколений как важнейшему условию жизнеспособности национального организма.
Неоконсерваторы приняли социальную модернизацию на условиях, исключающих признание модернизации культурной.Согласно их воззрениям,позитивность современных изменений ограничивается техническим прогрессом и капиталистическим ростом.Современной и желательной является та социальная динамика, которая в конечном счете восходит к частным инвестициям, нуждается в защите также и репертуар мотивов, подпитывающих эту динамику. И наоборот, опасность исходит от культурных изменений, от смены в мотивах и установках, от сдвигов в ценностных моделях и моделях идентичности, и поэтому фонд традиций и следует по возможности замораживать.
В этом русле Д. Белл анализирует конфликт между современным (moderne) обществом, развивающимся в соответствии с критерием экономической и административной рациональности, и модернистской культурой, способствующей разрушению моральных основ рационализированного общества.В обоих случаях модерн возникает благодаря процессу секуляризации; но что хорошо для секуляризованного общества, а именно капиталистическая модернизация, то обрекает культуру на злую участь. Согласно Беллу, основное культурное противоречие капитализма состоит в том, что после утраты капитализмом своей первоначальной легитимации он перенял легитимации той культуры, что прежде была антибуржуазной, - чтобы поддерживать сохранность собственных экономических институтов.
Современная культура обнаруживает все симптомы синдрома нарциссизма: культ самолюбования, эгоизм, потребительство, неспособность преодолевать соблазн личного обогащения за счет общественного благосостояния, утрату интереса к прошлому и отсутствие понимания будущего. В основании этого синдрома лежит кризис веры. Именно он рождает нигилизм и анархизм во всех сферах, в том числе в сфере морали и эстетики. Причем, например, Ганс Зейдльмайерубежден, что "эстетический анархизм гораздо опаснее, нежели политический".