Берлиоз, как известно из ранних редакций, являлся не только председателем МАССОЛИТа, но и редактором журнала «Богоборец»,[48] то есть одним из идеологических вождей воинствующего атеизма. Именно он и предложил Ивану Бездомному написать антирелигиозную поэму. При встрече с Воландом, который рассказывает о Иешуа, Берлиоз спорит с ним и погибает. Может показаться, что Воланд наказывает его за неверие. Но это не так.
Как известно, внутри атеизма существовало две школы: мифологическая и историческая. Мифологическая школа утверждала, что Христа как личности не существовало, и Христианство появилось как результат переосмысления древних языческих мифов во время становления централизованных государств. А историческая школа боролась со Христом иначе. Она признавала его историческое бытие, но утверждала, что Он был обыкновенный земной человек, философ, учитель, наподобие Будды, Мухаммеда и других основателей религий, главное, что он не был Сыном Божиим, ибо это невозможно, так как Бога нет.
Мифологическая школа, первое время, господствовала, но довольно скоро множество археологических открытий и исторических свидетельств сделали ее несостоятельной. И на смену ей приходит историческая школа. И Булгаков в своем романе как раз показывает этот процесс в СССР: смену тактики атеизма. И главное, что утверждает (и о чем хочет предупредить людей: «Чтобы знали…») Булгаков: за любым атеизмом стоит та же самая мистическая темная сила.
Берлиоз – представитель старого, мифологического направления атеизма – он отслужил свое, уже выполнил свою функцию, пытаясь доказать обществу, что Христа не было. И он погибает, потому что он сам и его мифологический подход больше не нужен Воланду. Эта теория устарела и уже никого не убеждает. А перестроиться Берлиоз не сможет, он окончательно закоснел.
Мастер – это новый проводник идей Воланда, осуществляющий на практике современный исторический подход. В его романе, навеянном Воландом, Иешуа (Иисус) «не есть Христос, Он не Сын Божий и не Бог. Он не творил чудес, не обладал даром пророчества, не воскрешал и не спасал души людей. Учение Иисуса совершенно абстрактно, неприложимо к жизни. Да и в чем оно состояло – совсем не ясно, ибо Евангелия исторически недостоверны».[49] Кроме самого сюжета Воланд оказывает Мастеру и материальную помощь (сто тысяч рублей), а также посылает вдохновительницу романа – Маргариту, во многом благодаря которой роман и был создан Мастером: «Она сулила славу, она подгоняла его и вот тут-то стала называть мастером… говорила, что в этом романе ее жизнь». Слово жизнь, в Евангелии иногда тождественно по смыслу слову душа, а Маргарита продает свою душу Воланду, и теперь ее душа в этом романе.
Но Мастер оказался слишком слаб, критические статьи вывели его из себя, он внутренне надломился, сжег роман и укрылся в психиатрическую клинику. Но роман не сгорел, он не может быть уничтожен, так как хранится, прежде всего, не на бумаге, а в «информационной базе данных» Воланда и оттуда он может быть многочисленно скопирован разными авторами.
И вот теперь Воланду нужна замена Мастеру – новый автор, молодой и горячий, такой как Иван Бездомный. Именной Бездомный как нельзя лучше подходит на эту роль. Он молод, энергичен, напорист и в тоже время необразован (что является его достоинством, так как он, как чистый лист, готов принять любое откровение), к тому же он талантлив, и его собственный талант не противоречит замыслу Воланда и улавливает современные веяния: «Иисус в его изображении получился ну совершенно как живой, хотя и не привлекающий к себе персонаж». А именно это и надо Воланду! И он отправляет Ивана в психиатрическую клинику – чтобы тот узнал продолжение истории от Мастера, который, если сам уже и не хочет продолжать дело создания Евангелия от Воланда, то может научить другого, пусть даже и бессознательно. А Берлиоз устраняется Воландом, как главный противник исторической теории атеизма. И в дальнейшем у Ивана Бездомного будет открыта дорога для воссоздания и публикации романа Мастера – Воланда.
Мастер, улетая вместе с Маргаритой из Москвы последний раз посещают Иванушку и дают ему наказ – продолжить роман: «Мастер и Маргарита соскочили с седел и полетели, мелькая, как водяные тени, через клинический сад. Еще через мгновение мастер привычной рукой отодвигал балконную решетку в комнате № 117-й, Маргарита следовала за ним.
Они вошли к Иванушке, невидимые и незамеченные, во время грохота и воя грозы. Мастер остановился возле кровати.
Иванушка лежал неподвижно, как и тогда, когда первый раз наблюдал грозу в доме своего отдохновения. Но он не плакал, как в тот раз. Когда он всмотрелся как следует в темный силуэт, ворвавшийся к нему с балкона, он приподнялся, протянул руки и сказал радостно:
– А, это вы! А я все жду, жду вас. Вот и вы, мой сосед.
На это мастер ответил:
– Я здесь! Но вашим соседом я, к сожалению, больше быть не могу. Я улетаю навсегда и пришел к вам лишь с тем, чтобы попрощаться.
– Я это знал, я догадался, - тихо ответил Иван и спросил:
– Вы встретили его?
– Да, – сказал мастер, – я пришел попрощаться с вами, потому что вы были единственным человеком, с которым я говорил в последнее время.
Иванушка просветлел и сказал:
– Это хорошо, что вы сюда залетели. Я ведь слово свое сдержу, стишков больше писать не буду. Меня другое теперь интересует, – Иванушка улыбнулся и безумными глазами поглядел куда-то мимо мастера, – я другое хочу написать. Я тут пока лежал, знаете ли, очень многое понял.
Мастер взволновался от этих слов и заговорил, присаживаясь на край Иванушкиной постели:
– А вот это хорошо, это хорошо. Вы о нем продолжение напишите!
Иванушкины глаза вспыхнули».
Роль Ивана Бездомного прояснилась. И действительно роман завершается (Пилат слышит от Иешуа так желаемые им слова, что казни, якобы, не было на самом деле) уже в его сознании.
Итак, для чего Воланду необходимо, чтобы существовал этот роман?
Конечно, главная цель его ясна и без этого. Как утверждает Библия (и как говорил Достоевский), зло борется с добром за души человеческие. Цель Христа – Сына Божия – спасти людей, а цель дьявола – погубить. Именно для этого ему и необходимо доказать людям, что Христа либо не было вообще, а, если этого не удастся сделать, тогда доказать, что Иисус из Назарета – никакой не Бог, а простой человек. А это значит, что никто не принял на себя наши грехи, что пропасть между Богом и человеком не преодолена, что нет спасения.
Если мы сравним Христианство с другими религиями: Буддизмом или Магометанством, то увидим очень существенное различие, которое заключается именно в Личности Христа и в характере совершаемого Им подвига. Об этом пишет профессор Московской духовной академии А. И. Осипов: «Христианство целиком вписывается в одно слово – Христос. Но что это значит? Это жертва, которую совершил Христос ради рода человеческого… В этом самое существенное, что отличает христианство от всех прочих религий.
В других религиях основатель являлся не кем иным, как проповедником учения… Поэтому во всех других религиях основатель не имеет того исключительного значения, какое имеет Господь Иисус Христос в христианстве. Там основатель – учитель, провозвестник Бога, возвещающий путь спасения. И не более. Учитель – только труба Бога, главное же – то учение, которое он передает от Бога. Поэтому основатель в других религиях всегда находится на втором плане по отношению к возвещаемому им учению, основываемой им религии. Существо религии от него не зависит, он, так сказать, заменим. Религия нисколько не пострадала бы, если бы ее возвестил другой Учитель или пророк. Например, буддизм спокойно мог бы существовать, если бы было доказано, что Будды никогда не было, а был другой его основатель. …
А христианство мог бы основать, например, святой Иоанн Креститель? Он мог бы сказать о нравственном учении, о некоторых истинах веры, но не было бы самого главного – Жертвы! Без Крестной Жертвы Богочеловека Иисуса Христа нет христианства! Можно понять теперь, почему весь огонь отрицательной критики был направлен на упразднение Христа как реально существовавшей личности! Если Его не было, если не было Того, Кто пострадал за нас, Кто принял смерть крестную – христианство рассыпается тут же. Идеологи атеизма это прекрасно понимали».[50]
И Булгаков показывает, что идеологи понимали это постольку, поскольку это понимал Воланд, который и стоял за всеми идеологами. Недаром в черновиках романа Воланд высказывает явную симпатию к деятельности атеистов и говорит Берлиозу, что сотрудничать в журнале «Богоборец» он «счел бы счастьем».[51] Но это не значит, что он уже не сотрудничает через вдохновляемых им богоборцев.
Чтобы вернее погубить человека, ему надо внушить неправые понятия, указать ложный путь, чтобы он стал жить помимо истины. Одно из толкований понятия грех – попадание мимо цели. То есть гибель человека это неосуществление им цели своей жизни.
Каким образом Евангелие от Воланда направляет человека по ложному пути? Во-первых, осуществляя подмену самого понятия истины. Одно из основных теоретических расхождений с христианством в проповеди Иешуа – это учение об истине. В речи перед Пилатом проводится теоретическое обоснование антихристианского плюралистического взгляда на истину, от которого зависит и понимание нравственности.
Ответ Иешуа на сакраментальный вопрос Пилата – «Что есть истина?» – не совпадает с евангельским. В Евангелии Христос ничего не отвечает. Пилат и сам не дожидается ответа, как бы говоря этой фразой: «Сколько было мудрецов в Греции и Риме, и никто так и не определил истину, даже мудрец из мудрецов – Сократ в конце жизни признал, что он узнал только то, что ничего не знает. Неужели ты сейчас откроешь мне это?». В чем заключалась главная ошибка Пилата? Он был воспитан в эллинской культуре, и для него истина – категория умозрительная, некая философская словесная формула. Поэтому он выбирает неодушевленное местоимение «что». А в христианском понимании истина не «что», а «Кто» – это Сам Бог. Евангелист Иоанн повествует, что однажды Христос сказал: «Я есмь путь и истина и жизнь» (Ин. 14, 6).
В романе Булгакова Иешуа Га Ноцри отвечает Пилату: «Истина прежде всего в том, что у тебя болит голова…» и т. д. На первый взгляд, довольно безобидная фраза. Создается впечатление, что если это не истина с большой буквы, то, хотя бы правда. Но в этом-то и заключается главный подвох. Не будем говорить о том, что в данном эпизоде Иешуа предстает не как Сын Божий, а как заурядный экстрасенс-целитель. Главное то, что он производит подмену истины. Представьте себе, что ответил бы Иешуа Пилату, если у последнего не болела бы голова, а, к примеру, чесалось ухо? «Истина в том, что у тебя чешется ухо». Звучит уже не так благородно, как голова. А чем, в сущности, отличается? Ничем. В этом самое главное. Иешуа, таким образом, утверждает, что истина – это вся эмпирическая реальность. Это все, что случается с человеком, все, что он испытывает телом, чувствами, разумом.
Но в человеке могут быть истинные и ложные мысли, положительные и отрицательные эмоции, добрые и злые желания. А в словах Иешуа нет критерия для их различения. Если они есть, значит, они тоже – истина. Что отсюда следует? Оправдание каких угодно пороков, страстей и извращений – если все это есть в человеке, как мысль или как желание, значит, это тоже истина. По этому пути идет безрелигиозный мир, в котором главную ценность представляет человек. Именно таков современный Запад, где еще с эпохи Возрождения утверждается гуманизм, который практически обожествляет человека в его падшем, непреображенном состоянии. К сожалению, такой становится и Россия.
Такое представление об истине приводит к страшным искажениям в общественной нравственности. Один из вопиющих примеров – признание однополых браков многими европейскими государствами. А также уроки откровенной безнравственности в современных российских школах. Однако вопиющим это кажется только для христиан, не забывающих содержание послания апостола Павла к Римлянам (Рим. 1, 27). Для остального мира, если это существует, значит, имеет право быть признанным и провозглашенным государством истиной.