Нам сейчас трудно разглядеть и осознать корни современной славянской пляски, наблюдая ее по телевизору или на гуляниях и праздниках в исполнении фольклорных коллективов. А создавалась она совсем не как развлечение, а как специфическая система игровой тренировки славянских воинов, помогающая вырабатывать боевые двигательные навыки, выносливость развить ловкость и силу.Гопак, трепак, “казачок”, “барыня”, матросское “яблочко” и другие пляски носят в себе остаточные элементы пешего боя и единоборства.Приблизительно в 20-30х годах началось разделение плясовой традиции, на две или даже на три части.
Создавая плясовые ансамбли и хоры, культпросвет работники выхолащивали живую танцевальную традицию, удалив из неё импровизацию и игровой элемент. Пляска и танец перестали быть игрой и развлечением участников, теперь они были призваны развлекать зрителей. С уходом умелой спонтанности, в сценический народный пляс пришёл сценарий. Действия плясунов стали жёстко регламентироваться, а это убивало инициативу, а вместе с ней и заразительность, плясовой азарт. Тем не менее, танец требовалось сделать зрелищем и по этому, движения танцора стали оттачиваться, наподобие китайских тао-лу, японских ката или западноевропейского балета. Стали доминировать акробатические "прыжки" и "ползунки", "колёса" и "вертушки". Исполнение этих непростых элементов требовало хорошей физической подготовки танцора и специального обучения у уже умеющего так плясать ветерана. Так появилась Советская школа сценического народного танца, а внутри неё неофициальная, но очень нужная, для культпросвета, школа плясовой акробатики. В этих неофициальных школах, передаваясь от наставника - ученику и сохранились реальные боевые акробатические элементы мужского восточнославянского пляса.
В деревенской народной традиции мужская хореография продолжала существовать, как бы, на "нелегальном" положении.
Отправляемые в деревенские клубы, специалисты культпросветчики, всячески пытались переделать реальную народную пляску и танец. Они ничего не понимали в ней и только отчётливо замечали огромную разницу народного танца с тем стерилизованным "культурным" "народным балетом", которым планировалось разрушить (и почти удалось) народный танцевальный обычай.
Такие боевые танцы, как Буза и другие подобные, назовём их условно "под-драку", сохранились не меняясь. Пляске "под Русского" повезло меньше, прежде всего из-за войны. Такой элемент как пляска в присядку начал стремительно исчезать сразу после войны. Плясать в присядку, да с прыжками, ползунками, вертушками - сложно, надо уметь, а плясунов повыбило. Вдобавок, к этому времени начали, также, сказываться результаты диверсионно-культурной программы работников культпросвета. Со сцен клубов и позднее с телевизоров и киноэкранов, на видеомоторном уровне, русским вдалбливали хореографию инопланетных пришельцев, выдавая её за "настоящую народную культуру". Каждому собирателю фольклора приходилось сталкиваться с разрушительным влиянием этой марсианской культуры, как на народных исполнителей, так и на зрителей.
Другая проблема сохранения боевой мужской хореографии стала очевидна лишь в конце девяностых годов. Перенимая живую народную культуру пляса, фольклористы сталкивались, как правило, с пожилыми плясунами. Большинство из них физически не могли исполнить многие сложные элементы мужской пляски. У многих фольклористов начало складываться неверное представление о том, что акробатика в пляске - это придумка культпросветчиков, называемых на жаргоне собирателей фольклора "клюква" или "айтудрица". Наши экспедиционные опросы формируют устойчивое мнение, что прежде, когда плясуны были молоды, такие пляски как Русского, Барыня и, в несколько меньшей степени, Буза изобиловали сложными акробатическими элементами. Казалось бы, чего проще: взять, сохранившуюся в сценическом танце, плясовую акробатику и применить её в живой фольклорной пляске?
Есть трудности. Большинство фольклористов не знакомы с этими элементами и им не у кого, негде их перенять. Многие физически не подготовлены для овладения сложными "коленцами" и по этому, продолжают настаивать на том, что прыжки, колёса, ползунки и т.п. вообще чужды живой русской пляске.
Третьим серьёзным барьером в изучении мужской боевой пляски, является необходимый уровень (для исследователя) национальной бойцовской подготовки.
Третье ответвление мужского пляса было неразрывно связанно с традицией северо-западного рукопашного боя. Это боевые танцы выполнявшие функцию бесписьменного способа передачи прикладной информации. Отобранные этносом, на протяжении веков, наиболее удобные для боя движения, передавались пластически, вместе со способом дыхания и звукоизвлечением, на фоне особого психофизического состояния. Большинство элементов боевого пляса имеют прикладной боевой смысл. Их неосмысленное повторение приводит к неизбежному искажению плясового архетипа, пластики и смысла танца. К сожалению, по причине неподготовленности, в этой области народной культуры, собирателей этнологов-фольклористов, отечественная наука располагает недостаточным количеством аудио и видео материалов по боевому плясу и по его боевым элементам. Их просто не искали или искали неумело.
Казаки – большие любители сплясать гопака. А о том, как они воевали в других странах до сих пор ходят легенды.
Например, суть известнейшего русского танца “Барыня” заключалась не просто в том, чтобы сплясать с женщиной. А в том, чтобы бороться за партнершу с другими плясунами, причем, бороться не силой, не грубостью, а плясовым мастерством!
Плясали с женщиной, стараясь не подпустить к ней соперника. Тот, в свою очередь стремился отбить плясунью, оттерев умелым движением соперника и самому продолжить пляс. Поэтому настоящая “Барыня” очень трудна – требуется тщательный контроль над сложными боевыми переходами.
Недопустимым считалось не только коснуться ударом партнёрши, но даже напугать её опасным движением.
Получается, не танец, а поединок – но не бой, а искусство!
На Руси издревле проводились состязания плясунов. Плясали как в одиночку, так и в паре с соперником.
Состязание чаще всего происходило на ярмарках. На плясунов “спорили” и делали ставки, а победители получали призы: подарки, деньги или вино.
Плясуны постоянно тренировались, выдумывали новые сочетания “коленцев”, неизвестные соперникам и зрителям.
До состязаний наработки держали в большом секрете. Это постоянно пополняло и обогащало технику русского пляса.
“Барыня” только на первый взгляд мирный танец. Борьба за девушку актуальна между молодыми людьми во все времена. Именно это противостояние легло в основу танца.
Различали парный и одиночный перепляс. В первом случае один из плясунов показывал какое-либо движение или связку,
соперник должен был их в точности повторить, потом показывал свои. Во втором – соревнующиеся попеременно показывали свои движения,
при этом нельзя было повторять предыдущие. Проигрывал тот, у кого первого заканчивался набор "выкрутасов".
Заключение
Танец обогащается новыми движениями, обогащается его лексика. В нем появляются новые, как простые, так и сложные по технике исполнения движения.
Особую востребованность сегодня получает идея возрождения уникального для России субэтноса - казачества, чьи традиции связаны с установками на духовное единство, ментально-ценностной константой являются патриотизм, Православие и служение Отечеству, а одной из важнейших характеристик мировосприятия и жизнедеятельности - приверженность обычаям дедов и отцов.
Песня и пляска, игравшие важнейшую роль в поддержании казачьих традиций, являются самыми распространенными фольклорными жанрами. Они сопровождали казака везде, были его непременным спутником в горе, в радости, в военном походе, домашних, хозяйственных делах.