ЗАПРЕЩЕНО передвигаться на роликах.
Спасибо за понимание.
Администрация».
- Это сон, - прошептал Том, - просто дурной сон. Я сейчас проснусь, и все будет в порядке.
Но в порядке, не смотря на чаяния Тома, к сожалению, было не все. Его единственный план на восстановление положения вещей, какое было до встречи спины и головы с искусственной елью, безнадежно рухнул под звуки надоедливой рождественской песенки и детских голосов, наперебой открывающих нашему герою свои самые сокровенные мысли.
Том, чувствуя, что силы покидают, медленно-медленно дошел до скамейки, какие окружают игровые площадки, и кулем плюхнулся на сиденье. Он часто и мелко дышал, близкий к тому, чтобы разрыдаться как десятилетний несмышленыш. Глаза застилала мутная пелена, а звонкие голоса, смешавшись, единым, ровным монолитом прочно засели в его голове.
- Вы кого-то потеряли? – участливо спросил молодой человек, коснувшись его плеча. – Вам нужна помощь?
Кинув короткий взгляд на того, кто вторгся в его личное пространство, Том поспешно отвернулся.
«Господи, - подумал Том, - неужели я действительно превращаюсь в ребенка, который кого-то потерял в этом долбаном магазине?»
И отчаянно замотал головой, не желая ничьей помощи. Вернее, помощь-то ему нужна была, но он точно не собирался делиться своей проблемой с первым встречным. Тем более, уверенности в том, что его правильно и серьезно воспримут, не было никакой.
- Точно? Вы уверены? – не унимался незнакомец.
- Д-да, я… мне ничего… я не нуждаюсь… то есть мне ничего…
- Постойте. А не Вы ли вчера свернули елку?
- Я??
- Мне показалось? Ваше лицо… наверное, я ошибся.
- Я ее не сворачивал! – Тома почему-то сильно задело, что виновником падения дурацкой ели считают его, душа жаждала справедливости и какой-то мести. – Это все они!
- Кто?
- Эти ужасные дети!
- Ужасные? Но почему?
- Они меня толкнули, из-за них я упал под елку, по их вине я теперь… и вообще, один из них даже хотел, чтобы я умер!
Тома прорвало. Он и не понимал, насколько по-детски звучат его обвинения. Тыкая пальцем в центр площадки, где карапузы возились около пластиковой горки, он не осознавал, насколько нелепо выглядит, с таким пылом жалуясь на этих крох.
- Ну уж это вряд ли.
- Вы мне не верите?
- Почему же, верю. Вы не волнуйтесь так. Но, думаю, смерти никто не желал, а в Вас говорит обида.
- Да Вы просто не знаете! Это же монстры, только с соплями и без личных сбережений!
Молодой человек, все это время стоявший рядом со скамейкой, аккуратно присел на край и нахмурился.
- Дети любопытны – это факт, бывают жестоки – тоже факт, но они не кровожадны… ну, в большинстве своем, - рассуждал незнакомец, - хм… не могу себе представить. Что, так прямо и говорил, что хочет Вашей смерти?
- Нууу… не так прямо. По крайней мере, раскаяния, что я оказался под елкой без сознания, не было.
- Значит, это было просто любопытство.
- А мне все равно!
- За что Вы так не любите детей? Подумаешь – елка, ну, упал. Но Вы живы и здоровы, даже ходите.
- Еще бы я не ходил! Я бы их тогда… я бы…
- Что?
- Не знаю, - Том внезапно сник, а его агрессия так же быстро улетучилась, как и возникла, оставив после себя лишь отчаяние. Он закрыл лицо руками, пробубнив сквозь пальцы, - я не знаю, что мне делать.
- Так я могу помочь?
- Вы это уже спрашивали…
- И какой ответ?
Том, убрав руки, посмотрел на собеседника, встречаясь с открытым, приветливым взглядом, и помимо воли улыбнулся в ответ. Человек, сидевший рядом, был очень приятным внешне. Если не сказать – красивым. Но таким эпитетом Том мог наградить только себя, потому и мы с Вами, милый мой читатель, ограничимся его определением. Очень приятный. Да, это подходящие слова.
Большие миндалевидные глаза были того же цвета, что и у Тома, светло-карие. Чувственные, чуть поблескивающие от частых облизываний губы казались притягательными. Упрямый подбородок и четко выделяющиеся скулы подсказывали, что у их обладателя весьма не простой характер. А шелковистые, обрамляющие лицо волосы очень удачно оттеняли своей чернотой нежную бледность кожи.
- Я не знаю, - повторил Том, зачарованный незнакомцем.
На секунду он даже перестал слышать раздражающие детские голосочки.
- У Вас нет детей? – спросил молодой человек, улыбаясь одними глазами.
- Нет, слава Богу.
Незнакомец чуть заметно покачал головой, словно сокрушаясь, а потом протянул руку:
- Билл.
- А?
- Говорю, меня зовут Билл. А Вас?
Том посмотрел на руку, протянутую ему, и недолго поколебавшись, ответил:
- А я – Том.
- А где же Джерри?
- Чего?
Билл рассмеялся тихим мелодичным смехом.
- Ну, мультик такой есть «Том и Джерри».
- А, в этом смысле…
Том нахмурился, ему совсем не нравилось, когда с ним говорили в подобной манере, искренне полагая, что это исключительно его прерогатива.
- Ну, не обижайтесь, я просто шучу.
- Я уже сообразил. Просто… знаете, эта шутка…
- … не удачная, согласен.
- Ну… вроде бы… я ее не слышал уже много лет… даже забыл.
В это время громкий визг привлек внимание Тома. Резко повернувшись на шум, он увидел, как мужчина пытался забрать свою маленькую дочь с площадки, а та упиралась ногами и визжала изо всех сил, уходя на ультразвук. Том содрогнулся от картины.
- Не хочу – не хочу – не пойдуууу, ты противный! Не буду тебя слушать! Я маме пожалуюсь! Она тебя накажет!
Мужчина покраснел, видимо, ему самому было неудобно за эту нелицеприятную сцену, беспомощно озираясь по сторонам, он тянул девочку на буксире, что-то бормоча себе под нос.
Том выразительно глянул на своего собеседника:
- Это монстры – я же говорил.
- Вы интересный человек – слышите, но не слушаете, смотрите, но не видите.
Том закатил глаза, разочаровываясь в новом знакомом, все-таки зря он купился на его внешность. У этого человека явно проблемы с психикой. Да и выглядит он, честно говоря, как блаженный. Улыбается невпопад, и хмурится, когда нужно бы улыбнуться. И вообще, Том сильно напрягался, когда что-то не понимал. А с этим человеком, он явно не понимал и половину сказанного.
- Возможно, - осторожно ответил Том, поднимаясь, - как знать.
- Вы уходите?
- А вот… мне пора, спасибо за… это… спасибо, короче, я пойду.
- Всего доброго! Но Вы подумайте о детях, возможно, они не такие плохие, как кажутся.
- Да-да, конечно.
Тома уже начало подташнивать от этого назидательного тона.
- Да, дети – это маленькие копии нас самих, - словно уходя в свои мысли, выдал напоследок странный Билл и снова улыбнулся.
А Том поспешно рванул к выходу, обещая самому себе больше никогда даже не заглядывать в гейм-зону.
Так наш бедный герой уверовал в то, что не сошел с ума. На фоне «этого странного Билла» он казался себе до неприличия вменяемым. А дети… что ж, их общество вполне можно избегать, по меньшей мере, до того, пока ненормальная способность слышать их глупые мысли не пропадет. Она ведь пропадет, так? В любом случае по-другому Том запрещал себе даже думать.
Глава 5.
Аномальная зона.
- Так-так-так, а на чем у нас специализируется «Банан»?
- На детских товарах…
- Я в курсе. А поподробнее?
- Нуу… одежда в первую очередь, обувь, аксессуары…
- Стоп! Пока достаточно. Так-так-так.
На следующий день Том изображал активную работу, кипучую деятельность, доказывая то ли окружающим, то ли самому себе, что все в порядке. Вызвав свою ассистентку в кабинет, рассуждал вслух, вынуждая и ее принимать участие в своих размышлениях.
- Так-так-так, - он шагал из угла в угол, размахивая руками, погруженный в собственные думы, - а смотри! Берем папу в… ну, например, в деловом костюме, а рядом ставим пацана. Подбираем ему похожие шмотки, и готово!
- Что готово?
- Эмм… типа, отец и сын в одинаковой одежде… Круто же!
- Томми, это же не Перис Хилтон с собачкой. Пошло как-то.
- Пошло, да? Ну, ладно… - Том вновь принялся ходить взад-вперед. – Так-так-так. А если… мыыыы… посадим, скажем, папу и сына в кафе. Там же есть кафе?
- Должно быть.
- Ты точно узнай.
- О`кей.
- Допустим, что есть. Значит, мы сажаем папу и сына в кафе. И, типа, они такие довольные, с покупками, жрут чего-нибудь.
- И?
- Что, и?? Получается «конектин пипл»! Хорошо же, только девиз надо придумать.
- Томми, это же не клуб знакомств… И идея не новая.
- Опять не то? – Том выдавил из себя улыбку, намереваясь не падать духом. – Так-так-так.
Он принялся щелкать пальцами, скрывая свою нервозность. Только скрыть ее от человека, научившегося предугадывать каждый вздох – затея неблагодарная. Одни его «так-так-так» и «типа» выдавали внутреннюю неуверенность с головой.
Но Том не сдавался, озвучивая каждые пятнадцать минут новые варианты, один глупее другого, пока, наконец, не сдалась Анна:
- Томми, ты сегодня очень много работал. Может быть, перерыв устроишь?
- Мне не нужен перерыв! Я бодр и полон идей! – почти истерично возразил Хаузель.
- Да, конечно, я понимаю. Но нужно ведь и идеям дать время усвоиться в голове, разве не так?
- Что ты хочешь сказать? Что все мои идеи – д*рьмо? Так?
- Томми… я совсем не это имела ввиду.
- Томми, - противным голосом передразнил Том, разозлившись. - Ладно, иди на свой перерыв, я без тебя справлюсь. У меня море идей! Целый океан! Сам выберу лучшие!
Он упрямо сидел в кабинете до самой ночи. Все что-то придумывал, отметал и снова придумывал. Он прекрасно понимал, что все его варианты – просто бред. Но сдаваться ни за что не собирался, считая себя профессионалом. Пытаясь доказать самому себе, что он сможет все.
Однако ни в этот день, ни на следующий ничего стоящего предложить так и не смог. Он проштудировал много литературы на тему, пересмотрел все рекламные ролики про подгузники, детское питание и крема для маленьких поп, даже почитал соответствующие форумы в интернете, но, что называется, поймать волну так и не смог. Получалось либо копирование того, что есть, либо какой-то ненормальный пафос, совсем неуместный для данной работы.
- Томми, - к концу второго дня попавшая в немилость помощница робко нарушила его одиночество, - может, все-таки отдохнешь? На тебе лица нет.
- И что? Если лицо появится, думаешь, мне легче станет? – устало ответил Том, подпирая голову руками.
- Ну, зачем ты так? Тебе нужно развеяться. Пообщаться с кем-нибудь… Забыть на время о работе.
- С каких пор ты психотерапевтом стала?
- Том, ну хватит уже. Иди домой.
- Не хочу. Мне там еще тяжелее, - он поднял на Анну взгляд, наполненный какой-то мутной тоской. – Скажи, неужели я такая бездарность, что не могу сделать рекламу для какого-то несчастного магазина, а? Неужели я настолько бесталанен?
Том никогда никого о подобном не спрашивал, всегда считая себя своим же эталоном, ему не нужно было знать чужое мнение. И вряд ли он сейчас всерьез усомнился в себе. Просто он впервые в жизни нуждался в поддержке. Подсознательно понимая, что ассистентка не сможет ответить отрицательно, он только хотел услышать это, чтобы найти силы и дальше изводить себя пустыми стараниями.
- Томми, - девушка присела на стул для посетителей, - ты не бесталанен, но тебе не хватает опыта в этой области… ну, как если бы я должна была сделать ролик об инопланетянах – информации много, а толку чуть. Это увидеть самому надо, почувствовать, потрогать.
- Ты хочешь сказать…
- Я хочу сказать, что ты должен дышать с ними одним воздухом. Хотя бы иногда.
Тома передернуло от мысли подобного времяпровождения.
- Анна… знаешь… ты понимаешь, - вот сейчас нашему герою действительно трудно было признаться, - я их боюсь…
- Я понимаю, но как же быть с инопланетянами? Я их тоже боюсь… но, думаю, если понадобилось бы, я бы все равно поехала бы в какую-нибудь аномальную зону…
Последние слова Анны подхлестнули Тома. Словно она подспудно понимала его ситуацию. Озвучила то, что вертелось у Тома в голове, ведь гейм-зона стала для него той самой зоной аномалии, которой он боялся как огня.
Именно об этом думал Том, сидя на скамейке около игровой площадки, застеленной ярким ковролином. Он был очень напряжен, до белых костяшек вцепившись в сидение. Одному Богу известно, чего ему стоило вернуться сюда. Но сейчас он уже понимал, что никакой смертельной опасности это место не несет. Первые десять минут он ожидал чего-то страшного, казалось, что все на него смотрят и хотят ему зла. Но постепенно начал успокаиваться, даже стал осматриваться по сторонам.
Интересно, оказывается, устроена гейм-зона. В просторном зале, вокруг которого находились лишь женские бутики с бельем, косметикой и украшениями. Сначала Том не видел в этом прямой зависимости, но, присмотревшись, понял, что это очень даже логично – пока мамы тратили свои сбережения на всякие штучки-дрючки, папы оставались с детьми на игровой площадке. И всем хорошо – мам не дергали дети, что им скучно, и папы не слишком обременялись, сидя на скамеечках, кто с пивом, кто с газетой. А маленькие чудовища, предоставленные сами себе, бесились вокруг пластиковых горок, сделанных в виде грузовых машин, жирафов и тому подобного, дрались из-за качелей и мутузили огромного мягкого клоуна, наверное, пришитого к полу.
Их крохотные ботинки и сапожки в беспорядке валялись на краях ковролина, и Тому было очень забавно наблюдать, как вернувшаяся мама выискивала нужную ей пару подо всеми скамейками.
Том прислушивался к мыслям детей. Но, к его большому разочарованию, ничего особо ценного дети не думали. Они вообще, как правило, думали именно то, что произносили в слух. Или наоборот, говорили то, о чем думали? Неважно. Первый вывод, сделанный Томом по личным исследованиям – дети часто бывают искренними. Но поможет ли ему это как-то в работе, он не знал.
В это время внимание привлек один уж очень маленький мальчик, который жутко боялся лезть на жирафа и все уговаривал себя, что это не страшно. В конце концов, переборов страх, он кое-как вскарабкался по ступенькам наверх и с довольным гиканьем скатился с горки.
- Папа!! Сматлиииии! – заорал малыш, Том даже почувствовал переполняющую этого монстрика гордость.
Но папу обнаружить ему не удалось, все мужчины, сидевшие вокруг площадки были заняты своими делами, и ни один не отозвался на этот крик. Том обвел взглядом весь зал, но счастливого родителя этого каскадера так и не увидел. Зато увидел знакомое лицо, которое долго и вспоминать не пришлось. Из магазина косметики вышел «странный Билл» как раз в тот момент, когда малыш, скатившись, визжал от радости у подножья горки. Билл лучезарно улыбнулся, из чего Том сделал вывод, что это его отпрыск. Но мальчик, вместо того, чтобы побежать к нему на встречу, рванул совсем в другую сторону.
- Папа-папа, ты видел меня? Видел? Я уже совсем большой, правда? – думал ребенок, пища от восторга, и бежал к грузному мужчине, закрывшемуся от всего мира разворотом газеты.
- Добрый вечер! – раздалось над самым ухом.
Обернувшись, Том увидел улыбающегося уже знакомого молодого человека.
- Добрый.
- Не возражаете? – Билл показал глазами на свободное место на скамейке.
- Нет.
Шурша пакетом, Билл сел рядом, уставившись на площадку.
- Не ожидал Вас здесь увидеть вновь, - сказал он, вытягивая вперед длиннющие ноги.
- Почему?
- Вы казались таким напуганным и… в общем, словно Вам здесь было неприятно находиться.
- Вам показалось, - Том отцепил руки от скамьи, стараясь предать себе независимый вид. – Просто это – не совсем моя стихия.
- Тогда что Вы здесь делаете?
- А Вы?
- А я… мне приятно находиться здесь, в этой атмосфере.
Том подозрительно глянул на собеседника.
- Где дети – там всегда праздник, - поясни Билл, продолжая улыбаться.
- Ну, не знаю. Какой уж тут праздник, если они постоянно орут, плачут и что-то требуют?
Молодой человек звонко рассмеялся, чуть запрокинув голову, еще раз убедив Тома в своей неадекватности.
- Вы говорите как вечно брюзжащий отец троих детей! С чего вдруг такая нелюбовь?
- Да с того! – Том, раздражаясь, махнул рукой. – Еще скажите, что я не прав!
- Ну, в какой-то мере. Я же Вам говорил, что дети – это маленькие наши копии. Что в них заложишь, то и получишь.
- Хм… интересное наблюдение. Но все-таки мозгов у них маловато, оттого и глупостей с неприятностями – выше крыши.
- Мой Вам совет – не воспринимайте детей как личных врагов, и все станет проще.
Том еще раз покосился на Билла, начиная жалеть, что не может слышать его мысли вместе с детскими. Они не общались в общей сложности и часа, а Билл уже озвучил то, что сам Том не хотел признавать.
- А этому можно научиться? – осторожно спросил Хаузель, не сводя глаз с Билла.
- Угу… думаю, да. Стоит только захотеть.
- Чушь. Одного желания мало.
- Знаете, - Билл встретился с ним взглядом и чуть прищурился, - Вы странный человек, Том.
Это просто не могло не заставить нашего героя улыбнуться. Брови Билла удивленно изогнулись, а Том загляделся, не торопясь с ответом. Он успел заметить, что сегодня глаза были явно подкрашены тушью, сделавшей их еще огромнее. А на губах мерцал прозрачный блеск, приковывающий к себе взгляд. Том не сразу понял, что откровенно рассматривает полные розовые губы, пока они не шевельнулись.
- Том?
Моргнув, Том заставил себя отвести глаза и все-таки ответил:
- Забавно… Знаете, я тоже решил, что Вы странный.
- Неужели?
- Ага, даже окрестил Вас уже, - что заставляло его это говорить, он не понимал, но останавливаться уже не хотелось, – «странный Билл».
Билл засмеялся, качнув головой. И Том хмыкнул вместе с ним, смущенно потерев нос.
- Даже не представляю, что Вам ответить.
- Да можете ничего не отвечать. И… может быть, перейдем на «ты»?
- Определенно не плохая идея.
Дети бесились на площадке, поднимая визг до потолка, мамы носились из дверей в двери, стараясь перед праздниками нанести как можно больший урон кошельку, папы, тихо вздыхая, ждали, когда все это закончится, а двое «странных» мужчин смотрели друг на друга, глупо улыбаясь.
- Ты здесь работаешь? – спросил Том чуть позже.
- Ну, можно и так сказать…
- Косметика?
- Что?
- Косметикой занимаешься? – Том посмотрел на фирменный пакет, стоящий между ними.
- А, это. Нет, это просто покупки. Я вообще-то модельер.
- О, интересно.
- Как знать, - туманно бросил Билл и перевел тему. - А ты что тут делаешь?
- Я? Живу недалеко, вот захожу.
- И мне здесь нравится…
Они просто сидели рядом, думая каждый о своем. Маленькие люди носились перед ними, тоже иногда думая. Часто их мысли были совсем примитивными, проскакивали, правда, и занятные, от чего Том тихо хмыкал, стараясь не привлекать внимание. Но в один момент все же не удержался, засмеявшись громко. Мимо проходила эффектная дама в платье с глубоким декольте и несколько мальчишек, прервав свои игры, четко зафиксировали ее образ, практически одинаково охарактеризовав дамочку.
- Чего смеешься? – спросил Билл с любопытством.
- Видел девушку в синем платье? Вон, в магазин белья заходит.
- И?
- Ну, мальчишкам на площадке она понравилась.
- Хм… могу сказать, что папашам она тоже понравилась.
- Это как??
- Один до сих пор вслед пялится. Когда она мимо тех скамеек проходила, все синхронно в ее сторону посмотрели.
- А ты нет?
- А я только за их взглядами…
Том довольно улыбнулся. Очень продуктивная сегодня беседа получалась со «странным Биллом». Во всех смыслах. Когда Билл засобирался домой, ему даже стало немного грустно. Протянув руку для прощания, он, не удержавшись, спросил:
- Ты… завтра… ну… будешь здесь?
- В гейм-зону я почти каждый вечер заглядываю, - лукаво улыбнулся Билл и, попрощавшись, легкой походкой направился к выходу.
В общем-то, это совсем не страшное место. И даже очень приятное, если хорошо подумать.
Том шел домой, от холода спрятав руки в карманах пальто. Он был спокоен. Высоко подняв голову, он едва ли смотрел на дорогу, мысленно все еще находясь в магазине и разговаривая со своим новым знакомым. Что-то было в этом Билле такого, что заставило внутреннюю тревогу смутиться и спрятаться куда-то далеко. А еще было очень приятно, что Билл вот уже второй раз сам подходил к Тому. Нет, не подумайте, что у нашего героя было мало поклонников, или что он страдал от недостатка общения. Но вот так, когда он совсем не рассчитывал и не пытался привлечь чье-либо внимание, получить такое расположение было очень лестно. И тут же уверенность в себе поднялась на новую высоту – даже задерганный, уставший и одетый как попало он оставался неотразим для окружающих. Притягивая к себе таких, очень симпатичных людей как Билл.
Том уже мечтательно улыбался, когда его грезы прервало недовольное ворчание:
- Опять этот козел. Еще и улыбается. Точно псих, правильно папа говорит.
Том заметил соседского мальчишку, стоящего недалеко от подъезда, его мама собирала пакеты на заднем сидении в машине, а этот непоседа уже успел убежать от нее.
- Арнольд, - позвал Том, спиной поворачиваясь к той самой машине. Мальчик, насупившись, зло глянул на него. Том, не долго думая, смачно показал язык, и победно крякнув, спокойно зашел в подъезде. Он торжествовал – после этой выходки у сорванца явно мозг заклинило, Том не услышал ни одной мысли, а округлившиеся, словно блюдца глаза были лучшим для него подарком в тот вечер.
Глава 6.
И никакой он не странный… этот Билл.
Следующий день оказался субботой, неожиданным и долгожданным выходным. Неожиданным – потому что Том, завертевшись с понедельника с новым проектом, и понять не успел, как пролетела неделя. Долгожданным – это Том осознал только теперь, потому как издергался и устал за последние пять дней так, как не уставал даже за целый месяц, тело и голова требовали отдыха, а нервное напряжение, отпустив, лишило последних сил. Том нежился в постели до самого обеда, а, поднявшись, лениво передвигался по квартире, совершенно точно решив не звонить никому из друзей, ни с кем не назначать встреч. Он листал журналы, смотрел телевизор, периодически фыркая и закатывая глаза. Ведь имея каждый день дело с рекламой, он просто не мог забыть о своей профессии и дома. Глаз сам цеплялся за яркие развороты, кричащие слоганы и тому подобную чушь, которую обычные люди предпочитают не замечать. Что-то ему нравилось, что-то смешило, что-то оставляло равнодушным, но совершенно точно увлекало, поглощая все внимание. К вечеру, однако, Том стал поглядывать на часы, все же не решаясь пропустить иезуитский акт изучения маленьких монстров в магазине. Детей. Ну, конечно, детей. Именно из-за них Том собирался идти в гейм-зону, все-таки работа остается работой и пренебрегать возможностью лишний раз «подышать с ними одним воздухом», как выразилась ассистентка, Том не хотел.
Детей-детей. И не нужно хитро улыбаться и перемигиваться. Билл тут абсолютно ни при чем. Том не думал, вернее, не хотел думать о причастности кареглазого молодого человека ко всему этому и не пытался анализировать, не пытался понять природу и причину своих стремлений. Его тянуло туда, в шум и суету, царящие на детской площадке, а что именно его там прельщало, он не знал.
Только глаза, не останавливаясь на маленьких человечках, почему-то постоянно сканировали помещение, снующих из магазина в магазин людей, и каждый раз, наткнувшись на высокую худощавую фигуру, разочарованно перескакивали на новый объект, не найдя в ней ничего знакомого. Том уселся на ту самую скамейку, которую облюбовал вчера, и честно старался сконцентрироваться на мыслях и словах детей. Но взгляд то и дело шарил где-то за пределами игрового поля, отвлекая Тома от его цели.
Примерно через полчаса он с досадой вздохнул, без интереса уставившись в одну точку. Не понятно почему, но Том несколько расстроился. Перед выходом он долго и тщательно выбирал одежду, перемеряв, наверное, половину своего гардероба. Долго и нудно просил какого-то не очень сообразительного старичка пересесть на другую скамейку, чтобы освободить ему именно эту. И теперь сидел в гордом одиночестве на долбаной лавке, выряженный в белоснежный свитер и бледно-голубые джинсы. Джинсы были совершенно новые, кстати. И чувствовал себя белой вороной в этом сумасшедшем доме, где никому не было до него абсолютно никакого дела.
Рядом надрывно плакал совсем мелкий ребенок, пол которого можно было определить разве что по мультяшной розовой кошке, пришитой на свитер. От нечего делать Том пригляделся. Вроде бы девочка. Противная такая, голосистая девочка, вокруг которой испуганно суетилась девчонка постарше и мужчина средних лет. Видимо, сестра и папа орущей.
- Марта, милая, смотри, какая красивая кукла, - бормотал папа, подсовывая ребенку что-то совершенно безобразное, с несоразмерно огромной головой и маленьким телом.
Даже Том понимал, что это чудовище нисколько некрасивое. Конечно, ребенок яростно оттолкнул куклу, продолжая рыдать.
- Бободооооок!
- Марта, держи! Это самая прикольная конфета, даже у меня такой еще нет! – сказала сестра, тыча мелочи в лицо яркий леденец на палочке.
- Ууууууу! – еще громче заверещало существо, названное Мартой.
- Бободочееек!
Тома буквально насквозь прошивал звенящий визг ребенка, заставляя внутренне содрогаться.
- Господи Боже, да успокойте вы ее уже! Неужели это так сложно? – не выдержал он, заработав пару гневных взглядов.
- Вы, молодой человек, не лезьте, пожалуйста, не в свое дело, - поправив на носу очки, ответил папа. – Если бы мы могли, то давно бы ее успокоили! Но в этом возрасте дети еще не понимают, чего хотят!
Ребенок закатился с новой силой, заглушая возмущенную речь родителя.
- Марта-доченька, ну что такое? Когда, черт возьми, твоя мама вернется!
- Дайте ей… кхм… бободок. Думаю, это поможет.
- Что дать?? – одновременно спросили девочка и мужчина.
Том чувствовал себя идиотом, но он и сам не знал, что именно нужно дать.
- Бободок, – неуверенно повторил он, пожимая плечами.
Том чувствовал, как заливается краской, и уже жалел, что вообще вмешался.
- Бободок?.. Может быть, ободок? – переспросила девочка.
- Может быть! Я в ваших штучках не очень-то разбираюсь!
- Марта, ты ободок хочешь? – наклонилась сестра к крохе. – Да? Это?
Она сняла с головы ободок – широкую полоску пластика, обтянутую тканью с изображением на ней розовый черепушек, а Том поморщился – вряд ли существу, не умеющему даже говорить, нужна подобная фигня. Но Марта потянула свои пухлы ручки к этой безвкусице и, на удивление всех трех свидетелей сцены, даже улыбнулась.
- Ляля, - довольно сказала она и икнула, - бубубу!
- Круто, - хмыкнула старшая, водружая ободок на голову сестры, примяв светлый пушок, растущий там вместо волос, - а Марта у нас продвинутая. Да, моя модница?
- Но, позвольте, - удивленный папа обратился к Тому, - как Вы догадались?
- Я… я… да она тянулась к этому вашему ободку, только слепой этого мог не увидеть!
Том ощущал, как пылает все лицо от этого вранья, но говорить, что он услышал мысли несмышленого ребенка казалось совсем глупо. Кто бы ему поверил?
- Надо же, а говорил, что не любишь детей… - улыбнулся Билл, присаживаясь на скамейку. – Привет!
- П-привет.
- Смотри, какая она милая, - Билл кивнул в сторону незадачливой семейки, собирающейся уходить с площадки.
- Угу… очень.
Том кинул осуждающий взгляд на малышку. Совершенно нелепо, по его мнению, на ней смотрелось дурацкое украшение – мало того, что ободок был явно больше ее головы, так еще и поддерживать было совсем нечего, редкие волосенки не нуждались в этом.
Папа, вежливо поблагодарив Тома, взял на руки свою «модную» дочку и, шикнув на вторую, пошел на выход.
- С детства детям вкус портят, а потом жалуются, что подростки как клоуны ходят, - проворчал Том.
Честно говоря, ему уже было наплевать, как именно наряжают детей, и бубнил по большому счету лишь для того, чтобы скрыть замешательство, вызванное внезапным появлением Билла.
- Я же говорил – рассуждаешь как бывалый отец. Признавайся – у тебя дома целая орава детишек!
Том возмущенно глянул на довольное лицо Билла и не мог не улыбнуться в ответ.
- Ага, и тут – полплощадки моих.
- Точно! Я так и знал! – хлопнув себя по коленке, Билл весело рассмеялся, заражая своим смехом Тома.
И сразу стало легко, и уверенность в себе вместе с хорошим настроением тут же вернулись. И буквально через несколько минут Том уже забыл о томительном, чуть нервозном ожидании, слушая пустую болтовню Билла о своем несуществующем семействе.
- О, смотри! – на полуслове прервал свои разглагольствования Билл, кивнув на площадку. – Начинается.
- Что начинается?
- Детское шоу.
- Это как?
- По выходным несколько раз в день делают шоу, ну, примитивные мини-спектакли, - Билл резко развернулся к Тому. – Ты что, ни разу не видел?
- Нууу, с моим большим семейством времени не остается.
Том скроил скорбную мину, разводя руками. А Билл, очередной раз хмыкнув, с сомнением покачал головой.
Тем временем на центр площадки вышла пара клоунов, тут же начав отпускать незатейливые шутки. Дети расселись по краям ковролина, кое-кто забрался на горки, и только самые маленькие карапузы продолжали невозмутимо расхаживать рядом с аниматорами, порой, даже не интересуясь ими.
Тому скоро стало скучно. Билл гораздо меньше обращал на него внимание, все больше глядя на клоунов, многие дети не выражали большого восторга, мечтая, чтобы «дядя и тетя» скорее ушли, и можно было снова беситься в свое удовольствие, да и представление было не слишком-то занимательным, будучи рассчитанным на маленьких зрителей, совсем не увлекало Тома.
- Долго еще? – не выдержал Хаузель, чуть наклонившись к Биллу.
- Подожди, сейчас самое интересное начнется.
- Пффф, мне надоело.
- Еще немного, сейчас он плакать перестанет, и…
- …и наступит вселенское счастье.
- Злой ты.
- Я не прав? – Том покосился на импровизированную сцену. - Ну, что я говорил? Вот, только что рыдал, словно у него «бободок» отобрали, а теперь смеется, как будто его щекотят!
- Ладно-ладно, уговорил.
- Уговорил, только-то?
- Хорошо, в чем-то ты прав. Но это же для детей. Все гротескно.
- Вот, - довольно кивнув, Том улыбнулся.
В это время клоуны, закончив свое представление, врубили музыку и стали поднимать детей, собирая их в большой ручеек.
- Пойдем! – Билл быстро стал разуваться, чтобы тоже выйти на площадку.
- Нееет, ты шутишь! Это же для детей.
- Не только. Пойдем, тебе понравится.
Том видел, как некоторые родители вставали в ручеек вместе с ребятней. Кто-то улыбаясь, кто-то явно делая одолжение своему отпрыску.
- Я не пойду, - испуганно сказал Том, вжимаясь в скамейку.
- Эй, а кто тут рассуждал о клоунах? Вот и покажи им класс.
- Я не клоун. Не пойду.
- Трус, значит?
- Я?
- Ты, а кто же еще!
- Я не трус, просто я…
- Просто трус, признай это.
- Нет!
- Да.
- Ты меня вообще не знаешь, как можешь что-то утверждать?
- Трус. Все с тобой ясно, - безжалостно повторил Билл.
- Да твою же мать! – взвился Том, нервно расшнуровывая кроссовки. – Я трус? Ты так считаешь? Сейчас я покажу, какой я трус!
Том буквально ворвался в начинающий свой ход ручеек и, схватив первого попавшегося ребенка за руку, пошел вместе со всеми. От возмущения и по инерции он старался шагать быстрее, отчего постоянно наступал на ноги впередиидущей девочке, пока не сообразил, что дети просто не могут за ним поспевать, и сбавил обороты, подловив ритм, принялся наравне с остальными топтаться практически на месте.
- Видел? Ничего особенного, - сказал наш смелый герой Биллу, шаркающему через одного малыша за ним, - как два пальца…
- Тихо ты!
- Чего опять? А, ну да…
Том прикусил язык и принялся повторять движения клоунов, вставших в центре. Похлопали-потопали, отпрыгнули назад, покрутили попой.
Полная чушь, просто комедия.
Тут клоун стал изображать «ламбаду», игриво покачивая бедрами, и конечно, все стали повторять за ним. Включая Тома.
Неумело тряся попой, Том не удержался и хмыкнул, чувствуя себя полным кретином. Знали бы его друзья, чем он занимается субботним вечером. Какая глупость!
Но почему-то эта глупость затягивала его, и уже буквально через пару минут, он честно выполнял все примитивнейшие па, стараясь не отставать от аниматора. Покачали головой, закрыли уши ладошками, сделали шаг вперед, выкрикнули «эй!». Потом отступили назад, надули щеки, важно провернулись вокруг своей оси, изображая какого-то злодея.
Поворачиваясь, Том встретился взглядом с Биллом и расхохотался, выпуская воздух изо рта.
- Хр*новый из тебя толстяк, - сквозь смех сказал он, совсем по-детски тыча в Билла пальцем.
А Билл скосил глаза к носу, тут же становясь похожим на очень тощего Кролика из мультика про Вини-Пуха.
- ЫЫЫЫ, - радостно отреагировал карапуз между ними. – Смешной.
Том, в принципе, полностью разделял это мнение, потому от души погладил ребенка по голове, а тот в благодарность обнял его за ногу, достав аж до самого колена своими ручонками.
- Ой, мама, чего это он делает? Щекотно!
- Ты ему понравился.
- Это я понял! Как его отцепить-то теперь?
Том испуганно подрыгал ногой, пытаясь стряхнуть с нее мальчика, но не тут-то было, хватка оказалась не такой уж и слабой.
- Иди сюда, маленький, - позвал Билл, - дядя тебя боится.
Малыш тут же потянулся к нему, а клоун уже изображал парный танец, взяв свою клоунессу за руки. Биллу пришлось танцевать с этой кнопкой, сложившись чуть не пополам. Том просто ржал, рукавом вытирая выступившие слезы. Но потом спохватился и взял за руки девочку, которая, потупившись, стояла рядом. Том порадовался тому, что с ней не нужно сгибаться к самому полу. Они стали кружиться, беззаботно улыбаясь, словно на свете не было ничего важнее этого танца под задорную, зажигательную песенку. Теперь уже девочка наступала Тому на ноги, что было достаточно чувствительно, ведь он остался в одних носках, так как на ковролин в обуви нельзя было заходить. Но старался не подавать вида.
- Ой, простите, - краснела девчонка, а Тому было приятно, что она его смущается.
Черт возьми, Том готов был признать, что дети – это не так уж и плохо! А нагло подслушивая мысли девчушки, буквально расцветал, понимая, что очень даже котируется в глазах молодежи.
- Ну и как, страшно было? – плюхнувшись на скамейку, спросил Билл.
- Не правильная постановка вопроса! Лучше признай сначала, что я не трус.
Том сел рядом, переводя дыхание.
- Доказал! Каюсь, я был не прав.
- Ну, наконец-то.
Удовлетворенно кивнув, Том наклонился, чтобы обуться, и тут же замер, уставившись на собственную коленку.
- Что такое? – поинтересовался Билл, заметив его замешательство.
- Тааак. Где этот мелкий засранец?
- Том, чего стряслось-то?
- Да ты посмотри на мои джинсы! Каким дерьмом он их замазал? – Том демонстративно двумя пальцами оттянул штанину, показывая коричневые пятна, явно оставленные маленькими ручонками. – Где он ковырялся-то до того, как меня обнимал! Черт возьми, ну что за пакость!
- Подожди, не паникуй, - Билл чуть наклонился к его ноге, разглядывая пятна, - да это всего лишь шоколад, не расстраивайся.
- Отлично! Шоколад! Нуу, это в корне меняет дело! Я прямо вздохнул свободнее!
- Ладно тебе, не злись. Это же ребенок.
- Ага, маленький, глупый, грязный ребенок.
Симпатия Тома к детям погибала в зачаточной стадии прямо на глазах.
- Эй, - Билл коснулся его руки, - ну, хватит уже, не заводись. Могло ведь быть гораздо хуже, так что радуйся, что это только шоколад.
- Очень смешно.
- Ага, мне смешно!
Билл широко улыбнулся, а рука, все еще касающаяся запястья Тома, чуть дрогнула от короткого смешка.
- О`кей.
Тому жутко не хотелось, чтобы он отпускал руку, потому сидел, не шелохнувшись, не решаясь даже обуваться.
- Да? Больше не злишься?
- Нормально все. Я его прощаю.
- Отлично!
Билл все-таки убрал руку, и Том с тихим в<