«Более того, ошибались даже Соборы, чьи решения признаны каноническими», - признается священник Дмитрий Моисеев. Данное признание весьма важно, особенно учитывая расхожее оправдание со стороны церковных защитников, заявляющих, что ошибочные утверждения «отцов церкви» есть лишь пример их частного мнения. Непререкаемым же авторитетом, по их утверждению, являются только догматы и каноны Вселенских соборов, которые не могут быть ошибочными, а потому обязательны к исполнению. Тем не менее, такое утверждение так же выглядит весьма поспешным.
Собственно, к числу Вселенских соборов, признаваемых православной церковью, относятся только первые семь, последний из которых состоялся в далеком 787 году (т.н. II Никейский собор, который, соответственно, осудил иконоборческое решение предыдущего собора, проведенного в 754 году, но и сам был подвергнут критике следующим иконоборческим собором в 815 году). Между тем, далеко не все каноны признаваемых православием соборов в настоящее время применяются даже самой церковью.
Так, профессор Московской духовной академии А.И Осипов замечает:
«Если вы возьмите Книгу Правил, принятых Вселенскими Соборами, вы бы там увидели очень интересные вещи. Множество правил, которые были приняты Вселенскими Соборами, не могут даже применяться. И не применяются. Их просто невозможно применить». В частности, Осипов обращает внимание на 11-е правило Трулльского собора (691 год), запрещающего под страхом наказания «вступать в содружество с [иудеями], ни в болезнях призывать их, и врачества принимать от них, ни в банях купно с ними мытися. Если же кто дерзнет сие творить, то клирик да будет извержен, а мирянин да будет отлучен».
Строго говоря, данное каноническое правило подразумевало отлучение от церкви любого человека, который бы имел дружеские отношения с евреями, лечился у врача-еврея и даже бы мылся с таковым в одной бане. Стоит ли говорить, что, согласно этому канону, сегодня практически все прихожане церкви должны были быть объявлены отлученными?
По словам профессора, на соборах также «осуждалась ересь. Все те, кто принадлежал к ней, изгонялись из империи, или сами бежали, чтобы не попасть в тюрьму. Слышите какие вещи были? Попробуйте это применить сейчас! Да, надо изгнать всех атеистов, правда? Всех иноверных, инаковерных и т.д.» (А.И. Осипов «Могут ли ошибаться Соборы?»)
Нынешняя православная церковь отказывается от исполнения довольно многих канонических решений, принятых Вселенскими соборами. Одним из типичных примеров тому можно назвать 80-е правило, принятое на VI Вселенском соборе, который проходил в 680 году в Константинополе. Правило звучит следующим образом:
«Если кто, епископ, или пресвитер, или диакон, или кто-либо из сопричисленных к клиру, или мирянин, не имея никакой настоятельной нужды, или препятствия, которым бы надолго устранен был от своея церкви, но пребывая во граде, в три воскресные дни в продолжении трех седмиц, не придет в церковное собрание: то клирик да будет извержен из клира, а мирянин да будет отлучен от общения» (80-е правило).
Согласно данному постановлению, отлучению подлежат все члены церкви, не присутствовавшие без уважительной причины на богослужениях в течение 3 недель. Можно представить, что бы сегодня произошло с церковью, решись она послушно применить хотя бы это одно-единственное правило. Но православная церковь не желает следовать ни этому каноническому решению, ни многим других соборным правилам.
Андрей Кураев так же упоминает о множестве «давно забытых церковных правил. И никакого внятного и тем паче "официального" объяснения тому, почему из нескольких сот церковных канонов действующими признаются лишь несколько десятков – нет» («Простите, но это про меня. Часть 1»).
В другом случае Кураев высказывается еще более откровенно:
«Никогда в истории церкви не было момента, когда все правила в церкви применялись бы. Не было "золотого века" […] Итоговая православная формула: наш рецепт обращения с каноническим преданием очень странный – мы ничего в канонах не меняем, но и исполнять их не собираемся. Это, конечно, странно, но это факт» (Андрей Кураев «Парадоксы церковного права»).
Читая эти и многие другие подобные им заключения представителей православной церкви, становится очевидной поспешность и необоснованность заявлений некоторых лиц, утверждающих, что истинность церкви доказывается незыблемостью канонических решений Вселенских соборов. Если бы это было так, то чем объясняется игнорирование самой же церковью этих «незыблемых» канонов? Если решения соборов «непреходящи», то как понять их абсолютную недееспособность для более поздних поколений христиан? Или сами каноны являлись вовсе не незыблемыми и непреложными, или церковь, не желающая их исполнять, уже не может претендовать на звание «истинной»? Так или иначе, но тех, кто связывает понятие истинности поклонения с признанием и соблюдением соборных канонов, данные факты однозначно дискредитируют.
Не менее парадоксальная ситуация складывается и с догматическими положениями Вселенских соборов. По большому счету, утверждаемых соборами догматов было не так уж и много; как правило, они касались разработки Символов веры (I - III Вселенские соборы), утверждения основ тринитарной концепции, разрешения христологических споров и осуждения ересей. Из других наиболее ярких соборных решений догматического плана можно отметить установление догмата о Пресвятой Богородице (III Вселенский собор, Эфес, 431 г.) и противостояние иконоборчеству (VII Вселенский собор, Никея, 787 г.). Собственно, это и есть все главные догматы, выработанные Вселенскими соборами.
«Дело в том, что у Церкви есть вера. Эта вера вкратце резюмирована в «Символе веры». И условие принадлежности к Церкви есть согласие с этим «Символом веры», текст которого был выработан в середине IV столетия н.э. Предполагается, естественно, что это еще и согласие с Библией, это понятно, и с последующими толкованиями «Символа веры» Вселенскими Соборами. Но вот, собственно, и всё. Вера Церкви по большому счету выражается двумя словами: «Христос Воскресе!». Ни в текстах Священного Писания, ни в канонах древней Церкви ничего не сказано, что по каким-то иным вопросам Церковь должна что-то предписывать своим членам, и те обязаны эту сообщенную им позицию транслировать дальше и соглашаться с ней. Мы понуждены к согласию только в вопросах догматических. А догматы Православной Церкви – они о Небе, они не о земле. Святой Григорий Синаит давно еще сказал, что «чисто исповедовать Троицу в Боге, и двоицу во Христе – в этом я вижу предел Православия». То есть вся православная вера – она на пальчиках выражается: Троица в Боге – Бог, Отец, Сын; и двоица во Христе – Божеское и человеческое начала во Христе, в одной личности. Вот это православная вера» (Андрей Кураев «Простите, но это про меня. Часть 1»).
Исходя из вышеприведенной информации возникают вопросы: как можно говорить, что позиция православной церкви не отражается в ошибочных высказываниях «святых отцов», а только в официальных догматах, принятых на Вселенских соборах, если сами по себе соборы выработали относительно небольшое число этих самых догматов? Как в этом случае церковь ориентируется на «официальную позицию» соборов, если учитывать, что православие признает только первые 7 из них, при том, что последний собор датируется аж 787 годом? Кто тогда формировал в течение последующих 1200 лет догматическую позицию церкви по вопросам веры, если дальнейшие Вселенские соборы православная церковь не признавала (считая их соборами католическими)? Почему на вопрос «Чему учит православная церковь?» клирики ссылаются не столько на догматы и каноны Вселенских соборов, сколько на «святоотеческие» высказывания? Почему, формально акцентируясь на авторитете Вселенских соборов, церковь в реальности отказывается от исполнения их многочисленных канонов, имеющих «непреложный статус» и не отмененных до сих пор? Значит ли это, что статус «истинного поклонения» не обязательно должен быть связан с неукоснительным исполнением соборных канонов? А если это не так, то не означает ли игнорирование православной церковью канонов Вселенских соборов, что она (по крайней мере, в своем нынешнем виде) отступила от истинного поклонения? Согласны ли вы, что, согласно канонам, клир, игнорирующий исполнение всех принятых Вселенскими соборами правил, обвиняется в отступлении и подлежит анафеме?
Кроме того…
Если, по мнению католической или православной церквей, наличие несбывшихся ожиданий эсхатологического плана однозначно говорит о ложности поклонения той или иной конфессии, то как быть в этом отношении с самими католической и православной церквами? (Примеров всеобщего ожидания конца света, с установленными ими датами, но так и не исполнившимися, как можно было убедиться, в истории имелось предостаточно). Если бы ошибочные даты устанавливали некие отдельные личности, не имевшие поддержки церкви, то с этим было бы все понятно. Но как быть с примерами 1037, 1492 и 1666 годов, которые на Руси публично муссировала православная церковь, связывая их с датами Второго Пришествия? Можно ли говорить, что эти даты провозглашала не православная церковь, если их отстаивали клирики, официально занимавшие высочайшие чины «архиепископов», «митрополитов» и иных православных духовников, а также те, кого церковь именует «святителями», «преподобными» и «чудотворцами»? Вменила ли православная церковь таким лицам вину в широком распространении «лжепророчеств»? Если подобные взгляды, как пытается убедить церковь, были лишь их частным мнением, то разве оно не должно было оставаться лишь их мнением? Тем не менее, высшее церковное сословие напрямую содействовало убеждению в таких датах «конца света» всего населения Руси – не служит ли это основанием для обвинения в «лжепророчествах»? Если православная церковь не имеет ничего общего с распространением идей о «конце света», то почему пасхалии были рассчитаны ею только до рокового 1492 года, а также сопровождены соответствующими комментариями о возвращении Христа в том году?
Послесловие
«Православная Церковь никогда не ставила знака равенства между святостью и непогрешимостью», - писал знаменитый русский богослов Л.А. Успенский («Богословие иконы православной Церкви»). Но означает ли это, что данный принцип православная церковь применяет исключительно и только к самой себе? То, что простительно православию, недозволительно инославию? Если так, то это уже выглядело бы ярким примером двойных стандартов…
Во второй части статьи из серии «Об ошибках и недостатках» мы рассмотрели многочисленные примеры из истории православной церкви, свидетельствующие о том, что заблуждения не обошли стороной и ее. Ошибки церкви, в том числе и эсхатологического плана, выражавшиеся в установлении различных дат Второго Пришествия Христа, затрагивали не только саму церковь, но и широкие народные массы, и даже правителей Руси. Все эти даты так и остались не исполнившимися, что, впрочем, не заставило самих православных клириков назвать себя лжепророками. В виду этого выглядит довольно странной позиция ряда православных активистов судить об истинности/ложности других христианских конфессий непосредственно по факту их не исполнившихся эсхатологических ожиданий (Сравните Мф. 7:3-5).
Впрочем, целью данного исследования так же не является стремление судить о правильности отдельно взятого поклонения по фактам, так сказать, «наименьшего» количества допущенных им ошибок. Это было бы неразумно. Даже апостольское собрание I века не было лишено заблуждений и недостатков, о чем подробно обсуждалось в первой статье. Наоборот, задача этого исследования – показать необоснованность подобных критериев к суждению, так как в данном вопросе свободу речи вряд ли кто может иметь (Иак. 3:2). Практически все церкви с более-менее длительной историей существования имеют в своем багаже достаточно печальных примеров заблуждений, что не дает им права обвинять в подобных или даже куда меньших по значимости ошибках другие конфессии. Это относится и к такому религиозному движению, как протестантизм.