– Вы… вы…
– Вы ненавидите меня с такой неистовой страстью, что я начинаю думать, что вы влюблены в меня.
– Клянусь, я бы убила себя, только бы не видеть вашего самодовольного лица! – воскликнула женщина в сердцах.
Король достал из ножен мизерикорд и положил его на стол.
– Прошу вас. Не стесняйтесь. Покончите с собой на глазах тирана.
Виконтесса схватила кинжал, приставила его острием к груди, ее голубые глаза влажно мерцали, король с интересом следил за ней, сидя в кресле и вытянув ноги. Она слегка нажала на рукоятку, прокалывая кожу, но затем вдруг отбросила кинжал в сторону и разрыдалась, осев на пол. Король разочарованно вздохнул.
– Я так и знал. Шут вновь оказался прав. Идите ко мне, Лаура. – Он протянул руку, не вставая с кресла. – Вы были так искренни в своей ненависти, что я поверил. Клятвы – всего лишь слова, они звучали в ваших устах, словно горькое вино моего разочарования.
– Ваша победа – это мое бесчестье, – прошептала женщина, поднимая на короля залитое слезами лицо. – Я не смогла даже такой малости, как убить себя.
– Выпейте вина, Лаура, и идите ко мне. Вы, как и я, сейчас одиноки и нуждаетесь в утешении.
– Вы слишком близко сир, – тихо проговорила женщина, но покорно налила себе вина и залпом его выпила.– Что со мной теперь будет?
– Это я решу завтра, а сейчас идите ко мне, Лаура, – повторил уже более требовательно мужчина.
День третий
– Ты ошибся шут.
– Этого просто не может быть! Я никогда не ошибаюсь! А в чем, сир?
– Она пала на второй день. Но в остальном ты был прав, Аль.
– Как всегда, сир. Во всем, что касается вас и женщин – я великий стратег и знаток.
– Так ли? – усмехнулся король, одним легким движением взлетая в седло высокого черного жеребца
– Сир, я сразу сказал, что она не устоит.
– Но ведь есть где-то женщина, которая предпочтет смерть бесчестию? – задумчиво произнес король
– Конечно, есть! И когда-нибудь она обломает вам рога на вашем черном шлеме, –захихикал шут, так же легко вскакивая на пятнистую кобылу. – А если бы виконтесса предпочла смерть вашим объятиям?
– Я бы сделал ее королевой.
– К чему вы прислушиваетесь сир?
– Замковый колокол.
– В будни он звонит, только когда умирает кто-то из благородных.
– Именно, мой верный шут.
Но колокол молчал.
Лаура проснулась, когда солнце стояло уже высоко. Она потянулась, не открывая глаз и смущенно улыбнулась. Король оказался таким… таким… воспитанная в строгости монастыря, рано вышедшая замуж виконтесса даже не знала, что в постели удовольствие могут получать оба.
Короля в комнате уже не было. На душе было непривычно легко и светло, при воспоминаниях о прошедшей ночи сердце начинало биться учащенно, а к лицу приливал румянец. Его большие руки с мозолями от меча, его черные волосы, рассыпавшиеся по подушке, его сильное тело, его нежность и напор, отданные только ей… Как она могла раньше жить без этого мужчины?
Женщина оделась и села к зеркалу расчесывать длинные светлые волосы, когда в комнату без стука вошел коренастый темноволосый воин со свежим шрамом на лице.
– Кто вы? И по какому праву врываетесь в спальню его величества? – строго спросила Лаура.
– Я барон Солки, сир пожаловал мне этот замок в подарок. Со всем движимым и недвижимым имуществом.
– А где король? Я требую объяснений! – Решительно и гордо встала перед бароном Лаура.
– Сир на рассвете покинул стены замка, направляясь в свою резиденцию.
– Как? – растерялась женщина.
– Он просил передать вам это.
Барон поставил на стол две коробочки и криво усмехнувшись, вышел, на секунду задержавшись в двери.
– Сир просил сказать вам, леди, что если вы не захотите воспользоваться его подарком, то вам стоит найти со мной общий язык. Не думаю, что для вас это будет проблемой.
Лаура дождалась, когда новый хозяин замка выйдет, и дрожащими руками открыла коробки. В одной из них на черном бархате зло мерцал тонкий длинный стилет, а во второй – матово блестела черным пузатым боком маленькая бутылочка с круглой крышкой-пробкой.
Выбор за вами, виконтесса.
Кровь или слезы,
Яд или нож,
Жизнь или смерть,
Честь или бесчестие…
Колокол так и не зазвонил.
______________________
Страница на СИ
Книги на Призрачных мирах
Книга на Лабиринте
______________________
Ольга Мигель
ФЕЯ ПОД ЧЕРНЫМ ЗОНТОМ
Я люблю тень. Когда ты в тени, на тебя почти не обращают внимания. А это дает больше свободы – освобождает от условностей, обязанностей. Коих в жизни второй принцессы и так слишком много. Пускай у нашего народа и свободные нравы, но если кто-нибудь узнает, что я привязалась к человеку, и расскажет об этом матери, мне несдобровать. Феи должны одурманивать, пленять, а овладев разумом – похищать и вредить. Я же не хочу причинить ему вреда, не желаю даже забирать в свой мир, где сотни лет на Земле пролетят для него, как одна ночь. Все, чего я желаю, это быть с ним, даже больше – остаться. И всеми силами стараюсь поверить, что это действительно возможно.
В день, когда мы познакомились с ним, шел дождь. Он как раз проводил домой свою девушку, и поцеловал ее, прежде чем она выпорхнула из-под его черного зонта в дверь подъезда. Не в силах отвернуться и пойти себе дальше своей дорогой, я незаметно проследила за ним. А несколько минут спустя схитрила и появилась в считанных метрах впереди, так натурально дрожа под каплями весеннего дождя!
Мое предчувствие не обмануло меня. Охнув, мужчина подошел и спрятал меня под своим зонтом. Хоть тот был действительно большим, а я – совсем миниатюрной, замерзшее тело прижалось к незнакомцу, и он ощутил, как я дрожу мелкой дрожью.
– Вы же совсем замерзли! – охнул мужчина, быстро снимая темно-серую джинсовую куртку, которая миг спустя оказалась на моих хрупких плечах.
– Да уж, не повезло. Вот всегда так – забудешь зонтик, и обязательно дождь польет! – улыбнулась я, бросив на него беглый смущенный взгляд.
– Вы далеко живете?
– Далековато, – призналась я, не уточняя, НАСКОЛЬКО далеко.
– Плохо, – пробормотал мужчина: я знала, время уже позднее, и шансов сесть на общественный транспорт не было. – А почему такси не вызовете?
– Кошелек потеряла, – не краснея, соврала я. – Все из-за этого дождя!
– Совсем скверно. Я бы вам помог, но сам свой дома оставил – выскочил вот человека проводить, только зонтик с собой и взял.
– Ничего, что-нибудь придумаю, – попыталась улыбнуться я: так улыбнуться, чтобы мужчина увидел горечь в моих ярко-зеленых глазах.
– Слушайте, мне вот что подумалось, – замявшись, проговорил прохожий. – Я живу совсем рядом. Могли бы зайти ко мне, и я вызову вам такси, а пока машина подъедет – чаем напою. А то честно, не могу вот так вас оставить. Если не боитесь, конечно!
– Хорошо, – робко улыбнулась я. – Тогда запишите мне номер своей карточки, я как доберусь домой, деньги вам за такси переброшу.
– Не стоит, мне не в тягость…
– Что вы, я настаиваю! Не могу же я вот так незнакомого человека грабить! – звонко рассмеялась я. И довольно отметила, что мужчина не возражал, когда я взяла его под руку.
Несколько минут спустя мы уже сидели на кухне в его квартире. За окном, обрамленным шторами цвета коричневой охры, звонко барабанил дождь. А у нас горела теплая электрическая лампочка, и Даниил налил мне в чашку кипятка из только что закипевшего чайника. Аромат мятного чая сразу же заполнил всю комнату, и вдохнув его, я довольно прищурилась. На мне был мягкий желтый свитер и джинсы, которые мужчина достал из своего шкафа (очевидно принадлежавшие его девушке). Я с радостью переоделась в них, приняв теплый душ.
– Похоже, такси придется подождать, – вздохнул он, ставя передо мной чашку, которую я поспешила обхватить замерзшими пальцами. – Оператор говорит, из-за ливня все машины загружены, а некоторые и вовсе не на ходу.
– Ясно, – вздохнула я, потупив взгляд. А после, натягивая на кисти длинные рукава, проговорила: – Простите, что так стесняю.
– Ничего страшного! Не мог же я оставить девушку под дождем посреди ночи.
– Вы очень добрый.
– Все так говорят, а иногда даже ругают за это. Но меня все устраивает – в том числе и бока, которые я получаю со своей добротой!
Засмеявшись, я отпила нежного чая из большой кружки и мечтательно прикрыла глаза. Даже не помню, о чем мы говорили с ним следующие полчаса. Просто все из моей памяти вытеснил единственный момент: когда его рука случайно коснулась моей и замерла. А я, не задумываясь, переплела с ним пальцы. После этого прошло лишь несколько секунд, прежде чем с цепи сорвался ураган!
Потянув меня на себя, Даниил украл мой рассудок одним единственным поцелуем. Глубоким, страстным, долгим. Поцелуем, на который я без тени сомнений отвечала, пропуская сквозь пальцы в его темно-русые волосы. Для его сильных рук не составило труда легко подхватить мое хрупкое тело и, запуская ладони под свитер, понести в комнату, посреди которой стояла аккуратно застеленная кровать.
Сорвав покрывало, мужчина отшвырнул его и положил меня на простыни. Все еще немного влажные медные волосы рассыпались по подушке, сильнее запутываясь с каждым страстным поцелуем, будившим во мне настоящего дикого зверя!
Выпустив мои губы, Даниил стащил свитер, под которым не было ничего – так же, как и под джинсами: мое нижнее белье намокло под дождем, и сейчас просыхало на сушилке для полотенец.
Склонившись надо мной, мужчина нежно захватил губами сосок и принялся играть с ним кончиком языка, в то время как уверенные пальцы расстегивали джинсы: пуговица, молния… и томный стон, когда эти самые пальцы скользнули меж моих ног. Ненадолго – лишь на несколько секунд, прежде чем Даниил стянул джинсы с моих стройных бедер.
Не колеблясь, он развел мои колени и принялся ласкать меня языком. А мне оставалось лишь ухватиться за его волосы и стонать, срываясь на крики! Этот мужчина… его глаза, его улыбка, волосы, кожа, запах… Это привязывало, вызывало зависимость, одурманивало. И заставляло раз за разом желать еще!
Тот момент, когда Даниил проник в меня, разорвал мою душу мириадами оттенков красного. Выгибаясь ему навстречу, я судорожно хваталась пальцами за его спину, бездумно оставляя на коже красные царапины. Мне хотелось принять его, полностью растворить в себе, забрать в свою вечность, день за днем упиваться этим дурманом! И разрывая губы поцелуями, мы замерли лишь на один миг, когда зазвонил телефон – скорее всего, от службы такси: сообщить, что машина уже ждет.
А может – от той девушки, которую он провожал домой чуть больше часа назад.
Когда мы встретились во второй раз, яркое солнце играло на сочных зеленых листьях. И эта встреча уже не была случайной, мы заранее договорились о ней через неделю после первой. Тот день мы провели, гуляя по парку и наслаждаясь мороженым в уютном кафе. А ночью наслаждались уже телами друг друга, громкими стонами мешая соседям спать.
Наша третья встреча состоялась на берегу реки в горсаду, где мы устроили пикник. Четвертая – в кинотеатре, когда весь сеанс совершенно не обращали внимания на фильм. А в пятую пришли в дендропарк и отдыхали на траве.
И вот теперь я сижу рядом с ним в тени деревьев, у пышных кустов самшита, вдыхая аромат свежей зелени. На нас не обращают внимания, поэтому мы можем спокойно обниматься, время от времени даря друг другу мимолетные поцелуи – никому нет до нас дела.
Данил разрывает поцелуй, чтобы выпустить из губ тихий стон. А я смотрю на его губы и провожу по своим кончиком языка. Но когда заглядываю в любимые глаза, то вместе с нежностью встречаю в них сомнение и обеспокоенность.
Он не скрывает, что на момент нашей встречи уже встречался с другой девушкой. Как и того, что все еще не порвал с ней… что не может решить, как правильно поступить. У нас не было откровенного разговора на эту тему, но мы оба все знаем и без него.
Солнце заливает ярким светом клумбы и аллеи, по которым гуляют люди. Но никто в этом парке не замечает ни меня, ни его. И я рада, невероятно рада этому. Наверное, у меня сейчас недостаточно мужества, чтобы посмотреть в глаза еще хоть кому-нибудь, кроме Даниила. Я слишком привязалась к нему, непозволительно привязалась. И лучше всех (даже лучше моей матери, узнай она о моих чувствах) понимаю, что должна причинить нам обоим необходимую боль. Просто потому, что однажды позволила себе пожелать намокнуть под дождем, а потом – укрыться от него под большим черным зонтом.
По дорожке проходит молодая пара. Руки женщины с легкостью держатся за коляску. А мужчина, накрыв их ладонями, с любовью смотрит на счастливую мать. И время от времени наклоняется, чтобы потрепать за румяные щечки маленького ребенка с золотистыми кудряшками.
– Что случилось? – спрашивает Даниил, заметив, как я помрачнела.
– Оставайся с ней, – шепчу я одними губами.
– Что? – не понимает он.
– Оставайся с ней, – повторяю, и ловлю его взгляд. – Так будет лучше.
– Но... разве ты не любишь меня?
– Люблю. Больше жизни. Но и она также любит. А ты не уверен, не можешь выбрать.
– И поэтому ты решила сделать выбор за меня.
– Да.
– Эгоистично с твоей стороны.
– Пускай. Но иначе я не могу. Мы должны это прекратить. Поэтому оставайся с ней.
– Хорошо, – соглашается Даниил, но все еще не решаешься убрать руку, которой обнимает меня. – Но... почему? Почему ты решила, что с ней я буду счастливее?
– Потому что я никогда не смогу дать тебе то, что может дать она, – горько выдыхаю я, положив руку на живот.
Несколько секунд он молчит, глядя на меня расширенными зрачками. А потом молча наблюдает за мной взглядом, пока я не исчезаю за поворотом в покрытой тенью аллее. Этому человеческому мужчине незачем знать, что в чреве я унесла в свой мир частичку его.
______________________
Книги Ольги Мигель на ПродаМане
Призрачные Миры
Группа ВКонтакте
______________________
Бронислава Вонсович
ЛУЧШИЕ БЛОНДИНКИ КОРОЛЕВСТВА И Я
/Оригинальная идея Анны К./
Король Марко с удовольствием рассматривал обложку своей книги. На ней жгучий черноглазый красавец держал в объятьях прекрасную золотоволосую деву. На первый монарший взгляд изображение было много красивее оригинала, на что он мягко попенял художнику. Инор Манчини встал в позу и гордо сказал: «Вовсе нет, ваше величество. Вы же видите себя только в зеркале, а оно, как известно, врет. А я же вижу вас таким, какой вы есть. И от правды отступать не намерен». Честность и правдивость художника нашла понимание в сердце Марко, что выразилось в дополнительном вознаграждении. Но главное – это не обложка, главное – то, что он, Марко, первый среди венценосных особ стал Писателем, чьим талантом восхищаются тысячи подданных. Какие великолепные рецензии были во всех столичных газетах, а ведь ни один редактор не знал, что Маркус Сапес – это литературный псевдоним короля Лории. Все, как один, писали, про интереснейшие сюжетные ходы, прекрасно подобранные эпитеты, грамотно выстроенную интригу, заставляющую читателя постоянно находиться в напряжении.
Марко с удовольствием понюхал увесистый томик. Книга пахла свежей типографской краской и славой. А еще она щедро делилась позолотой со всем, к чему прикасалась, так что на кончике монаршего носа осталось золотое пятнышко. Но короля это зримое доказательство собственного таланта совершенно не расстроило. Он развернул книгу и погрузился в сладкие воспоминания. Долго ему заниматься столь упоительным делом не дали. Раздался стук в дверь и звонкий голос доложил:
– Ее величество королева Елизавета.
Марко с удовольствием посмотрел на вошедшую жену. Беременность, пусть и совсем на ранних сроках, явно пошла ей на пользу – она округлилась в нужных местах, взгляд стал нежнее и загадочней. Правда сейчас в ее взоре не было привычной томности, что не могло не обеспокоить монарха.
– Дорогая, что привело тебя ко мне в столь неурочный час? – вопросил он тревожно.
– «Лучшие блондинки королевства и Я», – холод в лизином голосе был просто арктическим. – Как тебе в голову пришло так себя опозорить?
– Почему опозорить? – удивленно сказал Марко. – Я писал под псевдонимом, да и победы на любовном фронте у мужчин вызывают только законную гордость.
– Не будем говорить о законной мужской гордости, – не смягчилась королева. – Речь сейчас идет исключительно о литературных достоинствах данной писюльки.
– Не понимаю, почему тебе так хочется меня оскорбить, – встал в позу Марко. – Все, повторяю, все газеты написали исключительно восторженные отзывы.
– С их стороны было бы огромной глупостью написать что-нибудь другое – они же лорийские газеты. Не думаю, что в других государствах к твоему увлечению отнесутся с таким же снисхождением. Более убогой вещи я в жизни своей не читала.
– Почему же? – оскорбленно сказал король. – Чем это тебе так не понравилось мое творчество?
– Видишь ли, дорогой, ты не имеешь ни малейшего представления о том, как нужно писать художественное произведение, – уже мягче пояснила Лиза. – Вот скажи мне, что ты можешь сказать о сюжете? Ты серьезно считаешь, что перечисление встретившихся тебе красоток – это сюжет?
– Я показываю, как мужчина идет от победы к победе, – снисходительно пояснил Марко. – Женщинам это попросту не понять.
– Где здесь от победы к победе? – Лиза открыла томик и начала зачитывать. – «Я встретил баронессу Н. сразу после расставания с виконтессой М. Ее родинка у верхней губы была так привлекательна, что я сразу понял, что она любит искусство. Баронесса с радостью согласилась осмотреть картины в моей спальне. И мы погрузились в пучину страсти». Это победа? Да она же свалилась к твоим ногам, как переспелая груша.
– Дорогая, ты преувеличиваешь.
– Ничуть, – отрезала королева. – Видела я эту твою баронессу, единственное достоинство которой – это цвет волос. Да у нее, кроме той бородавки, которую ты почему-то назвал родинкой, еще и передние зубы торчат, как у зайца. Как можно было быть таким неразборчивым, Марко? Да над тобой все королевство смеяться будет. Ты в эти пучины страсти погружаешься несколько раз на одной странице. Можно и другие эвфемизмы использовать. И описания своих любовниц не такими убогими делать, а то они у тебя как из-под штампа выходят – заменил баронессу на виконтессу, добавил-убрал родинку и все. Такое впечатление, что у тебя просто список был.
– Ну да, – смущенно подтвердил Марко, – мне туранский кронпринц передал. Вот я и подумал, не пропадать же. Ведь в каждой женщине можно найти что-то привлекательное.
– В некоторых слишком долго искать нужно, – ехидно сказала Лиза. – Особенно по твоим описаниям.
– И чем тебе так мои описания не нравятся? Вот сама бы ты что написала?
– Смотри, – наставительно сказала королева. – Вместо того, что ты там написал, вполне можно было использовать что-то типа следующего. «Печаль моя после расставания с виконтессой была так велика, что пережить ее мне помогла только встреча с баронессой. Она была хороша, как весенний цветок с каплями росы поутру. И даже родинка около верхней губы ее не портила, а лишь придавала пикантности» Ну и так далее. Потом описываешь, как она сопротивлялась твоим ухаживаниям, а ты это мужественно преодолевал.
– О, так действительно лучше, – согласился Марко. – При написании следующего тома я непременно с тобой проконсультируюсь.
– Какого еще следующего тома? – возмущенно сказала королева.
– Ну как же дорогая, ты ждешь ребенка, а у меня, как у мужчины, определенные потребности есть, – заявил Марко. – Заодно и материал наберу для второй книги.
– Дорогой, – нежно сказала Лиза, – ты правильно заметил, что я жду твоего ребенка. А это значит, что?
– Что? – спросил король.
– Что меня волновать ни в коем случае нельзя. А любой твой поход на сторону меня будет волновать очень сильно. Так сильно, что твоя любовница и облысеть может.
– Но, дорогая, это же традиции моей семьи, – возмутился Марко, понявший, что покушаются на святое.
– Когда я за тебя выходила, ты мне об этом не говорил. А то бы я предупредила тебя о традициях своей семьи.
– Это и сейчас еще не поздно сделать, – король решил прийти к некоему компромиссу, удовлетворяющему обоих.
– Когда моя мама узнала об измене отца, – нежно улыбнулась Лиза мужу, – она пошла на кухню, взяла большую чугунную сковородку и выбила из него эту дурь. Мне кажется, я видела здесь что-то подходящее. Запомни, дорогой, все, что было до меня, я согласна забыть – ведь меня здесь еще не было. Но не дай бог я узнаю о чем-то подобном теперь – одной сковородкой не отделаешься.
Марко изумленно молчал. Это была совсем не та нежная девочка, на которой он женился. Это была женщина, уверенная в своем праве и готовая его отстаивать с оружием в руках, пусть даже в роли оружия выступает кухонная утварь.
– Не думаю, что стоит переносить сюда чужую культурную традицию, – наконец сказал
– Разумеется, – победно улыбнулась Лиза, – я согласна от нее отказаться, но только если ты откажешься от своей. Да, и книжечки эти уничтожить надо. Все. Хотя, можешь оставить себе один том. Для воспоминаний.
– Дорогая, а ты не забыла, что я король? – возмутился Марко.
– Нет, – ласково улыбнулась его жена. – Но советую и тебе не забывать, что я – королева.
С этими словами она выплыла из кабинета, оставив мужа в одиночестве. Марко проводил ее взглядом, посмотрел на позолоченный том, лежащий посреди стола, и пришел к закономерному выводу: самая лучшая блондинка королевства – ее величество королева Елизавета, а если все остальные заведомо хуже, то стоит ли тратить на них свое монаршее время?
_______________
Страница на СамИздате
–––––––––––––––
Гера Симова
НЕ ТЕЛЕФОННЫЙ РАЗГОВОР
Наконец-то утренняя беготня по дому закончилась, и я готова к обстоятельной беседе с лучшей подругой. Она давно должна мне кое-что рассказать. Крупные куски дыни истекают соком, а я слюной от бесподобного аромата. Пора звонить Лесе, пока не захлебнулась. Где ты, моя хорошая?
– Свет, всё. Я решилась! – зазвенел в трубке Леськин голос.
О как, ни «здрасьте», ни «привет», сразу к делу. И чего так напрягается? Решила и ладно. Все через это проходят. Вот только выбор партнёра для первого раза мне не нравится, но так он ведь её, а не мой. Тем более, подруга уверена – у них любовь.
– Молодца! – придётся поддержать, раз такое дело. – Только ты на многое сразу-то не рассчитывай.
– Что я, совсем тёмная что ли? Уж как-нибудь переживу. Вон, в романах героини ещё и довольны остаются.
– Лесь, так то фэнтези, или твой Эдик скрывает от общественности магические способности?
– Нет, но хочется надеяться на лучшее… – сникла Лесана.
– Многое зависит от его мастерства, – попыталась представить Эда в постели, но не смогла. – Вы как далеко уже заходите?
– Целовались…
– И всё?!
Я, конечно, понимаю – Лесана девушка скромная, но ведь были у неё ухажёры, свидания и более смелые ласки, чем просто поцелуи. Или не было ничего такого? А ведь и правда, о подробностях она всегда умалчивала, и ни с кем подолгу не встречалась. Эдик единственный, кто продержался больше месяца. Да какое уж, полгода на свидания водит, подарки дарит и не наглеет, насколько можно судить по её рассказам.
– Не совсем…
– Лесь, чего ты мнёшься, уж мне-то можно, – сегодня я вытрясу из неё правду. – Я же не мать тебе, а лучшая и, обрати внимание, единственная подруга!
– Светлячок, ты же знаешь, не люблю я о таком разговаривать. А про маму ты вообще зря, как вспомню её нотации, тошно становится.
– Хватит мямлить, рассказывай давай всё в подробностях! В конце концов, кто ещё тебе сможет посоветовать что-нибудь дельное? И обещаю: ни одного плохого слова про твоего Эдика, а Зинаиду Львовну больше не упоминаю.
– Ты знаешь, мы с ним уже полгода встречаемся, как раз в эти выходные исполнится. Он ни разу ничего лишнего себе не позволил, сначала только руки целовал и комплименты говорил. Светик, а как он стихи читает! У меня мурашки от его голоса и взглядов…
Ещё бы, парень два года отыгрывает эльфийского целителя на выездах нашего клуба ролеплейщиков. Сандро говорил, что в школе он в театральном кружке занимался.
– Первый поцелуй с ним совершенно волшебный получился – в Новый Год. Мы ходили в парк смотреть салют и пили шампанское прямо там, на улице. Народа собралось – жуть! – заливалась соловьём Леся. – А он будто и не видел никого, кроме меня. Притянул к себе за шарф и прямо в губы сказал, что я – самое лучшее, что случилось с ним в прошлом году, а потом поцеловал. Нежно-нежно. Представляешь, я «поплыла», прямо как героиня из романа. Только Эдик не дал упасть, мы потом ещё долго гуляли за ручку и любовались фейерверками, которые народ запускал.
Хорошо, что подруга не видит скептическую гримасу на моём лице. Наверняка бы страшно обиделась. Но мне смешно думать о её бойфренде, как о романтическом герое. Слишком уж он практичный и меркантильный. В нашей тусовке именно Эдик ведёт расчёты по выездам на природу, и никому не позволяет халявить или ходить в должниках.
– Он меня домой почти под утро проводил и уехал в общагу, даже неловко было, что не пригласила. Но ты ведь знаешь, у меня всего один диван, а спать вместе было бы неловко. Он мне до утра СМСки писал!
– Лесь, погоди, как это «писал»? Теперь что, перестал?
Подруга недовольно засопела. Наверное, я её с настроя сбила, но ведь ни слова вставить невозможно!
– Конечно, не перестал! В новогоднюю ночь они все до одной были в стихах про любовь. Я некоторые даже не знала, а уж у меня подборка романтической лирики огромная, – зашуршала обёртка и Леся хрустнула печенькой. – И ты же обещала!
Ох, лучше бы я и правда промолчала, уж очень болезненно моя красавица воспринимает любые слова в адрес своего обожаемого Эдика. Вон, даже невинный вопрос заедает. Сейчас главное не дать ей снова замкнуться.
– Ну Лесечка-а-а, не будь букой, – жалобный голос мне удаётся отлично и обычно это срабатывает. – Я же теперь помру от любопытства! За мной-то никто так долго и красиво не ухаживал.
Сказала и отправила в рот очередной ломтик дыни. Сладкие капли потекли по руке, а салфетки остались на кухне. Ну и ладно! Облизала сок с пальцев и присмотрелась к ним внимательнее: пора маникюр обновить.
– Это да, Эдик безумно романтичный! Он, как эльфийский принц, а я чувствую себя особенной, самой-самой для него.
– Согласна, в этом твой парень идеален, мне такие ни разу не попадались. В лучшем случае, в кино или кафе сводят, а потом начинаются «горизонтальные» намёки.
– Вот гады! Эд мне до сих пор ничего такого даже не говорил. Как-то обмолвился, что был бы счастлив провести всю жизнь с такой девушкой, как я. Да, после Нового Года он немного смелее стал себя вести. Я ведь под ёлкой от него подарок нашла, ну ты же видела, я эту подвеску-сердечко постоянно ношу, – звякнула ложка об край чашки, Леся громко прихлебнула чай. – Извини, во рту сохнет. Мы ходили в кино, даже в театр пару раз, но Эдик продолжал вести себя сдержанно. Мне иногда самой хотелось большего. Ты меня осуждаешь?
– С чего бы? Тебе исполнилось двадцать, гормоны наконец-то проснулись, а то всё ходила, как снулая рыба, – усилившийся хруст печенья в трубке заставил торопливо добавить. – Подруга, поверь, желание секса в твоём возрасте – норма. Только парень что-то долго тянет с этим делом.
– Светик, ты не понимаешь! Это любовь. У него даже пальцы подрагивают во время прикосновений. Знаешь, как сердце замирает и будто бабочки в животе порхают, стоит ему меня обнять? А от поцелуев я просто таю!
Выдержке Эда можно только позавидовать. Современные мужчины не привыкли месяцами ходить вокруг да около.
– Сознавайся, неужели всё настолько невинно?
– Опять ты за своё! Не все такие развратные, как вы с Серёгой. Думаешь, я не видела, чем вы в десятом классе в раздевалке после физры занимались?
– Ой, ничего особенного мы не делали, – и не удержалась от подколки. – Готова поспорить, что у вас с Эдиком и до этого не дошло.
– А вот и нет! – вскинулась Леся. – Конечно, он меня догола не раздевал, но прикасался. Прижимал к себе так, что наши тела будто сливались воедино и спину гладил. А ещё я чувствовала, как напряжено его естество!
– Это член что ли?
– Фу, какая ты грубая! В тебе сохранилась хоть капля романтики?
– Если поискать хорошенько, то наверняка есть немного. Только ты мне вот что скажи, неужели он ни разу не попытался залезть к тебе под юбку?
– На словах это ужасно неприлично звучит, Светлячок. Только у нас с Эдиком правильные отношения. Ты смеёшься над моей страстью к чтению любовных романов, но ведь откуда-то авторы берут образы мужчин. Не может быть, что абсолютно все главные герои – сплошные фантазии. Когда Эдик за мной начал ухаживать, я сразу это поняла. И да, на последних свиданиях он ласкал мне грудь. Теперь ты довольна?
– Через лифчик на поролоне и шерстяной свитер? Чем тут можно быть довольной?
– Не поверишь, но я и от этого улетаю. Грудь будто распирает и кажется, что она хочет прорвать одежду, чтобы обнажённой кожей почувствовать его слегка шершавые пальцы. У меня сердце в такие моменты колотилось так, что хоть к кардиологу беги. Трусики потом насквозь мокрые, ходить жутко неудобно. И стыдно. Мне кажется, что Эд видит моё возбуждение. Вдруг он считает меня распущенной и поэтому выжидает? Хочет быть уверенным, что я порядочная девушка.