Элисон – так ее звали. Старшая дочь лорда Генри Майтлтона. Сколько лет прошло? Шесть или восемь… тогда, на похоронах патера Вимано, она была совсем девчонкой – платье с кружавчиками, косички.
А рыжий Саймон совсем не был ее женихом. Он был ее братом.
Пусть в последние годы я стал частым гостем в человеческом мире, привыкнуть к тому, как быстро взрослеют и стареют смертные, так и не смог. В мире фэйри, где все неизменно и каждый год похож на предыдущий, слишком легко позабыть про время.
Девочка выросла. И превратилась в женщину. Весьма привлекательную женщину, это невозможно было не заметить даже сейчас, когда она была мокрая, продрогшая, в простом крестьянском платье.
Не знаю, что меня больше завело – собственная невнимательность или ее ложь, но я почувствовал настоящий азарт.
– Смотря, что ты предложишь взамен.
Элисон, похоже, держала меня за идиота, способного купиться на дешевый маскарад. И что обидно: я на него почти повелся.
Зачем ей это? Надеется, что с крестьянки потребуют меньшую оплату?
Хоть бы волосы перекрасила!
– Вы не хотите денег. Тогда что? Услугу?
– Может быть. И какую услугу ты можешь предложить, Элли Браун?
– Не знаю, – ее голос звучал так проникновенно–наивно, просто невинная овечка. – Какую?
– Ну… – протянул я, гадко улыбаясь. – Я – мужчина. А ты весьма хорошенькая.
Вместо того чтобы вспылить, она испугалась.
– Меня? Вы хотите меня? – спросила девушка хриплым шепотом.
– Именно.
Элисон задумалась. Я не торопил. «Элли Браун», ха! Пусть поймет, что со мной игры в бедную сиротку не прокатят, назовет себя, и тогда мы попробуем еще раз, сначала.
– Хорошо, – после долгой паузы выдавила девчонка.
– Что?!
– Я согласна.
Она что же – думает, я так шучу?
– Тогда я хочу посмотреть на товар.
Девушка вздрогнула всем телом, уставилась на меня зелеными глазищами. Я все ждал, когда она возмутится, но она молчала, вцепившись в край плаща побелевшими пальцами.
– Давай. Раздевайся или проваливай.
Показалось, сейчас девчонка отвесит мне пощечину. Но она глотнула воздуха и кивнула.
Пальцы откинули капюшон, расстегнули фибулу на плаще, и тот опал бесформенным куском ткани к ее ногам.
Дочка графа Сэнтшимского действительно собирается раздеться в качестве предоплаты за услуги? Как дешевая шлюха?
Я даже засомневался в собственных выводах. Глянул еще раз, внимательнее. Может, просто похожа?
Зеленые глаза на бледном лице кажутся огромными, капли воды поблескивают на густой гриве. Прошлой зимой я добыл лису со шкуркой такого же изумительного темно-рыжего оттенка. Золотистая тонкая кожа. Полупрозрачная, аж вены видно. Нос и щеки усыпаны конопушками. Овал лица аристократичен – такие нежные черты нередки на картинах разеннских художников.
Не сказать, чтобы классическая красивая кукла, но в ней было что-то очень привлекательное. Быть может, сочетание беззащитности, порочности и дерзости.
Она? Не она? Непонятно.
Но хороша! Удивительно хороша, рыжая.
Медленно-медленно ее пальцы потянулись к шнуровке на груди, распустили завязки…
Никогда не видел, чтобы женщина предлагала себя с таким преисполненным отчаяния достоинством.
Платье упало рядом с плащом, и девчонка осталась в тоненькой полупрозрачной сорочке, не скрывавшей, но подчеркивавшей ее прелести. Она бросила на меня безумный взгляд и стянула рубаху.
Пожалуй, что слишком худая – ребра видны под кожей. Россыпь веснушек по плечам. Грудь красивой формы со слегка вздернутыми заостренными сосками. Я залюбовался. Не люблю плоских. Ноги стройные и длинные.
Породистая молодая кобылка.
«Нет, – поправил я себя мысленно. – Не кобылка – девушка».
Грязь к ней не липла, словно и не она стояла обнаженной, готовая заплатить собственным телом. Огонек жертвенности в зеленых глазах, до крови закушенная губа, стыдливый румянец на лбу, щеках и даже шее.
Проклятье, если бы не сеньорита, я бы, не раздумывая, воспользовался этой возможностью.
– Повернись.
Как и думал – никаких следов порки на ухоженной коже. Слишком ухоженной и тонкой для сельской девки. Нежные ручки – ни единой мозоли, не знавшее загара лицо. Будь я проклят, если она крестьянка!
Тогда какого гриска?
Элли зябко повела плечами:
– Можно одеться?
– Можно.
Одевалась она быстро и неловко. То отворачивала пылающее лицо, то снова косилась. Губы девчонки дрожали.
Ладно, предположим, рыжий Саймон и правда приглянулся кому-то из ши. Это совершенно не объясняет, почему его сестра здесь. Не похоже, чтобы для нее было в порядке вещей вот так раздеваться перед мужчиной. Что за извращенная любовь к брату, ради которой знатная женщина соглашается на… а, будем называть вещи своими именами! На проституцию.
– И что скажет твой жених по поводу такого способа оплачивать услуги? – ехидно поинтересовался я.
– Он поймет, – без колебаний ответила Элли.
Ха! Хотел бы я посмотреть на мужчину, который поймет такое.
– Милое дитя, Ши не крадут людей. За ними уходят добровольно и с радостью.
– Я знаю, – Элли опустила голову. – Но я сумею его вернуть… Вы поможете?
Куда я денусь? Девчонке удалось по-настоящему раздразнить мое любопытство.
– Сделаю, что смогу. У тебя есть родные, близкие, друзья, обязательства?
– Зачем это?
– Надо. Еще раз. Родные, близкие, друзья, обязательства?
– У меня есть мать… – Элли немного помедлила. – Две сестры, дядя, Терранс…
– Это не праздный вопрос. Путешествие будет опасным, и если тебя ничего не держит в этом мире, ты можешь не вернуться.
– Я рискну.
– Хорошо. Мы отправляемся на Эмайн Аблах.
Элли не стала причитать и благодарить, и это мне понравилось. Только на лице застыло такое облегчение, словно она ожидала, что я потребую оплату вперед и немедленно.
Глупая девочка, тебе еще придется узнать, что все жертвы и вся ложь были напрасны.
Элисон
Теперь я знаю, что я – шлюха.
Приличная женщина бы в обморок упала. Или дала ему пощечину. Или закатила скандал. А я – разделась.
Если теперь мне кто-то предложит руку и сердце, я должна буду отказать. Не могу же я выйти замуж, не предупредив будущего супруга, что его избранница – падшая женщина. А как о таком рассказывать?
К счастью, никто не предлагает, поэтому проблемы нет.
Не знаю, согласилась бы я, будь маг страшным горбуном. Но он горбуном не был. И не был старцем с длинной бородой, как в сказках. Молодой, даже красивый, несмотря на жуткую руку. Светловолосый, с холодными глазами и неожиданно обаятельной улыбкой. Мне показалось, он немного похож на офицера, с которым я целовалась два года назад. Не совсем взаправду, не в губы целовалась. Мне очень хотелось, но тогда я еще надеялась выйти замуж и знала, что нельзя позволять мужчине лишнего. Поэтому разрешила только чмокнуть меня в щеку. А потом сбежала.
Повезло, что колдун принял меня за сельчанку. Знай он мое настоящее имя, я бы никогда не смогла раздеться – стыдно. Так бы и вернулась домой ни с чем.
Может, не стоило врать про жениха? Но я подумала: если скажу, что Саймон мне брат, маг откажется помогать. Мол, отстань, не мешай, у юноши любовь.
В сказках дева всегда вызволяет любимого.
Так что я не только шлюха, но и лгунья.
* * *
Красивый конь у мага. Я не встречала раньше лошадей с длинной шерстью, как у собак. Хотела его погладить, но колдун поймал меня за руку.
- Гейл у нас как девица. Не любит, когда его лапают.
Конь в ответ сердито фыркнул, как будто понял все, о чем мы говорили, и выпустил из ноздрей две струйки дыма, а по рыжей шерсти пробежали искорки. Я уставилась на него в полнейшем восторге.
А потом я поняла, что попала в сказку. Потому что из темного угла выкатились два мохнатых карлика. И принялись седлать чудо-коня. Я глаз отвести не могла, наблюдая, как они ползают вверх-вниз по стремянке, надевают потник, затягивают подпругу.
– Не боишься?
– Нет. А надо?
– Не надо, – маг улыбнулся по-доброму, и я не смогла не улыбнуться в ответ.
Странно, когда я просила его помочь, он разговаривал совсем по-другому. Более жестко, высокомерно. Мне даже показалось, что он за что-то злится на меня. А теперь колдуна как подменили. Я понимала, что надо бы ненавидеть его за цену, которую он потребовал, но не получалось.
Я же сама согласилась.
Карлики управились с седлом, шмыгнули в угол и растворились, как нет их. Мне хотелось задать сразу столько вопросов, что я совершенно не знала, с чего начать. Да и не знала, захочет ли маг ответить.
Он вывел коня наружу. Дождь уже не крапал слегка, но лил. И небо сердито громыхало, намекая, что будет гроза.
– Готова к самой безумной скачке в своей жизни?
Я не была уверена, что готова, но кивнула.
Так и не поняла, как он в седле оказался. Только что стоял рядом, и вот…
– А я?
Он хлопнул рукой перед собой:
– Только так. Ни один конь не угонится за Гейлом.
Я хотела спросить, как же я залезу на коня, когда карлики утащили стремянку с собой, но поймала взгляд мага и поняла – это испытание мне. На находчивость. Я же в сказке, а в сказках герой всегда должен доказать, что достоин помощи.
К счастью, совсем рядом стояла колода. Я влезла на нее, а маг меня подхватил и усадил перед собой.
– А куда мы поедем?
– К морю. Как иначе попасть на остров?
– Но будет буря. И ночь скоро.
Он рассмеялся.
– Буря – это прекрасно! Держись крепче.
Элвин
Вокруг бесновался ветер, чернота пеленала нас и хлестала плетью дождя. Вихри визжали, ревели и выли на разные голоса. А мы летели, рассекая тьму, грязь, воду и ветер. Гейлу не нужны маяки. Плоть от плоти бури, он не знает усталости или страха. И чем яростней негодовали ветра, тем быстрее скакал Гейл сквозь непроглядный мрак штормовой ночи.
К рассвету буря выдохлась, и Гейл перешел на шаг. Элли изумленно оглядывалась по сторонам. Привычные холмы и леса, окружавшие Рондомион, сменились камнями и скалами. То тут, то там вставали седые, покрытые мхом дольмены. Стало гораздо холоднее, а в воздухе запахло солью и морем.
– Мы так далеко уехали? – Она дрожала от холода, ее плащ и платье насквозь промокли во время скачки. Я обнял ее одной рукой, прижал к себе и невольно вспомнил, как соблазнительна рыжая без одежды…
Если забыть о ее неумелой лжи и попытке манипуляции с клятвой, Элли держалась замечательно. Не боялась, не задавала глупых вопросов, не ныла и не требовала к себе особого отношения.
Она начинала мне нравиться. По-настоящему нравиться. Проблема…
– В бурю для Гейла нет преград, кроме моря. Ты замерзла?
– Немножко, – она улыбнулась посиневшими губами.
Скалы расступились и вывели нас к обрыву. Впереди все пространство, что мог охватить взгляд, занимало серое море и такое же серое хмурое небо. А прямо у ног начиналась почти незаметная тропа, ведущая вниз, туда, где черные волны в клочьях грязной пены с обреченным упорством штурмовали скалы.
Я спрыгнул с коня и снял свою замерзшую спутницу. Она прижалась ко мне, мелко дрожа, зубы выстукивали негромкую дробь.
Гейл недовольно фыркнул, когда я хлопнул его по шее.
– Скачи домой.
Он покосился неодобрительно, но послушался и потрусил обратно той же тропинкой.
Я снял с пояса рог, поднес к губам и повернулся к морю. Тяжелый, низкий и хриплый звук пронесся над водой, и скалы застонали, подхватив заунывную ноту. Налетевший ветер высушил мои волосы и одежду, рев рога отразился от водной глади и устремился в небо, чтобы снова вернуться в море. Дольмены, волны, чайки, короткий бурый мох и свинцовые облака подпевали звуку рога, и из шорохов, плеска и стонов начали складываться слова древней страшной песни.
Сгустилась, схлопнулась, клочьями повисла на облаках тьма, черными снежинками высыпалась на воду, закружилась водоворотом. Элли шумно вдохнула и дернулась, словно собираясь сбежать. Этого еще не хватало! Я опустил ей руку на плечо и сжал пальцы, она тихо ойкнула.
– Пошли, – скомандовал я, пропуская ее вперед по тропинке. Она посерела от ужаса, но подчинилась.
Спускалась девчонка медленно, отчаянно цеплялась за руку, не отводя взгляда от моря, где черные снежинки уже собрались в борта, весла, паруса. С каждым нашим шагом вниз корабль становился объемнее и реальней. Вот он похож на силуэт, обрисованный углем на серой воде. Шаг. На силуэте появились доски, а на парусе – полоски. Шаг – носовая фигура сложилась в оскаленную драконью пасть. Шаг – пространство раздвинулось, и корабль встал перед нами во всем своем чернильно-черном великолепии.
Последний шаг, и с корабля навстречу спустился грубо сколоченный трап.
Здесь мелко, и много острых камней, о которые бьются даже рыбачьи лодки. Неважно. Мой корабль ходит по иным морям.
Я подтолкнул Элли:
– Ну, иди же!
Она еще раз бросила на меня отчаянный взгляд, сглотнула и ступила на трап. Я нарочно не стал вдаваться в объяснения. Было интересно, выдержит ли девчонка.
Не сбежала. Поднялась по шаткому трапу и встала у борта, вглядываясь вниз. Хрупкая фигурка, завернутая в насквозь промокший плащ.
Наверное, мне хотелось, чтобы она струсила. Или хотя бы повела себя истерично и неумно. Чтобы это наваждение прекратилось. Ее наивность, открытость, красота и, чего уж скрывать правду, доступность, превращали девушку в слишком большой соблазн.
Проблема…
Элисон
– Какой странный корабль. И до сих пор не видно никого из команды.
Он покачал головой:
– Будет лучше, если ты никого из них и не увидишь.
Я поежилась, глотнула вина, которое маг налил в кубок, и не ощутила вкуса. Здесь все было каким-то серым, словно само пространство выпивало у жизни краски. Бесцветие просачивалось из каждой щелочки, звуки вязли, вещи теряли объем.
Только мерный скрип, что шел от весел, и был настоящим. Негромкий, но такой противный. Хотелось заткнуть уши, лишь бы его не слышать.
– Почему нельзя было нанять обычный корабль?
– О! А у тебя есть карта пути до Эмайн Аблах? Что же ты молчала!
Мне стало стыдно. Понятно же, что я в сказке, здесь свои законы. В страну ши не пройти обычными путями. А маг взглянул на меня и смилостивился:
– Корабль Проклятых – единственный способ быстро попасть на Яблоневый остров, который я знаю. Холмы мне неподвластны.
– И сколько нам плыть?
– «Сколько» – неподходящее слово. Здесь нет времени.
Он был прав.
Здесь не было ни времени, ни вещей, одни иллюзии. Моя одежда промокла до нитки, но я не ощущала этого, как не ощущала и холода. Ничего. Пустота. Тоскливая серая пустота.
– Но почему он… такой?
– Это давняя и унылая история.
– Я слышала легенду о воинах, нарушивших клятву.
– Значит, ты и так все знаешь.
– Я почти ничего не помню. Расскажите…
Он нахмурился. Мне показалось, что он совсем не хочет об этом говорить. Я бы и не стала спрашивать, но молчание было слишком тягостным. Хотелось заполнить тишину хоть чем-то.
– Люди сплошь и рядом нарушают данные друг другу обещания, но эту клятву принимал не обычный человек. И он обиделся на такую необязательность.
– И что?
– Проклял, как обычно принято у могущественных ублюдков. Слышишь? – маг замолчал, и в наступившей тишине снова раздался мертвенный скрип. – Они все еще там. Всегда на своих местах, у весел, у руля…
Тоска навалилась, как тяжелый камень, придавила к полу. Даже страх куда-то делся, словно его пеплом присыпало. И вино не пьянило. И человек рядом вдруг показался мне древним и усталым.
Мне так отчаянно захотелось тепла в этой бесконечной серости, что я чуть было не взяла мага за руку. Но он посмотрел хмуро, будто знал об этом моем желании и не одобрял его. Поэтому я постеснялась.
Еще подумала, что не спросила его имени, а теперь уже неловко. Он-то мое спросил…
Мой проводник усмехнулся:
– Кстати, проклятье все еще в силе. Так что не давай необдуманных обещаний, если не хочешь провести здесь посмертие. О, чувствуешь, запахло яблоками? Приплыли.
Мы вышли на палубу. Впереди из серого промозглого ничто вырастал силуэт берега.
И на берегу было лето.
Цвели яблони, солнце играло в бирюзе прибрежных волн. А прямо у песчаной косы выстроилось два десятка статных золотовласых воинов с луками в руках.
– Я смотрю, Мэй лично вышла встретить гостей, – колдун кивнул на женщину в белом платье, стоявшую во главе отряда. – Как считаешь, мы должны почувствовать себя польщенными?
– Не знаю.
Опять он шутил о чем-то, чего я не понимала.
Вблизи женщина оказалась еще красивее, чем я ожидала. И у нее действительно были зеленые волосы. Не парик. А еще алые губы и сияющая кожа. Тонкие, насмешливо изогнутые брови, высокий лоб, чуть вытянутый овал лица и горделиво изогнутая шея. В руках женщина сжимала выточенный из камня посох. Тоже зеленый, в тон к волосам.
– Ну и ну, Элвин, ты ли это? И что это за забавная зверушка рядом с тобой?
В голосе незнакомки слышалось столько высокомерия, что все мое восхищение ее красотой сразу прошло. Он смотрела на меня с презрительно-брезгливой улыбкой, словно гадкое насекомое углядела. И я сразу под этим взглядом вспомнила, что на мне крестьянское платье, грязное и мокрое. И волосы грязные и спутанные. И вообще вид, как у нищенки.
Маг опустил руку мне на плечо:
– Познакомься, Элли. Это – моя сестра Мэй. Нетрудно догадаться, не так ли? Очаровательные манеры и врожденная вежливость – это у нас семейное. А еще она регент ши, тоже в некотором смысле семейное…
– Королева!
– Регент. Королеву зовут Августа.
Я только глазами хлопала, слушая, как они цапаются.
– Королева! – почти прошипела женщина. – Августа не вернется, ей и на Изнанке с мужем хорошо. Зачем приехал?
Он ухмыльнулся:
– А если я скажу, что соскучился по дорогой сестре, ты поверишь?
– Нет!
– И правильно. Я был так обеспокоен, когда узнал, что ты перешла на селюков, что решил вмешаться. Фи, сестричка, как же твой хваленый вкус? Не боишься за репутацию?
Королева удивилась. Очень-очень удивилась, а у меня от страха аж внутри все скрутилось. Я поняла, что сейчас колдун узнает мое настоящее имя. И будет так стыдно, что хоть в море прыгай. Получится, что я – лгунья, выставила его дураком перед сестрой.
Ну почему я об этом не подумала, когда врала? Надо признаться, пока не поздно!
Я шагнула вперед, но сказала совсем не то, что собиралась.
– Милостивая королева, я прошу отпустить моего… моего жениха Саймона, – выпалив это, я зажмурилась и приготовилась, что сейчас меня разоблачат и высмеют.
Ой, ну какая же я бестолковая! И трусиха к тому же.
Но она не торопилась выводить меня на чистую воду.
– Значит, ты здесь, чтобы помочь простой крестьянской девочке, Элвин? Как трогательно.
– Не менее трогательно, чем твоя страсть к простому крестьянскому мальчику.
– Пожалуйста, – протянула я и поняла, что голос дрожит. – Позвольте ему вернуться обратно в мир людей. Здесь он всего лишь игрушка, а дома его ждет семья…
Она наконец снизошла, чтобы ответить мне:
– Понимаю твое горе, замарашка. Но Саймон отправился в мое королевство добровольно, и я не хочу отпускать его. Этот мальчик развлекает меня.
– Позвольте хотя бы увидеть его…
– Не позволю, – отрезала королева.
Это был конец. Пройти весь путь и уйти ни с чем, потому что мне не дадут даже поговорить с братом?! Вернуться домой, где уже поджидает Блудсворд?! Я плохо умею ненавидеть, но в тот момент почувствовала настоящую ненависть к этой злой женщине.
За что она так?
Маг стиснул мою руку чуть выше локтя, как бы предупреждая не лезть. И снова заговорил:
– Хочешь выгнать нас, Мэй? А как же испытание?
– Это ничего не изменит. Саймон не хочет возвращаться.
– Пусть скажет об этом, глядя в глаза своей невесте.
– Хорошо, – ее многозначительная улыбка не предвещала ничего хорошего. – Я подберу для тебя испытание, девочка. Но не будем беседовать на берегу, подобно смердам. Будь моим гостем, Элвин. Отдохни в моем доме, попробуй моего сидра.
* * *
Это была не ванная, скорее уж маленький бассейн. Выложенный разноцветной мозаикой край начинался вровень с полом. Под тяжелой шапкой пены бурлила вода. Как в котле на огне.
Представилось: внизу, в подземелье, горит костер. И мохнатые карлики, вроде тех, которых я видела у мага, все подкладывают и подкладывают в него дрова. И смешно, и страшно. Как бы не свариться!
Я нерешительно тронула воду пальцами ног. Горячая, но не обжигает. Набралась смелости, шагнула в пушистое пахнущее ландышами облако. Сразу стало так хорошо! Озябшие пальцы чуть покалывало, и память об осенней буре и туманной жути медленно уходила. Горячие струи били со дна, поглаживая тело. Я откинулась на бортик, ощущая такую блаженную, сладкую усталость…
И заснула.
Проснулась от того, что маг тряс меня за плечо.
– Приятных снов.
– Ой, – мне стало стыдно. Он пустил меня первой, потому что я обещала быстро. – Извини.
– Не вылезай, мы вдвоем прекрасно поместимся.
Я снова ойкнула и оглянулась в поисках своей одежды. Надевать ее – замурзанную и вонючую, на чистое тело ужасно не хотелось. Но что поделать, когда всей одежды у тебя только грязное крестьянское платье?
Его не было. Ни платья, ни сорочки, ни плаща. А я точно помнила, что оставила их на лавке. Теперь там лежали только два полотенца
Маг начал расстегивать камзол.
– Где мои вещи?
– Служанка унесла.
– А как тогда… – я снова огляделась. Ничего похожего на одежду в купальне не было.
– Как-нибудь, – он снял рубашку и я, вспомнив наставления мисс Уайт, зажмурилась.
А потом открыла один глаз, чтобы подглядеть. Чуть-чуть, в щелочку.
Сразу бросилась в глаза его рука. Я думала – она целиком медная, а оказалось, что нет. До запястья нормальная, человеческая. А из запястья вырастали темные жгуты. Сплетались, свивались в единое целое, как изгородь из лозы или корзина. А медные накладки сверху прикрывали и защищали эти жгуты.
Мне стало до ужаса любопытно, зачем магу такая рука. Но я постеснялась спрашивать.
Он расстегнул пряжку пояса, и тут я опомнилась. И вскочила.
– Останься. Я тебе спинку потру.
– Нннне надо… – выбраться из бассейна удалось не с первого раза. Разомлевшее в тепле тело никак не желало слушаться. Наконец я перевалилась через бортик и прошлепала, оставляя мокрые следы, к полотенцу. Завернулась в него и выскочила за дверь.
Вслед мне летел его смех и издевательское «Подожди меня в кровати».
* * *
В кровать я из принципа не пошла. Села на диванчик, обняла себя за плечи. От мокрых волос стекали струйки воды, пропитывали пушистое полотенце.
Только сейчас я до конца поняла, на что согласилась в уплату за возвращение Саймона. И как же противно стало от этого понимания.
Признаться, я довольно бесстыжая. Нельзя вырасти стыдливой, когда у тебя друг-призрак, который всегда с тобой. Точно знаю, что Терри за мной в ванной подглядывал, и не раз.
Если бы маг немного поухаживал, я бы уступила. Наверное. Все равно старой девой останусь, а так хоть будет, что вспомнить. Но от осознания, что он меня купил, что я не могу отказаться и ничего не решаю, становилось гадко. Я даже заплакать хотела, но потом передумала. Сначала надо Саймона вернуть, потом буду плакать.
Королева поселила нас в одних покоях. Я, когда узнала, хотела возмутиться, но колдун посмотрел, как взглядом облапил, и спросил:
– Имеешь что-то против?
А я вспомнила про нашу сделку и не нашлась, что возразить.
Ужасно быть падшей женщиной. Никакого к тебе уважения.
Комната была совсем простая и почти без мебели, зато с окном во всю стену. За стеклом виднелись верхушки деревьев и морская бескрайняя синева. Еще одну стену занимало зеркало, а две другие покрывала тончайшая роспись, изображавшая лесную чащу. Деревья смотрелись совсем как живые – каждая веточка, каждая прожилочка на листочке выписаны. Будто сидишь среди настоящих зарослей. Сквозь стекло лилось солнце, плясало в кронах нарисованных деревьев и отражалось слепящими бликами в зеркале.
Маг появился неслышно. Прошел мимо почти голый, только полотенце на бедрах, и рухнул на кровать.
Я отвернулась, потому что все это ужасно неприлично, но в зеркале тоже был колдун. И я начала его разглядывать, потому что неприличное всегда интереснее приличного.
Раньше я видела только одного полуголого мужчину – разеннского героя Луция Грозного на картине в комнате маменьки. У героя была борода, палица и огромные мышцы буграми – я в детстве думала, что это у него болезнь такая, от которой тело опухает.
Колдун смотрелся как-то… естественнее, чем герой с картины. Не такой мускулистый, не такой волосатый.
И еще было в нем что-то хищное, порочно-привлекательное…
Стоило мне подумать эту мысль, как маг повернул голову, встретился со мной взглядом и подмигнул. Я покраснела.
– Почему вы не сказали, что она ваша сестра?
Он гадко ухмыльнулся:
– Ты не спрашивала.
Как я могла о таком спросить, если не знала?
А если подумать, то я тоже не сказала, что Саймон – мой брат. И получается, что мы оба были нечестны. И оба смотрелись бы дураками, пожелай королева нас опозорить. Она-то всю правду знает.
– Как тебе Мэй? – продолжал он насмешливым голосом.
– Она красивая, – я решила не врать. – Но неприятная.
Маг рассмеялся:
– Мэй спесива, как купчиха, получившая титул. И совершенно не умеет держаться. Так отчаянно и безуспешно подражает Исе.
– Кто такая Иса? – задав вопрос, я тут же забыла о нем, потому что по поверхности зеркала прошла рябь, как по воде от ветра. И почти сразу прекратилась.
– Княгиня фэйри. Умная стерва с бесподобным вкусом. Сестренке до нее как до луны…
Я глазела на свое отражение, почти не слушая рассуждения мага. Элисон из зазеркалья смотрела с подозрением, а само зеркало больше не двигалось: твердое и основательное даже на вид.
– Эмайн Аблах – слишком бесконфликтное местечко. Местному народу королева нужна вместо Майского древа, – продолжал маг. – Нарядить и водить вокруг нее хороводы. Они могли бы посадить на трон заводную куклу. Уверен, кукла справится не хуже Мэй. Сестричка это чувствует, вот и дурит с тоски. Крутит любовь с человеческими мальчишками, чтобы почувствовать себя нужной.
Зеркало снова колыхнулось, и мне послышалось сердитое шипение. Я обернулась на мага, но тот даже ухом не повел. Словно ничего не было.
Я даже ущипнула себя чуть повыше локтя. От щипка стало больно.
У меня опять галлюцинации?
– Ладно, пустое. Каждый развлекается, как может, – он сел и поманил меня пальцем.
Я сглотнула. Подходить к нему, после всех намеков?! Надо срочно отвлечь его чем-нибудь.
– Значит, вас зовут Элвин?
– Можешь звать меня так.
– Что такое испытание?
– Сказки про ши слышала? Это правило оттуда. Мэй обязана дать тебе задание и разрешить встречу с женихом, если ты сможешь его выполнить. Иди сюда, Элли.
Пришлось подойти. Он потянул меня за руку, заставил сесть рядом с ним на кровать. Я уставилась на бледный шрам на его плече. Еще один, более заметный, рассекал грудь наискось. И рядом несколько совсем тонких, как белые нити.
– Насмотрелась? – маг положил металлическую руку мне на талию, заставляя придвинуться.
В горле внезапно стало совсем сухо, и сердце заколотилось так, что даже в ушах отдавалось.
– Королева отпустит Саймона?
– Только если он сам захочет уйти. Вот и проверим, насколько убедительной ты умеешь быть.
Маг – мне пока даже в мыслях неудобно было звать его по имени –провел пальцем по моей нижней губе. Приятно, даже возбуждающе, но и противно одновременно.
Я – шлюха. Шлюха не имеет права отказаться.
Если бы могла, я б сбежала. Прямо так, в одном полотенце.
Он коснулся губами мочки моего уха и прошептал еле слышно «Подыграй мне».
– А? – я вздрогнула, отстранилась.
Подыграть в чем?
И тут он меня поцеловал. По-настоящему.
Первый поцелуй в моей жизни.
Я даже не поняла толком, понравилось ли мне. Слишком испугалась всего, что будет дальше. Зажмурилась и съежилась, никак не реагируя. А он мягко надавил на плечи, заставляя опуститься на кровать. Я лежала, молилась, чтобы все побыстрее закончилось, и сглатывала подступающие слезы.
– Элвин, милый, прости, что прерываю вашу идиллию, – голос королевы прозвучал прямо над ухом.
Маг чуть ослабил объятия, и я отпрянула, задыхаясь от стыда и обиды. Зачем она сюда пришла? Посмеяться?
Мэй в комнате не было, а голос шел от зеркала. Оно мерцало, по поверхности шли круги, как от брошенного в воду камня. И наши отражения то растекались, то съеживались.
– Вы такие голубочки, – тут королева мерзко хихикнула. – Но нам уже накрыли обед на Лазурной террасе, и я боюсь, что сидр выдохнется, а мясо остынет, пока вы будете кувыркаться.
Зеркало еще раз дрогнуло и застыло, обманчиво-твердое. В нем я увидела себя – полуголую, в мокром полотенце с огромными испуганными глазами. И мага рядом. Тот совсем не выглядел удивленным, скорее довольным. Будто ждал чего-то подобного.